Походы Александра Македонского (ч. 1) (336 330 г до н э.) Походы Александра (ч. 2) (330 323 гг до н э.) Общий очерк истории эллинизма Греческая культура (Афины V в до н э.) От автора курс лекций

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7

Лекция 3

Крито-Микенская культура и ее гибель

Итак, в течение 3-х последних десятилетий XIX в. были найдены две блестящие культуры, которые открыли нам новую страницу всемирной истории: Шлиманом в Греции, Эвансом - на Крите, Прежде всего, в каком взаимоотношении находятся эти две культуры?

Они удивительно похожи: те же вазы, те же орнаменты, те же рельефы, те же костюмы. Причем, образцом, несомненно, служил Крит, а мастера в Греции лишь подражали его шедеврам. И самое важное: и на Крите, и в Греции были найдены таблички, написанные одними и теми же, неизвестными науке знаками. Это была настоящая сенсация! До этого считалось что письменность возникла в Элладе не ранее VIII в. Но ведь критяне и греки, как говорилось в предыдущей лекции, были разными народами. Как же могло случится, что у них была одинаковая культура и даже одинаковая письменность?

Сначала господствовала точка зрения Эванса. Он считал, что критяне покорили Грецию, и построили там города. Поэтому сходство между Критом и эллинскими городами, открытыми Шлиманом, объяснялось просто: и Микены, и Тиринф, и Орхомен были всего лишь критскими крепостями, памятниками провинциального критского искусства. Горожане, разумеется, писали по-критски.

Но новые находки и открытия сокрушили эту концепцию. Прежде всего выяснилось, что ученые обнаружили не одну письменность, а две. Написаны они были почти одинаковыми знаками, но язык под ними скрывался разный. Собственно критская письменность получила название "А", найденная в Греции - "Б". Обе они были слоговыми, т.е. каждый знак обозначал не букву, как в европейских алфавитных системах, а слог. После долгих усилий и разочарований письменность "Б" была расшифрована молодым английским архитектором Майклом Вентрисом. Второй раз после Шлимана дилетант сделал величойшее открытие! Письменность же "А" так и осталась загадкой.

Оказалось, что таблички, найденные в Элладе, написаны архаическим греческим языком, близким к языку Гомера, т.е. это был язык современников Троянской войны, ахейцев.

Теперь не вызывает сомнений, что именно ахейцы были создателями всех тех городов, которые нашел Шлиман, и многих других, которые сейчас откопали. Крит с его яркой культурой был для ахейцев идеалом для подражания. Они заимствовали критские знаки и приспособили к своему языку, они делали похожие сосуды, знать носила критские одежды, подобно тому, как русские дворяне XIX В. одевались, как парижане, давали себе французские имена и иногда знали французский лучше русского. Но тем не менее ахейская культура отличалась от критской, а в чем- то была даже выше, чего не замечал очарованный Критом Эванс. Возьмем только один пример. Кносс - это воздушное здание, опирающееся на изящные колонны. Микены и Tиринф - гигантские крепости циклопической кладки, т.е. сложенные из исполинских многотонных глыб камня. Требовалось огромное искусство, чтобы построить такую твердыню. А на Крите мы ничего подобного не видим. Вообще критяне были изнеженным народом, близким к вырождению; ахейцы - молодым, воинственным, полным неистощимых сил.

Казалось бы теперь, владея ахейской письменностью, мы можем все узнать об ахейцах. Действительно, в настоящее время найдено много табличек с письмом "Б". В Пилосе открыт был целый царский архив. Но, к сожалению, пока обнаружены только хозяйственные записи. Поэтому главным источником остаются для нас поэмы Гомера, дополняемые данными археологии.

Как мы уже знаем, Эллада в те времена не была единой. Каждый город представлял собой независимое государство. То были могучие крепости, центром которых был царский дворец. На время внешних войн цари, видимо, объединялись. Поэтому в вавилонских и хеттских источниках тогдашняя Греция именуется государством Аххиява. Как мы знаем из Гомера, все ахейские цари под предводительством микенского владыки организовали поход против малоазийско го города Трои. Неожиданные сведения об этом находили в восточных летописях. В XIV - XIII в. до н.э. всю Малую Азию занимала могущественная Хеттская держава. Язык хеттов сейчас расшифрован, оказалось, что хетты были индоевропейцами, близкими к ахейцам. Хеттские летописи упоминают Аххияву и народ "дананийцев", т.е. данайцев, другое имя ахейцев у Гомера.

