Воротнева В., Позднякова К

Вид материала

Содержание

Объект исследования
2. Основная часть.
Фонетические окказионализмы
Лексические окказионализмы
Грамматические (морфологические)окказионализмы.
Семантические окказионализмы
Статистический анализ окказионализмов Маяковского.
Имена существительные
Способы образования окказионализмов В.Маяковского.
Способы словообразования
Поэма «Владимир Ильич Ленин» (1924).
Способы словообразования
Отглагольные существительные
Окказиональные глаголы.
Частично нестандартное образование
Словообразовательный словарик окказионализмов В.Маяковского
Радикал – безаффиксное существительное или словокорень. Узуальное

Подобный материал:

МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ,

СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА № 28 ГОРОДА ТОМСКА

Исследовательский проект

Окказионализмы как составляющая идиостиля

Владимира Маяковского.

Выполнили:

обучающиеся 10 класса «А»

Воротнева В., Позднякова К.

Учитель:

Насонова Е.Ю.

Томск - 2009

Содержание:

Введение.
Основная часть.

а) Соотношение окказионализмов, потенциальных слов, неологизмов.

б) Окказионализмы и их типы.

в) «Серебряный век» - век нового слова.

г) Окказионализмы – составляющая идиостиля В.Маяковского.

д) Способы образования окказионализмов Маяковского.

е) Классификация окказионализмов Маяковского по способу

образования.

3. Заключение.

4. Словообразовательный словарик окказионализмов В.Маяковского.

5. Словарь терминов.

6. Список литературы.

Введение.

Актуальность темы.

Культурная парадигма 20 века предполагает свободное обращение с языковой реальностью, поощряет языковые эксперименты. Одним из путей “раскрепощения” языка является прогрессирование окказионального словообразования, особенно необычных его форм. Проблема индивидуального языкового творчества писателей в связи с этим все более выдвигается на передний план, ей посвящены многочисленные работы отечественных ученых.

Творчество Владимира Маяковского прежде всего резко отличается от литературы классического XIX века, а во многом и от литературы рубежа XIX-XX веков. Оно неоднократно становилось предметом исследования многих отечественных лингвистов и литературоведов, таких как В.С. Паперный, В.О. Перцов, Ф.Н. Пицкель, Б.Н. Гончаров, В.А. Звегинцев, Н.И. Калитин, Ю.Н. Караулов.

В Тбилиси известным лингвистом Н.П. Колесниковым был издан словарь неологизмов В.В. Маяковского. Владимир Маяковский известен как один из поэтов-новаторов, создатель окказионализмов. Маяковский в своем словосозидании исходил из действительных законов исторической грамматики русского языка. Он искал в реальных существующих корнях, суффиксах и флексиях новых словообразований для достижения большей выразительности поэтической речи. Осуществлялось это новаторство самыми разнообразными способами.

Объект исследования: поэзия В.Маяковского.

Предмет исследования: окказионализмы Маяковского.

Цель исследования – определить особенности окказионализмов Маяковского.

Гипотеза: В.В.Маяковский использовал самые разнообразные способы образования окказионализмов, т.е. его творческий потенциал весьма широк.

Задачи:

Определить понятие «окказионализм» и его отличие от неологизма, потенциального слова.
Выявить признаки окказионального слова.
Составить словарик окказиональных слов Маяковского.
Классифицировать окказионализмы по морфологическому принципу.
Рассмотреть способы словообразования окказионализмов Маяковского.
Классифицировать окказионализмы по способу словообразования.

Методы исследования: обзор литературы; исследовательский и сопоставительный метод, классификация.

2. Основная часть.

а) Приступая к рассмотрению предмета исследования, перечислим в качестве вводных, установочных сведений основополагающие положения теории окказиональности:

• Окказиональное (слово, значение, словосочетание,

звукосочетание, синтаксическое образование) - “не узуальное, не

соответствующее общепринятому употреблению,

характеризующееся индивидуальным вкусом, обусловленное

специфическим контекстом употребления” (Сл. Ахмановой.

С.284).

• Окказионализм как факт речи задан тем не менее системой языка,

проявляет и развивает семантические, словообразовательные и

грамматические возможности этой системы, прорицает тенденции

ее развития. “То, что живет в языке подспудной жизнью, чего нет

в текущей жизни, но дано как намек в системе языка, прорывается

наружу в ... явлениях языкового новаторства, превращающего

потенциальное в актуальное”. 1

• Окказионализмы могут быть созданы по нормативным

словообразовательным моделям (так называемые потенциальные

слова) и с нарушением в той или иной степени деривационной

нормы (собственно окказионализмы).

• Всякое слово (языка или речи) реализует свое значение в

контексте, но узуальные (канонические) слова требуют так

называемого воспроизводящего контекста, а окказиональные -

формирующего, созидающего.

Причины, побуждающие художников слова к созданию индивидуально-авторских образований, таковы:

а) необходимость точно выразить мысль (узуальных слов для этого может быть недостаточно);

б) стремление автора кратко выразить мысль (новообразование может заменить словосочетание и даже предложение);

в) потребность подчеркнуть свое отношение к предмету речи, дать ему свою характеристику, оценку.

Очень часто возникновение новообразования бывает вызвано не одной, а сразу несколькими причинами.

В качестве рабочего примем термин окказионализм (от лат. occasio - “случай” ), но в научной литературе по данной проблематике как дублирующие его встречаются следующие: “писательские новообразования”, “художественные неологизмы”, “творческие неологизмы”,“стилистические неологизмы”, “индивидуальные неологизмы”,“слова-самоделки”,“слова-метеоры”, “слова-однодневки”, “эгологизмы”, “индивидуально-авторские новообразования”, “произведения индивидуального речетворчества”, “эфемерные инновации”.

