Geum.ru

Художественная интеллигенции западной сибири ( конец 20-х 30-е годы XX века)

Вид материалаАвтореферат

Содержание


Основное содержание работы.
В заключении
По теме диссертации автором опубликовано 72 работы общим объемом 49 п.л., в том числе
Подобный материал:
1   2   3

Положения, выносимые на защиту.

1. Значение художественной интеллигенции в советском обществе обусловливалось воздействием как «внешних», так и «внутренних» факторов.

2.Важнейшим, но не единственным «внешним» фактором, определившим условия существования и формы деятельности интеллигенции, являлась политика государства.

3. Развитие советской художественной интеллигенции зависело не только от государственной политики, но и от потребностей и настроений, традиций самой интеллигенции и общества в целом.

4.Значительную роль играла такая особенность интеллигенции, как способность сохранять свои традиции, несмотря на приток новых сил.

5.Пополнение интеллигенции представителями различных профессиональных и социальных групп явилось основой ее толерантности.

6.Взаимодействие исторически сложившихся форм поведения и воспитания, свойственных представителям различных социальных слоев, создавало новую интеллигенцию.

7. Являясь одновременно объектом и субъектом деятельности, художественная интеллигенция оказывала влияние на все сферы жизни советского общества, особенно на формирование новой идеологии.

8. Художественная интеллигенция стала важнейшей частью механизма советского агитационно-пропагандистского аппарата.

9. Деятельность представителей художественной интеллигенции в рамках государственного заказа воспитывала унифицированную историческую память советского народа.

10. Важнейшим мотивом, определяющим и объединяющим все уровни и формы деятельности художественной интеллигенции, было стремление сохранить профессию.

11. Реализация собственных интересов и потребностей художественной интеллигенции крупных городов Западной Сибири позволила сохранить целый исторический пласт культуры, отвергнутый государством.

^ Основное содержание работы.

Во введении раскрыты актуальность проблемы исследования и состояние ее научной разработки, определены цель и задачи, объект и предмет исследования, обоснованы территориальные и хронологические рамки работы, охарактеризованы основные источники, методологическая основа, научная новизна и научно-практическая значимость работы.

В первой главе «Формирование художественной интеллигенции Западной Сибири в конце 20-х – 30-е гг. XX в.» на основе обширного статистического материала анализируются основные особенности формирования художественной интеллигенции в конце 20-х - 30-е годы XX века. Главной особенностью являлось признание советским государством художественной культуры важнейшим звеном в идеологическом механизме.

В первом параграфе «Художественное образование в Западной Сибири» прослеживаются усилия советской власти, направленные на создание системы художественного образования. Развитие собственно художественного образования определялось общими задачами культурной политики. На это ориентировали постановления специального объединенного Пленума ЦК и ЦКК ВКП (б) «Шахтинское дело и практические задачи в деле борьбы с недостатками хозяйственного строительства» (1928 г.), июльского Пленума ЦК ВКП (б) «Об улучшении подготовки новых специалистов» (1928 г.), Всесоюзного совещания по вопросам агитации, пропаганды, культурного строительства при ЦК ВКП (б) (1928 г.). В мае 1929 года Главным управлением профессионального образования (Главпрофобр) при Народном комиссариате Просвещения (Наркомпрос) по поручению Совета Народных депутатов (СНК) РСФСР была закончена проработка вопроса о типах специалистов.

Система художественного профессионального образования, согласно утвержденному проекту, включала художественные вузы, техникумы, школы, находящиеся в ведении отдела художественного образования на местах. Одним из основных принципов работы системы художественного образования становилась преемственность. Главным звеном художественного образования являлись государственные учебные заведения. Допускалось существование и работа частных школ и студий.

