Если день рождения лучшей подруги вместо легкого похмелья оборачивается переходом в сказочное Средневековье это еще полбеды

Вид материала

Документы

Содержание Двойное полнолуние

Подобный материал:

• Летние программы для детей в Великобритании Возраст, 22.82kb.
• Абсцесс и гангрена легкого определение заболевания острый абсцесс легкого, 403.26kb.
• Лекция 5 «Ничто не должно обладать мною», 218.47kb.
• Утверждено, 247.86kb.
• Меня зовут Авраам Болеслав Покой. Если это имя Вам по каким-либо причинам еще незнакомо,, 4218.61kb.
• Нп «Телешкола» Там, где сбываются мечты, или встреча с наркотиком, 442.67kb.
• -, 209.56kb.
• Информация о Японии Столица, 281.43kb.
• На пути к построению педагогической антропологии (по следам Л. С. Выготского), 754.32kb.
• Вместо предисловия, 1260.73kb.

Часть вторая

^ ДВОЙНОЕ ПОЛНОЛУНИЕ

Двойное полнолуние было завораживающе прекрасным. Казалось, сама ночь вглядывается в тебя немигающими желтыми очами.

На самом деле глаз было гораздо больше. Сначала они осторожно вспыхивали во мраке ночи, словно блуждающие огоньки, исследовали, выведывали и осматривались. Затем темнота отступала, вырисовывая тонкие, изящные, грубые, нелепые, прекрасные и самые безобразные силуэты.

Вампиры, оборотни, упыри, зомби наполнили улицы городов и лесные тропинки, не боясь показаться людям и пасть жертвой расправы. Все приличные люди в такую ночь сидели по домам, заперев окна и двери и дрожа от страха. И только сумасшедшие, самоубийцы или колдуны могли отважиться на «прогулку под двойной луной» — так сто лет назад писал поэтично настроенный очевидец предыдущей ночи разгула нечисти.

Поскольку колдуньей я себя не ощущала, надо было быть по-настоящему сумасшедшей самоубийцей, чтобы решиться провести эту ночь за пределами замка. Оставалось только надеяться, что слава о деяниях Селены распространилась по всем окрестностям и никто из нечисти не решится проверить на себе, насколько страшной может быть в гневе самая могущественная волшебница Вессалии.

С большим трудом удалось уговорить Феликса остаться в замке за старшего. С еще большим — убедить меня в том, что это правильное решение. Я категорически отказывалась внимать доводам Ива и понимать, что плохого в том, что упитанный дракончик составит нам компанию в этом увлекательном путешествии.

Только после того как рыцарь расписал передо мной все возможные виды орудия, которые могут обрушить на нас при виде летящего Горыныча перепуганные люди, и заключил свою речь словами: «В смерти Феликса прошу винить Яну М. И не говори, что я тебя не предупреждал!», я согласилась променять верного дракона на хлипкого конька.

Спор со мной настолько вымотал Ива, что со двора мы выезжали в полном гробовом молчании. Не было слышно ни гомона слуг, ни прощальных напутствий дядюшки и сестричек — выйдя на крыльцо, мы строго-настрого наказали запереть все двери и совершили магический ритуал.

Ив рассыпал у порога порошок, отгоняющий нечисть, а я, под чутким надзором припавших к стеклам зрителей, «зачаровала» окна на случай вторжения неприятеля. Слышали бы они, что я там бормотала! Надеюсь, у окрестной нежити хватит сообразительности не соваться в логово отпетой волшебницы. Иначе окна и двери, защищенные «именем Интернета, силой Эксплоэра и мощью Виндоуз Икс-Пи», рисковали не выдержать и первой атаки.

Самая страшная ночь столетия началась.

На озере, окружающем замок, вовсю резвились шаловливые русалки. Пока мы ехали по мосту, Иву неоднократно поступали столь непристойные предложения, что даже современные жрицы любви были бы поражены осведомленностью и раскрепощенностью средневековых русалок. При этом на меня хвостатые чаровницы бросали столь испепеляющие взгляды, что было понятно: конкуренток они не потерпят. К счастью, мост был коротким, а лес, в который мы въехали,— совсем не похожим на декорации фильма ужасов .

