Geum.ru

Человеческая деятельность

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   ...   102


Полнота использования комплиментарных факторов производства определяется наличием самого редкого из них. Давайте предположим, что производство одной единицы р требует затрат семи единиц а и трех единиц b и что ни а, ни b не могут быть использованы ни в каком другом производстве, кроме производства р. Если имеется 49а и 2000b, то произвести можно не более 7р. Наличный запас а определяет степень использования b. Только а считается экономическим благом; и только за а люди готовы платить; полная цена р учитывает семь единиц а. C другой стороны, b не является экономическим благом и его цена не учитывается. Определенное количество b остается неиспользованным.


Мы можем попытаться представить мир, в котором все материальные факторы производства используются настолько полно, что нет возможности занять всех людей или занять всех людей в той мере, в какой они готовы работать. В таком мире труд имеется в изобилии; увеличение запаса труда не обеспечит никакого приращения общего количества продукции. Если мы предположим, что все люди имеют одинаковую работоспособность и прилежание, и не будем обращать внимание на отрицательную полезность труда, то труд в таком мире не будет экономическим благом. Если бы этот мир был социалистическим сообществом, то прирост численности населения считался бы увеличением незанятых потребителей. Если бы он был рыночным обществом, то ставки заработной платы не были бы достаточными, чтобы предотвратить голод. Ищущие работу люди были бы готовы работать за любую оплату, какой бы низкой она ни была, даже если она была бы недостаточной для сохранения их жизни. Они были бы счастливы еще ненадолго отсрочить смерть от голода.


Нет необходимости останавливаться на парадоксах этой гипотезы и обсуждать проблемы подобного мира. Наш мир другой. Труд более редок, чем материальные факторы производства. На этом этапе мы не рассматриваем проблему оптимального населения. Мы изучаем проблему существования материальных факторов производства, оставшихся неиспользованными вследствие того, что требующийся труд необходим для удовлетворения более насущных нужд. В нашем мире существует не избыток, а дефицит рабочей силы, и часть материальных факторов производства, т.е. земля, месторождения полезных ископаемых и даже заводы и оборудование, остается неиспользованной.


Эту ситуацию можно изменить таким увеличением населения, чтобы все материальные факторы, требуемые для производства продовольствия, необходимого в строгом смысле слова для поддержания человеческой жизни, использовались бы полностью. Но пока это не так, ее нельзя изменить совершенствованием технологических методов производства. Замена менее эффективных методов производства более эффективными не сделает труд избыточным, если существуют материальные факторы, использование которых способно повысить благосостояние человека. Наоборот, она увеличит выпуск и в связи с этим количество потребительских благ. Трудосберегающие механизмы увеличивают объем предложения. Они не являются причиной технологической безработицы[См. с. 721731.].


Любой продукт результат применения и труда, и материальных факторов. Человек экономит и труд, и материальные факторы.

Труд, приносящий непосредственное удовлетворение, и труд, приносящий опосредованное удовлетворение


Как правило, любой труд приносит человеку удовлетворение лишь опосредованно, а именно через устранение беспокойства, обеспечиваемое результатами труда. Работник отказывается от досуга и подчиняется отрицательной полезности труда для того, чтобы наслаждаться продуктом или тем, что другие люди будут готовы дать за него. Затраты труда для работника это средство достижения определенной цели, цена, которую он платит, и издержки, которые он несет.


Однако в некоторых случаях выполнение труда удовлетворяет работника непосредственно. Он получает непосредственное удовлетворение от затрат труда. Его доход двойствен. С одной стороны, он заключается в получении продукта, а с другой в получении работником удовлетворения от процесса труда.


Иногда этот факт получает гротескное истолкование, на основе которого разрабатываются фантастические планы социальных реформ. Одна из основных догм социализма состоит в том, что труд характеризуется отрицательной полезностью только при капиталистическом способе производства, а при социализме он будет чистым наслаждением. Мы можем пренебречь излияниями бедного сумасшедшего Шарля Фурье. Но марксистский научный социализм в этом отношении ничем не отличается от утопистов. Фридрих Энгельс и Карл Каутский, одни из самых выдающихся его проповедников, прямо заявляли, что основным следствием социалистического строя будет превращение труда из страдания в удовольствие[См.: Каутский К. Социальная революция. Женева, 1903. С. 16 и далее. Об Энгельсе см. с. 552.].


