В. П. Российского Отечества поэт (Е. А. Евтушенко: 1965-1995 гг.). 10 Гончар слова Язык поэзии никогда не лежал под стеклом в "лексическом музее", а жил и развивался по закон

Вид материала

Закон

Содержание "Забавные и диковинные частности"(Индивидуально-авторские неологизмы Е. А. Евтушенко) В. А. Жуковский В. Г. Белинский "Моментальные снимки вечности, остающиеся на века."(Афоризмы Е. А. Евтушенко) "И даже в почерке поэта разгадку времени найди..."(Особенности использования фразеологизмов в поэзии Е. А. Евтушенко) Хоть бездомным волком вой Под лежащих людей

Подобный материал:

• Обретает особое звучание. Ведь поэт жил на рубеже веков, о себе и своих современниках, 50.9kb.
• Литературная игра для учащихся 11 класса по произведениям И. А. Бунина, 49.84kb.
• Сценарий литературно-музыкальной композиции «В горнице моей светло», 66.56kb.
• Цереброкурин как базисный препарат, улучшающий качество жизни детей с органическими, 572.16kb.
• Список публикаций (1965–2011 гг.) Проф. М. В. Михайловой, 448.29kb.
• Тема урока: «Счастлив тем, ч го я дышал и жил!», 60.13kb.
• Обретает особое звучание. Ведь поэт жил на рубеже веков, о себе и своих современниках, 34.11kb.
• Лекция Современный корейский язык, 96.98kb.
• Исследование художественного текста и, в частности, текста поэтического, никогда, 368.95kb.
• Задачи: Показать роль поэзии «оттепели» в общественной жизни страны. Познакомить обучающихся, 107.4kb.

Прищепа В. П. Российского Отечества поэт (Е. А. Евтушенко: 1965-1995 гг.).

10

Гончар слова

Язык поэзии никогда не лежал под стеклом в "лексическом музее", а жил и развивался по законам творивших его лириков. Поэтому поэтический язык Евгения Евтушенко по-своему индивидуален и непривычен. Поэт смело употребляет элементы просторечия, диалектизмы и жаргонизмы, стремясь обеспечить правдивость и естественность стихотворной речи. В идиостиле Е. Евтушенко порою нет хрестоматийной гладкости слова, обязательной правильности фразы и простого "слога". Как бы страхуясь от возможных упреков, поэт в стихотворении "Мой почерк" (1967) растолковывает "загадку" своей манеры письма:

Мой почерк не каллиграфичен. За красотою не следя, как будто бы от зуботычин, кренясь, шатаются слова. Но ты потомок, мой текстолог, идя за прошлым по пятам, учти условия тех штормов, в какие предок попадал.

Предупреждение автора резонно, хотя, понятно, не может быть определяющим принципом для исследователей.

Сквозь строки страстных, часто - окрыленных стихов Е. Евтушенко, поражающих своей обжигающе-личной, как дыхание, тональностью, трудно разглядеть вечные мучительные поиски единственно нужного, точного слова, прикоснуться в живой, пульсирующей ткани его лирических творений, через изучение формы, столь разнообразной, проникнуть в глубины содержания произведений.

Своеобразным ключом к изучению языка Е. Евтушенко могут быть слова И. Г. Гердера, написавшего почти двести лет назад: "Поэт должен оставаться верным своей почве, если он хочет владеть выражением: здесь может он взращивать великие слова, ибо он знает свою страну; здесь может он срывать цветы, ибо ему принадлежит эта земля; здесь может он копать до самых глубин в поисках золота..."¹²¹

В монографии из всего многообразия языковых особенностей лирики Е. Евтушенко предметом рассмотрения избираются, в основном, три составных компонента, являющихся, на наш взгляд, основополагающими для поэтической ткани его повествования:

1. индивидуальное словотворчество поэта, его практика "взращивать великие слова";
   
2. особенности использования фразеологизмов в лирике, их переосмысление и трансформация (умение "срывать цветы");
   
3. поиски "золота" поэтом, афористичность евтушенковской поэзии - "лингвистического эквивалента мышления" (И. Бродский).
   

"Забавные и диковинные частности"
(Индивидуально-авторские неологизмы Е. А. Евтушенко)

...всякое новое слово есть новый монументальный камень, входящий в состав той пирамиды языка, которую зиждут в продолжении веков, во свидетельство бытия своего, народы и которой последний верхний камень только тогда положен будет, когда создание остановится, то есть когда самое существование народа прекратится. В. А. Жуковский

Новое слово, выражающее новую мысль, почитается приобретением, успехом, шагом вперед. В. Г. Белинский

Развитие поэтического языка - это всегда шаг в сторону от привычных норм и представлений. Постоянное стремление к новым изобразительным средствам приводит поэта к созданию поэтических "новшеств".

В 60-70-е годы нашего столетия отмечается падение общего интереса к языковому экспериментаторству. В какой-то мере это, как считает И. Шайтанов, "диктовалось и внешними условиями существования поэзии: путь в печать всему, что сочли бы "сложной поэзией", был крайне затруднен. Поэтам рекомендовали, не ожидая зрелости и мудрости, следуя чужим примерам, "впасть в неслыханную простоту"¹²². Лишь немногим поэтам удалось избежать этого, не сломав при этом природу своего поэтического таланта. Среди этих немногих - Евгений Евтушенко.

Поэтическое словотворчество - достаточно изученная область языкознания (А. А. Брагина, Е. А. Земская, О. А. Габинская, А. Г. Лыков и др.¹²³). Однако и в наши дни остаются актуальными исследования специфики поэтических неологизмов поэтов XX столетия. В этом плане творчество Е. Евтушенко не представляет исключения.

В достаточно серьезном исследовании М. А. Петриченко представлена лингвистическая интерпретация новообразований Евтушенко и Вознесенского, отмечены индивидуальные черты их словотворческой практики, указаны стилистические функции окказиональных и потенциальных слов в лирике поэтов¹²⁴.

Поэтические новообразования Е. Евтушенко, наряду с иллюстрациями из произведений других лириков XX в., используются для выяснения основных процессов, наблюдающихся в языке поэзии (например, в работах М. А. Бакиной и др.)¹²⁵.

