Юрий Анатольевич Александровский Пограничные психические расстройства учебное пособие

Вид материала

Учебное пособие

Содержание Общие подходы Клинико-эпидемиологический анализ пограничных психических расстройств

Подобный материал:

• Юрий Анатольевич Александровский. Пограничные психические расстройства учебное пособие, 8202.44kb.
• Юрий Анатольевич Александровский. Пограничные психические расстройства учебное пособие, 8201.71kb.
• «медико-социальное обслуживание лиц, страдающих психическими расстройствами», 162.64kb.
• Вопросы для подготовки к экзамену, 21.23kb.
• F0 Органические, включая симптоматические, психические расстройства, 4147.6kb.
• «биполярные расстройства», 389.34kb.
• Александровский Ю. А. Психофармакотерапия: учеб пособие / Ю. А. Александровский, 501.14kb.
• Лекция IV, 354.94kb.
• Лекция V. Специфические психические расстройства в подростковом возрасте. Пубертатный, 221.95kb.
• Класс V: психические расстройства и расстройства поведения (F00-F99), 837.18kb.

Раздел IV. Организация профилактической и лечебной помощи больным с пограничными психическими расстройствами


[написано совместно с Г.М. Румянцевой и А.А. Чуркиным]


^ Общие подходы


Профилактика и лечение пограничных состояний всегда проводились с учетом причин их возникновения. Конец XX столетия в России, сопровождающийся сложными социально-экономическими и политическими изменениями в обществе, затронувшими практически все слои населения, как уже отмечалось, привел к увеличению макросоциальных конфликтов отдельного человека с обществом. Эти конфликты возникают в настоящее время у десятков миллионов людей. Наряду с этим нередко, как отражение макроконфликтной ситуации, расширились и участились микроконфликтные психогенные расстройства в отдельных группах людей. Все это является мощной социальной психогенной «этиологической» базой роста невротических личностных расстройств и других пограничных состояний. Этиологическая и патогенетическая «биологическая основа» пограничных состояний, изменившаяся в последние годы вследствие экологических, ксенобиотических, непосредственно соматических причин, также привнесла весомый вклад в увеличение их частоты. При этом следует отметить, что социально-психологические и биологические причины развития невротических, соматоформных и других расстройств, оказавшие влияние на подавляющее большинство населения, по существу изменили не индивидуальную, а популяционную норму социально-функциональных возможностей человека. Вопрос о целенаправленном «лечении» этих изменений с помощью медицины, психиатрии и психологии, в частности, принципиально некорректен. В компетенцию профессиональных медиков не входит решение коренных социально-политических и экологических вопросов развития общества, если они даже и приводят к росту психогений. Однако и игнорировать происходящее с позиций анализа состояния большого числа пациентов, в значительной мере порожденном «естественным экспериментом» общественного развития, вероятно, было бы неправильно. Каковы же пути реальных возможностей влияния психиатров и медицинских психологов на улучшение психического здоровья населения? С нашей точки зрения, их несколько.

Прежде всего необходим тщательный учет факторов, порождающих состояния психической дезадаптации у каждого отдельного пациента, в группе больных, в регионе, в стране в целом. Обобщенный анализ этих наблюдений, получение «динамического среза» уровня психического здоровья могут показать наиболее острые общие или достаточно частные (местные) вопросы, требующие своего первостепенного разрешения. В этом в конечном итоге может обозначиться определенное направление профилактического действия. На уровне страны, находящейся в кризисном периоде развития, «психиатрическое подталкивание» решения глобальных вопросов маловероятно, на уровне того или иного региона — трудно, но возможно, а вот при решении конкретных проблем отдельного больного — во многих случаях вполне реально.

