М. М. Бахтин эстетика словесного творчества

Вид материалаДокументы

Содержание


III или IV в. Гелиодора. Роман греческого писателя II
Гердер И.-Г.
Проблема речевых жанров
Пешковский A.M.
Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках
Подобный материал:
1   ...   25   26   27   28   29   30   31   32   33
415

М. М. Бахтин

ные) две книги И. И. Канаева о Гёте (Канаев И. И. Иоганн Вольфганг Гёте. Очерки из жизни поэта-натуралиста. Л., 1962; Его же. Гёте как естествоиспытатель. Л., 1970). 11 октября 1962 г. Бахтин писал: «Я коснусь здесь только одного вопроса, связанного с гносеологией Гёте. Мне кажется, что философскую позицию Гёте очень проясняет его отношение к двум кардинальным парам понятий гносеологии: к понятиям явления и сущности и субъекта и объекта познания. Своеобразие гётевского миропонимания и его исследовательской методологии, пожалуй, ярче всего проявляется в последовательном отрицании им этих основополагающих гносеологических противопоставлений.

Ярогивопоставление явления сущности было глубоко чуждо стилю гётевской мысли. Сущность для него не скрывается, не прячется за явлением, а именно является в нем самолично. Надо только уметь ее увидеть. По Гёте, все существенное, истинное, ценное стремится к открытости, яв-ленности, выраженности. Поэтому он и ищет его в зоне максимальной видимости, явленности и освещенности. Отсюда и роль созерцания (в гётевском понимании этого слова). Отсюда и глубокое доверие его к мыслящему глазу и видящей мысли и недоверие к окольным путям абстрактного мышления. Гёте ничего не искал «за», «позади» или «по ту сторону», отказывался различать внешнее и внутреннее, оболочку и ядро и т. п. Вместо противопоставления явления и сущности Гёте пользуется сопоставлением части и целого или «одного» и «всего». И в этом один из пунктов его соприкосновения со Спинозой.

Глубоко чуждо Гёте и самое кардинальное для гносеологии противопоставление субъекта и объекта. Познающий для Гёте не противостоит познаваемому как чистый субъект объекту, а находится в нем, то есть является соприродною частью познаваемого. Субъект и объект сделаны из одного куска. Познающий, как микрокосм, содержит в себе самом все, что он познает в природе (солнце, планеты, металлы и т. п.; см. «Wan-derjahre»).

Это отрицание основных гносеологических координат дается у Гёте не в четко сформулированных теоретических положениях, а в форме тенденций мысли, проникающих его высказывания и определяющих его исследовательские методы. Во всем этом много философской наивности, но много и глубины и предвосхищений (Хайдеггер, например, считает «метафизическое» противопоставление субъекта и объекта главным пороком всего философского мышления нового времени)».

Из письма от января 1969 г.: «Эстетические высказывания Гёте чрезвычайно противоречивы, причем не только в разные периоды его творческого пути, но и в пределах одного периода. Самое замечательное то, что Гёте никогда не стремился устранить или смягчить эти противоречия и вовсе не хотел (в противоположность Шиллеру) приводить свои эстетические взгляды в систему (исследователи, которые пытаются это делать, в некоторой мере нарушают волю Гёте).

Разные эпохи и течения оставили свои следы в эстетических взглядах Гёте: Просвещение, «Буря и натиск», немецкий классицизм, романтизм. В зрелом творчестве Гёте эти следы сосуществуют. В духе Просвещения Гёте не проводил резкой границы между наукой и искусством и допускал их сочетание в пределах одного произведения. С просветительской эстетикой связана и его склонность к типизации, его особая любовь к типу. С романтизмом связано утверждение Гёте о возможности в поэзии таких иррациональных и парадоксальных прозрений, какие совершенно невозможны в прозе; романтично и его понимание индивидуальности. С немецким классицизмом связан примат созерцания.

416

Примечания

Особое значение имеет общефилософское утверждение Гёте о том, что высшим началом является деяние, чисто жизненная активность, а не познание. Это убеждение Гёте сложилось еще в эпоху «Бури и натиска» и наиболее яркое выражение получило в «Пра-Фаусте», но он сохранил его до конца жизни. Это убеждение определяет и гётевское понимание созерцания: это не пассивное отражение предмета, но активное соучастное созерцание; поэтому художник может стать творцом, продолжающим дело природы.

Все эти противоречивые определения Гёте и не пытался примирить и привести в какую-либо завершенную систему. Но Вы, разумеется, вправе выделить те моменты, которые требуются задачами Вашей книги, и придать им относительную закругленность. Углубляться в противоречия нет никакой нужды».

