«История стран Азии и Африки в новейшее время»
| Вид материала | Тематический план |
- Рабочей программы дисциплины История стран Азии и Африки в новое и новейшее время, 36.78kb.
- Рабочая программа дисциплины история стран Азии и Африки (середина XVII в. 1918 г.), 181.65kb.
- Программа и учебно-методические указания к изучению курса для студентов высших учебных, 843.4kb.
- Этнология Восточной Азии; История стран Азии и Африки кореквизиты: История стран Восточной, 410.35kb.
- Рабочая программа Модуля «История регионов мира» Дисциплины «История стран Азии и Африки, 379.39kb.
- Программа дисциплины дпп. Ф. 04 Новая и новейшая история зарубежных стран, 207.67kb.
- Программа дисциплины дпп. Ф. 04 Новая и новейшая история зарубежных стран, 227.8kb.
- Темы контрольных работ по истории стран азии и африки в новейшее время, 187.4kb.
- Ю. Л. Говоров История стран Азии и Африки в средние века, 3993.69kb.
- Программа по курсу история стран азии и африки в XX веке, 195.03kb.
(лекция - 4 часа)
План
1. Иран в годы Второй мировой войны.Подъем национально-демократического движения в Иране (2-я пол. 40-х гг.).
2. Политическая борьба, социально-экономическое развитие и внешняяполитика (1945 - 1950-е годы).
3. Иран в 1954-1960 гг.
4. Период «белой революции»: внутренняя и внешняя политика. Успехи и проблемы.
5. «Исламская революция» и провозглашение Исламской республикиИран. Внешняя политика («экспорт революции»).
6. Проблемы внутренней и внешней политики послереволюционногоИрана.
Литература:
Агаев С.Л. Иран: рождение республики. - М., 1984.
Агаев С.Л. Иран в прошлом и настоящем. - М., 1981.
Агаев С.Л. Иран между прошлым и будущим. - М., 1987.
Агаев С.Л. Аятолла РухоллаМусави Хомейни // ВИ. - 1989. - № 6.
Алиев С.М. Нефть и общественно-политическое развитие Ирана в ХХ в. -
М., 1983.
Арабаджян А.З. Иран. Изменения в отправной структуре экономики в 60-70-
х гг. (К проблеме ломки колониальной структуры экономики). - М., 1983.
Арабаджян А.З. Иран. Власть, реформы, революции (XIX-XX вв.). - М., 1991.
Арабаджян А.З. О так называемом «Первом плане» Исламской Республики
Иран (1989/1990 - 1993/1994) // Восток. - 1996. - № 6.
Виноградов В.М. Дипломатия: люди и события (из записок посла). - М.,1998.
Володарский М., Баазова Л. Россия, Иран и независимые государства Средней Азии после распада СССР (1990-1994) // Восток. - 1997. - № 1.
Дорошенко Е.А. Шиитское духовенство в современном Иране. - М., 1985.
Дорошенко Е.А. Иран: О некоторых современных толкованиях проблемы
валайатефаких // Восток. - 1996. - № 4.
Егорова Н.И. «Иранский кризис» 1945-1946 гг. По рассекреченным архивным документам // ННИ. - 1994. - № 3.
Жигалина О.И. Национальное движение курдов в Иране (1918-1947). - М.,
1988.
Жигалина О.И. Этносоциальная эволюция иранского общества. - М., 1996.
Западная Азия: этнополитическая ситуация. - М., 1993.
Иванов М.С. Иран в 60-70-х гг. ХХ в. - М., 1977.
Иранская революция 1978-1979 гг. Причины и уроки. - М., 1989.
Иран. Очерки новейшей истории Ирана. - М., 1976.
Кляшторина В.Б. Иран 60-80-х годов: от культурного плюрализма к исламизации культурных ценностей. - М., 1990.
Мамедова Н.М. Концентрация производства и капитала в Иране в 60-70-е
годы. - М., 1982.
Мамедова Н.М. Исламские фонды и предпринимательская деятельность
иранского духовенства // МЭМО. - 1997. - № 7.
Малушков В.Г., Хромова К.А. Поиски путей реформации в исламе. Опыт
Ирана. - М., 1991.
Ниязматов Ш.А. Ирано-иракский конфликт. - М., 1989.
Орлов А.Е. Внешняя политика Ирана после Второй мировой войны. - М.,
1976.
Скляров Д.Е. Иран 60-80-х гг.: традиционализм против современности. - М.,
1993.
Реза Годс М. Иран в ХХ веке: Политическая история. - М., 1994.
Резников А.Б. Иран: падение шахского режима. - М., 1983.
Цуканов В.П. Неравномерность регионального развития Ирана. Экономика и
политика (60-70-е годы). - М., 1984.
Юртаев В.И. Иран: студенты в исламской революции. - М., 1993.
1. Иран в годы Второй мировой войны.Подъем национально-демократического движения в Иране (2-я пол. 40-х гг.).
С началом второй мировой войны прогерманский режим Реза-шаха оказался в сложном положении: не рассчитывая на прямую военную поддержку со стороны Берлина, Тегеран не во всем следовал пожеланиям Гитлера, опасаясь реакции Лондона. Недовольный нерешительностью шаха, фюрер послал в Иран Канариса с инструкцией "установить в Иране Республику по образцу третьего Рейха", если обнаружится, что шах "проанглийский реакционер". Параллельно недовольству Германии нарастало недовольство шахом в Москве в связи с деятельностью в Иране фашистской агентуры. После четырех предупреждений о нарушении Тегераном ст. 6 Договора 1921 г. в августе 1941 г. советские войска на основании указанного Договора были введены в Северный Иран, а британские части по договоренности с Москвой высадились на Юге. Реза-шах был вынужден отречься от престола в пользу своего сына Мухаммеда Реза-Пехлеви, правившего страной с 1941 г. по 1979 г.
Оккупация Ирана англо-советскими войсками избавила страну от перспективы военных действий на его территории, способствовала его экономическому развитию благодаря интенсивной добыче нефти для нужд антигитлеровской коалиции, транспортировке грузов по ленд-лизу в СССР и экономической и иной помощи союзных Держав (поставки продовольствия, борьба с нашествием саранчи и т. д.). После Сталинграда вожди кочевых племен выдали союзникам главу германской разведки в Иране Майера, отказавшись от профашистской деятельности. Провал профашистской ориентации Ирана и оккупация страны советскими, британскими, а позднее и американскими войсками способствовали компрометации реакционных кругов и усилению национально-демократического движения. В наибольшей степени этот процесс развился в советской зоне оккупации, на Севере, где окрепли позиции иранских коммунистов из Народной Партии Ирана (НПИ), Демократической Партии Курдистана (ДПК), Демократической Партии Азербайджана (ДПА). В послевоенный период ДПК и ДПА добились широкой национально-культурной автономии с правом проведения аграрных преобразований, причем Тегеран обязался демократизировать весь Иран по образцу иранского Азербайджана (в состав Правительства Кавама даже были включены 3 члена ЦК НПИ). Как показали последующие события, эти временные уступки были сделаны Тегераном для накопления сил и последующего разгрома национально-демократического движения, на чем настаивали Лондон, Вашингтон, АИНК, вожди кочевых племен, реакционная иранская военщина.
^ 2. Политическая борьба, социально-экономическое развитие и внешняя
политика (1945 - 1950-е годы). Второй этап борьбы Ирана за нефть (1950-53 гг.)
