Медиадискурс постмодернистского литературного пространства 10. 01. 10 Журналистика 10. 01. 01 Русская литература
| Вид материала | Литература |
- Магаева Евгения Николаевна аспирант кафедры Журналистика и Русская литература, 143.16kb.
- Программа лекционного курса Введение, 333.09kb.
- Литература 17 век, 81.91kb.
- Явление журнализма в творчестве Н. В. Гоголя >10. 01. 01 Русская литература 10. 01., 309.84kb.
- Темы курсовых работ по курсу «Отечественная журналистика XX века» Русская журналистика, 202.79kb.
- Учебника. Учитель Кулябина Зинаида Григорьевна. Выступление на Краевой научно-практической, 48.58kb.
- Литература 10 класс, гуманитарно-юридический, социально-экономический Русская литература., 121.55kb.
- Литература ХIХ века, 303.87kb.
- Формирование женского универсального журнала в отечественной журналистике XVIII, 922.3kb.
- Иваньшина Елена Александровна Трудоемкость дисциплины 7 зачетных единиц Количество, 176.07kb.
Литература конца XX века в России представляет собой весьма неоднородный поток различных в мировоззренческом, художественном, жанровом, стилевом планах направлений. Нередко в современном литературоведении всё разнообразие художественно-эстетических явлений постклассической эпохи объединяется в постмодернистскую парадигму, которая предполагает разновекторную направленность художественных течений.
Некоторые литературные критики пытаются подогнать российский литературный процесс под западный образец, непосредственно перенося постструктуралистскую и деконструктивистскую методики критики на русскую литературу. В данном случае необходимо учитывать следующее: несомненно, что западноевропейская/американская постмодернистская парадигма повлияла на отечественную литературу постсоветского периода, но отправной точкой критического осмысления литературного процесса должно стать своеобразие русской литературы новейшего времени, продиктованное национальной и социокультурной спецификой.
Само понятие постмодернизм включает много смыслов: в одном случае оно означает социально-временную характеристику, то есть постмодернистскими называют явления, сформированные в эпоху постмодерна – в конце XX - начале XXI вв. Рассмотренные в данном ракурсе художественно-литературные направления не обязательно пользуются постмодернистским методом. Второе значение постмодернизма имеет более конкретный характер – набор художественных и структурно-языковых средств литературы и искусства, выработанный под влиянием постструктуралистско - деконструктивистской эстетики и философии. В данном случае направления, творчество художников, критиков являются постмодернистскими в плане художественно-эстетической принадлежности.
Рефлексии по поводу феномена постмодернизма в отечественной литературной критике начинаются с конца 1980-х годов. Так как теория и практика постмодернистской литературы сформировались на Западе, то первые критические статьи и книги о постмодернизме были направлены на осмысление иностранного опыта: на русском языке вышли в свет многие классические работы западных теоретиков постструктурализма / деконструктивизма, появились солидные отечественные обзоры по западным теориям постмодернизма16 и словари, включившие в себя статьи по основным терминам и именам.17 В конце 1990-х годов появились почти одновременно четыре монографии о русском постмодернизме, основанные на литературном материале, авторами которых являются М. Липовецкий, В. Курицын, М. Эпштейн, И. Скоропанова.18
Следует констатировать, что споры о самом факте существования русского постмодернизма утратили свою остроту к 1995-м годам, и основной линией движения критической мысли стали исследования жанрово-стилевых модификаций отечественного постмодернизма и проблема периодизации отечественного литературного постмодернизма.
Сложность верификации первого этапа русского постмодернизма связана, прежде всего, с тем, что русский постмодернизм зародился значительно раньше, чем заговорили официально о новом культурологическом феномене. В идеологической обстановке 1960-х годов литература, оппозиционная соцреализму, искала свой путь к читателю через неофициальные источники, чаще всего через самиздат, и представляла собой весьма неоднородный поток концептуальных и художественно-эстетических установок.
