Geum.ru

Содержание 1999 г. №1

Вид материалаДокументы

Содержание


Заметки по средневековой этнической истории чеченцев
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   41
^

ЗАМЕТКИ ПО СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЭТНИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ ЧЕЧЕНЦЕВ


Рaспад Советского Союза привел к кризису идентичности практически всех народов евразийского пространства. В этих условиях значительно возрос интерес к проблемам этногенеза и этнической истории народов Северного Кавказа. В полной мере сказанное относится к истории чеченцев. Этногенез – длительный и сложный процесс, он включает в себя как членение этноязыковых общностей, так и их интеграцию и формирование новых этноплеменных групп.

Одна за другой возникающие или возрождающиеся этногенетические или историко-культурологические концепции имеют определенный эвристический потенциал, но зачастую они слишком прямолинейно трактуют сложные проблемы этнологии и этнической истории, откровенно идеологизированы, а иногда вообще находятся вне поля науки. Становясь достоянием средств массовой информации, околонаучные представления о происхождении народов превращаются в стереотипы массового сознания. Поэтому мы решили высказать свою точку зрения по вопросу происхождения некоторых чеченских этнонимов, не затрагивая всех аспектов проблемы.


Об Ичкерии и ичкеринцах


Этноним ичкеринцы производен от топонима Ичкерия, а последний возник в 20-30-е годы ХIХ в. в результате перевода чеченского Чоьхьара-Мохк (“Внутренняя страна”). Топонимы Чоьхьара-Мохк, Арара-Мохк, Нохч-Мохк, Нохчичоь и Ичкерия тесно взаимосвязаны и в своеобразной форме отражают важнейшие этапы формирования чеченской народности с конца ХVI в.

Топоним Чоьхьара-Мохк сложился в период наибольшей активизации процесса очередного заселения чеченцами равнинных земель после распада Золотой Орды. Миграционное движение шло с горных и предгорных районов Чечении в северо-западном (Сурхохи-Малгобек), северном (Терско-Кумское междуречье), северо-восточном (Терско-Сулакское междуречье) направлениях. Стратегически более важное значение имело движение в северном направлении. Когда началось широкое заселение притеречных равнин, чеченцы, охваченные энтузиазмом успешного освоения новых земель, стали представлять себе свою страну в двух больших частях: Чоьхьара-Мохк и Арара-Мохк (усеченные формы этих двух названий – Чоьхье, Аре).

Итак, топоним Чоьхьара-Мохк охватывал основательно освоенную и густо заселенную территорию всей страны, включая ее горные и предгорные районы. Топоним Арара-Мохк – территорию севернее Терского хребта, которая не была пока достаточно освоенной и заселенной. В ХVII в. в результате появления военной угрозы со стороны России освоение и заселение этой территории было резко заторможено, а ко второй половине ХVIII в. миграция чеченцев на север приостановилась полностью.

С этого времени деление Чечении на две части потеряло смысл, так как население во всех районах страны распределилось сравнительно равномерно. Именно после этого чеченцы назвали всю страну единым именем Нохчичоь (“Страна чеченцев”). Чоь – это всесторонне и основательно освоенное место, как интерьер жилища - дома. Самоназвание же народности (нохчи) от самоназвания сообщества Нохчи-Мохк (территориально современные Ножай-Юртовский и Веденский районы) утвердилось значительно раньше, а именно – в процессе возникновения множества многотайповых предгорных аулов (Оку-Юрт, Хоси-Эвла, Алерой, Индили, Бачи-Юрт, Курчалой, Чечень-аул, Автуры, Майртуп, Маьрша-Эвл, Сержень-Юрт, Герменчук, Шали, Атаги, Гехи, Гойты, Хьалха-Марта, Алды, Устархана-ГIоьрдала, Алхан-Юрт, Валариг, Гумсе, Дады-Юрт, Мескеты, Ишхой и др.), в котором ведущую роль играли нохч-мохкойцы.

