ВЛ. Бурцев
Вид материала | Документы |
- Педагогические основы использования экстраполяции в процессе спортивной подготовки, 349.89kb.
- М. С. бурцев Заметки по поводу Коротаев, А. В., Малков, А. С., Халтурина, Д. А. Закон, 44.88kb.
- Scan: Андрей Бурцев andre1954@mail, 3718.35kb.
- Проблемы радиационной безопасности в республике саха (якутия) И. С. Бурцев, Общественный, 301.31kb.
Стародворский — революционный комиссар в 1917 г. — Моя встреча с ним. — Требование, чтобы он вышел из комиссаров. — Сведения Доброскока и других охранников о Стародворском. — Из биографии Стародворского.
В начале марта 1917 г., через несколько дней после революции, в Балабинской гостинице, где я тогда жил, было собрание районных комиссаров. Комиссары прислали ко мне в номер своих представителей просить посетить их собрание.
Когда я вошел в комнату, я увидел там человек до тридцати комиссаров местного нашего участка — эсеров, эсдеков, беспартийных. Все стали меня приветствовать. Я обходил всех и благодарил каждаго в отдельности. Когда я обошел уже большую часть присутствовавших комиссаров, я совершенно неожиданно увидел перед собою — Стародворского. Он, оказывается, тоже был одним из местных революционных комиссаров! Стародворский, видимо, смутился, когда увидел меня. Но я ни на одну минуту не показал ни ему, ни другим комиссарам, что меня изумило присутствие Стародворского на этом собрании.
Как и все другие комиссары, Стародворский тоже сказал мне несколько теплых слов. Затем, все присутствовавшие одновременно стали приветствовать — меня, как старого эмигранта, и Стародворского — как шлиссельбуржца, — и на эту тему говорились речи.
Когда я уходил, я подошел к Стародворскому и сказал ему:
(355)
— Я живу в этой же гостинице, в таком-то номере. Мне очень хотелось бы сегодня же поговорить с вами. Придите ко мне!
И те даже, кто слышал, что я сказал Стародворскому, конечно, не могли обратить на это никакого особенного внимания.
Через нисколько минут ко мне в номер вошел Стародворский.
— Николай Петрович! — сказал я ему прямо без всяких тех предисловий, с которыми я начал аналогичный разговор лет десять назад. Вы должны сегодня же подать в отставку из комиссаров!
— Почему? — спросил он меня.
— Потому что те четыре прошения о помиловании, в которых я обвинял вас раньше, принадлежать вам. Затем, вы — служили в охранном отделении! Вы из Департамента Полиции получали деньги!
На этот раз я решил сказать Стародворскому без обиняков все, что о нем знал, по возможности, конечно, в мягкой форме.
— Это неправда! это клевета!
— Это правда, Н. П.! Но как в первый раз, так и теперь спорить об этом с вами я не буду. Ваше имя, как шлиссельбуржца, мне дорого. Я не хочу, чтобы в настоящее время около него был какой-нибудь скандал. Прошу вас, сегодня же откажитесь от комиссарства!
— Повторяю, — это неправда! это клевета! это какая-то страшная ошибка! — уже не протестующим, а смущенным, виновным голосом говорил мне Стародворский. — Но вы видите, я болен, я с таким трудом хожу! Мне трудно заниматься общественными делами. Я и сам решил подать в отставку и уйти в частную жизнь.
Я поблагодарил Стародворского, как будто он делал этим мне личное одолжение, и еще раз попросил его верить, что его имя, как шлиссельбуржца, для меня дорого и что для него я сделаю все, что в моих силах, если он уйдет в частную жизнь.
Стародворский, действительно, тогда же подал в отставку.
(356) Накануне этого моего объяснения с Стародворским произошел такой эпизод.
Я узнал, что в Ораниенбауме был арестован полицмейстер, что его привезли в Гос. Думу, а через некоторое время оттуда освободили. Ему и его жене там была выдана „охранная грамота". Судя по псевдониму, под которым он был арестован, я понял, что это никто иной, как знаменитый провокатор Доброскок — „Николай-Золотые-Очки", а его жена, не менее знаменитая провокаторша — Т. Цейтлина. Тогда я за своей подписью напечатал в газетах статью „Где Доброскок и Цейтлина?" и рассказал их биографии.
Номер газеты вышел утром, а в полдень мне в Балабинскую гостиницу пришли сообщить, что на основании этой моей статьи снова нашли Доброскока и его жену Цейтлину, что их арестовали и привезли как раз в наш участок. Я сейчас же пошел туда и просил обоих их допросить при мне.
Я хорошо знал их дела, и сам задавал им некоторые вопросы. Между прочим, я задал Доброскоку вопрос, что он знает о Стародворском. Доброскок ответил мне: „ Стародворский служил у нас, был известен под кличкой „Старик", получал столько-то денег, с ним он, Доброскок, имел свидания на такой-то конспиративной квартире" и т. д. Я просил допрашивающих не записывать в протокол этих показаний. Они, видимо, сначала даже не поняли этой моей просьбы и несколько раз переспрашивали, почему не надо записывать сведений о Стародворском. Но, в конце концов, они исполнили мою просьбу и сведения о Стародворском не были внесены в протокол допроса Доброскока, а были записаны только фамилии других им указанных провокаторов.
Затем я отправился в Судебную Палату, там говорил с кем-то об этом деле, и, между прочим, с прокурором П. Н. Переверзевым и просил „отдать мне" Стародворского, не арестовывать его и не поднимать о нем никакого шуму. Я объяснил, почему так надо сделать. Меня поняли и со мной согласились.
(357) Таким образом, тогда как в 1917 г. арестовывали всех провокаторов и о каждом из них появлялись в газетах разоблачения, я добился того, что Стародворский не был арестован и в газетах о нем не было сказано ни одного слова.
Впоследствии, при разборе бумаг в Департаменте Полиции, были найдены расписки Стародворского на официальных бланках охранного отделения в получении денег, подписанные его рукой обычным псевдонимом „Старик", о чем мне говорил еще Доброскок на своем допросе... Один из товарищей директора Департамента Полиции, Виссарионов, а также Герасимов, Заварзин и другие рассказывали мне о своих встречах с Стародворским, — и я в конце концов выяснил его сношения с охранниками на основании точных документов и точных свидетельских показаний.
Четыре прошения из Шлиссельбургской крепости, опубликованные мной, Стародворский действительно писал. На его первые три прошения царское правительство не считало даже нужным ему ответить. Только в ответ на четвертое прошение, посланное летом 1905 г., его вызвали в Петербург и держали в Петропавловской крепости. Там он имел разговор с представителями Департамента Полиции. По-видимому, за патриотическое прошение Стародворского предполагали освободить раньше срока, в поучение другим, но дело затянулось и революция 1905г. застала его еще в тюрьме.
По выходе из тюрьмы, Стародворский посетил некоторых из тех, с кем имел дело в Петропавловской крепости. Они оказали ему разного рода услуги при устройстве его дел, помогли уехать заграницу и предложили даже деньги. Стародворский не отказался и от денег. Затем эти свои знакомства с миром Департамента Полиции он поддерживал и даже постепенно их расширял, — так он познакомился с начальником петербургского охранного отделения Герасимовым. На конспиративных квартирах охранного отделения виделся с Герасимовым, Доброскоком, Заварзиным, (358) Виссарионовым и др. Бывал и в стенах Департамента Полиции. Продолжал получать денежные пособия от охранников. Это его все более и более засасывало в болото охранных связей.
Нечего говорить, что об этих своих связях с охранниками Стародворский от всех нас хранил полную тайну. В это время мы его, как шлиссельбуржца, приглашали посещать наш Шлиссельбургский Комитет. Он ходил к нам в редакцию „Былого". Посещал различные редакционные собрания. Бывал на конспиративных политических собраниях эсеров и энесов. Да где он только не бывал! Куда только его не приглашали! Когда Стародворский был в нашей среде, он, конечно, только нам вторил и не о своих сношениях с Департаментом Полиции говорил с нами.