Существует ряд теоретических предположений, по которым первым этапом русского постмодернизма считают неоавангардизм 1950-1960-х гг. (группа Л.Черткова, лианозовская школа, СМОГ и др.) – И. Скоропанова, литературный андеграунд – Д.Кузьмин, концептуализм (соц-арт) – В. Курицын.19 При рассмотрении таких определений как неоавангардизм, андеграунд и концептуализм следует принимать во внимание то, что в отечественном литературоведении часто встречается их объединение под одним из перечисленных названий, или взаимозаменяемость. Мы считаем необходимым уточнить контент этих терминов.
Под неоавангардом в западной культурологии понимается объединение художественных систем, противопоставивших себя буржуазному идеологическому дискурсу, сформировавшееся после второй мировой войны в период угасания модернизма (авангардизма). Русский неоавангардизм – явление специфически национальное – под этим названием, на наш взгляд, следует объединить нереалистические художественные системы, концептуально направленные против идеологического дискурса социалистической культуры. Если принять это определение, то литературный андеграунд («другая» литература) и концептуализм (соц-арт) следует трактовать в качестве художественных систем, оформившихся и развивавшихся в русле неоавангардизма, трактуемого как художественно-мировоззренческая парадигма.
Модернизм на Западе зарождается как противостоящая реализму художественная парадигма. В России развитие модернизма (авангардизма) было прервано насильственной перестройкой всего культурного пространства. Искусственно созданный метод социалистического реализма диктовал свою художественную методологию всем без исключения художникам. Несмотря на столь жесткое давление, большинство писателей прямо или в завуалированной форме отходили от канонов соцреализма. Можно говорить о перманентном существовании неоавангардной парадигмы.
Здесь же необходимо рассмотреть вопрос о традиционной трактовке соцреализма. Постмодернистский подход к анализу его составляющих установок показывает, что определение «реализм» не соответствует содержанию метода. А. Синявский (А. Терц) в своей книге «Что такое социалистический реализм?» (1956) показывает внутреннюю противоречивость соцреализма. Устремленность в будущее, построение идеальных прекрасных миров, создание совершенных образов, по мнению Синявского, плохо сочетаются с установкой на правдивое, конкретно-историческое воспроизведение действительности. Писатель отмечает для себя ценность соцреализма в том, что метод отступает от реальности и создает условную систему знаков, которой и может воспользоваться художник, играя на их пустоте, бессмыслице, эклектичности. Так, по мнению М. Эпштейна, открывается перспектива «постмодернистской переработки соцреализма». Таким образом, можно сделать парадоксальное, с позиций советского литературоведения, заключение: симулятивная практика, игра со знаками, пустота, эклектичность, синтетичность соцреализма логично снимают определение метода как реалистического. Этот факт позволяет говорить о включении соцреализма в неоавангардную парадигму.
Исходя из обзора наиболее фундаментальных исследований современной русской литературы, можно заключить, что первый этап русского постмодернизма означен такими художественными системами, как метареализм (Н. Маньковская, М. Эпштейн), андеграунд, концептуализм (соц-арт), причем, все они развивались в русле неоавангардной парадигмы. Нам представляется возможным говорить о постмодернистском потенциале данных художественных течений по следующим признакам: ориентация на разрыв с модернизмом и соцреализмом; поиски нового языка и художественных средств; новая концепция бытия и сознания личности в их взаимосвязи; деконструктивная практика по отношению к культурным стереотипам; отторжение любого идеологического дискурса.
М. Липовецкий исследует роль русской метапрозы (в частности, творчество В. Набокова, место которого внутри литературно-исторического процесса определяет в синтетическом этапе русского авангарда, когда авангард уже не отрицал, а преобразовывал предшествующие ему литературные традиции) в постмодернистской парадигме и приходит к выводу о том, что русский постмодернизм обнаруживает несомненную связь с модернизмом. Стилевое течение метапрозы, черты которой сохраняются и развиваются в постмодернистской литературе, является переходным звеном между двумя художественными парадигмами.
