Плюс-минус бесконечность 5 (или вопросы лингвофилософии) 5
| Вид материала | Реферат |
- Плюс-минус бесконечность 20 (или вопросы лингвофилософии), 2890.71kb.
- Наследование резус- фактора, 44.5kb.
- А. Е. Голомштока в модификации Г. В. Резапкиной Назначение теста Исследование, 34.96kb.
- Методика карты интересов А. Голомштока в модификации Г. Резапкиной, 68kb.
- Можно ли достичь карьерных высот без высшего образования?, 36.23kb.
- Развитие эмбриона и плода, 363.23kb.
- Атман северо-запад 194044 г. Санкт-Петербург, ул. Чугунная, д. 20, литер з тел. (812)318-71-75, 82.07kb.
- Методика «Тип мышления» (Г. Резапкина) Инструкция «У каждого человека преобладает определенный, 44.82kb.
- 1. Общие положения, 1633.21kb.
- Петром Арсентьевичем Гмырей я познакомился при удивительных, даже курьезных обстоятельствах,, 177.68kb.
2.9. Влияние когнитивной парадигмы на развитие лингвостилистики
2.9.1. Точки соприкосновения
Если когнитивная лингвистика исследует когнитивную деятельность, «ухватывание» и установление смысла, то, следовательно она имеет дело, в первую очередь, с ноуменами – с объектами, постигаемыми с помощью разума.
Что касается лингвостилистики, то основным объектом ее исследования является стилистический феномен, а феномен, как известно, трактуется как нечто, постигаемое чувствами. С другой стороны, изучение ноуменов ей не чуждо.
На первый взгляд, когнитивная лингвистика и лингвостилистика лежат в разных плоскостях. И это так и есть, однако между ними существуют точки соприкосновения, которые мы и попытаемся здесь определить.
Итак, когнитивная лингвистика – это направление, исследующее язык как общий когнитивный механизм, как систему знаков, играющих определенную роль в репрезентации и трансформировании информации. В лингвостилистике мы также имеем дело с системой знаков, но для нас важно, какие знаки нацелены на продуцирование стилистически значимой информации, какие стилистические модификации возникают на выходе в результате трансформирования информации.
Предметом когнитивной лингвистики являются мыслительные структуры, возникающие в процессе функционирования языка, материальное воплощение этих структур в виде знаков со своими «телами», а также «распределенная когниция». Лингвостилистика также тяготеет к исследованию смысла, передаваемого единицами языка, но для нее важно, какие стилистические окраски, оттенки позволяют в наибольшей степени акцентировать внимание на том или ином смысле, в каком функциональном стиле с помощью каких стилистически дифференцированных средств реализуется тот или иной смысл, каково речевое поведение говорящего или пишущего, что понимается под «распределенной моделью стиля».
В сферу интересов когнитивной лингвистики «входят «ментальные» основы понимания и продуцирования речи, при которых языковое знание участвует в переработке информации» [Кубрякова и др. 1996: 53].
Для лингвостилистики не важен механизм человеческой когниции в целом, для нее представляют интерес, в первую очередь, мысли, чувства, эмоции, вызываемые стилистически дифференцированным текстом.
Результатом когнитивной деятельности, изучаемой когнитивной лингвистикой, является установление смысла некоторого объекта: текста или дискурса. Причем в когнитивную деятельность включены все: и носители языка, и люди, овладевшие чужим языком с целью общения, и исследователи языка, и сама действительность.
Что касается стилистической деятельности говорящего или пишущего, то ее обычно изучают специалисты, хотя критика языка может быть присуща и неспециалистам. Субъект речи обычно применяет стилистически дифференцированные языковые средства интуитивно, пользуясь или собственным языковым чутьем, или знаниями, полученными в процессе изучения языка. При этом установление смысла текста неспециалистом, как правило, нацелено на получение наиболее достоверной непротиворечивой информации. Специалист, исследующий текст с помощью стилистики декодирования, пытается выявить все смыслы, определить, в какой ситуации общения мог появиться тот или иной текст, какова стилевая структура текста, какие языковые средства в наибольшей степени связаны со стилевой структурой текста.
В отличие от других направлений когнитивной парадигмы, когнитивная лингвистика рассматривает когнитивные структуры и процессы, свойственные человеку как homo loquens: системное описание и объяснение механизмов человеческого усвоения языка и принципы структурирования этих механизмов. Ментальные процессы включают различные типы операций, совершаемых над символами. И как правило, изучаются те процессы, которые происходят как бы «внутри» человеческого сознания, хотя существует и более широкий подход, основанный на представлении о распределенной модели языка, учитывающий распределение когнитивных процессов в мозге, телах, социальном и физическом мирах [Коули, Кравченко // ВЯ 2006: 134].
