Ценностей
| Вид материала | Документы |
- Концепция бухгалтерского учета. 5 Взгляды Курсель-Сенеля на организацию учета, 404.83kb.
- Классный час (2 кл.) Тема: «Если добрый ты…», 47.07kb.
- Примерная тематика рефератов по биомедицинской этике для получения зачета, 23.41kb.
- Дело №23. «Об изъятии церковных ценностей и колоколов». Список документов, 2800.47kb.
- Конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта (14 мая 1954, 491.73kb.
- «ценностей» вообще и ценностей Русского мира в частности давно занимает меня как юриста., 570.97kb.
- Система жизненных ценностей современной молодежи, 896.74kb.
- Школа живой традиции Мониторинг результативности инновационной деятельности, 193.09kb.
- Сличительная ведомость результатов инвентаризации товарно-материальных ценностей, 62.88kb.
- Регламент по учету документов на оплату, оприходование товарно-материальных ценностей,, 40.51kb.
Е. ЯСИН,
доктор экономических наук, профессор,
научный руководитель ГУ-ВШЭ,
президент фонда "Либеральная миссия"
МОДЕРНИЦАЦИЯ ЭКОНОМИКИ И СИСТЕМА ЦЕННОСТЕЙ*
Медлительность и противоречивость происходящих изменений становятся тем яснее, чем больше времени числит история постсоветской России. У многих появилось убеждение, что нам ничто не поможет, процветание - не наш удел: таков национальный характер, такова культура России, которые не переделаешь. Говорят и иное: реформы следует проводить так, чтобы учитывать особенности культуры, национальные ценности. Поэтому успех модернизации российской экономики в значительной мере зависит от того, будут ли происходить необходимые изменения в культуре, в системе ценностей, и если будут, то каким темпом и в каких направлениях. Эти изменения по сути образуют не только условие успеха модернизации, ее социальный контекст, но и, если задуматься, ее наиболее глубинное содержание: мы сами должны стать другими, чтобы сделать страну процветающей.
^
Этапы реформ и пореформенного развития России
К началу реформ и само российское общество, и все его институты были архаичными и полуразложившимися. Поэтому перестройка и реформы поначалу были встречены с энтузиазмом практически всеми социальными слоями общества.
I этап реформ состоял в демонтаже планово-распределительной иерархии и во введении ключевых институтов рыночной экономики: свободных цен, частной собственности, открытой экономики, рыночного курса рубля. Это был мощный импульс к последовательному изменению всех институтов, прежде всего формальных. Заново надо было воссоздать правовую систему. Преобразования шли неровно, нескоординировано, с многочисленными несообразностями. Энтузиазм сменился разочарованием.
К тому же этот период был разрушительной фазой структурной перестройки экономики. Нельзя сказать, что погибло все, что может производить конкурентоспособную продукцию. Но, во всяком случае, стало ясно, кого какая судьба ожидает. Тоже довольно печальные результаты: ВВП сократился на 40%, инвестиции - на 80, выпуск продукции в текстильной промышленности составил 10% уровня советского периода. Но, пожалуй, самый разочаровывающий итог - это то, что было названо виртуальной экономикой (с легкой руки К. Гадди и Б. Икеса1), диким криминально-олигархическим капитализмом. На самом деле речь идет о двух взаимосвязанных, но разных процессах.
Во-первых, о нарастании неплатежей, бартера, использования денежных суррогатов как реакции деформированной советской производственной структуры на попытки макроэкономической стабилизации. Долги и бартер повлекли за собой снижение сбора налогов и не просто сокращение бюджета, но его катастрофическую необязательность, наносящую удар по доверию к государству и, в свою очередь, рождающую новую "волну" долгов, включая покрытие бюджетного дефицита "пирамидой" ГКО. Во-вторых, о последствиях экономической свободы, предоставленной реформами, и ослаблении государства, вызванном социальной революцией, распадом тоталитарного режима и СССР. Демократия сходу не получилась из-за неразвитости демократических институтов и отсутствия гражданского общества. Что же получилось?
Беспорядочное распределение собственности и власти с концентрацией их на одном полюсе при росте бедности на другом. Появились так называемые олигархи, способные лоббировать свои корыстные интересы во властных структурах в ущерб другим группам, подрывая доверие и солидарность, столь необходимые демократии.
Преступность, включая экономическую организованную преступность (рэкет) и так называемое "силовое предпринимательство"2 -услуги по обеспечению безопасности богатых, выбиванию долгов, захвату собственности.
Коррупция в чудовищных размерах: плохо оплачиваемые чиновники, в том числе многие недавние демократические "выдвиженцы", бросились эксплуатировать занимаемые должности в целях получения мзды, накопления богатства, а то и просто ведения бизнеса с использованием служебного положения. "Захват бизнеса" дополнил "захват государства" олигархами. Образовался симбиоз бизнеса и власти, но не с целью процветания общества, а лишь для обогащения относительно узкой группы лиц, подавления конкуренции. Отсюда снова подрыв доверия и солидарности, снова удар по демократии.