В контексте проблемы национального своеобразия русского постмодернизма отметим, что русская метапроза сложилась как стилевое течение в мейнстриме модернистской и позднее – реалистической литературы первой половины XX века задолго до появления западных постмодернистских теоретических концепций и художественных текстов, что подтверждает предположение о том, что истоки русского литературного постмодернизма берут начало в отечественной литературе.
Первый концептуально оформленный этап проникновения постмодернистского метода в российское литературное пространство приходится на конец 1960-х – середину 1970-х гг., когда в системе русской неоавангардной парадигмы формируется концептуализм, рассматриваемый нами как постмодернистское течение. И. Скоропанова считает, что именно выход писателей-концептуалистов за рамки чистого творчества в смежные области гуманитарных наук стал причиной определенной стилевой и жанровой эклектичности постмодернистских текстов. Вначале – на первом этапе развития русского постмодернизма – центральной проблемой и темой было массовое сознание, непосредственно включенное в систему массовой культуры.
Существенной чертой следующего, классического этапа в развитии отечественного постмодернизма становится расширение интеллектуально-философского контекста. Разнообразие русского классического постмодернизма воплощается в формах нарративного, лирического и шизоаналитического стилевых направлений.20
Начиная с 1970-х годов, постмодернистская картина мира значительно расширяется и углубляется. К проблеме массового сознания добавляется проблема коллективного бессознательного, разработанная в зарубежной постфрейдистской философии, в частности, в теории шизоанализа. Языковые игры концептуалистов эволюционируют к углубленно-психологическому проникновению в сознание личности. Причем важно, что в русском постмодернизме объектом деконструкции становятся сознание и мышление человека, находившегося во власти социалистической идеологии. В этой критической направленности проявляется национальная специфика отечественного постмодернизма.
Деконструкция позволяла выявить симулятивный характер официальной культуры, имитирующей несуществующую реальность, вскрывала утрату советским обществом языка, перверсию сознания. Это обстоятельство отражала транслированная через концептуалистские тексты теория «смерти автора». Концептуалисты отказываются от индивидуального авторского кода, пытаются «вообще обойтись без языка, превращая его в подобие персонажа или в «готовый объект» (рэдимейд)», обращаются к цитациям господствующих в советском обществе дискурсов, подвергая их деконструкции, делая объектом игры. Объектом художественных экспериментов концептуалистов становится не предметный мир, а мир языка, речи, слова. Необходимо отметить, что модернистско/кубистское (хлебниковско-обэриутское) словоупотребление также строилось по принципу «освобождения» слова от языкового пространства.
Постмодернизм как художественная система направлен, прежде всего, против массовой культуры – явления эпохи модернизма, в России – социализма. По этой причине основополагающая для западного постмодернизма идея Л. Фидлера о том, что постмодернизм рождается в результате синтеза элитарной культуры высокого модернизма и масскульта, высказанная им в программной статье «Пересекайте границы, засыпайте рвы», очевидно, неприложима к отечественному литературному постмодернизму, и по сей день остающемуся весьма элитарным искусством.
В определенной степени концепция Л. Фидлера объясняет природу такого течения русского постмодернизма, как соц-арт, в основе которого находятся идеологические и художественные модели социалистического реализма, обыгрываемые И. Кабаковым, Э. Булатовым, Д. Приговым, В.Сорокиным и сопоставимые с масскультом в его советском варианте. Соц-арт представляет собой российский вариант концептуализма, многие исследователи (М. Эпштейн, А. Генис, В. Курицын) считают это художественное течение основой русского постмодернизма с его специфической эстетикой.
