Geum.ru

Языковые средства выражения иронии в художественных текстах Джона Голсуорси: лингвопрагматический аспект (на материале языка романа «Сага о Форсайтах») 10. 02. 19-Теория языка

Вид материалаДиссертация

Содержание


Основное содержание работы
Подобный материал:
1   2   3
^

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ


Во Введении обосновывается актуальность исследования, определяются основные квалификационные характеристики, в том числе методологическая основа, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, апробация результатов.

В первой главе «Прагматика иронии в художественных текстах романа «Сага о Форсайтах» Джона Голсуорси» обосновывается необходимость отражения лингвистической категории иронии, раскрываются основные аспекты к изучению иронического смысла и иронии в составе категории комического. При этом материал характеризуется в связи с двумя проблемами теории языка: соотношения «язык - сознание» и с тем, что человеческое сознание способно отражать окружающую объективную реальность и это отражение представляет собой субъективный образ объективного мира.

Современная лингвистическая наука устанавливает диалогическую природу иронии и анализирует отношения между сознанием автора и адресата, а также предметом иронического высказывания. Исходной позицией большинства современных исследований является постулат о том, что в самой сути иронического общения заложена необходимость активного интеллектуального контакта его участников, и для объяснения сути иронии важнее всего обратить внимание на ее знаковую природу и парадоксальность.

Проблема соотношения языка и сознания освещается во многих направлениях теории языка. Используемые в ней принципы интеллектуализма и антропоцентризма соотносятся с классическими подходами В. фон Гумбольдта, А.А. Потебни, Г.Г. Шпета, развиваемыми Н.Д. Арутюновой, Ю.Н. Карауловым, Т.В. Булыгиной и А.Д. Шмелевым, А.А. Леонтьевым, Д.А. Леонтьевым, другими современными лингвистами. При этом исследователи опираются на различные трактовки сознания.

Сознание является отличительной чертой отношения человека к окружающему миру и к себе: сознательное отношение – одно из развившихся в процессе эволюции свойств человека как мыслящего существа. В данное исследование вводим рабочее определение сознания, которое выведено из существующих трактовок теории современной науки, объясняющих природу возникновения сознания: сознание – это уровень, где синтезируются все конкретные психические процессы, которые на этом уровне уже не являются самими собой, а относятся к сознанию.

Тесная связь языка и сознания Д. Голсуорси, определяемая знаковым, опосредованным характером отражения, очевидна, но система её конкретных проявлений требует специального анализа. И эта связь с языком в творчестве данного писателя рассматривается в контексте тех изменений, которые вносят опосредованность словами в процессе отражения действительности. Язык Д. Голсуорси создает дополнительный план отражения, позволяя выйти за пределы непосредственного восприятия, преодолеть слияние с окружающим миром, включить обобщенный опыт в субъективный образ мира. А его сознание не просто дублирует с помощью знаковых средств отражаемую реальность, но и выделяет в ней значимые для него признаки и свойства и конструирует их в идеальные сферы действительности, выраженные в значении слова. Эти процессы определяются в аспекте языковой, прежде всего семантической системности.

Базисным для интересующего нас лингвистического исследования сущности и природы иронии как проявления языкового сознания автора является постулат о взаимосвязи органических и когнитивных функций личности писателя Д. Голсуорси: «Название «Сага о Форсайтах» предназначалось…для той ее части, которая известна… как «Собственник», и то, что я дал его всей хронике семьи Форсайтов, свидетельствует о чисто форсайтской цепкости, присущей всем нам. Против слова «Сага» можно возражать на том основании, что в нем заключено понятие героизма, а героического на этих страницах мало. Но оно употреблено с подобающей случаю иронией», иронический смысл которого позволяет Д. Голсуорси описывать в «длинной повести…страстную борьбу враждебных друг другу сил».