Как видно из приведенного терминологического ряда, который и сегодня остается открытым для новых специальных наименований описываемого явления, при создании термина одни ученые стремятся подчеркнуть то, что окказионализмы - авторские слова (“эгологизмы”, “слова-самоделки” и др.), другие указывают посредством термина на кратковременность их существования в речи (“слова-метеоры”, “слова-однодневки”). Третьи считают возможным использовать термин “неологизм”, но с характерными определениями (художественные, творческие, индивидуальные, стилистические), которые все-таки не вполне отграничивают окказионализмы от неологизмов. Что касается термина окказионализм, то он представляется наиболее кратким, содержательно определенным, самым распространенным в научной литературе соответствующего направления.

Четкого разграничения требуют окказионализмы как речевые новообразования и неологизмы как новые слова языка. Если окказионализмы появляются в речи говорящего или пишущего в данной речевой ситуации, создаются художником слова в данном тексте и не рассчитаны на широкое распространение и закрепление в узусе, то неологизмы создаются для наименования нового предмета или явления внеязыковой действительности и рассчитаны на последующее закрепление в лексической системе языка. Характеризуя функциональные различия окказионализмов и неологизмов, О. И.Александрова определяет неологизмы как “новые слова, возникающие и формирующиеся как номинативные (идентифицирующие) лексические единицы, предназначенные для выполнения интеллектуально-коммуникативной функции”. Тогда как окказионализмы - это новые слова, возникающие и формирующиеся как характеризующие (предикатные) единицы”. Окказионализмы имеют целый ряд свойств, отличающих их от узуальных слов. Наиболее детально признаки окказионализмов описаны А.Г. Лыковым:

а) принадлежность к речи;

б) функциональная одноразовость;

в) творимость;

г) экспрессивность;

д) одномоментность;

е) индивидуальная принадлежность.

При этом функциональную одноразовость не отрицают имеющиеся факты употребления разными авторами одного и того же новообразования. Например, новообразование лунь можно встретить в поэтических текстах разных авторов, но это никак не влияет на его окказиональный статус. Творимость окказионализма, то есть создание нового слова в процессе самого речевого акта, противопоставлена воспроизводимости канонического слова, то есть повторяемости языковой единицы в ее готовом виде. Все эстетически значимые окказионализмы характеризуются экспрессивностью, тогда как экспрессивность узуальных образований факультативна.

Следует понимать“одномоментность” существования окказионализма, его абсолютную неспособность “стариться”, подвергаться исторически обусловленным изменениям как в семантическом, так и в формальном аспектах, тогда как неологизм способен с течением времени подвергаться историческим процессам изменения структуры слова (например, опрощению, переразложению); неизбежно “старение” неологизма. Например, фраза Н.М.Карамзина из “Писем русского путешественника”: “Везде знаки трудолюбия, промышленности, изобилия”. В первой редакции этого произведения (1791-1795) слово “промышленность” сопровождается авторским примечанием: “Не может ли сие слово означать лат. industria?”. Во второй редакции (1797) примечание отсутствует, а в третьей редакции (1803)появляется новое примечание:

«промышленность» - это слово сделалось ныне обыкновенным, автор употребил его первым.

В современной теории окказиональности дискуссионным является вопрос о соотношении окказиональных и потенциальных новообразований, имеющий два возможных варианта решения:

1) все речевые образования являются окказиональными независимо от того, созданы они по деривационным законам языка или с нарушением этих законов. При таком решении потенциальные слова являются разновидностью окказиональных;

2) среди речевых новообразований следует различать потенциальные слова как соответствующие языковой норме и окказиональные образования как противоречащие норме в той или иной степени.

Итак, условимся считать потенциальные слова разновидностью окказиональных.

б) В теории окказиональности принято выделять следующие типы окказионализмов:

1. Фонетические окказионализмы рождаются в том случае, когда автор предлагает в качестве новообразования какой-либо звуковой комплекс, считая, что этот комплекс передает, содержит некую семантику, обусловленную фонетическими значениями звуков, его составляющих. Классические примеры фонетических окказионализмов находим в экспериментальном стихотворении В.Хлебникова:

Бобэоби пелись губы,

Вээоми пелись взоры,

Пиээо пелись брови,

Лиэээй - пелся облик,

Гзи-гзи-гзэо пелась цепь.

Так на холсте каких-то соответствий

Вне протяжения жило Лицо.

2. Лексические окказионализмы создаются в большинстве случаев комбинацией различных узуальных основ и аффиксов в соответствии со словообразовательной нормой или в некотором противоречии с ней. Менее частотно образование лексических окказионализмов лексико-синтаксическим и морфолого-синтаксическим способами. При образовании лексических окказионализмов действует исторически сложившийся механизм словопроизводства. Новообразование компонуется из морфем, уже существующих в языке, при этом “...истинно новым ... в слове, которое только что создалось, является скрещение координат, а не координаты как таковые”.

3. Грамматические (морфологические)окказионализмы.

Представляют собой образования, в которых, с точки зрения узуса, в конфликте находятся лексическая семантика и грамматическая форма. Невозможное в системе языка оказывается возможным в авторском контексте благодаря творческому развитию лексического значения слова. Например, в стихотворении В. Брюсова окказиональная форма злы органичен, так как является номинацией не отвлеченного понятия, а конкретных его проявлений: общественных пороков, изъянов.

К великой цели двигались народы.

Век философии расцвел, отцвел;

Он разум обострил, вскрыл глуби зол

И людям вспыхнул маяком свободы.

4. Семантические окказионализмы являются результатом появления семантических приращений (иначе говоря “обертонов смысла”, “контекстуальных значений”, “эстетических значений”), которые существенно преобразуют семантику исходной узуальной лексемы, употребленной в художественном контексте.