При рассмотрении установок концептуализма с целью выявления его связей с постмодернизмом мы отталкиваемся от предположения, что концептуализм (соц-арт) является первым художественно-эстетическим течением в русле отечественной постмодернистской парадигмы. В мировоззренческом плане концептуализм противостоит классическому реализму, модернизму (авангардизму) и соцреализму как идеологизированным системам. Классические, модернистские, соцреалистические произведения (практически вся культура прошлого) служат материалом для концептуалистских пародий, интерпретаций, инсталляций.
Главное для концептуалистов – разрушение мифологизированных представлений о жизни, которые внедряла официальная культура, раскрепощение сознания и языка. Привычное, кажущееся естественным, предстает у них странным, смешным и даже абсурдным. Подобная установка объясняет использование в текстовой деятельности концептуалистов всевозможных языковых штампов, автоматически воспроизводимых знаков (разговорных, политических, канцелярских, литературных). Важнейшая особенность бытования концептуализма – потребность в публичности, «оттенок перфоманса» (Айзенбург).
В итоге обзора ряда художественных открытий концептуального искусства можно заключить, что это течение является основой русской постмодернистской эстетики и поэтики по ряду причин: основная цель концептуализма – обличение и разрушение тоталитарных и властных дискурсов; выступление против официальной (массовой) культуры; деконструкция языка, жанра, структуры текста; выход за границы текста, диалогизм: автор – читатель/зритель; пародийность, эпатажность, абсурдизм.
Анализируя тексты соц-артовских художников, отечественные критики, наряду с постструктуралистской и деконструктивистской методологией, активно используют исследования постфрейдизма. Привлечение постфрейдистского аналитического аппарата можно объяснить тем, что соц-арт обнажает приемы соцреализма, направленные на деконструкцию массового сознания. Воздействие на сознание, против воли индивида, идет, чаще всего, через сферу бессознательного. Для разрушения массовых стереотипов, навязанных социалистической идеологией через художественные тексты, потребовалась шоковая терапия, каковой стало искусство соц-арта. Главные установки концептуализма и соц-арта – это антисоветскость и пpавда об ужасах тоталитаpизма, воплощенные в тексте, причем суть означаемого чаще передается не через семантику, а через язык и структуру.
Отличительной чертой прозы «третьей» (И. Скоропанова), «новой волны» (М. Липовецкий) стало то, что центральным персонажем становится сам рефлексирующий автор, то есть на первое место выходит не социальная, а художественная характеристика.
М. Липовецкий и В. Курицын характеризуют культурную и литературную атмосферу современности как состояние хаоса. Современный этап развития русского постмодернизма так же, как и предыдущие, отличается крайним разнообразием стилевых течений, но, в целом, можно отметить, что все они представляют модификации уже сформировавшихся ранее художественных форм. Можно выделить лирико-философский постмодернизм («Бесконечный тупик» Д. Галковского); меланхолический постмодернизм, означенный романами «Палисандрия» С. Соколова», «Момемуры», «Рос и я» М. Берга, «След в след» В. Шарова, «Сестры на полустанке Александрия» В. Кривулина. В 90-е годы в парадигме меланхолического постмодернизма создаются такие тексты, как «Борис и Глеб» Ю. Буйды, «Всех ожидает такая ночь» М. Шишкина, «Чапаев и пустота» В.Пелевина.
Постмодернистская художественная практика, основанная на принципах игры, синкретизма и эклектичности, проявилась в тенденции размывания границ не только между жанрами, но и в их родовой принадлежности, вследствие чего в литературной критике актуализируются такие определения художественных текстов как эссе, мениппея, римейк, нередко встречается различная жанровая идентификация одних и тех же произведений.
