Geum.ru

Уоррен У. Ф. Найденный рай на Северном полюсе/У. Ф. Уоррен. Пер с англ. Н. Гусевой

Вид материалаДокументы

Содержание


The Natural Genesis
Колыбель человечества по представлениям древних греков
Подобный материал:
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   ...   33
^

The Natural Genesis



Мифическая география древних египтян столь мало нам известна, что она вряд ли прольет свет на

вопрос о месте Эдема. Малопонятна даже их космология, а их научные достижения непростительно недооцениваются многими. Такой видный ученый, как Вилльер Стюарт, недавно написал: «Египтяне не достигли той передовой точки зрения в науке, чтобы решить проблему — как это солнце в своем ежедневном

движении уходит за западный горизонт, а, возвращаясь, восходит на противоположной стороне неба» (1). Тем не менее, поскольку мы решили проверить нашу гипотезу как можно шире, используя все наиболее древние традиции и мифы, как приемлемые для нас, так и неприемлемые, мы должны исследовать, может ли что-нибудь быть установлено относительно идей древних египтян о форме Земли и сцен из первой истории человека.

Ведущие черты египетской космологии, как это здесь поясняется, находятся в соответствии с космологическими идеями других древних народов, как описано в главе 1 этой части. Они могут быть сведены к шести тезисам:


1. По древнеегипетской мысли, Земля представлялась в виде сферы, её ось как перпендикуляр с Северным полюсом на вершине.

2. В древнейшие времена Аменти (мир мертвых) не считался ни пустотой внутри Земли, ни западной областью Земли в общем плане Египта, а был просто нижней, или южной, полусферой Земли, представляемой, как описано выше.

3. Столб Тат был символом оси мира (неба и земли), прямо поднимавшейся в пространство.

4. Каковы бы ни были более поздние высказывания, но понятие Та нутер (“Земля богов») изначально

обозначало северную, или наивысшую, точку земного шара, где, как говорили, небо встречалось с землей;

5. Чер-нутер был внутренней небесной полусферой над Аменти.

6. Хес и Небтха (Исида и Нефтида — жена Сета) были богинями Северного и Южного полюсов, или

северного и южного небес (2).


Приняв теперь, вместе с такими авторами, как Чабас, Либлейн, Лефевр и Эберс, тот факт, что древние

египтяне, как и другие азиатские народы, считали Землю сферой, спросим — что они думали о её северной

оконечности?

В главе 1 этой части уже были приведены некоторые указания. Но сейчас наше исследование требует

более полного ответа. Обратившись к большой работе Бругша «Географические надписи на древнеегипетских

памятниках» (Brugsch. Geographical Inscriptions of the Old-Egyption Monuments), мы найдем, что египтяне считали далеким рубежом севера «четыре колонны, поддерживающие небо» (3). Тот факт, что эти четыре подпорки неба расположены не по четырем противоположным направлениям, а все находятся на самом дальнем севере, очень знаменателен. Он показывает, что, хотя народ и может говорить о небе как об опирающемся на четыре столба, из этого нельзя сделать вывод, что он считает Землю плоской, а небо тоже принимает за плоскую крышу этажом выше (4). Сам Бругш, хотя и писал о предположении, что египтяне считали Землю плоской, избегает этой ошибки. Его вывод, исходящий из спора с учёным, имевшим явно неверную теорию, наиболее интересен и ценен. Он сказал: «Поскольку эти четыре подпорки неба, обозначающие крайний предел севера, нигде больше не появляются в качестве названия народа, реки

или земли, мне кажется наиболее вероятным, что мы встречаемся здесь с определением высокой горы, которая, возможно, и характеризовалась тем, что имела четыре вершины или состояла из четырех хребтов, отчего и обрела такое название. Как все народы древности — по крайней мере те, чья литература дошла до нас, — египтяне воспринимали Землю как поднимающуюся к северу, вследствие чего её самый северный

пункт соединялся с небом и поддерживал его (5)».