Когда российское военно-колониальное командование в первой трети ХIХ в. стало активно собирать топогеографические сведения в качестве источниковой базы для формирования новой административно-управленческой структуры, понадобились знатоки местной этногеографии. Их вербовали в основном в среде кумыкских князей. С помощью последних значительная часть топонимики Чечении первой половины ХIХ в. (в основном, названия аулов, а также регионов) фиксировалась и оформлялась. Так, на карте Чечении появились многочисленные названия, звучащие по-кумыкски (полностью или частично). Укажем только на два примера. Селение Хьалха-Марта произвольно, в угоду завоевателям, переименовали в Урус-Мартан (“Русский Мартан”), а региону Нохч-Мохк дали новое название Ичкерия. Этим было достигнуто следующее: а) деформация и искажение одного из названий страны; б) осуществление попытки стереть из памяти народа особо значимое в национальной истории название Нохч-Мохк, подменив его кумыкоязычным топонимом.

Следует заметить, что ни кумыки, ни какой-либо другой народ никогда Чечению (ни в целом, ни в частях) Ичкерией не называли. Этот топоним искусственно создан в первой трети ХIХ в. российской военно-колониальной администраций. В письменных источниках (тем более в фольклоре народов Кавказа), датируемых до 30-х гг. ХIХ в., он отсутствует [1].

После провозглашения чеченским народом своего независимого государства в 1991 г. топоним Ичкерия приобрел новую жизнь, он прочно вошел в историю народа и государства. За годы войны 1994-1996 гг. и послевоенное время название Ичкерия легло на страницы многих тысяч документов: соглашений, заявлений, договоров, указов, решений, а также многочисленных периодических и специальных изданий, ставших уже историческими документами. А тот факт, что “Ичкерия” звучит на кумыкском языке, не снижает весомость этого названия. Топоним Грузия, к примеру, для одноименной закавказской страны тоже не родной по языку, для нее Грузия – есть Сакартвело. Немцы также свою страну не называют Германией, но это название свободно уживается с немецким Дойчланд. Такая же совместимость утверждается и между “Нохчичоь” и “Ичкерией”.

Действительно, даже по историко-правовым признакам термины “Ичкерия” и “ичкеринцы” показывают свою искусственную “привнесенность” российской администрацией в этимологический ряд терминов, присущих чеченскому народу. Использоваться они начали в связи с активизацией российской экспансии в регионе. Надо сказать, что кумыкское население было в значительной степени лояльным по отношению к российским властям. Их вовлеченность в “кавказский отрезок” российской истории – давняя: кумыки были своеобразными посредниками в диалоге между российскими властями и “немирными” народами (общеизвестно, что многие кумыки были “толмачами-переводчиками” между российскими чиновниками и горцами). “Ичкерия” – “Внутренняя земля” – “Чоьхьара мохк” – эти названия отразили не всю общечеченскую этнографическую карту, а только те регионы, которые традиционно входят в сообщность родо-племенного союза нохчмохкоевских родов – тайпов. Как административная единица Ичкеринский округ имел самостоятельное значение в период так называемого военно-народного управления в рамках административной системы Терской области. Этот округ входил в реестр административных единиц с чеченским населением, кроме него сюда были отнесены Чеченский, Ичкеринский, Аргунский, Нагорный округа, Надтеречное наибство и др. Фигурируют они в материалах Терско-Кубанской сословно-поземельной комиссии, работавшей в 1864-1869 гг. [2]

В этот период сложилась по ряду обстоятельств ситуация фактической разобщенности. Она имела политико-правовую и экономическую подоплеку. Политико-правовая: централизация чеченских обществ была заторможена территориально-военной экспансией в кавказском регионе великих держав, в частности Российской империи, начиная с ХVII в. Экономическая: возникновение централизованного рынка, немаловажного фактора в череде факторов, способствующих возникновению единого централизованного государства, единой нации, единого литературного языка.

В дальнейшем при переходе к другой системе управления это деление было ликвидировано. Уже в новейшее время термин Ичкерия получил новое звучание.


Качкалыковцы


Данный этноним впервые в научный оборот ввел академик российской Императорской Академии наук И.А. Гильденштедт в 1770 г. во время своего путешествия по Кавказу. В округ Качкалык (Качилак) он включил всю западную Кумыкию к юго-востоку от р. Сунжи с главнейшими центрами “Эндере и Яксай” вместе с основными поселениями всей Юго-Восточной Чечни (Нохч-Мохк с западными и северо-восточными предгорьями). Более того, академик утверждал, что “Эндере и Яксай составляют собственно так называемую Мицдшеги. Поелику жители ея сами себя так имянуют” [3].