Часто игнорируется, что те виды деятельности, которые приносят непосредственное удовлетворение и являются, таким образом, прямым источником удовольствия и наслаждения, существенно отличаются от труда и работы. Лишь поверхностное отношение к вопросу может помешать осознанию этих различий. Воскресные прогулки на лодках по пруду в парке ради развлечения лишь разве что с точки зрения гидромеханики можно приравнять к гребле моряков и рабов на галерах. Ценимое как средство достижения цели напевание арии во время прогулки отличается от исполнения той же арии певцом в опере. Беззаботный воскресный гребец и поющий праздношатающийся извлекают из своей деятельности не опосредованное, а непосредственное удовлетворение. То, что они делают, не является трудом, т.е. применением их физиологических функций для достижения целей, отличных от простого проявления этих функций. Это просто удовольствие. Это цель сама по себе; это делается ради самого процесса и не оказывает никаких других услуг. А так как это не труд, то его нельзя называть трудом, приносящим непосредственное удовлетворение[Серьезное занятие греблей как спортом и серьезное занятие пением как художественной самодеятельностью является интровертным трудом (см. с. 548549).].


Иногда поверхностный наблюдатель может считать, что труд, выполняемый другими людьми, приносит непосредственное удовлетворение, потому что он сам хотел бы заняться игрой, имитирующей данный вид труда. Подобно тому, как дети играют в школу, солдатиков и железную дорогу, взрослые тоже хотели бы поиграть в то или другое. Они думают, что механик должен так же наслаждаться регулировкой и настройкой двигателя, как наслаждались бы они сами, если бы им разрешили поиграть с ним. Спешащий в контору бухгалтер завидует полицейскому, который, как ему кажется, получает деньги за неторопливую прогулку по своему району. А полицейский завидует бухгалтеру, который, сидя в комфортабельном кресле в теплой комнате, зарабатывает деньги каким-то бумагомаранием, которое всерьез и трудом назвать нельзя. Однако мнения людей, неправильно понимающих работу других людей и считающих ее простым времяпрепровождением, нельзя принимать всерьез.


И все же возможны также случаи и подлинного труда, приносящего непосредственное удовлетворение. Существуют виды труда, малые количества которого в особых обстоятельствах приносят непосредственное удовлетворение. Но эти количества настолько незначительны, что они не играют никакой роли в совокупной человеческой деятельности и производстве для удовлетворения потребностей. Наш мир характеризуется феноменом отрицательной полезности труда. Люди обменивают труд, приносящий отрицательную полезность, на продукты труда; труд является для них источником опосредованного удовлетворения.


В той мере, в какой конкретный вид труда приносит ограниченное количество удовольствия, а не страдания, непосредственное удовлетворение, а не тягость труда, оплата его выполнения не производится. Наоборот, исполнитель, работник, должен купить это удовольствие и заплатить за него. Для многих людей охота на дичь была и остается обычным тягостным трудом. Но есть люди, для которых это чистое удовольствие. В Европе любители поохотиться покупают у владельцев охотничьих угодий право подстрелить определенное количество дичи определенного вида. Покупка этого права и цена, уплаченная за добычу, не одно и то же. Если две эти покупки соединить вместе, то цена намного превысит цену, которую можно получить за добычу на рынке. Олень, еще трубящий на отвесных скалах, имеет поэтому большую денежную ценность, чем убитый, привезенный в долину и подготовленный к использованию его мяса, шкуры и рогов, хотя его добыча потребовала энергичного восхождения в горы и материальных затрат. Можно сказать, что одна из услуг, которую живой олень способен оказать, состоит в удовольствии охотника по его добыче.

Творческий гений


Высоко-высоко над миллионами простых смертных, которые приходят и уходят, возвышаются пионеры люди, чьи дела и идеи указывают человечеству новые пути. Для гениев-первопроходцев[Вожди не являются пионерами. Они ведут людей по дороге, проложенной пионерами. Пионеры же идут неторенными путями и, возможно, не задумываются о том, захочет ли кто-нибудь идти новой дорогой. Вожди направляют людей к целям, которых те хотят достичь.] творчество составляет сущность жизни. Для них жить означает творить.