В буддийской концепции Меру, как указывалось в главе 1 этой части, мы видим именно четырехвершинную поддерживающую небо гору. Бругш описывает её так: «Каждый из четырех углов вершины горы завершается пиком высотой в семьсот йоджан». Нет ничего невероятного в том, что в образе карликов, поддерживающих свод современного буддийского храма, отражены как дальний пережиток древнеегипетские «четыре опоры неба». Крыши буддийских храмов символизируют циркумполярные небеса (6), и недавно один учёный, затронув тему мифологического их смысла, написал: «Эта опора, проходя сквозь землю и сквозь небо на полюсе, определяется, как мы знаем, по созвездию альфа Дракона, подобной «гвоздю» прежних астрономов, той точке, вокруг которой кружит вся природа. Эта мысль о подпорке между

небом и небесным полюсом была сведена к образу центральной колонны высокой конической горы, горы Меру, охраняемой со всех четырех сторон могучими правителями. И эти четыре карлика, поддерживающие некоторые колонны старых буддийских храмов, являются, совершенно очевидно, этими четырьмя правителями... Когда подпорный столб пронзал высокие небеса — это был шпиль, называемый tee, а в Непале, по общему признанию, он во всех храмах считается символом Ади Будды, высочайшего, в его небесном саду, в роще Нандана» (7).

Но, возвращаясь от этого любопытного вопроса к нашей теме, мы напомним себе, что обнаружили причину верить в то, что древние египтяне воспринимали Землю как сферу, имеющую на крайнем севере гору, поддерживающую небо. А на крайнем юге была другая гора, «Рог мира», представлявшаяся неправдоподобно высокой (восемь стадий) (8). Это полностью соответствует образу Земли в пуранах с её горами Су-Меру и Ку-Меру, что нас неудержимо подталкивает к вопросу — прослеживается ли этот параллелизм и дальше?

Возьмем вопрос о прибежище мёртвых. Все соглашаются, что у индусов это место расположено на юге. Так же думали и древние египтяне. Недавно обнаруженная эпитафия, посвященная царице Исиде-эм-Кхеб, тёще Шишака, царя Ассирии (около 1000 года до н. э.), гласит: «Она прекрасная, сидит на своём месте, на троне, между богами юга, и она украшена цветами. Она, исполненная красоты, сидит на руках у своего

отца Кхонсу, исполнителя её желаний. Он — в Аменти, в месте отлетевших душ» (9).

Опять же по индусской мифологии, прибежище мёртвых, расположенное в южной, или нижней, полусфере Земли, рассматривается как опрокинутое. С точки зрения богов и людей, оно стоит дном кверху, а его обитатели двигаются вверх ногами (10). Это же вполне относится и к египетскому подземному миру Аменти и его обитателям (11).

И снова, в индусском мировосприятии, все смертельные влияния проистекают с юга, тогда как все

благоприятные и жизнеутверждающие — с севера. Английский издатель «Халдейской магии» Ленормана (12)

говорит: «Любопытно, что в Египте всё хорошее, оздоравливающее и жизненное происходило с запада, с

места солнечного захода, а все дурное — с востока, из области его восхода». Это утверждение «забавно» не

правильно. Север — это священная область, и с севера происходят жизнь и благость. Северный ветер — это

дыхание бога, истекающее из ноздрей Хнума и оживляющее все создания» (13). Одним из высочайших преимуществ благословенных мёртвых является право «вдыхать восхитительное веяние северного ветра» (14). О возможности вдыхать его поётся в молитве изливаемой любви (15). «Мирные поля» — на севере, и это сказано о полях Санехем-y (16). Там истинный дом великого бога, о котором поэт с Нила пел: «Нет дома, достойного вместить его; Нет советника, достойного его сердца; Твоя юность цветет в Тебе, Твои дети; Ты правишь ими как царь; Твой закон установлен для всего мира; около Тебя — слуги на севере».

И о том же боге было сказано: «Он совершает все работы, создает все писания, все священные слова, все свои орудия на севере» (17).

До сих пор еще не найдены тексты, которые содержали бы представления египтян относительно происхождения человека и места его рождения. Но есть всё же одно доказательство, что человека считали

произошедшим из «Земли богов» на севере, оно появляется в связи с мифом о правлении Ра. В египетской

мифологии правление Ра было подобно изначальному правлению Кроноса; миф об этом воспринимался как

напоминание о безгрешном золотом веке (18). Но в эти первичные и совершенные дни человек всё ещё жил в

стране богов, которая, как мы уже видели, находилась на крайнем севере. И поскольку люди всё ещё занимали горы, касающиеся неба, то бунт, из-за которого они лишились небесной благодати, выразительно определяется как «произошедший на горах» (19), — а в Египте их найти нелегко.

