Geum.ru

Сергей Верёвкин

Вид материалаДокументы

Содержание


Подпольщик к.п. воскобойник и братство русской правды
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   27
Глава 2

ПОДПОЛЬЩИК К.П. ВОСКОБОЙНИК И БРАТСТВО РУССКОЙ ПРАВДЫ

...Надо отметить, что и Константин Воскобойник, и Бронислав Каминский были личностями выдающимися и незаурядными.


Константин Павлович Воскобойник родился в 1895 г. в семье железнодорожного мастера в большом малороссийском селе Смела Черкасского уезда Киевской губернии. Успел до «Октября» не только закончить гимназию, но и поступить в 1915 г. студентом на юридический факультет Московского университета. Правда, уже в следующем, 1916 г., студент Воскобойник прервал учебу и поступил добровольцем-вольноопределяю- щимся в Российскую Императорскую Армию, в рядах которой состоял до самого окончательного ее развала в конце семнадцатого года — уже после «Октябрьского» переворота.

С началом Гражданской войны в России в биографии К Воскобойника начинается самое интересное и загадочное. Дело в том, что все данные о Воскобой- нике, начиная с периода Гражданской войны и далее, начинают двоиться, троиться, множиться. Настоящей и точной автобиографии Константина Воскобойника до сих пор нет. И вряд ли теперь уже будет.

Из одних данных известно, что Воскобойник в начале 1918 г. вступил добровольцем в Красную Армию. И с нею и прошел всю Гражданскую войну. Демобилизовался из Красной Армии по ранению в 1920 г. Из других данных известно, что, наоборот, он вступил добровольцем летом 1918 г. в Белую Армию КОМУЧа. И всю Гражданскую войну прошел именно в ее рядах. Что выглядит гораздо более правдиво, учитывая густое эсэ-

Константин Павлович Воскобойник (1895 г. — 8.01.42 г.), создатель и первый руководитель «Локотьской республики». Смертельно ранен во время налета энкавэдэшных отрядов под командой Д.В. Емлютина на Локоть в ночь на 8 января 1942 г Единственная известная фотография Воскобойника, доступная российским исследователям, не связанным каким-либо образом с «органами»

ровское начало в Воскобойнике. Поэтому биография Воскобойника, излагаемая ниже, в какой-то степени представляет собой логическую реконструкцию, основанную и «привязанную» больше к отдельным известным фактам жизненных событий Воскобойника, нежели чем к его реальной биографии.

Итак, в начале лета 1918 г. Воскобойник вступил добровольно в только что созданную в Поволжье Народную Армию КОМУЧА (Комитета Членов Учредительного Собрания — эсеровского антибольшевистского правительства Поволжья, образовавшегося летом 1918 г. в результате мятежа Чехо-Словацкого Корпуса и последовавшего за ним Антикоммунистического восстания населения Поволжья. — СВ.). После наступления «Эры Колчака» стал бойцом Российской Армии Верховного Правителя России. В конце 1919 г., уже при отступлении колчаковской армии в Сибирь, попав в плен, был зачислен в ряды Красной Армии. Где и оставался несколько месяцев, до начала 1920 г., когда после ранения Воскобойник выбыл из этой армии. Там же, в Сибири, он женился на Анне Вениаминовне Коло- кольцевой.

Анна Вениаминовна была моложе своего мужа на 4 года — 1899 г. рождения. Вместе с молодой женой в начале 1921 г. Воскобойник переехал на Среднюю Волгу, в Хвалынск, поступив на работу в местный райвоенкомат секретарем. Уже весной 1921 г. на Волге разлилось могучей волной широкое всенародное повстанческое движение против власти коммунистов. К. Воскобойник принял в нем активное участие, вступив добровольцем в повстанческий эсэровский отряд Попова. Того самого Попова, одного из руководителей эсэров, спасшегося после разгрома эсэровской партии в Москве во время событий б июля 1918 г., ныне известных как «мятеж эсэров». Позднее изрядно потрепанный отряд Попова объединился с отрядом другого эсэровского вождя Вакулина. И именовался в дальнейшем как отряд Вакулина—Попова.

Воскобойник воевал в повстанческом отряде в качестве пулеметчика, а затем командира пулеметной команды. Был ранен в одном из боев в левую руку. После разгрома повстанческого отряда долго скрывался от чекистов, уходя от облав ГПУ, меняя явки, схроны, адреса, города. По другим данным, Воскобойник, помимо Поволжья, успел повоевать также и в рядах тамбовских повстанцев народной армии Антонова. И подался в бега только после окончательного разгрома антоновцев в 1923 г.

Скрываясь от чекистов, Воскобойник некоторое время проживал в Астрахани. Именно здесь, в Астрахани, по одной из версий, высказанной в книге И. Ермолова и С. Дробязко «Литипартизанская республика», ему удалось достать подложные документы на имя Ивана Яковлевича Лошакова. Но документы удалось достать только на самого Воскобойника. Поэтому Константину Павловичу пришлось заново оформить брак со своей женой А.В. Колокольцевой, которая к тому времени уже несколько лет носила фамилию мужа — Воскобойник. Теперь она стала гражданкой Лошаковой. В Астрахани у четы «Лошаковых» родилась дочь, также получившая подложную фамилию. Здесь же семья «Лошаковых» получила от советских властей квартиру.