Изучение лингвистической категории иронии требует рассмотрения этимологии термина «ирония» в свете исторических и культурных условий. В отечественных и зарубежных справочных изданиях зафиксировано греческое происхождение данного термина (Н.Г. Комлев, Д. Чавчанидзе, Л.П. Крысин, Г. Бупманн). Многие исследователи (М.Ю. Скребнев, О.С. Ахманова, Ю.Б. Борев, С.И. Походня, Д. Чавчанидзе, Л.И. Тимофеев, Л.В. Чернец и др.) признают факт заимствования греческого термина «ирония», считая его объектом изучения категории эстетики и категории стилистики

В этимологическом словаре русского языка М. Фасмера прослеживается цепочка заимствований этого термина через польский язык или, скорее, французский (из латинского) от греческого "eironeia". Также и Л.П. Крысин подтверждает заимствование данного термина из греческого языка посредством французского языка.

В этой связи вызывает интерес сочинения Аристофана и Филемона, где встречается «ироник-обманщик», как отмечает Е. Третьякова и далее пишет: «Цицерон утверждал, что мастер иронии - блестящий оратор, умеющий проповедовать в непрямой форме». По мнению Н.Л. Иткиной, одно из лучших определений иронии дано риториком античности Квинтилианом: «Говорить иронически - значит хвалить, ругая, и ругать, восхваляя».

Как отмечает Н.М. Караченцева, по Трифону, «в родовой термин «троп» александрийской грамматики I в. до н.э. входят антифраза, ирония, сарказм, астеизм и др. Ирония есть речь, через противоположное являющая с лицемерием». Семантика данного термина свидетельствует о расширении понятия иронии по сравнению с более ранним, связанным с искусством диалектики Сократа, толкованием его Платоном и Аристотелем как притворного самоуничижения. Следствием расширенного значения термина явилась дихотомия видов иронии по признаку ее направленности «на себя» и «на других».

Учитывая особенности непосредственно латинской исторической традиции, в рамках западной, латинской, традиции, породившей «Риторики» XVII в. - Макария и М. Усачева, Н.М. Караченцева выделяет толкование иронии в духе Квинтилиана - «ирония есть хитрое молчание».

Многие лингвисты рассматривают иронию и как стилистический прием, и как категорию текста: явная и скрытая ирония (Салихова 1976); ситуативная и ассоциативная (Походня 1989, Кагановская 1994); контекстуальная и текстообразующая (Каменская 2001); зарубежные исследователи оперируют терминами verbal (situational)/dramatic irony (Verbal Irony, Critical Concepts 2001), local/extended irony (Colebrook 2005). Традиционная стилистическая интерпретация рассматривает иронию как вторичное обозначение, осуществляемое по принципу замещения, что отличается от таких стилистических средств, как метафора и метонимия, принцип построения которых – на основе противоположности (Д.М. Кузнец, Ю.М. Скребнев, М.Л. Брандес, И.В. Арнольд, Л.И. Тимофеев, В.А. Кухаренко, Л.В. Чернец). Ирония, по словам Л.И. Тимофеева, употребление слов в контрастном контексте, благодаря чему они приобретают обратный смысл.

Так, как мастер художественного слова Д. Голсуорси в романе «Сага о Форсайтах» использует умело особый лингвистический прием – выбор словесного средства, семантически наполненного ироническим смыслом в характеристике «форсайтизма». Проводя мысль, что человек создается средой, Голсуорси обстоятельно описывает фон типичной среды, жанровые сцены, интерьер и т.д. Языку данного автора присущ насмешливый, иронически окрашенный стиль на протяжении всего повествования в романе «Сага о Форсайтах». Ирония свойственна не только авторскому повествованию, но наблюдается и в построении речи персонажей. Например:

The Forsytes were resentful of something, not individually, but as a family; this resentment expressed itself in an added perfection of raiment, an exuberance of family cordiality, an exaggeration of family importance, and - the sniff. Danger - so indispensable in bringing out the fundamental quality of any society, group, or individual - was what the Forsytes scented; the premonition of danger put a burnish on their armour.(The Man of Property. P. 42).

Пер.: «Форсайты протестовали против чего-то, и не каждый в отдельности, а всей семьей; этот протест выражался подчеркнутой безукоризненностью туалетов, избытком родственного радушия, преувеличением роли семьи и… презрительной гримасой. Опасность, неминуемо обнажающую основные качества любого общества, группы или индивидуума, - вот что чуяли Форсайты; предчувствие опасности заставило их навести лоск на свои доспехи». [Собственник. С. 28].