Эти же рассуждения поддерживаются в дальнейшем в выступлениях отдельных учёных, которые, вне каких-либо теорий по поводу локализации Эдема, пришли к выводу, что иероглиф, употреблявшийся в египетских текстах в качестве детерминатива к названиям цивилизованных земель (warren/egypt-174.jpg) , является просто изобразительным символом изначального Эдема, разделенного четырьмя реками (20).

Автор «Эдинбургского ревю», возможно мистер Уолтер Уилкинс, заметил: «Буддисты и брахманы, составляющие вместе почти половину населения мира, утверждают, что использованный рисунок креста, в прямой или измененной форме, символизирует традиционно счастливое прибежище первопредков — рай Эдема на востоке, каким мы его видим у евреев. Спросим — какой лучший рисунок или более значимая буква в сложном алфавите символизма могли бы быть выбраны для такой цели, кроме круга и креста? Первый для обозначения области абсолютной чистоты и непрерывного блаженства, второй — это четыре вечных потока, разделявших и обводнявших соответствующие ее части» (21).

М-р Уилкинс утверждал, что в приведенном выше египетском иероглифе мы имеем тот же символ, что и в индийской свастике. Это был первоначальный рай, о котором вспоминали, когда «египтяне изготовляли священные круглые пироги из лучших материалов — муки, мёда и молока — и ежедневно кормили ими змей и быков, разных рептилий и зверей, посвященных в служение Исиде и другим божествам, а потом эти пироги, после дней праздников, съедались народом и его жрецами при проведении особых церемоний». Он продолжает: «Пирог-крест, — как дополняет сэр Гардинер Уилькинсон, — был их иероглифом, обозначавшим цивилизованную землю, более святую, чем их собственная, как это понималось в отношении всех мирских территорий; ведь это была некая отдаленная земля вечного довольства и отдыха, земля исключительного восхищения и безмятежности, где природа без вмешательства человека производит всё, необходимое для его существования».

«Это, — говорит Доннелли, продолжая всё же настаивать на мысли о среднеатлантическом острове

Эдеме, — был Райский сад нашей расы... В его середине было святое и прославленное возвышение —

umbilicus orbis terrarum (пуп Земли), к которому язычники во всех частях мира и во все века обращали

тоскующий взор при каждом акте почитания и к которому они надеялись приобщиться или, вернее, возвратиться в конце этого преходящего действия» (22).

В главе 4 части V будет показано, что umbilicus orbis terrarum — это и есть, бесспорно, земной полюс.

Наконец, если, как представлял Платон, история потерянной Атлантиды была узнана от египтян и составляла часть жреческого учения жителей Нила, наша следующая глава предоставит дальнейшие свидетельства того, что Эдем и допотопный мир древней египетской традиции были именно там, где традиции других древних народов их помещают, то есть в области священных воспоминаний, на далеком, сказочном Севере.

-----

(1) Nile Gleanings. London, 1879. P. 262. Это столь же плохо, как и заявление Лауэра: «И я верю, что и Гомер никогда не задумывался о том, как это солнце попадает с запада опять на восток». Nachlass. Berlin, 1851. Vol. I. P. 317.

(2) В кратком сообщении, опубликованном в «The Independent» (New York, Feb. 8. 1883), египтологам предлагается критически отнестись к этим пунктам. С этого времени появилось много новых свидетельств,

подтверждающих их правильность. См., например, новую работу: Brugsch. Thesaurus Inscriptionum. P. 176, 177 et passim.

(3) «Взгляд на границы света стар и свойствен многим народам... Крайней границей с юга египтяне считали море (Sar) и гору Ар-еn-to, или Tap-en-to, дословно «Рог мира», а с севера — «четыре подпорки неба». Geographische Inschriften. Bd. II. Р. 35. Ср.: Taylor. Pausanias. Vol. III, 255, bot.

(4) Maspero. Les Contes Populaires de l'Egypte Ancienne. Paris, 1882. P. LXI-LXIII.