Военный историк С.М. Броневский в своей книге “Новейшие географические и исторические известия о Кавказе [4] в крайне ограниченных (территориально) рамках локализует чеченское общество “Алты-Качкалык”, будто означающее “шесть деревень”, хотя русские архивные источники первой трети ХIХ в. насчитывают в составе данного общества не шесть, а восемь аулов [5]. Резкое сужение территориальных рамок Качкалыка произошло в итоге следующих военно-оккупационных акций: в 1819 – 1825 гг. русская армия под непосредственным командованием А.П. Ермолова плотной цепью крепостей разъединила обширную Качкалыкию (Чечено-Кумыкскую конфедерацию) по р. Аксай, навсегда ликвидировав и ее столицу Старый Аксай путем полного сожжения. Собственно чеченское население восточнее р. Аксай было большей частью истреблено, меньшая часть успела бежать на запад от этой реки. В результате своеобразной этнической чистки (сортировки) российские военные власти осуществили широкомасштабную акцию противопоставления двух частей конфедерации: чеченоязычной и тюркоязычной. После 1819 г., когда российские войска окончательно оккупировали всю территорию предгорной зоны Северо-Восточного Кавказа (от р. Аксай до Каспийского моря), на лесистых северных склонах Качкалыковского хребта образовалось небольшое чеченское общество – союз восьми сельских общин. Население этого союза под контролем и при посредничестве “местных князей” (агентов российской администрации) формально до 1840 г. было зачислено в разряд “мирных чеченцев” с тем, чтобы попытаться противопоставить их населению остальной Чечни, т.е. “немирным чеченцам”. Именно за этим обществом волею российской военно-колониальной администрации было закреплено название “Качкалыковское общество”, которое не имело ничего общего с Качкалыкией, отмеченной И.А.Гильденштедтом в 1770 г.

Упомянутый выше двухсложный топоним “Алты-Качкалык” (предложенный С.М. Броневским) не означает “шесть деревень”, хотя эта версия и принята многими историками на веру без критического осмысления. Не убедительна и версия А.С. Сулейманова, согласно которой односложный чеченский вариант топонима (ГIачалкха) будто означает “беглые народы” [6]. Профессор И.А. Арсаханов, изучавший вайнахские языки на широком этнолингвистическом фоне и владевший тюркскими, в свое время счел топоним “ГIачалкха” для себя “не ясным” [7].

Предлагаем третью версию: “гIачалкха” происходит от слияния двух слов – гIа (“защита”) + чалха (“завал”) = “Защитный завал”. Это обычное в лесистых районах Северного Кавказа (особенно в Чечне) укрепление из сваленных друг на друга ветвистых деревьев. Часто такие укрепления составляли лишь дополнительные передние звенья сложных фортификационных систем. Подобного рода системы (основными элементами которых служили: защитные стены из природного камня и бревен, земляные рвы с насыпными валами, каменные или бревенчатые башни) составляли оборонительную линию большой протяженности.

Именно вдоль хребта ГIачалкха-дукъ, являвшегося водоразделом двух рек (Мичика и нижнего течения Сунжи) проходила такого типа оборонительная линия, служившая заслоном от многочисленных войск захватчиков, всегда переходивших р. Терек в непосредственной близости названного хребта – чуть выше того места, где в нее впадает Сунжа. Это был брод стратегического значения, так как ниже него Терек, вобравши в себя многоводную Сунжу и перешедши в болотистые низины, становился для больших войсковых соединений непреодолимым. Вот почему самые крупные походы русских войск ХVIII в. в Чечню осуществлялись именно через этот брод и ни разу не избежали тяжелого “урона” на оборонительной линии Качкалыка. Так, А.П. Берже отмечает, что конница Петра Великого в 1722 г. “сначала шла сухим путем вдоль Качкалыковского хребта и потерпела урон на реке Аксае” [8].

Особого внимания заслуживает двухсложный вариант рассматриваемого топонима – “Алты-Качалык”, вторая основная часть которого (как показано выше) означает “защитный завал”. Первая часть – “Алты” – вероятнее всего чеченское слово “хьалтIе” (“верх”), тогда все название местности звучало: “ХьалтIе – гIачалкха” (“верхний защитный завал”). На топонимической карте Чечни отмечен и другой пункт, носящий название “ГIачалкха”, – это ауховское (аккинское) селение, именуемое кумыками Ярык-Аух. Оно, кстати, тоже возникло на лесистом хребте водораздела р. Ямансу и Ярыксу. По характеру фортификационных особенностей места расположения обоих пунктов: ГIачалкха-дукъ (на водоразделе Мичик – нижняя Сунжа) и ГIачалкха (Ярыксу-Ямансу) – близки между собой. Они несомненно находились на общей для всей Чечни предгорной оборонительной линии, имевшей особо важное значение для всего Северо-Восточного Кавказа.


