Спросите любого сталкера, какое время суток в Зоне самое страшное? Икаждый ответит ночь. Атеперь спросите его, ходит ли он по Зоне ночью
| Вид материала | Сказка |
- Спросите любого сталкера: "Что находится в сердце Зоны"? И он без сомнения ответит, 240.69kb.
- Умеете ли вы играть в шахматы? Если да, то, конечно, знаете, как ходит шахматный конь., 36.81kb.
- Три метода природьі, 177.84kb.
- Русский Гуманитарный Интернет Университет Библиотека Учебной и научной литературы, 171.61kb.
- Патофизиология регионарного кровообращения и микроциркуляции, 124.19kb.
- Терминология, 90.36kb.
- Моделирование нейтронного потока в активной зоне ввэр с помощью нейросетевых технологий, 51.73kb.
- «Спросите же обладателей знания, если сами вы не знаете», 131.08kb.
- Ионова Наталья Владимировна, ст преподаватель Учебных часов: лекций 30 Практические, 98.17kb.
- Спросите любого : какой роман ХХ века, 33.88kb.
Дымок.
- Твой собак тебя кинул. - Заявил Шухлый, заметив, что я постоянно оглядываюсь назад, и правильно это растолковав. Мы шли по Припяти на Север. И если вчера она показалась мне страшной, то сегодня стала скучной. Дома, деревья, аномалии... и больше ничего.
Я обиделась за Джуля.
- Он вернётся. Никогда он меня не бросал, если чувствовал, что нужен. И раз его сейчас нет, значит, он уверен, что мы сами справимся.
- А, может, мутантам запрещено заходить в Припять? - выдвинул версию Кактус, - Посмотрите, их же здесь совсем нет. Ни крыс, ни ворон.
Я вспомнила химеру и хотела возразить, но подумала, что вряд ли химер правильно относить к мутантам. Они скорее призраки, фантомы… Хоть и смертельно опасные.
- Кем запрещено? - Оглянулся Колотун на Кактуса.
- Ну-у, - Тот неловко усмехнулся, - Не знаю даже. Может Хозяевами Зоны. Или самой Зоной.
- А может, им просто здесь не нравится. - Ввернул Шухлый.
Я их не слушала. Мне вдруг вспомнился случай, когда я и Джуль почти подошли к Припяти, и я даже хотела из любопытства туда заглянуть. Тогда Джуль сел на землю и не двигался с места, пока я не повернула обратно. Почему в этот раз просто убежал? Почувствуй он впереди какую-нибудь опасность - обязательно попробовал бы предупредить, в этом я уверена. Значит, опасности не было. Джуль просто не хотел идти в город. Или не мог?
Из размышлений меня вывел раскат грома. Он прозвучал на удивление близко, притом, что город продолжал заливать яркий солнечный свет. Мы остановились.
- Что за хрень? - Шухлый недоумённо поднял лицо к голубому небу. Я тоже завертела головой.
- Туда смотрите. - Колтун указал рукой вперед.
Мы посмотрели. Над привычным уже пейзажем мёртвого города стремительно вырастала туча угольного цвета. Двигалась она нереально быстро и - точнёхонько на Припять. Прямо перед ней, словно спасаясь, катилось по небу продолговатое белое облако.
- Щас опять ливанёт, - разозлился Шухлый, - Что за стрёмный здесь климат?
Ему не ответили. Мне вдруг стало очень не по себе.
Буйством стихии бывалого сталкера не напугаешь - грозы в Зоне случаются такие, что тропики позавидуют. Взять хотя бы ту, что разразилась после выброса, который мы с друзьями пережидали в подвале лаборатории Х-18. Но ни разу на моей памяти приближение грозы не было вот таким. Во-первых, как я уже говорила, здешние грозы не приходят со стороны, а начинаются и заканчиваются прямо над головой. Во-вторых, я даже не подозревала, что существуют тучи такого зловещего цвета. И что они могут так быстро двигаться. Прошло всего несколько секунд, а она закрыла половину неба. Это нормально?
Я поглядела на закаменевшее лицо Колотуна, и поняла - нет, не нормально.
- Это гроза? - неуверенно спросил Кактус, которого, как и меня, точил червь сомнения.
