Geum.ru

Классный час, посвящённый 65-летию со дня Победы над фашистской Германией

Вид материалаКлассный час

Содержание


Бабушка умерла 25 января в 3 часа дня 1942 года.
Мама – 13 мая в 7 часов 30 минут утра 1942 года.
Подобный материал:

МОУ Садовская сош №2 Аннинского района Воронежской области


Классный час, посвящённый 65-летию со дня Победы над фашистской Германией.


«Ленинградской блокаде посвящается…»


Выполнила Боева Н.Б., учитель русского языка и литературы.


Садовое


2009


Цель:

познакомить учащихся с событиями, происходившими в Ленинграде с 10 сентября 1941 года по 27 января 1944 года;

воспитывать, развивать и преумножать лучшие качества русского национального характера в наших детях;

формировать интерес к чтению посредством художественных произведений о Великой Отечественной войне.

Оборудование:

1.Метроном.

2.Хлеб (125 гр.)

3.Портрет Г.К.Жукова.

4.Фотография Тани Савичевой и страницы её дневника, макет дневника.

5.Шостакович «Ленинградская симфония».

6.Ольга Берггольц «Я буду сегодня с тобой говорить…»

7. «Похоронный марш» из оперы «Гамлет».

8.Плакат с надписью «Каждый удар молота – удар по врагу.»

9.Сборник «Ради жизни на земле».

10.12-томное собрание сочинений о Великой Отечественной войне «Венок славы». Том 3 «Подвиг Ленинграда».

Содержание классного часа:

№ 1.

Из приказа войскам Ленинградского фронта 27 января 1944 года.

Товарищи красноармейцы, сержанты и офицеры войск Ленинградского фронта! Моряки Краснознамённого Балтийского Флота! Трудящиеся города Ленинграда!

Войска Ленинградского фронта в итоге 12-дневных напряжённых боёв прорвали и преодолели на всём фронте под Ленинградом сильно укреплённую, глубоко эшелонированную долговременную оборону немцев и отбросили противника от Ленинграда по всему фронту на 65-100 километров. Наступление наших войск продолжается…

В итоге боёв решена задача исторической важности: город Ленинград полностью освобождён от вражеской блокады и от варварских артиллерийских обстрелов противника.


Давайте вспомним, как это было.

№ 2.

Вспоминает Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков.

Утро 10 сентября 1941 года было прохладным и пасмурным. На Центральном аэродроме столицы, куда я прибыл, чтобы лететь в осаждённый Ленинград, у стоявшего на взлётной полосе самолёта меня ждали генералы Хозин и Федюнинский. Мы все, как по команде, подняли глаза к небу. Стояла густая низкая облачность.

-Проскочим! Погода что ни на есть самая подходящая, чтобы летать над фронтом противника,- улыбаясь, сказал командир самолёта.

И вот полёт. Никто из нас, конечно, не мог тогда предвидеть, что мы летим в город, которому предстоит 900 дней и ночей беспримерной героической борьбы с врагом и голодом.

Чтобы овладеть Ленинградом, который имел огромное стратегическое значение, гитлеровское командование бросило в наступление крупную массу своих войск – группу армий «Север» под командованием генерала фон Лееба. В ходе июльско-августовских боёв 1941 года противнику удалось овладеть значительной частью Ленинградской области, а 8 сентября 1941 года противник перерезал, захватив Шлиссельбург, последнюю для нас сухопутную коммуникацию и блокировал Ленинград.

№ 3.

Вспоминает Ловло Рудольф (пленённый у стен Ленинграда)

из 9-й батареи 240-го артиллерийского полка 170-й пехотной дивизии.

Артиллерийский обстрел по Ленинграду вёлся утром с 8 до 9 часов, днём с 11 до 12 часов, вечером с 17 до 18 часов, а затем с 20 до 22 часов. Основная задача обстрела: уничтожение жителей города, разрушение заводских объектов, важнейших зданий, а также моральное подавление ленинградцев.