Примером семантического окказионализма может служить прилагательное лазорев в стихотворении И. Северянина “Нерон”:

Мучают бездарные люди, опозорив

Облик императора общим сходством с ним.

Чужды люди кесарю: Клавдий так лазорев,

Люди ж озабочены пошлым и земным.

Саркастичностью окрашен весь текст стихотворения, соответственно и семантический

окказионализм лазорев характеризуется отрицательной экспрессией.

Анализировать окказиональное образование любого типа следует только в его контекстной позиции, с учетом его контекстных связей.

Различают следующие типы контекста:

- Нулевой контекст - это такой контекст, в котором окказионализм проявляет свою семантику полностью через внутреннюю форму, контекст как бы избыточен при семантической интерпретации новообразования. Таким качеством самодостаточности характеризуются потенциальные слова, созданные по высокопродуктивным словообразовательным моделям. Например, мы легко можем сформулировать значение лексического окказионализма клененочек без привлечения контекста употребления (то есть в нулевом контексте): клененочек - это “клен-детка, клен-ребеночек”.

Контекст стихотворения С. Есенина подтверждает правильность истолкования:

Там, где капустные грядки

Красной водой поливает восход,

Клененочек маленький матки

Зеленое вымя сосет.

Контекст ближайшего окружения, или миниконтекст, - это контекст строки или строфы, предложения или абзаца, достаточный для выявления семантики новообразования;
Контекст произведения, или макроконтекст, привлекается для анализа окказиональных новообразований, семантика которых эксплицируется только в пределах всего художественного текста.
Контекст творчества учитывается при исследовании эволюции в использовании автором окказионализмов;
Историко-культурный контекст, или вертикальный контекст, может существенно помочь при анализе семантики окказионализмов.

Например, пушкинское предикативное наречие кюхельбекерно,

употребленное в строке “и кюхельбекерно, и тошно”, не может быть

истолковано, если читатель не владеет затекстовой информацией о

меланхоличности, мнительности натуры друга А.С. Пушкина.

Словообразовательный контекст - это сопровождающий окказионализм авторский комментарий, в котором не опосредованно, а прямо содержится информация о механизме образования и/или семантике новообразования. Например, у Б. Окуджавы есть строки:

“Арбатство, растворенное в крови, неистребимо, как сама природа”.

Сам поэт так прокомментировал их: “Мне очень нравится слово

арбатство, которое придумал не я, а старшеклассники одной

московской школы. Для них это символ любви к Москве, ее традициям,

символ товарищества” (“Литературная газета”, 1984, 28 июля).

Следует различать разные степени окказиональности новообразований:

Окказионализмы первой степени - это стандартные, потенциальные образования созданные в полном соответствии с деривационными нормами современного русского литературного языка.
окказионализмы второй степени - частично нестандартные образования, причем отступления от деривационной нормы, произошедшие при образовании окказионализма, не порождают трудностей семантической интерпретации. Например, прилагательное “эхоголосые” в строке С. Кирсанова “мхи диалектов эхоголосых” несколько не соответствует узуальной деривационной модели “основа

прилагательного + основа существительного + нулевой частеречный

суффикс

имени прилагательного” (по этой продуктивной модели образованы

прилагательные типа “звонкоголосый”,“большеглазый”,

“темноволосый”), поскольку первая основа окказионального слова -

основа имени существительного (“эхо”), а не прилагательного. Но

выявленное отступление от нормы не затрудняет дешифровку

новообразования:“эхоголосые”, то есть “доносящиеся до нас из

глубины веков, как эхо доносится издалека”.

окказионализмы третьей степени - это сугубо окказиональные, полностью нестандартные образования, семантическая интерпретация которых достаточно трудна, а отступление от деривационной нормы существенно. Такие образования часто не имеют аналогов даже среди окказионализмов. Например, окказионализм А. Вознесенского тюрьмым-тюрьма в строке “в душе - тюрьмым-тюрьма” не соответствует отчасти структурно подобным “темным-темно”, “белым-бело” и др., так как мотивирован не прилагательным, а сушествительным, которое от лексем-образцов наследует аффикс -ым, чуждый существительному. Только исследование семантики существительного “тюрьма”, круга устойчивых ассоциаций, рождаемых этим словом, при учете “накала” состояния, подчеркиваемого повтором мотивирующей основы, и семантики лексем-образцов типа “темным-темно”, “черным-черно” позволяет прийти к истолкованию названного окказионализмом состояния души как “тягостного, мрачного, безнадежного одиночества”, как “мучительного чувства внутренней несвободы”.

Среди окказионализмов выделяются: стандартные, нестандартные, частично нестандартные, полностью нестандартные.

в) Писатели, поэты, публицисты, ученые, философы в разные исторические периоды так или иначе занимались словотворчеством. Так, например, М.Ломоносов ввел термины созвездие, полнолуние, притяжение, Н.Карамзин – промышленность, будущность. В. Даль занимался словотворчеством, изобретая «самодельные слова» с двумя целями: для замены заимствованного слова при отсутствии русского и непроизвольно, в процессе подбора синонимов к толкуемому слову. Авторские новообразования можно найти почти у всех классиков русской литературы. Салтыков-Щедрин, Н.С.Лесков, А.П.Чехов выработали замечательную традицию художественного изображения посредством употребления окказиональных слов. Но наиболее частотны окказионализмы в поэтических текстах, т.к. поэтический язык напрягает и языковые и речевые ресурсы образного повествования. Особый интерес к этому словотворчеству проявили поэты «Серебряного века». Из поэтов-авангардистов XX в. словотворчеством активно занимались В. Маяковский, В. Хлебников, Вяч. Иванов, Д. Бурлюк, С. Есенин, К. Бальмонт и др. Окказионализмы значились на первом плане в программах футуристов, начиная с «Пощечины общественному вкусу»: «Мы приказываем чтить права поэтов… на увеличение словаря в его объеме произвольными и производными словами (слово-новшество)…». Склонность к новообразованиям - индивидуальная стилевая черта любого поэта, творившего в «пёструю эпоху» серебряного века, когда интерес к «самовитому слову» достиг своего апогея.

