Geum.ru

Українська Зернова Асоціація

Вид материалаДокументы

Содержание


Агроинвестиции и доступ к земле: обострение противоречий
Доступ к земле: права под угрозой
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   15

Агроинвестиции и доступ к земле: обострение противоречий



Агроинвестиции решают все?

Высшие лица государства определили, что уже в 2011 году агропромышленный комплекс должен стать «точкой роста», поэтому нынешний год должен пройти под лозунгом его модернизации. Чтобы достичь этих целей, необходимы значительные инвестиции. А откуда их взять? В государстве остался практически единственный ресурс — богатая украинская земля. На самом высоком уровне поставлена задача — «как можно быстрее этот процесс земельной реформы начать и как можно быстрее закончить», что на практике означает форсированное внедрение рынка земли сельскохозяйственного назначения.

Однако следует обратить внимание на противоречивость поставленных задач (рис. 1). Цепочка «агроинвестиции → модернизация → аграрный сектор как точка роста» выглядит вполне логичной. Но в случае внедрения рынка земли значительная часть агроинвестиций будет отвлечена на вложение в куплю земли, ограничив таким образом возможности модернизации агропродовольственного производства.



Известна истина, что замораживание капитала в форме земельной собственности — это роскошь, которую может себе позволить богатая страна. Американский экономист Джекоб Озер в своей книге «Должны ли люди голодать?» в 1959 году приводил как одно из наиболее весомых возражений против неограниченной купли и продажи земли тот факт, что средства, вложенные в землю, — это ресурсы, потерянные для долгосрочных капиталовложений, следовательно, они ограничивают расходы на повышение плодородия земли, ирригацию, приобретение машин, удобрений и другие производственные вложения, то есть на модернизацию. Такое состояние он сравнивал с описанным у Марка Твена пароходом, израсходовавшим на оглушительный гудок столько пара, что его не осталось для приведения в действие машины.

Одним из наиболее весомых аргументов в пользу внедрения рынка земли считается возможность привлечения кредитных ресурсов под ее залог. Логика в этом сомнительна, ведь сначала нужно вложить немалые инвестиции в покупку земли. Разовые (при наличии необходимых средств) вложения в приобретение гектаров и тем более привлечение для этих целей кредитных ресурсов ощутимо ограничат сельхозпроизводителей в расходах на производственные цели и, таким образом, отсрочат модернизацию технико-технологических процессов.

Экономические показатели эффективности деятельности сельскохозяйственных предприятий на протяжении последних трех лет, а именно — прибыльность 70% и убыточность 30% из них при общей рентабельности 8—15%, могут свидетельствовать о том, что возможности покупки земли у них незначительны. Но, возможно, ставка делается на крупномасштабных инвесторов, располагающих средствами и для покупки земли, и для модернизации? Подобная ориентация только на «крупных» формирует довольно непривлекательную среду для значительной массы малых и средних сельхозпроизводителей. Тем более что система финансовой поддержки купли земли в Украине практически не создана.

Частные инвестиции в различные сегменты продовольственной цепочки, в контрактные схемы с разных размеров сельхозпроизводителями могут обеспечить инвесторам гарантированные поставки сельскохозяйственной продукции и прибыль, но при этом переход прав собственности на землю вовсе не обязателен. Во Франции на арендной основе обрабатываются свыше 50% посевных площадей, в Бельгии — 68, Израиле — 90%; в США в государственной собственности находится 40% земли, в Голландии — все сельскохозяйственные земли. В США 27% фермеров являются полными собственниками земли фермы, а 60% — частичными, что не мешает фермерам эффективно инвестировать и хозяйствовать. Ведь А.Чаянов отмечал, что для народа важна не собственность на землю, а доступ к земле. Нехватка капитала в фермерских хозяйствах покрывается за счет системы кредитования с умеренными процентными ставками, государственной помощи и т.д.

Однако именно земля является тем активом, на который в последнее время нацелены частные инвестиции в сельское хозяйство. Этот ажиотажный процесс определен в мировом масштабе как новая «земельная лихорадка», «земельные захваты», «агроколониализм». В докладе Всемирного банка «Растущий глобальный интерес к сельхозугодьям: может ли он обеспечить стабильные и равные выгоды» (октябрь 2010 года) приведены факты беспрецедентного ускорения крупномасштабной скупки земли, особенно в странах со слабым уровнем управления землепользованием и высокой степенью продовольственной уязвимости. И хотя преобладающее количество сделок с большими объемами земель заключаются внутренними инвесторами, большинство мегапроектов, касающихся 100 тыс. га и больше, заключаются именно иностранными инвесторами. Вне сомнения, и Украина стоит на пороге нового земельного передела.