Однажды, в самом начале 1906 г., после одного моего разговора с Стародворским, я предложил ему идти осмотреть тот дом, где на квартире Дегаева был убит Судейкин. Это было всего в пяти минутах ходьбы от моей Балабинской гостиницы. Стародворский не сразу узнал бывшую квартиру Дегаева. Мы расспрашивали дворника, разных жильцов и, в конце концов, точно установили квартиру, где 25 лет тому назад Стародворский убил Судейкина, чем он и теперь гордился.
Когда я распростился с Стародворским и шел к себе домой, на Знаменской площади я встретил Короленко. Он держал в руках только что вышедший номер „Былого", в котором был помещен рассказ об убийстве Судейкина и указана улица и номер дома, где было совершено это убийство. Я спросил Короленко, куда он идет?
— Да вот хочу посмотреть дом, где был убит Судейкин.
— Можете представить, — ответил ему я, — я сию минуту иду из этого дома. Я его осматривал вместе с Стародворским.
Я снова вместе с Короленко вернулся в этот дом.
(359) Короленко с огромным интересом расспрашивал меня о том, какие указания делал мне Стародворский.
Когда в 1907-09 г.г. я поднял дело против Стародворского, он ходил к охранникам и просил их уничтожить его прошения о помиловании. В Париже он ездил с благословения охранников, и во время разбора дела Азефа его задачей было как-нибудь скомпрометировать меня.
Когда Морозов, Новорусский и я стали его уличать в сношениях с охранниками, он рвал и метал против нас и шумно, с дракой отрицал наши обвинения и нападал на нас за клевету ...
(360)
Глава XLV.
Возможность ареста Стародворского и возобновления его дела. — Я был против этого. — В печати требовали, чтобы я назвал имя скрываемого провокатора. — Догадки, кто он. — Опасность возобновления дела Стародворского миновала. — Правда о Стародворском сообщена его судьям и защитникам. — Признание Мартова — Сознание Стародворского. — Мой ему волчий билет. — Смерть Стародворского и его торжественные похороны при большевиках.
С марта по май 1917 г. аресты и разоблачения провокаторов делались ежедневно по всей России.
Я тоже выступал в газетах с большими статьями о предателях и провокаторах: по поводу Малиновского, Доброскока и других, кто в то время могли быть для нас опасны. Особенно много я писал в то время о предательстве большевиков и поименно их всех, начиная с Ленина, называл немецкими агентами.
Но я был решительно против возобновления дела Стародворского и все время опасался, чтобы кто-нибудь не начал его дела помимо меня.
Ко мне не раз обращались с вопросом, почему я не поднимаю теперь дела Стародворского, раз открыты архивы Департамента Полиции. Все понимали, что инициатива возбуждения дела Стародворского должна была принадлежать главным образом мне, — и ждали, что я это сделаю.
В мае месяце мне, однако, показалось, что дело Стародворского будет поднято помимо меня, — вот по какому поводу.
В конце марта 1917 г. в Петрограде был арестован по обвинению в провокации какой-то сотрудник (361) петербургских газет. В газетах по его поводу поднялся шум.
В это время у меня была единственная привилегия, полученная после революции, это — беспрепятственное посещение тюрем. Я мог обходить все камеры, где сидели охранники и провокаторы, и много с ними разговаривал. Меня глубоко возмущало издевательство над ними в тюрьмах. Они содержались в таких условиях, в каких и нам редко приходилось сидеть при царском режиме. Грязь, часто голод, скученность в камерах и т. д. Я стал протестовать против такого тюремного режима, настаивал на предании суду тех из провокаторов, кто окажется виновным в обще уголовных делах, и на освобождении остальных.
Был я в камере и у этого литератора-провокатора, о котором только что я заговорил. Я увидел, какой это был жалкий, ничтожный человек.
На собрании пяти шести литераторов, обсуждавших по предложению прокурора, дело этого провокатора, я настаивал на его освобождении и привел золотую фразу, слышанную мною в английской тюрьме при иных условиях и не про провокаторов:
- Эта сволочь недостойна сидеть в тюрьме!
Более сильного довода в защиту этого ничтожного провокатора у меня не было. Тогда же присутствовавшим литераторам я сказал:
— Не люблю тюрем! Чем меньше тюрем, тем лучше! Тюрьмы у нас должны быть только для опасных лиц. Вот, я знаю одного бывшего революционера, который служил в охранном отделении, получал деньги, но он сейчас тяжело болен и ни в каком отношении не может быть опасным. Если узнают его имя, всем будет бесконечно тяжело. Я не хочу опубликовать имени этого бывшего революционера потому, что не хочу, чтобы его арестовали и держали в тюрьме, и чтобы около его имени был какой-нибудь шум!
Эти слова были мной сказаны мимоходом и в то время мало, по-видимому, обратили на себя чье либо внимание.
(362) Я и сам тогда им не придавал никакого особенного значения.
Но месяца через два, когда известный Д. Рубинштейн повел против меня кампанию, он купил одного из литераторов (кажется Самохвалова, который потом отличался в Польше в 1920 г.), бывшего на этом совещании, и в „Рус. Воле" этот литератор совершенно неожиданно для меня напечатал открытое письмо ко мне, написанное в крайне напыщенном тоне. Автор письма заклинал меня перестать укрывать такого провокатора, при опубликовании имени которого „весь мир содрогнется от ужаса".
Это открытое письмо ко мне в „Русской Воле" моментально повсюду вызвало такую невероятную сенсацию, что не было положительно ни одного уголка в России, где бы в страстных спорах не ломали голову, имя какого провокатора я скрываю, и не требовали меня к ответу.
В день опубликования письма я выехал в Ставку. Дорогой, в вагоне, где никто не знал меня, мне приходилось слышать разнообразные догадки о том, кого я имею в виду в этом своем обвинении. В Ставке я пробыл сутки. Виделся там с очень многими и все, прежде всего, задавали мне тот же самый вопрос. Я приехал в Москву, ко мне пришли интервьюеры от газет, и первый их вопрос был, чье имя я скрываю, от раскрытия которого „ужаснется весь мир". В московских газетах и в толпе говорили, что я имею в виду Чернова, другие же высказывали предположение, что я обвиняю Керенского. Назывались имена, которых я не хочу здесь даже и приводить.
С таким же требованием назвать имя укрываемого мною провокатора в открытом письме обратился ко мне в московских газетах и А. Соболь. Многие другие газеты и отдельные лица требовали от меня того же.
Все были изумлены, когда в первом же интервью в Москве я, прежде всего категорически заявил, что никогда не говорил, что при разоблачении этого имени „весь мир содрогнется от ужаса", а говорил я только, что (363) всем будет бесконечно больно, если будет разоблачено это имя, а потом, как раньше, так и тогда я сказал, что это лицо — больной человек, ни в каком отношении не представляющий опасности, и что поэтому-то я и не считаю нужным отдавать на травлю его имя. При этом я добавил, что все нужные указания относительно него мною давно сообщены таким лицам, как Лопатин, и что я их всех убедил в том, что опубликование имени этого человека в настоящее время не представляет никакого общественного интереса, и только поэтому оно и не было мной до сих пор опубликовано.
Несмотря на все эти мои заявления в газетах, догадки продолжались делаться за догадками.
Летом 1917 г. ко мне как-то на мою квартиру в Петрограде явился Чернов вместе с несколькими своими товарищами допросить меня о моем отношении к известному тогдашнему обвинению его Милюковым, в связи его с пораженческим движением заграницей во время войны.
Чернов, между прочим, спросил меня, не его ли я имел в виду в недавнем своем обвинении литератора, как об этом тогда некоторые прямо утверждали. Конечно, я объяснил Чернову, что, как это видно из моих заявлений, дело идет о больном человеке, не играющем никакой политической роли, а эти признаки к нему совсем не подходят.
