Учебное пособие предназначено для изучающих экономическую теорию студентов высших учебных заведений, аспирантов, преподавателей, а также всех тех, кто интересуется теоретической экономикой. Содержание
| Вид материала | Учебное пособие |
- Учебное пособие для высших учебных заведений Составление и общая редакция, 6781.85kb.
- В. М. Агеев экономическая теория учебное пособие, 1438.84kb.
- А. И. Яковлев Политическая социология Учебное пособие, 4862.18kb.
- А. П. Шихвердиев Проект Корпоративный менеджмент учебное пособие, 4246.31kb.
- Учебное пособие для студентов высших учебных заведений Махачкала 2008, 6753.55kb.
- С. Н. Сиренко педагогика практикум, 2621.29kb.
- Е. И. Каширина Международное гуманитарное право в вопросах и ответах учебное пособие, 169.91kb.
- Учебное пособие составитель Лауреат Государственной премии Российской Федерации в области, 11182.31kb.
- Православных церквей, 4709.63kb.
- Учебное пособие для вузов / Г. Р. Колоколов. М.: Издательство «Экзамен», 2006. 256, 66.37kb.
^ 71. Командная экономика и необходимость её реформирования
Развитие мировой экономики в ХХ в. происходило в условиях конкуренции различных формационных, цивилизационных и организационно-хозяйственных систем, типов и укладов. Значительное влияние на мировое экономическое и политическое развитие оказало возникновение и эволюция командно-административной экономики. Появление экономических систем командного типа (и, прежде всего – советской экономики) было одним из симптомов исторической предельности капиталистического способа производства. Составлявшие основу формирования и функционирования советской экономики принципы централизма и планомерности, так же, как и усиление государственного регулирования в хозяйственных системах рыночного типа, - выступали в качестве различных форм единого для мировой экономической цивилизации процесса роста обобществления производства. Не случайно в хозяйственной системе НЭПа проявились все ключевые особенности и закономерности смешанной экономики, получившие затем более полное развитие в других странах. В то же время, имевшие объективные корни тенденции социализации приняли, при переходе от НЭПа к командной экономике, черты формализма и внешне-надстроечной догматизации, хотя официально эта экономическая система именовалась социалистической.
^ Командная экономика обладала определёнными преимуществами, связанными с возможностями быстрой концентрации значительных ресурсов в рамках ограниченного интервала времени, направления этих ресурсов на решение ключевых задач экономического, политического и социального характера, особенно в чрезвычайных условиях. После II мировой войны, завершившейся победой Советского Союза, принципы хозяйствования, присущие советской экономике, получили распространение в ряде других стран Европы, Азии и Америки; о задачах построения социализма было объявлено также в некоторых африканских странах. Командное хозяйство стало мировой системой, произошёл раскол мира на капиталистический и социалистический блоки (с научной точки зрения эти термины не вполне точны). Во второй половине 80-х гг. на долю «социалистических» стран приходилась одна треть производства МВП, 40% промышленной продукции, 12% мировой торговли; в этих странах проживала треть населения мира. Была создана глобальная интеграционная группировка – Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ); на долю взаимной торговли приходилось 45-50% общего товарооборота стран-членов СЭВ, функционировала единая расчётная валюта – переводной рубль. При этом удельный вес СССР в производстве валового продукта и промышленной продукции СЭВ составлял примерно две трети. Советский Союз вышел на первое место в мире по некоторым объёмным показателям (выплавка стали, добыча нефти, производство минеральных удобрений, цемента, обуви и др.), были достигнуты также мировые приоритеты в ряде направлений фундаментальной науки и НТП (освоение космоса, производство ракетной и авиационной техники, многих видов вооружений).
В то же время, командное хозяйство развивалось в условиях нарастающих экономических и социальных противоречий и диспропорций. Гипертрофированное развитие тяжёлой промышленности и ВПК осуществлялось за счёт перераспределения средств из отраслей II подразделения и, особенно, сельского хозяйства. Командные стимулы развития науки оказались неэффективны в условиях НТР. Показатели уровня и качества жизни отставали от тех, которые демонстрировали страны с хозяйственными системами, основанными на принципах социального рыночного хозяйства. Искусственный характер ограничений частной собственности и товарно-денежных отношений, принудительное навязывание и воспроизводство этих ограничений надстроечными методами, преждевременность, в условиях аграрно-индустриальной технической базы, попыток системных посткапиталистических преобразований привели к возникновению особого социального феномена – антикапиталистического тоталитаризма и, более того, способствовали реставрации докапиталистических общественных отношений. Объективное противоречие заключалось в том, что мировая экономическая цивилизация в целом уже действительно подошла к рубежу посткапиталистической трансформации, но процесс преобразований формационного масштаба неизбежно порождает и ошибочные, неэффективные и преждевременные страновые и региональные варианты и направления. Одним из этих вариантов и стала социальная система советского типа с присущими ей попытками искусственно ускорить, «подогнать» надстроечными методами ход мировой истории.
