Geum.ru

Непростой ситуации: обещания, данные ее представителями арабам, французам и евреям, а также соглашения, заключенные ею в военное время, противоречили друг другу

Вид материалаДокументы

Содержание


Соглашение между д-ром Х. Вейцманом и эмиром Фейсалом
Воззвание к арабскому народу в Южной Сирии (Палестине)
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7
^
Соглашение между д-ром Х. Вейцманом и эмиром Фейсалом


3 января 1919 г.


Его королевское Величество эмир Фейсал, представляющий арабское королевство Хиджаз и действующий от его имени, и д-р Хаим Вейцман, действующий от лица и по поручению Сионистской организации, памятуя о расовой близости и древних связях, существующих между арабским и еврейским народами, исходя из того, что наиболее надежный путь для осуществления их национальных чаяний – тесное сотрудничество в развитии Арабского государства и [еврейским Государством] Палестина, желая дальнейшего укрепления отношений и взаимопонимания, пришли к соглашению по следующим пунктам:

Статья 1. Арабское государство и [еврейское Государство] Палестина в своих отношениях и совместных действиях будут придерживаться духа доброй воли и взаимопонимания, для чего на соответствующих территориях будут своевременно аккредитованы уполномоченные с обеих сторон.

Статья 2. Сразу же по завершения дискуссий на Мирной конференции, между Арабским государством и [еврейским Государством] Палестина будут незамедлительно установлены специальной комиссией четкие границы, которые должны быть одобрены сторонами.

Статья 3. В отношении законодательства и управления Палестиной будут использованы те критерии, которые наиболее полным образом гарантируют осуществление Декларации правительства Британии от 2 ноября 1917 года.

Статья 4. Будут предприняты все необходимые шаги для поощрения наиболее широкой иммиграции евреев на территорию Палестины и, по возможности, наиболее быстрого расселения иммигрантов с предпочтением компактного развития поселенческой деятельности и интенсивного земледелия. При этом права арабских феллахов и фермеров-арабов не должны ущемляться, и им должна быть оказана помощь в скорейшем экономическом развитии.

Статья 5. Не будут вводиться никакие законодательные акты или законы, ограничивающие свободу вероисповедания; будет обеспечена свобода отправления религиозного культа без какой-либо дискриминации и предпочтений. Никогда гражданские и политические права не будут зависеть от религиозной принадлежности.

Статья 6. Священные места ислама будут находиться под управлением мусульман.

Статья 7. Сионистская организация предполагает направить в Палестину комиссию экспертов, чтобы изучить экономические возможности страны и предложить наилучшие средства ее развития. Сионистская организация предоставит вышеупомянутую комиссию в распоряжение Арабского государства с целью изучить его экономические возможности и предложить наилучшие средства его развития. Сионистская организация приложит все усилия, чтобы помочь Арабскому государству в разработке природных богатств и экономического потенциала в целом.

Статья 8. Нижеподписавшиеся стороны обязуются действовать в духе сотрудничества и взаимопонимания, в духе Мирной конференции по всем пунктам, обсуждаемым ею.

Статья 9. Все разногласия, которые могут возникнуть в связи с этим соглашением, будут переданы на обсуждение третьей стороны – правительству Британии.


Хаим Вейцман

Фейсал ибн Хусейн


Условие, отдельно оговоренное эмиром Фейсалом:

Если арабские проблемы будут решены так, как я просил в меморандуме, направленном 4 января министру иностранных дел Британии, то я выполню все пункты данного соглашения. В противном случае я снимаю с себя ответственность за невозможность выполнения данного соглашения.

Фейсал ибн Хусейн33.


Иллюстрация 4. Хаим Вейцман и эмир Фейсал на встрече в Акабе, июнь 1918 г.