Специалистами ГНЦ социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского, как уже отмечалось, проанализированы факторы развития пограничных психических расстройств в различных группах жителей регионов, пострадавших во время аварии на Чернобыльской АЭС. Исследование проводилось (и проводится) начиная с первых дней аварии до настоящего времени. При этом доказано, что к числу общих причин возникновения пограничных состояний, непосредственно не связанных с лучевым воздействием, на разных этапах развития ситуации могут быть отнесены прогнозируемые и вполне разрешимые ситуации. Например, одной из основных и длительно действующих причин развития «радиационного стресса» оказалось отсутствие необходимой информации. Квалифицированный, доступный, убедительный и достоверный рассказ о радиационной и общеорганизационной ситуации снимал многие, даже трудные конкретные вопросы, способствовал уменьшению когнитивного диссонанса, «пассивного дистресса», что приводило к снижению уровня тревоги и психической дезадаптированности. Установлено также, что привлечение многих людей к активному обсуждению сложных вопросов их жизнедеятельности в экстремальных условиях и принятие согласованных, а не «секретных», кулуарно рассмотренных решений являются важной исходной базой, во-первых, для того чтобы они выполнялись и, во-вторых, для того чтобы в больших группах населения не возникало к ним негативного отношения, сопровождающегося психоэмоциональным перенапряжением.

При исследовании лиц, находящихся непосредственно в очагах крупных землетрясений, других стихийных бедствий и катастроф, установлено, что даже при отсутствии физических повреждений непосредственно после жизнеопасного события у подавляющего большинства людей наблюдаются различные по продолжительности и клинической картине субшоковые реакции. Это делает пострадавших нетрудоспособными, нуждающимися в эвакуации из района бедствия. По рекомендациям психиатров и психологов соответствующие организационные решения принимались во время спитакского землетрясения в Армении (1988), землетрясения на Сахалине (1995) и при других крупномасштабных катастрофах. Это способствовало достаточно быстрому выведению пострадавших из «субшоковых» состояний, особенно при оказании им медико-психологической поддержки в местах переселения.

В организационном плане для профилактики и лечения больных с пограничными состояниями заслуживает внимания создание кабинетов психоэмоциональной разгрузки на промышленных предприятиях, центров медико-психологической помощи, развертываемых в первую очередь в местах проживания большого числа беженцев, вынужденных переселенцев, пострадавших во время стихийных бедствий, реабилитационных центров для военнослужащих, принимавших участие в локальных войнах. Новые организационные формы оказания помощи больным с пограничными состояниями только начинают внедряться в некоторых регионах страны. Однако и разветвленная сеть психоневрологических диспансеров, психотерапевтических кабинетов, отделений для больных с пограничными состояниями, специализированных психиатрических и многопрофильных больниц, кризисных центров, телефонов доверия может оказывать вполне конкретную и ощутимую профилактическую и лечебную помощь большому числу больных с невротическими, соматоформными и другими пограничными психическими расстройствами. Все это свидетельствует о возможности психиатрии и медицинской психологии, не выходя за пределы компетенции своей специальности, вносить свой вклад в снижение числа больных с пограничными психическими расстройствами.