Присущие командной экономике негативные явления порождали многочисленные попытки частичных усовершенствований хозяйственного механизма командного типа, начало которым было положено ещё в 50-е годы. В 60-е годы в СССР была предпринята попытка хозяйственной реформы, в ходе которой предполагалось значительно расширить сферу действия товарно-денежных отношений, экономических стимулов, обеспечить хозяйственную самостоятельность производственных единиц при одновременном преодолении бюрократизма и формализма управления и планирования. Однако вскоре реформа была свёрнута, т.к. она противоречила оставшемуся в неприкосновенности системному качеству командной экономики.
В последующем предпринимались попытки повышения эффективности командной экономики и посредством изменения или перекомбинирования основных планово-отчётных показателей (валовой, товарной, условно-чистой продукции и т.п.). «Размытость» прав собственности и условность хозяйственного отграничения экономических единиц предопределили и безуспешность использования показателей прибыли и рентабельности, т.к. на народнохозяйственном и отраслевом уровнях действовал принцип «общего котла»: значительная, а иногда и большая, часть прибыли успешно работающих предприятий перераспределялась в пользу центра и убыточных предприятий. Этим обесценивалась идея фондов экономического стимулирования на предприятиях.
Общие пороки принципов командности проявились на всех континентах и во всех странах, где они были реализованы, несмотря на любые исторические, региональные и национальные особенности. Преодолеть эти пороки не удалось ни в ходе многочисленных половинчатых реформ, ни посредством ограниченного развития частной собственности и товарно-денежных отношений в соответствии с концепциями «рыночного социализма». Наиболее наглядно сравнительная неэффективность командной экономики демонстрировалась в странах, внутренне разделённых по блоковому принципу (Восточная и Западная Германия, Северная и Южная Корея, материковый Китай и Тайвань). В 80-е годы необходимость отказа от командно-бюрократической организации экономики стала абсолютно очевидной, осознание этой необходимости приобрело всеобщий характер. Окончательно выявилась природа командно-бюрократического общества как ложной альтернативы капитализму.
В настоящее время становится всё более очевидным, что системные посткапиталистические преобразования возможны лишь на постиндустриальной технической базе. Командное хозяйство, оставаясь одной из социально-экономических форм индустриализма, не смогло выйти на посткапиталистический уровень развития. В то же время, оно отразило и воплотило целый ряд действительных тенденций глобальной экономической эволюции. Это относится к процессам сознательного управляющего воздействия на экономику, к развитию объективно необходимых форм государственного регулирования, планомерности, макроэкономической структурной политики.
Преждевременность ограничений частной собственности и рынка, ошибочность стратегии социально-экономических преобразований и чрезмерность взятых на себя задач глобального масштаба обусловили неэффективность советской экономики. В то же время, кризис псевдосоциализма отнюдь не означает автоматического краха процессов социализации вообще. В политико-экономическом понимании, социализм – это социально-экономическая система, объективно приходящая на смену капитализму, формирующаяся на базе качественно нового технологического способа производства, воспринимающая все достижения капитализма и «снимающая» его противоречия, обеспечивающая качественно более высокий уровень экономической эффективности производства, а на этой основе – уровень и образ жизни населения; создающая условия для демократизации и гуманизации общества.
Лозунги посткапиталистических и практика антикапиталистических преобразований в Советском Союзе способствовали тенденциям формационной модификации в ведущих странах мира. Усиление начал централизма и планомерности, развитие системы государственного регулирования хозяйства, формирование смешанной экономики, улучшение положения трудящихся классов, развитие механизмов социального обеспечения и социальных гарантий, усиление тенденций демократизации и гуманизации, формирование моделей «функционального социализма» – всё это процессы, испытывавшие существенное влияние советского опыта, а иногда и выступавшие как прямое заимствование или реакция на этот опыт. Таким образом, социалистические новации не только не уводили Россию в сторону от магистрального пути развития мировой цивилизации, но, напротив, определили её место на «острие» этого развития и, как это часто бывает с авангардными социумами, обусловили особую сложность и концентрацию негативных следствий авангардного развития, - в частности, в результате фокусировки, сосредоточения против цивилизационной «точки роста» глобальных контртенденций.
