Человеческая деятельность

Вид материала

Документы

Содержание Xxxix. экономическая наука и важнейшие проблемы человеческого существования

Подобный материал:

• Сош №1 п. Тульского Майкопского района Математика это человеческая деятельность, 125.48kb.
• На доске слова и план конференции   Любовь к природе, впрочем, как и всякая человеческая, 27.74kb.
• Сисекин Игорь Александрович моусш №1 г. Новокубанска 2004 Анализ эпизода повести, 117.78kb.
• Доклад учителя моу сош №5 с углубленным изучением отдельных предметов г. Климовск, 266.79kb.
• Лекция №5 (19. 09. 08) Техника и технологии, как культурный феномен, 18.02kb.
• Религия и человеческая деятельность, 483.46kb.
• Парфюмер или история одного убийцы, 2628.32kb.
• Психические познавательные процессы, 542.13kb.
• Дивидуального, как правило, занимает периферийное место, а субъективное начало минимизируется,, 324.45kb.
• Программа проведения аттестационных испытаний при поступлении на второй и последующие, 677.83kb.

Все это печально. Однако единственный способ, которым человек может ответить на них, это никогда не расслабляться в поисках истины.


XXXIX. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ НАУКА И ВАЖНЕЙШИЕ ПРОБЛЕМЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ


1. Наука и жизнь


Обычно современную науку упрекают за то, что она воздерживается от выражения ценностных суждений. Живому и действующему человеку, говорят нам, нет никакой пользы от Wertfreiheit; он нуждается в знании того, к чему ему следует стремиться. Если наука не отвечает на этот вопрос, то она бесплодна. Однако это возражение необоснованно. Наука не дает оценок, она обеспечивает действующего человека всей информацией, которая ему может понадобиться для самостоятельного определения ценности. Она хранит молчание, только когда поднимается вопрос о том, стоит ли вообще жить.


Разумеется, этот вопрос поднимался и всегда будет подниматься. В чем смысл всех человеческих усилий, если в конце концов никто не может избежать смерти и разложения? Человек живет в тени смерти. Чего бы ни достиг человек на протяжении своих земных скитаний, однажды он должен скончаться и оставить все, что он построил. Любое мгновение может стать последним. В будущем индивида определенно только одно смерть. С точки зрения этого конечного и неизбежного результата все человеческие стремления представляются тщетными и бессмысленными.


Более того, человеческую деятельность можно назвать бессмысленной, даже если судить просто по его ближайшим целям. Она никогда не может принести полного удовлетворения; она просто обеспечивает устранение беспокойства в данное мимолетное мгновение. Как только удовлетворяется одна потребность, сразу же возникают новые потребности, требующие удовлетворения. Говорят, что цивилизация делает людей беднее, поскольку умножает их потребности и не умеряет, а разжигает желания. Вся суета трудолюбивых людей, их спешка, толкотня, суматоха бессмысленны, так как они не дают ни счастья, ни покоя. Душевного покоя и безмятежности можно достичь не посредством деятельности и мирских устремлений, а только самоотречением и смирением. Бездеятельность и чисто созерцательное существование вот поведение, достойное мудреца.


Однако все эти сомнения, колебания, неуверенность подавляются неодолимой силой жизненной энергии человека. Да, действительно, человек не может избежать смерти. Но в настоящем он жив; и жизнь, а не смерть, владеет им. Что бы ни припасло для него будущее, он не в силах отказаться от удовлетворения нужд данного момента. Пока человек жив, он не может не повиноваться главному импульсу, й??lan vital*. Стремление сохранить и улучшить свою жизнь, неудовлетворенность и нацеленность на устранение беспокойства, поиски того, что можно назвать счастьем, представляют собой природу человека. В каждом человеке действует необъяснимое и неанализируемое ид. Это ид суть импульс всех импульсов, сила, движущая человеком в жизни и деятельности, изначальное и неискоренимое стремление к более полному и счастливому существованию. Оно действует до тех пор, пока человек жив, и прекращает свою работу только с затуханием жизни.


Человеческий разум служит этому жизненному импульсу. Биологическая функция разума состоит в том, чтобы сохранять и поддерживать жизнь и отложить угасание, насколько это возможно. Мышление и действие не противоречат природе; они скорее представляют собой основные свойства человеческой природы. Наиболее уместным описанием человека в отличие от других живых существ является следующее: существо, целеустремленно сражающееся с силами, враждебными его жизни.