С 1928 года развитие системы художественного образования должно было соответствовать принятому плану. Плановые показатели для художественного образования вводились на основе общеполитических и хозяйственных задач, поставленных перед учебными заведениями в условиях индустриализации, без учета специфики художественной сферы. Закладывалось, прежде всего, увеличение количества студентов, а также сокращение сроков обучения. В «Объяснительной записке Госплана к контрольным цифрам по пятилетнему плану художественного образования в РСФСР» указывалось, что число художественно-производственных предприятий должно было увеличиться за пять лет на 50%. Планировалось подготовить 2160 работников изобразительных искусств. Необходимое число педагогов и инструкторов для работы в области художественного воспитания и образования определялось в 17 тыс. чел. Первый пятилетний план подвергался корректировке в сторону увеличения всех показателей. В планах по Сибирскому краю, например, обозначалась необходимость роста показателей по художественному и музыкальному образованию в 12-13 раз по сравнению с первоначальными показателями. В 1933 году численность выпускников художественно-педагогических техникумов должна была составить 586% к уровню 1928 года. Фактические результаты работы резко отличались от планируемых показателей. Расширение сети учебных заведений сопровождалось сокращением количества учащихся. В 1928-1929 учебном году число учащихся в сибирских художественных техникумах уменьшилось более чем в два раза. Выпуск учащихся колебался от 75% до 0,8%. В омском художественном училище отсев учащихся превышал выпуск в 1933 году в 3 раза, в 1934 году в 2, 6 раза, в 1935 году в 2,7 раза. Только в 1937 году выпуск оказался больше в 1,7 раза.

Планы подготовки специалистов для художественной сферы фактически были сорваны, но нехватки специалистов подобного профиля в Сибири не ощущалось. Директивное планирование порождало трудности при трудоустройстве.

Во втором параграфе «Пролетаризация художественного образования» показывается, что формирование художественной интеллигенции становилось одним из направлений государственной культурной политики. Важнейшим направлением развития художественного профессионального образования, как и всего образования в стране, являлось обеспечение преобладания в составе студенчества представителей рабочего класса, получившее название «пролетаризации». На это ориентировали резолюции объединенного Пленума ЦК и ЦИК ВКП (б) (1928 г.), Всесоюзного совещания по вопросам агитации, пропаганды, культурного строительства при ЦК ВКП (б) (май-июнь 1928 г.). Основные методы достижения поставленной задачи четко определялись в постановлении комиссии Наркомпроса от 23 мая 1929 года. В проекте системы художественного образования в РСФСР, представленном в Наркомпрос, предлагалось норму приема в техникумы и вузы рабоче-крестьянского состава довести до 75%. Большое значение приобретало широкое развертывание художественной работы в рабочих политпросветорганизациях, а также организация подготовки групп и заочных курсов для рабочей молодежи. Планировалась работа по отбору художественно одаренных подростков из среды рабочих и беднейшего крестьянства в городских и деревенских школах. Одной из мер должно было стать расширение факультетов и отделений, готовящих работников по массовому художественному образованию. Предусматривалась широкая программа мер по улучшению материального положения пролетарского студенчества.

Фактически увеличение числа рабочих среди студенчества достигалось не за счет создания необходимых моральных и материальных предпосылок для пролетарской части молодежи, а путем административного регулирования количества студентов из других социальных слоев. Специальные приемные комиссии, президиумы местных советов, комиссии по обложению платой за обучение должны были на основе представленных документов установить происхождение абитуриента и решить вопрос о допуске к приемным испытаниям. Специальной инструкцией Главпрофобра фактически был отменен принцип отбора студентов по способностям, в порядке свободного конкурса. Места для рабочих и крестьян заранее бронировались. Уровень знаний значения не имел, что неоднократно подчеркивалось в руководящих документах, имевших гриф «подлежит оглашению только членам приемной комиссии». Одновременно с работой по выявлению и отсеву из числа поступающих социально-чуждых элементов проводились кампании по приему в вузы и техникумы рабочих и крестьян.

Согласно постановлению коллегии Наркомпроса от 23 мая 1929 года «О чистках в вузах, рабфаках, техникумах», секретному циркуляру Главпрофобра от 8 декабря 1929 г. № 261/с за подписью А.Вышинского «пролетаризация» включала «чистки» в студенческой среде. В целях осуществления этой директивы Главпрофобр предлагал постоянно проверять состав учащихся, широко используя заявления отдельных рабочих и крестьян, сообщения местных партийных, профсоюзных, советских организаций, материалы рабселькоровской печати. Были определены категории учащихся, подлежащих безусловному исключению: лица, лишенные избирательных прав; граждане, скрывшие свое социальное происхождение; молодые люди, обнаружившие антисоветское поведение, выразившееся в выступлениях, враждебных советскому государству, а также в активном антисоветизме; лица, осужденные за уголовные преступления.