О потенциале социалистической экономики в современных условиях можно судить не только по опыту западноевропейских стран «функционального социализма», но и по феномену «экономического чуда» в Китае. В то же время, опыт Китая демонстрирует особую важность правильной стратегии трансформации командного хозяйства в систему регулируемой социально-ориентированной рыночной экономики. Практика последних десятилетий показала, что проблема перехода от командного к планомерно-рыночному хозяйству в условиях глобальных постиндустриальных преобразований – это особая, новая для мировой экономики проблема. Возникло и особое направление мировой экономической мысли – теория современной переходной (транзитивной) экономики.
^ 72. Понятия и основные проблемы переходной экономики и переходного периода.
Неудачи мер частичного реформирования командной экономики обусловили необходимость кардинальной трансформации хозяйственной системы. Трансформационные процессы усложняются противоречивым взаимодействием экономических и надстроечных факторов, внутренних и внешних тенденций и закономерностей развития. Перед странами, поставившими задачи преодоления недостатков командной экономики и создания современной высокоэффективной хозяйственной системы, возникает, по крайней мере, четыре группы сложных проблем социального реформирования.
Во-первых, это ускорение развития производительных сил и переход от аграрно-индустриального к постиндустриальному технологическому базису. Во-вторых, в сфере производственных отношений и хозяйственного механизма, - это реформирование собственности и переход к современному социально-ориентированному рыночному хозяйству. В-третьих, это преодоление относительной замкнутости хозяйственных систем и интеграция в мировой рынок с учётом современных тенденций глобализации и их противоречивости. В-четвёртых, в сфере надстроечных и социальных отношений, это переход от тоталитарного к демократическому обществу, формирование правового и социального государства, гуманизация общественных отношений.
Очевидно, что решение столь сложных задач, особенно с учётом современного динамизма глобального социума и, прежде всего, высокоразвитых стран, требует научно обоснованной и достаточно продолжительной во времени системы направлений, методов и механизмов реформирования. Возникает феномен переходного общества и соответствующей ему переходной (транзитивной) экономики. Переходная экономика представляет собой особую разновидность социально-экономической и хозяйственной системы, основная черта которой – её трансформационный характер, доминирование в общественной жизнедеятельности процессов разработки и осуществления экономических реформ. Исторический интервал, в течение которого должны быть решены задачи, объективно стоящие перед странами с переходной экономикой, приобретает характер переходного периода. В его рамках в течение определённого времени сохраняюися элементы ранее существовавших экономических, политических, правовых и идеологических отношений, психологических норм и установок, традиций, которые с разной степенью интенсивности уступают место новым общественным явлениям, тенденциям и закономерностям. Переходному периоду присущи объективные противоречия, требующие анализа и учёта в практике социального управления, корректировки, в случае необходимости, хода и методов реформ.
Сами понятия переходной экономики и переходного периода вообще могут быть соотнесены с различными историческими эпохами, когда происходили меж- и внутриформационные преобразования. Анализ современной переходной экономики требует учёта как общих закономерностей и механизмов, присущих любым переходным социальным системам, так и особенностей, характерных лишь для современных процессов трансформации командной экономики в рыночную в условиях глобальной постиндустриальной и посткапиталистической эволюции. В отличие от переходных экономических систем в предшествующие эпохи, как правило, возникавших и функционировавших стихийно, современная переходная экономика может успешно формироваться и решать стоящие перед неё задачи лишь в условиях планомерного сознательного регулирования и корректировки хода реформ на основе научно обоснованных методов социально-экономического управления.
В течение полутора (а для Китая – двух с половиной) десятилетий преобразований в мировой практике проявили себя различные принципы и методы реформирования. По темпам и характеру соотнесения с ранее существовавшими экономическими структурами основную роль сыграли две модели реформирования. Первая получила название «шоковой терапии»; она предполагает быстрое разрушение прежней системы и столь же быстрое «включение» рыночных стимулов и рычагов; при этом важным условием успеха преобразований является значительная финансовая помощь извне. Данная модель была реализована в бывшей ГДР, Польше, Чехии и официально заявлена в большинстве стран СНГ – однако в этих странах она оказалась неэффективна вследствие столь же «шокового» разрыва тесных производственных связей на территории бывшего СССР, переплетения экономических, политических, национальных противоречий, криминализации экономики, неэффективности и коррумпированности государственного аппарата, ограниченности внешней экономической помощи (кроме стран Прибалтики, которым эта помощь была предоставлена в достаточных объёмах по геополитическим соображениям). В результате для стран СНГ данная модель оказалась «шоком без терапии»; в частности, в России объёмные показатели народного хозяйства уменьшились, в среднем, более чем вдвое (а в высокотехнологичных конкурентоспособных на мировом рынке отраслях – в 6-8 раз), проявили себя тенденции деиндустриализации и деградации экономической системы, произошло обнищание основной части населения, демографический кризис принял форму демографической катастрофы. В восточноевропейских странах вплоть до середины 90-х гг. продолжался экономический спад, они до сих пор не вышли на докризисные количественные показатели хозяйственного развития; в мирохозяйственной системе эти страны зафиксированы на периферии мирового рынка в качестве второстепенных и зависимых элементов.