г) Писать об идиостиле Маяковского легче, потому что первопроходческая работа здесь уже сделана классическим исследованием Г. О. Винокура «Маяковский — новатор языка» (Винокур 1943). Ее разделы: «Слово и классы слов», «Слово внутри класса слов», «Слово в фразе», «Слово в выражении». Ее итоги — параграфы «Ораторско-диалогическая композиция» и «Фамильярный стиль» как два главные начала языка Маяковского — публичность и разговорность. К этому добавляется (из предыдущего раздела о слове в идиомах и метафорах) третье, невыделенное: материализация образов. Замечательно, что эти три итоговые характеристики языка Маяковского в точности соответствуют трем аспектам речевого поведения, выделяемым классической риторикой: соответствие языка с предметом, с адресатом и с образом говорящего. Отношение Маяковского к предмету — это установка на вещественность, материальность, конкретность изображаемого мира. («Нам надоели небесные сласти — хлебище дай жрать ржаной! Нам надоели бумажные страсти — дайте жить с живой женой!»). Отношение к адресату — установка на прямой контакт, обращение, требующее отклика («Надо всегда иметь перед глазами аудиторию, к которой этот стих обращен»). Образ говорящего — человек безъязыкой улицы, простой, свойский и резкий, отсюда — установка на разговорно-фамильярный стиль, вульгарность, грубость: даже нежность для Маяковского слышнее в иронично-грубом слове, чем в предписанно-мягком. («Скажем, почему грубые слова употребляются… Я очень люблю, когда поэт, закрыв глаза на все, что кругом творится, сладенько изливается, и вдруг взять его и носом как щенка ткнуть. Это просто поэтический прием». «Человеку, действительно размякшему от горести, свойственно прикрываться словом погрубее». Но кроме того, и это главное, его говорящий — человек современности, объявляющий новые истины, для которых старый язык не приспособлен: отсюда — подчеркнутое старание сломать привычные традиционные формы языка. («Сломать старый язык, бессильный догнать скач жизни». «Мы приказываем чтить права поэтов… на непреодолимую ненависть к существовавшему до них языку» — «Пощечина общественному вкусу». «Слова у нас, до важного самого, в привычку входят, ветшают, как платье. Хочу сиять заставить заново величественнейшее слово — партия»). Поэтому вдобавок к образу мира, образу адресата и образу говорящего, можно сказать, что для Маяковского существен образ языка как такового. Г. О. Винокур подчеркивал самим заглавием своей работы, что Маяковский был именно новатором языка. Языковой образ говорящего в стихах Маяковского целиком строится как образ площадного митингового оратора. Маяковский сам декларировал это с навязчивой настойчивостью — от проповедника улицы, «крикогубого Заратустры» в первой его поэме до «агитатора, горлана, главаря» в последней. Маяковский и в реальном поведении старался вписываться в этот образ — отсюда его страсть к публичным выступлениям, свойский тон и зычный голос перед публикой, многократно описанный мемуаристами. Из этого образа могут быть выведены все черты поэтики Маяковского. Стих без метра, на одних ударениях, — потому что площадной крик только и напирает на ударения. Расшатанные рифмы — потому что за этим напором безударные слоги стушевываются и неточность их созвучий не слышна. Нарочито грубый язык — потому что на площадях иначе не говорят. Нововыдуманные слова, перекошенные склонения и спряжения, рваные фразы — как крушат старый мир, так взламывают и язык старого мира. Гиперболические, вещественно-зримые, плакатно-яркие образы — чтобы врезаться в сознание ошалелой толпы мгновенно и прочно. Все черты поэтики Маяковского возникли в литературе русского модернизма до него, но только у него получили единую мотивировку, которая сделала их из экспериментальных общезначимыми.

В данной работе мы остановимся на одной из составляющих идиостиля Маяковского – окказионализмах.

В основе нашего исследования – структурно-семантический анализ окказионализмов.

Такой тип анализа по природе своей комплексное и многоаспектное исследование, предполагающее органическое сочетание формального и семасиологического подходов к фактическому материалу. Исследователь окказионального в художественных текстах должен владеть навыками словообразовательного, семного, морфологического, контекстуального, стилистического видов анализа.

Чрезвычайно актуален вопрос лексикографического описания художественных новообразований. Окказионализмы не фиксируются в словарях русского языка, в том числе в словарях-справочниках “Новые слова и значения”, в информационных лексикографических бюллетенях “Новое в русской лексике”.

Вопрос о создании словаря окказионализмов был поставлен Н.И.Фельдман еще в 1957 году, но до сих пор такой словарь не создан.

Мы исследуем в данной работе лексические окказионализмы, взятые из двух поэм Маяковского: «Облако в штанах» (дооктябрьская) и «Владимир Ильич Ленин» (послеоктябрьская).

Первоначально мы провели словообразовательный анализ выявленных лексических окказионализмов по следующим принципам:

поиск узуальной мотивирующей основы (или мотивирующих

основ);

выявление и семантическая характеристика деривационного

средства (или деривационных средств);

определение способа словообразования, продуктом которого

является окказионализм;

построение деривационной модели, по которой создан

окказионализм;

поиск узуального деривата-аналога, установление узуальности

или окказиональности деривационной модели, по которой создан

окказионализм;

определение степени окказиональности данного новообразования.

Статистический анализ окказионализмов Маяковского.