Внутриполитическая борьба в стране происходила на фоне усиливающегося англо-американского противоборства за влияние в Иране. Разгром национально-демократического движения в 1946-47 гг. воспрепятствовал модернизации страны, жизненный уровень которой был в 2, 5 раза ниже турецкого, что было залогом будущих социальных взрывов и дальнейшего ослабления ее самостоятельности на международной арене. Наиболее дальновидные представители правящих кругов видели гарантию сохранения социально-политической стабильности в стране в форсировании экономического развития, что было невозможно без использования доходов от иранской нефти на благо самого Ирана, а не АИНК. Таким образом, нефтедоллары рассматривались ими в качестве заменителя коренных социально-экономических преобразований. Сторонники подобной политики объединились в Национальный Фронт (НФ) во главе с Мосаддыком (аристократ по рождению, экономист по образованию, бывший дипломат). В 1950 г. НФ под лозунгом национализации иранской нефти победил на выборах и приступил к реализации своей программы. Начиная борьбу за установление иранского контроля над своими нефтяными богатствами, Мосаддык рассчитывал использовать межимпериалистические, прежде всего англо-американские противоречия, и не стремился вовлекать в борьбу широкие народные массы. Однако, в отличие от первой попытки начала 30 гг., борьба за нефть на этот раз стала поистине всенародным делом, о чем свидетельствует переименование в ходе борьбы возникших повсеместно массовых организаций: в 1950 г. "Общества борьбы с АИНК", в 1951 г. "Общества борьбы с империалистическими нефтяными компаниями", в 1952 г. "Общества борьбы с империализмом". Радикализация массового движения с одной стороны напугала консервативные круги иранской правящей верхушки и оттолкнула их от Мосаддыка, а с другой стороны способствовала англо-американскому сближению на антииранской основе: в результате бойкота и блокады нефтяному экспорту Ирана на Запад Правительство Мосаддыка оказалось без средств (попытка главы итальянской государственной нефтегазовой корпорации ЭНИ Э. Маттеи наладить взаимовыгодные контакты с Тегераном завершилась загадочной гибелью Э.Маттеи в авиакатастрофе, организованной, предположительно, совместно ЦРУ и Интеллидженс Сервис). В сложившейся ситуации Мосаддык не решился сделать ставку на массовое антиимпериалистическое движение для противодействия внутренней и внешней реакции и не использовал возможности продажи нефти социалистическим странам. Оказавшееся практически в политико-экономической изоляции, Правительство Мосаддыка было свергнуто в результате государственного переворота 1953 г.
^ 3. Иран в 1954-60 гг.
Поражение Ирана в борьбе за нефть завершилось перераспределением позиций империалистических Держав в этой стране. В 1954 г. за спиной Тегерана был создан Международный Нефтяной Консорциум (МНК), известный как "Семь сестер", для эксплуатации нефтяных ресурсов Ирана. В него входили несколько американских компаний (40% акций), АИНК (40%), Ройял-Датч Шелл (14%), Франсез де Петроль (6%). Таким образом, монополия АИНК была нарушена не Тегераном, а ее западными конкурентами. Новое Правительство Ирана генерала Захеди вопреки Закону 1951 г. о национализации национальных нефтяных богатств согласилось на деятельность МНК в стране до 1994 г. при расширении площади концессии без права ее аннулирования Тегераном в одностороннем порядке. Реальный выигрыш Ирана заключался в обязательстве МНК отчислять ему прибыли по принципу "фифти-фифти" плюс 12% добываемой нефти. Не желая укрепления экономической самостоятельности Ирана, МНК ограничивался расширением добычи и вывоза сырой нефти без создания системы нефтепереработки. Экономическая капитуляция Ирана перед западными Державами сопровождалась укреплением военно-политического сотрудничества Тегерана с Вашингтоном. В 1954 г. страна вступила в Багдадский Пакт (СЕНТО), отказавшись тем самым от официально нейтрального статуса (за сопротивление такому изменению основ внешней политики было арестовано более 600 офицеров). Была одобрена "доктрина Эйзенхауэра" в 1957 г., отвергнуто советское предложение заключить Пакт о ненападении, поскольку такой документ ограничил бы возможности американо-иранского военно-политического сотрудничества. Военные расходы в 50 гг. в 4 раза превосходили государственные инвестиции в экономику. Большая часть американской помощи Ирану направлялась в строительство военной инфраструктуры. Страна запуталась в сетях иностранных займов - выплата старых долгов превосходила поступления от новых займов. Экономические планы промышленного строительства выполнялись только наполовину. Развитие сельского хозяйства, и особенно ирригации, сковывалось полуфеодальными отношениями в деревне. Страна находилась на пороге глубокого социально-экономического и политического кризиса.
^ 4. Эпоха "Белой революции Шаха и народа" (1961-79 гг.): внутренняя и внешняя политика.
"Белая революция" (серия реформ сверху для предотвращения революции снизу) была обусловлена как внутренними потребностями модернизации страны, так и настояниями США (Президент Д. Кеннеди полагал, что американская помощь союзникам не может заменить внутренних преобразований в этих странах). Поскольку большая часть господствующего класса, связанная с полуфеодальным землевладением, не желала перемен, Шах распустил Меджлис и проводил реформы своими декретами.
Важнейшей реформой была аграрная, проведенная в несколько этапов и ликвидировавшая остатки феодализма в деревне. ^ В первой половине 60 гг. площадь землевладения ограничивалась землями одной деревни, а остальные передавались безземельным крестьянам в рассрочку на 15 лет. В сер. 60 гг. был введен максимум землевладения 30 га орошаемых и 200 га богарных земель (устанавливалась привилегия до 500 га хозяйствам, применяющим капиталистические методы с/х производства). В нач. 70 гг. государство создавало условия для кооперативного движения и для крупных зерноводческих хозяйств на государственных землях. В целях общекультурного подъема села туда были направлены добровольцы-военнообязанные из Корпусов просвещения и здравоохранения.
Последствия аграрных преобразований были неоднозначны и противоречивы. В 60 гг. крестьянское безземелье (60% крестьян) сменилось крестьянским малоземельем (иного при ограниченности пахотных угодий в этой стране и не могло быть), но социальная база шахского режима в деревне резко увеличилась на указанное десятилетие. С другой стороны, парцеллизированное с/х в эти годы само стало потреблять большую часть производимой продукции и в связи с необеспеченностью городов продовольствием Иран был вынужден прибегнуть к с/х импорту. Таким образом, уже в 60 гг. наблюдаются противоположные социальные и экономические последствия аграрных преобразований.
В 70 гг. выявилось, что темпы аграрных преобразований в стране оказались слишком высокими: на смену феодальному безземелью крестьянства через короткий период малоземелья приходит процесс обезземеливания обуржуазивающейся деревни, земли которой интенсивно переходят в руки деревенской кулацкой верхушки и тех же бывших помещиков (около 30% деревенского населения). До 41% крестьянства были вынуждены в 70гг. мигрировать в города, не нуждавшиеся в таком количестве рабочей силы, и составили там значительный слой маргиналов, взрывоопасный в плане социального протеста, традиционно массового в этой стране.
Период "Белой революции" характеризуется быстрыми темпами промышленного роста благодаря политике реформизма, проводимой Шахом, и притоку нефтедолларов, особенно с 1973 г. ВНП на душу нас.увеличился за 1963-78 гг. со 100 долл./год до 1521 долл. Темпы прироста пром. производства составляли 8,8% в год в 1962-68 гг., 11,5% в 1969-72 гг., 26% в 1973-78 гг. Однако эти блестящие показатели были достигнуты в основном за счет развития сборочного производства, не укрепляющего экономической самостоятельности страны и, что самое существенное, на путях развития капитализма сверху, блокирующего возможности демократического развития капитализма снизу с втягиванием в буржуазно-рыночные отношения основной массы населения. Следовательно, капиталистический прогресс обеспечивал средства для существования незначительной части населения. В то же время не только в деревне, но и в городе старые формы существования разрушались быстрее утверждения новых.