Следует отметить, что хотя соглашение и касалось будущего Палестины/Эрец-Исраэль, его реализация была обусловлена Фейсалом выполнением Британией обязательств, взятых на себя по отношению к арабам и касающихся территорий за пределами Палестины/Эрец-Исраэль. Исполнение этих обязательств зависело, в конечном итоге, от Франции. Любопытно, что предлогом для одностороннего разрыва соглашения явилось, в конечном итоге, не нарушение обещаний, данных Британией в отношении Палестины/Эрец-Исраэль, а тот факт, что она не выполнила своих обязательств касательно Сирии34.


В отчете Комиссии Пиля по поводу соглашения Фейсала – Вейцмана сказано следующее: «Действительно, когда эмир Фейсал подписывал соглашение от имени своего отца, он не выступал в роли полномочного представителя палестинских арабов. Однако арабы воспринимали Сирию в качестве единого государства, а в Сирии эмира почитали за лидера. И в самом деле, если бы его надежды оправдались, события в Палестине развивались бы в значительно более мирном ключе. В любом случае, это соглашение ознаменовало краткий миг истинной гармонии между арабскими и еврейскими политическими деятелями. Если бы шериф Хусейн и эмир Фейсал получили то, на что они претендовали, а именно – единое и суверенное арабское государство, они бы отказались от незначительной по своим размерам Палестины в пользу евреев»35.


Совершенно очевидно, что перед нами – ретроспективная британская трактовка событий, произошедших в 1918–1920 годах. Более того, в этом отрывке дважды появляется словосочетание «если бы», которое едва ли допустимо в историческом анализе. Как бы там ни было, «краткий миг истинной гармонии между арабскими и еврейскими политическими деятелями», если и имел место, был упущен безвозвратно.


В первой половине ноября 1919 года англичане вывели свои войска из района Галилеи, согласно договору, заключенному между Британией и Францией, касательно раздела оккупированных территорий. В освобожденном от присутствия англичан районе началась вооруженная борьба между французскими войсками и местным арабским населением, поскольку арабы опасались, что французы не выполнят тех обязательств, которые взяла на себя Британия. Поначалу арабы воздерживались от конфронтации с еврейским населением, и даже пытались вовлечь его в борьбу против французов. Однако еврейские поселения предпочли сохранить нейтралитет36, оказавшись, в результате, меж двух огней, и стали подвергаться время от времени атакам со стороны арабов. 12 декабря 1919 года было атаковано поселение Тель-Хай, и один из его жителей, Шниор Шпушник, был убит снайперским выстрелом из неизвестного укрытия. В середине января 1920 года жители Метулы начали в массовом порядке покидать свои дома и переправляться на север, в Сидон, а оттуда в Хайфу. Поселение Хамара было атаковано и сожжено. 6 февраля 1920 года житель Тель-Хая Аарон Саар был застрелен во время полевых работ.


Иллюстрация 5. Поселение Тель-Хай, общий вид.


Еврейским жителям Галилеи часто не удавалось идентифицировать нападавших. 6 января 1920 года Йосеф Трумпельдор записал в «Хрониках обороны Тель-Хая»: «Вечером нами овладело некоторое смятение из-за нескольких пуль, которые рассекли воздух над нашим домом. Мы не знали, откуда они были посланы и какова была их цель. Небольшой шум послышался из сторожевой будки, однако он быстро стих – выстрелы и пули уже стали для нас привычным явлением»37.


По мере нарастания напряженности на севере страны, оборона расположенных в этом районе еврейских поселений становилась все более затруднительной. От британцев невозможно было требовать обеспечения безопасности евреев, проживающих на территории, находившейся во «французской» зоне, а собственных сил для самозащиты было явно недостаточно.


1 марта 1920 года арабы вошли в поселение Тель-Хай, под предлогом того, что они ищут французов. Разгорелся бой, в ходе которого погиб Й. Трумпельдор и еще пятеро местных жителей. Спустя два дня жители Тель-Хая и Кфар-Гилади, последних оставшихся в Галилее поселений, покинули свои дома. Они вернулись лишь после того, как французы завладели этим районом, и восстановилось относительное спокойствие. Однако французы не задержались в Галилее надолго, и в конечном итоге она стала частью подмандатной Палестины/Эрец-Исраэль.