- Нет, - очень ровным, лишённым интонаций голосом ответил старшой, - Все - в ближайший подвал. Быстро.
У меня и Кактуса на приказы Колотуна, сказанные таким тоном был выработан чёткий рефлекс - выполнять моментально, без вопросов и задержек. Это мы и поторопились сделать. Проблема в том, что понятие "ближайший подвал" у нас оказалось разным. Я устремилась вперёд, нацелившись на торец пятиэтажки, в стене которой виднелась подвальная дверь. Кактус наоборот потрусил назад, углядев такую же в уже пройденном нами доме. Колотун изначально имел свои соображения и подался в сторону ближайшего переулка. Шухлый же вообще ничего не понял и остался на месте. Таким образом, мы вдруг оказались на расстоянии нескольких метров друг от друга. Что нас, по-видимому, и спасло.
Колотун, первым сообразив, что компания рассасывается, остановился и уже открыл рот, чтобы новым приказом исправить ситуацию, когда над пустой улицей загрохотали автоматные очереди.
И тогда одновременно случилось три вещи.
Шальная пуля пронзительно пропела рядом со мной и я, подчиняясь инстинкту самосохранения, растянулась на асфальте (рука полыхнула болью).
Угольная туча закрыла солнце, и наступил зловещий полумрак.
Из этого полумрака донеслось приглушенное бормотание, повергшее меня в знакомый первобытный ужас. Так что предупредительный крик Колотуна "Зомби!" прозвучал с опозданием.
Снова раздались выстрелы. Я так и не поняла, кто стрелял, а посмотреть не успела - всё вокруг осветила оранжевая вспышка, такая яркая, что показалось, будто это солнце на миг вырвалось из-за тучи. Я зажмурилась.
А потом с неба обрушился гром. То, что это был именно гром, я поняла уже позже, а в ту секунду просто впала в прострацию. Никогда раньше мне не доводилось слышать настолько громкого звука. Чудовищный раскат вдавил меня в асфальт, оглушил, парализовал. Я сразу забыла про зомби, вместо этого в памяти неизвестно откуда всплыло зловещее слово "Исрафаил"...
Сколько я так пролежала, глядя на расцветающие перед глазами цветные круги - не помню. Но наверно недолго, раз осталась жива. А потом чьи-то руки схватили меня за плечи и потянули вверх.
- Вставай! - голос Шухлого на фоне продолжавших грохотать выстрелов, доносился словно издалека, - Нужно уходить, быстрее!
Ослеплённая, я ничего не видела, кроме вышеупомянутых кругов. В ушах звенело, мысли путались и даже разобрать сейчас, где верх, а где низ было затруднительно... Шухлый схватил меня за больную руку, потащил, и я сдавленно завопила от боли. Кругов перед глазами прибавилось.
Более-менее прийти в себя удалось уже на сыром полу в подвале. Как Шухлый сумел в целости дотащить меня сюда под градом пуль зомби - осталось непонятным. Но он сумел, и теперь мы вдвоём сидели в закутке под толстыми трубами, тянущимися вдоль стены. Я тихонько всхлипывала, прижимая к животу горящую огнём руку. Шухлый, кажется, что-то говорил, но всё заглушали продолжавшие доноситься снаружи раскаты чудовищного грома. Вокруг пахло плесенью и ржавчиной, а ещё было очень страшно при мысли, что здесь, в тёмном пространстве под мёртвым домом, может кроме нас оказаться кто-то ещё...
Больше я ничего не запомнила из тех минут, что я и Шухлый провели в подвале.
Когда грохот и вспышки наверху сначала стали затихать, а потом и вовсе прекратились, (случилось это довольно быстро, что и неудивительно при том, с какой скоростью двигалась невиданная туча) Шухлый потряс меня за плечо.
- Владька, одыбайся. Надо выбираться отсюда на хрен...
Кажется не мне одной пришла в голову мысль о ком-то, кто может оказаться здесь кроме нас.
Мы вылезли из-под ржавых труб и, держась за руки, пошатываясь, направились к полуоткрытым дверям. За ними ровно шумел дождь. Этот знакомый звук помог мне прийти в себя.