Современные исследования в области пограничной психиатрии, как уже многократно отмечалось, подтверждают зависимость психогенных и соматоформных расстройств от социальных условий жизни общества. Увеличение частоты возникновения состояний психической дезадаптации, сопровождаемых психическими нарушениями, идет главным образом за счет роста невротических предболезненных проявлений, а не классических клинически очерченных форм пограничных состояний. Это требует особого внимания к начальным и стертым формам пограничных состояний. В настоящее время имеются объективные предпосылки для развития пограничной психиатрии. Новые клинические трактовки, терапевтические и организационные возможности способствуют укреплению ее авторитета и сближению с общей медициной. Вместе с тем имеется и определенная тяга специалистов в области пограничной психиатрии, особенно медицинских психологов и психотерапевтов, к известной автономии. Вследствие этого возникают как бы параллельные службы психиатрической, психотерапевтической и реабилитационной помощи, «перетягивающие» к себе психически «дезадаптированных» людей и больных с невротическими и соматоформными расстройствами. Такая ситуация может оказаться губительной для наметившегося прогресса пограничной психиатрии и может привести к потере завоеванных позиций. Без общепсихиатрического образования, знания психопатологии и опыта работы в психиатрических учреждениях вряд ли может сформироваться хороший практикующий врач — специалист в области психопрофилактики, диагностики и терапии больных с пограничными состояниями. Однако всем врачам, оказывающим помощь больным с пограничными состояниями, а к их числу относятся не только психиатры, но и интернисты, и прежде всего семейные врачи, необходимо четкое понимание социальных причин многих невротических и соматоформных психических расстройств. В предложениях к концепции национальной безопасности России, рассматривавшихся в Совете Безопасности РФ /60- С.90—91/ в разделе «Охрана здоровья населения», выделяются основные факторы, представляющие угрозу жизни и здоровью населения, а следовательно, и национальной безопасности. К их числу наряду с внешней агрессией и полномасштабными войнами с применением оружия массового поражения и целым рядом других причин глобального характера, включены и причины, непосредственно способствующие развитию пограничных психических расстройств. Среди них выделены экологическое неблагополучие, стихийные бедствия, увеличение числа беженцев и переселенцев, плохие, небезопасные условия труда. Каждый из перечисленных факторов вносит свою долю в современный рост состояний психической дезадаптации и развитие пограничных состояний. В упомянутом документе в обобщенном виде приводятся расчеты значимости 4 групп основных источников угрозы здоровью населения. Отмечается, что условия и образ жизни людей составляют 50—55 %, состояние окружающей среды — 20—25 %, деятельность учреждений здравоохранения — 10—15 % и генетические факторы — 15—20 %. Судя по представленным данным, три первых группы, на которые приходится 80—85 % причинных факторов всех болезней в нашем обществе, поглощают основные современные «этиопатогенетические источники» пограничных состояний. Их устранение невозможно без социально-медицинского вмешательства. В этом проявляется важнейшая особенность психиатрии как медицинской клинической дисциплины и «предмета» ее изучения — психически больного человека, — заключающаяся в неразрывной связи с социально-экономической ситуацией. Завися от нее, вместе с тем психиатрия (и прежде всего пограничная психиатрия) вносит свой достойный вклад в дело помощи людям, находящимся в сложной жизненной ситуации с развившимися невротическими расстройствами и другими пограничными состояниями. Выход психиатрии за узкие рамки изучения психической патологии и стремление анализировать ее причины и патогенетические механизмы с широким привлечением социально-экономических факторов могут оцениваться неодинаково. С точки зрения ортодоксального клиницизма это расширяет границы психических заболеваний, делая их менее контролируемыми и четкими. С позиций социологии вмешательство психиатрии в обсуждение текущих социальных проблем может привести к расширительному пониманию состояний «не нормы» в человеческих характерах и поступках. Несмотря на значительный рост числа людей с пограничными психическими расстройствами, ни в коей мере нельзя говорить о «всеобщем сумасшествии». У человеческого общества вообще, в том числе и у наших современников, достаточно много резервов для «психического самосохранения» и для разумной борьбы с негативными явлениями жизни. К тому же психопатологические критерии принципиально неприменимы для разграничения нормы и патологии в больших группах населения. Однако и игнорировать сложившуюся ситуацию и тенденции к ухудшению психического здоровья населения нельзя.