Однако, несмотря на достаточную степень "представительности" евтушенковских новообразований в работах о поэтическом языке, обращение к рассмотрению неологизмов Е. Евтушенко в нашей монографии мотивируется тем, что в лирике Евтушенко последних лет, в произведениях, изданных после публикации указанных работ, по-прежнему активно представлено индивидуальное словотворчество, основные принципы, модели которого нуждаются также в конкретизации. Кроме того, заметим, что по существу нет сведений о функционировании слов-"метеоров" в прозе писателя, являющейся, как известно, важной составной частью творчества Евтушенко. Важно также обратить внимание на поэтические неологизмы как на стилеобразующее средство, инструмент, с помощью которого иногда может быть построено, например, целое стихотворение.

Подход к анализу поэтических "новшеств" Е. Евтушенко может быть различным: отдельно рассмотреть окказиональные и потенциальные слова, созданные поэтом; в каждой из двух групп лексики установить продуктивные модели образования и т. д.

На наш взгляд, при изучении поэтических неологизмов в литературоведческом исследовании на первый план должны выступать не эти вопросы, являющиеся значимыми для лингвистических работ, а проблемы, связанные с выяснением стилистической значимости новых слов, определяющие специфические особенности языка Е. Евтушенко. Подобный подход требует, однако, определенной систематизации материала. Нами для упорядочения материала избрано распределение по частям речи - лексико-грамматическим классам слов, в пределах которых отмечаются продуктивные (и малопродуктивные) модели образования неологизмов. Мы пытались проследить "маршруты" Евтушенко к новым словам, акцентируя внимание на стилистических функциях новообразований, на их "жизни" в ткани поэтического и (отчасти) прозаического повествования, в структуре некоторых стихотворений поэта.

При рассмотрении неологизмов Е. Евтушенко соблюдаются два правила, являющиеся основополагающими в исследованиях поэтического словотворчества: проводится сопоставление с узуальными словами (сочетания слов), в результате чего выясняется внешняя новизна слова и его тип; учитывается контекст: словосочетание - предложение - текст - цикл произведений - творчество в целом¹²⁶.

Среди поэтических "новшеств" поэта значительный удельный вес имеют существительные, образованные по продуктивным моделям современного русского языка. Так, в частности, образованы слова с отвлеченным значением с помощью суффикса -ОСТЬ:

Ведь трудолюбие оно без правдолюбья - муравьиность. ("Поэта вне народа нет")

(Производящая основа - прилагательное МУРАВЬИНЫЙ).

Она сняла с волос платочек белый Какой-то шалой тихости полна. ("По ягоды") Лишь при восстании лица против безликости жизнь восстанавливается в своей великости. ("Померкло блюдечко во мгле...") ... стану беззубой реликвией бывшей зубатости... ("Бесконечное дело") ...но вдруг нагрянут, словно признак боли, которым мы безбольность предпочли. ("Дальняя родственница")

Осознавая себя национальным, русским поэтом, Е. Евтушенко оригинально, "экспериментально" вводит в употребление слово РУССКОСТЬ, используя его в ряде стихотворений:

Безнравственность - уже не русскость... ("Возрождение") Что главней - украинскость. русскость? Человечность главней... ("Вавилонская башня")

В последнем примере обращает на себя внимание и новообразование УКРАИНСКОСТЬ.

Случаи подобных "новшеств" весьма частотны в лирике Е. Евтушенко: "натужная небесность", "духовная столичность". "хвойная таежность". "застенчивая женскость", "мальчишескость" и мн. др.

Следует обратить внимание, что новообразования поэта во многих стихотворениях отличаются оригинальной семантикой, совмещающей в себе как прямое, так и переносное значение:

Мы падаем, срываемся, скользим, а перевал нас дразнит гордой гранью. Как тянет из бензинности низин к его высокогорному дыханью! ("Пушкинский перевал")

Для индивидуально-авторского образования БЕНЗИННОСТЬ взято прилагательное БЕНЗИННЫЙ, которое легче поддается образованию окказионального слова, так как суффикс -Н- образует как качественные, так и относительные прилагательные. БЕНЗИННОСТЬ - это не только "насыщенность тяжелыми бензиновыми испарениями, но и - переносно - "душность, невыносимость городской жизни, которые особенно ощутимы при сопоставлении с высокогорной чистотой"¹²⁷.

М. А. Бакина приводит достаточно большой перечень лексем на -ОСТЬ, мотивированных относительными прилагательными, из произведений Е. Евтушенко: ЖЕЛЕЗНОСТЬ, ЛУННОСТЬ, НОВОМОДНОСТЬ, СЛЕЗНОСТЬ, СОННОСТЬ, ЗАДАСТОСТЬ, ГЛЫБАСТОСТЬ и др¹²⁸.

В следующем примере из стихотворения "В одной "компашке" Евтушенко создает экспрессивный неологизм-"диковину" по аналогии с узуальным словом БЕЗДУХОВНОСТЬ.

Смеха много - эха нет. Чувство безэховости.

Воскрешая в нашем сознании слово "бездуховность", индивидуально-авторское образование БЕЗЭХОВОСТЬ имеет переносное значение, которое возникает на базе переносного значения слова ЭХО: "душевная глухота", отсутствие "эха" - отзывчивости"; в лирическом повествовании слово БЕЗЭХОВНОСТЬ звучит как синоним разъединенности людей.

В поэме "Уроки Братска" поэт интересно использует новообразование БАРОЧНОСТЬ:

И скажем, как приметам старины романтике палаточно-рюкзачной, романтике барочности барачной - спасибо!

Ассоциативно возникает связь между словами БАРОККО - БАРОЧНОСТЬ, однако "новшество" Е. Евтушенко дает экспрессивно-эмоциональную оценку со знаком "минус".

Индивидуально-авторское образование БАРОЧНОСТЬ дополняется однокорневым прилагательным БАРОЧНЫЙ, которое используется, например, в литературно-критической работе "Как будто это я лежу..." (о творчестве А. Т. Твардовского): "Архитектоника этих стихов сугубо дорическая, без следов какого бы то ни было барочного украшательства".

