Автореферат диссертации на соискание ученой степени
| Вид материала | Автореферат диссертации |
- Автореферат диссертации на соискание ученой степени, 378.33kb.
- Автореферат диссертации на соискание учёной степени, 846.35kb.
- Автореферат диссертации на соискание ученой степени, 267.76kb.
- Акинфиев Сергей Николаевич автореферат диссертации, 1335.17kb.
- L. в экосистемах баренцева моря >03. 02. 04 зоология 03. 02. 08 экология Автореферат, 302.63kb.
- Автореферат диссертации на соискание ученой степени, 645.65kb.
- Автореферат диссертации на соискание ученой степени, 678.39kb.
- Автореферат диссертации на соискание ученой степени, 331.91kb.
- Автореферат диссертации на соискание ученой степени, 298.92kb.
- Автореферат диссертации на соискание ученой степени, 500.38kb.
На правах рукописи
УДК 811.11+81.42
Голоднов Антон Владимирович
ПЕРСУАЗИВНОСТЬ КАК УНИВЕРСАЛЬНАЯ СТРАТЕГИЯ ТЕКСТООБРАЗОВАНИЯ В РИТОРИЧЕСКОМ МЕТАДИСКУРСЕ
(на материале немецкого языка)
-
Специальность: 10.02.04 – германские языки
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора филологических наук
Санкт - Петербург
2011 г.
Работа выполнена на кафедре немецкой филологии государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования
^«Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена»
| Научный консультант: Официальные оппоненты: ^ Ведущая организация: | доктор филологических наук, профессор Гончарова Евгения Александровна доктор филологических наук, профессор Баева Галина Андреевна доктор филологических наук, профессор Нюбина Лариса Михайловна доктор филологических наук, профессор Гронская Ольга Николаевна Уральский государственный педагогический университет |
Защита состоится « 26 » _октября______________ 2011 года в _______ часов на заседании совета Д 212.199.05 по защите докторских и кандидатских диссертаций Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена по адресу: 191186, г. Санкт- Петербург, наб. р. Мойки, 48, корп. 14, ауд. 314.
С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена
191186, г. Санкт- Петербург, наб. р. Мойки, 48, корп. 5
Автореферат разослан « ______ » _______________ 2011 г.
Ученый секретарь
кандидат филологических наук, профессор А.Г. Гурочкина
Общая характеристика работы
Реферируемое диссертационное исследование посвящено анализу персуазивности как универсальной стратегии текстообразования в риторическом метадискурсе.
Согласно гипотезе исследования, риторический метадискурс представляет собой феномен, отражающий взаимодействие отдельных коммуникативно-речевых сфер, объединяемых особым видом дискурсивной практики, в основе осуществления которой лежит персуазивная стратегия. Являясь универсальной стратегией текстообразования для регулярно воспроизводимых в разных коммуникативно-речевых сферах (рекламе, политике, религии и т.д.) ситуаций, в которых к доминирующим целям адресанта относится изменение посткоммуникативного поведения реципиента, персуазивная стратегия детерминирует использование определенных совокупностей языковых средств как рационального убеждения, так и эмоционального воздействия.
Интерес к персуазивности (лат. persuādeo, -suāsī, -suāsum, -ēre: 1. убеждать, уверять, внушать; 2. побуждать, склонять, уговаривать) имеет корни в античной риторике и возрождается в неориторике, а также в лингвистической прагматике в виду того, что данная проблематика органично встраивается в современную исследовательскую парадигму языкознания, в рамках которой речевое общение интерпретируется как особый вид деятельности, направленный на осуществление человеком определенных индивидуальных и социальных целей в сфере познания окружающего мира, на формирование мнений и убеждений, на регулирование взаимодействия людей.
^ Актуальность исследования обусловлена тем, что на фоне накопленных общих знаний о дискурсе, а также его отдельных типах, назрела необходимость научного осмысления феномена риторической метадискурсивной практики, регулярно воспроизводимой в разных дискурсивных формациях, что позволяет теоретически обосновать диффузный характер взаимодействия отдельных дискурсов. Определение коммуникативно-речевых параметров риторического метадискурса обеспечивает новый подход к решению актуальной для современной лингвистики проблемы соотношения дискурса и текста, согласно которому тексты рассматриваются не только с позиции их принадлежности к той или иной коммуникативно-речевой сфере, но и в связи с объединяющей их универсальной персуазивной стратегией.
Объектом исследования является риторический метадискурс как социальное и лингвистическое явление, рассматриваемое в аспекте прагмалингвистического моделирования и в аспекте социокультурной реализации модели в немецкоязычных коммуникативно-речевых практиках в процессе производства текстов из сфер рекламы, политики и религии.