' «Жизнь Ласарильо с Тормеса, его невзгоды и злоключения» — испанская повесть, изданная анонимно в 1554 г.

2 «Жизнеописание плута Гусмана де Альфараче» (ч. 1 —1599,
ч. 2—1604)—роман испанского писателя Матео Алемана (1547 —
ок. 1614).

3 «Комическое жизнеописание Франсиона» (1623—1633) — роман
французского писателя Шарля Сореля (1602—1674).

4«История Жиль Блаза из Сантильяны» (1715—1735) — роман французского писателя Алена Рене Лесажа (1668—1747).

5 Роман греческого писателя III или IV в. Гелиодора.

6 Роман греческого писателя II или III в. Ахилла Татия. Подробный
анализ романа дан Бахтиным в работе «Формы времени и хронотопа
в романе» (Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики, с. 242—260).

7 «Климентины» — произведение раннехристианской агиографи
ческой литературы III в., близкое к литературным формам античного
романа; один из источников немецкой «Народной книги о докторе Иоганне
Фаусте» XVI в.

8 Ср. характеристику творческого видения Гёте в противополож
ность видению Достоевского в книге «Проблемы поэтики Достоевского»
(с. 48).

О
417
б автобиографических методах Гёте в связи с «Поэзией и правдой» есть замечания в проспекте книги «Роман воспитания...»: «В изображении эпохи, литературных деятелей того времени, наконец, участников его жизни Гёте сочетает точку зрения того времени (изображенного, вспоминаемого) с точкой зрения, современной его творческой работе над автобиографией. Задача Гёте — не только мир своего прошлого (и участников своей прошлой жизни) в свете настоящего зрелого осознания и понимания, обогащенного временной перспективой, но и свое прошлое осознание и понимание этого мира (детское, юношеское, молодое). Это прошлое сознание — такой же предмет изображения, как и объективный мир прошлого. Оба эти сознания, разделенные десятилетиями, глядящие на один и тот же мир, не расчленены грубо и не отделены от объективного предмета изображения, они оживляют этот предмет, вносят в него своеобразную динамику, временное движение, окрашивают мир живой становящейся человечностью: детскостью, юностью, зрелостью — без всякого ущерба для объективности изображения мира. Напротив, наличие двух аспектов заставляет рельефнее выступить объективность изображаемой действительности. Эта субъектив-

14 Зак. № 807

М. М. Бахтин

ность, проникающая изображаемый мир, не бескровная субъективность такого романтика, как Новалис, а конкретная, наполненная живою кровью, растущая, зреющая, стареющая».

10 Детальный анализ этого описания дан М. Бахтиным в книге
«Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и
Ренессанса» (М., 1965, с. 265—278).

11 Перевод «Энеиды» на итальянский язык, выполненный в XVI в.
итальянским поэтом Аннибалом Каро.

12 «Генеральная горная и водная карта Европы», составленная
в 1816 г. А. Соррио.

13 Гердер И.-Г. Идеи к философии истории человечества (четыре
части вышли в свет соответственно в 1784, 1785, 1787,1791 гг.). Первые
части создавались в тесном творческом общении Гердера с Гёте.

14 Эти «обедняющие» мир результаты философской работы просве
тителей и «суженная концепция действительности» в просветительском
реализме (между просветительским реализмом и реализмом Гёте делает
ся при этом качественное различие) особенно подчеркнуты Бахтиным в
проспекте к книге: «Наконец, в романе воспитания до Гёте процесс ста
новления героя приводит в результате не к обогащению, а к некоторому
обеднению мира и человека. Многое в мире оказывается нереальным,
иллюзорным, развенчивается как предрассудок, фантазия, вымысел; мир
оказывается беднее, чем он казался прошлым эпохам и самому герою
в юности. Развеиваются и многие иллюзии героя о себе самом, он стано
вится трезвее, суше и беднее. Такое обеднение мира и человека характер
но для критического и абстрактного реализма эпохи Просвещения». Ср.
также запись в подготовительных материалах: «Суженная концепция
действительности (бытия, реальности) в XVIII веке. «Et voila tout» как
характерная тенденция мысли, уменьшающая, обедняющая реальность,
оставляющая в ней гораздо меньше, чем было».

15 Пирмонт (Бад-Пирмонт) — город в северо-западной Германии,
в княжестве Вальдек-Пирмонт.

16 В материалах к книге говорится об особой роли Петрарки, его
«открытия человека и природы» (в том числе «открытия одинокой прогул
ки») .

17 Об «исторической инверсии» см. в работе М. Бахтина «Формы
времени и хронотопа в романе» {Бахтин М. Вопросы литературы и эсте
тики, с. 297—298).