Лингвостилистика, как правило, изучает продукт, результат речевой деятельности, хотя, на наш взгляд, она должна быть двунаправленной. С одной стороны, она могла бы изучать механизмы порождения стилистически дифференцированной речи, те операции, которые выполняет в процессе продуцирования речи говорящий, пишущий. С другой стороны, декодирование уже готового стилистически дифференцированного текста позволяет вновь пройти весь этот путь, но только наоборот – от внешних структур к внутренним.
«Центральная задача когнитивной лингвистики состоит в описании и объяснении языковой способности и/или знаний языка как внутренней когнитивной структуры и динамики говорящего-слушающего, рассматриваемого как система переработки информации, состоящая из конечного числа самостоятельных модулей и соотносящая языковую информацию на различных уровнях» [Кубрякова и др. 1996: 53].
Для лингвостилистики важно описание стилистических и стилевых норм, которыми владеют говорящий, пишущий, читающий, слушающий. Стилистика не чужда моделирования тех или иных стилевых структур, текстов. Она исследует наличие, функционирование, кодирование и декодирование стилистически значимой информации на всех языковых уровнях. Стилистический уровень проходит как бы по срезу всей языковой структуры и в то же время он как бы растворяется во всем языковом пространстве и в текстовом континууме тоже. Даже в том случае, когда нейтральные языковые средства преобладают в тексте, всегда существует стилистически значимая единица или фрагмент стилевой структуры, которые группируют весь набор языковых средств, как бы притягивая его к тому или иному функциональному стилю. Абсолютно «бесстильных» текстов не существует. Текст всегда дифференцирован – в большей или меньшей степени, но дифференцирован.
Когнитивная лингвистика изучает когницию в ее лингвистических аспектах и проявлениях с одной стороны, и, с другой стороны, она исследует когнитивные аспекты лексических, грамматических и др. явлений. Аналогичным образом стилистика исследует свой предмет изучения: она изучает стилистический феномен на уровне стилей, с одной стороны, и, с другой, в рамках стилистики ресурсов изучаются стилистические особенности фонетики, лексики, фразеологии, словообразования, морфологии, синтаксиса.
Если исследуя такие объекты, как вербальная память, внутренний лексикон, когнитивная лингвистика соприкасается с когнитивной психологией, то анализ ею порождения, восприятия и понимания речи важен не только для психологии и теории речевой деятельности, но и для лингвостилистики. Каков механизм порождения стилистического феномена? Насколько он по-разному может восприниматься и пониматься, какие при этом процессы происходят в мозгу говорящего-слушающего, пишущего-читающего – все это возможно решить только на стыке наук, а это значит, что *когнитивная стилистика и *стилистическая когнитивистика могут иметь свой особый предмет исследования.
Когнитивная лингвистика – наука перспективная, способная к дифференциации. В ней выделились различные типы когнитивных грамматик, когнитивные исследования дискурса, когнитивная лексикология, когнитивная морфология, когнитивная семантика и ее когнитивные версии: прототипическая семантика, концептуальная семантика, фреймовая семантика. Она изучает проблемы категоризации и концептуализации, проблемы языковой картины мира и др.
Стилистика также вбирает в себя множество направлений, стабилизовавшихся или находящихся в стадии становления: стилистику ресурсов, функциональную стилистику, коммуникативную стилистику, стилистику кодирования, стилистику декодирования, сти-листику сопоставительную и др.
Очевидно, надо отметить, что презентация смысла в тексте может изучаться с разных позиций, но это не означает, что у разных лингвистических наук нет точек соприкосновения. И когнитивная лингвистика, и лингвостилистика изучают и смысл текста, и его порождение, и восприятие, и понимание, но каждая из них выделяет в изучаемых объектах свой специфический предмет изучения. Однако до тех пор, пока существуют точки соприкосновения, обозначенные совпадающими объектами, возможность появления нового направления в науке остается.
^
2.9.2. Соотношение когнитивных и лингвостилистических единиц
В когнитивной лингвистике используются различные единицы анализа: прототип, фигура-фон, фрейм, скрипт, сценарий и др.
В лингвостилистике выделяются такие основные категории, как стилистическая окраска, функциональный стиль, типовая ситуация общения, стилистические ресурсы языка и др.
Вполне очевидно, что эти единицы выделены на разных основаниях, они расположены в разных плоскостях.