«Имя «Форсайты» стало нарицательным, – пишет Е. Домбровская, – собирательной характеристикой высших кругов буржуазии, где собственность – цель всей жизни и помыслов. В уста «молодого» Джолиона Голсуорси вложил формулировку сущности форсайтизма как иронически насыщенного понятия собственничества. «Форсайт, - говорит он, - смотрит на вещи с практической…точки зрения, а практическая точка зрения покоится на чувстве собственности… Форсайты… столпы общества, краеугольный камень нашей жизни с ее условностями».

Вслед за О.С. Ахмановой, которая относит иронию к тропам, считаем, что «ирония состоит в употреблении слова в смысле, обратном буквальному с целью тонкой и скрытой насмешки; насмешка, нарочито облеченная в форму положительной характеристики или восхваления». Также в данном исследовании рассматривается ирония как средство, выражающее насмешку и лукавое иносказание, когда «слово или высказывание обретают в контексте речи значение, противоположное буквальному смыслу или отрицающее его, ставящее под сомнение» [Литературный энциклопедический словарь 1987: 132].

Таким образом, ирония представляет собой перенос значения, основанный на контрастном противопоставлении формы выражения и формы содержания мысли. В связи с этим формируется категория коннотации, которая в случае иронии и интерпретации иронических смыслов в контексте имеет первостепенное значение: реализуется один из ведущих принципов современной лингвистической науки – принцип антропоцентризма.

Контекстуальная ирония в художественных текстах романа «Сага о Форсайтах» Д. Голсуорси используется в номинативной, характерологической, эмотивной и дескриптивной стилистических функциях для более последовательного раскрытия характеров персонажей, их взаимоотношений; способствует созданию глубоких и многоплановых иронических ситуаций; передает авторское мироощущение.

В связи с тем, что изучение иронии на современном этапе не укладывается в рамки только лингвистики, ирония является предметом исследовательского интереса психологов, лингвистов, логиков, а также представителей таких отраслей гуманитарного знания, как семиотика и теория коммуникации, реализуя подобным образом принцип экспансивности современной лингвистики. С появлением семиотики подробно изучается кодирование/декодирование иронии в тексте. В данном направлении проведены интересные исследования Ю.М. Лотманом и представителями его школы.

Проведенное исследование подтверждает, что ярким репрезентантом иронического смысла являются художественные тексты романа «Сага о Форсайтах» Д. Голсуорси. М.И. Воропанова по этому поводу пишет: «…писатель (Д. Голсуорси – авт. дисс.) силен как обличитель лицемерия и эгоизма английской буржуазии, как художник, правдиво показавший процесс ее политической и моральной деградации…».

Так, как тонкий знаток текстуально выраженного мышления о знаках Д. Голсуорси дублирует действительность, соотнося с нею знаковость с обозначаемостью. Как отмечает М.К. Мамардашвили, Платон не мыслил ни предметно, ни человечески. Хотя его теорию идей можно рассматривать в качестве первой семиотической концепции, она же была и одной из первых теорий сознания. В художественных текстах романа «Сага о Форсайтах» Д. Голсуорси отражается весь спектр семантически наполненных оттенков иронического смысла, а также разновидностей иронии.

В рамках структурального подхода ирония изучается как явление «вторичной номинации» (С.И. Походня) и «отдельная текстовая категория» (Ж.Е. Фомичева). Так, Ж.Е. Фомичева определяет иронию как «концептуальную категорию художественного текста, позволяющую автору имплицитно выразить его эмоционально оценочные позиции, отношение к изображаемой действительности». Вслед за Ж.Е. Фомичевой, можно выделить следующие признаки иронии, на основе которых определяются иронические примеры в ходе данного исследования: наличие иронического смысла; имплицитность; эмоциональная окрашенность; контрастность и т.д.

Прагматический аспект в ироническом высказывании описывает сочетание иллокутивной и семантической составляющих, что находит отражение в теории C. Kerbrat-Orecchioni, в которой ирония рассматривается как троп, находящийся на стыке семантики и прагматики, с ярко выраженной иллокутивной силой, заключающейся в насмешке над кем-либо или чем-либо.