Иллюстрация 6. Второй этаж расположенного слева здания служил оборонительной позицией, на которой погибли некоторые из защитников Тель-Хая в 1920 г. Находящийся справа камень обозначает то место, на котором был ранен Йосеф Трумпельдор.


В истории конфликта между еврейским национальным движением и палестинскими арабами события, произошедшие в Галилее в 1920 году, являются не более чем эпизодом. Они не проистекали из прежних отношений между евреями и арабами и не намечали тенденций на будущее. С военной точки зрения эта история представляла собой полный провал: в бою за Тель-Хай погибло шестеро местных жителей, а остальные отступили. В конце концов еврейские поселенцы полностью покинули этот район. Тель-Хай занял важное место в истории еврейского поселенческого движения не из-за произошедших в действительности событий, а благодаря тому героическому ореолу, который сформировался вокруг него. Легенда о героизме и любви к родине выросла из знаменитого высказывания «хорошо умереть за родину». Мы уже никогда не узнаем, действительно ли Й. Трумпельдор перед смертью произнес эти слова. Факт, однако, состоит в том, что его имя было широко известно как в Палестине/Эрец-Исраэль, так и за ее пределами, задолго до его гибели, и поэтому ореол героизма и некой таинственности вокруг него существовал еще при его жизни. Тот факт, что он стал героем в сознании обоих соперничающих между собой политических лагерей, еще больше усилил эхо связанных с ним событий38.

Рассказ о Тель-Хае представляет собой краеугольный камень истории поселенческого движения. Из него выводятся два основных следствия: во-первых, что еврейские поселения в Эрец-Исраэль не должны покидаться ни при каких обстоятельствах (в основе этого убеждения лежит упорство еврейских жителей Галилеи, которые предпочли оставаться на своих местах, невзирая на растущую напряженность в этом районе). Второй вывод состоит в том, что поселенческое движение может оказать реальное влияние на определение границ будущего еврейского государства. Это весьма спорное убеждение сформировалась благодаря во многом случайному стечению обстоятельств: события в Тель-Хае практически совпали с датой установления северной границы подмандатной территории Палестины/Эрец-Исраэль.


Иллюстрация 7. Статуя ревущего льва, Тель-Хай.

В конце февраля 1920 года, одновременно с нарастанием напряженности на севере страны, арабы провели серию антиеврейских демонстраций в городах и даже в некоторых селах. Прямым предлогом для этих демонстраций послужило официальное сообщение о том, что страны-союзницы официально признали Декларацию Бальфура. Однако в основном в этих демонстрациях проявилось воодушевление палестинских арабов по поводу планировавшейся скорой коронации Фейсала как короля объединенной Сирии (которая с его точки зрения, как и с точки зрения многих местных арабов, должна была включать также и Палестину/Эрец-Исраэль). Более того, в Сан-Ремо должно было быть принято решение о том, кому будет вручен мандат на управление арабскими территориями бывшей Османской империи. В начале марта, на следующий день после коронации Фейсала, Палестину/Эрец-Исраэль охватила новая волна демонстраций, которые на этот раз сопровождались многочисленными вспышками насилия. На этих демонстрациях произносились речи и выкрикивались лозунги в поддержку Фейсала, за арабский суверенитет и против еврейского национального движения. Обстановка была очень напряженной, и евреи Иерусалима всерьез опасались предстоящих в начале апреля религиозных торжеств в честь пророка Мусы39.


Иллюстрация 8. Участники праздничных торжеств, проходящих в Иерусалиме в честь пророка Мусы.