Несчастье Ирана эпохи "Белой революции" заключалось в том, что темпы модернизации страны были слишком быстрыми, реформы недостаточно учитывали национально-религиозную специфику, а потому натолкнулись на слишком серьезное сопротивление - культурно-цивилизационную реакцию традиционного иранского общества на утверждение новых буржуазных норм и условий существования, возглавленную шиитским духовенством. Гибельными для "Белой революции" оказались слишком большие доходы от нефти (в результате повышения цен на нее с 1973 г. по 1978 г. казна получила более 100 млрд. нефтедолларов, из которых 40 млрд. были истрачены на силовые структуры и столько же на государственные промышленные проекты). Уникальное явление в мировой практике реформ - наличие средств, и наличие мощного репрессивного аппарата побудили Шаха игнорировать оппозиционные преобразованиям силы (вместо кропотливой работы с оппозицией для ее раскола и привлечения части ее на свою сторону Шах практиковал ее тотальное подавление).
Многочисленное шиитское духовенство (только в городах их 15 тыс. чел. в 5400 мечетях) выступало против реформирования систем образования и судопроизводства в светском направлении из опасения потери своей идеологической монополии и влияния на массы. Посягательство светской власти на свои традиционные привилегии улемы трактуют как посягательство на исламские устои. В период "Белой революции" Шах целенаправленно ограничивал своими реформами не только политико-идеологическую роль духовенства, но и его экономическую мощь (секуляризация церковной земельной собственности), чем восстановил его против себя. Внешняя политика Ирана в эпоху "Белой революции". В 60-70 гг. во внешней политике Ирана произошли существенные изменения и появились принципиально новые ее направления. Во-первых, Шах резко расширил масштабы экономического сотрудничества с социалистическими странами. Это было обусловлено нежеланием Запада содействовать строительству базовых отраслей промышленности Ирана; более выгодными условиями внешнеэкономического сотрудничества с СЭВом; стремлением Тегерана к выгодному балансированию между двумя противоборствующими системами, позволяющему проводить более самостоятельную внешнюю политику; попыткой обеспечить Ирану тылы на его северных границах на случай возникновения конфликта в районе Персидского залива; надеждами нейтрализовать влияние Багдада на формирование советской политики на Среднем Востоке. Основным объектом советско-иранского сотрудничества стал Исфаханский металлургический комбинат. Важное значение для обеих стран имела "сделка века" о поставке по Трансиранскому газопроводу иранского газа в Закавказье и аналогичного количества сибирского газа в Западную Европу по ирано-европейским контрактам, что открыло Тегерану "окно в Европу". Параллельно советско-иранскому сотрудничеству развивались связи Ирана со странами Восточной Европы, особенно с Румынией, имевшей излишние для нее мощности по производству нефтедобывающего оборудования.
Во-вторых, Тегеран принял активное участие в создании ОПЕК и борьбе нефтедобывающих стран за установление равноправных отношений с промышленно развитыми странами Запада и прежде всего за повышение цен на нефть и увеличение отчислений за право ее добычи. В 1973 г. все имущество МНК было передано Иранской национальной нефтяной компании (ИННК) с гарантией поставок нефти в распоряжение МНК в течение 20 лет и отчисления последним в пользу Тегерана 60% суммы прибылей. В результате повышения цен на нефть и отчислений от МНК в пользу ИННК нефтяные доходы Ирана выросли с 2, 4 млрд. долл. в 1972 г. до 20 млрд. в 1974 г.
В-третьих, во внешней политике Шаха появляются не только проимпериалистические, но и империалистические черты, подкрепленные стремительным ростом военного потенциала Ирана (военные расходы за 70 гг. выросли в 20 раз), планами установления контроля Ирана над "керосиновой бочкой" планеты - Персидским заливом, что поставило бы мировую капиталистическую экономику в определенную зависимость от Тегерана. Создав самый сильный в мире флот на воздушной подушке, самую совершенную в третьем мире ракетную систему ПВО, превосходя по ВВС и вертолетному парку всех членов НАТО, кроме США, Иран добивался подавляющего контроля над важнейшей транспортной нефтяной артерией мира - Ормузским проливом. Добиваясь присутствия на другом берегу Пролива, Шах вмешался во внутренний конфликт в Омане и послал свои войска против партизанского движения в этом султанате. С остальными арабскими государствами у Тегерана сложились напряженные отношения. Шах прилагал большие усилия к поддержанию дружественных отношений с Пакистаном и Афганистаном, поскольку опасался сепаратизма белуджей.
^ 5. Исламская революция 1979 г. в Иране.
Расстановка внутриполитических сил в стране во второй пол. 70 гг. была следующей:
- на правом фланге политического спектра находилась иранская монархия, скомпрометированная в глазах широких масс населения репрессивными методами правления, негативными социальными последствиями "Белой революции", отрицанием исламских традиционных ценностей и внедрением сверху чуждых правоверным шиитам западных норм и обычаев. В сложившихся условиях Шах мог опереться на Армию, тайную полицию "САВАК", бюрократию госаппарата и госсектора и связанную с ними буржуазную верхушку, т. е. социальная опора режима была крайне узкой. В критические для него месяцы 1978 - нач. 79 гг. Шах проявил чувство реализма и готовность отказаться от большей части своих полномочий по руководству страной (при сохранении контроля над силовыми структурами) в пользу другой светской силы - умеренно-буржуазной оппозиции в лице Национального Фронта (НФ).
- иранская мелкая и средняя торгово-промышленная буржуазия была экономически слабой и политически трусливой. Когда Шах предложил одному из лидеров НФ Бахтияру возглавить Правительство и последний на это согласился, большая часть руководства НФ дезавуировало Бахтияра и исключило его из Партии, т. к. опасалась обвинений со стороны духовенства в коллаборационизме с "ненавистным тираном". Таким образом, иранская буржуазия упустила исторический шанс прихода к власти, подарив его духовной мусульманской оппозиции: вместо эволюционного мирного перехода власти от одной светской силы (Монархия) к другой светской силе (НФ) она оказалась захваченной насильственным революционным путем мусульманскими фундамен-талистами.
- ^ Мусульманское духовенство во главе с аятоллой Хомейни черпало политические силы не только в традиционалистской реакции большинства населения Ирана на шахскую революцию сверху, ограниченно прогрессивную с экономической точки зрения для узкой прослойки населения, но разорительную для большинства крестьянства, ремесленников, мелкой и средней буржуазии. По традиционным шиитским представлениям шахская власть (в отличие от суннитов) не сакрализованная: со времен первой иранской Конституции 1906 г. в стране существовал выгодный духовенству принцип разделения властей, отводивший Шаху всего лишь функции Главы исполнительной власти, а высшим духовным главой правоверных шиитов признавался двенадцатый скрытый Имам-Мессия. Появившийся для спасения правоверных "скрытый" Имам в лице Хомейни проповедовал исламский путь развития и противопоставлял его "капитализму и коммунизму, двум лезвиям одних и тех же ножниц, подрезающих общий исламский корень". В 78-79 гг. оппозиция под руководством Хомейни представлялась мировой общественности умеренно-мусульманской на фоне диктаторского шахского режима.
- ^ Левомусульманская оппозиция (аятолла Талегани, моджахедины, федаины) представляла собой серьезную силу, способную конкурировать при определенных условиях с Хомейни (имели заслуги в антишахском движении, используют уравнительные тенденции исламского вероучения и призывы к построению "общества без эксплуатации").