Однако при более тщательном рассмотрении и здесь тоже выделяются точки соприкосновения, позволяющие более глубоко исследовать когнитивное и стилистическое, находящееся на стыке наук.
Так, М. Минский, анализируя сценарий как одну из разновидностей структуры сознания (репрезентации), выделил четыре уровня сценарной структуры [Minsky 1980: 16]. Один из уровней – это фреймы повествования, скелетные формы типичных рассказов, объяснений и доказательств, позволяющие слушающему сконструировать полный тематический фрейм, который, в свою очередь, содержит сценарии, связанные с топиком, деятельностью, портретами, окружениями. Фрейм повествования содержит конвенции о том, как может меняться фокус внимания, о главных действующих лицах, о формах сюжета, о развитии действия и т.п. [Кубрякова и др. 1996: 181].
Аналогичным образом в лингвостилистике нами были разработаны модели функциональных стилей, стилистически дифференцированных текстов, коммуникативных качеств речи, в которых были учтены ситуации общения, стилевая структура текста, его композиционные особенности, особенности функционирования языковых средств и др. компоненты семантического, лексического, словообразовательного, морфологического, синтаксического, тематического плана.
В когнитивной лингвистике понятие фрейм используется в разных значениях. Однако ряд значений роднит его с системой описания языковых единиц и ситуаций общения в лингвостилистике. В качестве примера приведем одно из значений, представленное в концепции Филлмора. Оно сводится к тому, что фрейм толкуется, как система выбора языковых средств – грамматических правил, лексических единиц, языковых категорий, – связанных с прототипом сцены. Кроме связей внутри фрейма, есть еще и межфреймовые отношения, существующие в памяти как результат того, что разные фреймы включают один и тот же языковый материал, а элементы сцен сходны, определяются одним и тем же репертуаром сущностей, отношений или субстанций, а также контекстов употребления в жизни человека [Fillmore 1975: 124]. Опять-таки в когнитивной лингвистике данный фрейм будет нацелен на более глубокое познание когниции, в лингвостилистике – на познание стилистического феномена.
^ Фрейм в когнитивной лингвистике служит также в качестве родового обозначения таких когнитивных единиц, как схема, сценарий, когнитивная модель.
Схема, трактуемая в когнитивной лингвистике как способ представления операциональной информации, широко применяется и в лингвостилистике. Например, при конструировании понятий, значений терминов стилистики схемы позволяют упорядочить иерархию понятий, обработать многомерную лингвостилистическую информацию. Наиболее широко они применялись нами при составлении словаря стилистических терминов.
^ Когнитивная модель – термин, который, по мнению авторов «Краткого словаря когнитивных терминов», имеет три значения, одно из которых наиболее тесно связано со стилистикой текста. А именно: когнитивная модель трактуется как модель понимания текста, как результат естественной обработки языковых данных. В этом случае встает вопрос, связанный с построением ментальных моделей текста [Джонсон-Лэрд], когнитивной модели обработки текста [Караулов, Петров 1989: 7-10; Дейк 1989: 71-72].
Построение когнитивных моделей ситуаций, речевой деятельности и т.п. перспективно для дальнейшего развития лингвостилистики и, в частности, для разработки когниолингвистической концепции стилистики.
^ Скрипт в когнитивной лингвистике трактуется как один из типов структур сознания, вид фрейма, выполняющего специальное задание в обработке естественного языка.
В разные периоды развития когнитивистики скрипты рассматривались по-разному. История этого понятия достаточно подробно представлена в отечественных исследованиях, поэтому мы опускаем описание этапов развития теоретических воззрений на скрипт. Отметим лишь, что позже пришли к определению скрипта как набора ожиданий о том, что в воспринимаемой ситуации должно произойти дальше [Schank 1990: 7].
Это свойство скрипта может использоваться в разных функциональных стилях. Причем, в том случае, когда возникает эффект обманутого ожидания и в сферу интересов одного скрипта вторгается другой скрипт, текст становится наиболее экспрессивным, стилистически значимым.
Одно из направлений, которое представляется нам достаточно перспективным в области стилистики, – это исследование приемов использования структурных особенностей скрипта в художественной, публицистической литературе. Использование скриптов в научном и официально-деловом стиле позволяет субъекту речи заполнять пробелы, возникающие в процессе создания текстов указанных стилей.
Такие термины, как фигура-фон, пришедшие из гештальт-психологии, активно используются в когнитивной лингвистике и обозначают когнитивную и психическую структуру (гештальт), которая характеризует человеческое восприятие и интерпретацию действительности и не сводится к совокупности ее частей [Лакофф 1981; Talmy 1978; Wallace 1982; Langacker 1987; Кубрякова и др. 1996].
