Описание: Эта книга, продолжает серию "100 великих", рассказывает от истории самых значительных археологических открытий, о раскрытых и пока еще нераскрытых тайнах древности
| Вид материала | Книга |
- Рудольф Константинович Баландин 100 великих богов 100 великих c777 all ebooks com «100, 4831.44kb.
- Вокруг света, 125.65kb.
- Книга из серии • 100 великих* рассказывает о самых знаменитых в мире режиссерах театра, 7284.98kb.
- Книга «100 великих психологов» вполне могла бы называться иначе. Например, «200 великих, 5101.42kb.
- Книга «100 великих психологов» вполне могла бы называться иначе. Например, «200 великих, 5140.63kb.
- Учебно-методический комплекс по дисциплине дс. 10. «История великих географических, 231.54kb.
- Книга рассказывает о самых знаменитых из богов, которым поклонялись в прошлом, а отчасти, 447.08kb.
- Надежда Ионина, 6449.99kb.
- Которая касается самых известных научных открытий, произошедших за последние 100 лет, 24.63kb.
- Землепроходец Ерофей Павлович Хабаров. М. 1991. книга, 141.04kb.
* Авдусин Д.А. Ключ-город — В кн : Путешествия в древность М., 1983 С 109.
510
100 ВЕЛИКИХ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ
11. ЕВРОПА: ОТ НЕОЛИТА К СРЕДНЕВЕКОВЬЮ
511
при раскопках Гнездова попадаются и византийские монеты. Здесь найдено огромное количестве предметов как местного, так и иноземного происхождения — трудно даже перечислить все их категории. Это ключи, замки, деревянные ведра, ножи, напильники, пробойники, молотки, кресала для высекания огня, гребни, пуговицы, швейные иголки, пряслица — грузики для веретена, карманные весы, костяные и стеклянные шашки, металлические оковки, украшавшие кубки из рогов животных. К числу «самых-са-мых» принадлежат самая древняя бритва, найденная на территории Восточной Европы, и самая древняя надпись, сделанная кириллицей. В начале X столетия ее процарапал на поверхности привезенной из Причерноморья амфоры какой-то купец. Академик М.Н. Тихомиров прочитал эту надпись как «гороухща». Такого слова в славянских языках нет, поэтому другой исследователь, П.Я. Черных, попытался перетолковать надпись как «горуш-на», что означает «горчица». Позднее появились и другие прочтения, но ни одно из них нельзя считать доказанным.
Обилие скандинавских предметов в гнездовских курганах позволило исследователям предположить, что именно скандинавы-варяги являлись господствующей прослойкой в Гнездове. Во всяком случае большинство предметов скандинавского происхождения, найденных в гнездовских курганах, свидетельствуют о принадлежности погребенных к самому высокому классу. В их могилах найден самый богатый инвентарь, в том числе дорогие «франкские» мечи (всего их обнаружено семнадцать), обычные для раннес-редневековой Европы: длина — около 1 м, лезвие обоюдоострое, широкое, рукоять часто украшена инкрустацией из серебряных нитей. Скандинавское происхождение имеют и найденные в Гнездове наконечники копий. Один из них, сделанный из высококачественной дамасской стали, просто огромен: его длина составляет почти полметра! Наконечники этого типа изготовлялись в Скандинавии в ГХ — начале X вв.
Большая часть найденных в гнездовских курганах наконечников стрел имеет славянскую ромбовидную форму, меньшая — ланцетовидную скандинавскую. Но этот факт мало о чем говорит: варягам, находящимся в гуще славянского населения, ничто не мешало пользоваться массовой продукцией местных ремесленников. Распространенным видом оружия были боевые топоры — в Гнездове их найдено более двадцати. Оборонительные доспехи главным образом предстают в виде обрывков кольчужного плетения. Шлемов найдено только два, а что касается щитов, то они были деревянными, и от них, как правило, после пребывания в земле остается только выпуклая железная бляха — умбон, располагавшаяся в центре щита.