Малкинцы (мулкинцы)


Под малкинцами, скорее всего, фигурируют мулкинцы или мулкой. Мулкой – это “тайп” (“род”), который относится к родо-племенному союзу (тукхуму) чеченского народа – ЧIанти. Первые упоминания о них относятся к ХVI-ХVII вв.

К чеченской группе, по сведениям источников того времени, относились мичкизы, шубуты, мулки, Отчанская земля, тшанские люди, Индили (Индельская земля). В исследовании Е.Н. Кушевой [9] большинство из них легко увязывается с более поздними названиями чеченских обществ.

Мулкинские земли названы в списке “горских землиц”, приводимом в русских документах 1619 г. Они, по мнению Н.Г. Волковой, сопоставимы с чеченским обществом Мулкой, находившегося в верховьях р. Чанты-Аргун. Название этого общества в форме Мылкыц упоминает еще один русский документ, датируемый 1629 г. [1, с. 147].

Этот документ, в котором рассказывается о поездке стрельца Савельева из городка Терки в горы к “черкасам”, в земли калканов и мылкыцев, т.е. мулкинцев, или малкинцев, для покупки свинца [1, с. 155].

Исследовательница Е.Н. Кушева указывает отличительную особенность общности “мулкой” (как и в случае с “мержой”). Отмечая, что известен ряд тайповых названий, которые оканчиваются на “ой”, среди которых находим такое, как мулкой, которое надо сопоставить с названием “горской землицы “Мулки”. Здесь понятие “землица”, по ее мнению, очевидно означает “тайп, занимавший небольшую территорию”. На карте наиба Шамиля Мулкой тоже показаны как поселение [9, с. 77].

Общество “мулкой” (в чеченской транскрипции “мулкъой”. – Авт.) граничит на западе с Пешха, на севере – с Хьорсана, которая позднее была заселена выходцами общества Мулкъа, на востоке с ЧIуо и на юге с ЧIуо и ТIерла (бассейн Мулкъой эрк – левый приток реки Аргун; в чеченском звучании “Аргун-Орга”. – Авт.). В основу названия Мулкъа и этнонима Мулкъой, по мнению А.Сулейманова, вероятно, легло мулк – “общественно-управляемые земли”. Духовным центром своим жители Мулкъа считали ГIезир-Кхелли [6, ч. 1, с. 73].

В силу того обстоятельства, что “малкинцы”, или “мулкинцы” квалифицируются исследователями и осознаются чеченцами, как тайп (род), хотелось привести несколько общественно-обязательных принципов, устанавливаемых правовым институтом тайпизма для сородичей и обществ (всего их, по определению М. Мамакаева, шестнадцать. – Авт.).

Итак, выборочно: 1. Единство и незыблемость тайповых отношений для каждого сородича тайпа.

2. Право на общинное землевладение. Еще в начале ХVIII в. в горах Чечни мы находим пахотные земли, как правило, в общем владении всем родом. Но вскоре происходит раздел земли между отдельными семьями.

4. Безусловное запрещение брака между членами одного тайпа. Из всех тайповых обычаев наиболее прочно держалось запрещение брака внутри тайпа, оно продолжает держаться относительно крепко и сейчас. Родственница по отцовской линии 10-15 поколений и более считается сестрой любого члена тайпа, тогда как самый близкий родственник по материнской линии – сама мать и та не является однотайповцем. Отдельные смельчаки, ставшие из-за любви на путь нарушения, преследовались общественным мнением не только данного тайпа, но и всех тайпов.

7. Каждый тайп имел свой совет старейшин (тайпанан кхел). Его решение было обязательным для всех сородичей данного тайпа.

13. Каждый тайп имеет свое определенное имя, полученное им от своего предполагаемого родоначальника. Оно принадлежит исключительно ему одному. Тайп занимает особую территорию и имеет свою тайповую гору, например Тумсой лам, Беной лам и т.д. (лам – по-чеченски “гора”). Тайпу принадлежит и тайповая башня, возведенная его родоначальником [10].