Беспорядки начались в Иерусалиме в воскресенье 4 апреля, после того как в город прибыли мусульманские паломники из Хеврона. Они толпились у Яффских ворот, размахивали портретами Фейсала и выкрикивали лозунги в поддержку арабской независимости и объединения Сирии. Беснующиеся демонстранты нападали на евреев как внутри Старого города, так и за его пределами, неподалеку от Яффских ворот. Беспорядки продолжились и на следующий день и утихли лишь 6 апреля. Пятеро евреев были убиты и около двухсот ранены. С арабской стороны погибло четыре человека, еще двадцать были ранены, почти все – в результате огня, открытого британскими войсками. Большинство жертв среди евреев оказались из Старого города, поскольку командование Хаганы предположило, что арабы не тронут жителей этой части Иерусалима, не принадлежавших к сионистскому ишуву, а направят свои атаки против еврейского населения новых районов. Основываясь на этом прогнозе, Хагана расположила своих бойцов в других местах, и благополучие еврейских жителей Старого города целиком и полностью оказалось в руках британских и арабских полицейских. Однако наиболее серьезные беспорядки произошли именно в Старом городе. Некоторые исследователи утверждают, что организаторы демонстраций намеренно направили туда толпу; другое объяснение состоит в том, что британцы не позволили праздничной процессии двигаться по обычному маршруту, в направлении Шхемских ворот, и тогда толпы демонстрантов через Яффские ворота ворвались в Старый город.


Иллюстрация 9. «Воззвание к арабскому народу в Южной Сирии (Палестине)», 1920 год.


^ Воззвание к арабскому народу в Южной Сирии (Палестине)

Стремясь к власти в Палестине, евреи пытаются отделить ее от Сирии и других арабских государств.

Отделение Палестины от Сирии и других арабских государств переведет ее во владение евреев, поскольку она окажется в изоляции, и мы не сможем защитить ее, опираясь лишь на собственные силы.

Палестина является неотъемлемой частью Сирии – ничто их не разделяет. Жители Сирии – такие же арабы, как мы; у нас общие обычаи, а их интересы связаны с нашими.

Объединение Палестины с Сирией и другими арабскими странами являет собой единственный путь к счастью арабской нации и арабских государств; рассечение этих уз приведет к потере независимости и к приходу к власти чужеземцев.

В нашей стране проживает лишь шестьдесят тысяч евреев. У них нет ни малейшего права на нашу землю и никакой связи с ней.

Мы, арабы, составляем здесь более, чем один миллион жителей, и, значит, эта страна принадлежит нам.

Если евреи иммигрируют в нашу страну и их число умножится, они закроют перед нами врата жизни, принесут нам бедность и изгонят нас отсюда.

Поэтому оберегайте вашу страну, вашу честь, ваш дух и ваше имущество.

Требуйте,

чтобы Палестина и Сирия были единым свободным арабским государством; и чтобы чужеземцы были лишены в этой стране влияния.

И ответьте решительным отказом

на то, чтобы Палестина стала еврейским национальным очагом, и чтобы евреи получили какое бы то ни было право на иммиграцию в эту страну.


«Взывающие к справедливости»


Отчет Комиссии Палина (Palin Commission) – британской комиссии по расследованию, состоявшей из представителей высшего армейского командования, – возлагал большую часть ответственности за произошедшие события на сионистское движение40. Другое мнение приводит в своем исследовании о становлении палестинского национального движения известный израильский востоковед Йехошуа Порат. Он полагает, что эти события явились прямым следствием того воодушевления, которое охватило арабов в связи с коронованием Фейсала и перспективой включения Палестины в его королевство. Показателен тот факт, что в произнесенной Хаджем Амином эль-Хусейни речи, во многом спровоцировавшей беспорядки, рефреном повторялось утверждение: «Арабы, это ваш король!». При этом Х.А. эль-Хусейни держал в руках портрет Фейсала41.


Что же касается действий британских сил, то следует отметить, что им было заранее известно о том, что в Иерусалиме планируются беспорядки, однако они не подготовились должным образом к подобному развитию событий. Более того, именно накануне праздника британские войска были выведены из Иерусалима. По утверждению главы политического отдела британских оккупационных войск Ричарда Мейнерцхагена42, глава британского штаба даже советовал арабам устроить в городе антиеврейские беспорядки, и вывод войск призван был облегчить им эту задачу43.