	Имена существительные	%	Имена прилагательные	%	глагол	%	Причастия деепричастия	%	другие	%	всего
«Облако в штанах»	19	26%	18	24%	28	39%	7	9%	2	2%	74
«Владимир Ильи Ленин»	13	27%	15	30%	15	30%	4	9%	2	4%	49
Всего	32		33		43		11		4		123

Способы образования окказионализмов В.Маяковского.

Поэма «Облако в штанах» (1914-1915)

Способы словообразования	Имена существительные		Имена прилагательные		Глагол		Причастия, деепричастия		Всего
Способы словообразования	Кол-во	%	Кол-во	%	Кол-во	%	Кол-во	%	Всего
Суффиксальный	10	13	9	12	3	3	7	9	29
Бессуффиксный	6	8	0	0	0	0	0	0	6
Приставочный	0	0	1	1,3	18	20	0	0	19
Сложение	0	0	9	12	1	1,3	0	0	10
Субстантивация	4	5	-	0	-	0	0	0	4
Приставочно-суффиксальный	0	0	0	0	6	8	0	0	6

Поэма «Владимир Ильич Ленин» (1924).

Способы словообразования	Имена существительные		Имена прилагательные		Глагол		Причастия, деепричастия		Всего
Способы словообразования	Кол-во	%	Кол-во	%	Кол-во	%	Кол-во	%	Всего
Суффиксальный	6	13	8	18	2	4,6	4	9	20
Бессуффиксный	0	0	0	0	0	0	0	0	0
Приставочный	0	0	0	0	9	20	0	0	9
Сложение	7	16	7	16	0	0	0	0	14
субстантивация	0	0	0	0	0	0	0	0	0
Приставочно-суффиксальный	0	0	0	0	0	0	0	0	0

В «Облаке» мы насчитали 74 окказионализма, в «Ленине» 49. В поэме, написанной в послеоктябрьский период творчества, поэт меньше употребляет окказиональных слов. От «Облака» к «Ленину» убывает количество окказиональных глаголов и возрастает – число имен существительных и прилагательных. Стиль становится статичнее, бурный темперамент самовыражения уступает место технике агитвоздействия.

Окказионализмы-существительные.

Среди существительных с первого же взгляда выделяются две группы окказиональных существительных: увеличительные и уменьшительные, часто в рассчитанном контрасте: я думал, ты — всесильный божище, а ты недоучка, крохотный божик; Круппы и Круппики; кто сейчас оплакал бы мою смертишку в трауре вот этой бесконечной смерти; на рублях колес землища двигалась; покрывая детвориный плачик. Суффиксы такого рода очень продуктивны, поэтому некоторые слова, которые в ином контексте, может быть, и не ощущались бы как окказиональные, в «Облаке» явно приближаются к ним: кулачищ замах, обугленный поцелуишко, звоночки коночек. К собственно уменьшительным приближаются суффиксы для обозначения детенышей — именно в этом смысле в «Облаке» противопоставляются миллионы ОГРОМНЫХ чистых любовей и миллион миллионов МАЛЕНЬКИХ грязных любят; ср. МАЛЕНЬКИЙ смирный любеночек. К увеличительным, в свою очередь, приближается суффикс в слове желтоглазина. Художественная функция этих гиперболизирующих средств языка очевидна: они работают на образ мира Маяковского, оппозиция «большой — малый» — простейший способ подчеркнуть его величественность.

Отглагольные существительные с нулевым суффиксом: грозящих бровей морщь; в плаче и всхлипе; каждой капле слезовой течи; телеграф охрип от гуда; земля дрожит от гуда (вместо: наморщивание, всхлипывание течение, гудение). Художественная функция здесь та же: вместе с суффиксом –ени-/-ани- ликвидируется главный признак отглагольности, действие как бы превращается в предмет.

Бессуффиксным способом образуется отыменное существительное: упираются небу в склянь горы, каторги и рудники: здесь «склянь» явно означает нечто вроде «стеклянность».

Суффикс –ени- в окказионализмах Маяковского появляется единственный раз, и то ради семантической игры: долго ходят размозолев от брожения,— здесь в слове «брожение» совмещаются значения двух разных глаголов «бродить»: «расхаживать» и «кваситься, перекисать».

Маяковский был склонен к лексическому радикализму (лексические радикалы – безаффиксные существительные или полуфункциональные словокорни), любил безаффиксные слова, ощущая их смысловую упругость, энергию чистой значимости, не обременной грамматической специализацией и дифференциацией. Поэзия любит такие слова, потому что в них внутренняя образная форма слова выражает себя цельно, самодостаточно, безусловно, без дробления на морфологические разряды. Стремление к радикализму было свойственно и А.Пушкину, за что его в свое время критиковали. В статье «Опровержение на критики и замечания на собственные сочинения» Пушкин отстаивал народность таких слов, адресуя критиков к изучению старинных песен, сказок для совершенного знания свойств русского языка. В.Даль также отмечал, что морфологическая громоздкость многих русских слов вовсе не в характере народной речи. Народная речь, по Далю, как раз и стремится в отборе слов к предельной краткости и морфологической простоте.

Особую группу, характерную только для «Облака», составляют субстантивации прилагательных. Субстантивации прилагательных знакомы русской поэтической традиции, но здесь они применяются к более «земным» образам: звон свой спрятать в мягкое, в женское; тучи и облачное прочее подняло на небе качку. В позднейших стихах Маяковского такое словообразование исчезает.

Остальные типы существительных единичны. Обозначений лиц больше в «Ленине» (пролетариатоводец; заступник и расплатчик; подготовщиком цареубийства), чем в эгоцентрическом «Облаке» (голгофник). Остальные — это венецианское лазорье; мушиное сеево; жевотина старых котлет. Изолированный случай — раздвоение названия: у Иванова уже у Вознесенска каменные туши. Напоминает фольклорный прием.