Различие между фигурой и фоном заключается в том, что при восприятии любого дифференцированного поля одна из его частей инвариантно выделяется наиболее четко; эта часть называется фигурой, а все остальное – фоном [Кубрякова и др. 1996: 186].
Фон, на котором расположена фигура, воспринимается как непрерывный континуум.
Различие фигуры-фона, обусловленное их перцептуальными свойствами, наиболее тщательно проанализировано в работе В.З. Демьянкова [Демьянков 1992: 65].
В сопоставительном аспекте особенности фигуры-фона могут быть представлены в следующей таблице:
Таблица 8
| Фигура | Фон |
| 1) вещность, плотность, дискретность | бесформенность, диффузность, непрерывность, плавность |
| 2) определенность | слабая пригонка частей |
| 3) четкая организация | меньшая очерченность |
| 4) обладает контурами, окружена, обладает границами | отсутствуют границы |
| 5) замкнута, локализована | нелокализован |
| 6) с различимыми частями | без различимых частей |
| 7) маленькая | большой |
| 8) близко | далеко |
| 9) вверху, впереди | внизу, сзади |
| 10) более яркий цвет | менее яркий цвет |
| 11) больший контраст | меньший контраст |
| 12) постоянность | непостоянность |
| 13) симметрична | без закономерностей |
| 14) значима, знакома | незначим, незнаком |
Свойства фигуры-фона, выделенные В.З. Демьянковым, могут быть применены как к произведению изобразительного искусства (рисунку, картине), так и к текстам: книжным, разговорным, массмедийным.
Различие фигуры-фона позволяет зрителям, читателям, слушателям, пишущим и говорящим интерпретировать некоторые части текста как более заметные, значимые / релевантные. Но не только для тех, кто продуцирует и воспринимает текст, важно различие фигуры-фона, но и для тех, кто анализирует текст – для исследователя как в области когнитивной лингвистики, так и в области стилистики.
Таким образом, анализ основных особенностей когнитивной лингвистики в сопоставлении с лингвостилистикой выявил не только принципиальное различие этих наук, но и точки их соприкосновения, возникающие в этой связи проблемы (порождение, восприятие, понимание стилистически дифференцированного текста и т.п.), которые затрагивают интересы обеих наук и могут быть решены лишь на их стыке.
^
2.9.3. Понятие концепт как объект науки и его влияние на развитие научного
стиля лингвистики
Значение термина концепт, на первый взгляд, кажется прозрачным, однако за этой внешней простотой скрываются проблемы, которые и порождают дискуссионные моменты в определении и понимании данной терминолексемы, занимающей одно из приоритетных мест в современных лингвистических исследованиях.
Широко известный ученый П.В. Чесноков, доктор филологических наук, профессор, в одной из дискуссий предложил такое понимание термина концепт: «Концепт – это все, что я знаю об этом предмете».
Действительно, концепт скорее всего всеобъемлющая категория, однако подобное мнение, высказанное уважаемым профессором П.В. Чесноковым, заставляет задуматься над целым рядом вопросов: 1) если концепт – это все, что я знаю об этом предмете, то тогда, если я ничего не знаю об этом, концепт не существует? 2) если предположить, что концепт охватывает все стороны того или иного предмета действительности, то в таком случае насколько глубоко и широко он должен отражать существующее и как это все коррелируется с моим знанием о мире; 3) если концепт вбирает все мои знания о чем-то, то как в таком случае вербализует их и насколько он отличается от слова, понятия, образа?
Как нам представляется, это вовсе не праздные вопросы, они требуют если не решения, то хотя бы уточнения понятий, используемых в языке науки.
В словаре иностранных слов и выражений концепт трактуется следующим образом: Концепт [лат. conceptus мысль, понятие]: 1) смысловое содержание понятия, объем которого есть предмет (денотат) этого понятия, например смысловое значение понятия «Меркурий» – ближайшая к Солнцу планета; другой К. этого понятия – древнеримский бог торговли; 2) произведение концептуального искусства. [НСИСВ 2002: 433].
Как видим, первое значение наиболее близко к пониманию концепта в лингвистике, однако в данном лексико-семантическом варианте смысл и денотат идентифицируются. Они рассматриваются как совпадающие, между тем денотат есть предмет, а смысловое содержание понятия традиционно трактуется в лингвистике как сигнификат, что означает:
СИГНИФИКАТ, -а; м [лат. significatum – обозначение] Лингв. Понятийное содержание языкового знака; обозначение. [БТС 1998: 1183].