Известно, что ирония – явление многоплановое и полифункциональное в лингвистике, ее природу можно определить и в конкретных ситуациях романа Д. Голсуорси «Сага о Форсайтах», где проявляется ироническая составляющая в различных контекстах. Ирония Д. Голсуорси – это одно из проявлений оценки, функциональная семантика которой отражает действительность. Важнейшей характеристикой оценки является взаимодействие субъективного и объективного факторов, так как сама оценка (по А.А. Ивину) есть «установление определенного отношения между субъектом оценки и ее объектом».

Так, в процессе понимания иронического смысла в текстах Д. Голсуорси оценочный фактор приобретает чрезвычайную важность, поскольку иронические коды автора сугубо субъективны и напрямую зависят от его ценностных категорий, а также его социально-культурного положения, мировоззренческих позиций и т.д. Это дает почву для широкого круга интерпретаций иронического высказывания/текста Д. Голсуорси.

Иронический смысл контекстов Д. Голсуорси способствует наиболее емкому и тонкому описанию нравственных, мировоззренческих, социальных, эстетических и других личностных отношений автора к предмету изображения. Причем любой текст субъективен, в нем всегда проявляется личность автора (Д. Голсуорси о себе – авт. дисс.): «Автор этой хроники, которого нередко спрашивали, что символизирует собою Сомс, затрудняется ответить на этот вопрос. Каков бы ни был Сомс, он, во всяком случае, был честен. Он прожил свою ни в ком другом неповторимую жизнь… И да простится автору мысль, что смерть его была, не совсем случайна; ибо, как ни далеко мы отошли от культуры и философии древних греков, теперь еще есть доля истины в старинном греческом изречении: “То, что человек любит превыше всего, рано или поздно его погубит”».

Так, языковая форма художественных текстов Д. Голсуорси выполняет функцию материального закрепления идеального сознания, но при этом она организована по законам, формирующим истинное познание мира. «…Язык не столько преобразует действительность, утверждает Н.Б. Мечковская, сколько отражает ее в своих формах. Внешние условия жизни, материальная действительность определяют сознание людей и их поведение, что находит отражение в грамматических формах и лексике языка. Логика человеческого мышления, объективно отражающего внешний мир, едина для всех людей, на каком бы языке они ни говорили».

Следовательно, между элементами мысли, единицами языка и предметным миром устанавливаются конкретные отношения, которые указывают на специфический характер отражательной функции языка.

Общетеоретическим положениям, традиции которых используются в анализе исследуемых художественных текстов Д. Голсуорси, присущ исторический подход к языку, мышлению и сознанию, оформляющим ироническую иерархию в реализации речемыслительных процессов. При явном влиянии идей Канта, Гегеля, Гумбольдта, Фейербаха и других художественные тексты Д. Голсуорси представлены типично, то есть как художественное системное раскрытие различий между миром языка и мирами души, сознания, а также их единства.

Прагматический аспект содержания иронического смысла в художественных текстах Д. Голсуорси и его эмоционального посыла, обозначает рамки парадигмы комического и определяет ее элементы, распределяя их по смыслу и формирующим факторам. Отмечаем, что парадигмой комического можно назвать всю совокупность приемов создания комического эффекта за счет выразительных средств языка. Первые попытки классифицировать комическое восходят к античной древности. Так, Цицерон, опираясь на опыт публичного оратора, разделяет комическое на два вида, проистекающее из содержания предмета и из словесной формы его выражения, которая включает двусмысленность, неожиданные умозаключения, каламбуры, пословицы, аллегорию, метафоры, иронию.

Многообразие оттенков комического привлекает внимание исследователей лингвистической науки возможностью изучения особенностей ситуативного употребления той или иной меры смеха, установлению универсалий на уровне произведений одного автора, либо целого жанра произведений, либо на национальном и социально-культурном уровне. Например, Д. Голсуорси отражает способность юмора сохранять реальные очертания изображаемых явлений и показывает как отрицательные лишь частные недостатки. Сатира же отрицает явление в основных его особенностях и подчеркивает их неполноценность при помощи резкого преувеличения, то есть, как отмечает Л.И. Тимофеев, «сатира идет по линии нарушения обычных реальных форм явления к тому, чтобы довести до предельной резкости представления об их неполноценности».