У таких понятий, как «предболезненные расстройства», «непатологические невротические проявления», «социально-стрессовые расстройства», «посттравматические стрессовые расстройства», о которых достаточно подробно говорилось на страницах этой книги, так же как и у описанных ранее многих вариантов «акцентуаций» и «патологических развитии личности», есть как сторонники, так и противники. Однако клиническая реальность свидетельствует о наличии нетрадиционных для нозологической психиатрии состояний психической дезадаптации, обусловленных разными социальными причинами и сопровождающихся психопатологическими феноменами. Их обнаружение у человека далеко не всегда требует обращения к врачу-психиатру и специального лечения. В компетенцию психиатров входят прежде всего затянувшиеся и осложненные случаи социально-стрессовых, непатологических невротических и других проявлений состояний психической дезадаптации. А как же люди с менее выраженными пограничными психическими расстройствами? Они, составляя многочисленную группу «повышенного риска» развития собственно болезненных проявлений, нуждаются в социальной, а не медицинской помощи. Новые социально-клинические системные оценки современных проблем психического здоровья не свидетельствуют о кризисе психиатрии, они подчеркивают ее «точки роста» и расширяющееся значение в обществе. Важнейшими направлениями при этом являются социальные аспекты психиатрии. В современной медицине почти не говорят «социальная кардиология» или «социальная дерматовенерология», хотя социальные аспекты в этих медицинских специальностях занимают очень важное место. В психиатрии же такого рода определение укоренилось достаточно прочно. При всем том медицинский аспект в психиатрии, в том числе и в пограничной психиатрии, должен оставаться главным. Учет социальных явлений необходим для психогигиены, психопрофилактики, диагностики и терапии больных. В то же время психопатологический анализ не может служить основой объяснения как поступков отдельного здорового человека, так и развития социальных процессов в обществе.


^ Клинико-эпидемиологический анализ пограничных психических расстройств


Результаты эпидемиологических исследований в психиатрии в значительной степени зависят от диагностических установок исследователей и методических приемов, что делает зачастую их результаты трудно сопоставимыми. В частности, особое значение имеет анализируемый материал исследования, в качестве которого могут служить официальные документы психиатрических лечебных учреждений, результаты выборочных обследований определенных контингентов населения, а также сплошных обследований, дающие наиболее реальную картину распространенности изучаемой патологии. В равной степени все эти сложности присущи эпидемиологическим исследованиям в пограничной психиатрии. Вместе с тем репрезентативными клинико-эпидемиологическими сплошными и выборочными исследованиями установлено, что основной тенденцией в современном мире является значительный рост показателей заболеваемости и болезненности пограничными психическими расстройствами.

Данные последних лет о структуре пограничных, психических расстройств весьма вариабельны. По сообщению различных авторов, невротические расстройства составляют в структуре пограничных психических расстройств от 12,9 до 69,9 %; расстройства личности — 2,3—32,7 %; непсихотические органические поражения ЦНС — 13,4—24,5 %; непсихотические инволюционные и сосудистые расстройства — 5,1—30,2 %; психогенные расстройства — 14,1— 64,3 %; соматогенные расстройства — 9,1—37,9 %.

Вместе с тем проведенные обследования выборочных групп населения показали, что значительная часть больных, даже с выраженными психическими расстройствами, остаются вне поля зрения врачей-психиатров и психотерапевтов.

Многие авторы считают, что амбулаторный учет психических заболеваний не отражает в достаточной степени психическую болезненность, а фиксирует в основном активную обращаемость населения и зависит от ряда социокультуральных факторов и от возможностей психиатрической службы в данном районе. В популяции существует постоянный резерв неучтенных больных; в частности, более 70 % всей психической болезненности в детском возрасте составляют больные с пограничными психическими расстройствами, значительная часть которых не выявляется. А.С. Киселев (1986) считает, что если в развитых европейских странах на одного больного с психозом приходится около 6 больных с непсихотическими состояниями, то в нашей стране это соотношение составляет 1:1,2, в то же время в странах, где психиатрической помощью пользуются до 20 % населения, около 13 % страдают пограничными расстройствами.