Чернов в это время болен не был и играл такую показную роль в русской жизни, что мне очень хотелось ему сказать: ,,К сожалению, это к вам не подходит!" Конечно, о Чернове я тогда ни в коем случае не промолчал бы!
Я прекрасно понимаю, какое волнение во всей печати и в обществе поднял бы я, если бы тогда, летом 1917 г. или еще раньше — в марте того же года, сейчас же после допроса Доброскока, вместо того, чтобы с огромными усилиями не допустить возбуждения дела Стародворского, я рассказал бы в газетах все то, что пишу в настоящей статье. Я тогда смог бы получить блестящий (364) реванш за всю борьбу, которую в течение десяти лет, в 1908—1917 г.г., вели против меня и сам Стародворский и его сторонники.
Стародворский, несомненно, был бы арестован и вокруг ареста этого шлиссельбуржца тогда большой шум подняли бы как раз те, кто в свое время до революции не понимал задач моей разоблачительной борьбы с провокаторами, когда они были так опасны для всего освободительного движения, и кто в настоящее время не понимает такой же моей разоблачительной борьбы с большевиками.
Задачи борьбы с провокаторами я всегда понимал так, как того требовали русские общественные и государственные интересы, а не как того требовала месть и партийные соображения. Я надеюсь, что в настоящее время, спустя 15—20 лет после того, как я начал свою ответственную борьбу с провокаторами и провел десятки самых громких дел, я имею полное право сказать, что я все время правильно ставил задачи этой разоблачительной борьбы. Конечно, и не для литературной сенсации я в эти годы занимался разоблачением провокаторов, как это иной раз позволяли себе говорить обо мне наиболее злобные мои клеветники.
В 1908-09 г.г. я вел ответственную, трудную и даже рискованную для моей жизни борьбу с Стародворским, когда он мог быть так опасен своими связями с Департаментом Полиции и когда он пользовался общим доверием, уважением и известностью, а потом, в 1917 г., я его же спасал от ненужного шельмования, когда он был болен, бессилен и ни для кого более не опасен.
Только тогда, когда миновала опасность, что дело Стародворского будет поднято и его имя будет выброшено в толпу для его шельмования, я всю правду о нем рассказал судьям по нашему делу: Мартову, Носарю, Гнатовскому, Пти, так же, как и близким к нему лицам, как, напр., Эс. Ал. Серебрякову.
(365) Теперь, когда Стародворский умер, а Мартов в своих воспоминаниях о нашем суде в Париже сказал: „mea culpa!", я считаю возможным рассказать в печати эту тяжелую историю позорнейшего падения политического деятеля и позорнейшую его защиту слепыми людьми.
В своих воспоминаниях Мартов говорит, что в молодости он увлекался народовольческим движением и предметом его культа главным образом были два участника народовольческого процесса 1887 г. — Лопатин и Стародворский.
„Ирония судьбы, говорить Мартов, захотела, чтобы через 21 год меня пригласили арбитром в третейский суд, который должен был в Париже разбирать дело между этим самым Стародворским и Бурцевым, обличавшим его в подаче из Шлиссельбургской крепости покаянного письма с оттенком доноса ... За недосказанностью обвинения суд признал факт предательства неустановленным, а к приемам, какими Бурцев старался восполнить не достававший у него документальный материал против Стародворского, отнесся неодобрительно. С облегченным сердцем я писал этот приговор: мне было бы больно собственными руками грязнить образ, с которым в долгие годы сроднились романтические переживания.
Увы, через 10 лет, сухая грязь архивов, развороченных новой революцией, принесла неопровержимые доказательства того, что мой — тогда уже покойный — „подсудимый" на деле не только совершил то, в чем обвинял его Бурцев, но и превратился уже после Шлиссельбурга в оплаченного агента Охранки". (Мартов „Записки соц. демократа".).
Спустя месяца полтора после газетного шума, о котором я только что говорил, ко мне на квартиру пришел больной, на костылях, Стародворский. Он горячо меня благодарил за то, что я не назвал его имени в печати. Он начал рассказывать о себе. Я его прервал и сказал:
(366)
— Скажите, я был прав, когда говорил, что все четыре прошения были писаны вами?
Он, несколько потупившись, ответил мне:
— Ну, да, конечно, вы были правы!
— Больше мне ничего не нужно! Я думаю, что вам трудно рассказывать о том, о чем вы начали говорить. Я только попрошу вас возможно подробнее записать все это ваше дело для истории и сохранить эту рукопись. У меня к вам по этому делу нет больше никаких просьб и вопросов.
Я понимаю, что для истории, б. м., разоблачения Стародворскаго имели бы значение, если бы я тогда заставил его ответить на некоторые вопросы. Многое могло бы для меня выясниться. Но я этого не сделал, — во-первых, потому что я и без Стародворского знал, что я был прав во всем, в чем его обвинял, а потом — я никогда палачом не был. Я не хотел им быть и тогда, когда ко мне пришел умирающий Стародворский.
Стародворский понял, что мне тяжело его выслушивать. Он еще раз меня поблагодарил и затем сказал:
— У меня есть дети, есть жена. Она ничего не знает. Я сталкиваюсь с очень многими, как мне объяснить им мое дело, когда они узнают обо всем?
Тогда я ему дал записочку такого рода (копии я себе не оставил и цитирую по памяти): „Во время моих расследований и расспросов лиц, служивших в Департаменте Полиции, и по документам, мне пришлось установить, что Стародворский за период 1906—12 г.г. встречался с ними и пользовался их услугами, но у меня нет никаких указаний, чтобы он когда-нибудь указывал им на какие-нибудь имена действующих революционеров.
Стародворский, молча, в большом волнении, взял у меня эту бумагу и стал молча же прощаться. Он только крепко пожал мне руку и сказал:
— Спасибо за все!
Больше Стародворского я не видел. Знаю, что в печати об его связях с Департаментом Полиции никогда (367) не было ничего сказано. Говорят, когда он умер в Одессе, большевики похоронили его с речами и с цветами, как революционера-шлиссельбуржца.
Я не имею сведений о том, исполнил ли Стародворский мою просьбу: — рассказал ли для истории печальные страницы своей жизни и позаботился ли о том, чтобы этот рассказ был бы сохранен, как я его о том просил. Знаю только, что мою записку, данную ему во время последнего нашего свидания, он кое-кому показывал, и она у кого-то и теперь должна сохраняться. Эта моя записка — и Стародворский и я, конечно, одинаково это понимали — была для него только полуволчьим, вернее, волчьим билетом, но большего дать Стародворскому я не мог.
К сожалению, я должен здесь сказать, что сообщения Стародворского Департаменту Полиции не могли обойтись, и не обошлись без того, чтобы в них не упоминались какие-нибудь имена, даже кроме моего. В связи с судом надо мной Стародворский обо мне, конечно, не мог не давать подробных сведений в Департамент Полиции. Но в различное время он давал сведения и о других лицах, напр., о Фигнер. Это все я знал и тогда, когда дал ему этот волчий билет, но я его дал Стародворскому для того, чтобы несколько облегчить его тогдашнее тяжелое положение.
Для революционного движения сношения Стародворского с миром Департамента Полиции, быть может, фактически и не имели никаких особенно тяжелых последствий, потому что он был мной скомпрометирован в самом начале, когда только что вошел в среду народных социалистов и еще не играл никакой серьезной роли в общественном и революционном движениях, а позднее, как скомпрометированный человек, он ни для кого более не был опасным. Товарищ Директора Департамента Полиции Виссарионов, Доброскок, и другие лица говорили мне, что со времени суда над Стародворским его сведения были для них мало полезны, и они скоре тяготились связью с ним. Они неохотно даже принимали его (368) услуги, когда он с различными предложениями, по большей части литературного характера, сам приходил к ним в Департамент Полиции или на их тайные конспиративные квартиры. Со временем систематические связи Стародворского с Департаментом Полиции, (по-видимому, после 1912 г.) даже и совсем прекратились — именно за их бесполезностью для охранников.