Политика «чисток» студенчества вызвала противодействие Наркома просвещения А.Луначарского, возмущение в студенческих массах. Из поступивших в НК РКИ РСФСР в течение двух месяцев дел об исключении, только по 10% было подтверждено первоначальное решение, по 60% решения были отменены и студенты восстановлены, 30% дел были направлены на пересмотр в местные РКИ. В результате «чисток» студентов и учащихся сибирских художественных учебных заведений выбыло в 1928-1929 году – 3%, в 1929-1930 году – 12% учащихся.

Систематическая деятельность, имевшая целью пролетаризацию учебных заведений, дала результаты. Количество рабочих в художественных техникумах Сибири выросло примерно в 2 раза, крестьян - в 2,4 раза. Число служащих уменьшилось в 1,9 раза. Однако, количественные показатели не дают точной картины динамики социального состава. В числе рабочих учитывались представители льготных категорий (например, дети учителей, врачей, литературных и научных работников, художников, скульпторов, изобретателей др.). Даже имея конкретные цифры, нельзя с точностью определить, сколько в числе рабочих и крестьян было «лиц к ним приравненных» и действительно ли число служащих и их детей сократилось.

В третьем параграфе «Вытеснение непролетарской интеллигенции из учреждений культуры и образования» анализируется специфическая деятельность, направленная на изменение социального состава специалистов. Выявляются способы создания негативного образа «непролетарских» деятелей культуры. Отношение к «разночинской» интеллигенции вырабатывалось центральной («Правда», «Комсомольская правда», «Журнал РАБИС») и местной печатью («Настоящее», «Просвещение Сибири», «Рабочий путь». «Омский зритель»). Пристальное внимание обращалось на работу как столичных (Главискусство, Государственное издательство (ГИЗ), так и западносибирских творческих организаций и коллективов (Западно-Сибирский государственный музей, редакция журнала «Сибирские огни», и др.). Острой критике подверглись наиболее яркие представители художественной интеллигенции. С осени 1928 г. под руководством председателя Главпрофобра А.Я.Вышинского активизируется борьба со старыми специалистами в художественных учебных заведениях (Академия художеств, Государственная академия художественных наук, омский художественно-промышленный техникум и др.). Основным результатом этой работы в Западной Сибири было сокращение числа опытных педагогов и преподавателей «непролетарского» происхождения. В омском художественном техникуме число преподавателей из служащих уменьшилось с 1928 г. по 1934 г. почти в 2 раза. Число специалистов с высшим образованием уменьшилось с 61% до 50%. В других художественных областях организация борьбы с «чуждыми», казалось бы, упрощалась наличием сложившихся оппозиционных художественных объединений. В изобразительном искусстве художественное объединение «Новая Сибирь» противостояла АХРР. В музейном деле соперничали представители естественнонаучного и эстетического направлений. Фактически, борьба за очищение рядов в этот период свелась к единичным случаям. Например, по итогам проверки Западно-Сибирского государственного музея в 1928 году был уволен и исключен из профсоюза как «чуждый элемент» директор музея и создатель Художественной галереи Ф.В.Мелехин.

Четвертый параграф «Внедрение радикальной системы ценностей в ходе проверок государственных учреждений, партийных и общественных организаций» раскрывает один из государственных методов целенаправленного вырабатывания определенной жизненной позиции представителей художественной интеллигенции. Осуществление «пролетаризации» студенчества и специалистов сопровождалось проверкой их взглядов и убеждений в ходе общегосударственных кампаний и специальных ревизий. В 1928 г. прошла проверка творческих союзов, в 1929-1931 гг. – чистки государственного аппарата, 1929-1930 гг. - проверка вузов и техникумов, в 1930 г. – специальная проверка музыкального и художественного образования, 1933-1934 гг. – проверка отдельных учебных заведений, 1934-1935 гг. – партийная чистка. Основным результатом этой работы стала «текучесть кадров» в художественных учебных заведениях. Особое внимание уделялось руководящим работникам. В 1928-1936 гг. в омском художественно-промышленном техникуме сменилось 5 директоров.