Социологи Б. Дубин и А. Рейтблат, анализируя проблемное поле современной журнальной жизни, отметили факт ухода «проблемного романа» с сегодняшней литературной авансцены. Действительно, в отечественной литературе второй половины и конца XX века жанрово-стилевые модификации традиционного русского и советского романа становятся больше основой для концептуалистских интерпретаций и пародий. Роман видоизменяется, и перед современной критикой актуализируется проблема идентификации современного русского романа. Нам представляется, что в этом направлении весьма плодотворными могут оказаться исследования в области специфики современного романа зарубежными исследователями, в частности теория современного романа писателя и литературоведа Кристин Брук-Роуз. В статье «Растворение характера в романе», основываясь на литературном опыте постмодернизма, Брук-Роуз приходит к достаточно пессимистическим прогнозам о вероятности дальнейшего существования как литературного героя, так и вообще персонажа, и связывает это, прежде всего, с отсутствием полнокровного характера в «новейшем романе».
Подытоживая современное состояние вопроса, Кристин Брук-Роуз приводит пять основных причин краха «традиционного характера»: 1) эпистемологический кризис; 2) упадок буржуазного общества и вместе с ним жанра романа, который это общество породило; 3) выход на авансцену «вторичной оральности» – нового «искусственного фольклора» как результата воздействия масс-медиа; 4) рост авторитета «популярных жанров» с их эстетическим примитивизмом; 5) невозможность средствами реализма передать опыт XX в. со всем его ужасом и безумием.21
На наш взгляд, наиболее ярко и самобытно постмодернистская стилистика и эстетика проявились в лирике. Эта тенденция идет от культуры андеграунда, зародившегося в русле официальной советской культуры прежде всего в искусстве и поэзии. Именно в контексте андеграунда можно говорить о реальном развитии постмодернистской поэтики, о смене ведущей художественной и мировоззренческой парадигмы, о возникновении нового типа художественного сознания.
Литературоведы А. Силантьев, А. Оболенец считают предтечей постмодернистской поэзии творческие поиски обэриутов. В частности, исследователи отмечают, что в творчестве А.И. Введенского – поэта - обэриута уже тогда появились характерные деконструктивистские приемы, например, прием «обратной интерпретации», в котором одновременно с языковой первичной интерпретацией включается еще одна интерпретация, связанная с системой языковых символов. По мнению А. Силантьева, эта тенденция сближает творческую индивидуальность А.И. Введенского с «ситуацией постмодернизма».
Для участников ОБЭРИУ специфической чертой творческого метода была также «интуиция жеста», «чувство значимости жестового компонента в механизме творческой интерпретации».22 Исходя из исследований А. Силантьева и А. Оболенца, можно констатировать, что в 1930-е годы в творчестве обэриутов проявились первые тенденции постмодернистской поэтической стилистики. В свою очередь, творчество ОБЭРИУ послужило художественной основой концептуализма (1960-е годы), в котором постмодернистская поэтика проявилась в более выраженной и концептуально осознанной форме.
Концептуалистская поэзия связана, в первую очередь, с именами Аркадия Драгомощенко, Алексея Парщикова и Дмитрия Александровича Пригова. Нужно отметить, что определение «постмодернистская поэзия» как нереалистического направления в русле авангардной парадигмы (концептуальная поэзия и более поздние лирические формы) вызывает много разногласий. В литературной критике можно встретить несколько терминов: метаметафорическая/метареалистическая поэзия (М. Эпштейн, С. Чупринин), интенциализм (поэзия намерений – Е. Сабуров), концептуальная, соц-арт поэзия (В. Курицын, И. Ермаченко, М. Липовецкий, И. Скоропанова и др.). На наш взгляд, понятие постмодернистская поэзия объединяет так же, как и в прозе, ряд поэтических течений, объединенных общей мировоззренческой установкой: антимодернистская и антитоталитарная направленность, выражающаяся в деконструкции языка и структуры традиционного поэтического текста.