И вот из хеттских анналов мы узнаем, что в XIII в. до н.э. хетты выдержали упорную войну с Аххиявой! Почти несомненно, что это и есть Троянская война. Троя, видимо, была форпостом Хеттской державы, господствующей над переправой в Европу. Замечательно и другое. Хетты, как теперь известно, верховным богом почитали божество Грозы, а затем чтили богиню любви и плодородия и бога стен Аполлуна. У Гомера троянцы выше всего чтят Зевса, бога грома, а их главные покровители - богиня любви и плодородия Афродита и Аполлон, защитник стен, который и построил стены города.

Троя была разрушена, но эта тяжелая война подорвала силы ахейцев, и победа поистине была пирровой. Гомер повествует, что все храбрейшие вожди пали в битве, а оставшиеся в живых были встречены дома плохо: Агамемнон был убит своей женой, Одиссей встречен в Итаке толпой женихов и едва остался в живых, Диомед уехал в Италию. Ахейские города переживают упадок. Цари живут обособлено и ничего подобного Троянскому походу уже не предпринимают.

В конце XII в. волна пожаров прокатилась по Греции. В пламени гибли великолепные дворцы: с севера в ахейские владения вторглись варвары дорийцы, тоже греческое племя, но стоявшее на гораздо более низкой ступени развития. Все достижения ахейской культуры: ее живопись, скульптура, строительное искусство, - словом, все, включая письменность, было забыто. Греция погрузилась в полное варварство.

XI - IX вв. получили название "темных". Греки того времени разучились строить каменные дома, люди жили в землянках. Остатки каменных построек ахейцев казались чудом. Рассказывали, что эти стены строили великаны-циклопы, так как никому не приходило в голову, что это создание их предков. Не было письменности. Забыто было искусство кораблестроения. Море стало внушать грекам ужас. Одиссею ничего не стоило съездить на Крит и даже в Египет. Теперь же связи между отдельными районами порвались. Греция действительно погрузилась во тьму.

Новый подъем последовал лишь в VIII в. до н.э., в эпоху Архаики. Эллада возродилась, но уже в совершенно новом виде.

Лекция 4

Афины в эпоху Архаики (VIII - VI вв.).

Становление демократии. Реформа Солона

VIII в. до н.э. явился началом новой эпохи. Эллины словно вырвались из мрака "Темных веков" на свет. Это было время пробуждения всех сил общества и их бурного роста. Как весной природа пробуждается от зимней спячки и вследствие потаенных, скрытых от глаз процессов вдруг разом зеленеет трава, распускаются листья и цветы, так и в Элладе вдруг, словно по мановению волшебной палочки, появляются цветущие города, замечательные ремесла, новое искусство и философия. Снова появляется письменность, но уже алфавитная. Это время напоминало эпоху Великих географических открытий в Европе. Страсть к путешествиям охватила эллинов. На своих быстрых кораблях они переплывали моря, побывали в Африке, на далеком Черном море, в полусказочной Испании. И всюду основывали они города и форпосты. Поэтому это время еще называют эпохой Великой греческой колонизации {Колония - в данном случае поселение греков на чужбине. Ничего общего с колониями нового и новейшего времени не имеет.} .

То было время жестоких войн и революционных потрясений. Царская власть была почти везде низвергнута. Но место царей заняла родовая знать. Народ, демос, упорно с ней боролся. Вожди демоса чаще всего в конце концов захватывали власть в родном городе и становились монархами или, как их именовали, тиранами. У нас тираном называется жестокий правитель, греки этим словом именовали узурпатора. Однако они полагали, что правитель, пришедший к власти в результате насилия, не имеющий опоры ни в законе, ни в традициях, держаться на престоле будет благодаря одному насилию.

Тираны, вероятно, считали, что ловко одурачили простодушный демос и использовали его в своих личных целях. В самом же деле было как раз наоборот. Объективно происходило так, что тираны расчищали дорогу демократии. В самом деле, они видели своего главного врага в родовой знати, ибо эти властные и гордые люди не могли примириться с узурпатором. Поэтому тираны изгоняли людей знатных, истребляли их физически, старались урезать их права и сравнять их с демосом. Так подготавливалась почва для демократии. Когда же тираны делали свое дело, их обычно изгоняли.

Эти бурные события хорошо известны нам из неожиданного источника: из стихов. То был век лирики. До этого писали только эпические поэмы. В VII в. появились короткие стихи. Такие стихи вводят нас в самую гущу событий, мы видим целые судьбы людей, брошенных в бурю смут и революций, их борьбу, приключения, бедствия. Особенно отчетливо это видно в творчестве Алкея и Феогнида.