^ Предмет исследования составляют когнитивные, коммуникативно-прагматические, лингвостилистические характеристики риторического метадискурса, а также коммуникативно-речевые приемы и языковые средства реализации стратегии персуазивности в текстах, порождаемых в немецкоязычной риторической метадискурсивной практике.
^ Цель исследования заключается в научном описании риторического метадискурса на основе выявления, научного анализа и систематизации основных приемов и языковых средств реализации персуазивной стратегии текстообразования, имеющей универсальный характер для определенных типов дискурса.
В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие приоритетные задачи:
- разработка гипотезы о метадискурсе как особом типе дискурсивной практики, выходящей за границы той или иной исторически сложившейся коммуникативно-речевой сферы;
- определение понятия «риторический метадискурс» на основе интеграции монотекстового и транстекстового подходов к дискурсу;
- построение прагмалингвистической модели риторического метадискурса как коммуникативного события, выявление и описание риторических дискурсивных параметров в системе центральных коммуникативных категорий – адресант, реципиент, текст, контекст;
- построение полевой модели риторического метадискурса как совокупности текстотипов различных коммуникативно-речевых сфер;
- уточнение понятия персуазивности в рамках неориторической парадигмы, обоснование универсального характера персуазивной коммуникативной стратегии текстообразования в дискурсах, в которых реализуется риторическая метадискурсивная практика.
- обоснование статуса стратегии оценки как основной составляющей персуазивной стратегии риторического метадискурса, выявление и описание когнитивных, семантических, коммуникативно-функциональных оснований стратегии оценки в риторическом метадискурсе;
- выявление универсальных коммуникативно-речевых приемов и языковых средств, а также специфических особенностей реализации стратегии персуазивности в немецкоязычных текстах рекламного дискурса, персуазивного сегмента политического дискурса и персуазивного сегмента религиозного дискурса.
^ Теоретическую базу исследования составили работы:
- по теории речевой деятельности, теории речевого воздействия и теории аргументации: А.П. Алексеева, А.Н. Баранова, О.С. Иссерс, А.Н. Леонтьева, Е.Ф. Тарасова, А.А. Тертычного, M. Kienpointner, B.-N. Krebs, J. Rehbein, M. Schenk и др.
- по риторике: Аристотеля, А.А. Ивина, В.П. Москвина, Г.Г. Хазагерова, H.F. Plett, K. Spang, B. Steinbrink, G. Ueding и др.
- по неориторике и теории персуазивности: Н.А. Безменовой, M. Beck, E. Bettinghaus, B. Franz-Boeringer, S. Chaiken, M. Hoffmann, C. I. Hovland, Ch. Kessler, J. Knape, J. Kopperschmidt, A. Liberman, H. Mayer, L. Olbrechts-Tyteca, Ch. Perelman и др.
- по теории дискурса и дискурс-анализу: В.А. Андреевой, И.К. Архипова, В.Г. Борботько, Р.Водак, В.С. Григорьевой, А.Г. Гурочкиной, Т.А. ван Дейка, М. Йоргенсен, В.И. Карасика, В.В. Красных, Е.С. Кубряковой, М.Л. Макарова, Ю.Е. Прохорова, И.Б. Руберт, П. Серио, Е.В. Сидорова, Ю.С. Степанова, В.И. Тюпы, Л. Филлипс, М. Фуко, В.Е. Чернявской, Л.С. Чикилевой, Е.И. Шейгал, A. Busch, D. Busse, T. van Dijk, Z.S. Harris, S. Jäger, M. Jung, E. Kilian, J. Link, U. Maas, W. Teubert, I. Warnke, M. Wengeler и др.
- по лингвистике текста и стилистике: М.П. Брандес, Н.С. Валгиной, И.Р. Гальперина, Е.А. Гончаровой, М.Я. Дымарского, В.И. Провоторова, И.П. Шишкиной, И.А. Щировой, K. Adamzik, K. Brinker, W.U. Dressler, L. Gobyn, W. Heinemann, B. Sandig, S. J. Schmidt, D. Viehweger и др.
^ Методической основой исследования является методика лингвопрагматического дискурсивного анализа, опирающаяся на сочетание индуктивного метода (инвариантные характеристики риторического метадискурса выявляются в результате анализа конкретных текстов с последующим обобщением) и дедуктивного метода (существующие в теории персуазивности и неориторике категориальные признаки персуазивности – дихотомия рационального убеждения и эмоционального воздействия, свобода выбора реципиента при принятии решения о выполнении инициируемого адресантом действия и т.п. находят подтверждение в выявляемых коммуникативно-речевых тактиках и разноуровневых языковых средствах их экспликации). В работе также используются метод контекстуального-интерпретационного и интертекстуального анализа текстового материала, а также метод анализа словарных дефиниций.