Следовательно, все разговоры о первичности иррациональных элементов бессмысленны. Во Вселенной, существование которой наш разум не может объяснить, проанализировать или постигнуть, существует узкое поле, в пределах которого человек способен до определенной степени устранить беспокойство. Это царство разума и рациональности, науки и целеустремленной деятельности. Ни его ограниченность, ни недостаточность результатов, которых здесь способен достигнуть человек, не предполагают идею радикального смирения и бездеятельности. Никакие философские хитрости не способны удержать здорового индивида от действий, которые как он думает могут удовлетворить его нужды. Возможно, в глубине человеческой души и таится стремление к безмятежному миру и бездеятельности вегетативного существования. Но у живого человека эти желания перевешиваются побуждением к действию и улучшению условий существования. Как только силы смирения одерживают верх, человек умирает; он не превращается в растение.


Надо признать, праксиология и экономическая наука не говорят человеку, следует ли ему цепляться за жизнь или отказаться от нее. Сама жизнь и все неизвестные силы, ее порождающие и поддерживающие ее горение, представляют собой конечную данность и как таковые находятся за пределами человеческой науки. Предметом праксиологии выступает только важнейшее проявление человеческой жизни, а именно деятельность.

2. Экономическая наука и ценностные суждения


С одной стороны, экономическую науку часто осуждают за нейтральность к ценностным суждениям, с другой многие обвиняют ее в том, что она якобы их себе позволяет. Некоторые утверждают, что экономическая наука неизбежно должна выражать ценностные суждения и поэтому не является по-настоящему научной, поскольку критерием науки служит ценностная нейтральность. Другие настаивают, что хорошая экономическая наука должна и может быть беспристрастной и что лишь плохая экономическая наука нарушает этот постулат.


Семантическая путаница при обсуждении данной проблемы возникает вследствие некорректного использования терминов многими экономистами. Экономист исследует, приводит ли мероприятие а к результату р, для достижения которого оно рекомендуется, и обнаруживает, что а приводит не к р, а к g последствиям, которые даже сторонники мероприятия а считают нежелательными. Если этот экономист констатирует на основе своего исследования, что а является плохим мероприятием, то это не служит субъективной оценкой. Он просто говорит, что с точки зрения тех, кто стремится достичь цели р, мероприятие а является неподходящим. Именно в этом смысле экономисты сторонники свободной торговли критикуют протекционизм. Они показывают, что протекционизм не увеличивает, как считают его сторонники, а, наоборот, уменьшает общий объем производимой продукции, и поэтому плох с точки зрения тех, кто предпочитает более обильное предложение товаров по сравнению с более ограниченным. В этом смысле экономисты критикуют экономическую политику государства с точки зрения преследуемых ею целей. Если экономист называет фиксирование минимальных ставок заработной платы плохой политикой, то он имеет в виду, что ее результат противоположен намерениям тех, кто рекомендует ее применение.


С этой же позиции праксиология и экономическая наука подходят и к фундаментальному принципу человеческого существования и общественной эволюции, а именно: сотрудничество на основе общественного разделения труда является более эффективным способом деятельности, чем автаркическая изоляция индивидов. Праксиология и экономическая наука не говорят, что люди должны мирно сотрудничать в рамках общественных связей; они только говорят, что им следует действовать таким образом, если они хотят сделать свою деятельность более эффективной, чем если бы они поступали иначе. Согласие с нравственными правилами, соблюдения которых требует создание, сохранение и интенсификация общественного сотрудничества, представляется не жертвой мистической сущности, а использованием наиболее эффективных методов деятельности, ценой достижения более высоко ценимых результатов.


Самым яростным атакам объединенных сил всех антилиберальных школ и догматизмов подвергается как раз эта замена гетерономных доктрин как интуитивизма, так и богосотворенных заповедей, автономной, рационалистической и волюнтаристической этикой. Все они осуждают философию утилитаризма за безжалостную суровость описания и анализа человеческой природы и конечных источников человеческой деятельности. Нет нужды что-либо добавлять к опровержению этой критики, на что направлена каждая страница этой книги. Лишь один момент следует упомянуть еще раз, поскольку он, с одной стороны, представляет собой суть доктрин всех современных соблазнителей, а с другой предлагает среднему интеллектуалу благовидный предлог, чтобы держаться в стороне от экономических исследований.