Особое место среди находок в гнездовских курганах занимают многочисленные украшения женщин-скандинавок. Это прежде всего золоченые бронзовые застежки-фибулы. По форме они напоминают скорлупку яйца, поэтому их называют скорлуповидными. Эти фибулы, украшенные харак-
терным скандинавским орнаментом, являлись частью племенного наряда. Их датировка хорошо разработана по аналогичным находкам в Бирке (Швеция). Экземпляры, найденные в Гнездове, в основном относятся ко 2-й половине X века.
Типичное скандинавское мужское украшение — железные гривны с молоточками Тора. Этот предмет был связан с языческой религией скандинавов и датируется X — началом XI вв. Подобные гривны хорошо известны археологам по находкам в шведских раннесредневековых погребениях. В Гнездове обнаружено около трети всех найденных на территории Восточной Европы скандинавских языческих амулетов.
Наличие такого широкого круга скандинавских памятников IX—X вв. в гнездовских курганах показывает, что в эту эпоху норманны не только проникали в среднее течение Днепра, но и селились здесь, не чуждаясь при этом местных влияний. В целом же Гнездовское поселение значительно отличается от древнерусских городов X—XI вв. как по планировке, так и по формам социальной организации. Советские исследователи В.А. Булкин и ГС. Лебедев в своей статье «Гнездово и Бирка»* приходят к выводу, что ближайшими аналогами Гнездова являются поселения Бирка в Швеции, Скирингссаль в Норвегии и Хедебю в Дании. Появление такого рода поселений обусловлено своеобразием торговли IX—XI вв. Подобные центры, как правило, возникали на оживленных перекрестках торговых путей и именовались в Северной Европе «виками».
Несмотря на то, что характер Гнездовского поселения близок многим поселениям Скандинавии, абсолютное большинство керамики, найденной в Гнездове, свидетельствует о том, что она сделана местными мастерами. Это типичная славянская посуда. Некоторые образцы керамики указывают на связи с юго-западом, откуда, вероятно, пришла часть гнездовских славян. Некоторые сосуды (их насчитываются единицы) были привезены из Причерноморья. В то же время в раскопанных курганах обнаружены погребения балтов и женщины-финки с Верхнего Поволжья.
Проблема интерпретации гнездовских находок на протяжении многих лет оставалась камнем преткновения для исследователей. Большую негативную роль в разрешении загадок Гнездова сыграло целиком надуманное противостояние концепций «норманизма-антинорманизма», пришедшее в науку из политики и собственно к науке никакого отношения не имеющее. По поводу роли скандинавов в истории Древней Руси русский историк НА Полевой еще в 1829 году написал следующее: «Будучи рассеяны в малом числе, принуждены обращаться и жить со славянами, имея грубые и нетвердые понятия обо всем, кроме понятия о свободе и корысти, варяги, скорее всего, утратили свои народные отличительные черты: религию, язык
В кн.: Культура средневековой Руси Л , 1974. С. 11—17
512
100 ВЕЛИКИХ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ
11. ЕВРОПА: ОТ НЕОЛИТА К СРЕДНЕВЕКОВЬЮ
513
и обычаи». Этот вывод до сих пор никем не опровергнут, и даже с сегодняшних позиций, хорошо зная круг скандинавских источников, касающихся деятельности скандинавов на Руси, можно сказать, что данная Н.А. Полевым характеристика, при всей своей лаконичности и некоторой упрощенности, очень метко отражает суть дела в этом вопросе. Гнездовские находки, по существу, являются лишь ярким подтверждением выводов НА Полевого. Археолог Т.А. Пушкина, работавшая в Гнездове, пишет, что первоначально гнездовский поселок населяли балты и скандинавы, которые к концу X столетия были ассимилированы славянами*.