- ^ На левом фланге политического спектра находилась партия иранских коммунистов ТУДЭ во главе с Киянури. Подвергаемая Шахом наиболее жестокому и методичному преследованию, ТУДЭ работала в глубоком подполье и эмиграции, что ослабило возможности ее влияния на массы. В революции 1979 г. Партия не могла выдвинуть собственные лозунги - это выглядело бы актом подрыва антишахского фронта во главе с Имамом, поэтому было решено поддерживать Хомейни "для подталкивания его влево" (левомусульмане могли себе позволить критиковать Хомейни, как представителя другого цвета исламского движения, и расценили сотрудничество ТУДЭ с ним как предательство). С другой стороны, духовенство расценило готовность атеистической ТУДЭ сотрудничать с ними как лицемерие и коварство. Таким образом, иранские коммунисты оказались в исламской революции в полной изоляции.
Хомейни оказался мастером политического лавирования. Сначала во главе единого фронта он ликвидировал шахский режим; затем дезориентировал левомусульман и коммунистов насчет своих истинных намерений посредством привлечения их к подавлению буржуазных организаций (параллельно наступлению на политические позиции иранской буржуазии Хомейни практиковал яростный антиамериканизм); после ликвидации всех своих противников справа при помощи левых Имам разгромил ТУДЭ (федаины и моджахедины не могли помочь атеистической партии);левомусульмане были последней жертвой Хомейни, оказавшей наибольшее сопротивление своей ликвидации.
В новой Конституции страны 1979 г. высшая власть была официально закреплена за Хомейни (после его смерти - за его преемником), а прерогативы гражданской политической власти - за Президентом, Премьером и Меджлисом. С принятием этой Конституции было узаконено установление в стране теократического режима.
Иранская революция 1979 г. по массовости своих участников является крупнейшей революцией ХХ века. Поэтому представляется естественным разброс мнений и оценок в отношении ее характера. На наш взгляд, на первом своем этапе она была исламской по форме; антимонархической и антиимпериалистической по основной направленности; буржуазной по социальной сущности (за смену типа капиталистического развития), хотя внешне это проявлялось в антикапиталистических лозунгах и тенденциях. На втором этапе (с к. 1979 г.) революция идет по нисходящей и из исламской по форме становится также исламской и по содержанию.
Теоретически революция должна была расчистить возможности демократического развития капитализма снизу - на практике же в обществе, живущем по законам ислама, выработанным тысячелетие назад в другую историческую эпоху, такое развитие может происходить только в деформированном виде. Исламский характер революции в Иране в особенности четко отражен в религиозно-политическом завещании Хомейни, написанном в 1983 году. Вот эти слова: "Восстаньте, народы мусульманских стран, угнетенные и мусульмане всего мира! Боритесь за свои права! Не бойтесь пропагандистской истерии сверхдержав и их послушных агентов. Изгоните из своих стран преступных правителей, которые отдают плоды вашего труда вашим врагам и врагам ислама. Правоверные, сами берите власть в свои руки и объединяйтесь под славным знамением ислама. Защищайтесь от врагов ислама и врагов обездоленных всего мира. Идите к исламскому государству, организуя свободные и независимые республики, ибо с их установлением вы поставите на место всех угнетателей мира, а всех обездоленных приведете к исламскому правлению и овладению своей землей".
Общая оценка иранской революции советским руководством была дана на XXVI съезде КПСС (1981 г.). В отчетном докладе ЦК КПСС этому съезду отмечалось, что "это в своей основе антиимпериалистическая революция, хотя внутренняя и внешняя реакция стремится изменить этот ее характер". В этой же связи указывалось, что под знамением ислама может развертываться и освободительная борьба, и действовать реакционные силы, поднимающие контрреволюционные мятежи. Советский исследователь С.Л. Агаев, автор, пожалуй, самой содержательной монографии об иранской революции, опубликованной в 1984 г., подчеркивает еще и народный характер февральских (1979 г.) вооруженных восстаний в Тегеране и в большинстве провинциальных центров Ирана, как и начального периода революции в целом. Он указывает на непосредственное участие в антишахских выступлениях широких масс рабочих, крестьян, студенчества, поддержанных воинскими частями, которые в ходе боев нанесли поражение шахской гвардии и защитили революцию. Классовые выступления трудящихся за свои насущные интересы находили проявление в демонстрациях безработных, забастовках пролетариата, борьбе крестьян за землю. Нередки были случаи вооруженного противодействия беднейших слоев сельского населения попыткам жандармских частей выдворить крестьян с захваченных ими земель. То, что иранские эксплуатируемые массы использовали революцию для выдвижения в той или иной форме своих классовых требований, отмечает и видный иранский ученый М. Реза Годс в своем фундаментальном труде "Иран в XX веке. Политическая история", вышедшем в свет в 1988 г. и опубликованном в России в 1994 г.Однако, подлинным организатором и идейным вдохновителем иранской революции с самого начала выступило мусульманское (шиитское) духовенство во главе с аятоллой Хомейни, ставшим ее бесспорным руководителем. Сама же революция именно поэтому и вошла в историю как исламская.
«^ Исламское правление». В центр нынешнего государственного устройства Ирана аятолла Хомейни поставил свою концепцию «велайят-е факих» или «хокумат-е-эслами» («исламское правление»). Она опирается на следующую шиитскую догму: законным руководителем исламской общины (уммы) является только «подлинный имам» - прямой потомок четвертого халифа Али и дочери пророка Мухаммеда Фатимы, который находится пока в скрытом состоянии – «махди», но неминуемо явится миру, чтобы установить царство справедливости. Отсюда Хомейни сделал вывод, что до объявления «скрытого имама» руководство общиной должно осуществляться богословами, которым как бы передоверяется способность правильного толкования Корана. Вся же полнота власти должна быть сосредоточена в руках образцового богослова, духовного лидера страны – факиха (рахбара), который в качестве высшей инстанции обладает совершенным знанием.
Отсюда строго персонифицированный характер основанного на «велаят-е факих» правления. Главным звеном этой системы является духовный лидер (первоначально аятолла Хомейни, а после его смерти в 1989 году – аятолла Али Хаменеи). Статьей 110 иранской конституции ему предоставлены беспрецедентные права в области законодательной, исполнительной и судебной властей, решении вопросов войны и мира, назначении и смещении должностных лиц и т.д. Если встает вопрос о полномочиях духовного лидера, то его следует рассматривать в свете дискуссии о целесообразности следования «велайят-е факих». И каждый новый руководитель исламской республики должен подтвердить свою приверженность этой концепции. Став «путем всенародного признания» (статья 107 конституции) первым духовным лидером Ирана, Хомейни осуществлял функции высшего правления уммой, и его указания (фетвы) по конституции были обязательны для исполнения всеми гражданами. Для мусульман страны это был также и религиозный долг, поскольку фетва есть предписание факиха.Духовный лидер стоит во главе жесткой иерархической пирамиды власти. Все ее уровни выстроены так, что решающую роль играют религиозные деятели. Самая высшая после духовного лидера инстанция - «Совет экспертов» («Наблюдательный совет» или «Совет по охране конституции»), состоящий из знатоков шариата. Из 12 его членов 6 выдвигаются парламентом, а остальные назначаются духовным лидером. В задачу Совета входит проверка решений парламента на предмет их соответствия шариату. По сути, этот орган имеет право вето в отношении любого решения исполнительной и законодательной власти. В конституции Ирана (статьи 58 и 114) говорится, что президента страны и членов парламента-меджлиса («Маджлес-е шоура-йеэслами» - «Собрания исламского совета») выбирает народ, но и президент, и парламент по существу призваны лишь оформлять соответствующее толкование положений шариата, а исполнительные органы – следить за выполнением вытекающих из толкования предписаний. Да и в парламенте религиозные деятели составляют большинство, а потому меджлис выполняет зачастую не законодательные, а служебные функции – поиск в «священных источниках» установлений, которые отвечали бы на возникающие жизненные проблемы.