Материалом для исследования послужили тексты различных коммуникативных сфер, объединяемых риторической метадискурсивной практикой: разноформатные рекламные объявления, публичные политические выступления (в первую очередь, выступления на заседаниях Бундестага ФРГ), проповеди, аналитические статьи. Тексты получены из немецкоязычных средств массовой информации – газет Bild am Sonntag (2003-2007), Die Zeit (2007-2009), Frankfurter Allgemeine Zeitung (2007-2009), журналов Der Spiegel, (2008-2009), Focus (2008-2009), Stern (2006-2008), Brigitte (2003-2007), а также из сети Интернет (общее количество текстов: 2000 единиц, около 6000 страниц).
На защиту выносятся следующие основные положения:
1) Риторический метадискурс является одним из особых культурно-исторически сложившихся видов коммуникативно-речевой практики, реализуемым в определенных типах текста, относящихся к разным коммуникативно-речевым сферам (социо-функциональным дискурсам), но обладающих совокупностью когнитивных, коммуникативно-прагматических, структурных и лингвостилистических признаков, общность которых обусловлена универсальной персуазивной стратегией, лежащей в основе их образования. Персуазивная стратегия направлена на изменение посткоммуникативного поведения реципиента в ситуации свободного принятия им решения о необходимости / желательности / возможности совершения инициируемых адресантом действий.
2) Персуазивная стратегия является универсальной стратегией текстообразования для социо-функциональных дискурсов, объединяемых регулярно воспроизводимой в них риторической коммуникативно-речевой практикой. Персуазивная стратегия существует как диалектическое единство (а) концептуально-тематического плана, включающего множество вариантов реализации персуазивного воздействия, направленного на совершение реципиентом инициируемого адресантом посткоммуникативного действия; (б) динамического когнитивно-коммуникативного процесса текстообразования, связанного с выбором и актуализацией прагматических, семантических и формально-стилистических вариантов коммуникативно-речевого действия; (в) совокупности текстовых сигналов, дешифровка которых реципиентом в процессе первичной интерпретации текста (с опорой на сложившийся у реципиента образ дискурсивной ситуации порождения и восприятия текста) может привести к пониманию цели реализуемой адресантом стратегии.
3) Персуазивная стратегия имеет иерархическую структуру, состоящую из пяти уровней, связанных отношениями включения: (а) общая персуазивная стратегия - функциональная характеристика текстов, входящих в риторический метадискурс, которая соотносится с его доминирующей персуазивной интенцией; (б) частные персуазивные стратегии - реализации персуазивной интенции в виде элементов содержания, включенных в пропозициональную структуру отдельных текстов; (в) персуазивные коммуникативные тактики – операции выбора и комбинирования, тематического оформления и языкового или иного кодирования коммуникативно-речевого действия под контролем персуазивной стратегической цели; (г) персуазивные коммуникативные ходы – конкретные способы реализации инвариантной коммуникативной тактики; (д) маркеры персуазивности - языковые и неязыковые средства экспликации персуазивного коммуникативного хода в текстовой структуре.
4) К инвариантным характеристикам риторического метадискурса как коммуникативного события относятся: (а) доминирующая персуазивная интенция адресанта; (б) реальный или предполагаемый прекоммуникативный диссенс между субъектами риторического метадискурса по поводу необходимости / желательности / возможности совершения реципиентом посткоммуникативного действия, инициируемого адресантом; (в) отношения реального либо симулируемого равноправия между субъектами риторического дискурса как в собственно коммуникативном (интерактивность общения, учет фактора реципиента, ориентация на устранение диссенса), так и в социальном плане (сглаживание социальных различий); (г) свобода выбора реципиента в отношении принятия решения о необходимости / желательности / возможности совершения посткоммуникативного действия в интересах адресанта.
5) В конкретной коммуникативно-речевой ситуации риторический метадискурс реализуется как речевой макроакт, объективируемый в форме риторического текста, который является инвариантом для текстов, относящихся к различным социо-функциональным дискурсам, но объединенных персуазивной стратегией. Тексты из разных социо-функциональных дискурсов (рекламное объявление, публичное политическое выступление, проповедь и др.) в совокупности образуют особую риторическую «текстовую сеть», трансцендентную по отношению к социо-функциональным текстовым подсистемам – рекламной, персуазивно-политической, персуазивно-религиозной и т. д.
6) Понятие риторического метадискурса отражает диффузный характер взаимодействия дискурсов, их взаимопроникновение на уровне коммуникативно-речевой организации. С позиции транстекстового подхода риторический метадискурс может быть представлен как нечеткое множество с полевой структурой. Поле риторического дискурса образуют текстотипы, в которых в той или иной степени реализуется риторическая метадискурсивная практика. Ядро поля риторического метадискурса образуют текстотипы социо-функциональных дискурсов (или их отдельных сегментов) с доминирующей персуазивной стратегией: рекламного дискурса и персуазивных сегментов политического, религиозного и судебного дискурсов. Центральную зону составляют текстотипы социо-функциональных дискурсов, в которых стратегия персуазивности реализуется наряду с другими коммуникативно-речевыми стратегиями. К периферии поля относятся различные сегменты социо-функциональных дискурсов, для которых персуазивная стратегия является маргинальной.