Некоторые новообразования Е. Евтушенко заставляют вспомнить строки В. В. Маяковского, его неологизмы типа СЕРПАСТЫЙ, МОЛОТКАСТЫЙ. Так, в частности, существительное ГЛЫБАСТОСТЬ у Е. Евтушенко является производным от прилагательного ГЛЫБАСТЫЙ, которое, в свою очередь, является образованием от ГЛЫБА, имеющего следующие переносные значения: 1) "большой, прочный, непоколебимый, как глыба"; 2) "величественный, как глыба, монументальный". В данном случае налицо отклонение от литературной нормы, в соответствии с которой суффикс -ACT- используется при образовании прилагательных от существительных, "обозначающих какую-нибудь часть тела, особенность или атрибут внешнего вида человека или животного"¹²⁹.

Не случайно новообразование ГЛЫБАСТОСТЬ употреблено при обращении к Маяковскому:

Дай, Маяковский, мне глыбастость. буйство, бас, непримиримость грозную к подонкам, чтоб смог и я, сквозь время прорубясь, сказать о нем товарищам-потомкам... ("Братская ГЭС")

Следует заметить, что в идиостиле поэта образования с суффиксом -ОСТЬ несут яркую экспрессивную окраску, характеризуются своеобразным "приращением" смысла (например, МУРАВЬИНОСТЬ, БЕНЗИННОСТЬ, БАРОЧНОСТЬ и др.). Таким образом, нельзя считать их "назойливо мелькающими", как, в частности, в языке Бальмонта¹³⁰.

В публицистической статье "Большое и крошечное" Е. Евтушенко, отталкиваясь от известного высказывания А. Блока: "Вы не думайте нарочито о "крошечном", думайте о большом. Тогда, может быть, выйдет подлинное, хотя бы и крошечное" - использует индивидуально-авторское образование КРОШЕЧНОСТЬ, под которой автор понимает, выражаясь его словами, "боязнь исторического пространства, пространства духовного". В цитируемой статье это "новшество" употребляется в таких сочетаниях, как КРОШЕЧНОСТЬ НАМЕРЕНИЙ, ДУХОВНАЯ КРОШЕЧНОСТЬ и др.:

"Крошечность иногда прикидывается гражданственностью";

"Почему великое становится предметом эксплуатации крошечностью?":

"Крошечность отношения к великим датам";

"Третий вид крошечности - это формализм...";

"...крошечность, недостойная нашего великого времени, в которое мы живем, и великой страны, в которой мы родились".

В литературно-критических работах Е. Евтушенко также отмечено использование окказионализмов с суффиксом -ОСТЬ:

"Чеховский призыв: "Не зализывай, не шлифуй, а будь неуклюж и дерзок", - конечно, могут взять на вооружение любители расхлобыстанности. готовые превратить литературу в неряшливую распустеху"). ("Уроки русской классики")

Сам Е. Евтушенко, не боясь быть "неуклюжим и дерзким", смело претворяет в жизнь стремление к неординарности повествования. Это наглядно проявляется и в другой, весьма распространенной в творчестве поэта группе окказионализмов - отвлеченных существительных, образованных от имен с помощью суффикса - СТВ/О/:

Все это лжевозвышенное фетство. ("Тихая" поэзия) Но так ли премудро пескарство... ("Казанский университет") Как верить я хочу, что неспетое все допоется, что весенний потоп смоет, словно позор, допотопство... ("Допотопство") В грязь уроненное отечество превращается в пиночетство. ("фуку") Взошли иные имена, Они толкаются, бегут. Они врагов себе пекут, приносят неудобства и вызывают злобства. ("Пришли иные имена")

Отметим, что во всех приведенных примерах индивидуально-авторские слова с суффиксом -СТВ- имеют уничижительную экспрессию, обусловленную либо литературным образом премудрого пескаря, "перекочевавшего" из сказки М. Е. Салтыкова-Щедрина, либо фигурой позорно известного диктатора Пиночета, либо негативным отношением к последователям Фета в лирике, либо эмоциональной отрицательной оценкой мотивирующего слова (ДОПОТОПСТВО, ЗЛОБСТВО).

В контекстах типа: "...лишь играли в пьянство-дуэлянство...", "...вконец лилипутством опутанный...", "...наших озабоченных торшерств" и т. п. - "новшества" с суффиксом -СТВ- называют понятия, для которых в литературном (нормативном) употреблении существуют только описательные обороты.

ЛИЛИПУТСТВО в лирическом повествовании Е. Евтушенко, по-видимому, "групповщина, объединение людей бесталанных, опутывающих своими интригами, нападками гениев". Впрочем, подобное толкование семантики индивидуально-авторского слова в какой-то мере является субъективным (при несомненной связи с лексемой ЛИЛИПУТ). По этому поводу можно привести высказывание И. Анненского, который замечал: "Мне вовсе не надо обязательности одного общего понимания. Напротив, я считаю достоинством лирической пьесы, если ее можно понять двумя или более способами или, недопоняв, лишь почувствовать ее, потом доделывать мысленно самому"¹³¹.

О своеобразном "тяготении" к производным образованиям от слова ЛИЛИПУТ свидетельствует и другое "новшество" Е. Евтушенко: ЛИЛИПУТИЗМ: "Но не простим невежества самодовольного, торжествующего, превращающегося в нравственный лилипутизм..." ("Уроки русской классики").

Новообразования с суффиксом -ИЗМ достаточно частотны в творчестве поэта. Интересно наблюдение Е. Евтушенко над употреблением слова ВЕЩИЗМ, образованного по той же модели, что и ЛИЛИПУТИЗМ: "В последнее время на страницах нашей печати, да и в бытовых разговорах все чаще употребляется слово вещизм", не знаю кем изобретенное, но хлесткое и точное" ("Ардабиола").

"Хлесткими" подобные образования становятся в силу противоречия, которое возникает при их образовании: книжный по своему характеру суффикс -ИЗМ, используемый для обозначения различных направлений общественно-политической, научной и культурной жизни (НИГИЛИЗМ, ФОРМАЛИЗМ, АКМЕИЗМ), присоединяется к основам разговорно-просторечной окраски. Соединение "несоединимого" и придает таким неологизмам яркую экспрессивную окраску и даже - сатирическую направленность. Например:

Мерзок дундукизм аристократов, но страшней плебейский дундукизм. ("Казанский университет")

ДУНДУКИЗМ мотивировано словом ДУНДУК - "бестолковый человек" (Даль, т. I, с. 501)¹³². Ср. эпиграмму А. С. Пушкина:

В академии наук Заседает князь Дундук, Говорят, не подобает Дундуку такая честь. (Эпиграмма на Дондукова-Корсакова)

Или:

...порой надменный "чистюлизм" обедняет людей ("Диалог поэта и критика")

ЧИСТЮЛИЗМ - производное от ЧИСТЮЛЯ - "чрезмерный любитель чистоты", слово имеет разговорный характер.