Но и в Астрахани Воскобойнику «сели на хвост» «товарищи» из местной чрезвычайки, и семья поспешно бежала от чекистов в Сызрань. Но и там надолго осесть не смогли, так как встретили знакомых по той еще, «бывшей», жизни. Путая след и сбивая погоню, молодые супруги тайком бежали в Нижний Новгород. По другой версии, именно в Нижнем Новгороде Константин Павлович каким-то образом сумел раздобыть себе подложные документы на имя Лошакова Ивана Яковлевича.

В 1924 г. семья «Лошаковых» сумела пробраться в Москву.

Все эти переезды из Хвалынска в Астрахань, оттуда в Сызрань, затем в Нижний Новгород, все эти манипуляции с подложным паспортом надежно свидетельствуют о том, что все это время Воскобойник не бездействовал. Занимался не спасением своей «шкуры» и не поисками «куска хлеба», а подпольной работой, нелегальной деятельностью. С кем-то связывался, что-то выполнял, что-то организовывал. Явно прослеживается тот факт, что Гражданская война не закончилась для Воскобойника в 1922 г. разгромом повстанческого отряда Вакулина—Попова или же в 1923 г. с разгромом тамбовского восстания. Она перешла из стадии открытой вооруженной борьбы с советской властью в стадию скрытой подпольной борьбы с этой властью нелегальными методами.

В Москве вроде успокоились, осели на проживание. Успокоились настолько, что «Лошаков» сумел поступить и окончить Институт народного хозяйства им. Г.В. Плеханова (по другим данным — Академию народного хозяйства им. Г.В. Плеханова. — СВ.). Во время учебы в институте «И.Я. Лошаков» одновременно работал инструктором охотоведения в Наркомате земледелия, а после окончания института стал работать начальником электромеханических мастерских при Палате мер и весов.

В 1931 г. происходит еще одно странное и также до сих пор толком не проясненное событие в жизни Воскобойника. Или же человека, называвшего себя Константином Воскобойником.

Когда коммунисты начали осторожно поднимать новую волну террора и убийств и «зачищать», уничтожая всех остававшихся на свободе бывших военнослужащих самых разных «белых» армий (дело «Весна», дело «Казачьего блока» и многие другие), «И.Я. Лошаков» также был арестован ОГПУ. И хотя прямых улик против него не было, все же получил тогда свою законную «трешку» лагерей.

Некоторые историки приводят другую версию отсидки Воскобойника: якобы он сам, предчувствуя арест и разоблачение, обратился в органы ОГПУ и признался там, что все эти годы живет под чужой фамилией. И после проверки его личности «органами» он и получил три года исправительно-трудовых лагерей за то, что жил, используя фальшивые документы. То есть этим са- мым данные историки низводят Воскобойника до уровня простого уголовника, да к тому же еще и порядочного труса, что не представляется достоверным — уж кем-кем, а трусом Воскобойник не был.

История его жизни в последние несколько месяцев, с сентября 1941 г. и по самое 8 января 1942 г., ярко свидетельствует об обратном. Он и погиб-то не как трус, а как герой. Так что, скорее всего, эта история о «самосдаче» Воскобойника вышла из тех же кабинетов, откуда вышли и другие такие же байки. Из тех самых, в которых сидят чисторукие ребята с покрытыми морозным инеем головами и гимнастерками, постоянно парящими дымом с левой стороны груди.

Да и не отделался бы Воскобойник «трешкой» лагерей, если бы сам признался, что живет под другими документами. Раскрутили бы его «по трафарету», подняли бы на свет божий его активное участие в начале двадцатых годов в открытой вооруженной борьбе против советской власти в составе повстанческого отряда Вакулина—Попова. А тут вот тебе оно, дело «Весна», что в 1931 г. как раз и прогремело. Дело бывших царских и белых офицеров. Так что как раз к этому делу Воскобойника бы и пришили суровой ниткой! И вместо «трешки» лагерей получил бы он пулю в затылок в смрадном и сыром гепеушном подвале.

Так что с версией у чисторуких ребят получилось нескладно, что говорит о том, что она была придумана уже в наши дни кем-то из нынешних чисторуких. Которые подзабыли про реалии 1931 г. и про дела «Весна» и «Казачьего блока», как раз тогда и раскручивавшиеся тогдашними чисторукими ребятами. Или плохо им преподавали историю их собственной организации седовласые и глухие на правое ухо (от частых расстрелов «врагов народа», троцкистов, зиновьевцев, каменевцев, бухаринцев и прочей коммунистической сволочи, а то и просто русских людей) отцы-ветераны конвойных войск НКВД.

В общем, «хлопок» у чисторуких ребят вышел, «прокол», «гудок», «свисток», а не правдивая версия.