Позицию представителей британской военной администрации Ричард Мейнерцхаген объясняет их неприятием политики британского правительства, поддерживающего создание «еврейского национального очага». Британские офицеры знали о том, что арабы категорически противятся реализации сионистской идеи, и полагали, что антиеврейские погромы в Иерусалиме наглядно продемонстрируют это вышестоящим инстанциям в Лондоне.


Британцы были способны контролировать ситуацию тогда, когда они этого хотели. Это видно уже хотя бы из того, что беспорядки прекратились в тот самый момент, когда британские войска нашли нужным вмешаться, разогнав демонстрантов и арестовав их лидеров. 8 апреля 1920 г. паломникам был закрыт обратный путь через Иерусалим и, как следствие, в городе воцарилось спокойствие. Хадж Амин эль-Хусейни, один из основных подстрекателей, был заочно приговорен к десяти годам тюремного заключения и бежал из страны. Зеэва Жаботинского, обвиненного в том, что он возглавил вооруженные отряды Хаганы в Иерусалиме44, приговорили к пятнадцати годам каторжных работ и последующему изгнанию из страны. Еще около двадцати участников Хаганы были приговорены к трем годам каторжных работ. Впрочем, со вступлением Герберта Сэмюэля в должность Верховного комиссара Палестины/Эрец-Исраэль в июле 1920 г. была объявлена амнистия для всех, кто участвовал в беспорядках, произошедших в апреле 1920 г. в Иерусалиме, как для евреев, так и для арабов45.


Годы военного режима были переходным периодом от войны к миру, от османского правления – к британскому, от временных и секретных соглашений – к официальным и общепризнанным международным договорам, от территории, поделенной на множество административных единиц – к единой административной системе с четко определенными границами.


Ощущение чрезвычайной значимости этого периода, когда должна была решиться судьба региона и его жителей, привело не только к активизации политической деятельности, но и к вспышкам насилия. В связи с этим представляется важным сосредоточить внимание на деятельности британской военной администрации и на ее отношении к евреям и к арабам.

Военная администрация должна была следить за соблюдением порядка в стране и обеспечивать безопасность ее граждан. Помимо этого, в ее обязанности входило также удовлетворение основных социально-экономических и культурных нужд населения страны. Она импортировала продукты питания и занималась их распределением, предоставляла медицинские услуги, принимала меры по улучшению путей сообщения, оказывала помощь сельскохозяйственным рабочим: завозила в страну семена и скот, выделяла кредиты и так далее. Кроме того, военная администрация способствовала развитию инфраструктуры страны, прокладке дорог, реставрации некоторых разрушенных зданий, создавая, таким образом, дополнительные рабочие места.


Вся эта деятельность, однако, не привела к созданию условий, благоприятных для реализации планов сионистского движения, вдохновленного недавно принятой Декларацией Бальфура. Даже если не приписывать британской военной администрации четкой антисионистской политики, ясно, что сама необходимость сохранять статус-кво между арабами и евреями наносила ущерб еврейской стороне в двух жизненно важных сферах: репатриации и поселенческой деятельности. Касательно поселенческой деятельности, существовал запрет на передачу земельных владений частным лицам, и, как следствие, процесс приобретения земельных участков и создания новых поселений был чрезвычайно затруднен46. Что же касается репатриации, то въезд в страну был разрешен лишь тем, кто проживал в ней прежде, но был изгнан или выслан в ходе первой мировой войны.


Глава политического отдела британских оккупационных войск генерал Гилберт Клайтон, предшественник Ричарда Мейнерцхагена на этом посту, уже в мае 1919 года предупреждал вышестоящие инстанции о том, что строгое соблюдение британцами Декларации Бальфура может вызвать сопротивление со стороны палестинских арабов. В своем посланном в Лондон отчете он писал: «Палестинским арабам нужна эта территория, и они будут изо всех сил сопротивляться еврейской репатриации всеми доступными им методами, включая акты насилия. Никаким иным путем, кроме силового решения, британская администрация не сможет осуществить сионистскую программу. В словосочетание «сионистская программа» я не вкладываю того смысла, который вкладывают в него радикальные сионисты. Я имею в виду вполне умеренную программу, обсуждавшуюся на парижской мирной конференции»47.