Деяния этих удивительных людей не могут быть полностью сведены к праксиологическому понятию труда. Они не являются трудом, так как для гениев они не средство, а цели сами по себе. Гении живут, творя и изобретая. Для них не существует досуга, только паузы временного бесплодия и разочарования. Для них стимулом является не желание добиться результата, а сам процесс его получения. Достижение не удовлетворяет его ни непосредственно, ни опосредованно. Оно не удовлетворяет его опосредованно, потому что окружающие в лучшем случае остаются равнодушными, а чаще всего отвечают на него насмешками, глумлением и преследованиями. Многие из гениев могли бы использовать свой дар, чтобы сделать свою жизнь приятной и радостной, но они даже не рассматривают такую возможность и без колебаний выбирают тернистый путь. Гений желает завершить то, что он считает своей миссией, даже если знает, что навлечет на себя несчастья.


Гений не извлекает из своей творческой деятельности также и непосредственного удовлетворения. Творчество для него источник мук и страданий, нескончаемая мучительная борьба с внутренними и внешними препятствиями; оно съедает и разрушает его. Австрийский поэт Грильпарцер описал это состояние в трогательной поэме Прощание с Гастейном[Похоже, перевода этой поэмы на английский язык не существует. В книге Дугласа Йейтса (Yates D. Franz Grillparzer, a Critical Biography. Oxford, 1946. I. 57) дается ее краткое содержание на английском языке.]. Можно предположить, что при ее написании он думал не только о собственных скорбях и несчастьях, но и о более сильных страданиях гораздо более великого человека, Бетховена, чья судьба напоминала его собственную и кого он понимал лучше, чем кто-либо из современников. Ницше сравнил себя с пламенем, которое жадно пожирает и уничтожает самое себя[Перевод поэмы Ницше см.: Mugge М. А. Friedrich Nietzsche. New York, 1911. P. 275.]. Эти мучения не имеют ничего общего со смыслом, обычно придаваемым понятиям работы и труда, производства и успеха, добывания хлеба насущного и наслаждения жизнью.


Достижения творческого новатора, его мысли и теории, его стихи, картины и музыкальные произведения с праксиологической точки зрения не могут быть классифицированы как продукты труда. Они не являются результатом применения труда, который может быть направлен на производство других удовольствий, кроме производства шедевров философии, искусства или литературы. Мыслители, поэты и художники иногда вообще неспособны выполнять никакую другую работу. В любом случае время и каторжный труд, потраченные ими на творческую деятельность, не отняты от применения для других целей. Обстоятельства иногда обрекают на бесплодие человека, способного рождать неслыханные вещи; они иногда оставляют ему единственную альтернативу: или умереть от голода, или направить все свои силы на физическое выживание. Но если гению удается достичь своих целей, никто, кроме него самого, не оплачивает понесенные издержки. Возможно, в некотором отношении Гете стесняла его работа в суде Веймара. Но он определенно не добился бы большего, исполняя официальные обязанности министра, директора театра или управляющего шахты, если бы не писал пьес, стихов и романов.


Более того, невозможно заменить работу творца работой других людей. Если бы не существовали Данте и Бетховен, никто не был бы в состоянии создать Божественную комедию или Девятую симфонию, передав эту задачу другим людям. Никакой, даже самый интенсивный спрос, никакой, даже самый безоговорочный приказ правительства не дадут нужного результата. Гении не предоставляются по заказу. Люди не могут улучшить природные и социальные условия, рождающие творцов и их произведения. Их невозможно культивировать с помощью евгеники, готовить в системе школьного образования или организовывать их деятельность. Однако вполне возможно организовать общество таким образом, чтобы пионерам и их прорывам не оставалось места.


Для праксиологии творческое достижение гения есть конечная данность. Оно появляется, чтобы войти в историю как бесплатный подарок судьбы. Оно ни в коей мере не результат производства в том смысле, в каком этот термин использует экономическая наука.

4. Производство


Успешно осуществленная деятельность достигает искомого результата. Она производит продукт.