Мержойцы


Мержойцы – мержой, тайп, входящий в эрштхоевский (орстхоевский) тукхум. В русских документах ХVII столетия наряду с другими “горскими землицами” встречается название общества Мерези, которое Е.Н. Кушевой убедительно сопоставляется с именем Мереджой – обществом, встречающимся в литературе XIX в. и, по ее мнению, чеченским [9, с. 73].

По сведениям А. Сулейманова, эрштхой, орстхой – чеченское общество, оно обитало в бассейне р. Эс-хи (Iавс–хи) и Фарта (Марта), граничило в горах на юге и западе с ингуш­скими шахьарами (“поселениями”. – Авт.), на востоке – с чеченскими обществами Галай и Ялхара, на плоскости территория эрстхойцев (орстхойцев) уходила за р. Сунжу. В общество Эрстхой (Орстхой) входили следующие некъий (тайповые подразделения) и гары: ЦIечой, Мержой, Хьавхьарой, Ферг-некъе, Белхарой, Оьрга-некъе, Iалха-некъе, Велха-некъе, Мужахой, Булгуча-некъе, Буока-некъе, Гандалой, Мужганой, Галай [6, ч. 1, с. 13].

Микротопонимия Мержа собственно состоит из Дак-бух, Далг-бух, ЦIечу-Эхкие, Дехьа-ГериетIа, Хьайхьане, Къулне. Одна из трактовок названия “мержой” восходит к миерж-боссие (миердж-боссие) “мержа склон”, т.е. “склон на внешней стороне”. В некоторых говорах “мараш”, “мараж” обозначает “лес”, “роща” [6, ч.1, с. 24]. Поэтому небезосновательны доводы некоторых чеченских ученых, которые возводят чеченское приветствие “марша вохийла” (“Приходи свободным”) к “мараш” – “лес”, т.е. буквально “приходи из леса”, таким образом высказывалось пожелание, чтобы человек имел максимальную безопасность, а он ее мог иметь в густых лесах, которыми тогда была богата Ичкерия.

Некоторые исследователи отмечают особенности образования “мержой”. Его можно сопоставить с названием “горской землицы” Мерези. “Здесь понятие “землица”, – отмечает Е.Н.Кушева, – очевидно, означает тайп, занимавший небольшую территорию. На карте наиба Шамиля Мулкой и Мержой показаны как два поселения”. В то же время такие понятия, как “Шибутцкая земля” или “землица” выступают с иным содержанием. “В ней документы перечисляют ряд кабаков-поселений; по сведениям 1650-х годов, шибутяне могли выставить 1 тыс. ратных людей. Очевидно, Шибутская землица включала население не одного, а нескольких тайпов, и к ней можно применить понятие родо-племенной группы” [9, с. 77-78]. Действительно, если Шатой (Шибут) является союзом родов (тукхумом), то Мержой просто остается родом (тайпом).

И еще один нюанс. Сами орстхоевцы и аккинцы объединяют под именем орстхой четыре подразделения: собственно орстхой, аккий, мержой и цечой. “Мы все орстхой из Акки”, – говорят представители этих групп [1, с. 16].


Мичиковцы (мичкизы, мицдшеги)


Это одно из наиболее распространенных в прошлом (с ХV-ХVI вв.) названий чеченцев. Вероятнее всего, оно имеет даге­станское происхождение (в кумыкском языке – мычыгъышлы, в даргинском – мичихичлан). Топоним Мычыгъыш (равнозначный топониму Чечня), от которого и происходит мычыгъышлы, отмечен в известной средневековой хронике Тарихи-Дербент-наме. Русский вариант этнонима мичиковцы широко представлен с ХVI в. в официальных документах российской администрации, хотя последняя в разные периоды вкладывала в него качественно различное содержание. Кумыки делили мичиковцев на две группы: мичкизы и ичари мичкизы. Второе, двухсложное название означало “внутренние, т.е. горные или дальние мичкизы” [4, с. 175; 8, с. 107].

К началу ХIХ в., когда этноним чеченцы приобрел всеобщую известность, название “мичиковцы” закрепилось за населением группы аулов, расположенных компактно в бассейне р. Мичик, южнее Качкалыковского хребта.