Разнообразие и множество внутристилевых ответвлений в концептуальной поэзии значительно затрудняет попытку теоретизации современного поэтического процесса. По этой причине в постмодернистской критической рецепции зачастую встречаются различные именования одного и того же художественного явления. Основной причиной трудностей классификации постмодернистских поэтических течений нам представляется так называемая «смешанная техника», характерная для авангарда вообще и для постмодернистской поэтики в целом. Для понимания современных форм поэзии необходимо учитывать, что язык есть нечто постоянное, но одновременно в каждый момент ускользающее явление. На наш взгляд, типология постмодернистской поэзии может быть создана лишь в условной форме, имеющей возможности для уточнения базовых определений. Следует отметить, что:
1. Постмодернистская поэзия берет свое художественное начало в авангардной поэзии, конкретнее – в творчестве обэриутов. Если учитывать при этом предположении факт несомненного схождения обэриутской поэзии с ранними формами авангарда (символизм, футуризм), то можно говорить о национальной специфике постмодернистской поэзии.
2. Концептуализм во всех своих стилевых и родовых формах как художественное течение развивается в русле постмодернистской парадигмы. Соответственно постмодернистская принадлежность концептуалистской поэзии представляется нам достаточно обоснованной.
3. Соц-арт поэзия является специфически национальным вариантом концептуализма, соответственно эта модификация концептуализма также означена постмодернистской направленностью.
4. На наш взгляд, выделение интенциализма (Е. Сабуров) в отдельное только усложнит классификацию, так как по ряду причин – возникновение и функционирование в русле концептуализма, схождение основных художественных принципов и приемов – интенциализм можно классифицировать как модификацию концептуализма.
5. Метаметафоризм/метареализм (М. Эпштейн, С. Чупринин), на наш взгляд, можно выделить в отдельное постмодернистское течение, так как в художественно-поэтической концепции поэтов – метареалистов возникли новые художественные средства и приемы их интерпретации.
Постмодернистская драма в критике рассматривается в качестве эстетической реакции на авангардные эксперименты начала XX века. Такой подход обусловлен тем, что предпостмодернистские элементы в наиболее выраженной форме проявились именно в драматическом искусстве, так как театр всегда был площадкой для различного рода творческих экспериментов. Сама ситуация тесного контакта/соавторства автора, интерпретаторов (режиссера, актеров) и зрителя даёт возможность выхода за традиционные формы искусства. Мы рассматриваем основные тенденции русской постмодернистской драмы как продолжение и развитие авангардного драматического искусства. При этом следует уточнить, что авангардная парадигма служит предтечей постмодернистской только в художественном плане, мировоззренческие установки кардинально противоположны. Постмодернизм постулирует открытость границ для всех существующих и предшествующих художественно-эстетических систем, авангард же отвергает любой предшествующий опыт и возникает, прежде всего, как протест.
Постмодернизм в русской драматургии приобрел разнообразные формы: художественное провоцирование, негативация литературных традиций, языковые эксперименты, шокирующие средства в художественной экспрессии (прежде всего, довольно широкое использование ненормативной лексики), обращение к западноевропейскому театру абсурда и гротесковой драмы. Среди всего жанрового и стилевого многообразия постмодернистской драмы одной из самых популярных является «интерпретация» классических произведений как русских, так и зарубежных в форме римейка.
Развитие современной драматургии сопровождается активными эстетическими исканиями, существованием многообразных художественных направлений, традиционных и авангардных форм. В конце XX – начале XXI вв. в драматургию пришли такие авторы, как Е. Гришковец, В. Сигарев, М. Угаров, Н. Коляда, И. Вырыпаев, братья Дурненковы, пьесы которых отличаются новыми чертами шокирующим неонатурализмом, неоисповедальностью, гиперреализмом, гипернатурализмом.
Современная отечественная критика постепенно вырабатывает свой методологический аппарат. При этом теоретические исследования и практический анализ текста продемонстрировали (например, у М. Липовецкого, М. Эпштейна, В. Курицына), что методика, сочетающая концепты западной модели (постструктурализм, деконструктивизм, постфрейдизм) с приемами отечественного традиционного литературоведения, наиболее соответствует анализу русских постмодернистских текстов.
В