Если предположить, что термины сигнификат и концепт полностью совпадают, то в таком случае они оба должны вписываться в теорию семантики и употребляться как дублеты.
Однако терминолексема концепт используется гораздо шире, следовательно, понятийный континуум этих двух терминоединиц не совпадает.
В БТС мы сталкиваемся с иной трактовкой:
Концепт, - а; м [лат. conceptus – понятие, мысль, представление]. 1. Лог. Содержание понятия. 2. Книжн. Концепция (2 зн.) К. статьи, доклада, экономических реформ. [БТС 1998: 454].
Следует признать, что второе значение ориентировано на трактовку термина концепт – как более широкого по своему значению. Действительно, если мы сравним значение лексем концепт и концепция, то увидим, что понятие концепт вбирает в себя представление о некой системе взглядов, о идее:
Концепция, -и; ж. [лат. conceptio]. 1. Система связанных между собой и вытекающих один из другого взглядов на то или иное явление. Научная к. Выработать концепцию. 2. Основная мысль, идея произведения, сочинения и т.п. К. статьи. Художественная к. романа.
Таким образом, вырисовывается значение термина концепт, которое может быть принято за точку отсчета в дальнейших рассуждениях на эту тему: Концепт – смысловое значение понятия, отражающее взаимосвязи в системе взглядов и ориентированное на глобальную вербализацию основной мысли, идеи того или иного типа текста.
Дальнейшее «путешествие» по лексикографическим изданиям позволяет выделить два основных типа дефиниций: 1) к первому типу относятся те, в которых понятия концепт и сигнификат толкуются как тождественные; 2) ко второму типу относятся те, в которых значение термина концепт шире, оно тяготеет к глобальному понятию, связанному с системой взглядов.
Иллюстрацией первого случая служит словарная статья из БЭС:
Концепт [от лат.conceptus – мысль, понятие], смысловое значение имени (знака), т.е. содержание понятия, объем которого есть предмет (денотат) этого имени (например, смысловое значение имени Луна – естественный спутник Земли). [БЭС 1998: 569].
Данное значение совпадает с тем, которое дается в НСИСВ [Ср.: НСИСВ 2002: 433].
Между тем представляется, что концепт все-таки обусловлен определенным способом понимания, трактовки к.-л. явлений. Его значение, очевидно, связано с основной точкой зрения , конструктивным принципом восприятия мира в целом, но восприятия, обусловленного социальными, личностными, национальными особенностями. Если в человеческом обществе понятие богатство может оказаться всеобъемлющим концептом, то в гипотетическом обществе, где нет ни бедных, ни богатых, где все равны и никто не страдает, это понятие может не иметь никакого смысла и соответственно не быть концептом.
В целом ряде известных словарей понятие концепт отсутствует. Его нет в словаре С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой [2002].
Его не было у О.С. Ахмановой [1966; 2004], так как этот термин в наибольшей степени актуализировался в связи с развитием в отечественном языкознании антропоцентричной парадигмы и, в частности, когнитивной лингвистики. Однако в словаре О.С. Ахмановой зафиксирована составная терминолексема концептуальное поле, трактуемая как «понятийная область, совокупность взаимосвязанных понятий» [Ахманова 2004: 334].
Мы неслучайно упомянули эту информацию, так как все-таки термин концепт, употребляемый в лингвистике, в наибольшей степени связан с представлением о системе взглядов, о некоем концептуальном поле, где каждый концепт занимает свое определенное место, вступая в системные взаимоотношения с другими концептами.
Наиболее обширная словарная статься, посвященная концепту, дана в ^ Стилистическом энциклопедическом словаре русского языка (СЭСРЯ). Автор Л.А. Грузберг пишет о том, что термин концепт является одним из наиболее популярных и наименее однозначно дефинируемых терминов современной лингвистики.
И здесь следует безоговорочно согласиться, потому что даже на примере небольшого материала мы видели, какие неоднозначные и даже противоречивые трактовки бытуют в современной науке.
Л.А. Грузберг ставит развитие термина концепт и его использование в науке в прямую зависимость от развития антропоцентричной парадигмы и когнитивно-прагматического языкознания: «Он (концепт – Т.Ж.) связан прежде всего с антропоцентрической парадигмой языкознания и когнитивно-прагматической методологией и используется наряду с такими ключевыми понятиями, как «дискурс», «картина мира» и др., для репрезентации мировоззренческих, интеллектуальных и эмоциональных интенций личности, отраженных в ее творениях – текстах» [СЭСРЯ 2003: 181].
