К. С. Льюис Куда пойду от духа

Вид материала

Книга

Подобный материал:

• К. С. Льюис Куда пойду от духа Твоего и от лица Твоего куда убегу?, 5456.88kb.
• Иещё одна Новогодняя ночь Шахерезады, 129.03kb.
• Я за Тобой пойду, 5.64kb.
• Краткое содержание по драмме "Маскарад", 55.24kb.
• Льюис Кэрролл. Приключения Алисы в стране чудес, 1057.5kb.
• Bottom of Form Льюис Кэрролл. Алиса в Зазеркалье, 1861.84kb.
• Социально-психологическая служба в школе- интернате это служба, куда можно обратиться, 14.51kb.
• Дочинец Мирослав – Вечник. Исповедь на перевале духа, 22873.22kb.
• 30 октября 1981 г храм Хэинса, 449.82kb.
• Н. А. Бердяев царство духа и царство кесаря, 4387.18kb.

Служитель принес шахматный столик и ящичек с фигурами. Мессия

выбрал чер-ные, выточенные из обсидиана.

- Ни одна игра так не освежает мозг, как шахматы, - сказал он,

расставляя тяжелые фигуры на доске из перламутра и черного дерева.

- Мой драгоценный Мессия, во что бы люди ни играли, они всегда

играют в крести ки-нолики, -улыбнулся Папа Апостасий. -Я начинаю, - и

он сделал свой первый ход изящной фигуркой из слоновой кости.

- Как прикажешь это понимать - крести ки-нолики?

- Буквально. Родившись на свет, всякий человек вступает в игру и

ставит на листе своей жизни крестики и нолики, каждый раз делая свой

выбор. Ему порой кажется, что игра идет по мелочи: захотелось иметь

664

побольше денег - пошел на гонки исцеле-ния, сделал ставку.

Неважно, проиграл он или выиграл на гонках - он выбрал нолик. И нолик

этот записан в книге его жизни. Но если возвращаясь с гонок с

выигрышем, он бросил нищему банку энергена, в этой же книге появился

такой ма-аленький, едва за-метный крестик.

- Давно собираюсь очистить Иерусалим от нищих.

- Ну что ты, Мессия! Нищие придают особый колорит Вечному городу,

что за Иерусалим без нищих! Оставь их... Твой ход.

- Я подумаю. Ну так что там дальше с нулями?

- Мой Мессия, ты хочешь, чтобы я ув лекся и не следил за доской?

Итак, как я уже говорил, человек выбирает либо крест -либо нуль,

третьего не дано. - Так ты меня нулем почитаешь?

- О нет, мой Мессия! Я говорю о самой большой игре, в которой даже

ты, Мессия, -всего лишь фигура. Безусловно одна из наи важнейших, но -

фигура. Двигают нами другие.

- Согласен. Рассказывай дальше: о крес те я все знаю, теперь

поведай мне о нуле.

- Охотно. Нуль - это отсутствие Бога. Не борьба с Ним, не

отрицание Его, ибо то и другое уже есть признание Бога и связь с 665

Ним. Нуль - это вселенная без начала и конца, никем не сотворенная

и не имею-щая цели в своем развитии. Нуль - это человек, который

пришел ниоткуда и уйдет никуда, рожденный из нуля и в нуль уходя-щий.

Разум, размышляющий без Бога, - это размышляющий нуль. Из ничего и

выйдет ничего, как говаривал буйный король Лир. Если человечек избрал

нуль, он живет в постоянном ожидании смерти без надежды на

воскресение. Нуль отравляет своей ис-сушающей пустотой его душу и

разум, дела-ет его послушным бурлящим внутри жела-ниям и страстям, а

также силе и власти, действующим снаружи. А мы с тобой этим успешно

пользуемся, мой Мессия. Слава нулю! И шах королю. - Лукавый святоша!

- Лукавый, конечно, лукавый... А вот и повозки с жертвами! Так что

там на этот раз? О, клоны! Это что-то новенькое. Никогда еще на наших

жертвенниках не сжигались тела клонов. Любопытно, любопытно...

- Это не просто клоны. Ты погляди на их лица, Апостасий.

- О великая Жизненная Сила! У них у всех твое лицо, Мессия!

- Они клонированы от меня, это мои дети в самом прямом

физиологическом смысле. 666

- И ты станешь любоваться, как они будут гореть?

- Я затем и приехал к тебе, первосвящен ник. Для партии в шахматы

я мог бы пригла сить тебя в Башню.

