Владимир Мау «Конституционная экономика»

Вид материала

Документы

Содержание Фабула дела Фабула дела Фабула дела Контрольные вопросы

Подобный материал:

• Торгово-промышленная палата россии, 1082.95kb.
• М. А. Федотов доктор юридических наук, профессор конституционная реформа: синхронизация, 499.53kb.
• Мау дод дши «Арт-перспектива» города Тобольска, 17.48kb.
• Елгин Владимир Васильевич Роль нефтегазового сектора в развитии регионов Севера, 503.05kb.
• Шеров-Игнатьев Владимир Генрихович, 60.65kb.
• Агафонов владимир Анатольевич Методология стратегического планирования развития кластерных, 1115.24kb.
• Оглавление, 4200.69kb.
• Название :   Королевство Бельгия, 218.12kb.
• Тогда порешило начальство республику создавать, 307.64kb.
• Рубежа 19-20 вв, 384.57kb.

^ Фабула дела

АО «Кондопожский комбинат хлебопродуктов» и научно-исследовательский центр по испытанию автомобильной техники (НИЦИ АМТ) своевременно представили в обслуживающие их коммерческие банки платежные поручения на уплату налогов. Соответствующие денежные средства были списаны с расчетных счетов указанных организаций, но в бюджет не поступили, и налоговые инспекции взыскали с них недоимки в бесспорном порядке. В удовлетворении требований указанных организаций к налоговым органам о возврате из бюджета взысканных денежных сумм арбитражные суды отказали, сославшись на п. 3 ст. 11 Закона РФ «Об основах налоговой системы в Российской Федерации»³²², и на информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 апреля 1996 г. № 1 «Об ответственности налогоплательщиков и банков за недопоступление в бюджет налогов»³²³, в котором разъяснялось, что обязанность налогоплательщика по уплате налога может считаться исполненной при поступлении соответствующих сумм в бюджет.

По мнению заявителей, обратившихся с жалобами в КС РФ, произвольное, не основанное на законе толкование п. 3 ст. 11 Закона РФ «Об основах налоговой системы в Российской Федерации», данное Президиумом Высшею Арбитражного Суда РФ, стало возможным вследствие неопределенности данною положения, применение которого приводит к нарушению конституционных прав граждан, предусмотренных ст. 34 и 35 Конституции РФ.

Приступив к анализу возникшего конституционно-правового спора, КС РФ обратил внимание на то, что конституционная обязанность платить законно установленные налоги и сборы, установленная ст. 57 Конституции РФ, как это уже было отмечено в постановлении КС РФ от 17 декабря 1996 г. № 20-П³²⁴ по делу о проверке конституционности п. 2 и 3 ч. 1 ст. 11 Закона РФ «O федеральных органах налоговой полиции», имеет особый, именно публично-правовой, а не частноправовой (гражданско-правовой) характер, что обусловлено публично-правовой природой государства и государственной власти; с публично-правовым характером налога и государственной казны и с фискальным суверенитетом государства связаны законодательные формы учреждения налога, обязательность и принудительность его изъятия, односторонний характер налоговых обязательств; вследствие этого спор по поводу невыполнения налогового обязательства находится в рамках публичного, а не гражданского права.

Понятие «налоговое обязательство» было воспринято законодателем и используется в Налоговом кодексе РФ. По всей видимости, использование в налоговом (финансовом) законодательстве цивилистического понятия «обязательство» означает, что последнее приобретает межотраслевой характер, на что обратил внимание В.С. Белых³²⁵. Наличие общих признаков у цивилистического понятия обязательства и налогового обязательства не исключает существенных различий между ними, главным из которых является то, что право требования в налоговом обязательстве может принадлежать только публично-правовому образованию и в силу этого данное требование является требованием не равного субъекта правоотношений, а субъекта, наделенного властными полномочиями.

КС РФ пришел к выводу, что, помимо налогового обязательства, существует понятие конституционного обязательства по уплате законно установленных налогов и сборов, которое может считаться исполненным в тот момент, когда денежные средства налогоплательщиков поступают на бюджетные счета.