Говорят, что экономическая наука в своей рационалистической предубежденности предполагает, что люди стремятся только или прежде всего к материальному благополучию. Но на самом деле люди предпочитают иррациональные цели рациональным. Они в большей степени руководствуются стремлениями осуществить мифы и идеалы, чем стремлением наслаждаться более высоким уровнем жизни.


На это экономическая наука отвечает следующим образом.


1. Экономическая наука не предполагает и не постулирует, что люди стремятся только или прежде всего к тому, что называется материальным благополучием. Экономическая наука как часть более общей теории человеческой деятельности имеет дело со всей человеческой деятельностью, т.е. целенаправленным стремлением человека к достижению избранных целей, каковы бы они ни были. Применять концепцию рационального и иррационального к избранным конечным целям бессмысленно. Мы можем назвать иррациональной конечную данность, т.е. те вещи, которые наш разум не способен ни проанализировать, ни свести к другим конечно данным вещам. В таком случае любая цель, поставленная перед собой любым человеком, является иррациональной. Не более и не менее рационально стремиться к богатству, как Крез, чем стремиться к бедности, как буддийские монахи.


2. Используя термин рациональные цели, критики имеют в виду желание материального благополучия и более высокого уровня жизни. Соответствует или нет истине их утверждение, что люди в общем, а наши современники в особенности, в большей мере движимы желанием осуществить мифы и мечты, чем улучшить свое материальное благополучие, является вопросом факта. Хотя любой разумный человек в состоянии дать правильный ответ, мы можем пренебречь этой проблемой, поскольку экономическая наука ничего не говорит ни в пользу, ни против мифов. Она абсолютно нейтральна по отношению к профсоюзной доктрине, к доктрине кредитной экспансии и любой подобной доктрине в той мере, в какой они представляют себя как мифы и поддерживаются как мифы своими приверженцами. Она имеет дело с этими доктринами лишь постольку, поскольку они считаются доктринами о средствах, подходящих для определенных целей. Экономическая наука не говорит, что профсоюзное движение является плохим мифом. Она просто говорит, что оно является неподходящим средством, чтобы поднять заработную плату всем, кто стремится работать. Она оставляет каждому человеку право решать, является ли осуществление профсоюзного мифа более важным, чем избежание неминуемых последствий проводимой профсоюзами политики.


В этом смысле мы можем сказать, что экономическая наука аполитична или неполитична, хотя является основой политики и любого политического действия. Более того, мы можем сказать, что она абсолютно нейтральна по отношению к любым ценностным суждениям и субъективным оценкам, так как она всегда относится к средствам и никогда к выбору конечных целей.

3. Экономическое познание и человеческая деятельность


Свобода человека выбирать и действовать ограничена трояким образом. Во-первых, существуют физические законы, к бесчувственной абсолютности которых человек должен приспосабливать свое поведение, если хочет жить. Во-вторых, это врожденные конституциональные характеристики индивида, а также расположение и действие факторов внешней среды; мы знаем, что они оказывают влияние как на выбор целей, так и на выбор средств, хотя наше знание о том, каким именно образом они действуют, весьма смутно. В-третьих, это регулярность взаимосвязей средств и целей, а именно праксиологический закон в отличие от физического и психологического закона.


Толкование и категориальное и формальное исследование этого третьего класса законов Вселенной является предметом праксиологии и ее самой развитой отрасли экономической науки. Экономическое знание представляет собой существенный элемент в структуре человеческой цивилизации; оно является фундаментом, на котором стоят современный индустриализм, а также все нравственные, интеллектуальные, технологические и терапевтические достижения последних столетий. Оно оставляет на усмотрение людей, воспользуются ли они должным образом богатством этого знания или оставят его неиспользованным. Но если им не удастся извлечь из него выгоду и они пренебрегут его учениями и предупреждениями, то они не аннулируют экономику; они истребят наше общество и род людской.


Комментарии


[1]хитрость природы Мизес имеет в виду И. Канта [см. Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане//Соч. Т. 6. С. 523] и Г. Гегеля, которому принадлежит выражение хитрость разума (List der Vernft) [Гегель Г. Философия истории//Соч. Т. VII. М.,1935. С. 32.].


[2]праксиология Supplement to Oxford English Dictionary (1982) сообщает, что английское слово praxeology (вар. praxiology, praxology) является адаптацией французского слова praxeology [L. Bourdeau 1882 в Theorie des Sciences II, vii, i. 463] или непосредственно образовано от греч. <$Esymbol pi rho alpha xi iota s> действие.