В исследуемых художественных текстах романа «Сага о Форсайтах» Д. Голсуорси передает сатиру с различными оттенками (гнева, презрения, враждебности и т.д.), выражает отрицающий характер, подмечая тонкую грань между моральным миром художника и обличаемым предметом. Так, Д. Голсуорси стремится описать через сатирический «смех» (близкий к иронии – авт. дисс.) правдивую картину жизни буржуазной Англии его времени. В этой связи вызывает интерес высказывание Н.Ю. Тяпугиной: «Отличие сатиры от других видов комического не в объекте или формах осмеяния обличаемых пороков, а в особенностях мышления писателя, который не желает прощать обществу или человеку его нравственной ущербности…».

Таким образом, ирония может уподобляться юмору, так как использование контекстуальных значений, обратных основным, предметно-логическим, есть своеобразное столкновение положительного и отрицательного, причем это столкновение зачастую бывает неожиданным, что позволяет считать иронию в языке романа «Сага о Форсайтах» Д. Голсуорси как одну из составляющих категорий комического.

В главе второй «Экспликация иронии в художественных текстах романа «Сага о Форсайтах» Джона Голсуорси» рассматриваются виды иронии на лексическом уровне, определяются контекстуальная обусловленность иронического смысла в языковом сознании и особенности интерпретации иронического контекста.

Процесс интерпретации и понимания иронического текста требует знание не только языка, но и знания о мире в целом. Всесторонний учет знаний (экспланаторность) рассматривается, по словам Е.С. Кубряковой, как важнейший принцип новой лингвистической парадигмы. Понимание текста или дискурса определяется поверхностной языковой формой, которая рассматривается как отправная структура в этом сложнейшем процессе.

Анализ текстового материала романа Д. Голсуорси «Сага о Форсайтах» позволяет идентифицировать ситуации, при которых контекстуальное значение конкретного слова диаметрально противоположно его словарному значению. Функционирование данного типа иронии можно проследить на примере высказывания одного из персонажей Д. Голсуорси. Например: “ I say, is your life safe? According to your theory, though, we’re in a mighty soulful era. I must think over my family…” (The White Monkey. P.140). Пер.: «– Скажите, а вам спокойно живется? По вашей теории, мы сейчас живем в ужасно “душевное” время. Надо бы мне проверить ее на моей семье». [Белая обезьяна. С. 126]. Ирония автора явственна, благодаря лингвистическому приему контрастного сопоставления: на фоне ссоры в семье Форсайтов, присутствующих в гостиной, рассуждения о существовании души приобретают прямо противоположную коннотацию. При этом употребление прилагательного «“душевное” – soulful» способствует отражению противоположной коннотации, которая состоит в перемене оценочного компонента с положительного на отрицательный. Стилистический эффект иронии усиливается и за счет употребления в контексте антонимичного по значению слову “душевное” наречия ужасно и сопутствующих ему эмоционально окрашенных наречий «чрезвычайно», «весьма» и т.д., способствующих усилению отрицания,поскольку ирония Д. Голсуорси напоминает мягкую насмешку, которая смещает ее в сторону юмора.

Изучение иронии, локализованной в одном слове, ставит ряд проблем лексической семантики. Например, О.Л. Ермакова рассматривает семантические типы слов, подверженные иронии, как лексические значения, порождаемые ироническим преобразованием смысла.

Помимо случаев иронии, локализованной в одном слове, в романе Д. Голсуорси «Сага о Форсайтах» существует множество других случаев, которые относятся к иронии на основании интуитивного чувства; в этих случаях невозможно выделить определенное слово, в значении которого прослеживается противоречие между сказанным и между тем, что подразумевается. Эффект иронии при этом достигается посредством нескольких утверждений или всего текста.