В 1931 г. три года лагерей давали практически ни за что, для профилактики. В 1937 г. за это самое «ни за что» давали уже по десять лет лагерей — планка повысилась!

Это, кстати, не мои слова. Это слова старого вишер- ского да колымского сидельца Варлама Тихоновича

Щаламова. Как раз об этом и свидетельствует в своих воспоминаниях «Вигиера» и «Колымские тетради» великий русский писатель и поэт.

...После выхода из заключения Воскобойник работал один год на «стройке народного хозяйства» в Кривом роге. Короче, «на химии». Так простой народ России называл и называет до сих пор систему исправительно- принудительных работ на вредных и токсических производствах, так называемых «стройках народного хозяйства». Воскобойник из заключения вышел сразу же после убийства полубезумным мужем-рогоносцем, неудавшимся партийным коммунистическим карьеристом Николаевым могущественного любовника своей жены. А им был не кто иной, как главарь всех ленинградских коммунистов Костриков (по кличке «Киров»). Костриков-Киров к тому же еще был любимчиком и «правой рукой» главаря вообще всех советских коммунистов Джугашвили по кличке «Сталин».

Затем, в 1935 г., когда Воскобойника окончательно отпустили на все четыре стороны, разумеется, с учетом уже имевшегося на его биографии «пятна», он переехал с семьей из Кривого Рога в город Орск. Там работал инженером в «Орскхимстрое» вплоть до 1937 г. Но в конце 1937 г. бросил и эту работу и уехал из города Орска. Помотавшись несколько месяцев по стране, в начале 1938 г. супружеская чета Воскобойника- Колокольцевой с дочкой прибыла в небольшой городок, расположенный в глубинке Орловской области, — поселок городского типа Локоть. Райцентр Брасовско- го района Орловской области.

Вообще складывается такое впечатление, что все эти годы после выхода Воскобойника из заключения он с семьей будто все время уходит от какой-то погони, все время заметает следы. Пара лет, и на новое место. И затем через пару лет опять в бега, опять на новое место, и как можно дальше от предыдущего. Из Сибирского заключения — в Кривой Рог. Из Кривого Рога — на Другой конец страны, в Орск. Из Орска — через всю страну в Орловскую глубинку, в Локоть.

-Один из современных, уже матерых ветеранов «Ордена меченосцев», еще не до конца растерявший свои клыки, «полкан» из еще «действующего резерва» (в смысле — полковник запаса КГБ), как-то поведал автору книги, когда тот разговорил матерого волчару о тех временах: «Понимаешь, Сергей Иванович, дело в том, что полтора-два года в то время — это был максимальный срок, когда новичку можно было относительно спокойно прожить на новом месте. Без того, чтобы его еще не взяли «в обязательный оборот» и тщательную оперативную разработку местные «органы». Исходя из этого поразительного откровения старого кагэбэшного волкодава получается, что Воскобойник, оказывается, хорошо знал отмеченную особенность работы «органов». И каждый раз успевал «соскакивать с крючка» еще до того, как умелая и безжалостная рука энкавэдэшного «рыболова» успевала «подвести» к нему «подсадник» и приготовить «подсечку».

...Или же он метался по стране одновременно еще и с какой-то другой целью?!

Может быть, налаживал и проверял сохранившиеся подпольные связи? В виде курьера «оттуда», «из-за решек», «из-за заборов»? И, проверяя людей «на местах», «на воле», давал им какие-то директивы, объявлял о каких-то решениях, вынесенных каким-то органом, находившимся в самой глубине царства ГУЛАГ?

...В 1938 г. Воскобойнику удалось устроиться преподавателем в один из техникумов, расположенных в глубинке, в Локотьский лесотехнический техникум Бра- совского района Орловской области (по другим данным — в гидромелиоративный техникум, по третьим данным — в химико-технологический техникум, по четвертым данным — в лесохимический техникум). По некоторым данным, он преподавал там физику и математику (по наиболее распространенным данным — физику). Только здесь, в Локоте, Воскобойник, похоже, несколько успокоился, перестал чувствовать на затылке жаркое дыхание чекистской погони. Он остался здесь до самой войны. Так долго он после заключения еще не задерживался ни на одном месте.

А может быть, Воскобойник именно в Локоте нашел нетронутую чекистами, действующую подпольную организацию? В отличие от всех других мест, где он пытался «зацепиться» после своего освобождения...

Кстати, Воскобойник в Локоте не отсиживался тихонько «в уголочке». Он был на виду у всех, вел активный образ жизни. Советские функционеры не могли на него нарадоваться — Воскобойник охотно вел какие-то дополнительные занятия со студентами, что обычно воспринималось каждым советским человеком как утомительная и совсем излишняя нагрузка. Она в советском государстве так и называлась — «общественная нагрузка». Так вот, согласно книге И. Ермолова и С. Дробязко «Антипартизанская республика», «.„один из его учащихся вспоминал, что однажды администрация поручила Воскобойнику выступить перед большой аудиторией студентов с лекцией на тему «Новая книга». Несмотря на столь неинтересную тему, Константину Павловичу в первые же минуты удалось всецело завладеть вниманием слушателей.