Само понятие концепт наиболее активно стало употребляться в отечественной лингвистике в последние 10–15 лет, оторвавшись от того предельно краткого определения, которое более двадцати лет назад было дано в «Философском энциклопедическом словаре»: «Концепт (от лат. conceptus) – содержание понятия».
При переводе иноязычных авторов термин концепт в свое время был переведен как синоним понятия «сигнификат». Именно этот лексико-семантический вариант терминолексемы сохраняется до сих пор в «Новейшем словаре иностранных слов и выражений» (2002), в БЭС (1998).
Небезынтересно отметить, что в более раннем издании «Философского словаря» (М., 1972 – изд. третье) концепт трактуется более широко, нежели в последующих изданиях; Концепт (лат. conceptus – понятие) – 1) формулировка, умственный образ, общая мысль, понятие; 2) в логической семантике – смысл имени. [ФС 1972: 189].
Следует отметить, что авторы словаря связывают концепт с понятием концептуализм. По их мнению, представители концептуализма (Пьер Абеляр, Жильбер Порретанский, Иоанн Солисберийский) «признавали существование в уме доопытных общих понятий, концептов, как особой формы познания действительности». [ФС 1972: 189].
Несомненную ценность для нас в таком подходе составляет мысль о том, что общие понятия «существуют в уме» и, как мы привыкли считать, формируются под воздействием действительности. Более того, концепт – это не вообще любое понятие, а нечто большее – это общее понятие. Идентично тому, как в грамматике мы выделяем грамматические категории, так в лингвофилософии, в лингвокульторологии мы оперируем общими понятиями – концептами, активно участвующими в познании действительности, существующими как форма концептуализации мира.
В этом плане интересна точка зрения Р.Ф. Фрумкиной, которая считает, что наиболее важную роль в процессах «сжатия информации и концептуализации неисчерпаемого многообразия мира играет именно отношение член категории – имя категории, поскольку оно лежит в основе операции обобщения. «Приписывание смысла, или концептуализация, формируется... в контексте социальной жизни, ибо создание смыслов определяется культурой, а не природой...» [Фрумкина 2001: 62-63. – Цит. по.: Ерошенко 2006: 11].
Представляя собой, по мнению А.Р. Ерошенко, «точки пересечения индивидуального сознания и коллективной культуры, ... концепт... имеет «слоистое» строение, и разные слои являются результатом, «осадком» культурной жизни разных эпох». [Ерошенко 2006: 10].
Проанализировав различные точки зрения, С.Б. Куцый приходит к такому определению концепта в своем диссертационном исследовании: «Под концептом понимается сложное, многомерное и многоаспектное образование, значимое для данной культуры, отраженное в коллективном сознании, закрепленное за определенной областью действительности и выраженное в тех или иных языковых формах.
Концепт характеризуется следующими свойствами: ментальным характером, соотнесенностью с когнитивными структурами; наличием имени, заместительной функцией, потенциальностью; воплощенностью в различных языковых единицах; манифестацией в форме понятия, символа, образа; культурно-исторической детерминированностью; ценностным характером» [Куцый 2003: 9].
Е.В. Галдин, рассмотрев разные точки зрения на концепт, представленные в работах С.Д. Канцельсона (1972), В.И. Карасика (2002), С.Г. Воркачева (2001), В.В. Воробьева (1997), И.А. Стернина (1985), О.А. Алимурадова (2004), А.А. Бурова (2003), приходит к выводу о то, что «концепт – это вербально выраженная содержательная единица сознания, которая имеет в основе соответствующее понятие, обогащается культурными смыслами и индивидуальными ассоциациями, изменяется вместе с развитием языка и культуры» [Галдин 2006: 8].
Интересно, что Е.Н. Сороченко в своей работе, посвященной вербализации концепта «скука» в текстах романов И.А. Гончарова, не стремится дать всеобъемлющее определение концепта, зато в ее исследовании детально отрефлектированы все условия формирования концепта «скука», описана динамика его появления и существования, совокупность его инвариантных и вариативных компонентов [Сороченко 2003].
Несмотря на различие в трактовках термина концепт, большинство ученых, по мнению Р.Г. Погосяна, сходятся на том, что «концепт – это смысл имени... Концепт – это семантическое образование, отмеченное лингвокультурной спецификой и тем или иным образом характеризующее носителей определенной этнокультуры. Это некий квант знания, отражающий содержание всей человеческой деятельности... Концепт не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения словарного значения слова с личным и народным опытом человека. Он окружен эмоциональным, экспрессивным, оценочным ореолом». [Погосян 2005: 9].
