Искусство словесного портретирования в русской мемуарно-автобиографической литературе второй половины XVIII первой трети XIX вв

Вид материала

Автореферат

Содержание Научный руководитель Ведущая организация Объект исследования Цель исследования Основные положения диссертации, выносимые на защиту Научная новизна Теоретической и методологической основой исследования Теоретическая значимость Практическая значимость Апробация работы Диссертационное исследование состоит Словесный портрет: к содержанию литературоведческого понятия Проблема определения словесного портрета Место и роль словесного портрета в мемуарно-автобиографическом произведении К вопросу о принципах классификации словесных портретов Витальное и духовное в словесном портрете Черты личности автора-мемуариста, отраженные в его портретах и автопортретах Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

Подобный материал:

• Жанр комической поэмы в русской литературе второй половины XVIII начала XIX вв.: генезис,, 872.49kb.
• Программа вступительного испытания по литературе вступительный экзамен литературе проводится, 14.96kb.
• История русской литературы второй половины XIX в. Семинарскиезанятия, 39.01kb.
• Служащее дворянство Орловской губернии второй половины XVIII первой половины XIX, 502.49kb.
• 1. Пушкин и психологическая традиция во французской литературе (К проблеме русско французских, 97.25kb.
• Метатекстовые повествовательные структуры в русской прозе конца XVIII первой трети, 793.24kb.
• Концепция личности в русской литературе первой трети XIX века в свете христианской, 537.8kb.
• Тематическое планирование по литературе. 10 класс, 31.14kb.
• Класс: 10 Зачёт №1 Русская литература первой половины 19 века, 386.76kb.
• Историческая социология публичной сферы, 255.82kb.

На правах рукописи


Руднева Инна Сергеевна


Искусство словесного портретирования

в русской мемуарно-автобиографической литературе

второй половины XVIII – первой трети XIX вв.



Специальность 10.01.01 Русская литература


Автореферат

диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук


Орел, 2011


Работа выполнена в ГОУ ВПО «Брянский государственный университет

имени академика И.Г. Петровского»

Научный руководитель:	Антюхов Андрей Викторович доктор филологических наук, профессор
Официальные оппоненты:	Ковалева Татьяна Витальевна доктор филологических наук, профессор Уртминцева Марина Генриховна доктор филологических наук, доцент
Ведущая организация:	ГОУ ВПО «Марийский государственный университет»

Защита диссертации состоится 21 июня 2011 года в 14⁰⁰ часов на заседании диссертационного совета Д 212.183.02 при Орловском государственном университете по адресу: 302026, г. Орел, ул. Комсомольская, 41, ГОУ ВПО «Орловский государственный университет», филологический факультет.


С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Орловский государственный университет» (г. Орел, ул. Комсомольская, 95).


Автореферат разослан 19 мая 2011 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета А.А. Бельская


В русской литературе XVIII столетия особое место занимает мемуарно-автобиографический жанр, истоки которого относятся к началу XVIII столетия – периоду становления литературы Нового времени. XVIII век привел к трансформации общественного сознания, ломке догматических устоев, «смене всей знаковой системы» (Д.С. Лихачев), а самое главное к осознанию самоценности человеческой личности.

Именно мемуарно-автобиографический жанр становится формой самовыражения личности: «мысль о внесословной ценности человека, о его праве остаться в памяти потомков, даже не будучи отмеченным какими-то грандиозными свершениями и необыкновенными деяниями – эта мысль вытекает из специфики мемуаров как жанра»¹.

Из всего корпуса русской мемуарно-автобиографической прозы наименее изучена в современном литературоведении мемуарно-автобиографическая литература XVIII – первой трети XIX столетия. Среди первых значительных работ, посвященных этой проблеме, - исследование Г.Е. Гюбиевой «Этапы развития русской мемуарно-автобиографической литературы XVIII века», ряд работ Г.Г. Елизаветиной, О. Чайковской.

Особенно продуктивен для исследования мемуарно-автобиографической прозы конец XX – начало XXI века. В это время появляются работы, в которых мемуарно-автобиографический жанр анализируется с различных позиций. Так, одни исследователи рассматривают гендерный аспект мемуарно-автобиографических жанров этого периода (Н.Л. Пушкарева, И. Савкина, Н.Н. Борисенко, Н.П. Матханова); традиции русской агиографии в русской мемуаристике XVIII столетия (В.В. Муравьева); другие обращаются к проблеме комического в русской провинциальной мемуарно-автобиографической литературе второй половины XVIII века (С.Ю. Антюхова), рассматривают специфику текстовой организации женских мемуаров и их роль в русской культуре второй половины XVIII - начала XIX века (О.В. Мамаева), подвергают анализу культурные мифы и утопии в мемуарно-эпистолярной литературе эпохи Просвещения (Е.Е. Приказчикова). Особо ценными для нашего исследования явились монографические работы, раскрывающие некоторые аспекты поэтики данного жанра: А.В. Антюхова «Русская мемуаристика XVIII - начала XIX веков», которая является основательным литературоведческим исследованием в области изучения поэтики русской мемуарно-автобиографической литературы указанного периода, Н.А. Николиной «Поэтика русской автобиографической прозы», Т.М. Колядич «Воспоминания писателей. Проблемы поэтики жанра»; Т.Г. Симоновой «Мемуарная проза русских писателей XX века: поэтика и типология жанра».