- Где мой автомат? И рюкзак? – Спросила я Шухлого, ощутив непривычную лёгкость.
Он махнул рукой.
- Там всё осталось. Автомат ты сама выронила, а рюкзак я с тебя содрал. И так тяжело.
- Ребята где?
- В другой подвал ломанулись. Только и успели мне ручкой сделать, - Шухлый зло усмехнулся, - Даже про тебя забыли.
На этот выпад я отвечать не стала – знала, что никто про меня не забыл, и если друзья были вынуждены бежать в другую сторону, значит, иного выхода не было.
- А зомби?
- Хреновые стрелки ваши зомби. Я с тобой как черепаха полз, а ни разу не попали. Чего вы их боитесь?
Я хотела объяснить, что зомби нельзя не бояться, даже невооружённых, потому что они мёртвые, а это очень страшно само по себе, но за нашими спинами раздался негромкий скрипучий смешок.
- Да не страшно это, девонька, - прозвучало из темноты, - Неприятно только.
Я уже была у дверей, которых достигла двумя скачками при первых же звуках чужого голоса. И лишь интуиция, которая неизбежно развивается у каждого, кто пробыл в Зоне больше месяца, остановила меня от попытки выскочить под дождь. А потом Шухлый, который остался на месте, выставив перед собой взятую у мёртвого Флориста винтовку, крикнул:
- Стой!
Я не совсем поняла, относился его окрик ко мне или к тому, кто говорил из темноты, но тоже развернулась спиной к дверям и, не обращая внимания на боль в руке, выдернула из-за пазухи «интратек».
- Кто здесь? – странно, но в голосе Шухлого совсем не было страха.
- Стрелять не будешь? - опять хихикнул голос, - Тогда узнаешь.
- Выходи!
Раздался шорох и в кругу света, проникающего сквозь полуоткрытую дверь, появилась невысокая сгорбленная фигура – словно сгусток темноты выплыл из глубины подвала. Я подалась вперёд и даже, превознемогая страх, один раз шагнула, желая рассмотреть незнакомца. Незнакомку…
Это была дряхлая старуха, одетая в бесформенную одежду, от старости потерявшую цвет. Надвинутый платок полностью закрывал её лоб, но лицо было хорошо видно - высохшее, морщинистое, с глубоко запавшими глазами. Она сильно горбилась.
От неожиданности я опустила пистолет, и кажется, отвесила челюсть. Мелькнула мысль – уж не бред ли это? Может я и не приходила в себя после того ужасного громового раската? А ещё в памяти всплыл собственный саркастический вопрос заданный Кактусу в подземельях лаборатории Х-18 «А ты хоть одну бабушку в Зоне видел?». Выходит есть в Зоне бабушки. Одна-то уж точно – она передо мной.
- Чего тебе нужно? – Спросил барским голосом Шухлый. Он не переставал меня удивлять.
- Посмотреть на вас хотела, милые, - миролюбиво, даже заискивающе ответила старуха, - Давно тут людей не было.
Шухлый презрительно скривил губы.
- Зомбей тебе мало? Свежатинки захотелось?
Я бросила на него гневный взгляд. Чего наезжает на бабку? И, желая загладить бандитскую грубость, спросила:
- Что вы здесь делаете, бабушка?
Она обратила на меня слезящиеся старческие глаза.
- Живу, ягодка. Сколько лет живу, не ведаю, осень не кончается, ни зимы, ни весны не дождусь, ой, лишенько…
- На жалость не дави! – грубо оборвал Шухлый старушечьи причитания, - Обрадовалась. Я спросил – чего вылезла?
- Предупредить хотела, - ничуть не обиделась бабка, - Чтобы под дождь не выходили.
- А мы идиоты круглые под этот дождь выходить?
- Ягодка хотела выйти.
- А я с ней на что?
Бабка не нашлась, что ответить и растерянно пожевала высохшими губами.