Многие исследователи (Козырев В.Н., Смулевич А.Б., 1981; Остроглазов В.Г., 1985; Crisp A.H., 1977; de Butler J., 1986, и др.) установили, что от 20 до 64 % от числа всех обратившихся к врачам общей практики имеют те или иные, преимущественно пограничные, психические расстройства. По данным Г.М. Румянцевой, Л.В. Ромасенко, Ю.Б. Тарнавского, Е.С. Матвеевой и соавт. (1985—1999), полученным в Федеральном научно-методическом центре пограничной психиатрии, как уже отмечалось, более 1/3 пациентов общесоматических учреждений (поликлиники, стационары многопрофильных больниц) нуждаются в психиатрической (психотерапевтической) помощи. В случае ее своевременного получения улучшается терапевтический прогноз при соматических заболеваниях.

Ряд исследователей отмечают прямую зависимость уровня выявления психических расстройств от социальных факторов. В частности, имеются данные, что психические расстройства вследствие органических поражений ЦНС преобладают у необеспеченного и малообеспеченного населения, а невротические расстройства — у лиц, материально обеспеченных. Отмечая существенные расхождения в показателях болезненности в различных слоях населения, авторы связывают этот факт с разными возможностями лечения и социальной реабилитации больных.

Анализ данных государственной статистической отчетности (табл. 19) свидетельствует о том, что зарегистрированная психиатрической службой России заболеваемость пограничными психическими расстройствами возросла со 109,9 на 100 тыс. населения в 1985 г. до 268,2 на 100 тыс. населения в 1999 г. (в 2,4 раза), а болезненность — с 704,1 до 1291,5 (в 1,9 раза), т.е. показатели по данным государственной статистики значительно ниже показателей истинной распространенности, полученных в результате эпидемиологических исследований.


Таблица 19. Динамика числа больных с пограничными психическими расстройствами, зарегистрированных в Российской Федерации в 1991— 1999 гг. (на 100 тыс. населения)

Показатель	Контингент (болезненность)				Диагноз, установленный впервые (заболеваемость)
	1991 г.	1993 г.	1995 г.	1997 г.	1991 г.	1993 г.	1995 г.	1997 г.
Всего:	1019,7	1097,7	1162,4	1226,5	184,2	228,5	238,3	252,3
в том числе:
- неврозы	280,2	325,1	321,9	332,9	58,7	77,2	74,2	80,6
- психопатии	76,3	78,6	79,3	84,9	10,0	11,2	11,8	13,0
- специфические симптомы и синдромы	216,8	240,8	252,2	253,7	47,0	58,8	60,3	56,5
- реактивные состояния	30,9	35,5	36,7	41,0	6,6	9,1	10,3	13,0
- психосоматические расстройства	50,6	60,3	72,2	76,5	10,0	16,6	19,1	20,6
- эпилепсия без психоза/слабоумия	98,0	105,5	107,7	107,1	6,4	7,8	8,7	8,2
- последствия заболеваний сосудов головного мозга	68,1	63,9	72,1	80,5	10,6	10,3	13,0	15,0
- последствия других органических поражений ЦНС	148,4	167,7	201,8	234,6	23,8	28,2	36,3	42,9
- депрессии эндогенной и неуточненной этиологии	49,8	20,3	18,5	15,5	11,1	9,3	4,6	2,5

С целью получения более полного представления о тенденциях в распространенности пограничных психических расстройств в России приведем краткий анализ динамики учтенной заболеваемости и болезненности этими расстройствами за 1985—1999 гг.

На конец 1985 г. под диспансерным наблюдением в амбулаторных психоневрологических учреждениях Российской Федерации находились 1 010 530 (704,1 на 100 тыс. населения) больных с пограничными психическими расстройствами. К 1987 г. число диспансерных больных с ППР несколько увеличилось (на 1,8 %), однако в связи с выходом в 1988 г. «Положения об условиях и порядке оказания психиатрической помощи населению» изменились принципы диспансерного учета психически больных, утвердившие приоритет добровольности при получении психиатрической помощи.