Словесные портреты в мемуарно-автобиографических произведениях XVIII - XIX вв. не были предметом специального исследования. Однако обращение к ним представляется весьма актуальным, поскольку одним из активно развивающихся направлений отечественного литературоведения в настоящее время является художественная антропология, то есть познание человека, его внутреннего мира. Словесный портрет как приём создания образа и характера человека в литературе служит одним из основных средств к постижению и осмыслению его как личности, индивидуальности. Проблема человека более чем актуальна для изучения русской культуры XVIII века, так называемого Нового времени. Анализ изменения способов изображения персонажа является значимым и для осознания внутренней логики развития литературного процесса. Ведь человек, как пишет Д.С. Лихачев, всегда составляет центральный объект литературного творчества. Именно в XVIII веке впервые начинают появляться примеры словесного портретирования, которые существенно отличаются от приёмов изображения человека в литературе Древней Руси.

Объект исследования – словесный портрет в русской мемуарно-автобиографической литературе второй половины XVIII – первой трети XIX вв.

Предмет исследования – художественная специфика создания словесного портрета в следующих произведениях: С.Н. Андреев «Нечто из воспоминаний об Орловской семинарии в городе Севске (1799 – 1801 гг.)»; Ф.Ф. Вигель «Записки», Г.С. Винский «Записки»; Ф.Н. Голицын «Жизнь обер-камергера Ивана Ивановича Шувалова, писанная племянником его тайным советником кн. Федором Николаевичем Голициным» и «Записки»; Е.Р. Дашкова «Записки»; Г.Р. Державин «Записки из Известных всем произшествиев и подлинных дел, заключающие в себе жизнь Гаврилы Романовича Державина»; Г.И. Добрынин «Истинное повествование, или Жизнь Гавриила Добрынина, им самим написанная (1752 – 1827)»; И.М. Долгорукий «Записки»; Н.Б. Долгорукова «Своеручные записки», Екатерина II «Записки»; Ф.И. Корбелецкий «Французы в Москве»; Н.Н. Муравьев «Записки»; М.С. Муханова «Из записок Марии Сергеевны Мухановой»; А.В. Поджио «Записки»; С.П. Румянцов «Автобиография»; Н.И. Саблуков «Записки»; С.В. Скалон «Воспоминания»; А.М. Тургенев «Записки А.М. Тургенева (1796 – 1801 г.)»; Н.И. Тургенев «Россия и русские»; С.А. Тучков «Записки Сергея Алексеевича Тучкова (1766 – 1808 гг.)»; Е.Ф. Фон-Брадке «Автобиографические записки»; Д.И. Фонвизин «Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях»; Н.Р. Цебриков «Воспоминания о Кронверкской куртине (Из записок декабриста)»; С. Шереметев «Татьяна Васильевна Шлыкова. 1773 –1863 гг.»; П.О. Яковлев «Дневник 1786 г.», И.Д. Якушкин «Четырнадцатое декабря».

Таким образом, список рассматриваемых мемуарно-автобиографических произведений включает в себя мемуары видных государственных деятелей (Г.Р. Державина, имп. Екатерины II, Е.Р. Дашковой); непосредственных свидетелей и очевидцев значимых исторических событий, таких как восстание декабристов, Отечественная война 1812 года (это мемуары Н.Н. Муравьева, Ф.И. Корбелецкого, Н.И. Тургенева и др.), а также воспоминания сугубо личного характера (мемуары Г.С. Винского, Г.И. Добрынина, Н.Б. Долгорукой и др.).

Достаточно широкие хронологические рамки исследуемого материала позволяют проследить, как происходил процесс становления словесного портрета в мемуарно-автобиографической литературе, начиная со второй половины XVIII века и заканчивая первой третью XIX века, т.е. в период становления и формирования мемуарно-автобиографического жанра в России.

Цель исследования: выявить художественные особенности словесного портрета в русской мемуарно-автобиографической литературе второй половины XVIII – первой трети XIX вв. на основе изучения его эволюции и поэтики.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

• Определить границы употребления термина «словесный портрет»;
  
• Проанализировать особенности словесного портретирования в мемуарно-автобиографической литературе второй половины XVIII века - первой трети XIX вв. и роль портретной характеристики в создании образа персонажа;
  
• Выявить доминантные особенности словесных портретов разных типов (парадный и камерный портрет, семейный и парный портрет, аристократический и демократический портрет, сатирический портрет); а также проанализировать проблему взаимосвязи духовного и телесного в представленных портретных формах;
  
• Рассмотреть искусство словесного портретирования с применением гендерного анализа, выявить сущностные черты мужской и женской манеры портретописи;
  
• Показать соотнесенность способов и приёмов портретирования и автопортретирования с развитием творческой индивидуальности писателя.
  

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Словесные портреты в русской мемуарно-автобиографической литературе второй половины XVIII – первой трети XIX вв., выявленные в процессе анализа, могут быть классифицированы с учётом того, какая из целостных составляющих личности ставится в центр изображения: социальная, витальная или духовная;
   
2. В словесных портретах социальная определенность портретируемого имеет принципиально важное значение, особенно для эпохи XVIII – начала XIX вв., когда социально-конфессиональное деление российского общества было весьма существенным;
   
3. При рассмотрении искусства словесного портретирования с учётом гендерных методов исследования можно выделить специфические приёмы женской портретописи в мемуарно-автобиографических произведениях обозначенного периода, а также рассмотреть образ женщины, который представлен на страницах «мужского» повествования этой эпохи;
   
4. В мемуарно-автобиографическом произведении в центре портретного изображения всегда находится личность портретируемого, которая художественно познается писателем-портретистом, поэтому телесное и духовное в словесном портрете находится в тесной взаимосвязи;
   
5. Словесный портрет и автопортрет в русской мемуарно-автобиографической литературе XVIII – первой трети XIX вв. выполняет структурообразующую функцию и художественно отражает направленность авторской поэтики.
   