7) Основной составляющей универсальной персуазивной стратегии риторического метадискурса является оценка, которая определяется как совокупность операций, направленных на реализацию конститутивного для риторического метадискурса комплексного речевого акта оценки, где адресант риторического текста выступает в качестве субъекта оценки, предмет (тема) дискурса – в качестве объекта оценки, а реципиент риторического текста является адресатом оценки. В немецкоязычном риторическом метадискурсе стратегия оценки ориентирована на устранение прекоммуникативного диссенса в отношении предмета дискурса, реализующегося в противопоставлении «СВОЁ-ЧУЖОЕ» («EIGEN – FREMD») в отношении объекта оценки. Положительная оценка направлена на включение реципиентом объекта оценки в концептуальную систему «EIGEN», отрицательная оценка ориентирует реципиента на включение объекта оценки в концептуальную систему «FREMD» / исключение объекта оценки из концептуальной системы «EIGEN».
8) Универсальность персуазивной стратегии для текстов, которые могут быть отнесены к риторическому метадискурсу, проявляется в сходстве на уровне их «макроструктуры», в используемых адресатом тактиках оценки, а также в лингвостилистическом оформлении риторических текстов, принадлежащих современной немецкой этнокультуре. Тактики презентации объекта оценки и языковой репрезентации ментальной процедуры оценивания, а также их языковые маркеры образуют открытую систему дискурсивных средств экспликации универсальной персуазивной стратегии в современном немецкоязычном риторическом метадискурсе.
^ Научная новизна результатов диссертационного исследования определяется введением в научный обиход понятий «метадискурс» и «риторический метадискурс», а также уточнением понятия персуазивности в рамках неориторической парадигмы.
В русле интегративного подхода к дискурсу разработка риторического метадискурса осуществляется в двух направлениях:
1) лингвопрагматическое моделирование риторического метадискурса как воспроизводимой в различных коммуникативно-речевых сферах коммуникативно-речевой практики, в основе которой лежит персуазивная стратегия;
2) моделирование поля риторического метадискурса как совокупности текстотипов из разных коммуникативно-речевых сфер с выделением ядра, центральной зоны и периферии поля.
Впервые предпринято научное описание риторического метадискурса в современной немецкой этнокультуре на основе комплексного лингвопрагматического анализа текстов, относящихся к различным коммуникативно-речевым сферам, но объединенных универсальной персуазивной стратегией текстообразования.
^ Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что полученные в ней научные результаты вносят вклад в дальнейшее развитие неориторики и теории персуазивности, углубляют накопленные современной лингвистикой знания о тексте и дискурсе, а именно позволяют уточнить сложившиеся представления о процессах текстообразования в дискурсе с учетом взаимодействия дискурсивных практик в различных коммуникативно-речевых сферах. Исследование открывает новое - метадискурсивное - направление в теории текста и дискурса, которое может послужить основой для изучения процессов коммуникативно-речевого взаимодействия в различных этнокультурах.
^ Практическая значимость работы определяется тем, что теоретические результаты и практический материал исследования могут найти применение в практике общения для усовершенствования форм коммуникативно-речевого взаимодействия в различных социо-коммуникативных сферах (в том числе, в политике), для повышения речевой культуры общества, формирования и развития навыков критического анализа информации, «разоблачения» манипулятивных приемов воздействия на реципиента. Материалы исследования могут быть использованы в вузовских лекционно-семинарских курсах по общему языкознанию и истории лингвистических учений, стилистике, лингвистике текста и дискурса, при разработке спецкурсов по прагмалингвистике, социолингвистике, теории коммуникации, речевому манипулированию и аргументации для бакалавров и магистров различных направлений – лингвистики, филологического образования, журналистики, политологии и социологии, в учебных и учебно-методических пособиях по соответствующей проблематике.