В рассказах об освободительном движении имя Стародворского не будет забыто. Там будет рассказана не только его ужасная трагедия, которую он пережил, благодаря своим ошибкам и боле чем ошибкам, но будет рассказано и об его участии в убийстве Судейкина и кое о чем другом.
Третейский суд между Стародворским и мной формально кончился летом 1909 г. — месяцев через шесть после разоблачения Азефа. Но для меня это дело сразу потеряло острый характер в тот самый день, когда Азеф был разоблачен.
Если бы наш третейский суд кончился до разоблачения Азефа, то, вероятно, он кончился бы формальным, самым резким осуждением меня и Стародворский был бы судом выставлен, как жертва моей болезненной шпиономании. Такой исход этого дела, конечно, роковым образом отразился бы и на мне лично, и на деле Азефа, и на всех других делах, которые я тогда вел.
После же разоблачения Азефа дело Стародворского продолжалось, независимо от других дел, возбужденных мной или против меня, и им никто не мог больше пользоваться для борьбы со мной, как раньше рассчитывали.
Разоблачение Азефа освобождало меня от кошмара, в котором я тогда жил. Мои воспоминания за это время, поэтому, резко разделяются на два периода:
до Азефа и после Азефа.
Все, что я делал после разоблачения Азефа, я уже делал при совершенно иных условиях, чем до его разоблачения.
Предо мной открывались новые, широкие перспективы борьбы за свободную Россию.
(369)
Указатель собственных имен.
Абрамович, с.д., бундовец: 191—193.
Аверкиев, Дмитрий Васильевич, писатель: 25. ,
Агафонов, Валериан Константинович, проф., писатель, с.р.: 221.
Азеф (Азев), Евно (Евгений Филиппович), (Виноградов, Раскин), провокатор : 71, 119, 124, 125, 169, 194—198, 202—210, 212, 219—221, 223, 226, 233—257, 259—268, 271—282, 284—292, 294—296, 305, 310, 311, 323, 325, 327, 328, 332, 334, 335, 341—342, 345, 348, 351—352, 359, 368.
Аксельрод, Павел Борисович, с.д., писатель: 30, 42, 50, 51.
Аладьин, Ал. вед., член 1й Гос. Думы: 171;
Александр, I, имп.: 11.
Александр II , имп.: 11, 20, 57.
Александр III, имп.: 20, 40, 45, 47, 79, 103,105,109,120,122,129,158, 318.
Алексей Михайлович, царь: 11.
Альман, французский социалист: 154.
Амфитеатров, Александр Валентинович, писатель: 222, 275,276.
Ананьев (пс.) — см. Ив. Кашинцев.
Анненский, Николай Федорович, писатель, член партий н. с.: 43, 328, 330, 343, 344.
Аргунов, Андрей Александрович, с.р.: 123, 274, 276.
Арсеньев, Константин Константинович, писатель: 44, 75.
Ашенбреннер, Мих. Юл., подполковник, шлиссельбуржец; 327, 337.
Бакай, Михаил Ефимович, б. служащий в варшавском охранном отделении, разоблачитель провокаторов: 183—191, 193—195, 198200, 202205, 207—210, 212—215, 224226, 232—239, 260, 267272, 277—278, 282, 283, 291, 295, 296, 310.
Балмашев, Степан Валер., член Б. О. п. с.р., убийца Сипягина:
144, 151, 157.
Баломез, Гавршл Михайлович эмигрант: 87.
Батушанский, Бор. Яковл., провокатор: 291.
Бах, Алексей Николаев., народоволец, с.р.: 90,93, 100, 102, 284. ,
Бебель, Август, вождь немецких с.д.: 43.
Бейтнер, Лев Дмитриевич, провокатор: 106, 117, 118, 134, 142, 143, 245.
Белла, Есфирь, (Лапина), член Б. О. п. с.р.: 277, 284, 287—289.
Берви, Василий Вас., (Н. Флеровский), рус. писатель: 111, 112.
Билит, эмигрант, с.р.: 100.
Бинт, Анри, агент русской тайной полиции: 108.
Блеклов, Степан Михайлович, с.р.: 284.
Богданович, уфимский губернатор, убить с.р.: 252.
Богораз (Тан), Вл. Германович (Натан): 40, 76, 82, 85.
Богров, Дмитрий Григ., анархист, провокатор, убийца Столыпина: 223.
(370)
Богучарский, Василий Яковлевич, (В. Я. Яковлев), писатель, редактор „Былого": 177, 181, 212, 328, 344.
Богушевский, Л. Л., ред. журн. „Мир", геолог: 347.
Бохановский, Иван, эмигрант: 49.
Браудо, Александр Исаевич, общественный деятель: 275.
Брешковская, Екатерина Константиновна, с.р.: 264.
Бржозовский, Станислав, польский писатель: 189, 212, 217, 292—294, 296.
Бриань, Аристид, французский министр: 154.
Бродский, Болеслав , провокатор: 187, 188.
Бронштей — см. Троцкий.
Бунаков (псев.) — см Фундаминский.
Бурцев, Владимирь Львович: 8, 34, 35, 133, 136, 159, 160, 166, 167, 173, 175, 179, 183, 225, 235, 237, 257, 258, 263, 277, 284, 285, 292, 303—306, 314, 323, 324, 327, 331, 333, 339—340, 349, 351, 352, 365.
Белоусов, Алексей Станиславович (Белевский), писатель: 58, 59.
Вальян, французский социалист: 43.
Вандервельде, Эмиль, бельгийский социалисть: 43.
Ватсон, Спенс, председатель „Общества английских друзей русской свободы": 110, 112, 132.
Вебб, Сидней, английский социалист, министр: 43.
Вейншток, Виктор Александр., анархист: 152.
Венгеров, Семен Афанасьевич, писатель: 328, 330, 343, 344.
Вержбицкий, типографщик: 121.
Вивиани, Рене, французский министр: 43.
Вильбушевич, Мария, участница независимого еврейского рабочего движения: 150.
Виноградов (псевд.) — см. Азеф.
Виссарионов, Сер. Евл., товарищ директора Департамента Полиции:
229, 357, 367.
Витте гр., Сергей Юльевич, рус. государствен. деятель: 157—159, 167, 169.
Владимир Александрович, вел. князь: 262.
Волков, Федор Кондратьевич (Вовк), украинец, б. эмигрант, писатель: 51.
Волховский, Феликс Вадимович, эмигрант, писатель: 76, 108, 109118, 123, 124, 126128.
Воронцов-Дашков гр., Илл. Ив., государственный деятель: 24, 43.
Вышинский: 226.
Гайдман, глава английской соц.-дем. партий: 43.
Галин (псевдоним), писатель, с.р.: 146.
Гапон, Георгий, б. священник: 252.
Гартинг, Аркадий Михайлович (Геккельман, Ландезен) провокатор, охранник: 88—98, 100—104, 139,140, 180, 206, 246, 247, 345.
Гаусман, Марк Львович, революцюнер: 82.
Гед, Жюль, французский социалист: 43.
Геккельман — см. Гартинг.
Гельфонд — см. Парвус.
Герасимов, Александр Васильевич, ген., начальника Петербург. охранного отделения: 225—227, 229—232, 242, 256, 285, 286, 305, 306, 326, 352, 357.
Герцен, Александр Иван., писатель, эмигрант: 43, 64, 65.
Герцык, Б., провокатор: 296.
Гершельман, е. К., московский ген.-губернатор: 263.
Гершуни, Григорий Андреевич, с.р.: 150, 157, 220, 234, 273, 285.
Гессен, Иосиф Владимирович, редактор „Речи", писатель: 245.
(371)
Гинсбург, Софья Михайловна, революционерка, умерла в Тлиссельбургской крепости: 39, 48, 89.
Гнатовский, Антон Дмитриевич, эмигрант, народоволец: 221, 325, 364.