Ококи


Варианты данного этнонима: окуки, окучане, окочане, окохи. Топонимы, производные от рассматриваемого этнонима: Окоцкая, Охотская, Окотская земля, Окоцкая слобода города Терки. Хронологические рамки функционирования этнонима ококи: 60-90-е гг. ХVI-ХVII вв. И он встречается только в русских официальных документах указанного отрезка времени. Эти документы не дают никакого основания каким-то образом связывать ококов с аккинцами верховьев р. Гехи и Фортанги, хотя это и стало традиционной нормой. Аккинцы указанного района (западной окраины высокогорной Чечни) в русских документах ХVI-ХVII вв. не зафиксированы [11], хотя они и входят в этническое сообщество аккинцы – ауховцы – ококи.

Традиция считать ауховцев (самоназвание: аккинцы, аьккхий) Хасав-Юртовского района выходцами из высокогорного Акки не имеет под собой основания. Она исходит из слабо аргументированной идеи, согласно которой все этнические группы вайнахских народов (чеченцев, ингушей, бацбийцев) во все времена жили только в горах, от Дарьяла на западе до Андийского хребта на востоке. Но на сегодняшнем уровне исторических знаний становится очевидным, что вайнахи на протяжении тысячелетий периодически испытывали миграционные процессы различного характера, ориентированные, в основном, в двух направлениях: на север и юг от исходной базы – предгорий Центрального и Северо-Восточного Кавказа. Ареал южного направления составляли горы, а северного – степи Кумско-Терско-Сулакского междуречий. В результате столь активных миграционных потоков один лишь аккинский этнос оказался разбросанным по многим районам всей территории обитания вайнахов: в Ингушетии и Карабулаке на северо-западе, в равнинных районах Восточной Чечни и даже в отдельных уголках густозаселенного общества Нохч-Мохк.

Традиционно отождествляя ококов ХVI–ХVII вв. с ауховцами, историки не только суживали общий ареал локализации сообщества аккинцы – ауховцы – ококи, но и искажали динамику расселения данного этноса.

Центром ареала расселения собственно ококов (окуков) был аул Окух на р. Мичик в северных предгорьях общества Нохч –Мохк. Установив тесные политические отношения с предводителями (“мурзами”) Окуха в 60-х гг. ХVI в., воеводы русского города Терки назвали своих новых знакомцев ококами (окучанами), исходя из названия их главного политическолго центра – Окуха. Последний с ХVIII в., когда топонимия Чечни стала оформляться с применением тюркоязычных “юрт” и “аул”, получил имя Оку-Юрт или Аку-Юрт. В бассейне р. Мичик кроме аула Окух были и другие окоцкие поселения (например, Индили, Гинжал-Хан, Ботай и др.). Такие же окуцкие поселения (кабаки) отмечены в ближайшей горной зоне Нохч-Мохка, которые в ХVIII в. влились в Беноевское, Зандакское, Цонтороевское и Гардалинское общества. И в бассейне р. Мичик, и в горной зоне Нохч-Мохка к ХVIII в. ококи (самоназвание – окий) составили свои тайповые подразделения – некъий, включившись в структуры Беноевского, Зандаковского, Цонтароевского и Гардалинского тайпов [12].

После окончательного слияния ококов с нохчмохкойцами российская администрация в ХVIII в., естественно, отказалась от использования этнонима ококи (окуки, окучане и др.).


Чантинцы


Чантинцы – чанти, один из девяти тукхумов, родо-племенных союзов, входящих в структуру чеченского народа. Первые упоминания о чантинцах в русских источниках восходят к началу ХVII в., где они выступают под названием “Отчанская земля” в реестре документов, связанных с русскими и грузинскими посольствами, чей путь пролегал через эти земли. “…Среди доживших до ХХ в. топографических и племенных обозначений, – указывает Е.Н.Кушева, – находим ряд названий, которые можно отождествить с терминами, переданными нам русскими документами ХVI – ХVII вв. Одна их группа – Мичкизы, Шубуты, Мерези, Мулки, Отчанская земля, Тшанские люди – ведет к Чечне. Среди названий чеченских родо-племенных образований или, по терминологии русских описаний ХIХ в. “обществ”, ...известны общества Мичикич, Шубут, Мереджой, Мулкой, Шато, Чантин­ская фамилия…” [9, с. 63-64].