Научная новизна исследования состоит в том, что изучение портрета как части художественного целого проводится с учётом особенностей повествования в мемуарно-автобиографических произведениях второй половины XVIII - первой трети XIX вв., поэтика которой оказала большое влияние и на всю русскую литературу как её неотъемлемая часть.

Теоретической и методологической основой исследования, в силу его междисциплинарного характера послужили работы в сфере теории литературы – М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана; в сфере изучения русской мемуарно-автобиографической прозы – А.В. Антюхова, Г.Г. Елизаветиной, Н.А. Николиной, И. Савкиной, Т.Г. Симоновой, И.Л. Сиротининой; в сфере исследования поэтики портрета – В.В. Башкеевой, И.О. Велиева, Л.Н. Дмитриевской, В.И. Ищенко; в сфере культурологии – В.М. Богуславского, В.В. Давыдовой, А.А. Дубровина, Е. Медковой, И.А. Неверовой; в сфере философской антропологии – В.А. Бачинина; в сфере истории – В.А. Бильбасова, О.А. Иванова, В.О. Ключевского и др.

Методологически важным для нашего исследования является культурологический подход к исследованию мемуарного источника, разработанный И.Л. Сиротининой, при котором мемуары анализируется с точки зрения «времени культуры». Как своеобразную микромодель культуры рассматривает автобиографическую прозу Н.А. Николина, обращение к этой модели требует от исследователя интегративного подхода к тексту, учитывающего достижения не только литературоведения и лингвистики, но и культурологии, психологии, философии.

Такой подход представляется особенно актуальным при исследовании искусства словесного портретирования в мемуарно-автобиографических произведениях, где необходимо сочетать литературоведческий анализ с культурологическим, ведь портрет – это смежное понятие живописи и литературы. Вместе с этим, изучая портрет в структуре данных произведений, для комплексного анализа необходимо применять исторический, философский и социологический комментарии.

Основные методы исследования: типологический, сравнительно-исторический, историко-функциональный. Использовались частные методики сплошной выборки, группировки, частотного анализа материала. Использование указанных методов и методик способствует выделению особенностей портрета в художественной системе отдельных авторов-мемуаристов, а также раскрытию закономерностей развития искусства словесного портретирования второй половины XVIII – первой трети XIX вв.

Теоретическая значимость диссертационной работы проявляется в том, что её результаты углубляют научные представления о специфике словесного портрета в русской мемуарно-автобиографической литературе указанного периода, дают представление об особенностях отражения в нём авторских интенций, а также об эволюции словесной портретописи в этот культурно-исторический период.

Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы в практике вузовского преподавания при разработке систематического курса истории русской литературы, на практических занятиях при анализе историко-литературного процесса XVIII – первой трети XIX столетия, а также при разработке лекций и семинаров по выбору, посвященных проблемам изучения русской литературы XVIII и XIX столетия, поэтики русской мемуарно-автобиографической прозы, а также творчеству отдельных мемуаристов.

Апробация работы. Результаты исследования апробированы в докладах на всероссийских и международных научно-практических конференциях: «Литературный персонаж как форма воплощения авторских интенций» (г. Астрахань, 20-25 апреля 2009 г.), «Художественная антропология: внешнее и внутреннее тело человека в литературе» (г. Караганда, Республика Казахстан, 25 мая 2009 г.); «Новости научной мысли» (Чехия, 25 октября –3 ноября 2009 г.); изложены в 9 публикациях, в том числе в трех статьях, опубликованных в журналах, рекомендованных ВАК РФ, и 1 монографии.

Материалы исследования были представлены на конкурс на лучшую научную работу аспирантов и молодых учёных по естественным, техническим и гуманитарным наукам вузов Брянской области «Современные научные достижения. Брянск-2010», по результатам которого был выигран грант Губернатора Брянской области.

Диссертационное исследование состоит из Введения, двух глав, Заключения и Библиографии, включающей 211 наименований. Общий объем работы 192 страницы.


Содержание работы

Во Введении дается обоснование актуальности темы, раскрывается степень её изученности, научная новизна и практическая значимость, определяются методологические и теоретические основы исследования, формулируются цели и задачи, основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе диссертации - « Словесный портрет: к содержанию литературоведческого понятия» - определяются терминологические границы исследуемого литературоведческого понятия, даётся обзор и анализ литературоведческих работ, посвященных данной проблеме.

В разделе 1.1. « Проблема определения словесного портрета» сделана попытка систематизации различных точек зрения в литературоведении на проблему определения термина словесный портрет. Проанализированные работы А.В. Антюхова, В.В. Башкеевой, В.М. Богуславского, И.О. Велиева, Л.Н. Дмитриевской, А.Б. Есина, Л.И. Ищенко, А.М. Левидова, Д.С. Лихачева, Ю.В. Подковырина, Н. Соколовой, В.Е. Хализева, Л.Н. Юркиной, а также справочно-энциклопедические издания, позволяют сделать вывод, что на сегодняшний день проблема поэтики словесного портрета находится в стадии активной разработки, современное состояние науки требует уточнения определения литературоведческого понятия. На наш взгляд, наиболее удачным в этой связи является определение портрета, предложенное в исследовании Л.Н. Дмитриевской, в её толковании ведущее место в словесном портрете персонажа отводится не описанию отдельных деталей внешности, так называемому портрету «паспортных примет», а созданию цельного образа героя, с отражением его личности, духовного мира.