18 Эпиникий — жанр древнегреческой хоровой лирики, гимн, про
славлявший победителей на общегреческих состязаниях.

ПРОБЛЕМА РЕЧЕВЫХ ЖАНРОВ

Работа написана в 1952—1953 гг. в Саранске; фрагменты опубликованы в журнале «Литературная учеба» (1978, № 1, с. 200—219).

Явление речевых жанров было исследовано Бахтиным еще в работах второй половины 20-х гг. В книге «Марксизм и философия языка» (Л., 1929; в дальнейшем цитируется по второму изданию — Л., 1930; основной текст книги принадлежит М. Бахтину, издана под именем В. Н. Волошинова) намечена программа изучения «определяемых речевым взаимодействием жанров речевых выступлений в жизни и в идеологическом творчестве» и, «исходя отсюда, пересмотра форм языка в их обычной лингвистической трактовке» (с. 98). Здесь же дано краткое описание

418

Примечания

«житейских жанров» речевого общения: «Законченный вопрос, восклицание, приказание, просьба — вот типичнейшие целые жизненных высказываний. Все они (особенно такие, как приказание, просьба) требуют внесловесного дополнения, да и внесловесного начала. Самый тип завершения этих маленьких жизненных жанров определяется трением слова о внесловесную среду и трением слова о чужое слово (других людей). <...> Об определенных типах жанровых завершений в жизненной речи можно говорить лишь там, где имеют место хоть сколько-нибудь устойчивые, закрепленные бытом и обстоятельствами формы жизненного общения. <...> Каждая устойчивая бытовая ситуация обладает определенной организацией аудитории и, следовательно, определенным репертуаром маленьких житейских жанров» (с. 98—99). Значение «типа речевого взаимодействия, то есть самого жанра данной беседы», на примере обращения Чичикова к генералу Бетрищеву (с использованием той же цитаты из «Мертвых душ», что и в публикуемой работе) демонстрируется также в статье: Волошинов В.Н. Конструкция высказывания.— «Лит. учеба», 1930, № 3, с. 78—86.

Широкое понимание жанра как реальности человеческого общения (так что жанры художественной литературы рассматриваются в ряду речевых жанров, а ряд этот определяется в границах от бытовой реплики до многотомного романа) связано с тем исключительным значением, которое в истории литературы и культуры Бахтин придавал категории жанра как носителя «наиболее устойчивых, «вековечных» тенденций развития литературы», как «представителя творческой памяти в процессе литературного развития» (Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского, с. 178— 179). Ср. смещающее привычные литературоведческие представления суждение: «Историки литературы, к сожалению, обычно сводят эту борьбу романа с другими готовыми жанрами и все явления романизации к жизни и борьбе школ и направлений. <...> За поверхностной пестротой и шумихой литературного процесса не видят больших и существенных судеб литературы и языка, ведущими героями которых являются прежде всего жанры, а направления и школы — героями только второго и третьего порядка» (Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики, с. 451).

В замыслах Бахтина в 50—70-е гг. была книга «Жанры речи»; публикуемая работа была для автора лишь предварительным очерком этого неосуществленного труда.

' Основа учения Ф. де Соссюра — различение языка (la langue) как системы взаимосвязанных знаков и форм, нормативно определяющей каждый отдельный речевой акт и являющейся специфическим объектом лингвистики, и речи (la parole) как индивидуального использования языка. Учение де Соссюра было рассмотрено Бахтиным в книге «Марксизм и философия языка» как одно из двух основных направлений философско-лингвистической мысли (направление «абстрактного объективизма»), с которыми размежевывает свою теорию высказывания автор (см.: Волошинов В. Н. Марксизм и философия языка, с. 53—84). Школа де Соссюра — женевская лингвистическая школа, представленная прежде всего его учениками — Шарлем Балли и Альбером Сеше.

2 Бихевиоризм — направление в современной психологии, главным образом в США; бихевиоризм судит о психической деятельности человека на основании его внешне выраженных реакций и рассматривает поведение как систему реакций на внешние стимулы в плоскости настоящего момента. На бихевиоризм ориентировалась американская дескриптивная