Особенностью художественной интеллигенции являлась корректировка, приспособление требований власти к собственным профессиональным, материальным, эстетическим интересам. В ответ на постановление центрального совета АХР о чистке (март 1930 г.) ряд художников подали заявление о выходе в знак протеста против основной линии руководства Ассоциации. Они создали новое объединение «Союз советских художников» (ССХ). В Сибири вплоть до 1931 года сохранялось особое понимание «борьбы с чуждыми элементами». Главной победой считались ликвидация всех других обществ и объединение всех группировок и попутчиков в АХР. Административные и партийные взыскания и даже политические обвинения не исключали возможности карьерного роста. Д.Суслова, в студенческие годы боровшегося за права студентов с дирекцией техникума, назначили руководителем этого учебного заведения. Уволенный в 1935 году с этой должности после обвинения в троцкизме Д.Суслов возглавлял с 1936 года кооперативное товарищество «Художник» в Омске. После переезда в Москву занимал должности секретаря правления Союза художников СССР (1957 г.), председателя правления художественного фонда СССР (1963 г.).

Во второй главе «Деятельность западносибирской художественной интеллигенции в конце 20-х – 30-е гг. XX в.» рассматриваются главные факторы, определившие основные формы участия западносибирской художественной интеллигенции в создании советской художественной культуры.

В первом параграфе «Материальные потребности и гражданская инициатива западносибирской художественной интеллигенции в условиях планового хозяйства» показывается зависимость условий существования художественной интеллигенции от утилитарного подхода к искусству. Главной проблемой был даже не недостаток средств, а непонимание искусства как ценности. В 20-е годы музейными ценностями расплачивались с сотрудниками. С 1933 года постепенно возвращается понимание истинной ценности искусства, о чем, в частности, свидетельствует фиксация краж из музея, которые до этого не регистрировались в документах. Основным способом выживания в этих условиях стал уход от художественной профессии. В 1928 году занимались только живописью 25% художников общества «Новая Сибирь». 70% художников омского филиала общества совмещали работу педагога с творческой деятельностью. Художники работали на производстве. Широко практиковалось совмещение работы в разных отраслях. В целях поддержки художественной интеллигенции практиковалась контрактация студентов, создание объединений безработных. В условиях планового хозяйства представители художественной среды искали способы превращения своего творчества в востребованный и оплачиваемый товар. Главной целью стало соединение творчества с материальным вознаграждением, т.е. возвращение к искусству как к профессиональной деятельности. Основные усилия были направлены на то, чтобы доказать местной власти необходимость и полезность профессионального искусства в деле строительства социализма, наладить сотрудничество с партийными, государственными, профсоюзными структурами и в конечном счете получить заказ на творчество, в частности, добиться контрактации художников. В 1931 году Краевой филиал АХР, обращаясь в краевые органы власти за содействием, подчеркивал значение искусства в деле классовой борьбы. Создание кооператива «Художник» мотивировалось необходимостью способствовать социалистическому строительству и идейно-политическому воспитанию масс через пространственные искусства на основе генеральной линии ВКП (б). Кооператив представлялся в качестве важнейшего средства пропаганды.

В это же время художники пытались организовать издательскую и производственную деятельность. Велась реклама художественной деятельности в средствах массовой информации. В 1931 году в планы филиала АХР был включен пункт, прямо ориентирующий на коммерческую деятельность. Один день в декаду художники должны были посвящать «писанию картин-пейзажей и т.д. для массового потребителя». В этом же году основным направлением деятельности стала организация производственных мастерских и кооператива. На очереди было образование производственных «изо-комбинатов». Кооперативное товарищество объединяло художников в Новосибирске и Омске. К концу 1937 года в омское товарищество входили 39 человек. Доходы составили 707,1 тыс. руб. Накопления около 60 тыс. руб. Рыночные отношения дополнялись возвращением к натуральному хозяйству в виде огородов и «ферм», имевшихся при художественных организациях.