^ Внешняя политика исламской революции.На этапе свержения шахского режима наибольшую опасность для революции представляла угроза американского вмешательства в защиту своего верного союзника - Мухаммеда Реза Пехлеви. Однако Хомейни правильно рассчитал, что Москва на международно-законном основании не допустит утверждения позиций США на своих южных границах (Договор 1921 г.) Поэтому руководство революцией культивировало антиамериканизм вплоть до грубых провокаций в отношении США для укрепления своей массовой базы. США не решились на крупномасштабное вмешательство в Иране и фактически предали Шаха, опору американского влияния на Среднем Востоке в послевоенный период.
Самым крупным внешнеполитическим событием для исламского режима была ирано-иракская война. Для ее возникновения существовало множество причин и поводов (проблема раздела вод реки Шатт Эль-Араб; взаимное использование курдского меньшинства обеих стран для подрывной сепаратистской деятельности; конкуренция двух экспортеров нефти на мировом рынке; противодействие Тегерана намерениям Багдада превратить нефтяной Кувейт в иракскую провинцию, что изменило бы соотношение сил Ирана и Ирака в пользу последнего; боязнь Тегерана дестабилизации провинции Хузестан, богатой нефтью и со значительной прослойкой арабского населения). Однако основной причиной ирано-иракской войны был приход к власти в Тегеране фундаменталистов-шиитов с лозунгами экспорта исламской революции, угрожавшими правящей в Багдаде сунитской верхушке Саддама Хусейна (шииты составляют 52% мусульманской общины Ирака). Не дожидаясь укрепления теократического шиитского режима в Тегеране, Багдад нанес превентивный удар, рассчитывая на успех благодаря развалу исламской революцией ранее мощной шахской Армии.
Надежды Багдада на легкую победу не оправдались: для исламского руководства в Тегеране иракская агрессия пришлась как нельзя кстати, поскольку предоставляла ему возможность укрепить теократический режим посредством завинчивания гаек в условиях военного положения и отвлечь внимание народа от нерешенности внутренних проблем. Поэтому Хомейни не пожалел ни средств, ни людских ресурсов (погибли сотни тысяч необученных добровольцев) для ведения этой войны. Война была выгодна режиму до тех пор, пока соотношение сил не стало меняться в пользу более современной Армии Ирака - только тогда Хомейни согласился на ее прекращение (но к этому времени уже произошла тотальная исламизация всех сфер жизни и государственного управления Ирана).
Параллельно ведению войны с Ираком Тегеран оказывал существенную поддержку афганской контрреволюции, хотя ее шиитская фракция не играла ведущей роли в борьбе против ДРА с большинством суннитского населения.
Исламская революция привела к осложнению политических и ослаблению экономических связей с Москвой. После ослабления угрозы американского вмешательства Хомейни заговорил о недействительности советско-иранского Договора 1921 г. и необходимости борьбы не только с империализмом, но и с коммунизмом ("и с большим, и с малым Сатаной"). Под предлогом необходимости повышения цен на иранский газ была прекращена его поставка в Закавказье, а Трансиранский газопровод был в значительной степени разобран под предлогом его "ненужности" (трубы использовались для военных нужд). Распад СССР создал для Ирана новую геополитическую ситуацию: вдоль его северных границ образовалась "тюркская дуга" (Турция, Азербайджан, Туркменистан, Узбекистан, Кыргизстан, Казахстан), потенциально ориентирующаяся на Анкару. Только Армения разрывает эту "дугу" - поэтому Тегеран оказал поддержку христианскому Еревану, а не мусульманскому Азербайджану в Карабахском вопросе. От стабильности в зоне тюркской дуги зависит этнополитическая стабильность многонациональных государств - Ирана и России, сотрудничающих в поддержании мира в этом регионе. Иран заинтересован в сотрудничестве с РФ на Каспии, в поставках российской военной техники и оборудования для АЭС.
При изучении проблем развития внутренней и внешней политики ИРИ, предлагается рассмотреть статью Н.М. Мамедовой (Институт Востоковедения РАН).
^ Н. М. Мамедова
ИСЛАМСКАЯ ЭКОНОМИКА И ГЛОБАЛИЗАЦИЯ (на примере Ирана)
Важнейшим проявлением процессов экономической модернизации, происходящих в последнее десятилетие, является глобализация, т. е. объективный рост взаимозависимости в современном мире. Происходит быстрое перемещение технологических, социальных и научных новаций, информационных, финансовых потоков, новых инфраструктурных систем (например, нефте- и газопроводов и т. п.). Перемещение или даже перераспределение всех этих потоков, особенно капиталов и информации, механизмов управления - не признает национальных границ, а эти границы, вернее, состояние национальных экономик, влияют лишь на скорость этого перемещения. Проявившаяся неэффективность социалистической системы, повсеместный переход к принципам хозяйствования, выработанных в развитых странах, - также стали почвой для укоренения идей движения к глобализации мировой экономики и даже ее унификации. Международные организации, в первую очередь, 00Н, ЮНЕСКО, НАТО, - играют все большую роль в организации мирового порядка, в том числе и экономического. Большинство стран мира перешли к рыночным методам развития, используя рецепты и фактически находясь под наблюдением международных финансовых институтов (типа МВФ и Мирового банка, контролируемых США). Наиболее ярким проявлением идей и процессов глобализации были экономические процессы и проведение экономической политики в мире в 1997-1999 гг. "Экономический форум в Давосе в 1999 г. был проведен под лозунгом "управление глобализацией".
В связи с этим интерес представляет практика функционирования исламской экономической системы и возможность подключения ее к процессуглобализации.
Понятие исламской экономики или исламской модели развития подразумевает два момента:1) что эта модель может быть реализовано только в условиях исламского правления,2) она должна включать принципы исламской экономической традиции.
Примером реализации этих двух факторов в наше время является экономическое развитие в условиях исламской формы государственности, которую представляет Исламская республика Иран (ИРИ).
Исламское экономическое учение довольно сложно, так как в нем тесно переплетаются чисто экономические понятия и общественные отношения. Главное внимание в исламской экономической системе обращалось и обращается на состояние человеческих отношений в экономической жизни, на нравственные принципы экономических отношений, которые должны содействовать целям процветания исламского общества (уммы) в целом. В этом взгляде на экономику как органическую часть целого организма исламского общества и проявляется принцип "тоухида". Исламские чисто экономические принципы можно свести к нескольким вопросам собственности, исламским налогам ("закят" и "хумс"), запрету на ростовщический и банковский процент, деятельности вакфов и исламских фондов. Особенно важным является интерпретация исламом понятия собственности вообще, права собственности уммы, государства и индивида на природные богатства, на имущество, включая денежное, приобретенное в процессе деятельности. Следует отметить, что это понятие сильно эволюционировало за 14 веков, прошедших со времени возникновения ислама. Сейчас этот принцип является одним из наиважнейших. В современном исламском учений, например у Сейида ХоссейнаНасра, говорится: человек, будучи наместником Бога на земле, получает и право частной собственности. Поэтому частная собственность представляет собой "священное право от Бога, а посему ни одно правительство или социальная группа не могут лишить человека этого права". Таким образом, исламской экономической традиции не противопоставляется главный принцип современного индустриально развитого общества. А исламские запреты на то, чтобы использовать частную собственность в ущерб интересам уммы ограничивают не саму собственность, а ее использование.