Так называемая скрытая насмешка, заключенная в иронии, становится очевидной: в ее фокусе – английский образ жизни, английский взгляд на мир «свысока», осознание самими англичанами своей уникальности и превосходства над другими нациями. Например: “Is there a country in the world where they stick it as they do here? I get awfully bucked at being English every now and then. Don’t you?” Well, George had grit – joked with his last breath: very English, George! Very English, all the Forsytes! Grit and body in those old English boys, in spite of their funny ways” (The White Monkey. P.225). Пер.: « – Разве есть еще страна в мире, где они (безработные – авт. дисс.) так держатся, как здесь? Право, я иногда начинаю гордиться, что я англичанин. А вы?… Да, у Джорджа была выдержка – шутил до последнего вздоха; настоящий англичанин этот Джордж. И все Форсайты – настоящие англичане… Выдержка и крепкий костяк у всех этих прежних англичан, несмотря на их чудачества». [Белая обезьяна. С. 225-226].

Очевидно, что полноценная интерпретация иронии невозможна без обращения к экстралингвистическим факторам, а именно социокультурным и психологическим. Приведенный контекст из романа Д. Голсуорси «Сага о Форсайтах» достоверно, хотя и несколько гиперболизованно, передает стремление автора противопоставить современной Англии все лучшее, что было в старой форсайтовской Англии.

Проблема лингвистического механизма иронии предполагает определение границ контекста, которыми обусловлено отражение различных оттенков иронического смысла. Свидетельством тому является исследуемый практический материал художественных текстов Д. Голсуорси романа «Сага о Форсайтах», в котором иронически употребленное слово реализуется непременно в контексте, и что именно контекст позволяет распознать и декодировать иронию, реализующуюся в рамках предложения, абзаца, целого текста.

В системе языка каждый элемент структуры имеет лишь относительно самостоятельное значение, на что указывают многие исследователи. Так, по мнению Г.В. Колшанского, «значимость каждого элемента языка определяется в системе целого построения, координирующего взаимосвязь всех частей. Одной из форм проявления взаимозависимого характера элементов языка, выступающего в виде тех или иных, коммуникативных единиц, является контекст».

Вслед за Г.В. Колшанским, контекст рассматривается в данной работе как «совокупность формально фиксированных условий, при которых однозначно выявляется содержание какой-либо языковой единицы – лексической, грамматической и т.д. При этом под однозначностью следует понимать появление в заданных условиях только одного конкретного содержания языковой формы (например, одного значения слова, одного значения грамматической формы и т.д.)».

Понимание фоновых значений полисемии ограничивается минимальным контекстом, сочетанием слов, обычно в рамках предложения. Но, как подмечает В.Я Мыркин, «в некоторых случаях эта функция осуществляется словесным окружением, выходящим за пределы предложения, в которых находится данное слово».

Основополагающей базой данного исследования (вслед за Е.С. Кубряковой) является положение о том, что «когнитивный мир человека изучается по его поведению, по осуществляемым видам деятельности, подавляющее большинство которых протекает при участии языка». Также и В.З. Демьянков отмечает, что «язык даже в большей степени, чем культура и общество, дает ключ к человеческому поведению».

При анализе случаев иронизирования в художественных текстах Д. Голсуорси становится очевидным, что слово, словосочетание и даже предложение не способны передавать все оттенки иронического смысла языка данного автора, но привлекаемые им культурные, ситуативные и психологические аспекты жизни позволяют максимально точно и последовательно расшифровать смысл авторской иронии.

Одним из основных факторов интерпретации иронии в исследуемых художественных текстах Д. Голсуорси является знание реалий из разных областей жизни, а именно истории и культуры народа, обеспечивающее правильное понимание иронического смысла при употреблении их в речи персонажей. Именно на опыте всего языкового коллектива, являющегося результатом совместной общественной жизни и общности культуры, основана ирония в языке романа «Сага о Форсайтах» Д. Голсуорси.

Особый порядок слов и стереотипная лексика – вот те характеристики языка художественных текстов Д. Голсуорси, которые идентифицируют иронический смысл, представляя, по мнению С.С. Беркнера, «различные переосмысления слова или высказывания. Смысловая двуплановость слова занимает особое место в семантико-стилистической организации языка».

Так, ирония, локализованная в рамках словосочетания, требует расширенного контекста для последующей интерпретации, обращаясь к так называемому «психологическому» контексту (по Т. Слама-Казаку), основанному на взаимном знании реалий, связанных с каждым из собеседников.