У Н.Г.Волковой читаем: “Из западноевропейских авторов ХVIII столетия наиболее полные сведения о названиях чеченских обществ и селений содержатся в труде Гюльденштедта... Некоторые из упоминаемых им названий известны в документах ХVI-ХVII вв. (Шубут, Чанти), другие – их большинство – в западноевропейских источниках упомянуты впервые: Майсты, Шалха, Качкалык и др.” [1, с. 150].

Упоминание о чантинцах возможно впервые встречается в одной из челобитных так называемых окоцких служилых людей Терского города. Так, в 1621 г. посольство “служилых” людей было отправлено среди прочих и в Отчанскую землю. Е.Н.Кушева обоснованно относит название “Отчанская землица” к названию чеченского родо-племенного союза “Чанти” [9, с. 63-64]. “Название реки Чанты-Аргун, так же, как название р.Чанты-ахк, горы Чанты-барц, связано с Чантинской чеченской фамилией – очевидно, Отчанской землей документа 1621 г.” [9, с. 73].

По А.С. Сулейманову, общество ЧIанта (ЧIантий) граничит на юге с Хьачара, на востоке с Шикъара, на севере с Зумса и ЧIиннах, на западе с обществом Дишни, лежит в бассейне р. Доьрахойн эрк, берущей начало в местечке Кхаъ куьртий и текущей с юго-запада на северо-восток правее притока Чаьнтий Орга (Чанта-Аргун). В основу этнонима ЧIанта, возможно, легло чIана, имеющее значение “отходничество”, которое имеет целью заработать зерно: место, куда приезжают отходники, место, откуда поступает зерно, хлебные продукты. Но чIанта, чIана может обозначать и “голое место со скудной растительностью”, “дерево, лишенное листьев”. Одновременно ЧIанта перекликается с ЧIантио (селение в ЦIово-Тушетии Грузии), напоминает (лакский) ЧIанти – “склон, висок”, (груз.) Чкъанта – “осока”. Долгое время общество ЧIанта играло ведущую роль в общественной жизни во всем Аргунском ущелье. Только этим можно объяснить то обстоятельство, что р. Аргун носит название ЧIантий Орга. Своим духовным центром чIантинцы считали селение Итон-Кхелли [6, ч. 1, с. 119-120].

Родо-племенной союз (тукхум) Чанти состоит из восьми родов (тайпов).Каждый из них имеет помимо общеплеменного сознания и свое родовое самосознание. Поэтому возник своего рода казус. Иногда среди других чеченских тукхумов чантинцами считают только тех, кто непосредственно проживает вокруг вышеупомянутого духовного центра Чанти – Итум-Кали (Итон-Кхелли), а остальные тайпы, например, дишни или мулкой, как бы воспринимаются обособленно, хотя и они являются представителями одного тукхума чеченского народа – Чанти.


Литература


1. Волкова Н.Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. М., 1973. С.151.

2. Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1873. Т.1.

3. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа из путешествия ак. И.А. Гильденштедта через всю Россию и Кавказ в 1770-73 гг. СПб., 1809.

4. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1823. С. 175-176.

5. ЦГА РД, ф.133, оп.4, д.7, л. 12-16. Отчет ген. Пулло.

6. Сулейманов А.С. Топонимия Чечено-Ингушетии: Ч. 1. Горная Чечня. Грозный, 1976; Ч. 2. Горная Ингушетия (юго-западная часть). Горная Чечня (центральная и юго-восточная части). Грозный, 1978; Ч. 3. Предгорная равнина Чечено-Ингушетии. Грозный, 1980.

7. Арсаханов И.А. Аккинский диалект в системе чечено-ингушского языка. Грозный, 1959. С. 174.

8. Берже А.П. Чечня и чеченцы. Тифлис, 1859. С. 105.

9. Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина ХVI–30-е годы ХVII века). М., 1963.

10. Мамакаев М. Чеченский тайп (род) и процесс его разложения. Грозный, 1962. С. 16-18.

11. Кушева Е.Н. Русско-чеченские отношения: Сб. док. М., 1997. С. 261.

12. Виноградов В.Б., Умаров С.Ц. О некоторых вайнахских этнонимах // Историческая этнография. Вып. III. Л., 1985. С. 59.


С.Ц. Умаров,
к.и.н., зав. отделом Национального
музея Чеченской Республики Ичкерия,


С.-Э.С. Бадаев,
зам. директора по науке
этого же музея


10 января 1999 г.

№ 2