Для сравнения можно привести норму п. 3 ст. 810 ГК РФ, определяющего обязанности заемщика в договоре займа возвратить сумму займа: «Если иное не предусмотрено договором займа, сумма займа считается возвращенной в момент передачи ее займодавцу или зачисления соответствующих денежных средств на его банковский счет».

Однако в процессе исполнения конституционного обязательства по уплате налогов и сборов, в отличие от обязательства, возникающего из договора займа, принимают участие кроме налогоплательщика кредитные учреждения (банки) и государственные органы.

В рамках конституционного обязательства по уплате налогов различают две группы правоотношений. Первая возникает при исполнении налогоплательщиком публично-правовой обязанности уплатить законно установленные налоги и сборы; вторая — при исполнении кредитными учреждениями публично-правовой обязанности по перечислению соответствующих платежей в бюджет. Установив, что конституционное обязательство по уплате налогов представляет собой две группы правоотношений и тем самым многостадийный процесс, КС РФ пришел к выводу, что истолкование ст. 57 Конституции РФ в системной связи с другими ее положениями не позволяет утверждать, что налогоплательщик должен нести ответственность за действия всех организаций, участвующих в многостадийном процессе уплаты и перечисления налогов в бюджет.

Налоговые отношения, возникающие между налогоплательщиком и банками при исполнении последними платежных поручений на списание налоговых платежей, регулируются налоговым законодательством и становятся налоговыми правоотношениями.

Отношения же по зачислению средств, поступивших в уплату налогов, участниками которых являются банки и казначейства, являются бюджетными и регулируются бюджетным законодательством.

Суд обратил внимание на то, что налоговое и бюджетное законодательство различают понятия уплаты налога и зачисления налога.

Истолковывая ст. 57 Конституции РФ, КС РФ пришел к выводу, что конституционная обязанность налогоплательщика — юридического лица должна считаться исполненной в день списания с его расчетного счета в кредитном учреждении денежных средств при наличии на этом счете достаточного денежного остатка.

Конституционная обязанность каждого налогоплательщика по уплате налогов должна считаться исполненной в тот момент, когда изъятие части его имущества, предназначенной для уплаты в бюджет в качестве налога, фактически произошло. Такое изъятие, как установил Суд, происходит в момент списания банком с расчетного счета налогоплательщика соответствующих средств в уплату налога. После списания с расчетного счета имущество налогоплательщика в виде денежных средств уже изъято, т.е. налог уплачен.

Таким образом, заключил Суд, Конституция РФ предусматривает разграничение имущества, которым налогоплательщик не может распоряжаться по своему усмотрению, поскольку оно в виде определенной денежной суммы подлежит взносу в бюджет, и имущества, находящегося в частной собственности, гарантии которого предусмотрены ст. 35 Конституции РФ.

Окончательный вывод Конституционного Суда РФ сводился к тому, что повторное взыскание с добросовестного налогоплательщика не поступивших в бюджет налогов нарушает конституционные гарантии частной собственности. Взыскиваемые денежные суммы в таком случае нельзя расценивать как недоимку. Следовательно, бесспорное списание этих средств путем выставления на инкассо платежных поручений противоречит конституционному положению о недопустимости лишения кого-либо его имущества иначе как по решению суда (ст. 35, ч. 3 Конституции РФ).

Как правильно отметил С.Г. Пепеляев³²⁶, законодатель рассматривает несвоевременное исполнение банком платежного поручения на уплату налога не как гражданско-правовое нарушение, за которое наступает ответственность перед владельцем счета, а как публично-правовое, а именно административное нарушение.