Мы не останавливались ни перед чем. По приказу командования впереди немецких частей, идущих в атаку, выставляли женщин, детей, стариков, согнанных из близ лежащих населённых пунктов, чтобы не пострадали немецкие солдаты, ведь русские не могли стрелять в своих соотечественников.

Гитлер приказал стереть город с лица земли огнём артиллерии и бомбардировками с воздуха. По его замыслу, такая мера увеличит хаос в захваченных землях и облегчит управление и использование этих территорий после окончания войны.

№ 4.

Вспоминает полковник Панченко.

Но город не сдался!

17 сентября бои под Ленинградом достигли наивысшего напряжения. Защитники города стойко обороняли буквально каждый метр. Артиллерия фронта и Балтийского флота вела интенсивный огонь по наступавшим частям противника, авиация фронта и флота своевременно оказывала всемерную поддержку обороняющимся частям.

19 сентября фашисты обстреливали город в течение 18 часов. Авиация противника произвела 6 налётов, к городу прорвались 276 бомбардировщиков. Но город не сдавался!

На шее Ленинграда была затянута петля блокады. Но рвануть верёвку столь сильно, чтобы задушить город, фон Лееб не мог. Всю свою злобу, всю горечь неосуществившихся надежд вложил он теперь в бомбардировку и артиллерийский обстрел города.

№ 5.

Но город жил. Город работал. Город сражался!

Рабочие заводов делали танки и пушки, выпускали снаряды.(Плакат «Каждый удар молотом – удар по врагу!»), отражали вражеские натиски. Самым страшным в Ленинграде был голод. Продовольствия не хватало. Пайку урезали до последнего предела: рабочим – 250 гр., жителям – 125 гр. (Под звук метронома ученик проносит через весь зал на подносе кусочек чёрного хлеба весом в 125 гр.)

№ 6.

Вспоминает медсестра яслей-сада № 5 г .Отрадное Ленинградской области Богданова.

Помню тёмный, вязкий, маленький кусочек хлеба. Только один кусочек! На всех – взрослых и детей. На весь день. И мама медленно режет его на одинаковые кубики… Помню, как я на коленках ползала по полу в надежде найти хоть какую-нибудь крошечку хлеба. Помню свою бабушку, старенькую, худенькую. Она часто отдавала нам, детям, свой паёк. Помню маму, больную, обессиленную. И эта память все годы жжёт моё сердце ненавистью к войне.

№ 7.


В Ленинградском музее истории хранится дневник Тани Савичевой:

Женя умерла 28 декабря в 12 часов утра 1941 года.

Бабушка умерла 25 января в 3 часа дня 1942 года.

Лека умер 17 марта в 5 часов утра 1942 года.

Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи 1942 года.

Дядя Лёша умер 10 мая в часа дня 1942 года.

Мама – 13 мая в 7 часов 30 минут утра 1942 года.

Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня.

Таню увезли в посёлок Шатки Горьковской области, но истощённая голодом девочка умерла.

(Звучит «Реквием» Моцарта. На фоне музыки – стихотворение Смирнова «Таня Савичева».)

На берегу Невы, в музейном здании, От старца – до наивного мальца.

Хранится очень скромный дневничок. И письменная сущность содержания

Его писала Савичева Таня. Ошеломляет души и сердца.

Он каждого пришедшего влечёт. Это – всем живущим в назиданье,

Пред ним стоят сельчане, горожане. Чтоб каждый в суть явлений вник,-

Земля возвышает образ Тани В тишине Нюрнбергского суда.

И её доподлинный дневник. Это – боль, которая клубится.

Над любыми в мире дневниками Это – сердце, что летит сюда…

Он восходит, как звезда, с руки. Время удлиняет расстоянья

И гласят о жизненном накале Между всеми нами и тобой.

Сорок две святых его строки. Встань пред миром, Савичева Таня,

В каждом слове – ёмкость телеграммы, Со своей немыслимой судьбой!