Гоголь, Николай Васильевич, писатель: 324.
Гольштейн, Владимир Августович, доктор, эмигрант: 51.
Горемыкин, Ив. Лог., председатель совета министров: 133, 143.
Горький, Максим (Алексей Максимович Пешков): 147, 270.
Гоц, Михаил Рафаилович, с.р.: 40, 82, 123, 178.
Градовский, Александр Дмитриевич, профессор: 31.
Гранковский, Константин, цюрихский студент: 117, 118.
Грессер, Петр Аполлонович, петербургский градоначальникь:25. Григорович, О. (псев.) — см. Житловский.
Гринберг: 226
Гуковский, А. Ив., с.р., писатель: 166.
Гурович, Михаил Иванович, провокаторы 150, 151.
Дебагорий Мокриевич., Владимир Карпович, б. каторжанин: 40. / 49, 50, 52, 56—59, 63, 66, 68, 71 79, 81, 84—86, 90, 91, 93.
Дегаев, Сергий Петрович , предатель и провокатор: 26, 37, 90, 91, 101.
Дембо, Исаак Вул. (Бринштейн): 40, 47—49, 63, 68—70, 75, 77, 94, 95, 123.
Дембский, Александр, польский революцюнер: 21, 48, 70.
Денисевич, с.р.: 201.
Добровольский — см. Доброскок.
Добровольский, Иван Иванович, д-р, эмигрант, писатель: 50, 58,
59, 68, 71.
Доброджан, Гер. (Кац), русский эмигрант, глава румынских сощалистов: 100.
Доброскок, Иван Василевич, (Добровольский —„Николай-Золотыя-Очки"), провокатор: 194, 224—226, 231, 232, 240—242, 260, 272,
356, 357, 360, 363, 367.
Додэ, Эрн., французский писатель: 104, 105.
Дондукова Корсакова, Мария Михайловна, кн.: 321.
Донцов, Александр Эвг., охранник: 233, 236, 237, 239, 260, 272. Дорошевич, Влас Михайлович, писатель: 133.
Драгоманов, Михаил Петрович, профессор, эмигрант: 40,
49—52, 56—59, 63—66, 68, 69, 71, 74, 75, 78—81, 83—87, 91. Дрейфус, Альфред, французский капитан: 142.
Дрентельн, Андрей Роман., ген.губ., начальник III отдвления: 51.
Дрэпер, американский писатель: 12—14.
Дубасов, адмирал, московский ген.губ.: 262.
Дурново, Петр Николаевич, министр Вн. Двл: 262.
Еваленко, Александр Марк., агент полиции: 352.
Желябов, Андрей Иванович, народоволец: 20, 129, 131, 273.
Житловский, Хаим, (е. Григорович), с,р., эмигрант, писатель: 123.
Жорес, Жан, вождь французских социалистов: 43, 152—154.
Жук, Василий Павлович (Маслов-Стокоз, псев.— В.Батуринский) писатель, б. эмигрант: 58.
Жученко, Зинаида Федоровна, провокаторша: 246, 286, 323.
Заварзин, Пав. Пав., нач. охран отделения: 189, 357.
Засулич, Вера Ивановна, стрелявшая в Трепова: 15, 42.
Зензинов, Владимирь Михайлович, с.р.: 239.
Зотов, Николай Львович, революцюнер, убитый вЯкутске 82.
Зубатов, Сергий Васильевич, предатель, охранник: 148—151,177—180, 194.
(372)
Ивановский, Василий Степановичи., доктор, эмигрант: 98.
Иванов, Сергей Андреевич, шлиссельбуржец, с.р.: 179, 284,326, 327.
Иван Грозный, царь: 11.
Каган, Семен, эмигрант: 142.
Казерио, анархист, убийца австрийской императрицы: 152.
Каляев, Иван Платонович, член Б. О. п. с.р.: 157.
Караулов, Василий Андреевич, шлиссельбуржец, член 1й Гос.Думы: 29.
Карно, М. Ф. Сади, президент, французской республики: 105.
Карпович, Петр Владимирович, с.р., убийца Боголепова:
144—146, 151, 157, 263, 277.
Катков, Михаил Никифорович, писатель: 25.
Кац — см. Доброджан.
Кашинцев, Александр Николаевич, народоволец: 29.
Кашинцев, Иван Николаевич (псевд. — Ананьев), народоволец,
эмигрант: 42, 76, 89, 94, 96, 98, 104.
Кейргарди, английский социалист: 43. ,
Кеннан, Джордж, американский писатель: 66.
Кенсинский, Мечислав, провокатор: 212—216.
Керенский, Александр Федорович, с.р., член Гос. Думы, председатель совета Министров Врем. Правит.: 45, 362.
Кибальчич, Николай Иванович, народоволец: 20.
Клемансо, Жорж, французкий министр: 83.
Ковалевский, Максим Максимович, проф : 44, 61, 64, 75, 77.
Коган Бернштейн, Лев Матвеевич, народоволец, повешенный
в Якутске: 82.
Коган, е. — см. Е. П. Семенов.
Кокошкин, Федор Федорович, к.д., писатель: 170.
Кольридж, лорд: 127, 129, 131.
Комб, Эмиль, французский министр: 154.
Комиссаров, Мих. Ст., охранник: 230, 231.
Конашевич, Василий Петрович, убийца Судейкина: 37.
Констан, французский министр: 103—105.
Копылова, б. ссыльная: 59.
Корба (Мейнгардт, Прибылева), Анна Павловна, член партий Нар.Воли: 129
Королев: 33.
Короленко, Владимир Галактионович, писатель: 33, 35, 358—359. Кравчинский, е. М. — см. Степняк.
Краков, Павел Александрович, с.р.: 152, 153.
Кропоткин, Петр Алексевич, анархист, писатель: 43, 105, 113,
128, 257, 261, 269, 270, 281, 282, 325.
Кранихфельд, Виктор Павлович, народоволец; 166.
Крафт, Павел Павлович, с.р.: 186.
Крестьянинов, Н. И., революционер: 264.
Кричевский, Борис Наумович, с.д., писатель: 146.
Крьижановский, Сергей Ефимович, товарищ министра Внутр.Дл: 21.
Крыленко, Ник. Вас., („Абрам"), большевик, прокурор Верховного Трибунала: 21.
Кузьмин-Караваев, Владимирь Дмитриевичь, общественный деятель, писатель: 170.
Кузнецов, Александр Африканович, член 2й Гос. Думы:
117, 118.
Лаврениусь, эмигрант: 94.
(373)
Лавров, Петр Лаврович, ред. „Вперед": 25, 29, 32, 42, 48—50,
59, 63, 68, 76, 90, 102.
Лазарев, Егор Егорович, с.р., эмигрант: 118.
Ландезен, (псевд.) — см. Гартинг.
Лапина, Е. — см. Белла.
Лассаль, Фердинанд, немецкий социалист: 30, 324.
Лауниц, В. Ф., петербургский градоначальник: 262.
Лауренс, английский судья: 131.
Лафарг, Поль, французский социалист: 154.
Лебедев, Александр Николаевич, народоволец, ссыльный: 38. Лебединцев, Всеволод Владим. (Марио Кальвино), с.р.: 202, 205,
210, 239, 240.
Лейкин, Ник. Ал., пис.: 25.
Ленин, Н. (Владимир Ильич Ульянов), большевик: 43, 47,
146—150, 216, 360.
Лемке, Михаил Константинович, пис.: 164.
Лерхе, Петр Карлович, чиновник Деп. Пол.: 318.
Леонович, Василий Викторовича с.р.: 220, 228—231, 233, 240—242. Либкнехт, Вильгельм, вождь немец. с.д.: 43, 146.
Лопатин, Герман Александрович, шлиссельбуржец: 29, 33,
37, 40, 92, 93, 100, 131, 219, 221—223, 257, 261, 270, 271, 274, 275,
277, 281—283, 296, 302, 306, 312, 313, 315—319, 328, 332, 333, 363, 365.