Однако рассказать историю этих потрясений во всех греческих городах просто невозможно. Поэтому мы остановимся на истории возникновения демократии только в Афинах. Во-первых, потому что она известна лучше дру_:гих: ведь все историки либо были афиняне родом, либо жили в Афинах. Во-вторых, потому что из всех городов именно Афинам предстояло самое великое будущее: это государство должно было стать в центре всей истории Эллады.

Итак, в Афинах царской власти не существовало уже с VIII в. Как и в других греческих городах, на смену царям пришла родовая знать - евпатриды. Аристотель так описывает тогдашнюю систему управления: "Порядок древнего государственного устройства был следующий. На высшие государственные должности выбирали по благородству происхождения и богатству. Правили должностные лица вначале пожизненно, а потом в течение 10 лет". ("Афинская полития"). Таким образом, демос был полностью отстранен от управления. Но хуже было другое. Всю землю захватили богатые евпатриды. Бедняки вынуждены были арендовать клочки земли на самых кабальных условиях. Они не только отдавали евпатридам львиную долю урожая, но часто "давали в залог собственное тело", как тогда говорили, т.е. они должны были, если не смогут уплатить долга в срок, стать рабами богатых. Ибо закон разрешал долговое рабство. Много афинян сделались рабами, много было продано на чужбину, многие бежали сами, страшась рабской доли, и скитались в отдаленных землях. Аттика разорялась и нищала. По всей земле стояли так называемые "долговые камни", т.е. знаки, указывающие, что этот участок отобран за долги.

Такое плачевное положение было бы тяжело для любого народа. Но для афинян оно было просто нестерпимым. От природы они наделены были живым умом и независимым характером. Всякий гнет возмущал их до предела. Афинские крестьяне упорным трудом превратили каменистую, засушливую почву Аттики в цветущий сад, где раскинулись виноградные и оливковые плантации. Афинские ремесленники славились на весь мир. Афинский флот почитался лучшим в Элладе, а афинские моряки - самыми бесстрашными и энергичными. Вот из кого состоял тот демос, который теперь должен был находиться в самом унизительном рабстве у кучки знати!

Народ не захотел мириться со своим положением. Началась настоящая война между демосом и евпатридами, то скрытая, то явная, которую древние писатели называют великой смутой. Наконец, обе стороны, будучи не в силах одолеть противника, пришли к общему решению вручить свою судьбу одному человеку, который стал бы посредником между народом и знатью. Человека этого должны были отличать ум и справедливость, чтобы ему не страшно было довериться. Выбор пал на Солона (594 г.). Никогда ни до, ни после не выбирали в Афинах такого посредника. Поэтому столь необычное решение следует приписать личным качествам Солона.

Солон был удивительный человек, одна из самых ярких и прекрасных фигур в истории Греции, да и всего человечества. Слава о нем облетела всю Элладу. Он был причислен к семи мудрецам. Пифия с Дельфийского треножника возвещала, что лишь он один может спасти Афины. Великие цари Востока, которых в своих странствиях посещал Солон, иногда до своего смертного часа не могли забыть бесед с этим замечательным афинянином. Солок был настоящий эллин в лучшем смысле этого слова. Он любил жизнь и все удовольствия жизни: ценил богатство, обожал путешествия, был весел и влюбчив, сорил деньгами. Но от всех радостей он готов был отказаться во имя добродетели. "Лично я никогда не променял бы добродетели на богатство, - признается он, - добродетель вечно остается с нами, тогда как богатство переходит из рук в руки". Поистине Солон принадлежал к числу людей, о которых Перикл сказал: "Мы называем сильными тех людей, которые знают и сладости жизни, и ужас жизни, и которые не отступают перед опасностью".

Солон сам принадлежал к высшей знати: в нем текла кровь аттических царей. Занимался он, однако, торговлей, что было обычно в то время и отнюдь не считалось позорным. Впрочем, рассказывают, что торговля привлекла его не как средство обогащения, а потому что он любил странствовать и изучать чужие нравы и обычаи. Его любознательность была безгранична, он учился до седых волос. Другой страстью его была лирическая поэзия: все свои приключения, все чувства и муки, все философские раздумия о жизни он воспевал в прекрасных элегиях.

Вот этот-то Солон стал теперь у кормила правления. Каждая партия уповала на Солона, каждая манила его к себе, каждая тянула в свою сторону. Но Солон стоял неколебимо, не склоняясь ни к одной группировке.

"Встал я, могучим щитом своим тех и других

прикрывая,

И никому побеждать не дал неправо других", - писал он.