и» 419

М. М. Бахтин

лингвистика, крупнейший теоретик которой Леонард Блумфилд руководствовался схемой «стимул — реакция» в описании речевого процесса. 3 Фосслерианцы — филологическая школа немецкого лингвиста Карла Фосслера и его последователей, из которых особенно значителен Лео Шпитцер, на книги которого неоднократно ссылается в своих работах Бахтин (см.: Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка, с. 90.; Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского, с. 332—333; Его же. Вопросы литературы и эстетики, с. 150, 409; также с. 315 настоящего издания). В книге «Марксизм и философия языка» школа Фосслера охарактеризована как «одно из могущественнейших направлений современной философско-лингвистической мысли» (с. 51). Языковой реальностью для фосслерианцев является непрерывная творческая созидательная деятельность, осуществляемая индивидуальными речевыми актами; творчество языка уподобляется художественному творчеству, ведущей лингвистической дисциплиной становится стилистика; «примат стилистики над грамматикой», примат точки зрения говорящего (в противоположность примату точки зрения слушающего в соссюровской лингвистике) и примат эстетической функции характеризуют фосслерианское понимание языка. «Эстетика словесного творчества» Бахтина в ряде существенных моментов близка школе Фосслера (в то время как от лингвистического «абстрактного объективизма» она в большей мере отталкивается) — прежде всего в понимании высказывания как конкретной реальности языковой жизни; однако бахтинская теория слова расходится с фосслерианс-ким пониманием выражения и высказывания как индивидуального речевого акта, подчеркивая определяющий его момент «внутренней социальности» в речевом общении — момент, объективно закрепленный в речевых жанрах. Таким образом, идея речевых жанров отграничивает металинг-вистику Бахтина как от соссюровского, так и от фосслерианского направлений в философии языка.

4 См.: Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М., 1977, с. 50.

5 Brunot F. Histoire de la langue francaise des origines a 1900.
T. 1 — 10. Paris, 1905—1943.

6 См.: Соссюр Ф. Труды по языкознанию, с. 52.

7 «Фраза» как языковое явление другого порядка, нежели пред
ложение, обоснована в трудах русского лингвиста, принадлежавшего
к женевской школе, а также участвовавшего в трудах Пражского линг
вистического кружка,— С. О. Карцевского. В отличие от предложения
фраза «не имеет собственной грамматической структуры. Но она имеет
свою звуковую структуру, которая заключается в ее интонации. Именно
интонация образует фразу» (Karcevskij S. Sur la phonologie de la
phrase. — in: Travaux du Cercle linguistique de Prague, 4, 1931, p. 190).
«Предложение, чтобы быть реализованным, должно получить интонацию
фразы... Фраза — это функция диалога. Это единица обмена между
собеседниками» (Karcevskij S. Sur la parataxe et la syntaxe en russe.—
In: Cahiers Ferdinand de Saussure, 7, 1948, p. 34).

8 Под «коммуникацией» А.А. Шахматов понимал акт мышления,
являющийся психологической основой предложения, посредствующее
звено «между психикой говорящего и тем проявлением ее в слове, к
которому она стремится» (Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Л.,
1941, с. 19—20).

9 Экспрессивная интонация как самое чистое выражение оценки в
высказывании и важнейший конструктивный признак его подробно рас
смотрена в ряде работ автора второй половины 20-х гг. «Интонация
устанавливает тесную связь слова с внесловесным контекстом: живая

420

Примечания

интонация как бы выводит слово за его словесные пределы <...> Интонация всегда лежит на границе словесного и не-словесного, сказанного и не-сказанного. В интонации слово непосредственно соприкасается с жизнью. И прежде всего именно в интонации соприкасается говорящий со слушателями: интонация социальна par excellence (по преимуществу)» {Волошинов В.Н. Слово в жизни и слово в поэзии.— «Звезда», 1926, № 6, с. 252—253). Ср. также: «Вот именно этот «тон» (интонация) и делает «музыку» (общий смысл, общее значение) всякого высказывания. <...> Ситуация и соответствующая аудитория прежде всего определяют именно интонацию и уже через нее осуществляют и выбор слов и их порядок, через нее осмысляют целое высказывание» (Волошинов В.Н. Конструкция высказывания.— «Лит. учеба», 1930, №3, с. 77—78).

10 Ксенофонт. Анабасис. М.— Л., 1951, с. 121 (кн. 4, гл. 3).

11 В книге «Марксизм и философия языка» конкретный смысл
высказывания определен терминологически как его тема: «Тема
высказывания, в сущности, индивидуальна и неповторима, как
само высказывание. <...> Под значением, в отличие от темы,
мы понимаем все те моменты высказывания, которые повторимы
и тождественны себе при всех повторениях. <...> Тема высказыва
ния, в сущности, неделима. Значение высказывания, наоборот, распа
дается на ряд значений входящих в него языковых элементов»
(с.101 — 102).