Окказиональные прилагательные.

Среди прилагательных в обеих поэмах самые заметные — притяжательные: в «Облаке» их больше четверти, в «Ленине» почти половина: в хорах архангелова хорала; над тюремной капиталовой турой; капиталовы твердыни; коммунизмовы затоны; на капле слезовой течи; с шагом саженьим; небье лицо; слоновий клык; с флажьих покрасневших век; сатрапья твердость; детвориный плачик; губы вещины. Вместо «человеческий» Маяковский настойчиво пишет: человечий (в человечьем месиве; настоящий, мудрый, человечий ленинский огромный лоб).

Другая заметная группа прилагательных (около трети их количества) — сложносоставные: от сочетаний существительных с числительными (стоглазое зарево; класс миллионоглавый; Ильич семнадцатигодовый), с прилагательными (потноживотные женщины), с существительными (слова проклятья громоустого; крикогубый Заратустра; задолицая полиция; заступник солнцелицый). Чтобы этот прием стал ощутимее, деформируется соединительный шов: в четыре-этажных зобах; в сорокгодовой таске (оба случая — в «Облаке»).

Далее следует ряд прилагательных с суффиксом -аст-: кудластый (бог); этот, за тобою, крыластый; крыластые прохвосты; худой и горбастый рабочий класс; в блохастом грязненьке. Видимо, этот суффикс указывает на более сильную степень качества, чем -ат-, и тем самым способствует гиперболизации образа мира Маяковского. Тому же служат уменьшительные: идите, голодненькие, потненькие, покорненькие (ср. в наречии: солнце нежненько треплет по щечке). Остальные суффиксы единичны: пол ампиристый, потолок рококовый; улица безъязыкая; стекло окошенное. Они, видимо, работают только на образ разламываемого языка.

Окказиональные глаголы.

Среди глаголов четко различаются две группы: приставочные образования, в подавляющем большинстве отглагольные, и бесприставочные, от других частей речи.

Доля приставочных образований, более легких, со временем убывает: в «Облаке» - 18, в «Ленине» только 9. Круг предпочитаемых приставок тоже меняется: в «Облаке» это вы-, из-, об-, в «Ленине» это раз-. Характерны для «Облака»: выстонать, выпеть, выплясать, вымолиться, вылюбить («Любовница, которую вылюбил Ротшильд»); изъиздеваться, изодраться, изругаться, исслезить, исцвести («губ неисцветшую прелесть») испешеходить, изъязвить; обрыдать, окапать, оплясать, обжиреть, обсмеять, огромить. Нехарактерны: наслезнить, перехихикиваться, размозолеть, свиться. Характерны для «Ленина»: развихрить, размозолить, рассиять, раззвенеться, рассинеться. Нехарактерны: встучнетъ, вымычать, довидеться, обдрябнуть. Даже по этому списку видно, что семантика новообразованных глаголов в «Облаке» и «Ленине» различна: в «Облаке» это доведение действия до предела (вы-, из-) и охват со всех сторон (об-), в «Ленине» — распространение действия во все стороны (рас-). В «Облаке» глаголы динамичнее и напряженнее, в «Ленине» спокойнее и увереннее. Гиперболизация действий так же характерна для мира Маяковского, как и гиперболизация предметов; в «Облаке» перед нами один оттенок этой гиперболизации, в «Ленине» другой.

Из этих 31 приставочных глаголов 6 образованы не от глагола, а от существительного, и 1 от прилагательного. От существительных: ленинские лозунги развихрь; грудь испешеходили; мир огромив мощью голоса (от «гром», не от «громить»); долго ходят, размозолев от брожения, каждый труд размозоливая лично; золото и грязь изъязвили проказу («распространили покрывающую язвами проказу»: от «язва», а не от «язвить»). От прилагательного: глаза наслезненные бочками выкачу ( от «слезный», не от «слеза»). Интересное отглагольное образование: земли с еще большей болью не довиделось видеть мне — здесь скрещиваются пассивный оборот «не довелось видеть» и активный «видел — не довиделся».

Явный стилистический оттенок имеет употребление приставочной формы об- вместо о-: обсмеянный, как анекдот; обжиревший, как любовница: капитализм разбух и обдряб. С приставкой о- эти глаголы не были бы неологизмами. Форма об-привносит в них оттенок грубости (ср. соотношение надсмехаться — насмехаться) и этим работает на создание образа автора. Такая форма позволяет энергичнее и ярче выразить экспрессию неодобрения автора. Противоположный стилистический оттенок, возвышенность — только один раз, иронически о торжествующем капитализме: встучнел.

Бесприставочные глаголы преимущественно образованы от существительных: небо иудит; ночь по комнате тинится; мысли морщинят кожей; город глыбил пуза касс; капитал рос и креп, штыками иглясь.

От прилагательных образованы: гнев густится в тучи; милел людскою лаской; то ли от прилагательного, то ли от существительного — дождинки гримасу громадили. От глагола, посредством возвратной частицы -ся: зашвырнувшись в трактирные углы. От причастия-прилагательного «новорожденный» любопытным образом реконструируется глагол: каждое слово душу новородит.

Заключение.

Таким образом, окказионализмы поэта образуются в пределах 3 важнейших частей речи: существительного, прилагательного, глагола. Характерно преобладание окказионализмов глаголов, способствующих передачи динамики, энергии.

Выявлены и описаны способы образования окказиональных слов поэзии Маяковского. Они образованы стандартными способами словообразования, частично нестандартными, а также по собственно окказиональным способам словообразования. Образование новых слов по окказиональным способам характерно для всех частей речи.

Частично нестандартное образование окказионализма – глагола «новородить».