А вот другая загадка Гнездова пока представляется еще далекой от разрешения Напомним, что всего в 12 км от этого крупного поселения IX— X вв. располагается Смоленск, в эпоху раннего Средневековья — один из крупнейших городов Древней Руси. Летописцы ставят его в один ряд с Новгородом и Киевом. Но в то же время ни одна летопись ни при каких обстоятельствах не упоминает о Гнездове, а точнее — о том крупном городе, существовавшем на месте Гнездова на протяжении полутора столетий бок о бок со Смоленском. Почему9
Проблему исторического соотношения Гнездова и Смоленска разные исследователи пытались разрешить по-разному. Уже упоминавшийся АА Спи-цын считал Гнездово местом первоначального Смоленска, откуда город был перенесен на нынешнее место. Крупнейший дореволюционный исследователь Гнездова В.И. Сизов предполагал, что оба города существовали параллельно, при этом Смоленск играл роль административного центра, а Гнездово — торгово-ремесленного. Местный краевед Г. К. Богуславский высказывал мнение, что Гнездово — это кладбище древнего Смоленска. Весьма любопытно и то обстоятельство, что при раскопках в самом Смоленске не найдено никаких слоев IX—X вв. — только слои XI века и старше. Неизвестно даже, существовала ли в Смоленске древнейшая княжеская цитадель-детинец, и если да, то где она находилась. Здесь нет никаких остатков древних укреплений (не считая каменного кремля конца XVI в.). Предположения о том, что древнейшее ядро Смоленска располагалось на Соборной горе, опровергнуто как раскопками, так и сообщениями письменных источников, согласно которым в XII веке здесь располагался капустный огород. А между тем в Гнездове наблюдается совершенно обратная картина: здесь есть и детинец, и огромный курганный могильник IX—X вв., но нет слоев старше XI века! Так может быть, действительно Гнездово — это и есть древний Смоленск, в начале XI века перенесенный на нынешнее место? Или все же параллельно существовало два соперничающих городских центра, в споре которых победил Смоленск? Окончательного ответа пока нет. Исследования продолжаются...
* Пушкина ТА Гнездовское поселение в истории смоленского Поднепровья (IX-XI вв ) М , 1974 С 15
ПОДОЛ В ДРЕВНЕМ КИЕВЕ
«За высоким деревянным забором, где еще совсем недавно был живописный зеленый сквер, раскинулась строительная площадка метростроевцев. Несколько летних месяцев в 1972 году ежедневно, с раннего утра и до позднего вечера, сюда нескончаемым потоком шли люди. Это были и крупные экскурсионные группы, и туристы из других городов, и просто прохожие. Видимо, со времен знаменитых подольских контрактовых ярмарок здесь не было такого скопления людей. Что же привлекло их внимание? Что заставило людей, позабыв про неотложные дела, часами простаивать у ограждения глубокого метростроевского котлована? Археология Здесь, на глубине 10—12 м, обнаружены уникальные объекты: срубные жилые и хозяйственные постройки, деревянные сваи, заборы, тротуары, изделия из дерева, березовой коры, глины, черных и цветных металлов, стекла Датируются они X в За весь период археологического изучения Киева подобные историко-культурные памятники обнаружены впервые Их сохранность, а также глубина залегания поражают воображение».
Так известный археолог П.П. Толочко в своей книге «Древний Киев» описывает обстоятельства открытия «Киевских Помпеи» — Подола, древнего киевского торгово-ремесленного посада
Расположенный между Киевскими горами и Днепром, Подол, он же Нижний город, населенный ремесленниками и торговцами, еще в раннюю эпоху истории Киева играл важную роль в экономической и социально-политической жизни города Первое упоминание о Подоле в летописи относится к 945 году Здесь, в устье реки Почайны, существовала речная гавань, принимавшая шедшие по Днепру торговые флотилии. Здесь еще за полвека до принятия Русью христианства существовал первый христианский храм Киева — Ильинская церковь Значительное место занимал Подол в истории Киева и в последующие века
Долгие годы знания ученых о древнем Подоле ограничивались лишь летописными свидетельствами. Археологически этот район не мог быть исследован из-за плотной городской застройки и большой мощности куль-
III
514
100 ВЕЛИКИХ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ
11. ЕВРОПА: ОТ НЕОЛИТА К СРЕДНЕВЕКОВЬЮ
515
турных напластований, достигающих 10—12 и более метров. Осуществить раскопки на такую глубину чрезвычайно сложно. Из-за нехватки достоверных данных историки были вынуждены довольствоваться лишь предположениями. Подтвердить же или опровергнуть эти гипотезы могли только раскопки. Лишь с их помощью можно было восстановить внешний облик этого района, узнать, что производили жившие здесь ремесленники, что продавали и покупали на здешнем торгу, где располагались торговые дворы и ремесленные слободы, где находилась киевская верфь и в каком месте причаливали к берегу Почайны торговые суда.