Опыт развития Ирана в течение 20 лет исламского правления отчетливо показал, что и концепция экономического развития и конкретная экономическая политика оказались способны на эволюцию. Они прошли путь от мобилизационно-распределительной к более открытой. Первый период мы обычно называем "тоухидной экономикой", второй - "исламско-рыночной". Преобладание в первые годы исламской республики радикальных взглядов, получивших в мировой литературе определение исламского фундаментализма, делающих в системе взаимоотношений уммы и каждого ее члена акцент на интересах уммы, выразился в построении централизованной системы, жесткой регламентации социальной, культурной, политической и экономической жизни общества. Причем построение такой экономической модели не было изначально целью исламского правления. В Конституции ИРИ, принятой в 1979г., было записано, что "Конституция гарантирует ликвидацию всякой духовной и социальной деспотии и экономического монополизма". Конституция одинаково отрицала как экономический монополизм государства, так и частных компаний (статья 43 пункт 2). "Целью исламского правления является ... раскрытие и расцвет способности человека, показывающих его богоподобность, и это зависит от активного и широкого участия всех общественных сил в процессе переустройства общества..." В исламе экономика рассматривается как средство, от которого нельзя ничего ожидать, кроме лучшей производительности для достижения поставленной цели. Поэтому программа исламской экономики предусматривает создание благоприятных условий для проявления творческого потенциала человека".
Терминологическое определение иранской экономики как "тоухидной", введенное в оборот сразу же после победы исламской революции, базировалось, как указывалось выше, на принципах тоухида в экономике. В значительной мере это определение объяснялось влиянием АболхоссейнаБанисадра как экономического советника Хомейни, а затем и первого президента ИРИ, и его удачно найденным названием своей книги "Тоухидная экономика", написанной до революции и противопоставлявшей свое видение экономики шахской модели. Очень быстро этот термин получил мировое распространение, именно с ним стал ассоциироваться отказ Ирана от тех направлений и форм экономического развития, которые шахский режим пытался заимствовать у развитых капиталистических стран, автаркические моменты в политике исламского режима, отказ от использования иностранного капитала, национализация иностранной и крупной частной собственности.и хотя с уходом с политической арены в 1980г. А.Банисадра этот термин в самом Иране практически не использовался, в мире, и частности в СССР и России, он продолжал применяться для определения той экономической модели, которая была сформирована в 1979-80 гг. и просуществовала вплоть до окончания ирано-иракской войны.
Из законопроектов, носивших ярко выраженный исламский характер и принятых после долгих дебатов в меджлисе и в Наблюдательном Совете в качестве законов, можно отметить следующие - закон 1982г. о горнорудных предприятиях и закон 1983 г. "О банковских операциях".
Кроме того, в 1980 г. еще Исламским Революционным Советом (ИРС) был принят закон о национализации внешней торговли, который после создания конституционных органов и роспуска ИРС'а не был утвержден Наблюдательным Советом, состоящим из 6-ти богословов-правоведов и шести светских правоведов, призванным осуществлять контроль за соответствием принимаемых меджлисом законов Конституции и исламу.
Закон 1982 г. о передаче в руки государства крупных месторождений, шахт и рудников был принят под воздействием совершенной в 1979 г. национализации. Его идеологическим обоснованием стали исламские принципы и положения программы ПИР (Партии Исламской Республики) о том, что недра и полезные ископаемые принадлежат умме, следовательно, находятся в собственности государства, а их добыча может осуществляться либо государством, либо кооперативом, либо непосредственно участниками частной компаний. Но уже в 1984 г. в этот закон Министерство шахт и рудников внесло первые изменения " из-за явного несоответствия этого закона реалиям экономической жизни, заставившими разрешить передачу бездействующих горнорудных предприятий частному сектору. Согласно банковскому закону, действующему в Иране до сих пор, все банки принадлежат государству и работают на беспроцентной основе. Неоднократно предпринимались попытки изменения этого закона, причем не столько с точки зрения исламских принципов работы, сколько законодательного разрешения на создание частных банков. Исламские же принципы использования кредитов в виде мошарекят, мозаребе, используемые и в других странах, достаточно адаптировались к экономическим условиям и создают трудности в основном при работе с иностранными компаниями. Финансирование по типу мошарекят является наиболее распространенной формой деятельности, при которой банк получает прибыль не в виде процента, а за участие в совместных коммерческих операциях. Й, тем не менее, сама адаптация исламских банков к потребностям экономики, несомненно, ведет к постепенному размыванию исламских начал, их переосмыслению, обоснованию возможности использования общемировых принципов работы.
Религиозные налоги в Иране и после исламской революции не были введены в систему налогового законодательства, их уплата не освобождает от уплаты налогов в соответствии с действующим законодательством. Религиозные налоги, а речь, конечно, в основном может идти о "хумсе (у шиитов - доля имама, составляющая одну пятую дохода), вносятся либо в мечети (как и "закят, вносимый как пожертвование для бедны^), либо тому из богословов, которого верующий избирает своим моджгахидом, либо в один из исламских фондов. Следует отметить, что кажущаяся "неофициальность религиозных налогов вовсе не является показателем незначительности их объемов, тем более в сопоставлении с весьма невысокой в Иране планкой налогового бремени.
Именно эта невысокая планка во многом обеспечивает и обеспечивала в первые послереволюционные годы "мирное сосуществование" религиозных налогов и светского налогообложения. Попытки усилить налоговое бремя нередко приводили к дискуссиям о целесообразности сохранения светского налогового законодательства в условиях исламской государственности. Весьма острой, например, была такая дискуссия в конце1984 г. - начале 1985 г., в разгар ирано-иракской войны, когда требовались средства на ведение войны, стали падать цены на нефть, а сбор налогов не превышал 30% от запланированных. Нужно сказать, что в ходе этой дискуссия лидеры страны пытались дать свое видение исламской экономики в целом, в частности и таких проблем, как передачи государственных предприятий в частные руки, правам человека. Но центральное место в ней заняли проблемы налогообложения. Предложенный правительством Мусави проект налогового закона об увеличении налогового бремени на более богатые слои населения, на крупную земельную и иную собственность, вызвал сильную оппозицию в меджлисе и одним из главных аргументов против нового закона стал тот, что эта система - неисламская. Именно с этих позиций выступали, например, депутаты меджлиса АзариКуми и РаббаниАмлаши. Широкий резонанс получило заявление в 1984 г. аятоллы Гольпагаени, который выразил свое недовольство тем, что уплата налогов государству стала рассматриваться как альтернатива уплате исламских налогов. Весьма интересной представляется позиция Акбара ХашемиРафсанджани, который в то время был председателем меджлиса, и который в первую очередь исходил из насущных интересов государства, а, следовательно, интересов духовенства в целом, а не отдельных его слоев. Он согласился с тем, что уплата исламских налогов необходима, но "наш законопроект является более важным". Несогласных с законопроектом он спросил: "Кто должен платить налоги? Что нам делать? Прекратить войну, закрыть школы, университеты? Не платить налоги - значит, и сделать это". Правительственная политика была поддержана тогдашним президентом страны Али Хаменеи. Одним из наиболее ярких проявлений исламских начал в экономике постреволюционного Ирана являются исламские фонды -"боньяды", ставшие современной формой вакфов. В начале возникновения вакфов, как предусмотренной шариатом формы собственности, она могла быть предназначена для разных целей благотворительного характера, но обычно под вакфом уже к XII-XV вв. стали подразумевать собственность, переданную религиозным и благотворительным (например, больницам, школам) учреждениям. В период Сефевидов, когда под влиянием как ранее существовавших, так и привнесенных арабскими, тюркскими и монгольскими завоевателями понятиями собственности, существовали самые разнообразные формы государственного, условного и безусловного владения. Вакфы, также как мульки и шахские земли, относились к категории "хассе", означавшей безусловную степень владения или безусловную собственность. В вакф передавались не только земли, но и другая недвижимость, иногда даже право на взимание различных налогов. Постепенно вакфы превращаются в основной экономический источник существования культовых учреждений, требующий создания различного рода организационных структур для управления вакфным имуществом. Сама экономическая деятельность вакфов сказалась своеобразным структурирующим иранское духовенство фактором, консолидирующим его корпоративные интересы. Экономическое могущество некоторых вакфов обеспечивали им и значительную политическую значимость.