Вторая модель реформирования предполагает глубокие качественные преобразования социально-экономической системы, но осуществляемые постепенно, посредством ряда шагов и этапов, со своевременной корректировкой предпринимаемых мер, а в случае необходимости – и с отказом от тех из них, которые явно продемонстрировали свою неэффективность. Данная модель получила название «градуализма»; она наиболее последовательно реализуется в Китае, а также во Вьетнаме. Данная модель предполагает формирование «двухсекторной» переходной экономики – при этом государственный сектор не ликвидируется, а постепенно реформируется на основе его коммерциализации; одновременно формируется рыночный сектор, эффективные элементы которого либо вытесняют со временем, либо просто «перерастают» в количественном и качественном аспектах нереформируемые элементы государственного сектора. Длительность процесса реформирования в этом случае предполагает стабильность и преемственность политико-правовых структур; в отличие от большинства стран с переходной экономикой, в Китае и во Вьетнаме прежняя политическая система не была разрушена, она сумела не только приспособиться к новым условиям, но и возглавить ход реформ. Известны и результаты данного варианта реформирования – Китай вышел на второе место в мире по объёмным показателям экономики, значительно повысились качественные характеристики хозяйственного развития, уровень жизни населения, возросла роль и доля этой страны на мировом рынке, укрепилось государство и его геополитические позиции.
^ 73. Трансформация отношений собственности. Разгосударствление и приватизация.
Кардинальное реформирование отношений собственности – ключевое условие трансформационных преобразований, основа формирования системы смешанной экономики в условиях переходного периода. Неудачи попыток частичного реформирования командной экономики во многом были предопределены непоследовательностью, половинчатым характером мер по изменению хозяйственного механизма, которые не подкреплялись действительными преобразованиями системы отношений собственности; глубинные основы этих отношений не менялись и сохраняли прежнюю номенклатурно-бюрократическую сущность.
Успех преобразований во многом зависит от понимания того факта, что сознательное реформирование отношений собственности лишь в том случае может быть успешным, если осуществляемые меры соответствуют объективным закономерностям развития этих отношений, тенденциям развития производительных сил. Решающим критерием необходимости поддержки тех или иных форм собственности может быть в условиях перехода к рынку лишь критерий социально-экономической эффективности. В максимально возможной степени должно быть ослаблено влияние неэкономических мотиваций, отдающих предпочтение тем или иным формам собственности по политико-идеологическим и психологическим причинам.
Трансформация отношений собственности приводит на уровне хозяйственного механизма к становлению системы реальных рыночных субъектов, действующих в целях реализации экономических интересов. Рыночные хозяйствующие субъекты могут быть и непосредственными субъектами собственности, и выступать в качестве представителей интересов собственников. Ключевое значение имеет преобразование отношений собственности в таких направлениях и формах, которые способствуют утверждению и воспроизводству рыночной экономической среды, подчинению деятельности хозяйствующих субъектов закономерностям товарно-денежного производства и обращения, взаимодействия субъектов на основе принципов конкуренции и рыночной эффективности. Разнообразие форм собственности и укладов и соответствующих им типов рыночных хозяйствующих субъектов – фундаментальное условие формирования и эффективного развития рыночного хозяйственного рыночного хозяйственного механизма в условиях современной переходной экономики.
Кардинальное реформирование отношений собственности предполагает как автономное возникновение и распространение индивидуальных, кооперативных и частнокорпоративных предприятий, так и, главным образом, трансформацию государственной собственности. Одной из основных причин неэффективности командного хозяйства была формализация товарно-денежных отношений в условиях тотального огосударствления экономики. Переход к рынку, осуществляющийся посредством трансформации собственности и формирования системы реальных рыночных субъектов, предполагает необходимость разгосударствления экономических отношений, т.е. преодоления государственного хозяйственного монополизма, бюрократического централизма, вмешательства государственных органов и чиновников в оперативно-хозяйственную деятельность экономических единиц и комплексов и в рыночные взаимодействия. Результатом разгосударствления является коммерциализация хозяйственной деятельности экономических единиц, повышение степени их экономической свободы и ответственности до уровня, на котором «включаются» конкурентно-рыночные механизмы ориентации на повышение эффективности хозяйствования.