Позиция же, на которой основывались решения арбитражных судов, интерпретировавшая «уплату налога» как поступление суммы налога в бюджет, исходила из возможности применения гражданско-правовых конструкций к налоговым отношениям. В соответствии с этой правовой позицией банк рассматривался как гражданско-правовой представитель налогоплательщика, через которого происходит уплата налога. В рамках гражданско-правовых отношений «уплата» через банк представляет собой возложение исполнения обязательства на третье лицо, когда всю ответственность за неисполнение третьим лицом обязательства несет сам должник. Поэтому «уплата» в рамках гражданско-правовых обязательств считается совершенной при поступлении денежных средств получателю³²⁷.

В соответствии с п. 3 ст. 2 ГК РФ к имущественным отношениям, основанным на властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством.

Между тем закона, который бы предусматривал возможность применения гражданско-правовых инструментов к налоговому отношению для определения момента исполнения обязательства, не существует.

В литературе высказана и иная точка зрения на юридическую природу обязательства по уплате налогов и сборов. Так, Л. Грось считает, что «объявление Конституционным Судом РФ взаимоотношений юридических лиц — клиентов и обслуживающих их банков налоговыми по сути неверно и не решает вопроса о субъектах ответственности перед бюджетом, если по вине банков налоги не поступили или поступили в бюджет несвоевременно.

Договор банковского счета как основание возникновения правовой связи между юридическим лицом и банком является публичным в смысле ст. 426 гражданско-правовым договором: в соответствии со ст. 846 ГК банк обязан открывать счета на условиях банка всем обращающимся субъектам права. Для клиента заключение договора банковского счета также является публично-правовой обязанностью: действующее законодательство, как правило, не допускает расчетов между юридическими лицами без участия банков»³²⁸.

По мнению указанного автора, «публично-правовой характер отношений из договора банковского счета не означает, что он является налоговым, как это утверждается в постановлении Конституционного Суда РФ. Гражданско-правовыми являются и расчетные отношения между банком и юридическим лицом — налогоплательщиком, возникающие на основе платежного поручения банку на перечисление налога в бюджет».

Не ставя перед собой цель оспорить высказанное Л. Грось мнение, не можем, тем не менее, не заметить, что нигде в постановлении Конституционного Суда не содержится тезис о том, что договор банковского счета является налоговым договором.

Л. Грось придерживается мнения о том, что «списание денежных средств с расчетного счета налогоплательщика, как на то указывается в постановлении Конституционного Суда РФ, является изъятием денежных средств налогоплательщика, однако это лишь промежуточный этап для уплаты налога — налог в этот момент еще не уплачен. Реализация последующего этапа — перевод денег и зачисление их на расчетный счет казны — осуществляется действиями банков. Выполняя платежное поручение, банк тем не менее выступает от своего имени. Такое положение банка в отношениях с налогоплательщиком сходно с положением комиссионера и комитента»³²⁹.

Он считает, что, выступая от собственного имени в интересах юридического лица-налогоплательщика, банк вступает в самостоятельную правовую связь с бюджетом. Это правоотношение не является гражданско-правовым, оно носит публичный характер. В его содержание входят обязанности банка своевременно списать денежные средства и зачислить их на счет бюджета. Об этих действиях банк обязан незамедлительно информировать плательщика по его требованию. Одновременно, как в договоре комиссии, налоговый орган должен решать с самим банком все вопросы, касающиеся совершения действий по исполнению поручения клиента банка, — по расчетному договору.

Таким образом, по мнению Л. Грось, не связь налогоплательщика и банка, а отношение банка и бюджета необходимо считать публично-правовым налоговым правоотношением. Поэтому к банку, а не к налогоплательщику следует обращать требование о взыскании налога и пени за неисполнение обязанности совершить действия по исполнению поручения налогоплательщика.

Дело о моменте исполнения обязательства по уплате налогов и сборов может служить удачным примером того, как конституционно-правовые нормы способны разграничить отношения, подлежащие регулированию гражданским и финансовым (налоговым) законодательством.

Видимо, такое сложное правовое явление, как конституциализация отраслевого законодательства включает в себя использование конституционных норм и принципов в качестве одного из способов выявления норм, подлежащих применению при возможной их конкуренции. В этом смысле содержащиеся в постановлениях Конституционного Суда РФ коллизионные нормы могут составлять части коллизионного права России (п. «п» ст. 71 Конституции РФ).