При таком рассмотрении проблемы вся сущность словесного портрета как особого вида искусства, имеющего дело с художественным познанием человека как личности, заключается в его антропоцентрической направленности. Такой подход к портрету представлен в работе В.А. Бачинина, утверждающей, что портретный образ представляет собой многомерную структуру, в которой воплощены три человеческих «я» - витальное, социальное и духовное, даже, когда речь в портрете идёт об одной из этих составляющих, - в центре внимания всё равно находится личность.

В разделе 1.2. « Место и роль словесного портрета в мемуарно-автобиографическом произведении» доказывается, что возникновение мемуарно-автобиографической прозы связано с развитием творческой индивидуальности автора, который впервые начинает описывать свою частную жизнь, создавать свою литературную биографию, свою историю, делиться своими сокровенными мыслями. «От описания только крупнейших исторических событий, описания, за которым почти не было видно рассказчика, к отражению «истории в человеке» и истории самого человека – таков результат длительного пути мемуарно-автобиографической литературы»², – отмечает Г.Г. Елизаветина. XVIII столетие стало ключевым пунктом в этом пути, определившим вектор дальнейшего развития жанра. Вот почему в это время портретное искусство начинает стремительно развиваться как в живописи, так и в литературе. Последняя треть XVIII столетия – время становления искусства словесного портретирования в русской литературе.

Словесный портрет в структуре данных произведений обозначенного периода предстаёт одним из ведущих показателей изменения самосознания личности; здесь и личность самого автора, которая неизменно ощущается за каждым словесным портретом и, конечно, в примерах автопортретирования, и личность как объект внимания, осмысления, т.е. познания. Поэтому портрет рассматривается как «знак довольно высокой ступени развития мемуарного жанра» (Г.Г. Елизаветина), «одно из существенных свойств мемуаристики» (И.Л. Сиротинина), он же определяет «жанровое своеобразие» мемуарно-автобиографической прозы (А.В. Фатеева).

Раздел 1.3. «Портрет как основное средство характеристики персонажа в мемуарно-автобиографической литературе» посвящен рассмотрению специфики персонажа в мемуарно-автобиографическом произведении и роли портрета в создании образа персонажа и его характеристики. Изучение системы персонажей литературного произведения является основополагающим для раскрытия его проблематики, идейно-тематического своеобразия. Однако сам термин персонаж в литературоведении еще не получил четких границ, в разных источниках персонаж отождествляется то с «литературным героем» (Краткая литературная энциклопедия, Литературная энциклопедия терминов и понятий); то с «действующим лицом» (Краткая литературная энциклопедия, Литература: Справочные материалы); то с «второстепенным лицом» (Краткая литературная энциклопедия). Э.Я. Фесенко отмечает в связи с этим, что термин персонаж наиболее удачен, поскольку термины «действующее лицо» и «герой» не всегда точны, так как их нельзя применить к «недействующим» персонажам.

Это утверждение в полной мере отражает терминологические сложности в определении героев мемуарно-автобиографической литературы, это не «действующие лица», и не герои в полном смысле этого слова, а скорее персонажи, с определенными специфическими особенностями, возникающими в связи с их функционированием в данном жанре. Это персонаж «исторический» и «литературный» одновременно. В своих мемуарах автор описывает реальных исторических людей, но изображает эти лица через призму своих собственных убеждений, настроений, в этом собственно и проявляется их литературная принадлежность.

Таким образом, персонаж в мемуарно-автобиографическом произведении – это синтез исторического и литературного, субъективного и объективного, реального и «домысливаемого». Поэтому представляется правомерным в данном случае введение понятия «мемуарный персонаж» (в ряде работ встречается такое сочетание, в частности, в книге Т.Г. Симоновой «Мемуарная проза русских писателей XX века: поэтика и типология жанра», 2002 г.), однако сам термин «мемуарный персонаж» в работах еще терминологически не обоснован.

Персонажи в литературном произведении образуют свою определенную систему, иерархию, которая всецело подчинена авторскому замыслу, главной идее всего произведения. В мемуарно-автобиографическом произведении совсем иная система, здесь есть только один главный герой – это сам автор, поэтому только автобиографическое «я» описывается наиболее детально и подробно, все остальные лица трудно назвать героями, соответственно невозможно выделить среди них главные и второстепенные, по отношению к автору-мемуаристу они все второстепенные.

Образ персонажа предстает как воплощение писательской концепции, идеи, портрет же служит одним из главных средств создания этого образа и его характеристики. В художественном произведении образ и характер персонажа складывается из описания его мыслей, чувств, поступков, посредством внутреннего монолога, который непосредственно раскрывает внутренний мир персонажа в его прямой номинации. В мемуарно-автобиографическом тексте функции портрета значительно расширяются, поэтому и рамки самого портрета здесь подчас раздвигаются: в него может включаться и краткая биографическая информация, и авторские комментарии, и какие-то короткие сюжетные истории, связанные с изображенным лицом, в нём зримо отражается историческая эпоха, время и место.

