Geum.ru

Илья Ильф и Евгений Петров. Двенадцать стульев (1956г.)

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава xxxv. и др.
Подобный материал:
1   ...   31   32   33   34   35   36   37   38   39
^

ГЛАВА XXXV. И ДР.




Утро застало концессионеров на виду Чебоксар. Остап дремал

у руля. Ипполит Матвеевич сонно водил веслами по воде. От

холодной ночи обоих подирала дрожь. На востоке распускались

розовые бутоны. Пенсне Ипполита Матвеевича все светлело.

Овальные стекла его заиграли. В них попеременно отразились оба

берега. Семафор с левого берега изогнулся в двояковогнутом

стекле. Синие купола Чебоксар плыли словно корабли. Сад на

востоке разрастался. Бутоны превратились в вулканы и принялись

извергать лаву наилучших кондитерских красок. Птички на левом

берегу учинили большой и громкий скандал. Золотая дужка пенсне

вспыхнула и ослепила гроссмейстера. Взошло солнце.

Остап раскрыл глаза и вытянулся, накреня лодку и треща

костями.

-- С добрым утром, Киса,-- сказал он, давясь зевотой.-- Я

пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало, что

оно горячим светом по чему-то там затрепетало...

-- Пристань,-доложил Ипполит Матвеевич. Остап вытащил

путеводитель и справился.

-- Судя по всему-Чебоксары. Так, так...

Обращаем внимание на очень красиво расположенный г.

Чебоксары...

-- Киса, он, в самом деле, красиво расположен?..

В настоящее время в Чебоксарах 7702 жителя.

-- Киса! Давайте бросим погоню за брильянтами и увеличим

население Чебоксар до семи тысяч семисот четырех человек. А?

Это будет очень эффектно... Откроем "Пти-шво" и с этого

"Пти-шво" будем иметь верный гран-кусок хлеба... Ну-с, дальше.

Основанный в 1555 году город сохранил несколько весьма

интересных церквей. Помимо административных учреждений

Чувашской республики, здесь имеются: рабочий факультет,

партийная школа, педагогический техникум, две школы второй

ступени, музей, научное общество и библиотека. На чебоксарской

пристани и на базаре можно видеть чувашей и черемис,

выделяющихся своим внешним видом...

Но, еще прежде чем друзья приблизились к пристани, где

можно было видеть чувашей и черемис, их внимание было

привлечено предметом, плывшим по течению впереди лодки.

-- Стул!-закричал Остап.-Администратор! Наш стул плывет.

Компаньоны подплыли к стулу. Он покачивался, вращался,

погружался в воду, снова выплывал, удаляясь от лодки

концессионеров. Вода свободно вливалась в его распоротое брюхо.

Это был стул, вскрытый на "Скрябине" и теперь медленно

направляющийся в Каспийское море.

-- Здорово, приятель! -крикнул Остап.-Давненько не

виделись! Знаете, Воробьянинов, этот стул напоминает мне нашу

жизнь. Мы тоже плывем по течению. Нас топят, мы выплываем,

хотя, кажется, никого этим не радуем. Нас никто не любит, если

не считать Уголовного розыска, который тоже нас не любит.

Никому до нас нет дела. Если бы вчера шахматным любителям

удалось нас утопить, от нас остался бы только один протокол

осмотра трупов: "Оба тела лежат ногами к юго-востоку, а

головами с северо-западу. На теле рваные раны, нанесенные,

по-видимому, каким-то тупым орудием". Любители били бы нас,

очевидно, шахматными досками. Орудие, что и говорить,

туповатое... "Труп первый принадлежит мужчине лет пятидесяти

пяти, одет в рваный люстриновый пиджак, старые брюки и старые

сапоги. В кармане пиджака удостоверение на имя Конрада

Карловича гр. Михельсона..." Вот, Киса, что о вас написали бы.

-- А о вас бы что написали? -- сердито спросил

Воробьянинов.

-- О! Обо мне написали бы совсем другое. Обо мне написали

бы так: "Труп второй принадлежит мужчине двадцати семи лет. Он

любил и страдал. Он любил деньги и страдал от их недостатка.