Они уселись у ограды галереи и приго-товились наблюдать за ходом

жертвопри-ношения. ГЛАВА 15

В эту ночь паломники не останавлива-лись для отдыха. Как только

был объявлен перерыв, Жерар сел на колени Ланселоту, перекинул ноги

через ручку кресла, поло-жил ему голову на плечо и сразу же уснул как

мертвый. Тридцатьпятик то шел рядом с коляской, то толкал ее сзади,

чтобы Лансе-лот мог давать отдых рукам. Раны на руках, конечно, не

зажили, но хуже, кажется не становилось, несмотря на постоянную

на-грузку, - мазь Инги действовала поразитель-ным образом.

В эту ночь Ланселот с Тридцатьпятиком увидели еще живых распятых

на фонарных крестах. Один из них заметил их внизу и со стоном просил

дать ему напиться. Они при всем желании не могли бы этого сделать,

хотя у них еще оставалось немного сока и вина - распятые были

подвешены слишком 667

высоко, гораздо выше, чем мог бы дотянуть-ся человек нормального

роста, что уж гово-рить о сидячем инвалиде и мальчике... Они

постарались пройти эту часть дороги поско-рее, вот и все.

Под утро на дорогу вышли клоны и служи-тели со свежими номерами

газетки "БЕГИ" и пакетами, в которых лежал убогий дневной паек

паломников. Разбудили Жерара. Воду из пайков потратили на умыванье:

намочили ими платки и старательно ими обтерлись, ста-раясь смыть

высохший едкий пот. Потом они заставили себя съесть жесткие безвкусные

ле-пешки, запивая их дешевым энергеном, хотя в сетке у Ланселота

лежали банки с остатка-ми вина и мясного фарша.

- Оставим настоящую еду на потом: вдруг наши девочки про нас

забудут, - сказал Ланселот.

- Не забудут! - со смехом сказал Жерар, первым принявшийся за

свежий номер "Бе гунка". - Вы только послушайте, какое ин тервью дала

наша Ванда! Вопрос: "О чем вы думали в первые минуты, когда

почувствова ли себя здоровой?". Ответ: "Я думала о ката фалке".

Вопрос: "Почему такие мрачные мысли в такой радостный для вас

момент?". Ответ: "Я думала о катафалке именно пото му, что я избежала

неминуемой смерти". 668

- Аи да Ванда - сообразила, как передать нам привет! - улыбнулся

Ланселот. - Я ду маю, она сегодня появится вместе с Ингой.

Он не ошибся. Когда на балконах появи-лись первые зрители,

паломники услышали: -Ланселот! Тридцатьпятик! Жерар!

У ограды пустого еще балкона стояла Инга, а рядом с нею -

похорошевшая и за одну ночь пополневшая Ванда. Не видя на дороге

никого из служителей и понадеяв-шись, что никто за ними не

подглядывает с верхних ярусов, Тридцатьпятик и Жерар подвели коляску к

самому балкону.

- Доброе утро! Ух, как же вы похороше ли, девчонки! - восхищенно

сказал Жерар, глядя на них снизу.

- Не трать время на комплименты, дру жок! - весело крикнула в

ответ Ванда и бросила ему прямо в руки небольшой узе лок. Инга тем

временем перебросила Лансе лоту одну за другой шесть банок.

- Идите вперед, ребята. Вы знаете, что вы оторвались от других на

целый ярус?

- Здорово! - обрадовался Тридцать пятик. - А вы на меня поставили?

- Конечно! Мы оставили только сотню планет, чтобы протянуть до

конца гонок, а все остальное поставили на всех. Если до своего финиша

доберется первым только один из вас, все равно мы все станем богатыми

людьми. 669

- Мы все трое должны выиграть, - ска зал Тридцатьпятик. Погляди на

фонари, Ван да. Ты проспала почти всю дорогу и не зна ешь, что ждет

сошедших с дистанции.

- В первую очередь нужно здоровье, а не деньги, - поддержал его

Жерар. - Я хочу иметь две здоровые руки хотя бы для того, чтобы обнять

вас как следует, девчонки!

- Уж кто-кто, а мы-то с Вандой больше всех желаем вам исцеления,

ведь мы уже знаем, какое это счастье! Идите, ребята, идите! -

заторопила их Инга. - Кто-нибудь сейчас придет на балкон и увидит вас.

Тут пусто только потому, что все остальные па ломники находятся ниже

ярусом. Завтра ут ром мы сразу поднимемся выше и будем искать вас уже

не на один, а на два яруса впереди других.

- Вы так верите в нас? - улыбнулся Лан селот.