Глубь подтекста, ключ к людской судьбе, Пусть из поколенья в поколенье

Свет души, простой и многогранной, Эстафетно шествует она,

И почти молчанье о себе… Пусть живёт, не ведая старенья,

Это смертный приговор убийцам И гласит про наши времена!

Дневник Тани Савичевой фигурировал на Нюрнбергском процессе как один из обвинительных документов против фашистских преступников.

№ 8. А.Ахматова.

Птицы смерти в зените стоят.

Кто идёт выручать Ленинград?

Не шумите вокруг – он дышит,

Он живой ещё, он всё слышит:

Как на влажном балтийском дне

Сыновья его стонут во сне,

Как из недр его вопли: «Хлеба!» -

До седьмого доходят неба…

Но безжалостна эта твердь.

И глядит из всех окон - смерть.

№ 9. Но город жил. Продолжали работу учёные Всесоюзного института растениеводства. Они изучали редкие сорта пшеницы, собранные академиком Вавиловым.

14 ослабевших от голода сотрудников не уходили со своего поста, охраняя от сырости, мороза, крыс тысячи образцов зерновых культур. Погиб от голода Дмитрий Сергеевич Иванов, на его рабочем столе осталось 1000 пакетиков с зерном. Из 14 осталось пятеро. Они верили, что родной стране после войны нужны будут коллекции, которые они спасали, жертвуя собственной жизнью.

…О, мы познали в декабре –

Не зря «священным даром » назван

Обычный хлеб, и тяжкий грех –

Хотя бы крошку бросить наземь:

Таким людским страданьем он,

Такой большой любовью братской

Для нас отныне освящён,

Наш хлеб насущий, ленинградский.

№ 10. Когда закончилась война, на основе спасённой коллекции пшеницы были созданы лучшие послевоенные сорта:

Пахнет хлеб и солнцем, и землёй,

И слезой, и ветром, и грозой.

Сколько в нём заботы и труда,

Сколько людям он несёт добра!

А пока:

На развороченном пути

Стоит мальчишка лет пяти.

В глазах расширенных истома,

А щёки белые, как, мел.

- Где твоя мама, мальчик?

-Дома.

- А где твой дом, сынок?

-Сгорел.

Он сел. Его снежком заносит.

В его глазах мутится свет.

Он даже хлеба не попросит.

Он тоже знает: хлеба нет!

№ 11. В блокадном Ленинграде создавали свои лучшие произведения Ольга Берггольц, Вера Инбер, Николай Тихонов, Анна Ахматова, Всеволод Вишневский и другие крупные поэты и писатели. Не раз они выступали по радио. Их стихи звали к борьбе, стойкости, вселяли мужество, силу, веру в победу.

(Звучит голос Ольги Берггольц. Она читает стихотворение «Я буду сегодня с тобой говорить…»)

№ 12. В блокадные дни создавал свою знаменитую « Седьмую симфонию» композитор Дмитрий Шостакович, который сказал: «Я не знаю, как охарактеризовать эту музыку. Может быть, в ней слёзы матери или даже чувство, когда скорбь так велика, что слёз уже не остаётся».

(Звучит « Седьмая симфония» Шостаковича.) На фоне музыки – стихотворение:

…И летели листочки с неба

На пороги замёрзших квартир: Может, в мире и силы нету,

«Будет хлеб. Вы хотите хлеба?..» Чтобы всё это превозмочь?

«Будет мир. Вам не снится мир?» Умирали и говорили:

Дети, плача, хлеба просили. – Наши дети увидят свет!

Нет страшнее пытки такой. Но ворота они не открыли

Ленинградцы ворот не открыли. На колени не встали, нет.

И не вышли к стене городской. Мудрено ли, что в ратной работе

Без воды, без тепла и без света. Город наш по-солдатски хорош?..

День похож на чёрную ночь. Пётр построил его на болоте,

Но прочнее земли не найдёшь!

№ 13.Вспоминает писательница Вера Инбер.