Наряду с контекстом, выражению иронии способствует интонация. Этот факт освещается в работах многих исследователей. Например, М.Л. Брандес отмечает, что формальным средством выражения иронии являются только интонация и контекст. Такого же мнения придерживается и И.Р. Гальперин, который полагает, что слово, содержащее иронию, выделяется интонацией.

Также процесс употребления слов с различными оттенками иронического смысла в исследуемом языковом материале Д. Голсуорси представляет определенную сложность для восприятия, так как функционирование «интонационных моделей» в языке данного автора отражается в форме «сеточного вкрапления» (Н.И. Жинкин).

В современной лингвистической науке исследуется семантика ситуативного контекста, изучающая различные оттенки значения слова и его реализацию в условиях коммуникации. Значительный вклад в развитие теории значения слова внесли представители Лондонской лингвистической школы. Как А. Гардинер и Ф. Вегенер, так и А.А. Зарайский понимают под ситуацией окружение, в котором речь может быть эффективной, то есть достигать своих целей.

Доминирующую роль в процессе актуализации иронического смысла выполняет анализ художественных текстов Д. Голсуорси с позиции концепции существования единственного контекста – глобальной ситуации (по Т. Слама-Казаку), которая охватывает не только все языковые средства, но также и все главные корреляты ситуации. Исходными формами единиц для данного исследования являются следующие составляющие: ситуативный контекст, эксплицитный вербальный контекст, эксплицитный невербальный (параязыковой) контекст и имплицитный контекст. Антропоцентрическая переориентация лингвистического знания требует учета и внетекстовых условий создания текста: творческой позиции автора, его мировоззрения, истории развития общества и литературного процесса, объема фоновых знаний и системы ценностей интерпретатора.

Таким образом, современное состояние науки о языке диктует новые условия интерпретации художественного текста и адекватного декодирования заложенного в нем авторского смысла. По этой причине представляется затруднительным предложить полную и точную интерпретацию художественных текстов романа «Сага о Форсайтах» Д. Голсуорси, отразившего английское общество, эстетические и моральные нормы которого шли вразрез с мировосприятием писателя. Именно противоречие между позицией автора и социально-историческими условиями его деятельности является определяющим фактором в создании иронического смысла, как и любого другого скрытого смысла, входит в замысел Д. Голсуорси как автора романа «Сага о Форсайтах».

В этой связи представляется целесообразным рассмотреть основные законы построения и интерпретации художественного текста, прямых и косвенных значений с тем, чтобы впоследствии выявить свойственные иронии категории интерпретации и по возможности предложить эффективный механизм декодирования иронического смысла.

Особенностью художественного текста, как отмечают многие исследователи, является его построение по законам ассоциативного мышления. «Искусство вообще, и словесное искусство, отмечают С.К. Гаспарян и А.Т. Князян, всегда так или иначе отражает фрагменты объективной действительности, которые в рамках художественного произведения претерпевают определенные изменения в зависимости от намерения автора».

С течением времени как понимание иронии, так и ее техника отражения существенно изменились и усложнились, так как ирония часто читается между строк, и она может быть «разлита» по всему тексту, иногда очень большому. Иронический смысл, имеющий имплицитный характер, принадлежит области подтекста и требует узнавания и адекватного декодирования.

Основополагающим фактором для понимания глубинных структур текста является изучение целостности его иерархической системы, осмысление сложных переплетений ее элементов, где продуманность каждого знака и закономерная организация языковых единиц имеет авторскую направленность для отражения как поверхностных значений, так и внутренней, глубокой системы подтекстовых смыслов. Подтекст – явление малоизученное, хотя знание его крайне необходимо при интерпретации художественного текста, в частности, для исследования глубинных структур в языке романа Д. Голсуорси «Сага о Форсайтах», также для декодирования иронического смысла, являющегося частью этого текста. Без понимания подтекста невозможно иметь более или менее полное восприятие языка рассматриваемых художественных текстов.