Результаты общественной и организаторской работы художников привели к изменению форм занятости. В 1937 году большинство художников Омска работали в кооперативе (29,1%) и на педагогической поприще (25%). Число художников, занятых в промышленности, обороне, железнодорожном транспорте, сократилось.

Второй параграф «Духовные приоритеты и общественная деятельность сибирской художественной интеллигенции» содержит анализ форм общественной деятельности сибирской художественной интеллигенции.

Важнейшим направлением являлось распространение ценностей художественной культуры через организации художественного образования и просвещения. Этой цели служили кружки, студии, общества, например, общество художников-самоучек (ОХС) под руководством Н.Смолина в Томске, консультации, творческие доклады, оказание помощи различным организациям в оформительских работах.

Собственные интересы и представления в отдельных случаях реализовывались в такие масштабные проекты, как создание художественной галереи при Западно-Сибирском краеведческом музее, ставшее возможным благодаря энтузиазму Ф.Мелехина. Шефство художников над музеем было направлено на организацию взаимодействия музея и художественной среды. С 1928 г. художники Е.Клодт, Е.Крутиков, С.Кузнецова, Г.Макаров, М.Орешников, Н.Пудовкин, К.Трофимов, Н.Сверчков, М.Стрельников, Е.Фельдман, С.Шицын участвовали в работе музея через музейный совет, комиссию по обследованию музея. Возможности музея использовались для организации музейной практики студентов.

Эстетические увлечения и общественные установки художников повлияли на комплектацию музейных фондов. Практический, дидактический, классовый подход художников Я.Авотина, В.Гулецкого, Г.Грассе привел к сохранению не только академической живописи, скульптуры и предметов декоративно-прикладного искусства, но и пополнению коллекции работами своих современников. Эстетический подход Е.Крутикова позволил сформировать и сберечь коллекции авангардного искусства.

Интересы представителей творческой среды включали и сохранение культурных ценностей сибирских городов и музеев. С 1928 г. представители художественных обществ «Новая Сибирь» (К.Трофимов), АХРР (Я.Авотин, В.Гулецкий) и художественно-промышленного техникума (С.Игнатович) активно включились в защиту культовых зданий и религиозного искусства всех конфессий. В 1928-1929 гг. проводилась фотофиксация архитектурных и изобразительных памятников. В 1932 г. заместитель директора музея А.Амосенко настойчиво протестовал против изъятия и продажи художественных и исторических ценностей из музеев, ходатайствовал о сохранении здания костела. Благодаря энергичной деятельности директора музея религии и атеизма г. Тюмени П.Россомахина и музейных работников решением суда за разрушение двух церквей был осужден бывший заместитель председателя горсовета.

Способом самореализации художественной интеллигенции являлись популяризация, собирание, изучение и сохранение работ сибирских художников, реализовавшееся в организации постоянной выставки, тиражировании произведений сибирских авторов. С 1928 г. значительные усилия прилагались к созданию галереи западносибирских художников. Результаты изучения творчества местных художников и проблем художественной культуры отразились в подготовленных к печати Е.Крутиковым и А.Амосенко исследовательских работах, публикациях в сибирских и центральных периодических изданиях. Отдельные работы художников репродуцировались.

Инициативно велась учебно-методическая работа. Для восполнения пробелов в образовании, расширения общего кругозора и повышения профессионального уровня создавались библиотеки по истории и практике искусства. Постоянно велась переписка с ведущими музеями Москвы и Ленинграда. Выписывались издания этих музеев. Работники местных музеев обменивались опытом и консультировали своих коллег по различным вопросам.

Важнейшим направлением работы художников было распространение идей нового искусства среди коллег и широких масс населения. Пропаганда социалистического искусства велась в ходе дискуссий, докладов, лекций. Использовались возможности местных («Рабочий путь», «Настоящее», «Омский зритель», «Томский зритель») и центральных («За пролетарское искусство», «Искусство рабочему») периодических изданий.

Приоритетным направлением в 1928-1932 гг. являлась работа по объединению художественных сил. Основными способами были «вечера смычки», выставки, пленумы, съезды. Представители конкурирующих обществ «Новая Сибирь» и АХРР старались заручиться поддержкой партийных органов и использовать возможности власти. Логическим завершением стала ликвидация этих художественных объединений и создание в 1932 г. творческого союза на основе АХР.