^ Апробация теоретических положений и результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования представлялись в докладах на международных и всероссийских конференциях в гг. Москве, Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону, Оренбурге, на научных семинарах кафедры немецкой филологии РГПУ им. А.И. Герцена, в докладе на научном коллоквиуме Германистического семинара Университета Рупрехта-Карла (г. Гейдельберг, ФРГ), в двух докладах в Институте лингвистики Университета им. Гумбольдта (г. Берлин, ФРГ). Основные материалы исследования представлены в монографиях «Персуазивная коммуникация: стратегии и тактики воздействия» (СПб.: «Астерион», 2010, объем 15,25 п.л.) и «Риторический метадискурс: основания прагмалингвистического моделирования и социокультурной реализации (на материале современного немецкого языка)» (СПб.: «Астерион», 2011, объем 21,5 п.л.), а также в 28 публикациях на русском и немецком языках (объем 14,21 п.л.). Материалы диссертационного исследования использовались в спецкурсе «Речевые приемы и языковые средства воздействия в риторическом дискурсе», который читался на немецком отделении факультета иностранных языков РГПУ им. А.И. Герцена со студентами 4 курса (специальность «Теория и методика преподавания иностранного языка») и со студентами 5 курса (специальность «Перевод и переводоведение»), а также в междисциплинарном спецкурсе «Технология лингвопрагматического анализа текстов риторического дискурса», рабочая программа которого опубликована. Тема диссертационного исследования получила два научных гранта по совместной программе Министерства образования РФ и Германской службы академических обменов «Иммануил Кант» в 2007 и 2009 гг. Научный отчет «Немецкоязычный риторический дискурс в европейском культурном контексте» депонирован в РНТИЦ (регистр. № 4444/62 от 8.11.2007 0120.0 711409, инвентарный № 258/62 от 01.02.2008 0220.0 801415).
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения. Текст работы содержит 8 таблиц и 15 схем. Содержание работы изложено на 364 страницах машинописного текста. К основному тексту прилагается библиографический список, включающий 300 наименований.
^ Основное содержание работы
Во Введении содержится обоснование актуальности темы, определяются направления исследования, дается характеристика объекта и предмета исследования, формулируются его цели и задачи, описывается теоретико-методологическая база исследования и формулируются его основные положения.
В главе первой «Дискурс как объект лингвистических исследований» рассматриваются исторические основы современных теорий дискурса, сводимых к так называемым монотекстовому и транстекстовому подходам к дискурсу, даются основополагающие характеристики дискурса в рамках данных подходов и намечаются пути их интеграции с целью более адекватного научного описания многоаспектного феномена дискурса с лингвистических позиций.
В современном гуманитарном знании понятие дискурса играет особую роль. Введение этого понятия в научный обиход целого ряда дисциплин – от философии до лингвистики – является следствием принятия дискурсивной онтологии, противопоставленной онтологии материального физического мира.
Для дискурсивной онтологии характерны следующие особенности:
1. Физическая локализация исследуемого явления (определение места в физическом пространстве и времени) в дискурсивной онтологии сменяется локализацией в «человеческом пространстве», в котором осуществляется общение, т.е. социальное взаимодействие людей.
2. Синтез когниции и коммуникации как основа социального взаимодействия. В результате обработки обобщенной информации, полученной из предшествующего дискурсивного опыта, в сознании индивида складываются прототипические когнитивные модели коммуникативных ситуаций, которые наполняются конкретным коммуникативным содержанием в процессе дискурсивного взаимодействия.
3. Объектом анализа в дискурсивной онтологии выступают не материальные предметы или физические явления, а актуализируемый в тексте дискурс, который рассматривается как коммуникативная интеракция. Анализу подвергается интерсубъективная речемыслительная деятельность, направленная на познание окружающего мира, на формирование и изменение мнений и убеждений, на производство и воспроизводство социальных институтов, культурных схем, ценностей, социальных аспектов личности.
4. В дискурсе между элементами не обязательно должны существовать отношения каузативного детерминизма, поэтому научный анализ социального взаимодействия ориентирован на установление вероятностных зависимостей, которые обусловлены особенностями коммуникативной ситуации, целями, стратегиями, нормами общения. Для дискурсивной онтологии типичным является качественный интерпретативный анализ, предполагающий активность субъекта научного познания, отказ от признания в качестве единственного критерия «правильности» результатов анализа их универсальной непротиворечивости в рамках заранее заданных причинно-следственных связей.
В когнитивно-коммуникативной парадигме, актуальной для современной лингвистики, дискурс понимается как коммуникативное событие, взятое в совокупности прагматических, социокультурных, психологических и других характеристик коммуникативной ситуации и объективируемое средствами языка в форме диалогического или монологического текста. С этой точки зрения любой «готовый текст» рассматривается как «след» дискурсивной деятельности и может быть аналитически «выведен на дискурсивный уровень» при условии привлечения деталей экстралингвистического контекста его порождения и / или восприятия. Данный подход к дискурсу в работе, вслед за И. Варнке (Warnke 2007) определяется как монотекстовый (einzeltextbezogen).
В работе представлена матрица описания дискурса как коммуникативного события, которая включает следующие разряды:
1. Пространственные координаты дискурса: территориальное пространство, историческое пространство, культурное пространство, этническое пространство, политическое пространство, идеологическое пространство, социо-коммуникативное пространство (сфера общения: политика, пресса, религиозная коммуникация, судебная коммуникация и т.д.), конкретное «место» общения в том или ином социо-коммуникативном пространстве (город ↔ деревня, дом ↔ школа, зал заседаний парламента ↔ предвыборное собрание, газета „Die Zeit“ ↔ газета „Frankfurter Allgemeine“ и т. п).