Теневая экономика. Все, кто пытался избежать этих порядков, уходили в тень, и в первую очередь те, кто от таких порядков поначалу выигрывал. Они стремились уйти от налогов, от претендентов на
захваченную ими собственность. Отсюда отток капитала. Большую часть теневой экономики составили малый бизнес, "челноки", "самозанятые". Такова малоотрадная картина итогов I этапа реформ. Разочарования более чем естественны. Среди причин обычно называют: структурные деформации предшествующей эпохи; институциональные факторы; пороки русско-советской системы ценностей; невысокий уровень культуры; ошибки экономической политики, прежде всего шоковых реформ; слишком быстрый уход государства из экономики; недоучет ценностно-культурных традиций. Споры продолжаются и прекратятся не скоро.
II этап реформ, начавшийся после кризиса августа 1998 г. с оживления в экономике, продолжается и поныне, хотя темпы роста снизились. Реформы начала 1990-х годов явно сыграли свою позитивную роль, поскольку их результатом стало формирование довольно сильного рыночного сектора, представленного вполне конкурентоспособными компаниями в самых разных отраслях. Характерные черты этого этапа следующие.
Во-первых, определилась структура российской экономики и экспорта, складывающаяся под влиянием рыночных сил. Направленность экспорта остается энергосырьевой: нефть, газ, черные и цветные металлы, минеральные удобрения, лес с переделами до целлюлозы, а также вооружение. Другой экспорт - либо в мизерных количествах, либо на рынки СНГ. На внутреннем рынке конкурентоспособны продукция сельского хозяйства и пищевой промышленности, отчасти легкой, а также стройматериалы. Телекоммуникации, информатика быстро развиваются с использованием преимущественно зарубежных продуктов и технологий. Остальное пока не имеет четких перспектив. Во-вторых, монетизация экономики на базе притока иностранной валюты и соответствующего увеличения денежного предложения при незначительных в целом усилиях по укреплению платежной дисциплины и налогового администрирования привела к быстрому рассасыванию бартера и неплатежей - в течение двух лет. Улучшение сбора налогов параллельно с их снижением доказало состоятельность гипотезы Лаффера применительно к сложившимся у нас условиям: доходы бюджета расширенного правительства в 2002 г. достигли 38-40% ВВП против 32% в 1998 г. Стали сокращаться масштабы оттока капитала.
В-третьих, за счет внутренних источников без серьезных институциональных изменений "русского чуда" не будет. Темпы роста в существенной степени "питаются" ценами на нефть. Институциональные реформы, провозглашенные в 2000 г. в программе Г. Грефа, встречают сопротивление и ощутимых результатов пока не дают. Может быть, каждый раз их "заряд" в принимаемом законодательстве оказывается меньше критической массы? Так, антибюрократический закон о сокращении проверок действует для всех, кроме налоговых органов и милиции, чьи функции он и должен был регулировать.
В-четвертых, вернемся к упомянутым выше концентрации собственности и власти, преступности, коррупции, теневой экономике. Здесь также можно отметить некоторые позитивные сдвиги. Государство при В.Путине укрепилось, отдельные крупные компании стали стремиться к прозрачности и завоеванию приличной репутации, к легитимизации собственности ради привлечения инвестиций. Но это - скорее исключения. Можно сказать, что правоохранительные органы в какой-то мере потеснили преступность на рынке силовых услуг. Теневая экономика отчасти позитивно отреагировала пока только на введение плоской шкалы подоходного налога, ожидая дополнительных сигналов. Что касается коррупции - то ли мы стали больше знать о ней, то ли она еще больше возросла, сказать трудно.
В целом надо признать, что крупных позитивных сдвигов нет. Чем дальше, тем больше становится понятным: модернизация не стронется с места, пока не начнутся реальные изменения в системе ценностей, в неформальных институтах, в культуре. Можно ли сказать, что это задачи следующего, III этапа трансформации? Ясно одно -это дело не только правительства, во всяком случае, не его одного, а всего общества.
Разработка программы Г. Грефа в 2000 г. начиналась с обсуждения системы ценностей. Инициативу проявил "Клуб 2015" и персонально В. Лопухин, опубликовавший статью, из которой следовало, что для экономического роста нужна продуктивная система ценностей, а мы таковой по историческим причинам не обладаем3. Протестантам повезло, у них протестантская этика. На одном из семинаров в Центре стратегических разработок митрополит Кирилл подтвердил, что система протестантских и вообще либеральных ценностей расходится с ценностями православными. А. Кончаловский свое предисловие к русскому переводу книги Л. Харрисона "Кто процветает?" озаглавил так: "Культура - это судьба". Что же, мы должны смириться с судьбой?