На практике возможно возникновение сложных налоговых отношений, включающих в себя гражданско-правовой элемент. Г.В. Петрова приводит пример, когда в рамках налогового отношения как их элемент складываются гражданские отношения.

Акционерное общество перечислило авансовых платежей больше, чем фактически причиталось по налогу на прибыль по результатам работы. Таким образом, через переплаченные авансовые суммы имело место кредитование государственного бюджета с вытекающими из этого факта гражданско-правовыми последствиями выполнения обязательств при кредитных отношениях. Исходя из этого следует считать противоречащим законодательству исчисление для АО суммы дополнительного возмещения из бюджета, возникающего вследствие уплаты им авансовых платежей налога на прибыль, произведенное без учета ставки банковского процента³³⁰.

Возможность применения частноправовых норм в сфере налоговых отношений может быть проиллюстрирована также на примере правовой ситуации, возникшей при применении к налоговым отношениям ст. 395 ГК РФ.

В.Ф. Яковлев в весьма резкой форме высказался о невозможности ее применения к налоговым отношениям, поскольку она устанавливает меру гражданско-правовой ответственности за нарушение денежного гражданского обязательства в виде взыскания с нерассчитавшимся кредитором должника банковских процентов³³¹. Данная проблема исследовалась Конституционным Судом РФ при рассмотрении жалобы ОАО «Большевик» о проверке конституционности п. 3 ст. 2 и п. 1 ст. 395 ГК РФ с учетом смысла, придаваемого им правоприменительной практикой (Определение КС РФ от 19 апреля 2001 г. № 99-О).

^ Фабула дела

Налоговая инспекция uзлишне взыскала с ОАО «Большевик» 11 292 452 руб. Эта сумма включала в себя как излишне взысканные налоги, так и необоснованно начисленные штрафные санкции по ст. 13 Закона РФ «Об основах налоговой системы в Российской Федерации».

ОАО «Большевик» предъявило в арбитрaжный суд г. Москвы исковое заявление о взыскании с Российской Федерации вреда, причиненного незаконными решениями и действиями налогового органа. Было заявлено требование об уплате процентов по ст. 395 ГК РФ на сумму:

излишне взысканного налога в период с 1 января 1998 г. по 31 декабря 1998 г.;

необоснованно взысканных штрафных санкций в период с 1 января 1998 г. по 16 октября 1999 г.

Начисление процентов на сумму излишне взысканного налога предусмотрено в ст. 79 Налогового кодекса РФ (вступил в силу с 1 января 1999 г.). Эта статья не распространяется на суммы незаконно взыскaнных до 1 января 1999 г. налогов и на суммы незаконно (необоснованно ) взысканных штрафов.

Поэтому ОАО «Большевик» мотивировало свое требование о начислении процентов ссылкой на ст. 395 ГК РФ, согласно которой за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания либо неосновательного получения подлежат уплате проценты на сумму этих средств.

Арбитрaжный суд г. Москвы отказал в удовлетворении исковых требований со ссылкой на п. 3 ст. 2 ГК РФ, посчитав, что ст. 395 ГК РФ не nрименяется к налоговым отношениям, какие, по мнению суда, возникли при незаконном взыскании налогов и штрафов с ОАО «Большевик». Федеральный арбитрaжный суд Московского округа посчитал позицию арбитражного суда г. Москвы правомерной в этой части.

В своей жалобе в КС РФ заявитель указывал, что при проверке конституционности нормы необходимо принимать во внимание как буквальный смысл нормы, так и смысл, придаваемый ей официальным и иным толкованием и сложuвшейся правоприменительной практикой (ст. 74 Закона о Конституционном Суде РФ).