Среди коллег и студентов КП. Воскобойник, несомненно, пользовался авторитетом, ибо не отказывался ни от каких общественных поручений, кроме того, часто сам проявлял инициативу, например организовав в техникуме кружок технической самодеятельности».

Приведенное высказывание крайне ценно по своему значению. И наводит на совершение? интереснейшие умозаключения. В особенности последний абзац. И умозаключения эти следующие — Воскобойник вне всякого сомнения:

обладал талантом оратора и необходимой для лидера харизмой,

имел среди коллег, и в особенности среди студентов, множество сторонников,

использовал все эти выступления и кружки не столько для культурного и научно-технического просвещения студентов, сколько для воспитания и формирования у них определенных политических настроений, взглядов и жизненной позиции.

Иными словами говоря, преподаватель физики °Дного из локотьских техникумов Константин Воскобойник растил из своих воспитанников-студентов бу- ДУЩих лесотехников, гидромелиораторов и химиков- технологов. И одновременно стойких и убежденных активных борцов с советской властью. Патриотов России, стоящих на активной и жесткой антисоветской позиции. И делал это незаметно для надзирающих за ним «товарищей» из «органов» — талантливо, умело, рассчитанно.

Кстати, И. Ермолов в своей книге «История Локот- ского Округа и Русской Освободительной Народной Армии» (С. 23—24) приводит еще одно интересное и несколько даже забавное свидетельство бывшего студента техникума, жившего в те годы в Локоте: «Единственным, что несколько подмывало авторитет Воскобойника, стало распространившееся среди студентов мнение о его принадлежности к еврейской нации. И хотя такие домыслы были абсолютно беспочвенны, они, как засвидетельствовал бывший студент техникума, впоследствии участник партизанского движения Г.Т. Шныков, ныне проживающий в г. Твери, прочно укоренились в сознании локотьской молодежи. Ввиду этого, представляется весьма странным, почему партизаны ни разу не попытались дискредитировать Воскобойника в глазах немцев„» Запомним это обстоятельство — оно еще нам пригодится.

...Вот как характеризовали К. Воскобойника видные члены НТС Л. Рар и В. Оболенский в своей книге воспоминаний «Ранние годы (1924—1948)», вышедшей в Москве в издательстве «Посев» в 2003 г. (С. 151): «Воскобойник был честным, идейным борцом, прошедшим помимо высшей школы и «советский университет» — концлагерь. Из него он был выпущен лишь накануне войны. Нет возможности точно установить, когда Воскобойник связался с группами НТС — еще до своего ареста или, как преполагает большинство оставшихся в живых его соратников, во время заключения в лагере. Во всяком случае, с Союзом он был знаком еще до войны».

...И вот тут уместно сказать, пусть даже и совсем кратко, всего лишь несколько слов про «Братство Русской Правды».

Эта организация была создана в 1921 г. в Берлине членом партии CP журналистом С.А. Соколовым- Кречетовым совместно с герцогом Г.Н. Лейхтен- бергским и бывшим донским атаманом генералом П.Н. Красновым. Своеобразный девиз вновь созданной организации был таков: «..Не будучи «политической партией>, по только объединением русских национальных активистов, мы не несем с собой в Россию подробных и сложных политических программ». Организация духовно окормлялась главой Русской православной церкви за рубежом митрополитом Антонием (Храповицким) и в силу этого факта была по сути своей в каком-то смысле религиозной организацией. Неким добровольческим религиозным орденом практических и тайных воителей за освобождение России. Митрополит Антоний не только выпустил особое Послание с благословением деятельности Братства, но даже составил для него особую молитву!

Управлялось Братство Верховным Кругом, и с самого начала оно стало вести вооруженную борьбу против советской власти на территории СССР. Это была глубоко законспирированная, скорее всего, крайне немногочисленная военная организация, взявшая на свое вооружение в том числе и методы террористической войны против откровенно террористического режима, утвердившегося на территории бывшей Российской империи.

Деятельность Братства Русской Правды на территории СССР до конца не исследована до сих пор. Многочисленные восстания против советской власти на территории СССР, которые многократно вспыхивали и потом бушевали то тут, то там, подавлялись войсками НКВД СССР исключительно жестокими и бесчеловечными способами. При этом одновременно советские власти старались сделать так, чтобы ни одного упоминания об этом не просочилось на страницы печати, тем более за границу. В свою очередь, и сами члены Братства Русской Правды также не стремились рекламировать свою деятельность, опасаясь привлечь к своим членам пристальное внимание многочисленных тайных агентов ГПУ, НКВД и прочих спецслужб советского режима. Поэтому история антисоветского вооруженного сопротивления на

территории СССР в двадцатые-тридцатые-со- роковые годы до сих пор практически не написана.