Производство не акт творения; оно не дает ничего, что бы не существовало ранее. Оно представляет собой трансформацию данных элементов путем упорядочивания и сочетания. Производитель не творец. Человек творит только в мыслях и в мире воображения. В мире внешних явлений он лишь преобразователь. Он может комбинировать имеющиеся средства таким образом, чтобы в соответствии с законами природы непременно получился искомый результат.


Не так давно существовало деление на производство материальных благ и оказание личных услуг. Плотник, делающий столы и стулья, назывался производительным; но этот эпитет не применялся к врачу, советы которого помогали заболевшему плотнику восстановить свою способность изготавливать столы и стулья. Проводилось различие между связью врачплотник и связью плотникпортной. Утверждалось, что врач сам не производит; он зарабатывает на жизнь из того, что производят другие, его содержат плотники и портные. Еще раньше физиократы заявляли, что любой труд бесплоден, если ничего не извлекает из земли. По их мнению, только земледелие, рыболовство и охота, а также работа в рудниках и каменоломнях были производительными. Обрабатывающая промышленность добавляла к ценности используемого сырья только ценность вещей, потребленных работниками.


Сегодняшние экономисты смеются над этими бессмысленными разграничениями своих предшественников. Но им бы следовало заметить бревно в собственном глазу. Методы, которыми многие современные экономисты решают ряд проблем (например, рекламы и сбыта) являются очевидным повторением грубых ошибок, которые должны были бы давно исчезнуть.


Другое широко распространенное мнение обнаруживает различие между применением труда и материальных факторов производства. Природа, как говорят, раздает свои богатства безвозмездно, а за труд должна быть выплачена его отрицательная полезность. Работая и преодолевая отрицательную полезность труда, человек приносит в мир нечто, что прежде не существовало. В этом смысле труд был назван созидательным. Это также ошибочно. Способность человека к работе такая же данность Вселенной, как и изначальные и неотъемлемые возможности земли и животная пища. И то, что часть потенциала труда может оставаться неиспользованной, также не отличает его от нечеловеческих факторов производства; они тоже могут оставаться неиспользованными. Готовность людей преодолевать отрицательную полезность труда вызвана тем, что они предпочитают результаты труда удовлетворению, извлекаемому из дополнительного досуга.


Только человеческий разум, направляющий деятельность и производство, является созидательным. Разум также принадлежит Вселенной и природе; он часть данного и существующего мира. Называть разум созидательным не означает давать волю метафизическим спекуляциям. Мы называем его созидательным, поскольку затрудняемся проследить дальнейшую причину изменений, вызванных человеческой деятельностью, после того, как мы наталкиваемся на вмешательство разума, направляющего действия человека. Производство не является чем-то физическим, материальным либо внешним; оно суть духовный и умственный феномен. Его сущность составляют не человеческий труд и внешние силы и предметы природы, а решение разума использовать эти факторы в качестве средств для достижения целей. Продукты производятся в результате не работы и усилия самих по себе, а того, что работа направляется разумом. Один лишь человеческий разум обладает силой устранить беспокойство.


В материалистической метафизике марксистов эти вопросы получили искаженное толкование. Производительные силы являются нематериальными. Производство суть духовное, умственное и идеологическое явление. Это метод, который человек, направляемый разумом, применяет для наилучшего устранения беспокойства. То, что отличает условия нашей жизни от условий жизни наших предков тысячу или двадцать тысяч лет назад, есть нечто не материальное, а духовное. Материальные изменения являются результатом духовных изменений.


Производство есть изменение данного в соответствии c замыслами разума. Эти замыслы рецепты, формулы, идеологии первичны; они преобразуют исходные факторы и человеческие, и нечеловеческие в средства. Человек производит посредством своего разума; он выбирает цели и применяет средства для их достижения. Популярная поговорка, согласно которой экономическая наука занимается материальными условиями жизни человека, полностью ошибочна. Человеческая деятельность суть проявление разума. В этом смысле праксиология может быть названа моральной наукой (Geisteswissensshaft*).


Разумеется, мы не знаем, что такое разум, точно так же как мы не знаем, что такое движение, жизнь, электричество. Разум просто слово для обозначения неизвестного фактора, который позволил людям создать все ими совершенное: теории и стихи, храмы и симфонии, автомобили и самолеты.