Третий параграф «Государственный заказ и агитационно-пропагандистская деятельность западносибирской художественной интеллигенции» раскрывает формы участия художественной интеллигенции в создании советской идеологии и формировании исторической памяти народа в процессе агитационно-пропагандистской деятельности представителей художественной среды. Пропаганда велась как внутри, так и извне творческого сообщества.

Работа АХР велась на основе циркуляров Наркомпроса РСФСР, в тесной связи с отделом культурной пропаганды горкома ВКП (б), профсоюзом работников искусств, городским отделом народного образования. Сектор искусств Наркомпроса требовал от художественных предприятий участия и отчетов о проделанной работе в общесоюзных начинаниях. Председатель Сибирского комитета по делам искусств (Сибискусство) в 1931 году рекомендовал культурно-художественные кампании в качестве основной формы работы. В 1932 году лидеры АХР включали в планы пункт о «поголовном охвате» членов организации политико-воспитательной работой.

Художественную интеллигенцию привлекали для организации общесоюзных кампаний. Сведения о работе в политических кампаниях составляли основную часть отчетов организации. С 1928 года основными направлениями в системе текущей массово-политической работы были участие в посевных кампаниях и хлебозаготовках (с 1928 г.), атеистическая работа (с 1930 г.) Особое место занимала работа по военно-патриотическому воспитанию. Всем работникам искусства, особенно студентам художественных учебных заведений, отводилась значительная роль в проводимой ЦК ВЛКСМ кампании по вовлечению в комсомол новых членов. Студенты художественных техникумов принимали участие в агитационной работе, посвященной «всеобучу», начавшейся осенью 1930 года. Кроме того, художественные силы привлекались для разовых, «локальных» мероприятий. В 1930 г. к ним относились, например, «месячник сбережения» (февраль), День музыки пионера и школьника (май). В 1932 г. планировалось начать подготовку к празднованию 40-летия литературной деятельности М.Горького. В 1933 г. устраивали массовый геологический поход «За сырьем второй пятилетки». Коллективы всех художественных предприятий и учебных заведений должны были принимать участие в проведении годовщины Великого Октября, дня Красной Армии, Международного женского дня, 1 мая, годовщин рождения и смерти В.И.Ленина, «народного красного дня – 1 августа». В 1937 году с большим размахом проводились «Пушкинские дни».

В целом для этого периода характерно огромное количество массовых агитационно-пропагандистских мероприятий, посвященных как общеполитическим проблемам, так и конкретно хозяйственным или культурным событиям. В 1931 году, например, руководители краевого филиала отмечали, что 50% «ахровцев» были «брошены на различные кампании».

В третьей главе «Самосознание художественной интеллигенции Западной Сибири в конце 20-х – 30е гг. XX века» прослеживается взаимовлияние рефлексивных процессов художественной интеллигенции, общественной позиции и форм деятельности представителей художественного сообщества.

Первый параграф «Самоидентификация западносибирской художественной интеллигенции» представляет анализ рефлексивных процессов в художественной среде. В самооценке сибирской интеллигенции сохранялись две основные традиции, заложенные российской научной и публицистической мыслью. В провинциальной официальной публицистике оценка интеллигенции почти полностью повторяла основные постулаты официальной идеологии. Интеллигенцию дифференцировали по лояльности к советской власти. Представители самой художественной интеллигенции выделяли специфические характеристики интеллигенции в целом: особая духовная организация, желание свободного труда, устойчивое сохранение желания к самореализации в творчестве. В художественной среде основные типы определялись на основе таких критериев как политические взгляды, партийность, эстетические пристрастия, отражение сибирской специфики в произведениях, мастерство, социальные характеристики, личностные качества. На индивидуальном уровне осознание классовой принадлежности было многозначным, неустойчивым. Были случаи изменения данных о социальном положении. Самоназвание «интеллигенция» отсутствовало, использовались определения «художники», «живописцы», «преподаватели». Значение художественной интеллигенции в конце 20-х гг. видели в сохранении художественной жизни в Сибири. Важнейшим элементом самоопределения художественной интеллигенции являлось отношение к труду. Существование различных уровней деятельности осознавалось многими представителями художественной интеллигенции. Анализ характеристик творческой среды, данный самими представителями и участниками художественной жизни, показывает, что на первом месте стояли эстетические, социальные и витальные ценности.