(5) Geographische Inschriften, Bd. II. P. 37.

(6) Коерреn. Die Religion des Buddhas, II, 262.

(7) Lillie. Buddha and Early Buddhism. P. 50.

(8) См. выше первую цитату из Бругша.

(9) Villlers Stuart. The Funeral Tent of an Egyptian Queen. London, 1882. P. 34. См. также: «Homer's Abode of the Dead». Приложение, ч. VI.

(10) «Боги в небе видимы жителям ада как бы с перевернутыми головами». Garrett. Classical Dictionary of India: Art. «Naraka».

(11) См.: Brugsch. Hieroglyphisches Demotisches Worterbuch, S. 1331, sub v. «Set», «Set-Mati». См. гл. 1 данной части.

(12) С. 51. Несомненно, есть египетские тексты, где бог солнца Ра идёт «в страну жизни» при своем заходе (См.: Brugsch. Thesaurus Inscriptionum Aegyptiacarum, 1-ste Abth., Leipsic, 1883. P. 29), но это разъяснил Мензель в работе «Sonnengarten am Nordpol» (Vorchristliche Unsterblichkeitslehre).

(13) Records of the Past. Vol. IV. P. 67.

(14) Ibid. P. 3. Ср. с выражением: «Дай светлое дыхание северного ветра Осирису» (Book of the Dead (Birch). P. 170, 311, 312). Дж. Мэсси замечает: «По-египетски Meh означает север, область вод, это и название прохладного ветра, вдувающего новую жизнь». (The Natural Genesis. Vol. II. P. 168). Следующий очень интересный отрывок из апокрифической «Книги Адама», переведённой Дилманом с эфиопского, показывает, что эта древняя египетская идея дожила до очень поздних времен. «Когда Господь изгнал Адама, он не

хотел даже разрешить ему поселиться на южной границе сада, потому что северный ветер, задувая туда, приносит сладкий аромат садовых деревьев до южной части; а Адам не должен был вдыхать сладостных ароматов деревьев и забывать о нарушении и утешаться по поводу того, что он натворил, приняв аромат деревьев за возможность удовлетвориться им вместо покаяния в своем проступке. Напротив, милосердный Бог разрешил Адаму поселиться к западу от сада» (Dillmann, S. 13).

(15) В папирусе Boulak № 3, 4, 16 выражается пожелание покойнику: «Приятных ветров с севера в АМНI». Brugsch. Dictionnaire Geographique. Leipsic, 1879. P. 37.

(16) Records of the Past. Vol. IV. P. 122.

(17) Ibid. P. 101.

(18) Maspеro. Histoire Ancienne des Peuples de 1'Orient. P. 38.

(19) «Когда он, Бог, Самосущий, учреждал свое царение, тогда люди и боги жили вместе (объединение)». Brugsch. Die neue Weltordnung nach Vertilgung des sundigen Menschengeschlechts. Berlin, 1881. P. 20.

Naville, the Destruction of Mankind by Ra. Records of the Past. Vol. VI. P. 103 seq.

(20) Иногда этот иероглиф сопровождается знаком, обозначающим «бог» или «божественный». Тогда Бругш поясняет это как «святая земля обитания». О других переводах см.: Zeitschrift fur agyptische Sprache, 1880. P. 25. См. также: Ceramic Art in Remote Ages; with Essays on the Symbols of the Circle, the Cross and Circle, the Circle and Ray Ornament, the Fylfot and the Serpent, showing their relation to the primitive forms of Solar and Nature Worship. By John B. Waring. London, 1874, Plates 33—37.

(21) «The Pre-Christian Cross», Edinburgh Review, Jan., 1870. P. 254. Цёклер не считает, что верно установлен изначальный характер этого символа (The Cross of Christ, p. 35), но изначальность и естественность символа нами более легко принимаются на веру, если Эдем идентифицировать со «срединной страной» полюса.

(22) Dоnnelly. Atlantis. P. 322.


ГЛАВА 8


^ КОЛЫБЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ПО ПРЕДСТАВЛЕНИЯМ ДРЕВНИХ ГРЕКОВ


В центре моря есть Белый остров великого Зевса.

Там и гора Ида, и колыбель нашего народа.