Синий лес встретил нас радостным гомоном. По небу носились шаровые молнии и летучие мыши, между деревьев сновали дружелюбные волки. Происходящее смахивало на скромного размаха шабаш, но уж никак не на самую страшную ночь текущего столетия. Похоже, самое занимательное впереди.

Замок уже давно скрылся за деревьями, и мы ступили в самую темную часть леса. Пока что я не увидела ничего такого из серии «вырви глаз» и «спасайся кто может».

— Ну и когда уже начнется ночь восставших мертвецов, нападение томатов-убийц, кошмар на улице Вязов? — откровенно зевнула я, жалея о том, что странствующим волшебникам не полагается стакан попкорна.

И тут началось! Оглушительный свист чуть не выбил меня из седла, а Ива заставил сильней ухватиться за поводья. Я ожидала появления как минимум лихих всадников без головы или вооруженной бригады налетчиков под предводительством Соловья-разбойника.

Однако на дорожку, слабо освещенную двумя лунами, высыпала ватага гномиков в разноцветных колпачках. Вооруженные вилами и топорами, коротышки в один момент окружили нас и устрашающе заулюлюкали.

В ответ на подобное приветствие Ив выхватил меч, а я демонстративно забормотала себе под нос.

— Ишь ты, похоже, без боя не сдадутся, — сообразил один гном.

— Ату их, ребята, ату! — дурным голосом возопили остальные собратья и бросились в атаку.

Последовавшая за этим битва могла бы войти в историю, как нападение лилипутов на Гулливеров.

Трое негодников повисли на моей кобыле, остальные окружили Ива. Самый миролюбивый из них отстриг полхвоста у статного жеребца рыцаря, а самый боевой нацелился топориком в лоб всаднику.

Опешивший Ив безропотно расстался со своим мечом, он торжественно забросил его в кусты малинника.

— Маленьких бить нехорошо, — смущенно пояснил он мне, сдаваясь в плен крошечным разбойникам.

Маленькие тем временем с боевым улюлюканьем взбирались на круп лошади и, с моей легкой руки, с воплями сыпались на землю, чтобы уже через секунду повторить свою попытку и продолжить игру в «Царь горы».

— Так, все, мне это надоело! — Я вытащила петарду подпалила ее зажигалкой и запустила пылающую комету в воздух.

— Сгинь, нечистая сила! — заголосили гномы и врассыпную бросились в кусты. Однако окончательно расходиться не собирались, а затаились за ветками орешника, с любопытством поглядывая сквозь листву.

— Эй, гномы, кто у вас главный? — устав играть в прятки, выкрикнула я.

— Она еще и обзывается, — проворчал один из ополченцев, вылезая из кустов. — Ну я, допустим.

— Вам чего от нас надо?

— Сдавайтесь, и смерть ваша будет быстрой, — с надеждой на мирное урегулирование конфликта предложил главарь.

— Еще чего придумал! — фыркнула я.

— Тогда, может, в плен и в подземелье? — пошел на попятную гном.

— С какой это стати? А кто будет защищать сон и покой мирных граждан? — возмутилась я.

— Как это кто? Мы! Партизаны! — гордо провозгласил гном.

— Кто? — Я чуть не последовала примеру Ива, согнувшегося пополам от смеха.

— Сэл, ты разве не видишь, — отсмеявшись, пояснил он. — У них нет бороды. Это же дети!

На самом деле их было восемь. И они действительно были братьями. И, как и подобает любящим братьям, они наградили друг друга забавными прозвищами. Тем более что покойные родители их обладали весьма посредственной фантазией и даровали сыновьям имена, отличающиеся только нумерацией. Так, Жан Первый стал Умником, Жан Второй — Занудой, а Жан Третий — Болтуном. Жан Четвертый и последующие за ним молодцы тоже кем-то стали, но запомнить все это многообразие имен с первого раза было чертовски трудно. Поэтому Ив ограничился первыми тремя, а я и вовсе предпочла не забивать голову такими мелочами, набивая рот печеной картошкой, которой щедро потчевали нас новые знакомые.