В п. 2 постановления Пленумов Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ от 1 июля 1996 г. «O некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского Кодекса Российской Федерации» указано: «B случаях, когда разрешаемый судом спор вытекает из налоговых или других финансовых и административных правоотношений, следует учитывать, что гражданское законодательство может быть применено к указанным правоотношениям только при условии, что это предусмотрено законодательством.

Поскольку ни гражданским, ни налоговым, ни иным административным законодательством не предусмотрено начисление процентов за пользование чужими денежными средствами на суммы, необоснованно взысканные с юридических и физических лиц в виде экономических (финансовых) санкций налоговыми, таможенными органами, органами ценообразования и другими государственными органами, при удовлетворении требований названных лиц о возврате из соответствующею бюджета этих сумм не подлежат применению нормы, регулирующие ответственность за неисполнение денежного обязательства (ст. 395)».

Taким образом, Высший Арбитражный Суд РФ и Верховный Суд РФ рассматривают отношения, возникающие при незаконном взыскании штрафов, как публично-правовые отношения и в силу п. 3 ст. 2 ГК РФ не распространяют на эти отношения ст. 395 ГК РФ. В результате такого толкования налогоплательщики лишены возможности получения процентов по ст. 395 ГК, а государство фактически не несет имущественной ответственности по ст. 395 ГК за неправомерные действия своих органов.

Свою правовую позицию заявитель аргументировал следующим образом.

Согласно ст. 57 Конституции РФ каждый обязан платить законно установленные налоги. Как указал Конституционный Суд РФ в постановлении от 11 ноября 1997 г. № 16-П³³², налог может считаться законно установленным только в том случае, если законом зафиксированы существенные элементы налогового обязательства, т.е. установить налог можно только путем прямого перечисления в законе о налоге существенных элементов налогового обязательства.

Незаконно взысканные с налогоплательщика суммы (на основании решения налогового органа) по своей правовой природе не могут рассматриваться как налоги или штрафы, т.к. у налогоплательщика отсутствует обязанность по уплате таких сумм на основании закона.

Соответственно отношения, возникшие при взыскании с налогоплательщика излишних денежных сумм, не могут рассматриваться как налоговые отношения. Этот вывод прямо следует из правовой позиции Конституционного Суда РФ, сформулированной в постановлении от 17 декабря 1996 г. № 20-П³³³: «Налоговые правоотношения основаны на властном подчинении одной стороны другой. Они предполагают субординацию сторон, одной из которых — налоговому органу, действующему от имени государства, принадлежит властное полномочие, а другой — налогоплательщику — обязанность повиновения. Требование налогового органа и налоговое обязательство налогоплательщика следуют не из договора, а из закона. С публично-правовым характером налога и государственной казны и с фискальным суверенитетом государства связаны законодательная форма учреждения налога, обязательность и принудительность его изъятия, односторонний характер налоговых обязательств. Вследствие этого спор по поводу невыполнения налогового обязательства находится в рамках публичного (в данном случае налогового), а не гражданского права».

В постановлении КС РФ от 15 июля 1999 г. № 11-П³³⁴ сказано, что в целях обеспечения публичной обязанности платить законно установленные налоги «законодатель вправе установить меры принуждения в связи с несоблюдением законных требований гocyдapства». Таким образом, меры принуждения (штрафы) могут применяться только за несоблюдение законных требований налоговых органов. Если штраф применен к налогоплательщику незаконно, такие действия налогового органа не могут рассматриваться как направленные на обеспечение публичной обязанности по уплате законно установленных налогов.