Раздел 1.4. « К вопросу о принципах классификации словесных портретов». При антропологическом рассмотрении словесного портрета в мемуарно-автобиографическом произведении в центре внимания оказывается личность. На основании того, какая из ценностных составляющих личности (витальная, социальная или духовная) является доминирующей в словесном портрете, нами была проведена классификация портретов, встречающихся на страницах русской мемуарно-автобиографической литературы второй половины XVIII – первой трети XIX веков. Так, в парадном, аристократическом и демократическом портретах на первом плане показаны социальная сущность и статус изображенного лица. Камерный портрет сосредотачивается на изображении духовной составляющей. Сатирический портрет строится на противоречии: духовной сущности – социальной, социальной – витальной и наоборот в зависимости от того, какая сторона жизни лица (общественная или личная) подвергается осмеянию и вызывает порицание автора. Все эти разновидности словесных портретов анализируются во второй главе настоящего исследования.

Вторая глава – «Типология словесного портрета в русской мемуарно-автобиографической литературе второй половины XVIII – первой трети XIX вв. и отражение в нём авторских интенций».

В разделе 2.1. «Социальная определенность как основная составляющая портретного образа» анализируются парадные, аристократические и демократические портреты, представленные в русской мемуарно-автобиографической литературе указанного периода.

2.1.1. «Парадный портрет», занимающий ведущее положение в живописи и литературе вплоть до второй половины XVIII века, отличается высокой степенью типизации нравственных, сословно-корпоративных и национальных качеств, идеализирующим характером изображения, этикетностью. В русской мемуарно-автобиографической литературе рассматриваемого нами периода парадных портретов в их чистом виде сравнительно немного. Знатные вельможи, государственные деятели, монархи чаще всего становились объектом описания в данном типе портрета, что восходит к тем культурным мифам, которые, по мнению Е.Е. Приказчиковой, были актуализированы в литературном пространстве эпохи Просвещения, а именно к государственной мифологии с её кульминацией в образе правящего монарха. Вместе с тем в данных текстах запечатлены и совсем непарадные портреты представителей монархической власти (например, Петра III, Елизаветы, Павла I, Александра I).

2.1.2. «Аристократический и демократический портреты» выделяются на основе социального расслоения российского общества, которое в XVIII – XIX веках было достаточно жестким.

Аристократической портрет изображает представителей высшего сословия, обладающих особыми правами и привилегиями. В этих портретах особо выделится группа портретов, в типических чертах изображающая образы «идеальных вельмож», «благородных дворян». Смысловыми доминантами в данных описаниях выступают такие качества, как благородство, утонченность, сановитость, вежливость, ум и, конечно, правила чести.

В то же время появляются и совершенно другие аристократические портреты, которые более критично подходят к изображению портретируемой особы, и высокий социальный статус здесь уже не закрывает индивидуальных черт личности от меткого взгляда художника. Много примеров подобного изображения представителей благородного сословия встречается в «Записках» Григория Степановича Винского. В портрете провинциального дворянина, каким его увидел и описал Винский, много отрицательных черт, здесь внешние приметы глубоко взаимосвязаны с характером, внутренним миром персонажа, его поступками. Мемуарист объясняет и те причины, которые, по его мнению, обусловили появление таких отрицательных явлений, как «самовластие», невежество, грубость и жестокость, бытовавших в дворянской и помещичьей среде, и вина за это возлагается автором не только на самих представителей дворянства, но, главным образом, на те социальные отношения, которые наличествовали в России в конце XVIII века. Таким образом, Г.С. Винский нарушает одну из главных традиций портретного искусства XVIII века – «презумпцию портретности», согласно которой «…изображенный безусловно достоин изображения, ручательством чему – сам портрет»³.

Вот два различных взгляда на благородное сословие, два «портретных» противоречия, которые, несомненно, имели место в данный исторический отрезок.

Демократические портреты в рассматриваемых мемуарно-автобиографических текстах – достаточно редкое явление. Представители демократических сословий редко становились объектом портретирования в аристократических (по преимуществу) текстах мемуаров, за исключением некоторых примеров, словно случайно нарисованных авторами-мемуаристами, слишком велика, по всей вероятности, была социальная дистанция. Художественными особенностями данного типа портрета являются: схематичность описания, отсутствие идеализации и средств художественной выразительности, простота стиля, малый объем. Поэтому, хотя демократический портрет и изображает лицо, в то же время он еще очень обезличен. Однако важен сам факт появления крестьян и мещан в центре портретного изображения, что свидетельствует о зарождающемся процессе осознания в русском обществе внесословной ценности человеческой личности не только в декларациях государственных и общественных деятелей, но и непосредственно самим обществом данного культурно-исторического периода.

2.1.3. «Гендерный аспект портретной характеристики» позволяет выявить и рассмотреть новую для русской мемуарно-автобиографической литературы второй половины XVIII портретную форму – женский портрет, а также обратиться к анализу словесных портретов на страницах первых женских мемуаров.

Женская манера портретирования существенно отличается от мужской изобилием деталей, эмоциональностью, субъективностью. Вместе с тем, каждой мемуаристке присущ свой индивидуальный стиль. Так, немногочисленность портретных зарисовок в мемуарах княгини Н.Б. Долгорукой объясняется тем, что свои воспоминания она писала спустя 9 лет после принятия монашества, вследствие этого художественному методу княгини Долгорукой свойственны определенный аскетизм и лаконичность.