[3]каталлактика согласно Oxford English Dictionary (1933) английское слово catallactic является адаптацией греч. <$Ekappa alpha tau alpha lambda lambda alpha back 30 prime kappa tau iota kappa o back 30 prime s> (в этом значении в письменных источниках не встречается) от <$Ekappa alpha tau alpha sigma sigma epsilon iota nu> менять, обменивать.


[4]эпистемология теория познания. В российской традиции для обозначения теории познания с XIX в. утвердился термин гносеология.


[5]спор о методах (Methodenstreit) полемика по методологическим вопросам между австрийскими экономистами (прежде всего К. Менгером) и представителями новой (молодой) исторической школы (Г. Шмоллер). Начался с публикации К. Менгером Исследования о методах общественных наук, где он говорил о точном методе исследования, с помощью которого экономическая теория может быть расчленена на свои простейшие элементы, а истории и социологии отводилась вспомогательная роль. По мнению Менгера, эмпирический материал играет вспомогательную роль в экономическом исследовании. Исторический метод исследования характеризовался при этом как чисто описательный. Менгер придерживался точки зрения Берка относительно непланируемого развития общества и отвергал мнение о том, что экономическое развитие может направляться с помощью законодательства. Все эти утверждения посягали на самые основы исторической школы. С резким ответом Менгеру выступил Г. Шмоллер. Менгер в свою очередь выпустил памфлет Ошибки исторической школы в немецкой политической экономии. Постепенно дискуссия выродилась в личные нападки. Спор о методах завершился тем, что Шмоллер заявил: последователи абстрактной австрийской школы не соответствуют требованиям, предъявляемым к преподавателям в немецких университетах. Шмоллер был достаточно влиятелен и смог навязать такой запрет.


[6]прусская (немецкая) историческая школа направление политической экономии, возникшее в середине XIX в. в Германии. Название происходит от исторического метода, который ее теоретики (В. Рошер, Б. Гильдебранд, К. Книс и др.) пытались ввести в политэкономию. Представители исторической школы отрицали наличие общих для всех стран экономических законов, подчеркивали неповторимость путей экономического развития каждой отдельной страны, а задачу экономической науки видели в описании хозяйственных явлений. Основные идеи исторической школы получили развитие в рамках новой (молодой) исторической школы.


[7]институционализм течение в экономической науке, возникшее в конце XIX в. в США, бросившее вызов основным методологическим и теоретическим постулатам неоклассического направления. Круг основных идей институционализма определили три его главных идеолога: Т. Веблен, Дж. Коммонс, У. Митчелл. Считая концепцию гедонизма слишком примитивной, они полагали, что теория, дающая удовлетворительную трактовку экономического поведения человека, должна включать и неэкономические факторы. С этой целью они стремились применять в экономической теории данные социальной психологии. Анализу индивидуальных действий экономических агентов (методологии индивидуализма) они противопоставляли рассмотрение коллективных действий и коллективных институтов корпораций, профсоюзов, политических партий. Сам термин институционализм происходит от слова институт, под которым подразумевались определенный обычай, порядок, принятый в обществе, а также закрепление обычаев в виде закона или учреждения. Критикуя статический подход неоклассической школы, институционалисты противопоставляли ему изучение исторического развития явлений.


[8]сикофанты капитала/буржуазии в Теориях прибавочной стоимости Маркс называет сикофантом Мальтуса, но сикофантом земельной аристократии, а не буржуазии (при этом редакторы собрания сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса разъясняют слово сикофант как подхалим, прислужник): ...Мальтус как истинный член английской государственной церкви был профессиональным сикофантом земельной аристократии, чьи ренты, синекуры, расточительность, бессердечие он экономически оправдывал//(Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 26. Ч. II. С. 120121). Близкой по смыслу является характеристика К. Марксом современных ему экономистов в предисловии ко второму изданию I тома Капитала: Отныне дело шло уже не о том, правильна или неправильна та или другая теория, а о том, полезна она для капитала или вредна, удобна или неудобна... Бескорыстное исследование уступает место сражениям наемных писак, беспристрастные научные изыскания, заменяются предвзятой, угодливой апологетикой (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 17).


[9]Спиноза Б. Этика. СПб.: Аста пресс ltd, 1993. С. 74.