Несмотря на то, что названный выше молодой исследователь стремится дать наиболее полную, всеобъемлющую формулировку понятия концепт на основе существующей научной литературы, тем не менее при определении данной терминолексемы не учитываются многие компоненты, позволяющие вписать его в понятийно-терминологический аппарат различных лингвистических направлений. Так, образец целостного представления концепта мы находим у Е.С. Кубряковой в «Кратком словаре когнитивных терминов»: «Концепт [concept; Konzept] – термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга (lingua mentalis), всей картины мира, отраженной в человеческой психике. Понятие К. отвечает представлению о тех смыслах, которыми оперирует человек в процессах мышления и которые отражают содержание результатов всей человеческой деятельности и процессов познания мира в виде неких «квантов» знания. К. возникают в процессе построения информации об объектах и их свойствах, причем эта информация может включать как сведения об объективном положении дел в мире, так и сведения о воображаемых мирах и возможном положении дел в этих мирах. Это сведения о том, что индивид знает, предполагает, думает, воображает об объектах мира; см. [Павиленис 1983: 101 – 102]. К. сводят разнообразие наблюдаемых и воображаемых явлений к чему-то единому, подводя их под одну рубрику; они позволяют хранить знания о мире и оказываются строительными элементами концептуальной системы, способствуя обработке субъективного опыта путем подведения информации под определенные выработанные обществом категории и классы» [КСКТ 1996: 90].
Как и в предыдущих случаях, указывается на то, что исследователи «еще не могут ответить на вопрос о том, как возникают К., кроме как указав на процесс образования смыслов в самом общем виде» [Там же: 90].
Поскольку лучшим доступом к описанию и определению природы концепта обеспечивает язык, то в связи с этим Е.С. Кубрякова выделяет три типовые точки зрения на природу концепта: 1) в качестве простейших концептов рассматриваются концепты, представленные в одном слове, в качестве более сложных – представленные словосочетаниями и предложениями; 2) концепты, представленные семантическими признаками или маркерами, выделенными в процессе компонентного анализа лексики; 3) «примитивы» типа некто, нечто, вещь и др., с помощью которых можно описать весь словарный состав языка.
Всеобъемлющее понимание концепта отражено у Ю.С. Степанова [Степанов 2004: 42–83].
Отдав дань традиции, указав на то, что в отечественной науке концепт считается явлением того же порядка, что и понятие, Ю.С. Степанов сразу же разграничивает эти терминолексемы: «Концепт и понятие – термины разных наук; второе употребляется главным образом в логике и философии, тогда как первое, концепт, является термином в одной отрасли логики – в математической логике, а в последнее время закрепилось также в науке о культуре, в культурологии» [Степанов 2004: 42–43].
Приоритетное место в формировании концепта Ю.С. Степанов отводит культуре: «Концепт – это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт – это то, посредством чего человек – рядовой, обычный человек, не «творец культурных ценностей» – сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее...
В отличие от понятий в собственном смысле термина, концепты не только мыслятся, они переживаются. Они – предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений. Концепт – основная ячейка культуры в ментальном мире человека» [Степанов 2004: 43].
Несмотря на то, что предпочтение при определении концепта отдается культурологическому аспекту, Ю.С. Степанов указывает, что у концепта сложная структура. Он включает разные компоненты: все, что принадлежит понятию; все, что делает его фактом культуры, истории; современные ассоциации, оценки.
Принципиально важным при определении границы познания концептов у Ю.С. Степанова является положение о том, что «всюду мы можем довести свое описание лишь до определенной черты, за которой лежит некая духовная реальность, которая не описывается, но лишь переживается». [Степанов 2004: 83].
Следует согласиться с тем, что не все в концепте поддается определению, описанию. Существуют некие тонкие ощущения, переживания, которые также являются одним из компонентов концепта. Действительно, как наиболее точно, всеобъемлюще определить концепты Вера, Любовь, Правда, Истина?
Эту идею, но в особой, отрефлектированной, доведенной до логического завершения форме мы находим у В.В. Колесова.
Пожалуй, он [Колесов] один из немногих, кому удалось описать формирование концепта.
Рассуждая эпистемологически, с точки зрения идеи, В.В. Колесов выделяет два признака, вводя их в матрицы: 1) предмет (референт R) и предметное значение (денотат D); 2) предмет (R) и значение (признак, десигнат S).