25 января 1942 года. Положение катастрофическое. Воды нет. И если завтра остановится хлебзавод хотя бы на один день – что будет?! Но этого не случилось!

Когда водопровод перестал работать, 8 тысяч комсомольцев,- так же, как и все, ослабевшие от голода, озябшие, - стали конвейером от Невы до пекарных столов завода и подавали туда воду вёдрами, из рук в руки.

Вчера у булочных очереди были громадные, хлеб привезли только к вечеру. Но всё же он был!

№ 14. Тысячи женщин, вслед за поэтессой, могли в те дни сказать следующие, очень страшные по своей сути слова:

Я, как рубеж, запомню вечер:

Декабрь, безогненная мгла.

Я хлеб в руке домой несла

И вдруг соседка мне навстречу:

- Сменяй на платье, - говорит,

-Менять не хочешь, - дай по дружбе:

Десятый день как дочь лежит,

Не хороню. Ей гробик нужен

Его за хлеб сколотят нам,

Отдай…

№ 15. Ленинградцы во что бы то ни стало старались сохранить детей, ведь дети – это будущее страны. Не будет детей – не будет и продолжения жизни.

(Исполняется сценка «Праздничный обед».)

Стояли тяжёлые дни Ленинградской блокады.

…Обед был праздничным, из трёх блюд. О том, что обед будет из трёх блюд, ребята из детского дома знали заранее. Директор дома Мария Дмитриевна так и сказала:

- Сегодня, ребята, полный у нас обед: первое будет, второе и третье.

Что же будет ребятам на первое?

- Бульон куриный?

- Борщ украинский?

- Щи зелёные?

- Суп гороховый?

- Суп молочный?

Нет. Не знали в Ленинграде таких супов. Голод косил ленинградцев. Совсем другие супы в Ленинграде. Приготовляли их из дикорастущих трав. Нередко травы были горькими. Ошпаривали их кипятком, выпаривали и использовали для еды.

Назывались такие супы из трав – супами-пюре. Вот и сегодня ребятам - такой суп.

Миша Кашкин, местный всезнайка, всё точно про праздничный суп пронюхал.

- Из сурепки он будет, из сурепки, - шептал Мишка ребятам.

- Из сурепки? Так это ж отличный суп! – радовались дети. Ждут, не дождутся, когда на обед позовут.

Вслед за первым получат сегодня ребята второе. Что же им на второе будет?

- Макароны по-флотски?

- Жаркое?

- Рагу?

- Гуляш?

Нет. Не знали ленинградские дети подобных блюд. Мишка Кашкин и здесь пронюхал.

- Котлеты из хвои! Котлеты из хвои! – кричал мальчишка. Вскоре к этому новую весть принёс:

- К хвое бараньи кишки добавят!

- Ух ты, кишки добавят! Так это ж отличные будут котлеты!

Рады ребята таким котлетам. Скорее бы обед!.. Завершался праздничный обед, как и полагается, третьим. Что же будет сегодня на третье?

- Компот из черешни?

- Запеканка из яблок?

- Апельсины?

- Желе?

- Суфле?

Нет. Не знали ребята подобных третьих. Кисель сегодня будет. Кисель-размазня из морских водорослей.

- Повезло нам сегодня, кисель из ламинарии, - шептал Кашкин.- Ламинарии – это сорт водорослей. Сахарину туда добавят, я узнал!

- Сахарину! Вот это да! Так это ж объеденье кисель получится!

Обед был праздничный, полный – из трёх блюд. Вкусный обед! На славу! Не знали блокадные дети других обедов.

№ 16. Торжеством жизни стала ледовая ладожская трасса, действовавшая в течение 152 дней.

Дорогой жизни шёл к нам хлеб.

Дорогой дружбы многих к многим.

Ещё не знают на земле

Страшней и радостней дороги.

Вспоминает шофёр Ариф Сапаров.