Портреты современников в записках императрицы Екатерины II, напротив, отличаются изобилием деталей и красок, политической и идеологической направленностью, последнее, кстати, чаще всего относится к мужскому типу портретирования. Другой отличительной чертой стиля мемуаристки является довольно частое использование в портрете персонажа приёма раскрытия взаимоотношений между людьми и тем самым подтверждения своих личных симпатий или антипатий к описываемому лицу. В мемуарах императрицы общее количество портретов и автопортретов насчитывается около тридцати. Такое (сравнительно с другими мемуаристками) большое количество портретов на страницах воспоминаний Екатерины свидетельствует о повышенном интересе к человеческой личности, к «лицам» как значимым единицам большого исторического процесса. Известно, что свои «Записки» Екатерина II редактировала и переписывала несколько раз, поэтому представленный текст мемуаров нужно расценивать как самый отредактированный в русской мемуарно-автобиографической литературе второй половины XVIII – начала XIX вв. Следовательно, лишних деталей и подробностей в повествовании нет, – всё важно, всё подчинено «высочайшему» авторскому замыслу.

Политический (общественный) подтекст, свойственный портретному стилю Екатерины II, отличает также и стиль портретных описаний в мемуарах Е.Р. Дашковой. В этих «официальных» или «дворцовых» мемуарах политический дискурс попеременно сменяется частным, домашним, на что указывают многочисленные детали, касающиеся домашнего быта и отношений с домочадцами, эта среда исконно женская, поэтому писательницы чувствует себя в ней довольно комфортно. Однако в общей портретной галерее двух Екатерин – это исключение, подтверждающее общее правило. И императрица Екатерина II, и статс-дама княгиня Е.Р. Дашкова никогда не забывали, что в своих воспоминаниях они пишут свои парадно-официальные автопортреты. Таким образом, мемуары двух великих женщин восемнадцатого века, хотя структурно очень напоминают «мужские» тексты, но в плане эмоциональности являются от начала до конца «женскими». Такими же являются и портреты в этих воспоминаниях – гендерно-маркировано женскими.

Во второй половине XVIII – первой трети XIX веков на страницах «мужских» мемуаров появляются первые женские портреты, хотя они всё еще представляют собой достаточно редкое явления. Едва ли не единственное исключение из этого правила составляют мемуары Г.С. Винского, в которых изображен целый ряд женских портретов, причем социальный спектр здесь представлен как никогда широко (крестьянка, дочь священника, мещанка, дворянка). Особенно впечатляет портрет Лорхин, будущей жены мемуариста, выполненный с элементами психологического анализа. Автор не просто рассказывает о внутреннем состоянии героини в драматические моменты, а показывает это состояние, используя приёмы психологического анализа, когда через жесты и мимику передается «движение души», – всё это сделало образ Лорхин поистине самым лирическим моментом в повествовании.

Ряд интересных женских портретов представлен в автобиографических воспоминаниях Филиппа Филипповича Вигеля (например, Веры Федоровны Вяземской, «существа необыкновенного» во всех смыслах и отношениях, богоподобной Катерины Андреевны Карамзиной, добродетельной Екатерины Федоровны Муравьевой).

Все эти литературные явления свидетельствует о новом отношении к женщине в российском обществе конца XVIII – начала XIX столетий, о её усиливающейся роли в общественной жизни.

Раздел 2.2. « Витальное и духовное в словесном портрете» обращается к анализу словесных портретов в русской мемуарно-автобиографической литературе второй половины XVIII – первой трети XIX веков, в которых социальная составляющая личности уже не является главенствующей, а на передний план выдвигаются витальные и духовные черты.

2.2.1. «Взаимосвязь духовного и телесного в словесных портретах». Проблема взаимодействия телесного и духовного является основополагающей для рассмотрения искусства словесного портретирования.

Русские мемуаристы, изображая портреты современников, всматриваясь в черты внешности, часто стремятся постичь внутреннюю жизнь человека. Особо значимым моментом в этом постижении является лицо портретируемого, которое чаще всего изображается на переднем плане и вырисовывается с особой тщательностью, в нём всегда есть определённое выражение и смысл. Ведь портрет – это не изображение лица ради воспроизведения этого лица, это изображение лица ради запечатления самой личности.

В первой трети XIX столетия словесный портрет претерпевает некоторые изменения, что было продиктовано самим ходом событий этого бурного столетия. Он становится более динамичным, событийным, эмоциональным, ведь большинство из мемуаров этого периода написаны по горячим следам, под сильным действием личных впечатлений. Можно также отметить склонность к большей точности и достоверности, иногда доходящей до натурализма, в изображении людей, особенно когда речь идет о каком-либо необычном телесном состоянии человека: болезнь, смерть, боль, страдания.

2.2.2. «Камерный портрет», выдвигающий на первый план морально-нравственные, душевные качества личности, представляет собой новый способ видения человека. Авторское начало в нем выражено гораздо сильнее, чем в портрете парадном.

Именно развитие камерного стиля портретирования в русской мемуарно-автобиографической литературе второй половины XVIII – первой трети XIX столетий способствовало созданию новых портретных форм. В качестве одной из таких форм выступает парный портрет. Можно выделить две его разновидности: парный портрет-сравнение, в котором две личности представляют собой две противоположности, и при их сравнении нравственные качества каждой персоны проступают с большей выразительностью, и парный портрет-уподобление, в котором утверждается нравственная близость двух людей.

Формирование камерного стиля портретирования также способствовало появлению первых семейных портретов на страницах мемуарно-автобиографических произведений, что в свою очередь свидетельствует о возрастающей значимости семьи в общественном сознании второй половины XVIII века, о стремлении авторов-мемуаристов запечатлеть человека не только в его общественном бытие, но и в жизни личной, бытовой. Эти новые виды камерных портретов, выявленные в ходе исследования, являются аристократическими по своему сословному содержанию.