12 «Стилистический эксперимент», заключающийся в «искусствен
ном придумывании стилистических вариантов к тексту»,— методичес
кий прием, применявшийся А. М. Пешковским для анализа художествен
ной речи (см.: Пешковский A.M. Вопросы методики родного языка,
лингвистики и стилистики. М. — Л., 1930, с. 133).

13 Ср. мысли автора о «далеких контекстах» на с. 382 и 392
настоящего издания.

ПРОБЛЕМА ТЕКСТА В ЛИНГВИСТИКЕ, ФИЛОЛОГИИ И ДРУГИХ ГУМАНИТАРНЫХ НАУКАХ

ОПЫТ ФИЛОСОФСКОГО АНАЛИЗА

Заметки 1959—1961 гг.; впервые опубликованы под заглавием «Проблема текста» в «Вопросах литературы» (1976, № 10; публикация В. В. Кожинова).

«Проблема текста...» — характерные в особенности для поздней поры творчества Бахтина лабораторные разработки к предполагавшимся большим исследованиям, которые не были осуществлены. В этих и подобных материалах особенно обнажена органическая внутренняя связность главных тем, интересовавших автора на протяжении десятилетий и тяготевших к философско-филологическому синтезу, который автор представлял как особую и новую гуманитарную дисциплину, образующуюся «в пограничных сферах», на границах лингвистики, философской антропологии и литературоведения. Очертания этого целого, специфически бахтинского контекста тем и идей просматриваются особенно открыто именно в этих лабораторных материалах. В то же время, по-видимому, не случайно Бахтин не оставил систематического изложения своей философско-филологической концепции; при-

421

М. М. Бахтин

сущая ей своеобразная «внутренняя незавершенность», о которой говорил сам автор как о свойстве своей мысли (см. с. 380 настоящего издания), отвечает его пониманию предмета исследования как открытого целого, не подлежащего внешней систематизации.

Наиболее общий предмет своих разработок автор определял как философские основы и методологию гуманитарно-филологического мышления. «Текст» и рассматривается в заметках как «первичная данность» всякой гуманитарной мысли. Можно заметить в то же время двойственное отношение автора к категории текста. Предмет его внимания — «текст как высказывание»; но уже в этих заметках свое понимание текста он отграничивает от понимания «текста» в строго лингвистическом смысле, заявляя, что высказывание «только как текст... реально не существует». В позднейших материалах более очевидно критическое отношение к термину «текст» как не отвечающему «существу целого высказывания», как не равного «произведению в его целом (или «эстетическому объекту»)». В системе основополагающего в эстетике Бахтина разграничения «эстетического объекта» и «материального произведения» понятие «текст», очевидно, соответствует этому последнему.

Одним из стимулов для настоящих заметок, несомненно, послужила книга В. В. Виноградова «О языке художественной литературы» (М., 1959); реакции на положения этой книги рассеяны в заметках (критика понятия «образ автора», выдвинутого в книге Виноградова, тезиса о приближении средств изображения к предмету изображения как признаке реализма); замечание о привнесении «контрабандным путем» в ходе лингвистического анализа литературного произведения того, что «из чисто лингвистического анализа не вытекает», также относится к Виноградову и перекликается с критикой его лингвистической поэтики в статье: Волошинов В.Н. О границах поэтики и лингвистики.— В кн.: В борьбе за марксизм в литературной науке. Л., 1930, с. 212—214.

Внелингвистический характер того понимания слова, на котором настаивал Бахтин с первых и до последних своих работ, в настоящих заметках закреплен в термине «металингвистика». Вскоре термин этот получит обоснование в новых частях переработанной книги «Проблемы поэтики Достоевского» (с. 309 — 316). В этой связи существен в настоящих заметках отказ признать высказывание как речевое целое «единицей последнего, высшего уровня или яруса языковой структуры (над синтаксисом)» и уподобление высказывания слову в том укрупненном металингвистическом осмыслении, в котором категория слова была использована уже в книге о Достоевском (1929).

1 Коммутация — термин структурной лингвистики, введенный
Л. Ельмслевом, виднейшим лингвистом копенгагенской школы (так
называемой глоссематики), и означающий существенную зависимость
между планом выражения и планом содержания в языке.

2 «Анна Каренина», ч. 4, гл. IV.

3 Фонология — лингвистическая дисциплина, созданная русским
языковедом Н. С. Трубецким (Трубецкой Н. С. Основы фонологии.
Прага, 1939; М., 1960). Исходя из соссюровского разграничения языка
и речи, Н. С. Трубецкой различает фонетику — науку о звуках речи
как материальном явлении, изучаемом методами естественных наук,
и фонологию — учение о звуке языка, несущем определенную смыслораз-
личительную функцию в системе языка.

422