Анархисты не учитывают того неоспоримого факта, что некоторые люди или слишком ограниченны, или слишком слабы, чтобы самопроизвольно приспосабливаться к условиям жизни в обществе. Даже если мы примем, что любой здравомыслящий взрослый человек наделен способностью осознать пользу общественного сотрудничества и вести себя соответственно, все равно остаются проблемы с детьми, престарелыми и душевнобольными. Мы можем согласиться, что те, кто ведет себя асоциально, должны считаться психически больными и нуждаться в лечении. Но пока не все они вылечены, пока они дети или старики, необходимо предпринимать определенные меры, чтобы не подвергать общество опасности. Анархическое общество будет зависеть от милости каждого индивида. Общество не может существовать, если большинство не готово путем применения или угрозы насильственных действий противостоять меньшинству, разрушающему общественный порядок. Этой властью наделяется государство или правительство.


Государство или правительство есть общественный аппарат сдерживания и принуждения. Ни один индивид не может применять насилие или угрозу насилия, если правительство не дало ему соответствующих полномочий. По сути государство является институтом, предназначением которого является сохранение миролюбивых отношений между людьми. Однако для сохранения мира необходимо быть готовым к отражению атак тех, кто его нарушает.


Либеральная социальная доктрина, основанная на этических учениях и экономической теории утилитаризма, смотрит на проблему отношений правительства и тех, кем правят, под иным углом зрения, чем универсализм и коллективизм. С точки зрения либерализма правители, всегда являющиеся меньшинством, не могут длительное время оставаться на своем месте без согласия тех, кем правят. Какой бы ни была система правления, фундаментом, на котором она строится, всегда является мнение тех, кем правят, что подчинение и лояльность этому правительству лучше соответствуют их интересам, чем мятеж и установление другого режима. Большинство способно уничтожить любое непопулярное правительство и использует свою силу как только убеждается, что его благосостояние требует этого. Гражданская война и революция являются средствами, посредством которых неудовлетворенное большинство ниспровергает правителей и методы управления, которые его не устраивают. Ради внутреннего мира либерализм стремится к демократическому правлению. Демократия поэтому не является революционным институтом. Напротив, она как раз выступает средством предотвращения революций и гражданских войн. Демократия дает способ мирной настройки правительства на волну воли большинства. Когда должностные лица и их политика уже не устраивают большую часть народа, на следующих выборах они будут устранены и заменены другими людьми, приверженными другой политике.


Рекомендуемый либерализмом принцип большинства или власти народа не направлен на господство посредственности, невежд, отечественных варваров. Либералы тоже считают, что страной должны править те, кто лучше всего соответствует этой задаче. Но они уверены, что способность править лучше доказывается путем убеждения своих сограждан, а не применением к ним силы. Разумеется, нет никакой гарантии, что избиратели вверят должность наиболее компетентному кандидату. Но и никакая другая система не дает таких гарантий. Если большинство привержено ошибочным принципам и предпочитает недостойных кандидатов, то не существует иного лекарства, кроме как попытаться изменить их умонастроения, излагая более разумные принципы и рекомендуя более достойных людей. Меньшинство никогда не сможет добиться устойчивого успеха другими средствами.


Универсализм и коллективизм не могут принять этого демократического решения проблемы формы правления. По их мнению, индивид, подчиняясь этическим принципам, не действует непосредственно в своих земных интересах, а, напротив, отказывается от достижения своих собственных целей в пользу божественного замысла или коллективного целого. Более того, сам по себе разум не способен постигнуть верховенство абсолютных ценностей и безусловную обоснованность священных законов, а также правильно истолковать каноны и заповеди. Следовательно, в их глазах попытки убеждения большинства и наставление его на путь добродетели посредством дружеского увещевания являются безнадежным делом. Те, кто отмечен небесной благодатью, кому искра Божья дает вдохновение, должны проповедовать послушным и применять насилие к непокорным. Такой харизматический лидер наместник Бога, уполномоченный коллективного целого, орудие истории. Он непогрешим и всегда прав. Его приказы высшая норма.