Первой и главной своей реформе законодатель дал название сисахфия, т.е. буквально "стряхивание бремени", а именно отмена всех долгов. Назвал это мероприятие Солон сисахфия, так как со всей земли были сняты долговые камни и казалось, что она стряхнула с себя тяжкое бремя. Вместе с тем, Солон на вечные времена запретил долговое рабство и разом превратил демос из жалкого раба знати в его полноправного партнера. Законодатель более всего гордился именно этой своей реформой. Он писал:

"Моей свидетельницей перед судом времен.
Да будет черная земля, святая мать
Богов небесных! Я убрал с нее позор
Повсюду водруженных по межам столбов
Была рабыней, стала вольною.
И многих в стены богозданной родины
Вернул афинян, проданных в чужой полон...
Я домой
Привел скитальцев, беглецов, укрывшихся
От долга неоплатного, родную речь
Забывших средь скитаний по чужим краям".

Вторым мероприятием Солона, было разделение всех граждан на 4 категории на основании имущественного ценза (главным имуществом в то время была земля). На высшие должности могли избираться только представители двух первых классов.

Политические права демоса расширялись. Высшим источником власти было народное собрание. Участвовал в нем весь народ. Именно демос выбирал высших должностных лиц, хотя сам не мог быть выбранным. Кроме того к народному собранию можно было апеллировать за окончательным решением. Многие даже полагали, что Солон с умыслом сформулировал некоторые законы неясно, чтобы народ постоянно вмешивался в дела управления и приучался к власти.

Таким образом, он сделал государство более демократическим. Невозможно было даже думать о демократии, когда народ был порабощен и опутан домами. Только после реформ Солона он приобрел реальную власть.

Наконец, Солон чрезвычайно вознес Ареопаг. Ареопагом назывался совет, собиравшийся на холме бога войны Ареса, против Акрополя (по-гречески, Ареопаг и значит "холм Ареса"). Он разбирал некоторые уголовные и религиозные вопросы. Но Солон поручил ему высший надзор за государственными порядками. Входили туда высшие должностные лица по истечении срока их полномочий, если они хорошо справлялись со своими обязанностями. Звание ареопагита было пожизненным.

Печать умеренности лежит на всей политической деятельности законодателя. Со злом он борется решительно, без всяких компромиссов. Так, разом, без колебания он Искоренил долговое рабство. Но он остерегается дать народy слишком большую власть. Ибо, как говорили древние, к свободе надо долго привыкать, иначе неограниченная свобода, подобно неразбавленному вину, может ударить в голову. Поэтому Солон стремился постепенно приучить демос К управлению государством, при этом не ломая всю государственную систему.

Солон говорил: "Если я переверну все в государстве вверх дном, у меня не хватит сил поставить все на место". Когда же его спросили, лучшие ли законы он дал афинянам, Солон ответил: "Да, лучшие из тех, какие они могли принять". "Я силу с правдой сочетал, - пишет он, - никого не обидел и никого не возвысил. Простому народу я дал столько власти, сколько следовало. Я не лишил его законных прав, но и не дал ему ничего лишнего. Не обидел я и тех, кто имел большое имущество и пользовался большим влиянием". Все граждане, говорил он, должны быть равны перед законом, но народ и лучшие не должны иметь равной доли в управлении.

Законы Солона носили не только политический характер, они затронули буквально все сферы жизни, вплоть до нравов и обычаев. Все они имеют одну цель - воспитать свободного, полного чувства собственного достоинства гражданина. Один закон Солона особенно замечателен: законодатель постановил, что сын имеет права не содержать престарелого отца, если тот не научил его никакому ремеслу. Быть ремесленником и крестьянином для афинян после Солона было предметом гордости. Наоборот, не знать никакого ремесла считалось позором. В соседней же Спарте, напротив, занятие ремеслом и земледелием считалось низшим, недостойным свободного человека делом.

Законы Солона именно своей умеренностью не понравились крайним группировкам. Знать требовала скрутить (дерзкий демос и негодовала на отмену долгов. Народ хотел прорваться к управлению государством и призывал разделить землю евпатридов между бедняками. Они, говорит Солон, окружали его и кричали, и он чувствовал себя, как загнанный волк, окруженный собаками. Но ничто не заставило Солона изменить свои законы.

Народ прямо предлагал ему тиранию, если только Солон увеличит ему власть. Стоило Солону протянуть руку, и он схватил бы царскую корону. Но он спокойно отказался от этого высшего блага. Друзья осыпали его упреками и прямо называли глупцом. Солон с горькой иронией передает их речи в одном из стихотворений:

"Нет, ни опытным, ни мудрым не был никогда Солон:
Божество ему давало много благ, а он не взял.
Помутился его разум, был он мужества лишен.
А вот я, чтоб только властью и богатством завладеть
И тираном стать в Афинах на один всего денек,
Дал содрать с себя бы шкуру и весь род мой погубить".