Лопухин, Алексей Александрович, б. дир. Департамента Полиции: 178, 243—254, 259—261, 274—276, 283, 285, 286, 345, 351.
Лорис-Меликов, Михаил Тариелович, ген., министр: 55, 57, 130. Лукашевич, Иосиф Иосифович (Доминик), шлиссельбуржец: 326, 327.
Лункевич, В.В., с.р.: 284.
Луцкий Вл., инженер, эмигрант: 109.
Лябуле, франц. посланник в России: 105.
Мазуренко, Семен Петрович, украинец: 325, 341.
Макаров, А., министр: 229.
Маклаков, Василий Алексеевич, член Гос. Думы, русский посланник во Франции: 290.
Мальчинский, Аркадий, ред. „Вольного Слова": 51.
Малиновский, чл. Гос. Думы с.д. фракц., провокатор: 360.
Мануилов, Петр, народоволець: 92.
Мануйлов-Манасевич. Иван Федорович, секретарь Штюрмера:297, 301.
Манучаров, Ив. Льв., шлиссельбуржец: 21.
Маркс, Карл, вождь немецких с.д., писатель: 30.
Мартов, Л. (Юлий Ос. Цедербаум), с.д., писатель: 43, 147—150, 325,
339, 345, 364, 365.
Махновец, Владимир Петр., с.д., писатель: 150, 151.
Мезенцев, Ник. Владим., шеф жандармов: 111.
Мельвиль, начальник английской полиции: 126.
Меныциков, Леонид Петрович, чиновник Деп. Полиции разоблачивши провокаторов: 264.
Мещерский, В л. Петр., князь, писатель: 44.
Мильеран, Александр, президент французской республики: 43,103. Милюков, Павел Николаевич, к.д., писатель: 174, 246.
Мин, Г.А., ген.: 262.
Минор, Осип Соломонович, с.р.: 40, 82, 220.
Михаил Федорович, царь: 11.
Михайлов, Александр Дмитриевич, член Исп. Ком. Нар.Воли: 180.
(374)
Михайловский, Ник. Конст., писатель: 19, 22—24, 43, 61, 75, 180.
Моренгейм, А. П. рус. посланник во Франции: 105.
Морозов, Николай Александрович, народоволец, шлиссельбуржец, писатель: 296, 302, 303, 306, 310, 313, 316, 320, 322, 325—328,332, 333, 347, 359.
Морозов, Савва, фабрикант: 65.
Муромцев, Сергей Андр., председатель 1й Гос. Думы: 44. 170.
Медников, Евстратий Павлович, охранник: 190, 237.
Мякотин, Венедикт Александрович, писатель, член партии н.с.: 43.
Набоков, Владимир Дмитр., к.д.: 170.
Накашидзе, кн. Мильтон, анархист: 95.
Натансон, Марк Андреевич, с.р.: 38, 174, 220, 233, 234, 239, 240,
259—261, 266—274, 278—281, 285, 328, 352.
Нейман, Александр, с.д.: 187—189. Некрасов, Николай Алекс., писатель: 19.
Николай II, император: 120, 126, 132, 159, 169, 252.
Николай Николаевич, вел. князь: 262.
Новорусский, Михаил Васильевич., шлиссельбуржец писатель:
302, 304, 306, 313, 322, 325—38, 332, 333, 359.
Носарь (Хрусталев), Георгий Степанович, с.д., председатель „Совета Рабочих Депутатов," 1905 г.: 325, 340, 342, 345, 346, 348, 364."
Оленин, Борис (псевд.) — см. Чернов
Оловенникова, Мария Николаевна, (Ошанина, Полонская, Марина
Никаноровна): 90.
Оржих, Борис Дмитриевич, шлиссельбуржец: 40.
Орлов, Михаил Петрович, народоволец: 92.
Ошанина, — см. Оловенникова.
Павлов, военный прокурор 262
Парамонов, Николай Ельпидифорович, издатель „Донской Речи" и „Былого": 177.
Парвус, (Гельфонд), с.д., агент немец. Ген. Штаба: 40, 47, 70, 71, 168, Пасманик, Данииль Самойлович, доктор писатель: 40, 49.
Пассовер, А.В., прис. поверен.: 249.
Пергамент, член Гос. Думы: 290.
Переверзев, Пав. Ник, прис. пов., б. мин. Врем. Прав.: 356.
Переляев, студент, народоволец: 101.
Перехватов, студент: 21.
Перовская, Софья Львовна, член И. К. партий Нар. Воли: 20, 129
Петров, Григорий Спиридонович, б. священник; 75.
Петр I, император: 11.
Петрункевич, Иван Ильич, к.д.: 44, 51, 75, 77, 111, 170.
Пилсудский, польский революционер, президент Польской Республики,
маршал: 43, 60. —"——
Писарев, Дмитрий Иванович, писатель: 12—14, 324.
Плеве, Вячеслав Константинович, директор Департамента
Полиции, министр внутр. дл: 26, 41, 64, 144, 155, 156, 158, 197,
251, 252, 260—262.
Плеханов, Георгий Валентинович, е.д., писатель: 32, 42, 49, 50,
59, 63, 70, 76, 147, 168.
Покровский, Ив. Петр., член Гос. Думы, с.д.: 231, 290.
Полонская — см. Оловенникова.
Поляков, е., банкир: 20. 21.
Попов, Михаил Родионович, народник шлиссельбуржец: 227.
Потресов, Александр Николаевич, с.д., писатель: 43, 148, 150.
Прибылева, Раиса Львовна (Гросман),член партий Нар. Воли: 39.
(375)
Прибылев, Александр Васильевич, народоволец с.р.: 294.
Присецкий, Ив. Ник., член 1й Гос. Думы: 30. 51.
Пти, Эжен, секретарь Мильерана: 325, 364.
Путята, Ольга, Федоровна, провокаторша: 323.
Пушкин, Александр Сергевич, поэт: 31.
Петухов, жандармский ротмистр: 189.
Пешехонов, Алексй Васильевич, писатель, член партий н.с.,
б. министр Врем. Прав.: 43, 264.
Пешков, А. М. — см. Горький.
Пешков Ник. Андр., чиновн. Департамента Полиции: 229.
Раковский, охранник, провокатор: 205, 208, 209.
Раппопорт, Шарль, болышевик: 39.
Раппапорт, Ю., революцюнер: 39, 47, 77, 89, 95, 97, 98.
Раскин, — см. Азеф.
Распутина, Анна, с.р.: 230.
Ратаев, Леонид Александрович, охранник: 233, 235, 236, 260,272, 285, 286.
Рачковский, Петр Иванович, провокатор, начальник русской
тайной полиции заграницей; 86, 102, 103, 108, 133, 143, 156, 256,
262, 285, 286, 299.
Рейнштейн, Борис, эмигрант, с.д.: 69, 70, 77, 89, 94—96, 102.
Рейснер, М. А., проф., большевик: 348, 353.
Рехневский, Фадей Юлиевич, писатель, польский революцюнер: 21.
Рибо, А., французский министр: 105.
Риман, полковник: 262.
Родичев, Федор Измайлович, общественный деятель, чл. Гос.
Думы, к.д.: 44, 51, 75, 77, 111, 170.
Романов, Николай, анархист: 152.
Рубакима, Ольга: 264.
Рубакин, Николай Александрович, писатель: 238.
Рубанович, Илья Адольфович, народоволец, с.р., эмигрант:
42, 63, 153, 154, 259.
Рубинштейн, Дм. Льв., банкир: 362.
Русанов, Николай Сергевич, народоволец, с.р., писатель; 42,
63, 76.
Сабунаев, Михаил Васильевич, народоволец: 91.
Савинкова, Софья Викторовна, с.р.: 203, 205, 210, 244, 270, 271.
Савинков, Борис Викторович, с.р., б. военный министр при
Временном Правительства: 221, 241, 251—253, 255, 257, 259,
261—263, 267, 273, 276, 277, 279, 285, 287.