Начиная с 1988 г. резко стало снижаться число больных ППР, находящихся под диспансерным наблюдением, и возрастать число больных, получающих помощь в консультативном порядке. В 1999 г. в России за психиатрической помощью обратились 1 923 438 человек (1291,5 на 100 тыс. населения), страдающих пограничными психическими расстройствами, что составило 47,8 % от всех обратившихся в течение данного года за психиатрической помощью. При этом диспансерный контингент составил только 26,3 % от всех больных ППР, обратившихся за помощью в течение 1999 г., остальные 73,7 % получали лечебно-консультативную помощь в добровольном порядке, по обращаемости.

Анализируя динамику показателей болезненности пограничными психическими расстройствами за 1991—1999 гг. (см. табл. 19), следует отметить, что они постоянно возрастали. Так, показатель болезненности неврозами вырос на 23,8 % и достиг в 1999 г. 347,1 больных на 100 тыс. населения, психопатиями — на 27 % (92,3 на 100 тыс. населения), специфическими симптомами и синдромами — на 15,9 % (251,2 на 100 тыс. населения), реактивными состояниями — на 60,8 % (46,8 на 100 тыс. населения), психосоматическими расстройствами — на 49,8 % (45,8 на 100 тыс. населения), эпилепсией без психоза и слабоумия — на 8,5 % (106,3 на 100 тыс. населения), последствиями заболеваний сосудов головного мозга — на 36,5 % (94,3 на 100 тыс. населения), последствиями других органических поражений ЦНС — на 83,8 % (272,8 на 100 тыс. населения). И только показатель болезненности депрессиями эндогенной и неуточненной этиологии (нозологическая группа с весьма расплывчатыми диагностическими критериями) резко снизился — в 4,8 раза (10,4 больных на 100 тыс. населения в 1999 г.), что можно объяснить только одним — перекодировкой этих больных в другие диагностические рубрики.

Динамика показателей заболеваемости (числа больных с впервые в жизни установленным диагнозом) пограничными психическими расстройствами в России за 1991—1999 гг. (см. табл. 19) аналогична динамике показателей болезненности, с той лишь разницей, что показатели заболеваемости растут значительно интенсивнее показателей болезненности. В частности, показатель заболеваемости неврозами вырос на 44,5 % и достиг в 1999 г. 84,8 впервые в жизни заболевших на 100 тыс. населения, психопатиями — на 53,0 % (15,3 на 100 тыс. населения), специфическими симптомами и синдромами — на 17,4 % (56,5 на 100 тыс. населения), реактивными состояниями — в 2 раза (16,9 на 100 тыс. населения), психосоматическими расстройствами — в 2 раза (20,3 на 100 тыс. населения), эпилепсией без психоза и слабоумия — на 23,4 % (7,9 на 100 тыс. населения), последствиями заболеваний сосудов головного мозга — на 87,7 % (15,0 на 100 тыс. населения), последствиями других органических поражений ЦНС — в 2 раза (47,3 на 100 тыс. населения в 1999 г.).

Таким образом, в последние годы среди населения России, по данным официальной статистики, наиболее интенсивно растет число больных с психосоматическими расстройствами, реактивными состояниями и последствиями органических поражений ЦНС.

Представление о клинической и социально-демографической структуре больных с пограничными психическими расстройствами, учтенных диспансерной службой, дает анализ, проведенный А.А. Чуркиным по материалам переписи-перерегистрации психически больных жителей Москвы. Оказалось, что интенсивные показатели учтенной заболеваемости пограничными психическими расстройствами составили для жителей Москвы 111,8 случая на 100 тыс. населения. В отличие от общепринятых данных о выраженном преобладании при выборочных эпидемиологических исследованиях среди больных с пограничными психическими расстройствами женщин интенсивные показатели учтенной диспансерной службой заболеваемости среди мужчин значительно выше (в 2 раза), чем среди женщин. Наиболее высокие показатели учтенной заболеваемости пограничными психическими расстройствами выявлены среди детского населения — 293,0 случая на 100 тыс. детей. При этом преобладание мальчиков над девочками еще выше, чем в общей популяции, — в 2,3 раза.