- Мы, конечно, в вас верим, - сказала Ванда, - но мы также знаем,

что ярусы после пятидесятого становятся все меньше, а до рога - круче.

А еще мы верим в хлеб: в пакете вы найдете три куска настоящего

пшеничного хлеба. Отправляйтесь, милые! До завтра! - До завтра!

Девушки передали им не только хлеб, вино, мясные консервы, сок и

мазь для рук: 670

в пакете оказался еще один пакет с тремя небольшими мокрыми

полотенцами, про-питанными какой-то освежающей жидко-стью и тремя

комплектами белья из нату-ральной ткани. Там же лежала пара боль-ших

рукавиц из овчины мехом внутрь для Ланселота.

- Где и когда они успели их достать? -удивлялся Ланселот, примеряя

рукавицы.

- Спроси лучше, как им удалось все это протащить мимо охранников?

- сказал Жерар.

- Может, они прятали все это на себе, а в один пакет сложили уже

на балконе? - пред положил Тридцатьпятик.

С каким же наслаждением они надели свежее белье! Снятые

пропотевшие тряпки они бросили прямо на краю дороги, а по-том, пройдя

вперед, подальше от кучки во-нючих лохмотьев, они принялись

завтра-кать. На этот раз им передали три банки какого-то белого мяса,

застывшего в желе из крепкого бульона.

- Давайте съедим сразу каждый по бан ке! - предложил

Тридцатьпятик, глотая слю ни, когда Жерар вскрыл первую банку.

- Нельзя, малыш. Ты когда в последний раз ел настоящее мясо? -

Вчера. - А до этого? 671

- Ты думаешь, меня понос прохватит с непривычки, так?

- Вот именно. Съедим одну банку сей час, вторую днем, а третью

вечером, вот это будет правильно. Да ты не вздыхай, не взды хай, друг

мой Тридцатьпятик! Это тебе сей час кажется, что ты можешь съесть

двести граммов мяса за один присест, а на самом деле человеку это не

дано от природы.

- Ты так думаешь? Так вот, Жерарчик, я тебе сейчас кое-что скажу.

Ты только не пода вись, ладно? Еще год назад я мясо ел каждый день и

сколько хотел. И настоящую свежую рыбу, и лесную дичь. Я ел оленей,

кабанов, ел страусятину, индюшатину и лесную дичь, а про гусей и кур я

просто не говорю. Между прочим, вот такие вот консервы - куриное мясо

в желе, у нас дома ели только слуги. Для нас повара готовили еду

только из свежего мяса: моя мать считала, что консервы вред ны для

здоровья. И к твоему сведению, друг мой Жерар, человек может есть мяса

столько, сколько хочет. Я, например, по полцыпленка зараз съедал. Вот

так-то.

- Так ты из Семьи, что ли? - оторопело спросил Жерар.

- Был когда-то - год тому назад. А потом я ушел из дома.

- Не понимаю. Мессия не исцелил члена Семьи?! 672

- Мессия обо мне знать не знал. Когда я родился, отец хотел меня

уничтожить, но мать знала, что у нее других детей не будет, и

уговорила его оставить меня. Но отцу было стыдно, что у него сын -

урод, покрытый лишаями, которые никакие врачи не могут исцелить. Мать

умоляла, чтобы он выдал меня за сына служанки и попросил у Мессии для

меня исцеления. Отец сказал ей, что когда я подрасту, он даст мне

сколько угодно денег, чтобы я мог скрыться из дома, а по том просить

исцеления самостоятельно, не называя имени отца. - И что же было

дальше? - Мама умерла. - А отец не захотел выполнить обещание?

- Больше всего ему хотелось, конечно, просто отправить меня на

эвтаназию. Но он очень любил мою мать и выполнил данное ей обещание:

дал мне денег и выставил из дома, предупредив, что если когда-нибудь

кому-ни будь я назову свое имя, он меня найдет и уничтожит. И уж он

это точно сделает, я знаю. - И что с тобой случилось дальше?

- То, что и должно было случиться. Отец не догадался дать мне

какие-нибудь лохмо тья, и я вышел из дома в чем был. Одежда на мне

была богатая, сплошь из натуральных тканей. Вот меня и ограбили на

дороге в первый же день, раздели и отняли золото, 673

которым меня снабдил отец. А когда я вер-нулся к нашему дому и

просил охранника доложить обо мне отцу, тот дал мне три минуты на то,

чтобы я убрался: "У меня приказ стрелять в тебя после первого

пре-дупреждения", - сказал он. После этого я, как вы понимаете, к дому

отца своего боль-ше не приближался.