(С. И. Ожегов. Словарь русского языка, с. 813 - в дальнейшем: СО).

И вцеплялся он в книги когтисто, полурусский и полубурят, от баптизма бросаясь к буддизму, к ерундизму - враги говорят. ("Казанский университет")

Неологизм ЕРУНДИЗМ - производное от слова ЕРУНДА (в узуальном употреблении являющегося многозначным: 1) "вздор, пустяки, нелепость"; 2) "о чем-то несущественном, незначительном", имеющим разговорную стилистическую окраску - СО, с. 172).

Приведенный пример показателен также и в плане "столкновения" в одной строфе нормативных слов (БАПТИЗМ, БУДДИЗМ) и "новшества" (ЕРУНДИЗМ).

Весьма оригинально Е. Евтушенко использует индивидуально-авторские образования от слова ЦЕРБЕР - "злой, свирепый надсмотрщик, страж (первоначально в греческой мифологии: о злом псе, охранявшем вход в ад)" - СО, с. 803. "Стать цербером - заманчивая перспектива для любого, самого беспороднейшего пса, который согласен за кость, кинутую ему, кусать любого, на кого науськивают, а если надо - и придушить", - пишет поэт в публицистической статье "Невоспитанность воспитания". По мнению Е. Евтушенко, "не только Берия был сталинским цербером, но и Сталин был цербером, зависевшим от других церберов".

"Игра" словом приводит поэта к целому ряду новообразований:

"От царизма - до церберизма":

"Церберизм - это продукт нашей нравственной невоспитанности";

"Времена кровавого церберизма прошли";

"церберская иерархия";

"Церберизованная демократия - это церберократия";

"Дежурные на этажах в наших гостиницах метафора цербероидного общества";

"цецерберизации нашего общества".

Приведенные примеры убедительно показывают, что словотворческая практика Е. Евтушенко характерна не только для канвы его поэтического, но и публицистического текста. Несомненна экспрессивность "метеоров" Евтушенко-публициста, помогающая "высветить" основную мысль статьи "Невоспитанность воспитания", заставляющая и читателей заинтересоваться обыгрыванием слова, показывающая возможности творческой трансформации узуальных слов.

В "инвентарь" индивидуально-авторских образований Е. Евтушенко входят также слова, образованные непродуктивным способом: мотивированные именами прилагательными существительные с суффиксом -ОТ-: ВЕРХОТА, ГЛУПОТА, СЕДОТА¹³³ и др.

Видишь, как себе вода не находит места. Та вода идет, идет к седоте глубинной, где давно меня он ждет, мой седой любимый. ("Невеста")

Перечень подобных образований Е. Евтушенко может быть продолжен:

Поищи среди простого люда, в тех, кто в босоте не виноват. ("Непрядва")

Несомненна мотивированность "новшества" БОСОТА прилагательным БОСОЙ.

Творческое новаторство Е. Евтушенко наблюдается и в сфере образования существительных, являющихся обозначением лиц. Так, например:

...и с уважением глядит милиция и на мэитовца и на миитовца. ("Москва-Товарная") ...но жив он - медолюбец тот, и сладко до сих пор живет. ("Мед")

Приведенные примеры различаются по своей эмоционально-экспрессивной тональности: если в первом случае они обозначают лиц по их принадлежности к институтам (учреждениям), то во втором содержит отрицательную оценку, что обусловлено широким контекстом, т. е. содержанием всего стихотворения.

В арсенале поэтических средств поэта отмечены новообразования с суффиксом -ТЕЛЬ, обозначающие лиц:

Ее взгляд на жалетелей зол: "Душу только не задевайте!.. " ("Абажуры") Подстрекатели, горлодратели, вы натравливаете без стыда... улюлюкатели. науськиватели... ("Колизей")

Подобные обозначения лиц, мотивированные глаголами (ЖАЛЕТЬ, ПОДСТРЕКАТЬ, УЛЮЛЮКАТЬ, НАУСЬКИВАТЬ) или фразеологизмом ДРАТЬ ГОРЛО (просторечный, неодобрительный оборот, имеющий значение "громко кричать" - СО, с. 165), в текстах несут отрицательную оценку содержания.

Примеры новообразований Евтушенко для обозначения лиц можно продолжить:

Я прозываю "небывальцы" - тех, кто не бывали на войне. ("Непрядва") Технолюбец, ты не плюй на лапти. ("Непрядва")

Производящей базой для первого образования является глагол с отрицанием (НЕ БЫВАТЬ), приведенный для "расшифровки" семантики "новшества" в следующей строке; ТЕХНОЛЮБЕЦ - сложное существительное, семантика которого в узуальном употреблении передается лишь описательным оборотом.

Выразительная энергия слова ощутима и в индивидуально-авторских неологизмах Е. Евтушенко с суффиксом -ИНК-, который активно используется поэтом. Этот "производный и семантически обособившийся суффикс образует от именных основ экспрессивные названия качеств, свойств, признаков, проявляющихся в человеке неполно, едва заметно"¹³⁴.

В творчестве Евтушенко, по наблюдениям М. А. Бакиной, представлены такие образования, как БЕЗУМИНКА, МОХНАТИНКА, НАСТЫРИНКА, УСТАЛИНКА, ХОРОШИНКА, ШЕРШАВИНКА, ЧУДИНКА и др¹³⁵.

Перечень подобных поэтических новообразований в произведениях Евтушенко весьма объемен и разнообразен. Следует обратить внимание на различные мотивирующие основы: либо отсубстантивные образования (типа ЗЕМЛЯ - ЗЕМЛИНКА), либо "новшества", созданные на базе относительных прилагательных (по модели ХОРОШИЙ - ХОРОШИНКА).