2. Временные координаты дискурса: историческая эпоха, культурная эпоха, политическая эпоха, идеологическая эпоха, конкретное «время» общения (утро ↔ день ↔ вечер ↔ ночь; за завтраком ↔ за обедом ↔ за ужином; до выборов ↔ после выборов и т. п).
3. Субъекты дискурса. Категория субъекта дискурса – гетерогенная. Субъект дискурса может рассматриваться с позиции личных характеристик (пол, возраст, этническая, религиозная принадлежность и т.п.) либо с позиции своей роли в дискурсе – коммуникативной (адресант ↔ реципиент) или социальной.
Для характеристики субъектов дискурса выделяются следующие параметры:
- количество субъектов дискурса (с позиции коммуникативных ролей): количество адресантов (единичный – более одного); количество реципиентов (единичный – более одного – массовый: гомогенный – гетерогенный); наличие собственно адресанта/ов и адресанта-посредника, например, составителя рекламного текста; наличие собственно реципиента/ов и реципиента-посредника, например, интервьюера;
- социальные роли субъектов дискурса (зависят от пространственно-временных характеристик дискурса, личных характеристик реципиента и т.д.);
- степень равноправия субъектов дискурса, обусловленная социальными ролями: реально равноправные отношения; отношения симулируются адресантом и воспринимаются реципиентом как равноправные; отношения симулируются реципиентом и воспринимаются адресантом как равноправные; адресант имеет более высокий статус, либо его статус интерпретируется реципиентом как более высокий; реципиент имеет более высокий статус, либо его статус интерпретируется адресатом как более высокий;
- личные характеристики субъектов дискурса (пол, возраст, этническая и религиозная принадлежность, уровень образования и т. д.);
- степень знакомства субъектов дискурса (градуируется по шкале «высокая / средняя / низкая / нулевая»);
- когнитивно-психологические характеристики субъектов дискурса: мотивы и интенции субъектов дискурса; наличие кода и степень его общности, наличие и степень общности лингвистических знаний; наличие и степень общности интерактивных знаний (в том числе знаний типовых моделей развертывания речевых действий (Handlungsmuster), максим общения Г. Грайса, коммуникативных стратегий и тактик и т.п.); наличие и степень общности энциклопедических знаний; наличие и степень общности прагматических и социокультурных знаний (напр., особенностей общения, детерминированных этнической, религиозной, культурной принадлежностью субъектов дискурса); представление субъектов дискурса о широком социальном контексте, включая представления о конкретной коммуникативной ситуации и друг о друге; эмоциональное состояние субъектов дискурса; степень заинтересованности в действии, которое осуществляется / о котором говорится; степень мотивированности речевого действия.
4. Модус общения (связанный с особенностями пространственно-временных характеристик дискурса и социальными ролями его субъектов): официальность ↔ неофициальность (интимность) общения; стандартность ↔ нестандартность общения; нейтральный характер общения ↔ экспрессивность общения.
5. Текст: класс, тип или жанр текста; общая (глобальная) коммуникативная стратегия; тип речевого макроакта, реализующегося в форме текста; глобальная (дискурсивная) тема текста; тип тематического развертывания (по К. Бринкеру); модус языкового формулирования (напр., первичные и вторичные стилевые черты, ключевые слова и т.п.).
Очевидно, что в определенной коммуникативной сфере порождается и воспринимается по единому «сценарию» множество текстов, обладающих некоторыми общими когнитивными, коммуникативно-прагматическими, структурными, лингвостилистическими признаками. В этом случае дискурс становится категорией, объединяющей множество реально или потенциально существующих (моделируемых) текстов. Данный подход к дискурсу мы - вслед за И. Варнке - называем транстекстовым (einzeltextübergreifend, transtextuell) (там же).
Транстекстовый подход представляет собой результат «лингвистической адаптации» взглядов французского философа М. Фуко. Фокусируя исследовательский интерес на проблемах производства, воспроизводства, сохранения и изменения общественного знания о мире в исторической перспективе, М. Фуко предпринимает попытку анализа исторически сложившихся и в то же время исторически изменчивых систем общественного знания, которые созидаются, воспроизводятся и изменяются в процессах социального взаимодействия людей, опосредованных языком. Такие системы общественного (по)знания М. Фуко называет дискурсами (discourse). Согласно М. Фуко, традиционные сферы (по)знания представляют собой системы рассеянных высказываний (enonces), которые, возникая на определенном историческом этапе, детерминируют сами объекты, фиксируют их значения и определяют соотношения понятий в определенной ограниченной «зоне» на определенное ограниченное время.