Если в основе собственности вакфов лежала земельная собственность, то исламские фонды - боньяды стали концентрировать более значимую в наше время собственность - финансово-промышленную. В феврале 1979г. было обьявлено о конфискации собственности, принадлежавшей шаху и членам его семьи, представлявшей крупнейший в стране предпринимательский клан. Семье принадлежали земли, школы, банк, отели, акции крупнейших частных и государственных компаний. Основная часть собственности функционировала в рамках Фонда Пехлеви, как самостоятельной коммерческой компаний с банком "Омран" в своем составе. В марте 1979 г. указом Хомейни был создан Фонд обездоленных - Боньядемостазеффин, положивший начало созданию исламских фондов на основе конфискуемой собственности.
После национализации банковской, страховой системы, а затем и собственности крупнейших торговых и промышленных компаний, довольно значительная их доля была отдана исламским фондам. Духовенство сразу стало, помимо государства, крупнейшим предпринимателем страны, получив в свое распоряжение наиболее современные компаний. Самым крупным исламским фондом и по сегодняшний день продолжает оставаться Фонд обездоленных. Он обладает капиталом в 12 млрд. долл. и является, по мнению "Экономист", второй после Иранской Национальной Нефтяной Компаний крупнейшей компанией страны. Вакфные хозяйства, приобретя значительную поддержку в результате становления теократического правления, также получили импульс к подключению их к современному предпринимательству. Особенно нагляден пример деятельности руководящего органа крупнейшего вакфа страны - гробницы имам Резы -"Астана Коде Разави". После революции вакф начал вести активную предпринимательскую деятельность. Им было создано более 60 предприятий, фирм, различных центров. По мнению нынешнего толиата, деятельность вакфа "в экономической, промышленной, строительной, культурной и служебной сферах по сравнению с длительной прошлой историей является беспрецедентной".
Объективные потребности создать не только справедливую систему распределения, но и более эффективную систему производства вызвали в Иране появление новых тенденций в теоретическом осмыслении экономического развития и практическом осуществлении экономической политики. Все больше и больше стали пробивать себе дорогу идеи экономического либерализма, связанные с введением механизмов свободного рынка. Й, начиная с 90-х годов, в Иране осуществляются - и довольно успешно - реформы, связанные с созданием рыночно ориентированной экономики.
Это новое направление вполне укладывается в исламские принципы и в частности в систему взглядов Мотаххари. Он считал священным право на собственность, не соглашался с тезисом, что собственность - это результат эксплуатации, говорил о том, что результаты труда человека принадлежат только ему и не могут быть экспроприированы, убеждал, что исламское стремление к равенству в доходах нельзя возводить в право и т. п.
Новая экономическая политика подтвердила, что акты национализации, имевшие место сразу после революции и ставшие какбы необходимыми элементами исламской экономической системы, носили в значительной степени вынужденный характер и не отражали отношение к собственности. Об этом свидетельствовали и попытки еще в первой половине 80-х годов начать политику денационализации. Особенно отчетливо это проявлялось среди членов фундаменталистской группировки "Ходжатийе, занимавших в это время довольно сильные позиции во властных структурах. Сторонники "Ходжатийе, являясь сторонниками открытого рынка и крупного капитала, объясняли это исламскими принципами, тем, что до прихода Махди они выступают против любого вмешательства государства в экономику. Весьма показательным отношением к трактовке с позиции ислама тех или иных экономических принципов является позиция по отношению к возможности приватизации в 1984-85 гг. МохсенаРафикдустадиректора "Фонда обездоленных". Он, например, заявлял, что "если в какой-либо день приватизация будет хороша для общества и для ислама, мы поддержим ее. А если однажды лучше станет государственная собственность, то мы поддержим ее". Триумфальное избрание в мае 1997г. президентом страны Мохаммада Хатами, называемого "аятоллой Горбачевым", его инициативы по построению гражданского общества, определяемые некоторыми политологами как "иранская перестройка", открыли новый этап в модернизации Ирана.
Один из главных результатов послереволюционного развития Ирана - это отказ от идей автаркизма, эволюция внешнеэкономической концепции, особенно эволюция идеи "экспорта исламской революции" в направлений ее культурного аспекта, а в последний год выдвижение президентом Ирана Мохаммадом Хатами термина "диалога цивилизаций". Иран демонстрирует стремление наладить связи с мировым сообществом на основе общепринятых норм, расширить экономические связи, стремится сделать страну и политически и экономически привлекательной для иностранного капитала. Создается основа для переливов капиталов из других стран. Снижается роль военной компоненты в политике, а, следовательно, и в экономической политике. В Ира-не уже говорят о возможности вступления в ВТО (Всемирную торговую организацию). Конечно, он не готов к этому - хотя бы потому, что дотируется значительная часть сельскохозяйственной и даже промышленной продукции. Активно ведутся разговоры о необходимости изменения банковского законодательства. Вероятно, в самое ближайшее время будет найден исламский правовой механизм для того, чтобы разрешить создание частных банков и банков, работающих на основе общепринятых норм. Отчетливо проявляется - в связи с расширением связей с мировым рынком - потребность в открытии иностранных банков и участии иностранного капитала в банках. Сейчас такое согласие достигнуто для свободных экономических зон, хотя действующее законодательство даже в свободных зонах максимальноеє участие для иностранного капитала ограничивает 49%. Новый законопроект, снимавший ряд существующих ограничений для деятельности иностранного капитала в свободных зонах (одобренный меджлисом 23 декабря 1998 г.), был отвергнут Наблюдательным Советом. Осенью 1999г. закон был принят. С трудом, но процессе по реформированию банковского законодательства, видимо, будет распространен и на деятельность банков внутри страны.
Практически все коммерческое законодательство, кроме банковского, сохранено с шахских времен. В 90-е годы признаны действующими законы о деятельности иностранного капитала и о защите иностранных инвестиций. В принятые в первые послереволюционные годы законы вносятся изменения, в особенности касающиеся расширения прав и защиты частной собственности. Главным в нынешней политике является привлечение частных отечественных и иностранных инвестиций в экономику, в основном в производительные отрасли, в инфраструктуру. Особый приоритет отдается информационным сетям, включая Интернет, развитию социальной инфраструктуры, особенно повышению качества образования, как необходимого условия повышения эффективности экономики.