Так, отсубстантивные индивидуально-авторские слова встречаются в следующих строфах:

Ты хочешь помогать всем тем подонкам с фашистинкой, до времени прикрытой... ("Голубь в Сантьяго") ...и такая воскресла во мне пацанинка, словно вынырнет финка, упершись в живот. ("фуку") Возникли фабричные трубы и, втертые на ходу, с шальной вермишеленкой губы в столовском веселом чаду. ("Рабочий поселок")

Поистине виртуозно Евтушенко использует в поэтическом тексте рассматриваемые образования: внимательный читатель обратит внимание и на "стол со скрипинкой" ("Дочь Толстого"), и на "песни с хрипинкой" ("Руслановские валенки"), и на необычное сравнение - "наши души как светинки" ("Братская ГЭС"), и на выражения типа "считать чепушинкой" ("Колизей"), "землю знал ты до землинки" ("Братская ГЭС") и т. п.

Многочисленны в произведениях Евтушенко существительные, образованные с помощью суффикса -ИНК/а/ от прилагательных:

В детях трущобных с рожденья умнинка надо быть гибким, подобно лиане. ("Фуку") Подлинка сладенькая ("Семья") Над всеми Павками Корчагиными и космонавтами парит тот профиль с чудными курчавинками и столько сердцу говорит. ("Пушкин")

В критических работах неоднократно отмечалось, что новообразования с суффиксом -ИНК/а/ характеризуются беллетристичностью и стандартностью, однако Евтушенко весьма последовательно прибегает к образованию подобных слов, проявляя при этом "настыринку" поэта-творца: при обращении к В. Высоцкому - "ты - Зощенко песни с есенинкой ярой" ("Киоск звукозаписи"), для характеристики внешнего вида героя - "с раздвоинкой на носу" ("Мама и нейтронная бомба"), "с блатнинкой глаз" ("Сорок девятый"), "...мужчина с честными голубыми глазами, в ковбойке с протертинками на воротнике" ("Фуку"), для экспрессивного наименования качеств: "моя веселая настыринка. моя веселая несгибинка" ("Какая чертовая сила..."); "сильная сомнинка", "смахнул... блестинку" ("Фуку"), "с дразнинкой таежной" ("Просека"), "злорадинкой приправленная правда" ("Злорадство"), "...но сумашедшинки в себе я с тайным ужасом не видел" ("Непонятным поэтам") и др.

Экспрессивные обозначения с суффиксом -ИНК/а/ отмечаются и в литературно-критических работах Евтушенко. Например: "Своими почти бессильными руками Быков надевает на детские души, как на новогодние елки, блестиночки жизни" ("Откуда эти письма: эти письма в никуда?")

Новообразования Е. Евтушенко с суффиксами субъективной оценки могут быть доминантой материи поэтического повествования. Например, поистине виртуозное обыгрывание окказиональных слов, образованных от глаголов с помощью производного суффикса -ЛЬЧИК, отмечено в стихотворении "Инфантилизм":

Мальчик-дгальчик, подлипала, мальчик-с-пальчик, с кем попало выпивальчик, жральчик, хват, мальчик, ты душою с пальчик, хоть и ростом дылдоват. Надувальчик, продавальчик, добывальчик, пробивальчик, беспечальник, хамом хам, ты, быть может, убивальчик, в перспективе где-то там. Неужели, сверхнахальчик, книг хороших нечитальчик, если надо - то кричальчик, если надо, то молчальчик, трусоват, как все скоты, ты еще непонимальчик, что уже не мальчик ты?

Экспрессивность отглагольных образований на -ЛЬЧИК подчеркивается использованием отыменных производных слов (ПАЛЬЧИК, СВЕРХНАХАЛЬЧИК, БЕСПЕЧАЛЬНИК), а также созвучием отглагольных и отыменных окказионализмов и слов МАЛЬЧИК, МАЛЬЧИК-С-ПАЛЬЧИК.

Таким образом, "игра" окказионализмами в этом стихотворении позволяет Евтушенко ярче выразить основную идею - духовное вырождение некоторых представителей народа. "Инфантилизм" Евтушенко адресует не только молодежи, а всему обществу, часть которого страдает своеобразным "душевным лилипутизмом".

Очень активно используются Е. Евтушенко и окказиональные образования с уменьшительно-ласкательными суффиксами и суффиксами, придающими значение увеличительности.

Обилие суффиксов субъективной оценки, используемых Е. Евтушенко для создания "новшеств", в речевой ткани лирических произведений не позволяет подробно анализировать каждую из моделей, поэтому наметим, хотя бы пунктирно, основные из них: "долгожданочка-алданочка", "братчаночки гуляют в супермини", "божишка небольшой", "стертые страстишки", "зачаточный фюрерочек" и мн. др.

Негативная стилистическая окраска присуща евтушенковским новообразованиям с суффиксом -ЩИН-:

Мне не по нраву в сытой бытовщине - играющей в идейность хуторщине, а мне по нраву - у костра в лощине, а мне по нраву по Печоре плыть. Хочу я быть с народом в групповщине, Хочу с природой в заговоре быть! ("Моя групповщина")

По мнению М. А. Бакиной, индивидуально-авторское образование ХУТОРЩИНА ("замыкание, сосредоточение на узколичных повседневный интересах") является антонимом в данном контексте к ГРУППОВЩИНЕ, однако стремление Е. Евтушенко нейтрализовать отрицательную оценку последнего слова не реализовано, более того, "контекстуальное расширение значения слова ГРУППОВЩИНА (С НАРОДОМ В ГРУППОВЩИНЕ) также не привело к снижению отрицательной экспрессии в этом слове"¹³⁶.

Подобная негативная оценка "новшеств" поэта не должна, с одной стороны, "шокировать" почитателей поэтики Е. Евтушенко, поскольку, по словам самого поэта, "то, что вне языка, должно быть вне бумаги, но если уж попадает на бумагу, не должно быть вне критики"¹³⁷. С другой стороны, необходимо заметить важность более точного определения семантики неологизмов поэта. Например, при рассмотрении новообразований Е. Евтушенко БЕЗДУМЩИНА, ТАРАКАНЩИНА ("Вся бездумщина, вся цыганщина, весь набор про "сэрдца на снэгах", это липкая тараканщина, с микрофоном в лапах-руках" - "Тараканы"). М. А. Бакина отмечает двуплановость значения слова ТАРАКАНЩИНА: "стиль эстрадной поэзии (и ее исполнение), не отвечающей требованиям настоящей поэзии" и "плагиатор-тараканы"¹³⁸. На наш взгляд, предметом оценки поэта является вовсе не стиль, не сущность эстрадной поэзии, а деятельность ее эпигонов, извращающих саму природу художественных и гражданских устремлений поэтов-шестидесятников.