Ключевое значение в ходе разгосударствления имеет процесс трансформации государственной собственности, на основе которого в целом меняется роль государства в системе общественного воспроизводства, происходит более чёткое вычленение государственных средств и имущества в составе элементов общественного богатства; меняются механизмы формирования доходов госбюджета и расходования его средств; ценообразование и товарно-денежное обращение (в том числе, объём денежной массы) становятся обусловлены действием объективных законов рыночной самоорганизации; качественно возрастает роль рыночных факторов в формировании макроэкономической структуры и пропорций.
Необходимо отметить принципиальную возможность двух основных типов разгосударствления; первый предполагает реальную коммерциализацию и развитие рыночных отношений в рамках государственного сектора, второй – коммерциализацию посредством передачи хозяйственных объектов из государственной – в частную собственность, т.е. посредством приватизации.
Главными разновидностями первого типа разгосударствления экономики являются; утверждение полного хозяйственного расчёта производственных единиц в рамках государственного сектора; развитие системы госзакупок и госзаказов, - как правило, размещаемых в рамках данного сектора экономики на конкурсных началах; распространение принципов подрядных отношений на всех уровнях хозяйствования; внедрение различных форм аренды госимущества. Все отмеченные варианты разгосударствления требуют разграничения полномочий и ответственности между институтами государственной власти и хозяйственными единицами, юридически остающимися в рамках государственной собственности, а также соответствующего договорного оформления отношений между ними. Это же относится и к иным направлениям и аспектам разгосударствления экономики – например, к разгосударствлению хозяйственных функций центральных и региональных органов власти. Как показывает зарубежная практика, действительная реализация принципов рыночного хозяйствования применительно к государственным предприятиям позволяет им достигать уровня экономической эффективности, однопорядкового с уровнем эффективности частнохозяйственных предприятий.
В России потенциальные возможности разгосударствления на основе полного хозрасчёта, госзакупок и госзаказов, подрядных и арендных отношений, получивших некоторое распространение во второй половине 80-х гг., далее не были реализованы, несмотря на имевшиеся положительные результаты. Между тем, данный тип разгосударствления экономики позволил бы осуществить кардинальную трансформацию отношений собственности и переход к рынку без сокращения объёмов и падения эффективности производства, а также без социально-политических потрясений. Следует помнить и о том, что условия долгосрочной аренды, как правило, предполагали последующий выкуп государственного имущества и переход его в собственность трудовых коллективов, т.е. приватизацию. Однако данный вариант приватизации также не получил распространения, и объясняется это не экономическими, а политико-идеологическими причинами.
Различные исторические формы приватизации известны с древнейших времён. Особо важную роль приватизация сыграла на ранних этапах развития капитализма, в связи с превращением условно-феодальной собственности в частнобуржуазную, и позже – в системе государственно-монополистического капитализма, когда сменявшие друг друга «волны» национализации и приватизации отражали эволюцию этапов, форм и механизмов поддержки государством частного бизнеса. Последние два десятилетия ХХ века прошли в высокоразвитых странах под знаком новой волны приватизации, связанной с усложнением форм взаимодействия частного и общественного труда в условиях информатизации и сопряжённой с нею «предпринимательской революции»; вместе с тем, в течение последних трёх-четырёх лет усиливается внимание к совершенствованию форм государственного регулирования экономики и к использованию модифицированных кейнсианских методов управления динамикой макроэкономического равновесия.
Приватизация, осуществляемая в экономически необходимых масштабах и формах, на основе тщательной проработки её механизмов, этапов и границ, объективно предполагает в качестве результатов формирование эффективной структуры собственности, увеличение доходов государственного бюджета за счёт продажи приватизируемого имущества и расширения налогооблагаемой базы, развитие хозяйственной инициативы и предпринимательства. На практике далеко не во всех странах с переходной экономикой удалось реализовать объективные цели приватизации. Будучи сложным и противоречивым процессом, затрагивающим интересы различных групп населения, приватизация может претерпевать многообразные деформирующие воздействия и в ряде случаев (в частности, так произошло в российской экономике) не достигла тех результатов, которые предполагались и были возможны посредством трансформации отношений собственности.