Философские идеи людвига

Вид материала

Реферат

Содержание Витгенштейн: проблема веры и достоверности в познании Проблема трансцендентализма в философии Л.Витгенштейна

Подобный материал:

• Философские идеи людвига, 2234.19kb.
• Философские мысли о творчестве Ф. М. Достоевского, 303.4kb.
• Философские мысли о творчестве Ф. М. Достоевского Федор Михайлович Достоевский (1821-, 305.2kb.
• 2. Философские идеи 20-21 веков (феноменология, неопозитивизм, экзистенциализм, структурализм,, 8.9kb.
• Меняшев Ринат Шамильевич лекция, 256.54kb.
• Мифология как исторический тип мировоззрения. От мифологи к философии, 43.58kb.
• Вопросы для сдачи кандидатского экзамена по истории философии, 38.83kb.
• Учебной дисциплине «Основы философии» для студентов дневного отделения, 222.36kb.
• 23-24. Социальные и философские проблемы применения биологических знаний и их анализ, 181kb.
• План: Вступительное слово Шалашная В. М., преподаватель; Философские идеи П. Я. Чаадаева, 352.23kb.

^

Витгенштейн: проблема веры и достоверности в познании

Присутствие феномена веры в познавательной деятельности субъекта - общепризнанный факт в эпистемологических исследованиях, однако гносеологический, логико-методологический статус, а также социокультурные, в частности коммуникативные, истоки веры - это проблемы, требующие специального исследования. Размышления Витгенштейна о вере, сомнении и достоверности не утратили своей значимости и, как представляется, не оценены в полной мере исследователями данной проблематики.

Одна из проблем, привлекшая внимание Витгенштейна, - можно ли считать, что утверждение "я знаю" достоверно, отражает реальное ментальное состояние субъекта и обладает статусом знания? Или это только "особый вид веры", но тогда что есть знание субъекта и какую роль играет вера в его становлении и функционировании? Представляются интересными результаты рассмотрения этих вопросов в известной дискуссии Д.Мура, Н.Малкольма и Л.Витген­штейна, особенно выводы, полученные последним. Поводом послужила статья Д.Мура "Защита здравого смысла", в которой он стремился обосновать правомерность утверждений типа "я знаю, что" как выражений ментального состояния говорящего. Дискуссия выявила ряд интересных и принципиальных моментов, в первую очередь имеются в виду теоретические результаты, полученные Витгенштейном, отраженные в его посмертно опубликованном труде "О достоверности". В работе, посвященной изучению логических границ сомнения, мнения и знания, рассматривается не только проблема субъективного знания, но и показана конструктивная роль сопровождающей его веры, имеющей социально-коммуникативную природу и неотторжимой от познавательного процесса.

Ставится также вопрос об особой эпистемологической роли эмпирических высказываний, принимаемых на веру, при этом им придается фундаментальное значение. Всякое обучение, начиная с детства, основано на доверии, как и овладении научным знанием, которое до поры принимается как несомненное, а сомнение, пишет Витгенштейн, приходит после веры. Даже когда мы проверяем, то уже предполагаем нечто, что не проверяется. Это неотъемлемое свойство наших представлений, нашего бытия среди людей. Системность - другое существенное качество нашей веры, тесно связанное с системностью самого знания, поскольку мы верим не в отдельное предложение, а в целую систему предложений, аксиом, следствия и посылки которой взаимно поддерживают друг друга.

Интересна еще одна особенность наших "несомненностей", которую отмечает Витгенштейн, - это неявная форма их существования. Безусловные предложения постигаются отнюдь не в явной форме и обнаруживаются лишь впоследствии. Так в основе наших явных знаний лежит картина мира, которая усвоена в детстве (он показывает это на примере Лавуазье), выступает само собою разумеющимся основанием исследования и как таковая не формулируется. Не рассматривая всех аспектов данной проблемы в концепции Витгенштейна, отметим, что для него в конечном счете "я знаю" сов­падает с "я верю", а также с "я верю тому, что я знаю”. Вера не толь­ко сопровождает, обусловливает знание, но часто в индивидуальном познании заменяет его. Однако категории "знание" и "достовер­ность" различаются и не являются для него двумя "психическими со­стояниями", вроде "предполагать" и "быть уверенным", речь идет именно о субъективном знании, а не о состоянии уверенности.