Отрицательная оценка содержится и в индивидуально-авторском слове ТРОЕКУРОВЩИНА, используемым Е. Евтушенко в публицистической статье "Невоспитанность воспитания":

"Насильственная коллективизация - экономическая троекуровшина".

"Надругательство над лучшими умами России - троекуровшина идеологическая".

Образованное от фамилии хорошо известного героя А. С. Пушкина "новшество" Евтушенко обозначает самодурство и жестокость власти по отношению к своему народу, в данных случаях - к русскому крестьянству и интеллигенции.

Весьма выразительны новообразования Е. Евтушенко с суффиксом -ЫШ-: "худощавый неумелыш". "графьеныш", "соловьеныш", "смугленыш" и др.

Новообразования с суффиксом -ЯТ- служат в лирике поэта для обозначения последователей, сторонников того или иного деятеля:

Мне дорог Фет, хоть есть поэты лучше, но, как на расплодившихся котят, с тоскою натыкаюсь я на кучи мурлыкающих сереньких фетят. ("Тихая поэзия") Для меня Гитлер и все гитлерята всегда были воплощением посредственности. ("Под кожей статуи Свободы")

Несомненна авторская отрицательная характеристика и "гитлерят", и "фетят".

Выразительная энергия слова мастерски используется Е. Евтушенко и в стихотворении "Прохиндей", где обыгрывается окказионализм КРУПНЯК:

Слух прошел - один крупняк должен быть из области... . . . Крупняка не видно было. . . . Стало ясно, да, крупняк.

По мнению М. А. Бакиной, этот окказионализм имеет "оттенок неодобрительности"; "насмешливо-ироническое отношение" к "крупному" областному работнику передается также и названием стихотворения "Прохиндей"¹³⁹. 3аметим, что отношение Е. Евтушенко к "прохиндею" несколько иное, чем в процитированной лингвистической "штудии": вовсе не "насмешливо-ироническое", а резко отрицательное ("Враг трудящихся людей - это значит прохиндей"), как к человеку, использующему свои служебные полномочия в целях личной наживы. В целом же окказиональный рефрен КРУПНЯК - один из важных структурообразующих элементов данного поэтического текста.

Новообразования Е. Евтушенко с суффиксами субъективной оценки наглядно подтверждают мнения В. В. Виноградова: "Экспрессивные краски облекают значение слова, они могут сгущаться под влиянием эмоциональных суффиксов (выделено нами - В. П. П.)"¹⁴⁰. Явное "сгущение" экспрессивности наблюдается и в таких примерах:

Разве водчищу менять на скучищу - путь, чтобы стали мы лучше и чище... ("Законсервированная культура") Словно кухнища коммунальная вся страна, где мы все хороши. ("Вавилонская башня") ...занимались коммунальными выяснюшками ("Мама и нейтронная бомба")

Оригинальны и собирательные существительные, являющиеся поэтическими неологизмами:

Фельдмаршал Паулюс - никто и для листвы, и соловья, и для плотвы, и сомовья... ("Тому назад...") Я тоскую по Тбилиси, по глазам его огней, по его тяжелолистью, и по легкости теней... ("Я тоскую по Тбилиси")

Часто в лирике поэта образование РЕБЯТЬЕ:

Но в то, что погибнет планета черемухи, птиц, ребятья, не верю. Неверие это - последняя вера моя. ("Последняя вера") Эти люди не знали, дыша раскаленно, что я сам - из голодного ребятья. ("Фуку")

"Забавные и диковинные частности" (Г. О. Винокур), свойственные поэтическому языку Евтушенко, своеобразно преломляются в использовании поэтом безаффиксного способа образования неологизмов.

Помимо уже отмеченных в исследованиях примеров использования Евтушенко подобных существительных, мотивированных глаголами (ЗАВЕРТЬ, ПЕРЕСВЕРК, ПОДСЛУХ и др.), обратим внимание на другие "новшества" поэта:

...и она оценила это молниеносным промельком женственности... ("Фуку"); ...и я встану к потомкам под знамя, под его куликовский разверт. ("Непрядва") От закрута, замота, от хрустенья хребта что-то в душах замолкло, жабы прут изо рта. . . . . . . . . . . . . . . . Горький воздух собесов и нотариальных контор пробуждает в нас бесов, учиняющих ор. ("Нервы взрослых") И даже у ракет российских был в судных всполохах зарниц звук угрожающий раздрызга последних римских колесниц. ("Возрождение")

Ср.:

...блистательная временность сосулек кончается раздрызгом об асфальт. ("Казанский университет")

Безаффиксные образования часто используются Евтушенко для создания энергичности повествования, его экспрессивности: "...пора уже сделать высморк - Фуку!" ("Фуку"), "с кровавым прихлюпом" ("Ивановские ситцы") и т. п.

Продуктивное использование безаффиксного способа словопроизводства в современной поэзии объясняется, по мнению М. А. Бакиной, следующими причинами: подобные образования характеризуются "сгущенной образностью и экспрессивностью, краткостью, энергичностью рифм"¹⁴¹.

Поистине ювелирное искусство слова обнаруживает Е. Евтушенко в поэтических неологизмах - сложных словах. Употребляемые им модели для создания подобных образований весьма разнообразны.

Поэт, мастерски владея словом, использует возможности образования сложных слов для создания экспрессивной и одновременно точной характеристики, например, внешнего вида человека, его словесного портрета:

Старик был тощ немыслимо, поскольку с презреньем относился он к закуске, и так шутил: "У всех телосложенье, а теловычитанье - у меня". ("Голубь в Сантьяго")

В стихотворении "Начинающим" Евтушенко использует для выражения иронического отношения к некоторым молодым поэтам сложные образования: СТИХОСЛАГАТЕЛИ, СТИХОДЕЛАНИЕ.