Отечественная официальная статистика четко отражает процесс концентрации земли, но оперирование средними величинами его вуалирует. Так, если рассчитать площадь сельхозугодий на сельхозпредприятие за 2009 год, в среднем получается не так уж и много — 430 га. Но если из общего количества сельхозпредприятий выделить фермерские хозяйства, средний размер которых составляет 113 га, то оставшиеся сельхозпредприятия будут довольно крупными — средний размер землепользования 1,5 тыс. га. При этом почти четверть этих предприятий хозяйствуют на площади сельхозугодий свыше 2 тыс. га, и в них сконцентрированы почти 30% общей площади этих угодий в государстве.

Сельхозпредприятия с площадью угодий свыше 5 тыс. га, составляя всего 1% всех предприятий, распоряжаются 25% земель этой категории землепользователей. Особенностью Украины является то, что 2% фермерских хозяйств имеют средний размер 2 тыс. га.

А что же в развитых странах, экономические достижения агросферы которых часто приводятся как целевые ориентиры для отечественного развития? В большинстве из них основой моделью агросферы является семейная ферма. Например, в США в 2007 году средний размер фермы составлял 169 га, партнерства — 374 га и корпорации — 527 га. И только 8% ферм имели 1 тыс. и больше акров земли, или свыше 405 га. Еще меньше средняя ферма в Европейском Союзе — примерно 20 га.

В Украине отечественные инвестиции в основной капитал сельского и охотничьего хозяйства (в сравнимых ценах) в последние три года перед 2009-м росли ежегодно в среднем на 32%, прямые иностранные — на 39%, превышая соответствующие индексы по общим инвестициям по видам экономической деятельности. На фоне регулярных вспышек продовольственного кризиса не приходится сомневаться в истинном стремлении — скупить украинские черноземы. Мотивов для этого достаточно: желание выкупить лучшие участки плодородной земли, повышение капитализации, диверсификация инвестиционного портфеля за счет вложений в привлекательный сегодня сектор при снижении отдачи от других секторов и т.д. Интерес к украинским черноземам иностранных инвесторов в еще большей степени будет стимулировать покупку земли отечественными бизнесменами, в том числе в качестве объекта дальнейшей перепродажи по более высокой цене.

Поиск инвестора любой ценой, в том числе внешнего, которого часто не ассоциируют с сельскохозяйственным производителем, грозит усилением процессов концентрации земли у крупных владельцев-латифундистов, владельцев-абсентеистов, то есть тех, кто живет постоянно вне своих землевладений за счет ренты со своей земельной собственности. Дж. Озер в упомянутой выше книге приводит опыт неэффективной земельной реформы в Японии, проведенной по инициативе Макартура после Второй мировой войны: помещики использовали свою политическую, экономическую и социальную власть с целью получить больше, чем предусматривалось по закону; они сгоняли с земли сотни тысяч арендаторов и регистрировались как проживающие в селе или как крестьяне-собственники, распределяли землю среди своих родных и подставных лиц; крупные помещики были директорами банков, собственниками товарных складов, поставщиками удобрений, правительственными чиновниками и лидерами различных влиятельных политических организаций.

В ситуации крайнего неравенства разных агроинвесторов, особой уязвимости средних и малых сельхозпроизводителей, когда речь идет о финансовых возможностях, доступе к рынкам, кредитным ресурсам, технологиям,  чрезвычайно важна регуляторная роль государства. Оно должно сформировать сильную систему ответственного землевладения и землепользования (обычно закрепляется приоритет местных сельхозпроизводителей), урегулировать конкуренцию между различными категориями инвесторов, направлять их в разные сегменты цепочки создания добавленной стоимости и в сельские регионы, которым больше всего в этом нуждаются, в частности в депрессивные.

Одна из рациональных моделей инвестиций в аграрный сектор может выглядеть следующим образом: местные инвесторы-аграрии инвестируют в приобретение сельхозугодий, производственные средства и инфраструктуру; аграрии, их кооперативы и другие инвесторы инвестируют в объекты хранения, переработки и реализации продукции; государственные инвестиции направляются в сельскую инфраструктуру, развитие системы распространения знаний и образование, консультирование.

По предложениям ФАО, в ближайшие годы структура инвестиций должна быть следующей: 25% — в растениеводство, 13% — животноводство, 62% — сельскую и оптовую рыночную инфраструктуру, первичную переработку, хранилища (Форум экспертов высокого уровня на тему «Как прокормить население мира в 2050 году»).