[10]промышленная революция (переворот) этим термином в истории принято обозначать период с 60-х годов XVIII в. до 1020-х годов XIX в., когда в Великобритании произошел переход от мануфактуры к машинному производству, а также аналогичные процессы в других странах.


[11]физиократия первая школа в экономической науке (Ф. Кенэ, Р. Тюрго, П. Дюпон де Немур, Д'Аламбер и др.). В отличие от проповедников меркантилизма, физиократы выступали единым фронтом, исповедуя общие принципы и аналитический инструментарий, и назвали себя экономистами. Физиократы исследовали сферу производства, положили начало анализу воспроизводства и распределения общественного продукта. Они считали, что чистый продукт создается только сельскохозяйственным трудом. Выступали против меркантилизма, являлись сторонниками свободной торговли. Идеи физиократов проложили путь, по которому шли Адам Смит и за ним весь век.


[12]Laissez faire может быть определена как доктрина, требующая минимального вмешательства правительства в экономические и политические дела. Сама эта максима долгое время приписывалась Винсенту де Гурне, французскому экономисту XVIII в., однако Онкен показал, что это было ошибкой. Наиболее вероятным происхождением этой фразы может быть ответ фабриканта Легона Кольберу, спросившему, что он может сделать для промышленности: Laissez nous faire (Позвольте нам действовать). Другие приписывают ее экс-министру Людовика XV д'Аржансону, который был известен своей приверженностью теории свободной торговли.


Однако каково бы ни было происхождение этой фразы, сама доктрина возникла естественным образом на рубеже XVIIXVIII вв. как протест против регулирования промышленности со стороны правительства. Влияние laissez faire на реальную жизнь достигло апогея около 1870-х годов, после чего ход событий постепенно и все сильнее и сильнее стал сдвигаться в направлении коллективизма. Обнаружилось, что конкуренция логически ведет к концентрации производства, что было истолковано как концентрация рыночной власти; естественно, тут же был сделан вывод о том, что свобода договора начинается только тогда, когда начинается равенство рыночной власти сторон. Различные направления мысли пришли к выводу, что для того, чтобы обеспечить последнее, требуется вмешательство правительства. Развитие системы национального образования и социального страхования, рост муниципальных закупок, необходимость защиты потребителей, особенно с точки зрения здоровья нации, необходимость отвечать на требования электората, состав которого становился все более пролетарским, и другие подобные причины все сильнее смягчали острые углы оригинальной доктрины. К концу века тех, кто исповедовал эту доктрину в ее первоначальной чистоте, можно было пересчитать по пальцам.


[13]ид, эго и суперэго (у Фрейда оно, я и сверх-я) в психологии три основные системы личности, каждая из которых обладает собственными функциями, свойствами, компонентами, механизмами и т.д., но которые взаимодействуют столь тесно, что трудно и даже невозможно распутать линии их влияния и взвесить их относительный вклад в человеческое поведение. Ид есть изначальная система личности: это матрица, в которой впоследствии дифференцируются эго и суперэго. Ид включает все то психическое, что является врожденным и присутствует при рождении, включая инстинкты. Ид резервуар психической энергии и обеспечивает энергию для двух других систем. Эго появляется в связи с тем, что потребности организма требуют соответствующих взаимодействий с миром объективной реальности. Голодный человек должен искать, найти и съесть пищу прежде, чем будет снижено напряжение голода. Это означает, что человек должен научиться различать образ пищи, существующий в памяти, и актуальное восприятие пищи, существующей во внешнем мире. Человек соотносит существующий в памяти образ пищи с видом или запахом пищи, приходящими через органы чувств. Основное различие между ид и эго заключается в том, что ид знает только субъективную реальность, в то время как эго различает внутреннее и внешнее. Эго называют исполнительным органом личности, так как оно открывает двери действию, отбирает из среды то, чему действие должно соответствовать, и решает, какие инстинкты и каким образом должны быть удовлетворены. При этом эго вынуждено стараться интегрировать часто противоречивые команды, исходящие от ид, эго и внешнего мира. Это непростая задача, часто держащая эго в напряжении. Суперэго внутренняя репрезентация традиционных ценностей и идеалов общества в том виде, в каком они интерпретируются для ребенка родителями и насильственно прививаются посредством наград и наказаний, применяемых к ребенку. Его основная задача оценить правильность и неправильность чего-то, исходя из моральных стандартов, санкционированных обществом. С формированием суперэго на место родительского контроля встает самоконтроль.