Солон взял с сограждан торжественную клятву, что они будут соблюдать его законы и ничего в них не менять. Вносить какие-либо изменения мог только он сам. Поэтому" со всех сторон на него наседали и требовали что-нибудь разъяснить или изменить. Солон был от природы человек мягкий и боялся, что уступит несправедливым просьбам. Поэтому, проведя законы, он уехал из Афин на 10 лет. Этого человека прекрасно характеризует то, что он, отрекшись от власти, спокойно путешествовал по сказочным землям Востока и с любопытством и восхищением взирал на чуждые нравы и обычаи. В одном египетском храме жрецы рассказали ему легенду о прекрасном острове, опустившемся на дно океана. Этот рассказ вдохновил Соломона и он написал элегию "Атлантида". С тех пор миф об Атлантиде стал ходить по свету.

Между тем в Аттике было неспокойно. Ни демос, ни знать не сложили оружие. Через несколько лет возникла новая смута. Самым крайним демократом и самым ярым сторонником народа был некий Писистрат. Он и стал вождем демоса. Вскоре он заявил, что евпатриды готовят на него покушение и попросил, чтобы ему дали отряд телохранителей, так называемых "дубинщиков". Всем просьба Писистрата показалась вполне законной. Один Солон, уже вернувшийся из странствий, горячо выступил против, говоря, что Писистрат добивается единовластия. Но никто ему не внял, и Солон с горечью заметил, что часть афинян видимо глупее его, а потому ничего не видит, а часть трусливое, а потому видит, да боится сказать.

Случилось так, как и предсказывал Солон. С помощью своей свиты Писистрат захватил Акрополь и стал тираном и Афинах (560 г.). Писистрат, впрочем, отнюдь не был злодеем. Его рисуют человеком мягким, гуманным, блестяще образованным. Он был настоящим меценатом и к его двору собирались лучшие поэты и музыканты Греции. Восторженный почитатель Гомера, он собрал комиссию филологов для создания академического списка его поэм (см. лекцию I).

Писистрат был ловким и умным политиком и искусно играл на раздорах между партиями. Вот почему, хотя его несколько раз изгоняли, он каждый раз благополучно возвращался, процарствовал 33 г. (560 - 527 гг.) и умер на престоле. Писистрат не отменял законов Солона и учреждений Солона, но стоял над ними. Его власть была ничем не ограничена. С ним произошло так же, как и с другими тиранами. Главным своим врагом он считал евпатридов, так как гордая знать не могла терпеть над собой самодержца. Поэтому Писистрат всячески старался ограничить ее права и, напротив, возвысить средний класс. Таким образом, Писистрат расчищал гибель собственным сыновьям.

После смерти тирана к власти пришли два его старших сына Гиппий и Гиппарх. Это были правители суровые и жестокие, к которым имя тиранов подходило куда более, чем к их отцу. Часто они унижали и оскорбляли афинян, глядя на них по восточному обыкновению, как на своих рабов. Это переполнило чашу терпения граждан. К тому же демос уже достаточно окреп и мог взять власть в свои руки. И вот в 514 г. до н.э. был составлен заговор против тиранов. Во главе его стали двое афинян, связанных самой тесной дружбой: Аристогитон и совсем юный Гармодий.

Во время одного из праздников заговорщики, спрятав среди цветов мирта кинжалы, пошли в торжественной процессии. Они напали на Гиппарха и убили его. Однако Гиппий остался жив. Заговорщики потерпели неудачу. Гармодий был убит на месте. Аристогитон не был столь счастлив, ибо его схватили и подвергли мучительным пыткам, пытаясь заставить, выдать своих товарищей. Говорят, что Аристогитон в конце концов назвал имена всех лучших друзей тирана и был собственноручно убит Гиппием.

Но победа Гиппия оказалась недолговечной. Всего через 4 года после гибели Гармодия и Аристогитона, в 510 г. до н.э. тирания была окончательно низвергнута, сам Гиппий бежал в Персию. Во главе переворота стал знатный афинянин Клисфен. Помощь ему оказали спартанцы.

Хотя Гармодий и Аристогитон погибли, не достигнув успеха, благодарные афиняне навеки запомнили их имена и их подвиг. Тираноубийц чтили как героев. И особенно трогательным казался афинянам образ юного Гармодия, погибшего на пороге жизни. В одной древней афинской песне поется:

Blog