Голова его с высоким лбом, обрамленным иссиня-черными кудрями,

обращена к солнцу. Его изящные ноги, сорок второй номер

ботинок, направлены к северному сиянию. Тело облачено в

незапятнанные белые одежды, на груди золотая арфа с

инкрустацией из перламутра и ноты романса: "Прощай ты, Новая

деревня". Покойный юноша занимался выжиганием по дереву, что

видно из обнаруженного в кармане фрака удостоверения, выданного

23 VIII-24 г. кустарной артелью "Пегас и Парнас" за э 86/1562".

И меня похоронят, Киса, пышно, с оркестром, с речами, и на

памятнике моем будет высечено: "Здесь лежит известный

теплотехник и истребитель Остап-Сулейман-Берта-Мария

Бендер-бей, отец которого был турецко-подданным и умер, не

оставив сыну своему Остапу-Сулейману ни малейшего наследства.

Мать покойного была графиней и жила нетрудовыми доходами".

Разговаривая подобным образом, концессионеры приткнулись к

чебоксарскому берегу.

Вечером, увеличив капитал на пять рублей продажей

васюкинской лодки, друзья погрузились на теплоход "Урицкий" и

поплыли в Сталинград, рассчитывая обогнать по дороге

медлительный тиражный пароход и встретиться с труппой

колумбовцев в Сталинграде.

"Скрябин" пришел в Сталинград в начале июля. Друзья

встретили его, прячась за ящиками на пристани, Перед разгрузкой

на пароходе состоялся тираж. Разыграли крупные выигрыши,

Стульев пришлось ждать часа четыре. Сначала с парохода

повалили колумбовцы и тиражные служащие. Среди них выделялось

сияющее лицо Персицкого.

Сидя в засаде, концессионеры слыша-ли его крики:

-- Да! Моментально еду в Москву! Телеграмм-у уже послал! И

знаете какую? "Ликую с вами". Пусть догадываются!

Потом Персицкий сел в прокатный автомобиль, предварительно

осмотрев его со всех сторон и пощупав радиатор, и "уехал,

провожаемый почему-то криками "ура!".

После того как с парохода был выгружен гидравлический

пресс, стали выносить колумбовское вещественное оформление.

Стулья вынесли, когда уже стемнело. Колумбовцы погрузились в

пять пароконных фургонов и, весело крича, покатили прямо на

вокзал.

-- Кажется, в Сталинграде они играть не будут,сказал

Ипполит Матвеевич.

Это озадачило Остапа.

-- Придется ехать,-- решил он,-- а на какие деньги ехать?

Впрочем, идем на вокзал, а там видно будет.

На вокзале выяснилось, что театр едет в Пятигорск через

Тихорецкую-Минеральные Воды, Денег у концессионеров хватило

только на один билет.

-- Вы умеете ездить зайцем? -- спросил Остап

Воробьянинова.

-- Я попробую,-робко сказал Ипполит Матвеевич.

-- Черт с вами! Лучше уж не пробуйте! Прощаю вам еще раз.

Так и быть, зайцем поеду я.

Для Ипполита Матвеевича был куплен билет в бесплацкартном

жестком вагоне, в котором бывший предводитель и прибыл на

уставленную олеандрами в зеленых кадках станцию "Минеральные

Воды" Северо-Кавказских железных дорог и, стараясь не

попадаться на глаза выгружавшимся из поезда колумбовцам, стал

искать Остапа.

Давно уже театр уехал в Пятигорск, разместясь в новеньких

дачных вагончиках, а Остапа все не было. Он приехал только

вечером и нашел Воробьянинова в полном расстройстве.

-- Где вы были? -- простонал предводитель.-- Я так

измучился!

-- Это вы-то измучились, разъезжая с билетом а кapмaнe? A

я, значит, не измучился? Это не меня, следовательно, согнали с

буферов вашего поезда в Тихорецкой? Это, значит, не я сидел там

три часа, как дурак, ожидая товарного поезда с пустыми

нарзанными бутылками? Вы-свинья, гражданин предводитель! Где

театр?

-- В Пятигорске.

-- Едем! Я кое-что накропал по дороге. Чистый доход

выражается в трех рублях. Это, конечно, немного, но на первое

обзаведение нарзаном и железнодорожными билетами хватит.

Дачный поезд, бренча, как телега, в пятьдесят минут

дотащил путешественников до Пятигорска. Мимо Змейки и Бештау

концессионеры прибыли к подножью Машука.