Во втором параграфе ««Центр» и «провинция» в представлениях сибирской интеллигенции» акцентируется внимание на том, что определение художественной интеллигенцией собственного места и значения в окружающем мире обнаруживается и в разделении пространства на «центр» и «провинцию». Выявляются две противоположных позиции в культурно-историческом самоопределении художественной интеллигенции Западной Сибири. В общественной деятельности преобладало «центробежное» направление. Часть художественной интеллигенции Сибири, например, И.Копылов, члены общества «Новая Сибирь», пророчила превращение Сибири в новый центр не только российской, но и мировой культуры. Члены АХРР, работники музея Я.Авотин, Е.Крутиков, В.Гулецкий, П.Горбунова и др. стремились приблизить, сделать доступными для провинциальной публики достижения мирового и отечественного искусства, используя такие формы, как выставки, пополнение коллекций из фондов столичных музеев, в том числе, Третьяковской галереи. Из Москвы получали как материальную помощь (дотации АХР), так и моральную поддержку, апеллируя к признанным мастерам культуры по поводу конфликтных ситуаций. В индивидуальных действиях усиливалась «центростремительная» тенденция. С 1928 г. начинается процесс «утечки» художественной интеллигенции в центр (И.Копылов-1930г.). Распространенным способом приобщения к столичным достижениям было продолжение учебы в вузах (А.Либеров, В.Волков, К.Щекотов). Активно использовались возможности «центра» для повышения квалификации (ВХУТЕМАС, Русский музей, Институт истории искусств, Библиотека Академии Наук, Государственные реставрационные мастерские и др.). В 30-е гг. организовывались экскурсии в Москву и Ленинград для студентов. Многие представители художественного сибирского сообщества искали и находили успех и признание в столице (Д.Суслов, К.Щекотов). На личном уровне могли присутствовать и обе позиции.

^ В заключении диссертации подведены итоги исследования, сделаны обобщения, сформулированы основные выводы и высказаны рекомендации, которые могут быть полезными в современном обществе.

Выявлено, что основными принципами государственной политики в художественной сфере были утилитарность и классовость. Основными направлениями государственной политики в сфере художественной интеллигенции были изменение социальных характеристик художественной интеллигенции и внедрение в творческую среду определенной системы ценностей. Механизмом реализации государственной политики стала пролетаризация художественного сообщества, включавшая классовый принцип отбора абитуриентов в художественные учебные заведения, проверки («чистки») государственного аппарата, системы образования, художественных организаций и учреждений, а также партийные «чистки». Система мер, направленная на обеспечение пролетарского большинства в художественной среде и изменение аксиологических ориентиров, принесла определенные результаты, но планируемого изменения не дала. Политика советского государства в художественной сфере и отношение к «мастерам культуры» во многом были определены и продолжали традиционное восприятие профессионального художественного творчества в России. Существование и формы деятельности советской художественной интеллигенции обусловливались «внешними» факторами, социальной структурой: власть, народ. Приоритетные направления конкретной повседневной деятельности определялись самосознанием и собственными интересами интеллигенции.

В целом художественная интеллигенция Западной Сибири представляется как неоднородная, полифункциональная, противоречивая социальная группа, определяющей особенностью которой было сочетание исторически сложившихся в различных общественных слоях ценностей и способов поведения людей. Подобная разнородность являлась основой для толерантности и конформизма. Важнейшей объединяющей характеристикой художественной интеллигенции было стремление сохранить художественное творчество в качестве профессиональной деятельности, востребованной и необходимой обществу.