Еще одной новой чертой в словесных портретах рассматриваемого периода стало появление противоречивости в изображении исторических лиц, которые, однако, для авторов мемуаров еще не успели стать историческими. Часто внешность человека уже не соответствует, как раньше, его характеру, а сам образ становится значительно сложнее, благодаря чему, в русской мемуарно-автобиографической литературе запечатлены совершенно уникальные портреты Наполеона Бонапарта (мемуары Ф.И. Корбелецкого), генерала Кутузова и Барклая-де-Толли (записки Н.Н. Муравьева). Это как раз тот пример, когда сама историческая действительность продвигала вперед новые литературные формы, требовала нового взгляда и нового средства выражения этого взгляда.

2.2.3. «Сатирический портрет» – еще один вид портрета, впервые появляющийся на страницах русской мемуарно-автобиографической литературы второй половины XVIII столетия.

Его появление и развитие связано, в первую очередь, с желанием авторов мемуаристов высмеять пороки своего времени, причем здесь осмеянию подвергаются не отвлеченные аллегорические образы, а реальные люди, встреченные мемуаристами на своём жизненном пути и сыгравшие в нём свою определенную роль. Сатирический портрет этого времени направлен на обличение несправедливости «власть имущих», на угнетателей, на людей, не соответствующих своим поведением и поступками общественному положению и занимаемой должности. Он по праву заключает в себе высокую художественную ценность, так как здесь авторы-мемуаристы широко используют разнообразные средства и приёмы создания комического эффекта: яркие образные сравнения, интересные сопоставления, цветопись, речевую характеристику, - всё это делает эти портреты эмоционально насыщенными и художественно выразительными. Вместе с тем нельзя не заметить, что сатирический портрет изображает действительность в полной мере, не обходя стороной и отрицательные стороны жизни.

Наиболее ярко этот тип портрета представлен на страницах «Истинного повествования…» Гавриила Ивановича Добрынина, достигшего в этой области значительных успехов. Добрынин, осознав свой жизненный путь как путь служения Богу, практически с первых дней своего пребывания в лоне церкви обратил внимание на несоответствие некоторых духовных лиц своему священному сану, в дальнейшем эти впечатления лишь усилились, а личные угнетения и страдания от вышестоящих представителей духовенства послужили дополнительным импульсом для описания в своих воспоминаниях портретов этих лиц. Особое значение в портретах подобного рода приобретают символические детали. В мемуарах Добрынина таковыми являются, например, борода, волосы. Часто весь портретный образ строится на контрасте, противоречии, ярком образном сравнении – самом излюбленном художественном приёме Добрынина. Мемуарист также использует разнообразные приёмы и средства создания комического эффекта: стилистическое пародирование (контаминация разных функциональных стилей в сатирических целях), использование различных языковых средств (юмор, остороумный слог, ирония, сарказм) и тропы (образные сравнения, эпитеты), а также речевые характеристики и комические детали, - все это, безусловно, отличает индивидуально-неповторимый почерк автора. Именно в этих описаниях ярко проявилась личность самого автора, его нравственно-этические убеждения и принципы.

2.2.4. «Костюмный комплекс как средство постижения духовной составляющей». В создании портретного образа персонажа немаловажную роль играет костюмный комплекс, который редко выступает в чисто номинативном значении, чаще всего он дополняет образ новыми смыслами. Однако сам термин «костюм» в литературоведении еще не получил должного понятийного значения.

В рассматриваемый нами период, вторая половина XVIII – первая треть XIX вв., костюму уделялось немаловажное значение, если не сказать больше. Костюм всегда соответствовал определенному регламенту и вообще многое мог сказать о его носителе, о его политических и идеологических позициях. При этом костюм, являясь по сути вещью из внешнего мира, часто тесно связан с внутренним миром персонажа. Костюм в структуре словесного портрета оказывается втянутым в поле взаимодействия внешнего и внутреннего.

В русской мемуарно-автобиографической литературе второй половины XVIII – первой трети XIX веков костюм часто выступает как экран, на котором проецируются материальное и социальное положение не только общества в целом, но и его отдельных носителей. Он также может выступать своеобразной метафорой жизненного пути. Дополнительные смыслы и коды для интерпретации портретного образа несут символические детали в костюме персонажа. К таким деталям относятся парик как символ власти, мундир, упоминание о котором рефреном проходит через всё столетие, его постоянно примеряют и снимают те или другие персонажи, его постоянно переделывают и перекраивают монархи, – всё это весьма знаково. Мундир это не только униформа, это в большой степени атрибут благополучия, привилегированности, избранности, символ власти, поэтому многие общественные и политические собрания проходили в мундирах.


Раздел 2.3. « Черты личности автора-мемуариста, отраженные в его портретах и автопортретах» посвящен исследованию центрального образа в мемуарно-автобиографическом произведении – образу автора, в котором сконцентрирована сама суть жанра: история о человеке, о его жизни, о его видении этой жизни, эпохи, событий, – это его частное мнение. Даже когда автор не проявляет себя явно, его присутствие на всем протяжении текста очевидно, ведь всё, что описывается в мемуарах, было увидено, прожито и прочувствовано им: каждый персонаж, каждое событие. Велика роль автора и в создании словесного портрета, потому что именно автор дополняет портрет героя внешними событиями, фактами, формируя, таким образом, целостный портрет личности, выстроенный в соответствии с авторским замыслом.