Пока они с Шухлым разговаривали, я лихорадочно соображала. Могла эта бабка оказаться из тех поселенцев, кто вернулся в Зону после первой катастрофы? Могла. Но когда произошёл второй взрыв, люди находящиеся внутри Периметра погибли, по крайней мере, так говорят. Но ведь никто этого точно не знает. И если предположить, что бабка выжила, осталась в Припяти… Здесь нет мутантов, аномалии она могла научиться обходить, от зомби и выбросов пряталась. Но где брала чистую воду, чем питалась всё это время? Не "зомбями" же в самом-то деле…
Шум дождя за дверью стих, я оглянулась и увидела, что снаружи стало светлее. Очень хотелось выйти из темноты и сырости на воздух, но что делать с бабушкой? Она и Шухлый стояли без движения и, смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, словно вели беззвучный разговор. На лице Шухлого играли желваки.
Я открыла рот, не зная толком, что можно или нужно говорить в такой ситуации. Но снаружи раздался голос Колотуна:
- Славка! Шухлый! Вы здесь?
Я обрадовалась ему так, словно не слышала сто лет. Метнулась к дверям. Сейчас старшой всё решит, он всегда знает, что делать!
- Мы здесь! Идите сюда!
Распахнула дверь во всю ширину и зажмурилась от света. Колотун и Кактус сбежали ко мне по подвальной лестнице.
- Живы? Целы?
- Да! У нас тут выжившая бабушка!
- Кто-о-о?
Но я уже схватила Колотуна за рукав и втащила в подвал. Кактус шмыгнул за нами. Они замерли, глядя на бабку. Та подслеповато прищурилась, удовлетворённо кивнула.
- А вот и ещё хлопчики. Оно и правильно, нельзя было нашу ягодку одну пускать, места тут неприветливые, для девиц не подходящие…
Колотун перебил её, поднимая автомат.
- Стой, где стоишь. Я знаю, кто ты.
Старуха заулыбалась, не разжимая губ, и ответила голосом, в котором не было и тени прежнего заискивания.
- Так ведь и я знаю, кто ты, сынок. А что нам обоим с того? Я нашу ягодку хотела увидеть, а не вас прохиндеев. Насмотрелась в своё время на брата-сталкера. - Она скрипуче хихикнула и причмокнула губами.
- Увидела? – Спросил Шухлый.
Старуха повернулась к нему, снова принимая смиренный вид.
- Увидела, милый. Увидела, и на сердце радостно стало, ровно как…
- Вот и хватит с тебя, - Шухлый повернулся к нам, - Идёмте что ли?
Колотун хмуро кивнул, продолжая держать старуху на прицеле. Кактус моргал – он, как и я, не вникал в суть происходящего.
Когда мы выходила из подвала, старуха крикнула вслед:
- Ягодка! Меня раньше бабой Фасей звали! От Анфисы, стало быть. Вспомнишь обо мне?
Я остановилась, но Шухлый взял меня за плечи и буквально вытолкал наверх, на воздух, на свет солнца, которое снова сияло в голубом небе. Страшной тучи и след простыл. Блестел мокрый асфальт.
- Э, мужики, - неуверенно сказал Кактус, оглядываясь на подвальную дверь, - А как же бабка? Мы её оставим?
- Да не бабка это, - вздохнул Колотун, - Уже не бабка.
- А кто? – Я щурилась. Здесь, наверху, при свете, всё произошедшее в подвале казалось сном.
Старшой хмыкнул.
- Видели, как она горбилась? И руки под одеждой прятала? Излом это.
Нельзя сказать, что я удивилась. Сталкеры вообще довольно быстро утрачивают способность чему-либо удивляться. Так, испытала лёгкое недоумение. Изломов мне раньше приходилось видеть, и живых, и мёртвых, но никогда они не были женского пола. Ну и что? Выходит, бывают и такие. Куда больше меня заинтересовало лояльное отношение бабки-излома к моей личности. Почему она так рвалась посмотреть на меня, зачем просила вспоминать о ней? Вообще странноватая она даже для мутанта, - лебезила перед Шухлым, как колхозница перед городским начальством, а Колотуна не испугалась...
- Куда делись зомби? - Вывел меня из размышлений голос Кактуса. Я вздрогнула и принялась настороженно оглядываться.
Колотун ткнул пальцем.
- Вон они. Видоизменились немного.
Я посмотрела в указанную сторону, но сначала ничего не увидела. А потом моё внимание привлекли странные тёмные кучки на асфальте. Приглядевшись, я поняла что это, и прижала руку ко рту.