В условиях государственного регулирования всех сфер жизни общества само существование интеллигенции зависело от государственного заказа. Выполнение этого заказа вело к формированию унифицированной исторической памяти советского народа, выработке стереотипов поведения и воспитания. В этой сфере сибирская художественная интеллигенция являлась подчиненной частью государственного механизма, идентичной интеллигенции в целом. Роль, отводимая государством художественной интеллигенции, определила отношение к творчеству. Важен был результат, но не индивидуальность автора. Этот уровень деятельности интеллигенции определяется, поэтому, тиражированием, взаимозаменяемостью, анонимностью творчества. Такое положение не являлось чем-то уникальным. Напротив, использование художественной культуры в своих целях характерно для всех государств. Деятельность художественной интеллигенции в этой сфере способствовала продвижению идеологических установок во все уровни общества, обеспечивала внимание к насущным проблемам политики, экономики, повседневной жизни. Формировались ценности. Пролонгированное значение этой сферы деятельности заключается в создании новых форм и методов пропаганды, которые использовались на протяжении всего советского периода и являются основой современных российских политических и рекламных технологий.

Осознание интеллигенцией себя и своей роли в жизни общества, культурно-историческом процессе, собственные пристрастия и ценностные ориентации определили формирование и особенности второго уровня ее деятельности. Этот уровень можно разделить на конкретно-историческую, буквально направленную на сохранение, собирание произведений искусства часть и широкую просветительскую, воспитательную работу, имеющую целью сформировать отношение к искусству и его отдельным элементам как к ценности. В данной сфере представителям художественной интеллигенции Западной Сибири пришлось преодолевать трудности разного порядка, определенные конкретно-историческими проблемами, спецификой региона, аксиологическими ориентирами демократической интеллигенции. Приоритетными для активной части городской интеллигенции Западной Сибири этого периода являлись естественнонаучные знания. Художественной культуре в лучшем случае отводилось подчиненное место. В худшем - эта сфера не признавалось достойной внимания. Неприятие искусства как ценности выражалось со стороны государства в отсутствии или остаточном принципе финансирования. Неприятие со стороны интеллигенции выливалось в конфликты с отдельными энтузиастами. Общественное мнение приходилось воспитывать и формировать. Государству, в лице административных и партийных работников, практическую значимость искусства необходимо было доказывать. Самодеятельные усилия отдельных представителей художественной интеллигенции опирались на поддержку государственных и партийных функционеров. Определяющими особенностями этой деятельности являются индивидуализм, энтузиазм, инициативность, альтруизм. Данное направление имело не только региональное, общероссийское, но и мировое значение. В музейных коллекциях сохранились конкретные произведения искусства. В учебных заведениях, в творчестве художников сохранялись и продолжались традиции авангардного искусства. Началось изучение и сохранение искусства Сибири. Формировалось эстетическое знание и воспитание.

Основной характеристикой художественной интеллигенции Западной Сибири, определившей ее значение, была позитивная реальная деятельность, направленная на развитие художественной культуры в целом и ее отдельных элементов. Наиболее существенным результатом деятельности можно считать формирование исторической памяти советского народа. Нагляднее всего общественная роль художественной интеллигенции в советской истории проявилась в создании и работе агитационно-пропагандистского механизма, способного распространять необходимые идеологические установки.

В приложении приводится Словарь деятелей художественной культуры Западной Сибири (20-30-е гг. XX века).


^ По теме диссертации автором опубликовано 72 работы общим объемом 49 п.л., в том числе:

Публикации в изданиях, включенных в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендуемых ВАК:
  1. Левина Ж.Е. Столичная и провинциальная культура в представлениях художественной интеллигенции Сибири (20-60-е годы XX века) /Ж.Е.Левина // Известия Уральского государственного университета.-2005.-№34. – С.90-98. –0,5 п.л.
  2. Левина Ж.Е. Роль художественной интеллигенции в формировании исторических воспоминаний советского народа (по материалам Западной Сибири 20-30-х гг. XX века) / Ж.Е.Левина// Омский научный вестник. – 2005.- №3 - С.33-38. – 0,5 п.л.
  3. Левина Ж.Е. Формирование исторической памяти как компоненты социального интеллекта средствами искусства / Ж.Е.Левина, И.С.Вотчин // Философия образования. – 2006.- №1 - С.257-262. – 0,5 п.л.

Монография:
  1. Левина Ж.Е. Художественная интеллигенция Западной Сибири в системе советской культуры (конец 20-х-30-е годы XX века).- Омск: ОмГПУ, 2004. – 276 с. –18,6 п.л.