В дискурсивной лингвистике, опирающейся на взгляды М. Фуко, дискурс рассматривается как совокупность текстов или отдельных высказываний, объединение которых происходит на основании определенных общих признаков: содержательных, семантических, функциональных, хронологических, пространственных, коммуникативных, исторических и т.п. В дискурс при этом включаются как реальные, так и потенциально возможные высказывания («то, что могло быть сказано»!).
Основой для интеграции монотекстового и транстекстового подходов к дискурсу является разработанное в дискурсивном анализе понятие дискурсивной практики. Согласно трехмерной модели дискурса Н. Фэркло (см. Филлипс, Йоргенсен 2004), дискурсивная практика есть процесс производства и восприятия текста, включенный в более широкую социальную практику, которой принадлежит коммуникативное событие.
Основываясь на данном определении и развивая его с опорой на основные принципы дискурсивной онтологии, мы определяем дискурсивную практику как коммуникативно-речевое взаимодействие индивидов и/или групп (субъектов дискурса), осуществляемое на базе текстов определенных типов в определенной социально значимой сфере общения. Дискурсивная практика включает широкий диапазон явлений – субъектов дискурса (как индивидуальных, так и группы, сообщества), институты, ритуалы, идеологические системы, установки (мнения, убеждения, оценки), носителей информации и т.д.
Единичный текст как элемент дискурсивной практики и ее результат всегда является представителем (экземпляром) некоторой совокупности реально существующих и потенциально возможных текстов, общность которых основана на соотносимости с прототипической моделью (типом текста). При этом протипические характеристики модели детерминируются параметрами коммуникативной ситуации текстопорождения и текстовосприятия, другими словами, дискурсивными параметрами.
В главе второй «Риторический метадискурс как особый вид дискурсивной практики» на основе интеграции монотекстового и транстекстового подхода к дискурсу даются определение и научное описание риторического метадискурса и персуазивности как его основополагающей характеристики.
Разнообразие коммуникативных ситуаций в разных сферах общения не позволяет говорить о дискурсивной практике как таковой. Существует необходимость в дифференцированном представлении разных типов дискурсивных практик / типов дискурса. Постулируемая связь дискурсивных практик с социально значимыми сферами общения дает возможность построить классификацию дискурсов на основе соотнесения дискурсивных практик с одной из этих сфер.
Опираясь на данный критерий, можно выделить следующие типы дискурса: обиходно-бытовой, массмедийный (массово-информационный), литературный, научный, политический, юридический, религиозный, экономический, официально-деловой и др. Такие типы дискурса получили в работе название социо-функциональных дискурсов.
Под социо-функциональным дискурсом понимается совокупность дискурсивных практик, которые реализуются на базе определенных типов текста (речевых макроактов), обладающих рядом общих детерминированных соответствующей сферой общения (политической, экономической, религиозной и т.п.) когнитивных, коммуникативно-прагматических, структурных и лингвостилистических признаков, а также сама совокупность текстов, порождаемых и воспринимаемых в этой сфере общения.
Говоря о социо-функциональном дискурсе как о совокупности дискурсивных практик, мы подчеркиваем гетерогенность исторически сложившихся сфер общения, связанную с многообразием коммуникативных ситуаций, в которых субъекты общения реализуют различные интенции и, соответственно, продуцируют и воспринимают тексты различных типов с различными прагматическими целеустановками, структурой, лингвостилистическим оформлением (сравним, например, протокол и предвыборную речь в политическом дискурсе; речь адвоката и приговор в юридическом дискурсе).
Следствием гетерогенности социо-функциональных дискурсов является их диффузность, отсутствие между ними четких границ, существование переходных зон. В коммуникативной реальности диффузность социо-функциональных дискурсов проявляется в том, что в них возможно регулярное воспроизведение сходных дискурсивных практик.
Такие дискурсивные практики в работе обозначаются как метадискурс. Выбор термина «метадискурс» (греч. metá — между, после, через) подчеркивает возможность описания любого социо-функционального дискурса или его отдельных сегментов с использованием характеристик соответствующего метадискурса: например, научный дискурс может быть охарактеризован как (преимущественно) аргументативный дискурс, педагогический дискурс - как (преимущественно) дидактический (обучающий, разъясняющий) дискурс, религиозный дискурс - как (преимущественно) суггестивный ритуальный и т. д.
Иными словами, метадискурс – это дискурсивная практика, которая реализуется на базе определенных типов текста (речевых макроактов), относящихся к разным социо-функциональным дискурсам, но обладающих рядом общих когнитивных, коммуникативно-прагматических, структурных и лингвостилистических признаков. Метадискурсом мы также называем совокупность текстов, порождаемых и воспринимаемых в метадискурсивной практике.