Известно только, «по версии ИПХ», что мощные ядра такого сопротивления имелись на территории Белоруссии, которая вообще идеально подходит для проведения там партизанских действий. Там до самого конца тридцатых годов имелись некие «освобожденные районы», где так и не утвердилась советская власть. Такие же мощные ядра существовали и на территории Новгородщины, Псковщины, Орловщины, Смоленщины. При этом во избежание неминуемых провалов других «ядер» в случае раскрытия или уничтожения одного из таких «ядер» горизонтальных связей между ними не существовало. Тем не менее сеть этих «ядер» покрывала почти всю территорию страны. И наиболее плотной эта сеть была как раз в местах заключения — в лагерях и тюрьмах «царства ГУЛАГ». Поддерживалась эта сеть именно катакомбниками, посредством религиозной деятельности тайных членов Русской катакомбной церкви истинно православных христиан. Внешне чисто религиозная деятельность монашествующих и церковников маскировала глубоко законспирированную антисоветскую деятельность истинно православных христиан. «По версии ИПХ», руководилась вся эта деятельность на территории СССР из лагерей ГУЛАГа, в одном из которых и скрывался истинный руководитель этой глубоко законспирированной антисоветской организации.

Кстати, настоящее имя его до сих пор неизвестно, есть только предположения.

Но дело делалось, кадры сохранялись и ковались, антисоветская деятельность подпольщиков направлялась и организовывалась.

Поэтому есть все основания предположить, что многочисленные метания Воскобойника по стране, как до его ареста в 1931 г., так и после его выхода на свободу в 1935 г., далеко не так хаотичны и случайны, как это может показаться на первый взгляд.

Только семь лет, с 1924 по 1931 г., он жил относительно мирно в Москве. Причем нам совершенно неиз

вестно, чем в действительности занимался в это время начальник мастерских при Палате мер и весов. И что именно послужило истинной причиной его разоблачения и ареста в 1931 г. Автор книги глубоко убежден, что все это время в Москве Воскобойник активно занимался нелегальной антисоветской деятельностью в составе какой-то подпольной антисоветской организации. Остальное же время, все эти 14 лет с 1921-го по 1924 г. и с 1931-го по 1941 г., он или сидел, или мотался по стране, уходя от чекистских засад и погонь и выполняя смертельно опасные подпольные задания тайной антисоветской организации. Все это время Гражданская война шла за Воскобойником по пятам, жарко и зловонно дыша ему в самый затылок настигающей чекистской погоней.

Воскобойник знал очень многих глубоко законспирированных антисоветских деятелей в лагерях. И очень многие такие деятели, и не только в лагерях, знали в лицо Воскобойника. Или человека, называвшего себя Константином Воскобойником, для которого начавшаяся в июне 1941 г. война была не «Великой Отечественной», а «Второй Гражданской».

И в войну эту, Вторую Гражданскую, он вступил в 1941 г. уже не 23-летним, наивным и романтичным молодым человеком, а 46-летним, зрелым, опытным, битым, помотавшимся в бегах да лагерных отсидках мужчиной. Матерым подпольщиком с огромным практическим стажем. Прошедшим:

все неудачи и ошибки «Первой Гражданской»,

безнадежно-отчаянную повстанческую борьбу двадцатых годов,

отчаянный трехлетний бег от погонь по всей стране,

семилетнее житье под чужими документами, чужой жизнью,

лагеря, ссылки и скитания тридцатых годов.

65

Он сделал правильные выводы из всех ошибок, из Всего своего предыдущего опыта, и последовавший коре расцвет созданной и руководимой им «Локоть- ск°й республики» вполне подтвердил правоту этого ержд ения.

запретная книга...


Но при всем при этом Воскобойник идеалы свои, эсэровско-социалистические, сохранил. Именно их он и начал претворять в жизнь на территории, которую в недалеком будущем все стали называть Локоть- щиной.

И еще главное. Несмотря на волчьи условия жизни, на постоянные скитания по стране в поисках спасения от чекистских ищеек, русский интеллигент Воскобойник так и не озлобился. Эта волчья жизнь не вытравила в нем интеллигента-идеалиста. Потому что русский интеллигент не может не быть идеалистом, в противном случае он не будет русским интеллигентом. Воскобойник был Человеком с чистой душой и большим сердцем. Порядочным человеком.

Крайне интересна последняя, перед началом войны, оценка личности Константина Воскобойника местными органами НКВД, производившими чуткий и цепкий «догляд» — как за всеми «запачканными» в глазах советской власти, так и за всеми остальными тоже. Не зря же ведь зловещий «папа» и первый главарь всех чекистов «Железный Феликс» любил «шутить»: «То, что вы еще не судимы, — это не следствие вашей честности и преданности советской власти! Нет — это просто временная недоработка «органов»!»

Характеристика, составленная на Воскобойника местными холодноголовыми, горячесердыми и чисто- рукими «товарищами», гласила: «..Лояльно настроен к Советской власти. Интеллигент. Самооценка завышена...»