Аналогичная картина выявлена и при анализе интенсивных показателей учтенной болезненности пограничными психическими расстройствами, которые составили для жителей Москвы 1105,3 случая на 100 тыс. населения. На диспансерном учете лиц мужского пола состояло в 2,1 раза больше, чем лиц женского пола. Наиболее высокие показатели учтенного контингента отмечены среди юношей — 3080,8 на 100 тыс. юношей.

Детальный анализ повозрастной структуры учтенной заболеваемости и болезненности пограничными психическими расстройствами показал, что они имеют определенные закономерности. Существует два возрастных «пика»: первый — в возрастной группе 5—9 лет, причем начало он берет в возрастной группе 3—4 года; второй «пик» отмечается только у юношей в возрасте 18—19 лет. Указанные более высокие уровни учтенной заболеваемости обусловлены главным образом существующей системой обязательных профилактических осмотров, в том числе психиатрами, производимых в детских дошкольных учреждениях, при поступлении в школу, а также — медицинских освидетельствований юношей при приписке к военкоматам и призыве на воинскую службу. Средний возраст, в котором берут под диспансерное наблюдение мужчин с пограничными психическими расстройствами (18,3 года), на 11 лет меньше, чем у женщин (29,1 года).

Показатель учтенной болезненности пограничными психическими расстройствами, подобно заболеваемости, резко возрастает в возрастной группе 5—9 лет, достигая максимума в возрасте 10—14 лет, и затем постепенно снижается с небольшим подъемом среди женщин в возрасте 50—54 лет, а среди мужчин — в возрасте 55—64 лет. Средний возраст состоящих под диспансерным наблюдением мужчин (28,8 года) на 12 лет меньше, чем у женщин (40,4 года).

По большинству диагностических групп пограничных психических расстройств показатели учтенной заболеваемости и болезненности среди мужчин значительно выше, чем среди женщин. Исключение составляют невротические расстройства, а также непсихотические инволюционные и сосудистые расстройства, показатели учтенной заболеваемости и болезненности которых у женщин выше, чем у мужчин. Равные для мужчин и женщин показатели имеют психогенные (реактивные) расстройства.

По социальному положению среди впервые в жизни учтенных диспансерной службой больных с пограничными психическими расстройствами всех возрастов основное место занимают лица, находящиеся на иждивении (54,3 %) (за счет детей и подростков), а также занятые физическим (21,2 %) и умственным (12,9 %) трудом, а среди больных трудоспособного возраста — занятые физическим (45,3 %) и умственным (27,8 %) трудом. В структуре состоящих под диспансерным наблюдением больных с пограничными психическими расстройствами всех возрастов наибольшее число составляют лица физического труда (34 %), иждивенцы (31,5 %), лица умственного труда (14,8 %) и пенсионеры по возрасту (12,2 %), а среди больных трудоспособного возраста подавляющее большинство составляют лица, занятые физическим (56,9 %) и умственным (24,6 %) трудом.

Учитывая возрастающее с каждым годом число больных с пограничными психическими расстройствами, которым консультативно-лечебная помощь оказывается без постановки на диспансерное наблюдение, большой интерес представляют данные о клинической и социально-демографической структуре этого контингента больных. Оказалось, что среди всех психически больных, взятых впервые в жизни под диспансерное наблюдение в 1988 г., больные с пограничными психическими расстройствами составили 41,1 %, среди переведенных с диспансерного наблюдения на консультативную форму оказания помощи — 70,3 %, а среди первичных консультативных больных — 90,2 %. Интенсивный показатель числа консультативных больных составил 729,8 на 100 тыс. населения, причем этот показатель среди мужчин в 1,3 раза выше, чем среди женщин. Самый высокий интенсивный показатель отмечен у детей — 1308,9 на 100 тыс. детского населения (дети составили 33,7 % всех консультативных больных с пограничными психическими расстройствами).