Одним из культурно-исторически сложившихся видов метадискурсивной практики можно считать коммуникативно-речевое взаимодействие, ориентированное на воздействие с целью добиться от реципиента – посредством убеждения и / или увещевания (уговаривания) – принятия самостоятельного решения о необходимости, желательности либо возможности совершения / отказа от совершения определенного посткоммуникативного действия в интересах адресанта. Данная дискурсивная практика реализуется в различных социо-функциональных дискурсах: политическом, научном, юридическом, рекламном, медийно-публицистическом, религиозном и даже бытовом. Мы предлагаем называть подобный тип метадискурса риторическим.
Использование определения «риторический» по отношению к метадискурсу с вышеописанной целеустановкой обусловлено, во-первых, следованием античной традиции. Античная риторика возникла как теория публичной речи, изучающая разнообразные формы преимущественно языкового воздействия на слушателя (аудиторию) и пытающаяся найти возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета. Риторика систематизировала рекомендации, касающиеся композиции речей, способов аргументации, убеждения и эмоционального воздействия на слушателя, средств оживления и украшения стиля (риторических фигур). Одним из важных положений античной риторики было, как известно, положение о свободе принятия решений в отношении предмета убеждения. Во-вторых, понятие риторического метадискурса связано с современными риторическими концепциями (неориторикой), разрабатываемыми с 40-50 гг. 20 столетия. В этот период демократические изменения во многих европейских государствах делают актуальным поиск способов воздействия на аудиторию, приемлемых в новых общественно-политических условиях, когда свобода принятия решений реципиентом является одним из основных параметров ситуации воздействия.
Основнополагающей характеристикой риторического метадискурса является персуазивность. В риторическом метадискурсе осуществляется персуазивное воздействие, направленное на изменение посткоммуникативного поведения одного из субъектов дискурса (реципиента) посредством изменения его прекоммуникативной установки в отношении предмета дискурса. Другими словами, персуазивное воздействие нацелено на побуждение реципиента к совершению определенных посткоммуникативных действий в интересах адресанта. Инициируемые адресантом действия реципиента могут быть разной природы: ментальные: адресант стремится побудить реципиента к со-мышлению (нем. Mit-Denken), т. е. к принятию его точки зрения (например, в политическом дискурсе); эмоционально-чувственные: адресант имеет целью вызвать изменения в эмоциональном состоянии реципиента (нем. Mit-Fühlen), побудить его к со-чувствию (например, в религиозном дискурсе); конкретно-практические: адресант побуждает реципиента к со-действию (нем. Mit-Machen), т. е. к совершению конкретного физического действия, выгодного адресанту (например, побуждение к покупке рекламируемого продукта в рекламе).
Для персуазивного воздействия характерны следующие особенности:
- наличие реального или предполагаемого прекоммуникативного диссенса (конфликта) между субъектами дискурса по поводу необходимости / желательности / возможности совершения реципиентом посткоммуникативного действия, инициируемого адресантом;
- дихотомия убеждения, направленного на принятие реципиентом рациональной аргументации адресанта, и уговаривания («обольщения»), которое не только призвано усилить рациональную аргументацию, но и может, помимо нее, воздействовать на эмоциональную сферу реципиента, апеллировать к его чувствам, стереотипам, предрассудкам и т. п. Риторическая аргументация включает наряду с рациональными аргументами (argumenta probantia) преувеличения (amplificantia), объяснения, истолкования (explicatia), наглядные примеры (illustratia), лесть (insinuatia), воздействие на чувства (commoventia). Процессы рациональной аргументации или эмоционального «обольщения» в риторической коммуникации тесно связаны. Выдвижение на передний план рациональных или эмоциональных аргументов зависит от конкретной цели адресанта и ситуации общения;
- свобода выбора: реципиент принимает самостоятельное решение о необходимости / желательности / возможности совершить определенное действие в интересах адресанта.
Данные особенности персуазивного воздействия в работе рассматриваются как характеристики риторической метадискурсивной практики.
Исходя из принципа интегративного подхода к дискурсу, риторический метадискурс следует рассмотреть в двух аспектах: как коммуникативное событие и как совокупность текстов.
Для описания риторического метадискурса как коммуникативного события предлагается следующая модель, в которой:
- К – широкий социальный контекст, частью которого является
- PиC – риторическая коммуникативная ситуация (ситуация свободного выбора), в которой субъекты дискурса
- адресант, имеющий персуазивную интенцию (Ап) и
- реципиент (Р) соответственно производят и воспринимают
- риторический текст (РиТ);
- знак < > означает интерпретацию субъектами дискурса широкого контекста, условий коммуникативной ситуации, включая интенции, настроение и поведение партнера, а также интерпретацию получаемого текста.
- знак ≥ означает прогнозирование возможных изменений в интенциях, настроении и поведении партнера, прогнозирование использования партнером тех или иных интерпретативных стратегий и т.п.
^ Схема 1
Модель риторического метадискурса