Сазонов, Егор Сергеевич, член Б. О. п. с.р.: 157, 251, 273.
Салова, Неонила Михайловна, член партий Нар. Воли: 29, 92, 93,
100, 101, 180.
Салтыков, Михаил Евграфович (Щедрин), писатель: 19, 26—28,
30, 61.
Самохвалов, литератор: 362.
Сахаров, В. В., ген., убитый в Саратов: 262.
Сверчков, Дмитрий, с.д., член Совета Раб. Депутатов 1905 г.:
162, 163.
Святополк-Мирский, Петр Дмитриевич, министр: 156.
Сегаль, студент: 21.
Семба, Марсель, французский социалист, министр: 43. 154.
Семевский, Василий Иванович, историк: 75, 305.
Семенов, Евгений Петрович (Соломон Коган), родствен. Стародворскаго: 305, 329, 347, 348, 352.
Сергей Александрович, вел. князь: 197, 251, 252, 260, 262.
(376)
Серебрякова, Анна Егоровна, провокаторша: 149.
Серебряков, Эспер Адександрович, б. офицер, народоволец:
42, 58, 63, 68, 71, 76, 79, 90, 91, 100.
Сипягин, Дм.Серг., министр: 145.
Соболь, А., писатель: 362
Соболевский, редактор „Рус. Ведомостей": 44.
Стамбулов, Стеф., болгарский министр: 106.
Стародворский, Николай Петрович, убийца Судейкина: 29, 37, 212,
217, 291, 292, 294—387, 340—360, 363—368.
Стасюлевич, Михаил Матвевич, ред. „Вестника Европы": 65.
Степанов, Е в г., эмигрант: 89.
Степняк, Сергей Михайловичи (Кравчинский), эмигрант, писатель:
59, 76, 82, 106, 109—113, 129, 130.
Степурин, Константин Ал., офицер, народоволец: 27.
Стефанович, Яков Васильевич, революционер, народник: 31.
Столыпин, Петр Аркадьевич, министр: 21, 250, 262, 274, 290.
Струве, Петр Бернгардович, писатель, ред. „Освобождены": 43,
65, 164.
Суворин, Алексей Сергтевич, писатель: 27.
Судейкин, Георгий Петрович, жандармский полковник: 19, 26,
27, 37, 41, 92, 100, 101, 298, 300, 308, 309, 358, 368.
Суханов, Николай Евгеньевич, офицер, народоволец: 129.
Сухомлин, Василий Иванович, народоволец: 29, 92.
Тан — см. Богораз.
Татаров, Н. Ю., провокатор: 262, 264, 286.
Теплов, Алексий Львович, народоволец: 95, 104, 243, 244.
Тихомиров, Лев Александрович, б. народоволец: 49, 90, 102,
179, 180.
Толстой, Дмитрий Андреевич, министр: 24, 26, 41, 54.
Толстой, Лев Николаевич, гр., писатель: 30.
Трауберг, Альберт Давидович, („Кард"), с.р.: 198, 201, 202,
209, 210, 228, 239, 240.
Трепов, Дмитрий Федорович, петербургский ген. губернатор:
262, 350.
Троцкий, Лев Давидович (Бронштейн), большевик: 168.
Туган-Барановский, Михаил Иванович, писатель: 43.
Тун, Альфонс, проф., немецкий писатель: 66.
Тургенев, Иван Сергвевич, писатель: 12, 19, 24—26, 324.
Тютчев, Николай Сергвевич, с.р., писатель: 39, 264.
Ульянов, Александр Ильич, народоволец: 47.
Ульянов, В. И. — см. Ленин.
Унтерберг нижегородский ген.губернатор 262.
Успенский, Глеб Иванович, писатель: 19.
Утгоф, помощ. ген.губерн.: 189.
Федоров, подполковник, начальник Шлиссельб. жанд. управл.: 316. Федоров, фельдшер, провокатор: 98, 106.
Фигнер, Вера Николаевна, член Исп. Ком. Нар. Воли: 24, 179,
257, 269, 276, 281, 296, 325, 328, 367.
Фигнер, Ольга Николаевна, (Флоровская): 59, 71.
Фрейсинэ, Ш. Л.. французский министр: 105.
Фрейфельд, Лев Владимирович, с.р., доктор: 21.
Фроленко, Михаил Федорович, народоволец, шлиссельбуржец:243.
Фундаминский (пс. Бунаков), Илья Исидорович, с.р.: 162, 352,
Халтурин, Степан Ник., народоволец: 129.
Халютина, член воен. организации: 231.
(377)
Хрусталев — см. Носарь.
Цакни, эмигрант, писатель: 61.
Цедербаум, Ю. О. — см. Мартов.
Цейтлина, Татьяна, провокаторша: 356.
Циллиакусь, Конни, финляндский писатель: 265.
Чайковский, Николай Васильевич, эмигрант, революционер н. с.,
предс, арханг. правительства: 113, 118, 123, 128.
Чернов, Виктор Михайлович, с.р. (В. Оленин), писатель:
123, 146, 157, 174, 203—205, 207, 208, 216, 226, 233, 234, 244, 259—262, 265—273, 276—279, 281, 284, 285, 292, 295, 362—363. Чернышевский, Николай Гаврилович, писатель: 181.
Чухнин, адмирал: 262.
Шаевич, Генрих, участник независимого еврейского раб. движения: 150.
Шаляпин, Федор Иванович, артист: 275.
Шварц (Марат), с.д., эмигрант: 341.
Шебалинь, Михаил Петрович, народоволец, шлиссельбуржец:
29, 326, 327.
Шелгунов, Николай Васильевич, писатель: 23, 24.
Шувалов, Пав. Петр., гр. („Боби): 51.
Щегловитов, Ив. Григ., министр юстиции: 210.
Щеголев, Павел Елисевич, писатель: 161, 177, 212.
Щедрин — см. Салтыков
Эберт, президент немецкой республики: 43.
Энгельс, Фридрих, вождь немецких с.д.: 43.
Ювачев, Ив. П., офицер, шлиссельбуржец: 316.
Юделевский, Яков Лазаревич, с.р., писатель: 221.
Яголоковский, Кипиань, („барон Штеренберг"), провокатор: 102. Ядринцев, Николай Мих„ писатель: 23.
Яковлев — см. Богучарский.
Якубович, Петр Филиппович, народоволец, поэт: 25, 29, 40,
90, 92, 93, 100, 101, 180, 326, 328, 330, 344.
(378)
ОГЛАВЛЕНИЕ
От автора ......................
Глава 1. В Москве.— В Успенском соборе. — Гвоздь, которым был распят Христос. — Снова в Успенском соборе через сорок лет ..
Глава 2. Студенческие волнения в Петербурге в 1882 г. — Мой первый арест. — Речь Михайловского на студенческом вечере. — Демонстрация при похоронах Тургенева. — „Общество борьбы с террором". — Воззвание Судейкина к молодежи с призывом к взаимному шпионажу. — Щедрин о „Клубе взволнованных лоботрясов" — и о Судейкине ....
Глава 3. Мои первые встречи с революционерами. — Народнические течения среди революционеров — Мой арест в Казани. — В Дом Предварительного Заключения. — В первый раз в Петропавловской крепости. — Ссылка в Иркутскую губернию. — Побег из Сибири .............
Глава 4. Народовольческое, социал-демократическое и либеральное течение заграницей в тогдашней эмиграции. — Приезд заграницу. — В Цюрихе. — Встречи с эмигрантами. — Парвус. — Дембо. — Пасманик. — В Женеве. — Дебагорий-Мокриевич. — Драгоманов. — Споры по поводу политических программ;.. .
Глава 5. Проекты заграничного органа. — Издание З и 4 №,№ „Самоуправления". — Совместно с Дебагорий-Мокриевичем и Драгомановым было начато издание „Свободной России" ..........