- А если Мессия тебя исцелит, ты вер нешься к отцу? - Ни за что на

свете! - От обиды?

- Нет, из осторожности. Допустим, я исце люсь, вернусь в дом отца,

а потом когда-ни будь снова заболею - и что тогда? Эвтаназия?

- Пей сок, - сказал Жерар и протянул ему открытую банку. - Пей и

плюй на все. Если мы исцелимся и разбогатеем, пойдешь ко мне в младшие

братья. Согласен?

- Жерар - французское имя, а у тебя фамилия тоже французская? -

Естественно.

- Тогда не пойду. Я уже носил французс кую фамилию.

- Ладно, Тридцатьпятик, после исцеле ния мы с тобой оба сменим

фамилию, я своей тоже не очень дорожу. Будет у нас с тобой семья,

будем жить на деньги, получен ные от гонок. - Но больше на гонки ни

ногой! 674

- Договорились. Будем экономить - про живем до старости без

эвтаназии.

- Между прочим, я умею чинить всякую механику. В школу меня не

отдавали, учили дома. Мне было скучно, и я подружился с нашим шофером.

Он меня кое-чему научил. Я и тебя могу научить, например, чинить

велосипеды.

- Ну вот мы и продумали всю нашу буду щую жизнь, Тридцатьпятик.

Чего нам теперь горевать? А теперь тебе пора спать. Топай в коляску к

Лансу а я вас повезу дальше.

Тридцатьпятик уснул на коленях у Лан-селота, а сам Ланселот

натянул на забинто-ванные ладони рукавицы и, убедившись, что теперь

управляться с коляской стало значи-тельно легче, покатил вперед. Жерар

поло-жил руки и голову на спинку коляски и толкал ее, подремывая на

ходу. Время от времени его руки слабели и падали вниз, и тогда он шел

с опущенными руками, толкая коляску плечами и грудью.

Чем выше они поднимались, тем мень-ше публики было на балконах, и

по этому признаку они догадывались, что здорово опе-режают остальных

паломников.

Проснулся Тридцатьпятик. Он попил-поел и встал за спинку коляски,

а на колени Ланселота уселся Жерар. Его разбудили толь-ко перед

голубым финишем. Ни на балко675

нах, ни на самом финише они не увидели ни души. Они подошли к

натянутой голубой ленте, Жерар отвязал один ее конец, они прошли за

финишную черту, а потом он аккуратно сложил ленту и повесил ее на

ограду. К ним так никто и не вышел, и никто не увидел их.

К их удивлению, ни Инга, ни Ванда в этот день тоже больше не

появились. Они не об-суждали это между собой, боясь встревожить друг

друга. Они шли дальше, и на каждом следующем ярусе их встречал только

ветер -здесь, на высоте, похоже, всегда дул ветер. И это было хорошо,

потому что если ветер затихал, когда они проходили мимо очеред-ного

фонаря-распятия, на них веяло сладко-вато-удушливым запахом

разлагающейся пло-ти. При их приближении с фонарей срыва-лись какие-то

быстрые черные птицы и исче-зали, не давая себя разглядеть.

Вечером, когда, по их предположению, наступило время ночного

отдыха, на дороге не появилось ни служителей, ни клонов.

- Похоже, тут какие-то необитаемые яру сы, - предположил Жерар.

- Не думаю. Просто зрители знают, что на этом участке трассы нет

никого, кроме нас, а мы их пока не интересуем, ведь это не наш финиш.

676

Глубокой ночью, когда они брели по дороге, освещаемой светом

фонарей-распя-тий, они услышали позади чьи-то скорые шаги и тяжелое

дыхание.

- Кто-то нагоняет нас! - воскликнул Трид-цатьпятик. - Что будем

делать?

- А что мы можем сделать? Идти быст рее, чем сейчас мы навряд ли

сможем.

- Здесь никого нет, а нас трое. Мы мо жем напасть на этого

торопыгу. - И что? - спросил Ланселот.

- Да ничего... Просто связать его и оста вить тут. -Нет.

К счастью, им не пришлось даже спо-рить об этом, потому что они

услышали знакомый голос:

- Ланселот! Жерар! Тридцатьпятик! Это я - Ванда!

Через минуту запыхавшаяся от бега де-вушка догнала их. Они

остановились.

- Что случилось, Ванда? Почему ты бе жишь по трассе?

- У меня не было выхода. Вы так ушли вперед, что распорядители

гонок вас потеря ли: на Башне, как и повсюду, порядка нет. Мы с Ингой

хотели пройти на верхние ярусы, но проходы на балконы выше голубого

финиша оказались заперты, лифты для зрителей выше шестидесятого яруса

еще не поднимаются. 677

- А на каком ярусе мы сейчас находимся?