Костер, на котором получасом ранее собирались сжечь нас юные инквизиторы, весело трещал, освещая уютную полянку. А партизаны в возрасте от пяти до тринадцати лет с готовностью докладывали обстановку на ближайшие пару миль леса.

— Оборотней и вурдалаков не обнаружено!

— Упыри с мертвяками не проходили!

— Вампиров замечено не было!

— Чудища и страшилища не появлялись!

— Привидения и духи не пролетали!

Вся эта картина никак не вязалась с теми бесчинствами нечисти, о которых во всех красках живописали очевидцы прошлого столетия.

— Неужто затаились до поры до времени? — предположил Ив.

— Или вымерли все? — подбросил идею Трусишка.

— Скажешь тоже! Нас испугались! — с гордостью провозгласил Забияка.

— По-моему, что-то они задумали, — поддержал Ива Умник, не выпуская топорика из рук. — Нам надо быть наготове.

Словно в подтверждение его слов тихую идиллию Синего леса нарушил леденящий душу девичий крик.

Явившись на вопль, я, Ив и восемь лже-гномов обнаружили симпатичную девчушку лет двенадцати с черными косичками, которая уставилась на нашу дивную компанию широко раскрытыми глазами и от удивления замолчала.

— Вампирша, — с ходу определил Забияка.

— Ты что? Натуральная ведьма! — заключил Упрямец.

— Ведьма, вампирша — какая разница. Сжечь ее на костре — и дело с концом! — философски заключил Зануда.

Не дождавшись приведения приговора в исполнение, девчушка благоразумно грохнулась в обморок.

— Припадочная! — справедливо рассудил Умник, перекидывая малютку через плечо и отдавая команду возвращаться к костру.

Там юные партизаны потерли незнакомку чесноком, испытали серебряным колечком и в заключение попрыскали святой водой, которая и привела ее в чувство.

— Белоснежка, — представилась девочка, открыв глаза. — А вы что за чудища?

— Я злой и страшный серый волк, — иронически процитировала я. — Я в поросятах знаю толк.

— Ух ты! Настоящий оборотень! То есть оборотниха. Какое счастье, что я вас встретила! — воскликнула девчушка, вскакивая с земли. — Пойдемте, пойдемте скорей со мной!

Она схватила меня за руку, намереваясь потащить в чащу.

— Куда?

— Как это куда? Вы же, наверное, есть хотите! Ведь хотите, правда? — с надеждой воскликнула девочка. — Тогда идемте скорей в наш замок и съешьте мою мачеху!

От подобного заявления даже Болтун чуть не подавился запеченной в костре ранеткой.

— Это она притащила тебя в лес и бросила здесь на съедение волкам? — только и смогла вымолвить я.

— Да что вы! — махнула рукой девочка. — Она такая трусиха, и шагу за ворота боится ступить, даже в ясный день. А уж в такую ночь закрылась у себя в горнице на семь запоров и вздрагивает от каждого скрипа. Она же сейчас брюхатая ходит, так и вовсе последний ум растеряла.

— Как же ты тогда в лесу оказалась? — удивился Забияка.

— Как-как! Ты что, совсем болван? Не с неба же свалилась! Шла-шла и дошла. Какое счастье, что я вас встретила. Уже битый час здесь брожу в качестве наживки, ору-ору, а никто еще и не польстился. Я-то думала, сейчас весь лес сбежится, а нет никого! Хотела уже русалок искать, а тут вы объявились. Я вообще-то рассчитывала на упыря или зомби, но на безрыбье и оборотень сойдет, — обреченно заключила Белоснежка. — Ну так чего встали-то? Пойдем!

— Куда?

— Вы, оборотни, все такие... с приветом? Еда! Мясо! Замок! — поторопила девочка.