Многие в Иране считают, что процессы глобализации, происходящие в мире, - необратимы. Иран вовсе не ставит себе целью остаться за пределами процессов глобализации, если понимать под этим термином развитие экономических взаимосвязей. Однако эти процессы, с точки зрения, иранских идеологов, не означают унификации обществ в направлении к евро-американскому образцу. В Иране серьезно изучается неоднозначность процесса глобализации, его позитивные и негативные последствия - как проявившиеся, так и прогнозируемые на различную временную перспективу. Иранские исследователи четко выделяют в этом процессе экономико-технологическую компоненту, которую готовы использовать. Но ищут такие механизмы использования или подключения к глобализации, которые отвечали бы их национальным интересам и традициям и им есть чего опасаться, так как бурный процессе модернизации в период шахских реформ закончился падением шахской монархии. "Порог чувствительности" иранского общества для восприятия плодов вестернизации, особенно в социальной и культурной жизни, уже к концу 70-х годов был превышен, и это обеспечило успех исламской революции. В конце шахского правления сложился поистине уникальный для быстро развивающейся страны широкий оппозиционный фронт против "авторитарно модернизирующейся власти"и авторитарной модернизации. Исламская форма правления в Иране пытается привести в соответствие культурные традиции, исламские традиции и потребность в модернизации. Конечно, нужно признать, что исламская форма государственности сдерживает переход на общемировые методы хозяйствования, хотя вряд ли это сдерживание можно расценивать как реванш отсталости. Но в то же время она делает этот переход более безболезненным, так как заставляет в большей степени, чем в прошлые исторические периоды, учитывать национальный исторический опыт хозяйствования. В Иране создана и поддерживается довольно эффективная система социальной защиты, которая, безусловно, не соответствует полностью принципам открытой рыночной экономики. Поддерживается разный курс риала, во многом обусловленный необходимостью поощрения ввоза инвестиционных товаров, а также товаров первой необходимости. Продолжают выделяться дотации на поддержание цен на хлеб, медикаменты, детское питание и т. п. В 1999/2000 гг. государство предполагает выплатить на эти нужды до 4 млрд. долл. Субсидии получают и неэффективно работающие государственные предприятия, приватизация которых идет с большими трудностями. Действуют ограничения на сокращение занятости рабочих, что иногда термозит инновационные тенденции. Большую помощь получают беднейшие слои населения, а также семьи шахидов и военнопленных от исламских фондов и мечетей. Если при получении помощи через мечети финансовой основой являются, главным образом, религиозные налоги, то исламские фонды получают средства в результате функционирования принадлежащей им собственности, которая составляет значительную долю промышленного, сельскохозяйственного и финансового потенциала страны и общество, и правящие круги с тревогой воспринимают проявившийся после рыночных реформ резкий разрыв в уровнях доходов различных групп семей, стараясь сократить этот показатель социальной нестабильности. Такая социальная политика ассоциируется у населения с исламскими принципами, с традиционными для иранского общества способами поддержки населения, способствует поддержанию равновесия в обществе и укреплению чувства самоидентичности. Особенно важно это для национального самосознания в наши дни - в условиях резкого экономического и военного неравенства стран, стремления ведущих стран мира к глобализации капитализма и его унификации. А ведь национальное самосознание начинает играть все большую роль в экономических процессах, особенно в периоды реформ. Реформы достигают цели только тогда, когда их необходимость твердо укореняется в обществе. Даже среди западных исследователей начинает формироваться иной, нежели еще в последние годы подход к возможностям создания единой мировой экономической системы. Многие из ученых начинают сомневаться в том, что если страна встала на путь рыночных реформ, то либерализация рынков, свободные потоки капиталов сами по себе могут обеспечивать разумную социально-экономическую политику, помогут избежать нарушений социального порядка в странах. Опыт Индонезии и Филиппин достаточно наглядно показал уязвимость экономик, ориентировавшихся не столько на национальные, сколько на мировые ценности и интересы и в какой-то мере противовесом им может служить ситуация в Малайзии, которая ранее критиковалась МВФ за то, что не следовала слепо его рецептам. Небезынтересно отметить, что председатель иранского меджлиса Акбар Натег-Нури, являющийся лидером его консервативного большинства, еще в 1996 г. говорил, что для Ирана лучшим образцом могла бы стать малазийская модель.
Процесс глобализации оказался отнюдь не так прямолинеен, как он виделся еще пару лет назад. Если в процессе модернизации в XVII - и до середины XX века главную роль играли технико-экономические компоненты, в значительной мере увязываемые с протестантской этикой и европейской культурой, то позднее стала повышаться роль цивилизационного фактора. Именно об этот фактор "спотыкались" многие, казалось бы, успешно начинавшиеся реформы. Дальнейшее увеличение роли этого фактора может внести, конечно, весьма неожиданные аспекты в процессе модернизации, выявить системные и временные пределы адаптации к глобализации. Иран, который после становления в нем исламской формы государственности, стал одним из факторов появления тезиса С.Хантингтона о борьбе цивилизаций. Спустя два десятилетия развития в рамках этой государственности само государство признает, говоря словами своего президента, что сегодняшний век - это век, когда западная цивилизация доминирует "интеллектуально, морально и технологически, и Иран должен использовать ее достижения, но ясно представляя себе при этом ее недостатки, защищая от них свои ценности.
Таким образом, в данный исторический период тенденции развития мирового сообщества и исламского мира, в том числе и Исламской Республики Иран, совпадают по своей направленности. В то же время они имеют различные механизмы взаимосвязей. Проблема глобализации, понимаемая как экономика новой парадигмы, с ее эталоном в лице Соединенных Штатов, означающая признание монополярного мира, - не может приниматься всеми странами. На заседании в Тегеране в 1999г. российско-иранского "круглого стола" директор по координации экономической стратегии МИД ИРИ М.А.Мусави весьма оригинально выразил неприятие глобализации как проявление однополярного мира, сказав, что если в развитых странах есть антимонопольные законодательства, то этот принцип должен быть распространен и на мировую экономику. Иран видит перспективы установления общего мирового порядка не в унификации стран, а в создании общемировой правовой базы, в выработке которой должны принять участие все страны мира. Последняя должна учитывать национально-культурные компоненты различных стран. Только в этом случае эта правовая база может помочь ускорению экономического развития без социальных и внешнеполитических катаклизмов. Нельзя сказать, что в правящей элите Ирана есть полное согласие по формам и методам вхождения в общемировое хозяйство и политическое пространство. Движение Ирана по направлению к мировому порядку осуществляется в весьма сложных условиях. Это и экономический кризис 1998-1999 гг., обусловленный падением цен на нефть и санкциями США. Это и внутриполитическая борьба, усилившаяся в связи с экономическими трудностями.
В сложной системе государственного устройства Ирана, в которой переплетены светские и религиозные структуры власти, наиболее последовательными сторонниками модернизации страны (в общемировом ее понятий) выступает правительство страны во главе с президентом М.Хатами и Совет по целесообразности во главе с А.Хашеми-Рафсанджани.Рахбар (по Конституции -Руководитель страны и ее духовный лидер) Али Хаменеи, Наблюдательный Совет и отчасти меджлис - занимают более сдержанную позицию. В конце 1998 г. - начале 1999 г. в преддверии выборов в местные органы власти, состоявшихся 23 февраля 1999 г., борьба между прагматическим и консервативным крылом усложнилась рядом политических убийств, закрытием некоторых печатных изданий. Убедительная победа на этих выборах и на выборах 2000 г. в новый меджлис сторонников курса Хатами еще одно свидетельство того, что эволюция представлений и тенденций экономического развития в Иране в настоящее время не противоречит мировым тенденциям. Но при этом Иран продолжает искать свой национальный путь модернизациии включения в мировое сообщество.
Печатное издание: "Политика и Ислам". Институт Востоковедения РАН.