Возрастная структура показателей распространенности пограничных психических расстройств у консультативных больных, так же как и возрастная структура показателей учтенной заболеваемости и болезненности (подъем показателей в детском и призывном возрастах), обусловлена главным образом большим вниманием со стороны родителей и врачей-интернистов к здоровью детей и подростков. Отмеченный у консультативных больных подъем показателей в возрастной группе 40—44 года обусловлен, по-видимому, несколькими взаимосвязанными причинами, среди которых следует отметить следующее: максимальная социальная активность в этом возрасте, влекущая за собой повышенную невротизацию; преклимактерическая перестройка организма, вызывающая различные функциональные нарушения; нарастающая гипоксия головного мозга, связанная с начинающимся атеросклерозом сосудов головного мозга, ведущая к заострению характерологических черт и декомпенсации расстройств личности. Средний возраст консультативных больных с пограничными психическими расстройствами мужчин составляет 25 лет, что на 13,3 года меньше, чем у женщин.

В детской возрастной группе консультативных больных отмечены наиболее высокие показатели распространенности специфических расстройств (энурез, заикание, задержки развития и т. п.), непсихотических органических поражений ЦНС и невротических расстройств.

У подростков максимальные показатели приходятся на непсихотические органические поражения ЦНС. В трудоспособном возрасте преобладают невротические расстройства, непсихотические органические поражения ЦНС и расстройства личности, а в пенсионном — невротические расстройства и непсихотические органические поражения ЦНС.

По признаку социального положения наиболее высокие интенсивные показатели распространенности пограничных психических расстройств у консультативных больных отмечаются среди иждивенцев (1336,4 на 100 тыс. населения), пенсионеров по инвалидности (865,0 на 100 тыс.) и пенсионеров по возрасту (782,2 на 100 тыс.).

В браке состоят 51,3 % консультативных больных, что на 17,8 % меньше общепопуляционного показателя и практически столько же, сколько среди диспансерного контингента больных с пограничными психическими расстройствами. Среди больных мужчин больше лиц, не состоявших в браке (34,9 %), а среди больных женщин — разведенных и вдовых (33,3 %).

Представленный сравнительный анализ популяции больных с пограничными психическими расстройствами жителей Москвы свидетельствует не только о количественном сокращении больных, берущихся под диспансерное динамическое наблюдение, но и об изменениях в их диагностической структуре. В частности, за период 1983—1988 гг. удельный вес больных с пограничными психическими расстройствами, впервые в жизни учтенных психоневрологическими диспансерами, возрос с 32,4 до 45,1 %. В то же время в 2,4 раза уменьшилась доля больных с невротическими расстройствами, а также с непсихотическими инволюционными и сосудистыми расстройствами. Объясняется это тем, что основная масса больных с невротическими, непсихотическими инволюционными и сосудистыми расстройствами стала наблюдаться консультативно.

Изменилась повозрастная структура: среди больных возросла доля детей (с 46,7 % в 1983 г. до 63,8 % в 1988 г.) и более чем в 2 раза уменьшилась доля больных пенсионного возраста. Это свидетельствует о переориентации психоневрологических диспансеров на перспективные в плане выздоровления группы населения.

Произошло и снижение среднего возраста впервые в жизни учтенных больных (в годах): среди мужчин — с 18,3 в 1983 г. до 14,3 в 1988 г., среди женщин — с 29,1 до 17,8, среди больных обоего пола — с 22,3 до 15,2 лет.

Таким образом, можно констатировать происходящую переориентацию психиатрической помощи больным с пограничными состояниями, четкую тенденцию к ее оказанию в общемедицинских учреждениях. Приведенные данные позволяют прогнозировать сохранение этой тенденции и в ближайшем будущем.