Оружие, из которого ходячие мертвецы нас обстреливали, осталось целёхонько и лежало на мокром асфальте рядом с тем, во что превратились его хозяева. А превратились они в вязкие кучи чего-то тёмно-бардового, перемешанного с истлевшими остатками одежды.
- Твою мать, - потрясённо пробормотал Кактус, - Что за дерьмо?
- Ага, похоже. - По-своему истолковал его слова Шухлый, и направился к останкам зомби.
- Куда? - Резко остановил его Колотун.
Шухлый удивлённо обернулся.
- Так патроны из стволов собрать, командир. Не оставлять же.
- Что с ними случилось?! - Я почувствовала, что мой голос готов сорваться и прикусила язык. Уж до чего не люблю зомби, но зомби в таком виде - это слишком!
- Дождь, - негромко ответил Колотун, - Гроза и дождь. Такие уж здесь осадки.
- Потому и мутантов нет? Эти дожди... Они как-то растворяют органику? Разжижают или что?
Вернулся хмурый Шухлый.
- У них патронов не осталось. То-то в нас не попали. А уж вонища, словно долхлый слон обосра...
Его прервали слабые шаркающие шаги. Мы обернулись, поднимая оружие.
Из ближайшего подъезда дома, в подвале которого мы прятались, вышел зомби... Точнее чуть больше его половины...
О ходячих мертвецах всегда существовало много споров. Особенно на тему, могут они соображать или нет? Остались ли у них какие-то привычки, страхи, память? Что-нибудь от тех людей, которыми они когда-то были. Я склонялась к мысли что, да. Да и как иначе объяснить то, что из всех зомби, которые напали на нас, спрятаться от смертоносного дождя пытался лишь этот? Выходит, в отличии от остальных, ешё при жизни знал, что прятаться нужно?
Только не совсем он успел это сделать... Пока доковылял на плохо гнущихся ногах до подъезда, дождь в прямом смысле слова смыл верхнюю часть его туловища, всё, что находилось выше пояса.
Это был перебор. Я нагнулась, уперевшись руками в колени, и отдала свой завтрак Зоне.
- Ну-ну, - стоящий рядом Кактус успокаивающе похлопал меня по плечу, - Брось. Теперь этот зом... эти ноги не опасны. Единственное, на что они способны - подкрасться к какому-нибудь бродяге и отвесить хорошего пинка. Пусть не зевает.
Шухлый гоготнул. Половина зомби между тем постояла, покачиваясь на подъездной дорожке и, медленно побрела прочь.
- Нужно уходить - Сказал Колотун, провожая его взглядом с видом глубокого отвращения, - Опять у нас непредвиденная задержка вышла.
Мои автомат и рюкзак лежали на асфальте. Я подобрала их, и мы пошли дальше через пустые дворы Припяти. Звенела тишина.
- Кто-нибудь слышал раньше про такие дожди? - Спросил Кактус, глядя на широкую лужу мутной воды в радужных разводах, по краю которой мы двигались.
- Я слышал, - отозвался Колотун, - Но в очень искажённом виде. Якобы бывают на Севере грозы, сжигающие всё живое. Поэтому, как тучу увидел, понял, что лучше забраться поглубже. Как от выброса.
- А ведь она двигалась с Северного Полюса, - задумчиво сказала я, - Наверно там они и зарождаются.
- До сих пор не верю, что мы настолько чокнутые - тащимся в это место. - Буркнул Шухлый, - Если оттуда даже тучи приходят такими, чего ещё ждать?
- Вот и увидим. - Отозвался Кактус и, оглянувшись, я уже не первый раз заметила болезненно-жадный блеск в его глазах. Взгляд наркомана, тянущего руку за дозой. И это окончательно убедило меня, что деньги не то, за чем мой друг пришёл в Зону. Он пришёл за самой Зоной, ему нужна только она со всеми её опасностями и чудесами. Он тоже хочет сбывшейся сказки.
- Давайте похаваем, а? - спросил Шухлый, - Время за обед перевалило как-никак, у меня в брюхе урчит.