Рис. 5. Рис. 6.
| | R | –R | | | R | –R |
| D | 2 | 1 | S | 2 | 3 | |
| –D | 3 | 0 | –S | 1 | 0 |
Знак (+) обозначает наличие, (-) – отсутствие признаков. Цифры указывают на различные комбинации референта и десигната (RS), референта и денотата (RD).
Проанализируем первую схему. Наличие предметного значения при отсутствии референта (1) – это образ. Например, русалка, леший, водяной и др.: в природе их нет, но признаки предметного значения (D) нам известны.
Цифрой ^ 2 обозначено сочетание DR – есть предмет и есть предметное значение: женщина, девушка, мужчина, старик. Сочетание DR порождает понятие.
Цифрой 3 обозначено – DR: отсутствие предметного значения и наличие референта создает символ (женщина как башня, девушка – русалка, лукавый мужчина – леший).
Второй рисунок отражает:
1 – типичный признак,
2 – реальный признак,
3 – идеальный признак.
Представив схематично движение смыслов слова в содержательных его формах (образ – понятие – символ), мы вынуждены будем признать самодвижение смысла к собственной цели (по Аристотелю, энтелехия).
Остался четвертый квадрат, в котором стоит ^ 0. «Метафизика завершается в мифе, за которым скрывается реальность (Бердяев), и эта реальность – в четвертом квадрате.
Таков этот путь к бесконечности, в котором отсутствует все – и референт, и десигнат, и денотат: именно эту точку недоступного нашему взору четвертого измерения мы и назовем концептом» [Колесов 2004: 18].
Когда-то Николай Кузанский доказал, что противоположности совпадают (XV вв.).
Совсем недавно, в прошлом веке, А.Ф. Лосев писал: «Концепт есть попросту то, что мы называем единством противоположностей, единство мышления с его предметом». В удивительной, метафоричной форме, которая позволяет ему наиболее точно передать природу концепта, В.В. Колесов дает его определение: «Так, все цвета радуги, соединенные вместе, дадут ослепительно белый цвет – свет, который озаряет все. Концепт – не понятие, а сущность понятия, смысл, не обретший формы. Концепт – это сущность, явленная в своих содержательных формах – в образе, в понятии и в символе. Свернутая точка потенциальных смыслов. Концепт не имеет формы, ибо он сам и есть внутренняя форма слова, но вне материи...
Квадрат – это полное отсутствие всех признаков ввиду наличия всех их одновременно. Но – минус на минус дает плюс... Ведь есть еще иррациональные числа – тоже полное чудо для здравого смысла. Так и концепт – архетип культуры, первосмысл, первообраз, который постоянно возобновляет духовные запасы народной ментальности. Концепты также реальны, как реальны элементарные частицы, которых никто не видел, как гены, которые видят опосредованно. Опосредованно мы знаем и концепт, который явлен в своих содержательных формах: в образе, в понятии, символе» [Колесов 2004: 19].
Как инвариантная сущность, концепт виртуален, но реально его языковое воплощение, вербализация на фонетическом, графическом, лексико-семантическом, фразеологическом, словообразовательном, морфологическом, синтаксическом, текстовом уровнях. Реальны его взаимосвязи с культурой, историей, те ассоциации, которые возникают у носителя языка при вербализации концепта, его ощущения, чувства, переживания и т.п., которые он переживает в реальном мире или на уровне сознания и подсознания переносит их в виртуальный, воображаемый мир. В этом загадка нашего сфинкса: в его инвариантности /вариантности, в его реальности /ирреальности, в его возможности существовать в виртуальном пространстве, языка.
Работая над проблемой концепта, мы пытались максимально приблизиться к его сущности, постичь механизм его формирования и функционирования.
Однако человек загадывает себе загадки сам, отгадывая предыдущие. Не является исключением и данная ситуация, так как именно она порождает новые вопросы:
1) Каково соотношение концепта и лингвоконцепта, если таковой возможно выделить?
2) Каким образом должен презентироваться концепт в лингвокультурологии, в отличие от культорологии?
3) Если философия оперирует терминолексемой концепт, не целесообразней ли применять в лингвофилософии термин лингвоконцепт?
4) Если допустить наличие концепта и лингвоконцепта, то какой будет сфера их функционирования в научных текстах?
5) Допустимо ли в лингвистических исследованиях наличие двух понятий: концепта и лингвоконцепта? Если да, то что они должны различать: представления, существующие независимо от того, на каком языке говорит человек, и метаязык лингвистического описания или же понятия нелингвистического содержания (концепт) и понятия, связанные с вербализацией концепта (лингвоконцепт)?