— Чем же она тебе так досадила? — только и смогла вымолвить я.

— Ты что, больная? Это же мачеха! — ответствовало прелестное дитя и пояснило суть разногласий с новообретенной родственницей. — Целыми днями учит, учит! В лес не ходи, со взрослыми не пререкайся, собак не бей, котят не пинай, учи арифметику и будь паинькой, деточка. С ума сойти можно!

Да уж, теперь я прекрасно понимала мотивы поведения сказочных злодеек, изводивших невинных малюток. Окажись я на месте бедной женщины, которой повезло выйти замуж за мужчину с приданым в виде такой дочурки, я бы не только собственноручно отвела негодницу в непроходимую чащобу, но и проследила бы, чтобы шансов на возвращение у крошки не осталось.

Теперь ясно, почему в сказке, завидев триумфальное возвращение Белоснежки в родной замок, мачеха бросалась в речку с высокой башни. И вовсе не от злости, как перевирали бесстыдные сказочники, а от безысходности.

Хотя кто знает, может, сказочники и тут врут, и женщине удалось пережить чудесное воскрешение падчерицы. Буквально на пару дней, пока та не поспособствовала выпадению любимой родственницы из окна.

Тем временем мальчуганы, посовещавшись, отозвали меня в сторонку и изложили план дальнейших действий. Согласно ему, ближайший десяток лет Белоснежке предстояло провести в хижине на болоте, выполняя исправительные работы по уборке, стирке и готовке на всю большую компанию братишек. Ничего против воспитания малолетней преступницы мы с Ивом не имели и с удовольствием оставили милую девочку на попечение отряда местных тимуровцев.

— Да уж, восьми Жанам остается только посочувствовать, — подал голос Ив, когда возмущенные вопли Белоснежки потонули в чащобах Синего леса.

— Вот и верь после этого сказкам, — хмыкнула я, вглядываясь в темноту леса и ожидая появления Серого Волка, в ужасе улепетывающего от распоясавшейся Красной Шапочки.

Однако ни Серый Волк, ни злые колдуньи, ни кровожадные людоеды не спешили засвидетельствовать свое почтение двум ночным путникам. И, миновав Синий лес без приключений, мы отправились выполнять заказы своих многочисленных клиентов.

Первая деревня на нашем пути (за правильность маршрута отвечал Ив, я лишь плелась следом, стараясь не вылететь из седла) встретила нас вывеской «Мухоморы». Под выведенными красной краской, уже успевшими выцвести крупными буквами виднелась свеженацарапанная приписка: «Нежети вход заприщен», о чем красноречиво свидетельствовали наглухо запертые ворота.

— Кажется, нас здесь не ждут! — обрадовалась я. — Поехали дальше!

— В объезд через Пропащее болото? — охладил мой пыл рыцарь, сверяясь с заявками. — Так, по серебряной монете со двора за заговор от нападения нечисти. Негусто, но, учитывая, что дворов здесь не меньше двадцати, на булавки тебе хватит.

На булавки? Я едва не задохнулась от возмущения. Да я бы и ради обладания новеньким «форд-фокусом» так рисковать не стала!

— И как ты собираешься туда попасть? — Я попинала дубовые ворота. — О чем они вообще думали, когда нас сюда звали?

— Осмелюсь предположить, им и в голову не пришло, что запертые ворота — непреодолимая преграда для ведьмы, — улыбнулся Ив.

— Ну и?..

Вместо ответа Ив ловко перемахнул через невысокую ограду и заскрежетал засовом, пропуская меня внутрь.

— Лошадок не забудь! — велела я, величественно вплывая в ворота, как и подобает самой великой волшебнице королевства, снизошедшей для облагодетельствования простых смертных.