Для окказионализма ВЕЧНОМЕРЗЛОТНОСТЬ производящей базой является словосочетание ВЕЧНАЯ МЕРЗЛОТА:

Мы верим, сгибаясь увечно, что вечномерзлотность - не вечна. ("Карликовые березы")

Многие сложные существительные мотивированы фразеологическими оборотами (о них см. также в разделе об использовании фразеологизмов): ФИГОКАРМАНСТВО, ПОШЛОМОРДИЕ, БУМАГОМАРАНЬЕ и др. (ср. фразеологические единицы ДЕРЖАТЬ ФИГУ В КАРМАНЕ, ПОШЛЫЕ МОРДЫ, МАРАТЬ БУМАГУ).

Частотны в поэзии Евтушенко сложения с начальным компонентом САМО- в названиях действия, направленные на того, кто их производит:

Но что ты в саможалости погряз? ("Не в первый и не в последний раз...") Не мстительность, не личная обида, а разум вел его спасти страну, от самодурства, самогеноцида, что перешли давно в самовойну. ("Забастовка сердца")

В лирике Евтушенко также широко представлены новообразования с начальным компонентом ПОЛУ-, ПОЛ-(с усеченной основой существительного ПОЛОВИНА):

...Дух гнилой полубарства и полухолопства ...Полубаре чванливо глядят, хамовато. ("Допотопство") В миг полуосени-полузимы что твоя туфелька мне ворожила? ("В миг полуосени-полузимы...")

Ср. также: "ПОЛУКОНЦЛАГЕРЬ И ПОЛУБАРДАК" ("Сорок девятый), "ИЗ ПОЛУДЫМА-ПОЛУЛЬДА" ("Непонятным поэтам"), "ПОЛУСТУДЕНТОМ-ПОЛУРЕКТОРОМ" ("Казанский университет"), "ТЫ БЫЛ ПОЛУ-ГАМЛЕТ И ПОЛУ-ЧЕЛКАШ" ("Киоск звукозаписи"), "НЕПРОСВЕЩЕННАЯ ПОЛУСВОБОДА" ("Забастовка сердца"), "ПОЛУПУСТЫРЬ-ПОЛУУЛИЦА" ("Падение диктатуры пляжа") и др.

В 1989 г. в стихотворении "Половинчатость" Евтушенко ставил диагноз состоянию политического руководства страной горбачевской администрацией. Здесь содержится своего рода предупреждение о возможных катаклизмах в России, которое вылилось в августовские события 1991 г. Суть горбачевских реформ поэт подчеркивает не только с помощью "говорящего" названия стихотворения, но и "поэтических" неологизмов с ПОЛУ-. Поскольку "новшества" поэта являются доминантой текста, приведем его полностью:

ПОЛОВИНЧАТОСТЬ Смертельна половинчатость порывов. Когда узду от ужаса грызя, мы прядаем, все в мыле, у обрывов, то полуперепрыгнуть их нельзя. Тот слеп, кто пропасть лишь полуувидел, Не полупяться, в трех соснах кружа, полумятежник, полуподавитель рожденного тобою мятежа. При каждой полумере полугодной полународ остатный полурад. Кто полусытый - тот полуголодный. Полусвободный - это полураб. Полубоимся, полубезобразим, Немножко тот, а все же полутот - партийный слабовольный Стенька Разин полуидет на полуэшафот. Определенность фронда потеряла. Нельзя, шпажонкой попусту коля, быть и полугвардейцем кардинала, и полумушкетером короля. Неужто полу-Родина возможна, и полусовесть может быть в чести? Свобода половинная - острожна, и Родину нельзя полуспасти.

Обращает на себя внимание использование Е. Евтушенко в данном тексте не только существительных, но и прилагательных, глаголов, являющихся "поэтическими неологизмами". Их "нагнетание" имеет, несомненно, важное текстообразующее значение, создает усиленную экспрессивность повествования, способствует образному осмыслению сути реформ М. Горбачева.

Широко представлены в лирике Евтушенко и сложные слова-неологизмы с первым компонентом СВЕРХ-:

Страна сверхскоростей и сверхнаук, сверхфизиков, сверхлириков, сверхстроек... ("Старухи")

Сложные слова с первым компонентом СВЕРХ- отмечаются и в пределах прилагательных, глаголов: "СВЕРХИСТОРИЧЕСКИМ КУРЬЕЗОМ" ("Баллада о большой печати");

Он стоял на зиминском базаре, лет двенадцати сверхчеловек, а штаны с него сверхслезали, ну а нос его сверхкоченел. ("Мне припомнилось с детства знакомство...")

Весьма продуктивны в поэзии Евтушенко сложные слова с начальными компонентами ВСЕ-, ЛЖЕ- (в значении "мнимый"). Приведем лишь некоторые примеры: ЛЖЕБОРЦЫ, ЛЖЕГЕРОИ, ЛЖЕТИТАНЫ, ЛЖЕОПЫТЫ, ЛЖЕСВОБОДА и др.

Будь проклят, алхимик и лжечародей, строитель страдающих очередей. ("Директор хозяйственного магазина") Просто он не путал вселаптейство и патриотизм. ("Непрядва") Ведет ко всепредательству всеядность. ("Голубь в Сантьяго")

В творчестве Евтушенко достаточно частотны "поэтические неологизмы", являющиеся сложными словами, мотивированными словосочетаниями: ЯСНОПОЛЯНЫЧ ("Дочь Толстого");

...ну а в царстве торговых чудес есть особый народ - черноходцы. и своя Черноходия есть... ...от ...ручек черноходных дверей. ...с черноходным дипломом" ("Размышления у черного хода")

Приведенные в отрывках из стихотворения "новшества" поэта мотивированы словосочетаниям ЧЕРНЫЙ ХОД.

На основе устойчивого выражения КАК БЫ ЧЕГО НЕ ВЫШЛО Е. Евтушенко создает целый ряд "поэтических неологизмов": КАБЫЧЕГОНЕВЫШЛИСТЫ, КАБЫЧЕГОНЕВЫШЛИСТИКА, КАБЫЧЕГОНЕВЫШЛИЗМ и др. (стихотворение "Невсесильность"). Этот же образ повторяется и в стихотворении "Завтрашний ветер": КАБЫЧЕГОНЕВЫШЛИСТИКИ.