По мнению Джона Марлоу, автора одной из первых работ, посвященных истории британского мандата в Палестине/Эрец-Исраэль, военная администрация активно сопротивлялась изложенной в Декларации Бальфура политической линии. Формально ее представители мотивировали свое неприятие подобной политики необходимостью сохранять статус-кво, что являлось основополагающим принципом военного режима. На самом же деле, они пытались привести к тому, чтобы соглашение, которым должен был завершиться военный режим, оказалось как можно менее просионистским.


Имеется и альтернативное объяснение позиции военной администрации по отношению к двум группам населения, изложенное в воспоминаниях британского еврея Хораса Сэмюэля, работавшего в юридическом аппарате военной администрации48: «Нет сомнений, что в те судьбоносные и зыбкие времена арабы практически всегда производили более приятное впечатление на большинство британцев, часто даже на тех, кто был нейтрален в вопросах политики. Даже если они [арабы] критиковали, угрожали, заискивали или протестовали, они всегда были колоритны, очаровательны и вызывали к себе симпатию. В отличие от них, евреи, даже когда правда была на их стороне, вели себя раздражительно и агрессивно, так что особой симпатии к себе они не вызывали, в особенности, когда были не правы. Декларация Бальфура их полностью дезориентировала. Они надеялись получить очередную порцию свободы «на блюдечке с голубой каемочкой» и с красивым эпиграфом на иврите, в то время как арабы терпеливо и вежливо ожидали своей очереди возле стола…»49.


В книге «История Хаганы» изложена иная картина отношений между евреями, арабами и британскими мандатными властями: «Еврейское сионистское меньшинство, Крейне немногочисленное, было, в отличие от павших духом и постоянно заискивающих арабов, преисполнено национальным самосознанием и [уже хотя бы из-за этого] – полностью чуждо оккупантам. Они видели в «новом ишуве» нечто, совершенно не вписывающуюся в материальную и духовную атмосферу «их собственного» Востока»50.


Даже если представители военной администрации не являлись антисемитами или антисионистами, сама ситуация, при которой основным принципом их правления было достижение статус-кво, вызывала напряженность, поскольку еврейские лидеры ожидали выполнения обещаний, содержавшихся в Декларации Бальфура. Ситуацию осложняло также демографическое положение, так как военное руководство, ради сохранения спокойствия в регионе, старалось удовлетворить, прежде всего, арабское большинство.


Трудности, которые испытывала военная администрация в вопросах управления страной, объяснялись еще и тем фактом, что большинство руководителей являлись профессиональными военными, вынужденными, как в ходе войны, так и до нее, выполнять достаточно сложные административно-хозяйственные функции, требующие специальной подготовки.


Отношение большинства военных руководителей к Декларации Бальфура, а также к идее еврейского национального очага, было сугубо отрицательным. Наиболее распространенное объяснение этому вытекало из баланса сил в стране. Кроме того, в их негативной позиции по отношению к сионистам присутствовали, несомненно, также и элементы антисемитизма.


Некоторые тенденции, касающиеся военной администрации, были характерны не только для данного периода. Это относится, например, к расхождению во мнениях между политическим руководством, заседавшим в Лондоне, и военным руководством, дислоцированным в Палестине/Эрец-Исраэль. Как правило, люди, находившиеся в Палестине/Эрец-Исраэль и общавшиеся с местным населением, были склонны симпатизировать арабской стороне, поскольку на них была возложена функция управления повседневной жизнью страны, в которой абсолютное большинство населения составляли арабы. С другой стороны, политики, работавшие в Лондоне, до второй половины 1930-х годов относились к сионистской идее с гораздо большей симпатией, нежели их коллеги в британской мандатной администрации в Иерусалиме.