...Ждал Константин Павлович, выжидал «своего часа». Интеллигент, холодный логик-математик Воскобойник, битый и поживший, обжегшийся и многому наученный всей прошлой, подлой «подсоветской» жизнью, ясно и отчетливо понимал: с голыми руками на Советскую власть не попрешь. И с повстанческим отрядом тоже. Уже пробовал. Научили тогда «товарищи». С тех самых пор не только отметки на теле от ранений остались. Они в душе, в сердце и в мозгах остались на всю жизнь. Потому ждал. Терпеливо, расчетливо, осторожно. Не зря он был физиком, он все хорошенько рассчитал и вычислил. А насчет «интеллигента» — в устах «опера» из НКВД эта формулировка звучит как орден

на грудь- Если уж прожженный, знающий людей и жизнь оперработник из НКВД «шлепает» на человека такую «лэйбочку», значит, так оно и есть.

И даже больше!

Если в глазах энкавэдистского «опера» человек «интеллигент», то это прежде всего значит — он не такой, как все остальные локотьчане. «Советские» граждане из забитой российской глубинки, где никаких «интеллигентов» к сорок первому году и на духу не должно было остаться! Нет, он какой-то другой, иной. Будто иностранец.

...Родного дедушку автора книги по материнской линии, главного бухгалтера совхоза, выходца из семьи простых неграмотных крестьян, потомков бывших «тягловых», «деревенских» крепостных крестьян князей Голицыных и Литашинских, в 1937 г. забрали по ст. 58-10 УК РСФСР из такой же глубинки, но Саратовской области. Так вот, тогда приехавшие в село «особисты» из «тройки УНКВД по Саратовской области», придя вечерком «на хату» самого бедного и пропойного местного жителя, Ивана Поливанова, ничего не говорили про «интеллигентов». Они просто сказали оробевшему пьянчужке: «Напиши или, если написать не смогешь, продиктуй список «самых грамотных», «самых башковитых», кто у вас на селе живет, — нам «для плана» от вашего села десять человек нужно забрать». Об этом сам Ванька Поливанов потом по пьяни бахвалился на селе — оттуда и узнала моя бабушка, как ее соседушка иудой стал, сучий грех на свою душу принял.

Дедушка автора, Ванькин соседушка милый (дома до сих пор друг напротив дружки стоят), к которому одалживаться чуть ли не каждую неделю Иван Поливанов или жена его бегали, в списке был за номером «один».

Может, чтобы долги не отдавать?

3*

Директор совхоза был в списке за номером «одиннадцать». Директор остался «директорствовать». А дедушка этапом пошел по ГУЛА1у со своими «десятью годами» по ст. 58-10 УК РСФСР. 15 ноября арестовали, а уже 21 ноября с «десяточкой» покатился в «столыпинском» вагоне по скорбному пути страданий и мучений.

67

Пока не оказался в Чай-Урье, страшном лагере уничтожения, похлеще всяких там Треблинок. Оттуда, из Чай-Урьи, не возвращались.

Запомните навсегда, на всю свою жизнь эти страшные семь слов: «Лагерь Чай-Урья Сусуман- ского района Магаданской области».

И когда кто-то из красноперых будет при вас соловьем разливаться про «зверства фашистов в «лагерях смерти», всяких там Заксенхаузенах и Бухенвальдах, обязательно вспомните эти семь слов: лагерь Чай-Урья Сусуманского района Магаданской области.

Потому что он пострашнее будет всех Заксенхаузе- нов и Бухенвальдов, вместе взятых. Повторяю, оттуда не возвращались.

...Так вот, «интеллигентов» в том списке не было.

...А что касается «завышенной самооценки», скорое будущее показало, что недооценил тогда «товарищ» из «органов» преподавателя Локотьского техникума, недооценил! Просчитался, холодноголовый. Наверно, руки не очень чисто мыл, а это у них моментально на все остальные способности действует. В том числе и на бдительность, на четкость и правильность даваемых «подконтрольному контингенту» оценок

Кстати, а вот как оценивал в то же самое время (ну, через какие-то полгода) того же самого Константина Воскобойника совершенно другой человек, с «той» стороны. Молодой немецкий офицер Свен Штеенберг в годы войны как раз занимался вопросами налаживания взаимоотношений немецких оккупационных властей с населением оккупированных территорий СССР. В период с января 1942 г. и по осень 1943 г. он ведал как раз вопросами связей с автономными русскими органами управления в зоне ответственности 2-й танковой и позднее 9-й армий вермахта. И обязан был регулярно информировать штабы этих армий о ситуации в этих вопросах. Свен Штеенберг, искренний сторонник возрождения национальной России в качестве суверенного государства и равноправного с Германией союзника, с такой же искренней симпатией относился к инициативе и отважному эксперименту генерал- полковника Рудольфа Шмидта. Он так писал о «Локоть- сКОй республике» и Воскобойнике на стр. 106—109 Б своей уникальной книге воспоминаний «Генерал Власов», выпущенной издательством «ЭКСМО» в 2005 г.: «Здесь удалось создать первый крупный район, управляемый русскими, где были поставлены в строй и введены в действие первые части русских добровольцев. Инициатива и отвага командующего 2-й танковой армией генерал-полковника Шмидта, который не побоялся принять надлежащие меры за спиной ставки фюрера и вопреки желанию Гитлера, помогла установлению дружбы и взаимного доверия между военной администрацией и населением.