- На шестьдесят седьмом. Утром вы прой дете зеленый финиш, ребята.

Мы не знаем, когда вас обнаружат и пустят зрителей на балконы вровень

с вами, так что вот вам запас на два дня. Жерар, помоги мне снять

мешок! По-моему, его лямки вросли в мои плечи.

Жерар помог ей снять заплечный ме-шок и переложить в сетку под

коляской Ланселота банки с едой.

- Здесь мясные консервы, сок, вино, а в одной из банок бинты и

мазь для Ланселота. Тридцатьпятик, ты, кажется, уже скоро ста нешь и

здоровым, и богатым. Надеюсь, те перь мы встретимся уже на желтом фини

ше, и мы с Ингой будем первыми привет ствовать тебя как победителя.

Между про чим, Ингу чуть-чуть не ограбили после полу чения выигрыша.

Теперь мы стали очень осторожными. Мы решили не жалеть денег, сняли в

пригороде целый дом и наняли ох рану. Причем не клонов, а бывших

солдат-десантников.

- Это же безумно дорого! - воскликнул Тридцатьпятик.

- Дорого, но зато безопасно и очень здорово. А какой комфорт!

После исцеле ния ты поедешь домой в настоящем ав томобиле и под

охраной, а дома примешь 678

ванну и получишь потрясающий обед из настоящих продуктов. А потом

отправишь-ся отдыхать в свои комнаты. У тебя их, между прочим, две -

спальня и кабинет, и своя ванная комната. Ты только постарайся пройти

свой финиш первым.

- Он придет первым, - успокоил ее Лан селот.

- Ох, Ланселот, что бы мы без тебя де лали?

- Понятия не имею и даже думать об этом не хочу.

- Ладно, ребята, давайте я вас всех поце лую на прощанье и побегу

назад. Фу, как от вас воняет, козлики вы мои!

- Так ты не целуй нас! - засмеялся Жерар.

- Не дождетесь! А ты, Тридцатьпятик, оботрись как следует перед

финишем, а то будет неудобно, когда Мессия приблизится к тебе.

- А как происходило твое исцеление, Ванда?

- Сначала все было как в тумане. Месс подошел ко мне, надел

перчатки, взял меня за руки и сказал, скривившись и отворачивая лицо,

что от меня жутко воняет. Но я его слова слышала как сквозь сон и не

обиделась. Он сжал мои руки - меня будто током удари ло, и я потеряла

сознание. А потом я очну679

лась и почувствовала, что я абсолютно здоро-ва. Мне стало так

легко-легко, сразу захоте-лось прыгать и бегать, размахивать руками,

смеяться во весь голос. Тут ко мне подскочи-ли журналисты, чтобы взять

интервью. - Мы его читали в "Бегунке". - Вы поняли мой привет? -А как

же! Спасибо, Ванда.

- На благодарность не отвечают благодар ностью. Ладно, хватит

разговоры разгова ривать, время не стоит на месте. Давайте трогайте,

дорогие!

С этими словами Ванда развернулась и помчалась вниз, а паломники

снова двину-лись вверх по дороге, становившейся с каж-дым ярусом все

круче и круче.

Зеленый финиш они прошли втроем, пройдя мимо встречавших их

служителей. Их пропустили, а потом снова натянули за ними зеленую

ленту. На балконах, включая белый балкон Мессии, не было ни души.

После семидесятого яруса на балконах вновь стали появляться

зрители, и друзья поняли, что они поднимаются наверх уже не так

быстро, как прежде, что отставшие паломники начинают их постепенно

дого-нять. Причина была в крутизне дороги, за-медлявшей движение

коляски. Да и сама коляска стала скрипеть и дребезжать: удво-енный вес

сказался на ней. 680

- Теперь, Ланс, мы больше не будем садиться к тебе в коляску, -

сказал Жерар. -Я боюсь, что она вот-вот развалится - и что тогда?

- В таком случае, - сказал Ланселот, -может быть, вам оставить

меня и шагать вперед на своих двоих? У вас это получится быстрее.

- Ни за что на свете! - воскликнул Трид-цатьпятик. - У тебя в

коляске столько вкус ных вещей: считай, если хочешь, что мы везем не

тебя, а наш буфет.

И они продолжали идти рядом с Лансе-лотом, по очереди толкая

коляску, чтобы он мог поберечь свои руки.

Некоторые зрители подбадривали их криками, у многих в руках были