Благодаря стараниям Рокси за успех мероприятия можно было не волноваться. Ученица снабдила нас заговоренными гвоздями и порошком, переступить который не сможет ни одна нечисть. Так что мне оставалось лишь выводить пассы руками и сосредоточенно бормотать себе под нос всякую чушь, пока Ив выполнял всю неблагодарную работу, следуя за мной на карачках и щедро высыпая порошок вдоль дверей и заборов и вбивая гвоздики в оградку.

Ни распоясавшихся вурдалаков, ни оголодавших вампиров, ни озверевших оборотней в Мухоморах не обнаружилось. Так что с чувством выполненного долга, забрав гонорар у старосты, мы отправились дальше.

В деревню Красные Кроты мы успели как раз вовремя. Из-за невысокого плетня было видно, что сквозь ставни пробивается свет, внутри раздаются грохот, топот и крики, а по улочке неуклюже движутся угловатые тени. Некоторые из них пытались перелезть через забор, те, кто половчее, атаковали крышу. Всего мы насчитали не меньше десятка упырей — это были именно они, безмозглые создания, одержимые лишь жаждой крови и теплого мяса.

Мой знакомый хороняка по сравнению с этими полуистлевшими зомби казался галантным кавалером и мужчиной в самом расцвете сил и талантов. В конце концов, что удивительного в том, что не сумевший упокоиться с миром деревенский ловелас не смог смириться с отсутствием собеседников и, тем паче, прекрасных барышень и начал таскать гостей под землю?

Упырями управлял другой инстинкт, и они были весьма неразговорчивы — до нас доносилось утробное мычание и приглушенное рыканье. При виде нас они, не будь дураки, оживились и, едва волоча конечности по земле, устремились на свежее мясо, как мышь на вожделенный сыр.

Ив, дурья башка, схватился за меч. А я, умница, выудила из недр нашего запасника два сигнальных пистолета и, сделав два выстрела, продемонстрировала опешившему Иву, какими красивыми кометами взрываются упыри, чудом попавшие под удар (ибо снайпер из меня тот еще — косой отдыхает!).

После чего меч был немедленно водворен в ножны за спиной, и рыцарь с мальчишеским азартом бросился в бой, со снайперской меткостью отстреливая жутких монстриков.

Впрочем, догонять никого и не требовалось — упыри лезли под огонь, как мотыльки на свет. И не прошло и пятнадцати минут, как последний из них, оседлавший крышу и жутко завывавший в печную трубу, поплатился за свое хулиганство, скатившись вниз пылающим кулем.

В окнах показались заплаканные физиономии ребятишек, бледное лицо мамаши и решительная фигура отца семейства с занесенным для удара топором.

Решив доиграть свою роль супермена до конца, Ив выхватил меч из ножен и, подскочив к тлеющему трупу, одним ударом отсек голову.

Скромной колдунье оставалось лишь приветственно помахать рукой перепуганным селянам и объявить о полной и безоговорочной победе над нечистой силой.

Следом за этим двери потихоньку заскрипели, и из домиков посыпались люди, приветствуя освободителей радостным гомоном. После короткой переклички выяснилось, что все живы, здоровы и целы. При этом мужчины предложили тут же отметить чудесное избавление от нечисти, а жены выразили решительный протест и потащили супругов по домам. При этом дамы побойчее обещали отметелить особо упирающихся мужей так, что упыри ангелами покажутся.

Под шумок староста вознамерился задушить всеобщую спасительницу, вероятно, теша себя надеждой сэкономить на оплате услуг, и я едва отбилась от его крепких объятий. К счастью, Ив вовремя отвлекся от толпы окруживших его деревенских красоток, которых еще не успели разогнать матери, и пришел мне на выручку.

Кстати о финансах. В награду нам едва не выдали тощую корову, которая так рьяно протестовала, когда ее тащили из сарая во двор, что я посоветовала старосте оставить животное, обладающее столь трубным гласом, на случай вторжения инопланетян — для деморализации противника.

Мужик ничего не понял, но к буренке проникся уважением и обещал беречь как зеницу ока. Теперь, когда я обеспечила животине пожизненный клок сена и смерть от глубокой старости, пора было подумать и о себе.