Если налоговый орган взыскивает с налогоплательщика сумму не на основании законодательного акта, а произвольно, происходит выход за рамки налоговых отношений, т.к. при этом налоговый орган не может действовать в отношении налогоплательщика властнообязывающим образом. При незаконном взыскании с налогоплательщика денежных сумм нет правоотношений, в которых одна сторона (налогоплательщик) подчинена другой стороне (налоговому органу), т.к. такое подчинение возможно только в силу закона и в установленных им пределах. Возможность действовать в отношении налогоплательщика властно обязывающим образом реализуется в компетенции налогового органа. Если налоговый орган выходит за рамки своей компетенции и дeйствует незаконно, отношений по субординации сторон возникнуть не может, поскольку за пределами своей компетенции налоговый орган не имеет властных полномочий по отношению к налогоплательщику, а на налогоплательщика не возложена обязанность повиноваться налоговому органу, нарушившему пределы своей компетенции. Следовательно, при нарушении налоговым органом закона происходит выход отношений за рамки публично-правовой обязанности платить законно установленные налоги. Такие отношения будут строиться на началах равенства, свойственных гражданскому законодательству.

Наличие отношений равенства подтверждает и то, что ущерб, причиненный государственным органом, подлежит возмещению в рамках гражданско-правовых отношений (ст. 16, 1069 ГК РФ). Следовательно, на законодательном уровне признается, что если государственный орган вышел за пределы своей компетенции и причинил этим ущерб, то возникли гражданско-правовые, а не публично-правовые отношения.

По мнению заявителя, между налоговым органом и налогоплательщиком могут возникнуть как налоговые (публично-правовые) отношения, так и отношения, основанные на равенстве сторон (гражданско-правовые отношения). При этом публично-правовые отношения возникают только в том случае, если налоговый орган действует в пределах своей компетенции и взимает законно установленные налоги, а также обоснованно применяет к налогоплательщику меры ответственности.

Проценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ, по своей правовой природе являются формой возмещения убытков (вреда). Об этом свидетельствует п. 2 ст. 395 ГК РФ, согласно которому убытки взыскиваются лишь в части, не покрытой процентами, причитающимися по п. 1 ст. 395 ГК РФ.

В соответствии со ст. 53 Конституции РФ каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Неприменение п. 1 ст. 395 ГК РФ к незаконно взысканным налоговым органом суммам влечет за собой существенное ущемление прав налогоплательщиков, т.к. этим они ограничиваются в выборе форм возмещения вреда, предусмотренных ГК РФ.

Таким образом, суть правовой позиции заявителя сводилась к тому, что при незаконном взыскании с налогоплательщика сумм государство вступает с налогоплательщиком в отношения, основанные на равенстве сторон. При этом государство при существующей трактовке п. 3 ст. 2 ГК РФ находится в привилегированном положении по отношению к другим должникам налогоплательщика, поскольку все иные должники обязаны уплачивать на сумму несвоевременно возвращенных денежных средств проценты по ст. 395 ГК РФ, а государство — нет, что, по мнению заявителя, нарушает конституционный принцип равенства всех форм собственности (ст. 8, ч. 2 Конституции РФ).

Конституционный Суд РФ отказал в принятии к рассмотрению жалобы ОАО «Большевик», указав, что разрешение поставленного в ней вопроса ему неподведомственно, поскольку применение положений ст. 395 ГК РФ в конкретных спорах зависит от того, являются ли спорные имущественные правоотношения гражданско-правовыми, а нарушенное обязательство — денежным, а если не являются, то имеется ли указание законодателя о возможности применения к ним указанной статьи ГК РФ, а также поскольку установление характера спорных правоотношений входит в компетенцию судов общей и арбитражной юрисдикции и не отнесено к ведению Конституционного Суда Российской Федерации³³⁵.

Проблема разграничения финансового (налогового) и гражданскою права особенно часто возникает при необходимости установить, являются ли те или иные платежи государству налогами, или это неналоговые платежи (парафискалитеты), либо эти платежи имеют гражданско-правовую природу. В качестве характерного примера могут быть приведены материалы по запросу Думы Приморского края о проверке конституционности постановления Правительства РФ от 27 декабря 2000 г. «O квотах на вылов (добычу) водных биологических ресурсов внутренних морских вод, территориального моря, континентального шельфа и исключительной экономической зоны российской Федерации»³³⁶.