На международном уровне (ФАО, Всемирный банк, другие организации) разрабатывается и уже обсуждался в 2009—2010 годах проект Принципов ответственного инвестирования в сельское хозяйство. Обсуждаемые семь принципов касаются: признания и уважения существующих прав на землю и ресурсы; обеспечения продовольственной безопасности государств; транспарентности, надлежащего управления и формирования благоприятной среды; проведения консультаций и обязательного участия в них местных заинтересованных сторон; инновационности проектов инвестирования и гарантирования стабильных результатов; социальной ответственности, неусиления уязвимости отдельных категорий граждан, создания рабочих мест, обеспечения общественных благ, содействия развитию сельских территорий; экологической стабильности при минимизации рисков и масштабов негативного влияния на природные ресурсы и окружающую среду.

Есть немало причин сомневаться, что нынешние «эффективные инвесторы» в Украине прошли бы положительно такой тест на ответственность инвестирования в сельское хозяйство.

Доступ к земле: права под угрозой

«Отберите у человека или у народа деньги, товары, скот, и ваш грабеж закончится вместе с вашим уходом. Течение времени, конечно, не сделает ваше преступление делом хорошим, но оно уничтожит его последствия. Но отберите у народа землю, и ваш грабеж будет длиться вечно. Он будет новым ограблением для каждого нового ряда поколений, для каждого нового года, для каждого нового дня», — писал в ХІХ веке американский экономист Генри Джордж.

По общему определению, доступ — это реальная возможность получить желаемое. Поэтому доступ к земле сельскохозяйственного назначения можно трактовать как право или возможность использовать, управлять или контролировать землю и ее ресурсы.

Аграрные трансформации в Украине привели к тому, что в частной собственности сейчас находятся 30,4 млн. га (73%) сельскохозяйственных угодий и 26,7 млн. га (82%) пашни. Право на земельный участок (пай) получили 6,9 млн. человек, а в целом официально оформленное право на земельный участок имеют в два раза больше граждан. Таким образом, определенный уровень физического доступа к земле обеспечен. Вместе с тем уже при распаевании было очевидно, что обрабатывать полученные земельные паи самостоятельно смогут далеко не все: подавляющее большинство собственников — это лица пенсионного и предпенсионного возраста. А уже сегодня свыше 15% паев перешли в наследство.

При предоставлении земельных паев в собственность не была сформирована соответствующая производственная и рыночная инфраструктура, никто не озаботился поддержкой хозяйствования семейного типа, развитием кооперации, интеграции в агропродовольственной цепочке. Поэтому преобладающая часть приватизируемых земель сдается в аренду сельхозпредприятиям (более 60% площадей распаеванных земель). О неблагоприятной среде свидетельствует нынешняя ситуация с фермерскими хозяйствами: их количество, лишь немного превысив 4 млн., с 2008 года сокращается.



Рис. 2 демонстрирует два важных аспекта относительно земли. Если частная форма собственности на сельхозугодья очевидно преобладает (73%), то как место приложения труда наши сограждане используют эти угодья на треть (38%). При этом сельхозпредприятия, хозяйствуя на половине площади сельхозугодий, обеспечивают работой всего 28% работников отрасли, большая же их часть работает в секторе самостоятельной занятости, представленный личными крестьянскими хозяйствами, в том числе теми, к которым собственники присоединили земельные паи.

59% площади сельхозугодий граждан приходятся на участки для ведения товарного сельскохозяйственного производства (средний размер 3,5 га), 31% — на личные крестьянские хозяйства (около 1 га в среднем), 8% — участки для сенокоса и выпаса скота, примерно по 1% — на коллективные и индивидуальные огороды и сады. Обрабатывать больше земли крестьянам не под силу, поскольку труд в их домашних хозяйствах и сегодня остается в основном ручным.

Фактически речь идет о социальной доступности земли для населения, ведь указанные формы землепользования реализуют в значительной мере социальные функции — самозанятость, самообеспечение. И они будут сохраняться еще длительное время.

Итак, только на половине клина приватизированных сельскохозяйственных угодий хозяйствуют сами граждане. Другая же половина приватизированной земли — «ресурс, ускользающий из рук граждан», «отрезанный ломоть». Это — земли, находящиеся в аренде, а в случае введения рынка земли они будут выставлены на продажу, учитывая довольно неблагополучное положение продавцов-крестьян.

Часть граждан — одни по собственному желанию (наследники, пенсионеры и т.д.), большинство же вынужденно (из-за необходимости платить за обучение детей, за лечение, в конце концов, по более банальной причине — получить средства к существованию) — продаст свою земельную собственность. Более того, даже если собственник не захочет ее продать, его под разными предло

"Зеркало недели"