Скрипя зубами, староста отсчитал десять монет серебром (по монетке за упыря, практически даром! Плюс одиннадцатый — бесплатно!) и, поняв, что просто так от нас не отделаться, пригласил к себе на «хлеб-соль».

Вот уж не думала, что мужик будет столь верен слову! Кроме краюхи черствого каравая и плошки соли на столе куксился прокисший творог и лежали огрызки синей птицы, судя по виду — курицы, и, судя по мясу, прожившей весьма долгую жизнь и умершую в глубокой старости.

Жена старосты, тщедушная забитая бабенка, испуганными глазами проследила за всей гаммой чувств, отразившихся на моем лице, и сжалась в комок, ожидая кары небесной.

— Маруша, что же ты про вино забыла? А ну неси его сюда! — расщедрился староста.

Маруша послушно загрохотала костями и унеслась куда-то в подпол.

— А что, уважаемый, — вежливо поинтересовалась я, — слышали ли вы о новом королевском законе? Каждый, кто принимает в гостях воинов и волшебниц, может рассчитывать на двойную компенсацию из королевской казны.

В глазах старосты сверкнули золотые монеты. Пробормотав бессвязный предлог, он устремился вслед за женой.

Я бросила торжествующий взгляд на Ива — и без волшебства не пропадем!

Скоро творог был отправлен в миску кошке, а курица выброшена к собачьей конуре (причем у меня возникло подозрение, что продукты всего лишь вернули на прежние места).

А на столе появились кругляш свежего сыра, остаток окорока, чугунок с ароматной ухой, сочное мясо кролика и сладкие пироги. Запивать весь этот пир на весь мир было предложено вкуснейшим морсом и отвратительным вином.

Набив животы, мы побрели к выходу из гостеприимной Деревни. Хотя больше всего мне хотелось напроситься к старосте на сеновал, закрыться на все имеющиеся запоры, положить рядом с собой вилы (на всякий случай) и забыться сном праведника. А не шляться двое суток без сна, как последняя ведьма.

Тем не менее пришлось сбираться в путь и водружать свое разомлевшее от тепла и еды тельце на верного коня.

То есть — на редкость вредную кобылу. Когда, не без изрядных усилий, я вскарабкалась в седло, позади раздался истошный вопль старосты.

— Мадам волшебница, погодите! — Рьяный последователь Гобсека, запыхавшись, тянул мне плотно исписанную бумагу и угольный мелок. — А как же расписка? Народ ведь нынче такой, особенно казначеи, ведь не поверят на честное слово! — заискивающе прибавил он.

Я скользнула взглядом по его писанине, больше напоминавшей меню ресторана. Судя по количеству блюд, здесь ужинали не одна худенькая волшебница и один рыцарь с умеренными аппетитами, а целый стан прожорливых ведунов и немалое войско, только что вернувшееся с голодного края. При этом цены на блюда указаны не были, из чего следовало, что староста впишет астрономические суммы уже после нашего отъезда. Но ловить мужика на лжи после сытного ужина уже не хотелось. Поэтому я щедрой рукой вывела свое имя на бумажке, запоздало сообразив, что в качестве обжоры выступала волшебница Селена, а не Яна Майкова. К счастью, лошадка в ответственный момент взбрыкнула, а моему почерку может позавидовать любой доктор, так что разобрать подпись было под силу только опытному шифровальщику. Покуда староста к ним не относился, вверенную ему деревню я покидала с полным желудком и с чистой совестью.

— Как думаешь, во сколько станет королевской казне наш ужин? — хихикнула я, когда мы выехали за ворота деревушки.

— Уверен, не меньше, чем стоимость породистого жеребца.

— А то и двух!

— Меня бы это не удивило.

— Но как удивится король!

Все происходящее начинало напоминать комедийный фарс, и, что самое удивительное, я начинала получать от этого удовольствие.

Остаток первой ночи мы колесили по деревушкам вроде Мухоморов и замкам, похожим на картинки из туристических проспектов Чехии или Франции.