Настроения были однозначно антисоветскими. Крестьяне поделили имущество колхозов сразу после отхода Красной Армии и вооружились оружием, которое побросали красноармейцы, с тем чтобы защищать села от рассеявшихся солдат и противодействовать карательным акциям партизан. Такая тенденция оказала влияние также и на военнослужащих Красной Армии, которые после завершения боев в Брянском котле тысячами разбрелись по лесам. Многие нашли приют в окружающих селах, где не хватало рабочих рук. Остальные сдались немцам и были задействованы в частях или вступили в местную милицию. Таким образом, некое движение противников сталинского режима образовалось в регионе даже до установления в нем немецкой администрации. Первым представителем в районе в пос.Ло-{ коть стал высокий, видный инженер по фамилии Воскобойник — человек выдающегося ума и одаренный оратор. За несколько недель ему удалось создать нечто вроде автономной администрации, которую поначалу охранял от партизан вооруженный отряд общей численностью пятьсот человек.

Такую ситуацию застал в этих краях вермахт, и генерал Шмидт узаконил статус территории как автономного района под управлением русских. Вся полнота исполнительной власти была возложена на Русских; и все немецкие войска и органы управле- нг*я, за исключением маленького штаба связи, были оттуда отозваны. Русские приняли на себя обязанности по поддержанию порядка, ведению борьбы с партизанами и по снабжению немцев четко оговоренным количеством провианта.

С течением времени территория автономии расширялась до тех пор, пока не стала включать в себя восемь районов с населением в 1,7 млн человек. При этом в ее распоряжении имелась бригада, насчитывавшая более чем 20 тыс. человек, под русским командованием — этого числа вполне хватало для того, чтобы держать территорию свободной от партизан вплоть до отступления немцев. Бригада — ее личный состав носил советскую форму с национальной эмблемой и погонами — состояла из пяти пехотных полков, одной бронетанковой бригады, укомплектованной двадцатью четырьмя танками Т-34, одного инженерно-саперного батальона, одного охранного батальона и одного дивизиона противовоздушной обороны. Русские, рассматривавшие эту бригаду как часть будущей освободительной армии, официально называли ее Русской освободительной народной армией (РОНА). Нередко в РОНА перебегали и партизаны, некоторые из которых приходили туда из районов, расположенных на удалении в сто километров. Так, в конце весны 1943 г. в Локоть прибыл целый отряд из восьмидесяти человек с командиром во главе...(въщсяено. — СБ.)».

Как видно из приведенного отрывка, Свен Штеенберг, в отличие от «опера» из НКВД, считал Константина Воскобойника «человеком выдающегося ума и одаренным оратором». Он крайне высоко оценивал как личность Воскобойника, так и плоды его такой недолгой, но яркой и оставившей след на долгие годы деятельности. А ведь Штеенберг знал его совсем немного времени, какие-то два-три месяца, потому что уже 8 января 1942 г. Воскобойник был убит чекистами- емлютинцами. И тем не менее Штеенберга поразило и захватило обаяние личности и интеллекта Константина Воскобойника.

Поэтому можно понять простых жителей Локоть- щины, которые, не дожидаясь даже первой годовщины со дня гибели Константина Воскобойника, постановили переименовать Локоть в город Воскобойник. А так- ясе назвали в его честь театр, больницу, маслозавод, другие предприятия.

Кстати, подобного — переименовывания города, своей столицы, в честь убитого партизанами главы кол- лаборантов, не было на оккупированных территориях СССР больше нигде. Нигде больше местные жители не переименовывали своих городов в честь пособников немецко-фашистских оккупантов, прихвостней, шкурников, трусов, предателей Родины, убитых горячесер- дыми советскими патриотами и чисторукими и холод- ноголовыми народными мстителями. Нигде больше простые русские люди не называли в их честь больниц, театров, заводов и фабрик

И уже только один этот уникальный своей «единственностью» факт обязан заставить задуматься каждого не до конца еще одурманенного ядовитыми трелями соловушек красноперых простого россиянина, русского:

кем же на самом деле являлся Константин Воскобойник?

а также кем являлись его убийцы?

...Жалко, что до настоящего времени не дошло ни одного изображения, ни одной фотографии Воскобойника, кроме вышеприведенной. Хотя, скорее всего, они сохранились. Но только хранятся они в «спецхранах», недоступных простому исследователю, не связанному с «органами». А «органы» эти и по сию пору, жестко стиснув зубы, как питбультерьеры, не допускают до хранимой в их недрах истинной правды о нашем прошлом никого. Точнее, никого из неангажированных, из незадрапированных в красное современных российских исследователей нашего с вами прошлого. .