В соответствии с указанным постановлением Правительства РФ Госкомитет РФ по рыболовству ежегодно до 1 ноября определяет в установленном порядке и представляет в Правительство РФ предложения о квотах на вылов на предстоящий год с выделением в их составе следующих квот:

а) квоты на вылов для иностранных государств, устанавливаемые в соответствии с международными соглашениями РФ в области рыболовства и решениями четырехсторонней Комиссии по водным биологическим ресурсам Каспийского моря;

б) квоты на вылов для использования водных биологических ресурсов в научно-исследовательских, контрольных и рыбоводных целях, определяемые на основании научных программ и планов ресурсных исследований;

в) промышленные квоты на вылов для продажи на аукционной основе;

г) промышленные квоты на вылов, выделяемые субъектам РФ, территории которых прилегают к морскому побережью, для распределения между заявителями, осуществляющими поставки рыбного сырья на рыбоперерабатывающие предприятия, расположенные на территории Российской Федерации, или реализацию продукции на территории российской Федерации.

Таким образом, Правительство РФ установило, что промышленные квоты на вылов (добычу) водных биологических объектов продаются на аукционах.

По мнению заявителя, Налоговый кодекс РФ отнес к федеральным налогам и сборам сбор за право пользования объектами животного мира, и водными биологическими ресурсами, равно как и Закон РФ «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» (в действующей части) относит к федеральным налогам платежи за пользование природными ресурсами.

В соответствии со ст. 57 Конституции РФ каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы. Применительно к федеральным налогам и сборам необходимым условием для признания таких налогов и сборов законно установленными является установление их федеральным законодательным органом в форме федерального закона и с соблюдением установленной Конституцией РФ законодательной процедуры.

В соответствии со ст. 11 Налогового кодекса РФ законодательство РФ о налогах и сборах состоит из указанного Кодекса и принятых в соответствии с ним федеральных законов о налогах и сборах. Следовательно, постановления Правительства РФ не могут регулировать налоговые правоотношения.

Согласно п. 2 ст. 3 Налогового кодекса РФ не допускается устанавливать дифференцированные ставки налогов и сборов. Таким образом, обжалуемое постановление Правительства РФ противоречит и этому пункту Налогового кодекса, поскольку ставка платежа будет определяться на аукционе.

Конституционный Суд РФ принял Определение от 6 июля 2001 г. № 151-О об отказе в принятии к рассмотрению запроса Думы Приморского края, указав, что ни оспариваемое постановление Правительства РФ, вопреки утверждению заявителя, ни действующее законодательство не содержат положений, свидетельствующих о том, что платежи, уплачиваемые победителями аукционных торгов при продаже части промышленных квот на аукционной основе, являются налогами или сборами. Как указал Конституционный Суд РФ в постановлении от 11 ноября 1997 г. № 16-П³³⁷, под налоговым платежом понимается основанная на законе денежная форма отчуждения собственности с целью обеспечения расходов публичной власти, осуществляемая в том числе на началах обязательности, безвозвратности, индивидуальной безвозмездности. Оспариваемое постановление Правительства РФ, вопреки утверждениям заявителя, не содержит также положений, свидетельствующих о связи платежей, уплачиваемых по итогам аукционных торгов при продаже части промышленных квот, с платежами за пользование природными pecypcaми, являющимися федеральными налогами в соответствии со ст. 19 Закона РФ «Об основах налоговой системы в Российской Федерации».

В пользу того, что платежи, уплачиваемые по итогам аукционных торгов, не являются налогами или сборами, свидетельствует и их экономическая природа, которая обусловливается конституционно значимыми целями поддержки конкуренции в соответствующей сфере хозяйственно-экономических отношений (ч. 2 ст. 8 Конституции РФ) и, соответственно, невозможностью определения изначально фиксированной величины платежей: их размер объективно носит дифференцированный характер, т.к. он каждый раз в отдельности должен определяться результатами аукционных торгов. В то же время сама сущность налогов и сборов исключает такой порядок определения их величины, что подтверждается положениями Налогового кодекса РФ (п. 2 ст. 3).