В публицистических работах Е. Евтушенко также отмечается использование этого образа. Так, в статье "Личное мнение" поэт пишет: "Кабычегоневышлисты" пугают нас тем, что гласность - может превратиться в анархию". Или: "Кабычегоневышлистская боязнь "потери лица" чаще всего ведет именно к потере лица".

В творчестве Евтушенко представлены окказиональные существительные, созданные способом контаминации, т. е. в результате объединения слов (частей слов) в одно слово. Подобные слова получили различную терминологическую номинацию: "гибридные слова", "телескопия", "вставочное словообразование" и др.:

Всюду сикрет сервис дома - полный стервис. ("Под кожей статуи Свободы"; стерва + сервис);

"А девчоночка-хиппичоночка" (там же; хиппи + девчоночка);

"рукомесла Российского" ("Псковские башни"; рука + ремесло);

"как превратится Европа в мертвую Евросиму" ("Мама и нейтронная бомба"; Европа + Хиросима).

Таким образом, среди поэтических новообразований Е. Евтушенко значительное место занимают имена существительные, иллюстрирующие поиск поэтом новых экспрессивных средств для выражения основной мысли повествования.

Среди "новшеств" Е. Евтушенко присутствуют также и имена прилагательные, образованные различными способами деривации:

1) суффиксальные новообразования:

Я не из хилых валидольных старцев... ("Большевик") И как бы ветры не носили меня в теплынные края, в моих крылах - стрела России, моя любовь и боль моя... ("Стрела") С глазами песьими, скулежными... ("Казанский университет") и др.

2) сложные прилагательные:

Вот идет она - вся в снежно-ледяном! ("Свадебное платье"); Она связала эти времена в туманно-теневое средоточье. ("Памяти Ахматовой"); Я, хрустя, прорастал из России, - из горчайше-сладчайшей земли. ("Просека")

Примеры сложных прилагательных, являющихся поэтическими новообразованиями Евтушенко, можно было бы увеличить. Однако главное, на наш взгляд, заключается не столько в большом числе подобных "новшеств", сколько в стремлении поэта к экспериментаторству в словотворчестве, в поисках языковых средств усиления экспрессивности лирической ткани произведений.

Следует обратить внимание также на прилагательные, созданные на базе словосочетаний, являющихся устойчивыми единицами. Например:

Как фонд особый, козьеножечный, Лежат газеты прошлых лет. ("Самокрутки")

В данном случае прилагательное КОЗЬЕНОЖЕЧНЫЙ образовано на основе устойчивого сочетания КОЗЬЯ НОЖКА с присоединением суффикса -Н-.

Глаголы, как неоднократно подчеркивалось в исследованиях по современному окказиональному образованию, выступают в качестве наименее продуктивного лексико-грамматического разряда. Однако в числе евтушенковских новообразований немало глаголов, созданных по различным моделям. Так, частотны неологизмы-отсубстантивные глаголы на -СТВОВАТЬ, обозначающие "совершение действий, выражение чувств и состояний, имеющих отношение к образующему существительному или характерные для него"¹⁴²:

Отворачиваются озера, когда альпиниствует всякая шваль на пике позора... ("Пик позора") Лжеспасатели России, Они вандействуют всерьез... ("Вандея") Ты, гражданственность, - Пушкин, Некрасов - не булгаринствуюшие врали, и замешана ты не на квасе, - а заквашена на крови. ("Гражданственность")

Частотны также отсубстантивные глаголы на -ИТЬ:

Он - звон и азарт! Он перегусарит всех гусар... Он перецыганит - всех цыган. ("Пушкин")

Среди поэтических образований нередко встречаются глаголы, мотивированные прилагательными:

Старею, старею - на склад, переполненный хламом, похож Стальнею, стальнею - снарядом меня не пробьешь. ("Поющая дамба")

В современной поэзии наречия составляют одну из самых многочисленных групп поэтических новообразований. "Пристрастие" поэтов, в том числе и Е. Евтушенко, к этой части речи, вероятно, обусловлено отсутствием жестких ограничений в словопроизводстве наречий, "прозрачностью" их морфемной структуры, возможностью заменить описательные обороты. Окказиональные наречия редко употребляются в ткани повествования одиночно, как правило, они сочетаются с каноническими (узуальными) словами:

Ласкает Лена бережок степенно, миссисиписто. ("Безаварийный капитан") Я жил почти невинно, безмальвинно, писал ужасно, но зато лавинно. ("Сорок девятый") Всю ночь творилось что-то с ним, и он подглядывал в окно, где было шорохно, грешно... ("Тому назад...") Строки есть - отдают чуть пластмассово, чуть лимузинно, а мои - они бьют широко, баргузинно. ("Байкал")

Как показывают приведенные примеры, среди новообразований-наречий значительное место занимают структуры на -О. Однако подобная модель не является единственной в сфере евтушенковских наречных "новшеств":

...и вдруг спросил совсем по-московски, вернее, по улице-горьковскй... ("Мама и нейтронная бомба") Я обожаю вас, когда вы напоказ меня совсем-совсемушки не любите... ("Художница")

Итак, "пирамида языка" Е. Евтушенко, наряду с узуальными словами, включает и поэтические новообразования, которые создают неординарность канвы не только поэтического, но и публицистического текста. В идиостиле поэта присутствуют неологизмы разных лексико-грамматических разрядов: особенно частотны существительные, наречия. Е. Евтушенко умело использует потенциальные возможности русского словопроизводства, смело экспериментирует в этой области. В результате усиливается экспрессивность повествования, его образность, происходит изменение языковой внешности текста. В некоторых стихотворениях ("Половинчатость", "Инфантилизм", "Прохиндей" и др.) новообразования являются доминантой лирического повествования, играют важную текстообразующую роль, что свидетельствует о мастерском владении Е. Евтушенко выразительной энергией слова.

Осмысливая евтушенковскую практику "взращивания" новых слов, приходишь к выводу о том, что в этом отношении поэт в полной мере может быть назван видным новатором русского литературного языка, трудолюбивым "гончаром слова".