Глава 6. Разрыв с кружком народовольцев. — Письмо Дембо. — 1-й номер „Свободной России". — Борьба вокруг нее. — Издание „Социалиста" для борьбы с „Свободной Россией" .............
Глава 7. Затруднения при издании „Свободной России". — Споры с Драгомановым ..............
Глава 8. Приезд в Париж. — Попытка издать „Земский собор". — Парижские Кружки Народовольцев. — Первая моя встреча с Геккельманом — Ландезеном — Гартингом в Женеве. — Обвинение Ландезена в провокации в 1884 г. — Встречи с Ландезеном в Париже. — Динамитная мастерская
Глава 9. Поездка в Россию Ю. Раппопорта и моя. — Слежка за нами дорогой. — В Румынии. — В Константинополе. — Обвинение Ландезена в провокации. — Провокация Ландезена в 1883—84 г. г. в России и позднее заграницей .............
(379)
Глава 10 Попытка русской полиции арестовать меня в Константинополе. — Приезд в Лондон. — Степняк и Волховский. — Борьба среди эмигрантов. — Провокатор Бейтнер ..............
Глава 11. Издание „Народовольца" — Протесты против него эмигрантов. — Письмо Азефа .........
Глава 12. Мой арест в Лондоне. — Суд. — Речь прокурора и защитника. — Осуждение на полтора года каторжных работ ................
Глава 13 В английской тюрьме. — Ее режим. — „Безвыходное положение". — Воспоминание о Ландезенском деле. — Каторжные работы. — Тюремные свидания. — Провокатор Бейтнер ............
^ Глава 14. Освобождение из английской тюрьмы. — 1-й № „Былого". — Издание брошюры «Долой царя!» — 4-й № „Народовольца"
Глава 15. Мой арест в Женеве и высылка из Швейцарии. — Постановление о высылке из Франции. — Протест Жореса. — Попытка арестовать меня в Анемасе и мой отъезд в Лондон ....... ...
Глава 16. „Весна" в России. — Мое письмо к графу Витте. — Мой отъезд с чужим паспортом в Россию. — В Петербурге. — Рабочие митинги в Петербурге.
Глава 17. В Петербурга снова под своим именем. — Невозможность поддерживать правительство ....
Глава 18. Агитация против Гос. Думы. — Восстание в Свеаборге. — Выборгское воззвание. — Мой арест в Женеве и новая высылка из Швейцарии ....
Глава 19. Основание „Былого" в Петербурге. — Моя переписка с Зубатовым. — Встреча с Тихомировым. — Борьба с провокацией ........
Глава 20. Встреча с Бакаем. — Указания Бакая на провокацию среди эсеров. — Провокатор „Раскин". — Бакай о польских провокаторах и об с.д. динамитной мастерской в Финляндии. — Передача полякам сведений об их провокаторах .....
^ Глава 21. Аресты среди эсеров летом 1906 г. — Встреча с Азефом. на улице в Петербурге. — Первое подозрение Азефа в провокации
Глава 22. Арест Бакая и обыск в редакции „Былого". — Мой отъезд из России. — В Париже. — В Финляндии. — Встреча с Траубергом. — Устройство побега Бакаю
Глава 23. Моя встреча с Азефом в Финляндии. — Телеграмма об аресте Бакая. — Арест охранника Раковского. — Лебединцев-Кальвино .......
^ Глава 24. В Париже.— Начало открытой борьбы с провокацией.—
Разоблачение Кенсинского. — Дела Бржозовского и
Стародворского
Глава 25. Обвинение Азефа в провокаторстве. — Образование комиссии
для расследования „слухов о провокаций в партии эсеров". —
Приезд заграницу Лопатина.
^ Глава 26. Переписка через Бакая с охранниками. — Письма Бакая к
Доброскоку и его ответы. — Поддельные документы из
охранного отделения ...... 224
Глава 27. Бакай об Азефе. — Встреча Бакая с Ратаевым. — Свидание
Бакая с Донцовым в Германии. — Поездка Азефа в Варшаву в
1904 г. — Ложное обвинение охранниками Леоновича ........ 233
^ Глава 28. Конференция эсеров в Лондоне. — Участие в ней Азефа. —
Привлечение меня эсерами к суду. — Мои встречи с
Лопухиным в Петербурге и заграницей 243
^ Глава 29. Мой разговор с Лопухиным „между Кельном и Берлином“
Глава 30. Мое заявление в Ц. К. эсеров об Азефе. — Суд надо мной по
обвинению в клевете на Азефа. — Письмо Азефа к Савинкову
.......... 255
^ Глава 31. Суд. — Обвинение Чернова и мой ответ. — Рассказ о свидании
с Лопухиным. — Обвинения Азефа по указаниям охранников.
— Отношение непартийной публики к Азефу ........... 259
^ Глава 32. Допрос Бакая об его побеге из Сибири. — Заключительная речь
Савинкова на суде и мой ему ответ 267
Глава 33. Поездка Аргунова в Петербург. — Письмо Лопухина
Столыпину об Азефе. — Эсеры убедились, что Азеф — провокатор. — Бегство Азефа. — Совместное заявление эсеров и мое об окончании дела Азефа. — Натансон приходил „мириться". — Мои письма к Лопатину и Кропоткину и их ответы. 274
^ Глава 34. Дело Судебно-Следственная Комиссия по делу Азефа. —
Полемика „Революционной России". — Самоубийство Беллы
........ 284
Глава 35. После разоблачения Азефа заграницей и в России. — Арест
Лопухина. — Снова борьба против меня из-за разоблачений
провокаторов ....... 290
^ Глава 36. Дело Стародворского после разоблачения Азефа. — Первые
указания на сношения Стародворского с. Департаментом
Полиции. — Тайное получение документов из Департамента
Полиции. — Прошение Стародворского из Шлиссельбургской
крепости о помиловании. — Его переговоры с чинами Деп.
Полиции в Петропавловской крепости ..... 294
Глава 37. Начало расследований по делу Стародворского. — Морозов в истории обвинения Стародворского. — Морозов, Новорусский и Лопатин против Стародворского ................
^ Глава 38. Предъявление мной обвинения Стародворскому. — Cтародворский снова начинает заниматься политикой
Глава 39. Опубликование отдельным листком четырех прошений Стародворскаго о помиловании. — Комментарии к ним Лопатина. — Мое предисловие к листку
Глава 40. Приезд Стародворского заграницу. — Его открытое ко мне письмо в газетах. — Мой ему ответ. — Третейский суд между Стародворским и мной. — Борьба Стародворского в Петербурге с Морозовым и Новорусским. — Письма шлиссельбуржцев в защиту Стародворского. — Свидетели на суде ..................
Глава 41. Допросы свидетелей. — Моя записка для суда по делу Стародворского. — Я напомнил суду его вопрос о деле Азефа. — Мое последнее слово Стародворскому на суде. — Борьба в обществе со мной по делу Стародворского .........
Глава 42. Решение третейского суда. — Отдельное мнение Носаря. — Мой протест против приговора. — Мои письма Мартову и Носарю ........
Глава 43. После решения третейского суда. — Опубликование приговора в „Мире". — Новые сведения о Стародворском. — Предложение Носаря возобновить дело Стародворского. — Мой отказ .........
Глава 44. Стародворский— Революционный комиссар в 1917г.— Моя встреча с ним. — Требование, чтобы он вышел из комиссаров. — Сведения Доброскока и других охранников о Стародворском. — Из биографии Стародворского ...........
Глава 45. Возможность ареста Стародворского и возобновления его дела. — Я был против этого. — Требование в печати, чтобы я назвал имя скрываемого провокатора. — Догадки, кто он. — Опасность возобновления дела Стародворского миновала. — Правда о Стародворском сообщена его судьям и защитникам. — Признание Мартова. — Сознание Стародворского. — Мой ему волчий билет. — Смерть Стародворского и его торжественные похороны при большевиках ................
Указатель собственных имен .............369