Витгенштейн ставил и проблему оснований веры, отмечая, что трудность заключается в том, чтобы понять отсутствие основания у нашей веры. Однако выявление конструктивных функций веры возможно лишь в случае признания существования объективных оснований субъективной веры. По-видимому, следует говорить не об отсутствии основания, но о различных основаниях знания и веры. Это отметил еще Дж.Локк, с точки зрения которого вера стоит сама по себе на своих собственных основаниях, не может быть снята с этих оснований и помещена на основание познания. Знание получает свой статус в результате обоснования, проверки, доказательства достоверности, истинности, и лишь в таком качестве оно обретает не только  когнитивную, но и социальную значимость, начинает функционировать в культуре. Вера же, как мне представляется, базируется совсем на другом - на основе социокультурной, коммуникативной апробации, социальной санкции и общезначимости того, во что верят. И лишь затем может возникнуть необходимость рефлексии и критики оснований субъективной уверенности, сам пересмотр которых будет осуществляться на базе новых социально апробированных "несомненностей".

А.А.Михайлов
(Минск)
^

Проблема трансцендентализма в философии Л.Витгенштейна

Попытка рассмотрения взглядов Витгенштейна в русле трансцендентальной философии воспринимается в современной философской литературе не без известных оговорок. Если понимать под трансцендентализмом в том виде, в котором его принципы были обозначены Кантом, обращение философии к своим собственным предпосылкам и основаниям, то на первый взгляд мы сталкиваемся в философии Витгенштейна с радикальной модификацией самой идеи трансцендентализма. Витгенштейн, как известно, отказывается от характерных для классической философии попыток выявления абсолютных оснований философского мышления и, прежде всего, реализуемых в духе кантовского априоризма. Более того, эволюция взглядов Витгенштейна на природу языковых проблем свидетельствует, казалось бы, скорее о несомненном предпочтении наследия кантовского оппонента Гамана, глубинность эвристических прозрений о языке которого только в последние годы начинает осознаваться в надлежащей мере.

Вместе с тем ракурс, заданный кантовской трансцендентальной философией, является глубинным мотивом мышления Витгенштейна, тем фоном, по отношению к которому оказывается возможным выявление своеобразия проблематики его философствования, и при том в такой степени, что можно рассматривать философию Витгенштейна как реакцию на вопросы, сформулированные в философии Кантом.

Как известно, Кант пытался преодолеть догматический рационализм предшествующей ему метафизики, стремившейся к созданию философской системы, в которой должны были найти свое выражение свойства предметного мира в его абсолютной самоданности. На смену исследованию предметного мира на передний план в трансцендентальной философии выдвигается анализ способа познания предметов, т.е. самой познавательной способности разума, обеспечивающей возможность конституирования предметов опыта. Вместе с тем обозначенный Кантом трансцендентальный ракурс философского исследования был укоренен в запредельной, по отношению к фактическому познавательному опыту, идее трансцендентального "Я", являющегося носителем вневременных априорных форм познания, неприменимых, впрочем, к бытию самого "Я".

Уже в "Логико-философском трактате" Витгенштейн выступает против ключевой в философии классики идеи "мыслящего, представляющего субъекта". Это не означает, что любые высказывания о субъекте не имеют смысла. Устранению в философии подлежит метафизический субъект, который мыслится в качестве составной части мира. При этом речь идет не просто о смене парадигмы трактовки субъекта. Известное утверждение Витгенштейна о том, что субъект является границей мира, означает, что субъект не может выступать объектом высказываний, которые имеют смысл. Лежащее в основании актов мышления "Я" вообще не относится к сфере мыслимого, являя собой тот предел, в отношении которого предикативные высказывания утрачивают значимость.

При помощи понятия "языковая игра" в философии позднего Витгенштейна предпринимается попытка охватить целостность поведения человека как фундаментальной предпосылки всякого возможного опыта. Это означает, что философия не может задаваться целью построения эксплицитной системы правил, лежащих в основании языковых игр. Ее задача - описание языкового поведения, всегда уже оперирующего определенным пониманием мира. Невозможна попытка трансцендирования языковых игр и теоретическое описание их правил, исходящее из позиции внешнего наблюдателя. Таким образом язык перестает быть инструментом отражения идеализированной действительности, а достигаемое в процессе взаимодействия понимание устраняет необходимость в традиционной теории познания.

Таким образом естественный язык выступает в качестве универсального конечного фона, в котором имплицированы предпосылки познавательного опыта. Поскольку в языке фиксируется тотальность всех возможных способов обнаружения бытия, он является не только необходимым трансцендентальным условием многообразия форм познавательной деятельности, но и обладает онтологическими характеристиками, конституирующими формы человеческой жизни. Язык тем самым перестает быть продуктом рефлекти­рующего мышления и становится способом реализации того отношения к миру, в границах которого мы живем. Языковый характер нашего опыта мира предшествует любому претендующему на смысл высказыванию о мире в такой степени, что сам этот смысл становится возможным лишь как функция употребления языка.

Р.И.Павилёнис
(Вильнюс)