Традиционно в лингвистической науке подтекст понимается как второй, «параллельный смысл» (Н.И. Усачева). Если текст (по В.Я. Мыркину) – явление эмпирическое (акустическое или оптическое), сопровождающееся значением, то подтекст, будучи семиологическим явлением, включает в себя как соседние части данной части текста, так и ситуацию, благодаря которым возникает новое значение. Это второе значение текста называется подтекстом. Кроме того, сущностью и целью высказывания в действительной речи, по словам данного исследователя, является именно подтекст.

Подобным средством создания дополнительной глубины содержания текста (в частности иронического содержания) является текстовая импликация, которую трудно отграничить от подтекста, поскольку оба являются вариантами понимания заложенного смысла в процессе одновременного взаимодействия в контексте. При этом необходимо учитывать, что «важно не только то, что изображено, как утверждает В.В. Одинцов, но и как изображено: иными словами, важна авторская позиция, авторская оценка. Причем значительнее бывает не прямая, выраженная словами оценка, а сам способ изображения, «угол зрения» автора». В этой связи, можно утверждать, что понимание языка художественных текстов вообще, и языка анализируемых текстов романа Д. Голсуорси «Сага о Форсайтах» – сложный психологический процесс, который не ограничивается рамками лингвистических закономерностей.

В основе развития проблемы превалирования того или иного фактора в процессе интерпретации лежат два различных подхода. Представители первого подхода (Grice, Searle, Fodor, Barbe) расставляют приоритеты, используя знания о мире и временное «превосходство» контекстуальной информации в процессе интерпретации (вслед за языковыми знаниями). Подобной особенностью обладает интерпретация буквальных значений. Так, первая, начальная (initial) ступень декодирования значений одинакова для буквальных и переносных значений. Однако переносные значения требуют перехода к последующей ступени интерпретации, вовлекающей в процесс знания о мире.

Представители противоположного направления – психолингвисты и когнитологи – ведущую роль приписывают экстралингвистической информации (Gibbs, Sperber, Wilson). Основная идея заключается в тесном взаимодействии собственно лингвистических знаний и знаний о мире уже на начальном этапе интерпретации. Эти два направления в зарубежном языкознании получили названия The Standard Pragmatic Model и The Direct Access' View соответственно.

Так, P. Джиора выдвигает собственную модель интерпретации иронического смысла (The Graded Salience Hypothesis), в основе которой находятся закодированные, независимые от контекста и выходящие на передний план значения, которые зафиксированы в сознании носителей языка. Поэтому данная модель ориентирована на так называемую однозначную иронию (familiar ironies, conventional ironies). В этой связи можно утверждать, что модель интерпретации иронических смыслов не может быть применена повсеместно, поскольку значительная часть случаев репрезентации иронии на лексическом уровне контекстуально и ситуативно обусловлены и не могут быть помещены в рамки устойчивых иронических единиц.

Проведенный анализ художественных текстов романа «Сага о Форсайтах» показывает, что Д. Голсуорси передает иронию, вербализуя намерение автора с помощью неограниченного набора языковых средств на лексическом уровне с привлечением большого объема фоновых знаний. В отражении иронии в исследуемых текстах романа Д. Голсуорси «Сага о Форсайтах» значительную помощь оказывают текстуальные моменты, соотнесенные с общими условиями формирования смысла, определяющими направления, из которых образуется данный смысл.

Так, в художественных текстах романа Д. Голсуорси «Сага о Форсайтах» присутствует множество маркеров, которые указывают на различные явления, представленные не только как диалоги, но и как их вербализованный контекст, описание места действия, внешности персонажей и т.д. Такого рода указатели со всей очевидностью способствуют ограничению и большей определенности диалогических контактов между персонажами, что позволяет уточнить «карту» возможных прочтений.

Следовательно, особенности экспликации иронического смысла в художественных текстах романа Д. Голсуорси «Сага о Форсайтах» формируют особые правила его декодирования. С одной стороны, они совпадают с правилами декодирования художественного произведения с учетом законов его построения (во внимание принимается взаимодействие автора и читателя, возможное домысливание и существование нескольких различных интерпретаций и т.д.). Но с другой стороны, ирония требует учета таких компонентов интерпретации, как контекст, подтекст, текстовая импликация, которые также способствуют более глубокому и последовательному декодированию иронического смысла.

В главе третьей