Но есть в тексте ключевые моменты, когда автор являет самого себя открыто, так сказать, воочию, – это примеры автопортретирования. Автопортрет – это прямой диалог автора с читателем, поэтому в характеристике и создании образа автора произведения автопортрет является одним из главных его элементов. И в этой прямой номинации отражается и творческая индивидуальность автора-мемуариста и авторские интенции.

Автопортрет играет важную роль и в создании самого образа автобиографического героя. В соотношении с другими портретными изображениями он помогает рассмотреть степень субъективности и объективности авторского слова. Ведь человек, способный изобразить себя «без прикрас», скорее всего, склонен к большей объективности и в изображении других людей.

В русской мемуарно-автобиографической литературе XVIII – первой трети XIX веков авторы-мемуаристы довольно редко рисуют свои автопортреты. Только смена мировоззренческой установки автора Нового времени позволила писателю заявить о себе, поставить себя в центр изображения и описания, поэтому немногочисленные примеры автопортретирования, встречающиеся в текстах мемуаров данного периода, можно рассматривать не только как значимые изменения самой литературной эпохи, но и как свидетельство изменения всей мировоззренческой системы автора Нового времени. В этих первых автопортретах мемуаристы большое внимание уделяли изображению своего внутреннего мира. Поэтому именно в автопортретах особенно отчетливо проявляется такое важное свойство мемуарно-автобиографического жанра, как исповедальность.

Еще одно существенное свойство автопортретов этого периода, выявленное в процессе анализа, – ситуативность. Необычные моменты, важные и экстраординарные события становятся поводом обращения к автопортретированию. Другая особенность автопортретных описаний заключается в том, что авторы-мемуаристы стараются избегать описания своих телесных особенностей, хотя портреты современников чаще всего начинаются именно с изображения внешности.

Анализ автопортретов играет весьма важную роль для постижения сути культурно-исторических процессов эпохи русского Просвещения, эпохи, когда автор не хочет более скрываться за безличными формами, хочет запечатлеть себя и окружающих его людей. И это глобальное завоевание культуры, литературы и философии Нового времени.

В Заключении содержатся основные выводы исследования.

Появление первых словесных портретов на страницах мемуарно-автобиографических произведений непосредственно связано с глубинными культурно-историческими процессами, происходящими внутри российского общества XVIII столетия, одним из которых является процесс осознания ценности человеческой личности вне зависимости от её социального статуса, материального положения, личности со всеми её физическими и душевными качествами, достоинствами и недостатками.

В предлагаемом исследовании мы сосредоточились на антропоцентрическом аспекте искусства словесного портретирования в русской мемуарно-автобиографической литературе второй половины XVIII – первой трети XIX вв., утверждая, что словесный портрет так или иначе отражает психологический строй личности, которая становится объектом изображения, её духовный мир, характер её взаимоотношений с обществом и миром в целом. Образ человека, являющий себя в портрете, вместе с тем отражает ценностно-значимые ориентиры времени, мировоззрение людей определенной эпохи, отражает социальные отношения внутри общества, особенно, когда речь идет о мемуарно-автобиографической литературе, которая рассматривает это общество изнутри. Он также сообщает об идейных и эстетических взглядах автора, об особенностях его творческого видения, мышления и понимания, о нравственном идеале портретируемого.


Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Руднева И.С. Сатирический портрет в мемуарно-автобиографической прозе Г.И. Добрынина// Вестник Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского. – 2010. - № 2. – С. 90-96.
   
2. Руднева И.С. Словесный портрет в русской мемуарно-автобиографической прозе второй половины XVIII – начала XIX вв. в гендерном аспекте// Вестник Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского. – 2010. - № 2. – С. 85-90.
   
3. Руднева И.С. Черты личности автора-мемуариста, отраженные в его портретах и автопортретах (на материале мемуарно-автобиографической литературы прозе второй половины XVIII – начала XIX вв.)// Вестник Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского. – 2011. - № 2. – С. 164-170.
   
4. Руднева И.С. Искусство словесного портретирования в русской мемуарно-автобиографической прозе второй половины XVIII – первой трети XIX вв.: Монография. – Брянск: Курсив, 2010. – 180 с.
   
5. Руднева И.С. Искусство словесного портретирования в мемуарах Г.С. Винского// Вестник Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского. – 2008 – № 2. - С. 91-98.
   
6. Руднева И.С. Портрет как содержательно формальная категория персонажа в мемуаристике// Литературный персонаж как форма воплощения авторских интенций: Материалы Международной научной интернет-конференции (г. Астрахань, 20-25 апреля 2009 г.)/ Под ред. Г.Г. Исаева; сост.: Т.Ю. Громова, Д.М. Бычков. – Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2009. – С. 219-222.
   
7. Руднева И.С. Антропоцентрическая философия портрета в мемуарно-автобиографической прозе XVIII – первой трети XIX столетия»// Художественная антропология: Сб. статей. – Караганда: Центр гуманитарных исследований, 2009. – С. 46-55.
   
8. Руднева И.С. Портрет провинциального дворянства в мемуарах Г.С. Винского// Молодой ученый. - № 3. - 2009. – Чита: Иркутская типография. – С. 248-251
   
9. Руднева И.С. Семантика костюма в «Записка» императрицы Екатерины II// Materiály V mezinárodni védecko – praktická konference «Zprávy védecke ideje - 2009». – Dil. 10. Filologické védy. - Praha: Publishing House «Education and Science» s.r.o., 2009. – Р. 61-66.