От причастия-прилагательного «новорожденный» любопытным образом реконструируется глагол: каждое слово душу новородит.

Глагол изъязвить образуется не от глагола язвить, а от существительного язва приставочно-суффиксальным способом. Так же образуются глаголы испешеходить, развихрить, огромить.

Деформируется соединительный шов при образовании окказиональных прилагательных от сочетаний числительного с существительным: в четыре-этажных зобах; в сорокгодовой таске.

Нестандартным способом образуется существительное «склянь».

Бессуффиксным способом образуется отыменное существительное: упираются небу в склянь горы, каторги и рудники: здесь «склянь» явно означает нечто вроде «стеклянность».

Интересное отглагольное образование: земли с еще большей болью не довиделось видеть мне — здесь скрещиваются пассивный оборот «не довелось видеть» и активный «видел — не довиделся».

Большинство отыменных новообразований В.Маяковского появилось суффиксальным способом и сложением. Глагольные окказионализмы продуктивно образовывались приставочным способом. При этом поэт использовал весьма ограниченный круг приставок (в-, вз-, раз-, об-).

Для окказиональных прилагательных поэта характерно употребление относительных в значении притяжательных.

Роль глагола в стилистическом разграничении и семантической экспрессии словообразования более активна, чем имени. Окказиональные глагольные новообразования как стилистическое средство согласуются с приемами экономии речевых средств. Максимальная семантическая насыщенность слова при минимуме формальных средств выражения достигается такими способами словообразования, как: префиксация, суффиксация, сложение.

Среди изученных окказионализмов есть однокоренные:

слеза – слезный – наслезненный;

слеза – слезовый;

слеза – (слезить) - исслезить.

Словообразовательные цепочки составляют окказиональное словообразовательное гнездо с опорным словом «слеза». Поэт как бы заполняет потенциально существующие, но по каким-то причинам не заполненные в языке словообразованиями существительного «слеза» словообразовательные ячейки.

В словообразовательном гнезде с опорным словом «стекло» восполняется незаполненная ячейка: стеклянность - склянь - склянка.

В ходе исследования подтверждена исходная гипотеза: В.В.Маяковский использовал самые разнообразные способы образования окказионализмов, его творческий потенциал широк.

В результате пришли к выводу: активное словотворчество поэта направлено на создание динамичного, гиперболичного образа мира, подчеркивание недостаточности старого языка (словаря) и широты, богатства нового.

От словообразовательного анализа окказионализмов мы намерены обратиться к их семантическому анализу, который предполагает:

анализ словарной статьи узуального мотивирующего слова с целью выявления сем, перешедших в семантику окказионального слова;
выявление сем, возникших в результате окказионального скрещения мотивирующей основы и словообразовательного средства;
выявление сем новообразования, которые являются контекстуально обусловленными;
характеристика семантического поля (ядерные и периферийные семы) новообразования;
формулирование лексического значения новообразования.
характеристика функциональной значимости окказионализма в поэтическом тексте.

В итоге структурно-семантического анализа окказионализмов В.Маяковского предполагаем составить словарик окказионализмов на основании следующих принципов:

Словарь должен быть не только толковым, но и словообразовательным;
В словаре должны найти отражение стандартные и нестандартные типы индивидуального словообразования.
В словаре должен быть выяснен вопрос о месте окказионализмов в

языковой системе.

В словаре по возможности должно быть отражено функционирование

окказионализмов в поэтической речи.

Словарь должен отражать историю окказионализма (авторство, время

создания, название произведения).

Пример словарной статьи:

Склянь – то же, что стеклянность.

Упираются небу в склянь горы, каторги и рудники. Маяковский В.В., «Облако в штанах», 1914 г.

Безаффиксное существительное от прилагательного стеклянный (или существительного стеклянность

Словообразовательный словарик окказионализмов В.Маяковского

Окказиональные слова из поэмы В.Маяковского «Владимир Ильич Ленин».

Имена существительные

1. рваль (от рвать) – суфф.

2. дрыгоножество (дрыгать, нога) – сложение + суффикс

3. блузница (от блуза) – суфф.

4. манжетщик (от манжета) – суфф.

5. словоблудьище (слово, блудить) – сложение + суффикс

6. смычка-причал – сложение целых слов

7. подготовщик (от подготовить) – суфф.

8. солдат-рубак – сложение целых слов

9. пролетариатоводец (пролетариат, водить) – сложение + суффикс

10. желтоглазина (от желтоглазый) – суфф.

11. сеево (от сеять) – суфф.

12. пушка-печка – сложение целых слов

13. чревовещание (чрево, вещать) – сложение + суфф.

Имена прилагательные

1. человечий (от человек) – суфф.

2. стотысячесабельный (сто, тысяча, сабля) – сложение + суффикс

3. царий (от царь) – суфф.

4. капиталовый(от капитал) – суфф.

5. коммунизмовый (от коммунизм) – суфф.

6. рококовый (от рококо) – суфф.

7. солнцелицый (солнце, лицо) – сложение

8. ампиристый (от ампер)– суфф.

9. миллионоглавый (миллион, глава) – сложение

10. голоштанный (голый, штаны) – сложение + суфф.

11. клювастый (от клюв) – суфф.

12. миллионолапый (миллион, лапа) – сложение

13. семнадцатигодовый (семнадцать, год) – сложение + суфф.

14. десятикорпусный (десять, корпус) – сложение + суффикс

15. флажий (от флаг) – суфф.

Глаголы

1. ощериться (от щериться) – прист.

2. взвидеть (от видеть)– прист.

3. рассерьезничаться (от серьезничать) – прист. – суфф.

4. вызвенить (от звенеть) – прист.- суфф.

5. обдрябнуть (от дрябнуть) – прист.