Я удивлённо покосилась на него. Обедать сразу после зрелища, которое мы только что видели? Лично я в себя сейчас и крошки не протолкну. Но друзья неожиданно поддержали Шухлого. Правда желания поесть, как и я, не выразили, но от отдыха не отказались.
Чтобы зомби или кто другой не появились в самый неподходящий момент, мы поднялись в квартиру на десятом этаже ближайшего дома, где и устроили привал. Это был единственный двенадцатиэтажный дом поблизости, поэтому шальных пуль в окно опасаться не приходилось. Шухлый плюхнулся на ржавую панцирную кровать - всё, что сохранилось из мебели в выбранной нами комнате, и полез в рюкзак за едой. А Колотун повернулся ко мне.
- Давай пока время есть, твою руку посмотрю.
Я неохотно кивнула - рука продолжала болеть. И сильнее чем вчера.
Старшой размотал бинт и покачал головой.
- Что, фигово дело? – Спросил Кактус. Он наблюдал за нами сидя на подоконнике.
- Воспаление всё-таки началось, - ответил Колотун, с хмурым видом разглядывая мою руку, - Нужно быстрее заканчивать здесь дела и возвращаться. Без медицинской помощи уже не обойтись.
Его слова не очень меня впечатлили. Я вообще не думала о том, что будет с нами после Северного Полюса. Ведь я найду там Юрку, а значит, всё будет прекрасно, так чего забивать голову ерундой?
Наложив мне на руку свежую повязку, Колотун присел у стены и о чём-то задумался, а я забралась на подоконник рядом с Кактусом.
- Шнайперку вожмите, - посоветовал с набитым ртом Шухлый, - Жомбей отштреливать.
Как ни странно - Кактус его послушался. Взял винтовку и принялся изучать окрестности в оптический прицел. Я в свою очередь хотела поглядеть в бинокль, но поленилась доставать его из рюкзака, и стала просто любоваться панорамой.
А вид открылся красивый - из зелени деревьев, которые с высоты казались почти нормальными, до горизонта возвышались белые дома, отмытые прошедшим дождём. В многочисленных лужах перемешалось золото солнца и голубизна небес... и, старательно обходя эти лужи, по потрескавшейся асфальтовой дорожке, в нашем направлении шагала одинокая человеческая фигура.
То, что это не зомби, стало ясно сразу. Об этом говорила целеустремлённая, пусть и неспешная походка. Сталкер? Выходит, мы здесь не одни?
Идти к рюкзаку за биноклем было бы слишком долго, и я выхватила винтовку у Кактуса, весьма недовольного такой бесцеремонностью. Прильнула к прицелу, ещё не зная, что вплотную подошла к точке абсолютного невозврата...
В окуляр ударило солнце из луж, замелькали кусты... трава... паребрик... асфальт... и - шагающий по нему человек в сталкерском комбинезоне. Я заморгала. Опустила винтовку.
Один-одинёшенек в пустоте мёртвого города, спокойный и безмятежный, по улице шёл Дымок.
- Дым!! - завопила я так, что Колотун вскочил на ноги, Кактус чуть не выпал из окна, и даже Шухлый перестал жевать.
Дымок тоже услышал мой крик, поднял голову и остановился, уронив руки вдоль тела. Снова припав к прицелу снайперки, я увидела, что он улыбается, устало и счастливо.
Кактус тоже увидел его и замахал руками так, словно собрался улететь, Колотун вклинился между нами с биноклем в руках. Только Шухлый остался на прежнем месте.
Я смотрела на Дымка и боролась с желанием протереть глаза. Уж не мерещится ли нам? Как Дымок мог в одиночку так быстро сюда попасть? Как узнал где искать нас? И зачем? Зачем ему это понадобилось?
- Эге-гей! - завопил Кактус, по пояс высовываясь из окна, - Дым-Дымыч! Иди к нам!
Вряд ли Дымок разобрал его слова, всё-таки расстояние порядочные, но радостные нотки уловил точно. Он вскинул руки, замахал ими над головой, продолжая улыбаться до ушей, тоже что-то закричал.
- Иди сюда!! К нам иди, чертяка! – вопил Кактус, рупором приложив руки ко рту, а Колотун (наш суровый молчаливый старшой!), как мальчишка лихо свистнул в два пальца.