Только при условии обеспечения справедливого распределения предпринимательских рисков возможны стабильность и устойчивость гражданского оборота.

О конституционно-правовом режиме стабильности условий хозяйствования Конституционный Суд РФ впервые упомянул в Определении от 1 июля 1999 г. № 111-О по жалобе гр. Варганова В.В.³³⁸.

^ Фабула дела

Гражданин В.В. Варганов 10 марта 1999 г. был принят в состав Белгoродской областной коллегии адвокатов, в связи с чем 19 марта 1999 г. сообщил в налоговую инcnекцию о nрекращении им занятия nредnринимательской деятельностью без образования юридuческого лица по оказанию платных юридuческих услуг. Однако налоговая инспекция уведомила В.В. Варганова о необходuмости уплаты единого налога на вмененный доход в сумме 29640 руб. за год, в том числе за первый квартал — 7410 руб.

В своей жалобе в КС РФ В.В. Варганов утверждает, что за два месяца и десять дней первого квартала 1999 г. он не заработал и десятой части вмененного на первый квартал дохода. Требование налоговой инcnекции, основанное на положениях Федерального закона от 31 июля 1998 г. «O eдином налоге на вмененный доход для определенных видов деятельности»³³⁹ и Закона Белгородской области от 11 сентября 1998 г. «O едином налоге на вмененный доход для определенных видов деятельности», устанавливающих вмененный доход и предполагающих уплату единого налога до получения дохода, т.е. авансом, по мнению заявителя, нарушает его конституционные права, предусмотренные ст. 6 (ч. 2), 19,34 и 55 (ч. 2 и 3) Конституции РФ. Тем самым заявителем фактически подвергается сомнению конституционность положений ст. 1 и 6 Федеральною закона и ст. 1 и 6 Закона Белгородской области о введении единого налога на вмененный доход и о порядке его исчисления и сроках уплаты.

Проверяя по жалобе гр. Варганова В.В. конституционность вышеназванных Федерального закона и Закона Белгородской области, Конституционный Суд установил, что со дня вступления в силу Федерального закона и введения единого налога соответствующими нормативными актами законодательных (представительных) органов субъектов РФ не применяется абз. 2 ч. 1 ст. 9 Федерального закона от 14 июня 1995 г. «О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации»³⁴⁰, а Федеральный закон от 29 декабря 1995 г. «Об упрощенной системе налогообложения, учета и отчетности для субъектов малого предпринимательства в Российской Федерации»³⁴¹ применяется в части, не противоречащей анализируемому Федеральному закону от 31 июля 1998 г.

Абзацем 2 ч. 1. ст. 9 Федерального закона «О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации» предусматривалось, что если в результате изменения налогового законодательства будут созданы менее благоприятные условия для субъектов малого предпринимательства по сравнению с ранее действовавшими условиями, то в течение первых четырех лет своей деятельности указанные субъекты подлежат налогообложению в том же порядке, который действовал на момент их государственной регистрации.

Положение Федерального закона «О едином налоге на вмененный доход для определенных видов деятельности» о недопустимости применения в дальнейшем абз. 2 ч. 1 ст. 9 Федерального закона «О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации» не может иметь обратной силы и не применяется к длящимся правоотношениям, возникшим до дня официального опубликования нового регулирования, включая соответствующий нормативный акт законодательного (представительного) органа субъекта Федерации о введении на его территории единого налога. Подобное истолкование указанного положения обусловлено конституционно-правовым режимом стабильности условий хозяйствования, выводимым из ст. 8 (ч. 1), 34 (ч. 1) и 57 Конституции РФ, отметил Конституционный Суд РФ в Определении от 1 июля 1999 г. по жалобе гр. Bapганова В.В.


^ Контрольные вопросы

1. Раскройте общие требования, предъявляемые конституциями к налогообложению.

2. Какие особенности можно выделить в сфере конституционного регулирования налогообложения в Российской Федерации?

3. В чем состоят основные проблемы налоговой системы в России?