Немало безмолвных трагедий разыгрывалось в те дни на Ладожском озере. Однажды колонна полуторатонных грузовиков возвращалась с ржаной мукой в Осиновец. На середине ледового участка головная машина провалилась под лёд. Водитель-политрук колонны - даже не успел выскочить из кабины. Ехавшие следом шофёры остановили свои машины, бросились на помощь. Но помогать было уже поздно…

Скинув шапки, водители подошли к краю, один из них испуганно вскрикнул, указывая на тёмную воду:

- Что же это, братцы? Глядите, свет горит!

Сквозь толщу воды с озёрного дна слабо пробивался электрический свет. В последнюю свою секунду, проваливаясь в ледяную пучину, политрук успел включить фары, как бы посылая прощальный привет оставшимся на боевом посту друзьям.

А немецкие лётчики гонялись за колоннами машин, выбирая из них те, которые везли хлеб в Ленинград. Наши истребители гонялись за немецкими асами. Страшные трагедии разыгрывались не только на дороге жизни по озеру, но и в небе, над ним.

№ 17. Александр Межиров.

Ладожский лёд.

Страшный путь!

Ничего не сулит хорошего…

Под моими ногами устало хрустеть

Ледяное ломкое крошево.

Страшный путь!

Шли навстречу из города сотни детей…

Сотни детей!.. Замерзали в пути…

Одинокие дети на взорванном льду,-

Эту тёплую смерть распознать не могли они сами

И смотрели на падающую звезду немигающими глазами.

Мне в атаках не надобно слова «Вперёд!»,

Под каким бы нам не бывать огнём –

У меня в глазах чёрный ладожский лёд,

Ленинградские дети лежат на нём.

№ 18. Ленинградские дети… Они тушили пожары, дежурили ночами на вышках, носили воду из проруби на Неве, стояли в очередях за хлебом, ловили шпионов и диверсантов. Но самый великий подвиг их в тои, что они учились!

В Ленинграде есть школы, которые не прекращали своей работы в самые тяжёлые дни зимы. А большинство школ, не работавших в эти наиболее тяжёлые месяцы, возобновляли свою работу с 1 мая и дали выпуск к осени. Вместе с детьми и учителя прошли этот трудный путь – блокаду. Они узнали истинную цену друг друга, учителя и ученики. Они умирали друг у друга на глазах на заснеженных улицах города, за партой, у доски.

(Звучит стихотворение Майи Румянцевой.)

Не со школьным фартуком, Но тогда за партами

С взрослыми обидами, Были мы героями.

Словно бы по карточкам На пустой желудок,

Детство было выдано. Лишь герой так сможет,

Радость пересчитана Апельсины с яблоками

Каждой новой книжкою, Складывать да множить.

Даже небо дразнится Да ещё и правильно,

Лунною коврижкою. Да ещё и на «пять»,

Маленькие-маленькие, Да ещё при этом

Не могли знать боя мы, Даже… не заплакать…

№ 19. Вспоминает Александр Фадеев.

В начале мая я видел такую сцену: на Лиговской улице, зажав в горсти сетку с учебниками, полулежала девочка в белом берете, сложив тонкие ножки на мостовую, склонив набок головку, как раненая голубка. Она шла вместе с товарищами из школы домой и вдруг ослабла. И они стояли вокруг неё с серьёзными лицами, держа в руках сумки и сетки с учебниками и тетрадками, и молча смотрели на неё. Они не могли оставить её одну и боялись поднять и отнести, думая, что она умрёт от лишних физических усилий.

На лице девочки не было выражения ни грусти, ни мучения. Лицо было бледно, сосредоточенно, спокойно. Без испуга она пережидала, пока пройдёт слабость. Но нет слов, чтобы передать выражение лиц и глаз товарищей, окруживших её. Все они прошли через это, они хорошо знали цену жизни и смерти.

Я понял, что это не дети, но и не взрослые – это просто новые люди, люди, каких ещё не знала история. И они победили!

№ 20. Город выстоял. 27 января 1944 года после 900 страшных дней и ночей блокада была снята.

А впереди ещё была война…

(Звучит песня «Священная война», последние куплеты.)