И Дымок, последний раз, помахав, бегом припустил к нашему дому. Мы переглянулись.
- Как он здесь оказался? - восторженно спросил Кактус, - Как он дошёл один, а?
- Вот сейчас и спросим, - непривычно широко улыбаясь, ответил Колотун, - Айда все вниз, встречать героя-одиночку.
Кактус с готовностью соскочил с подоконника, даже Шухлый, хоть и с кислой рожей, поднялся сразу. А я высунулась в окно и закричала:
- Дымок!! Мы идём!
Он остановился при звуках моего голоса, снова замахал руками над головой и даже несколько раз подпрыгнул на месте. Я засмеялась.
- Подходи к подъезду! Мы спускаемся! Мы...
Крик застрял у меня в горле. Дымок стоял посередине асфальтовой дорожки, между двумя бывшими газонами. И шагах в тридцати позади него, по одному из них, наиболее заросшему кустами, двигалось что-то тёмное.
- Подождите! - Бросила я друзьям, которые уже стояли в дверях, и снова схватилась за снайперку. В окуляре заплясала трава. Колотун с биноклем уже стоял рядом и мы с ним увидели того, кто крался за Дымком одновременно. Только я за какую-то долю секунды до этого, уже знала кто это. Потому что успела почувствовать в голове знакомое и давно привычное присутствие чужеродного человеку, но близкого и дорогого мне сознания.
Джуль.
Мой четвероногий напарник, мой преданный бессловесный друг подбирался к молодому сталкеру, вытянув шею параллельно земле, плотно прижав к голове треугольные уши и глядя ему в затылок немигающим взглядом серебристых глаз.
Я видела эту картину не раз, и знала, что сейчас должно произойти.
У охотников есть выражение - спурт. Обычно его употребляют, когда говорят о борзых собаках. Это означает максимальное напряжение сил, рывок, последний смертоносный бросок, которым борзая обычно и заканчивает охоту. Сначала долгая изнуряющая погоня, постепенное сокращение расстояния между охотником и добычей. И когда оно становится минимальным - резкое ускорение и стремительный длинный прыжок, после которого оба кубарем катятся по земле. Это - спурт.
Джуль тоже пользовался им. Только обходился без долгой погони, предпочитая подкрадываться к жертве. И это, экономя его силы, делало спурт ещё более стремительным. Неотразимым.
У Дымка не было шансов. Не было бы, не окажись нас рядом. Я и Колотун закричали одновременно. Я:
- Джуль, нет!
Он:
- Дым, сзади!
А потом события рванулись, как снежная лавина, попутно сметя на своём пути всё, во что я верила раньше, на что надеялась, и за что держалась в своей недолгой сталкерской жизни.
Реакция у Дымка оказалась хорошая, он развернулся мгновенно, одновременно сорвав с плеча и подняв на уровень груди автомат. В тот же миг Джуль ринулся на него. Спурт… Но их разделяло метров пятнадцать и в исходе схватки сомневаться не приходилось. Как бы быстро не бегал мой пёс, пули полетят быстрее - от Дымка требуется всего лишь нажать на спусковой крючок. Очередь встретит Джуля в прыжке и прошьёт насквозь, вырывая клочья шерсти и разбрызгивая тёмную кровь. Мой славный пёс упадёт на потрескавшийся асфальт мёртвой Припяти, с которого ему не суждено будет подняться, и ощущение присутствия дорогого мне существа в сознании, навсегда сменится пустотой. Пустотой, которую уже ничто никогда не заполнит.
...Огонь, вырывающийся из дула автомата, дёргающееся под ударами пуль тело Джуля, его остановившиеся серебристые глаза, струйка крови текущая из приоткрытой пасти... всё это я увидела, как наяву, как в немом чёрно-белом кино, за ту секунду, пока поднимала винтовку... пока глаз приникал к окуляру прицела... пока палец нажимал на спуск.
А потом мой выстрел, громкий и хлёсткий, как удар кнута, подстегнул остановившееся время, и оно понеслось вперёд. С глаз спала пелена, всё снова расцвело красками и пришло в движение.
Всё, кроме Дымка, оставшегося лежать на асфальте, с дымящейся дырой в груди.