Что касается принадлежности Воскобойника к интеллигенции, тут надо учесть еще и вот какое обстоятельство. Интеллигенция в России во все времена отличалась от других классов, сословий и прослоек тем, что она несравненно больше этих самых других классов, сословий и прослоек думала и размышляла о жизненных путях России. Даже и советская интеллигенция, Через несколько десятилетий упорной беспощадной борьбы с ней превращенная усилиями Ульянова (по кличке Ленин) и его верных последователей в «говно нации». Даже и она не отказалась от пагубной для себя привычки думать и разглагольствовать на кухнях под стаканчик водочки с нехитрой закусочкой об этих самых жизненных путях России.

Тогда же, в тридцатые годы, интеллигенция еще не стала полностью советской, а значит, еще не стала «говном нации».

Приезд же зрелого подпольщика и одновременно интеллигента Воскобойника в Локоть был уникален еще и вот почему. Дело в том, что Локоть представлял собой поистину самый настоящий форпост антисоветского сопротивления уже только в силу наличия в нем трех образовательных учреждений выше среднего звена.

Три или четыре техникума! Это три или четыре учреждения, насыщенных интеллигентами, среди которых старый подпольщик, также интеллигент.

Кстати, просто удивительно, что советские власти так и не воспользовались местным квалифицированным персоналом для успешного налаживания в этом регионе партизанской борьбы, а тупо пошли по шаблонному использованию единого для всех без исключения территорий СССР «типового способа» организации партизанского движения:

Сначала загнать в «истребительные батальоны» побольше коммунистов, комсомольцев и работников органов НКВД и НКГБ. Где их всех держали без какого бы то ни было специального обучения и подготовки.

Затем быстренько — за два-три дня — «обучить» весь этот контингент, как «диверсантов» (их без кавычек и рука-то не поднимается записывать в диверсанты!).

И так же быстренько позабрасывать всех пачками, скопом, за линию фронта.

Чтобы побыстрей отчитаться перед «Москвой»: «План не только выполнен, но и значительно перевыполнен!» А что потом с ними будет — «по барабану»!

...Антисоветские подпольщики действовали не в пример успешнее. Используя все возможности, предоставлявшиеся случаем или стечением тех или иных внешних обстоятельств.

...Так что появился в Локоте Воскобойник или человек, называвший себя Воскобойником, далеко не случайно. И устроился работать преподавателем в гидромелиоративном и лесотехническом техникумах он так- ясе далеко не случайно. Об этом, о неслучайности его появления здесь, также свидетельствует и тот факт, что этот человек, появившись в Локоте в 1938 г., остался там до самого начала войны.

И все эти три года этот человек не сидел сложа руки. Все эти три года он осторожно, но не останавливаясь и не прерываясь ни на минуту, создавал и укреплял подпольную организацию, подпольную сеть в этом районе.

А в помощь к нему из «царства ГУЛАГ» подтягивались и другие, такие же репрессированные. А также другие недовольные советской властью, которые, скорее всего, также далеко не случайно направлялись после отсидки именно в райцентр Локоть Брасовского района Орловской области. Откуда они все в сибирских, колымских да воркутинских лагерях узнавали про какой-то там Локоть, расположенный в глубинке Орловской области, затерявшейся в глухих Брянских лесах?

А ведь узнавали!

И подтягивались потихоньку, понемногу. Оседая без лишнего шума в Локоте и близлежащих поселках.

Они готовились.

Кстати, есть еще один аспект, которого почему-то никто из современных исследователей так до сих пор и не коснулся.

В 1941 г. с началом войны на территории Орловщины сложилась крайне причудливая и в то же время необычная ситуация. Такого практически не было больше нигде на оккупированных территориях Советского Союза, хотя случай этот очень показателен для всей России.

Так сложилось в истории «Локотьской республики», вообще в истории Орловской области, что в августе- октябре 1941 г. здесь ярко и практически одновременно взошли на политический, да и военный тоже, небосклон две звезды, два самородка. Каждый притягивал к себе массу последователей и приверженцев.

Два исключительно талантливых человека. Правда, талантливых каждый по-своему. Но тем не менее два действительно неутомимых организатора, «горлана, главаря».

Два вождя.

Причем действовали они в одно и то же время в одной и той же области, Орловской, в одном и том же регионе этой области, Брянском лесе. И оба вышли из простого народа, из сельских жителей. Правда, один из них происходил из малороссийской семьи железнодорожного служащего. А другой — из местной нищей люмпенизированной сельской семьи.

И оба не на жизнь, а на смерть противостояли друг другу. Потому что исповедовали совершенно различные взгляды, боролись за осуществление прямо противоположных идей. И боролись они за достижение этих своих целей совершенно противоположными методами.

Такое впечатление, будто на примере судеб этих двух людей Провидение, Судьба, Господь Бог показали ясно и выпукло два пути, которыми пошла сельская Россия в начале двадцатого века.

Эти две звезды, два вождя, два антипода и два смертельных врага — Константин Павлович Воскобойник и Дмитрий Васильевич Емлютин.

В этой книге мы не будем тщательно изучать этот феномен — он рассмотрен подробно в отдельной книге.