6. глыбить (от глыба) – суфф.

7. крапить (от крап) – суфф.

8. приплескать (от плескать) – прист.

9. развихрить (от вихрь) – прист.+ суф.

10. рассинеться (от синеть)– прист.+ суфф.

11. встучнеть (от тучнеть) – прист.

12. вымычать (от мычать) – прист.

13. размозолить (от мозолить) – прист.

14. довидеться (довелось видеть) – наложение

15. раззвенеться (от звенеть) – прист. + суфф.

Причастия. Деепричастия

1. иглясь (от игла) – суфф.

2. созвеньенный (от звено)– прист.+ суфф.

3. дивящий (от дивить) – суфф.

4. сощуря (от сощурить) – суфф.

Окказиональные слова из поэмы В.Маяковского «Облако в штанах».

Имена существительные.

1. жуть (от жуткий) – бессуф.

2. любёночек (от любовь) – суфф.

3. морщь (от морщить) – бессуф.

4. божик (от бог) – суфф.

5. божище (от бог) – суфф.

6. коночка – суфф.

7. поцелуишко (от поцелуй) – суфф.

8. гуд (от гудеть) – бессуф.

9. голгофник (от голгофа) – суфф.

10. блохастое (от блоха) – субстантивация

11. прочее (от прочий)– субстантивация

12. склянь (от стеклянный) – бессуф.

13. женское (от женский) – субстантивация

14. мягкое (от мягкий) – субстантивация

15. лазорье (от лазурь) – суфф.

16. смертишка (от смерть) – суфф.

17. плачик (от плач) – суфф.

18. замах (от замахать) – бессуф.

19. течь (от глагола течь)– бессуф.

Имена прилагательные

1. декабрий (от декабрь)- суфф.

2. стоглазый (сто, глаз) – сложение

3. безъязыкий (от язык) – прист.+ суфф.

4. златоустейший (золото, уста) – сложение

5. слезовый (от слеза) – суфф.

6. крыластый (от крыло) – суфф.

7. небий (от небо) – суфф.

8. сорокгодовый (сорок, год) – сложение без соединительной гласной +

суфф.

9. крикогубый (крик, губа) – сложение

10. слоновий (от слон) – суфф.

11. сатрапий (от сатрап) – суфф.

12. детвориный (от детвора) – суфф.

13. вещиный (от вещь) – суфф.

14. потноживотный (потный, животное) – сложение

15. громоустый (гром, уста) – сложение

16. задолиций (зад, лицо) – сложение

16. окошенный (окно) – суфф.

17. четыре-этажный (четыре, этаж) – сложение + суфф.

Глаголы

1. изъиздеваться (от издеваться) – прист.

2. тиниться (от тина) – суфф.

3. заляскать (от лясы) – прист.+ суфф.

4. выстонать (от стонать) – прист.

5. выкипячивать (от кипятить) – прист. + суфф.

6. испешеходить (от пешеход) – прист.+ суфф.

7. новородить (от новорожденный) – бессуф.

8. именинить (от именины) – суфф.

9. вылюбить (от любить) – прист.

10. изругиваться (от ругаться) – прист. + суфф.

11. вгрызаться от грызть) – прист. + суфф.

12. перехихикиваться (от хихикать) – прист. + суфф.

13. выпеть (от петь) – прист.

14. выплясать (от плясать) – прист.

15. вымолиться (от молиться) – прист.

16. изодраться (от драться) – прист.

17. исслезить (от слеза) – прист. + суфф.

18. исцвести (от цвести) – прист.

19. изъязвить (от язва)– прист.+ суфф.

20. обрыдать (от рыдать) – прист.

21. окапать (от капать) – прист.

22. оплясать (от плясать) – прист.

23. обжиреть (от жиреть) – прист.

24. огромить (от гром) – прист.+ суфф.

25. наслезнить (от слезный) – прист. + суфф.

26. иудить (от иуда)– суфф.

27. размозолеть (от мозоль) – прист.+ суфф.

28. обсмеять (от смех) – прист.+ суфф.

Причастия, деепричастия.

1. огромив (от гром) – прист.+ суфф.

2. наслезненный (слезный) – прист.+ суфф.

3. обжиревший (от жиреть) прист.+ суфф.

5. проевшись (от проесть) – суфф.

6. зашвырнувшись (от зашвырнуть) – суфф.

7. размозолев (от мозоль) – прист.+ суфф.

Приложение.

Терминологический справочник.

Дериват - производное слово.

Идиостиль - индивидуальный стиль, совокупность основных

стилевых особенностей, характеризующих произведения данного

автора определенного периода или все его творчество.

Норма - принятое речевое употребление языковых средств,

совокупность правил, упорядочивающих употребление языковых

средств в речи индивида.

Радикал – безаффиксное существительное или словокорень.

Узуальное - общеупотребительное.

Узус - совокупность общеупотребительных единиц и средств языка.

Экспрессивность - наличие экспрессии.

Список использованной литературы.

1. Александрова О.И. Неологизмы и окказионализмы. Куйбышев, 1974.

2. Винокур Г.О. Маяковский - новатор языка. М., 1943. С.4.

3. Гаспаров М.Л. Владимир Маяковский. М.,Наука, 1979.

4. Гончаров Б.Н. Маяковский и Хлебников. М., 1976.

5. Ковалевская Е.Г. Вопрос об узуальном и окказиональном в

лингвистической литературе. ЛГПИ, 1986.

6. Лыков А.Г. Окказионализм и языковая норма // Грамматика и

норма. М., 1977.

7. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М., 2002.

8. Паперный З.С. О мастерстве Маяковского. М., 1953.

9. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка: в 2 т. М.,

1985.

Blog

Воротнева В., Позднякова К

Содержание