Такая возможность появилась у археологов только в 1971 году в связи с началом сооружения второй очереди киевского метрополитена. На отдельных участках строительство велось открытым способом. С целью выяснения геологической ситуации в районе Красной площади Подола строители начали копать глубокие разведочные шурфы. Работы велись вручную, что было на руку археологам: впервые им предоставилась возможность приоткрыть тайны древнего города, пролежавшего под землей тысячу лет.
Уже первый этап работ принес важное открытие: в шурфах, заложенных на Красной и Почтовой площадях, ученым удалось зафиксировать разрез культурных напластований, уходящих на глубину до 12—14 м. Характерная лепная керамика, обнаруженная в самых нижних отложениях, неоспоримо свидетельствовала о том, что и Верхний, княжеский, город, и посадский Подол возникли практически одновременно. При этом заселение Подола началось задолго до первого упоминания о нем в летописях.
«...Все глубже становился шурф, — писал участник раскопок, киевский археолог К.Н. Гупало. — Мы старались не отстать от быстрых темпов проходки, фиксировали каждый из пройденных слоев. Иногда удавалось даже «покопаться» в стенке шурфа, еще не зашитой досками. Приблизительно до отметки 2 м от уровня современной дневной поверхности (собственно говоря, от асфальта) шел однородный темного, почти черного цвета грунт. Этот культурный слой образовался за последние четыре столетия жизнедеятельности подолян (в XVII—XX вв.). В нижних горизонтах слоя попадались отдельные черепки древнерусского времени. Первый «чистый» слой XII—XIII вв. был зафиксирован на глубине 2,5 м. От верхних, более поздних он отделялся прослойкой песка. Такая же песчаная прослойка находилась и под культурным слоем.
Эта характерная особенность подольской стратиграфии — чередование культурных слоев со слоями песка— была уже известна по предыдущим исследованиям. О ней писали еще историки XIX в.
На глубине около 4 м ниже очередного культурного слоя снова пошел песок. Прошли метр, два, три — песок не заканчивался. Неужели материк? И ниже ничего нет!
Несколько фрагментов керамики, добытых при проходке последнего слоя, позволяли предварительно датировать его XI—XII вв. А где же слои
более древние? И будут ли они вообще? Возможно, этот мощный слой песка был оставлен наводнением 945 года и прав был летописец, утверждавший, что на Подоле «не седяху людье»?
Пока мы рассуждали, песок окончился. Толщина песчаного намыва 3,5 м. Под ним новый культурный слой. Время его — тоже XI в. Но как разительно отличается он от вышележащего! Влажный на ощупь, с остатками щепы, обрезков и обломков деревянных предметов и... лесными орехами. Глубина около 7,5 м. Под культурным слоем — снова песок. И вдруг на светлом фоне — какое-то темное пятно. Попросили приостановить проходку.
Буквально по сантиметрам снимаем песок. Работаем по очереди (размеры шурфа 2x1,5 м, двоим негде развернуться). Темное пятно сужается, его контуры приобретают прямоугольные очертания. Показалась толстая доска. Под углом к ней еще две Погребение! Мы расчищаем крышку гроба. Сомнений уже нет. От первоначального плана поднять захоронение наверх монолитом пришлось отказаться — не позволяли размеры шурфа. Наконец, расчистка закончена. Находка описана, зарисована.
Яркая вспышка фотоаппарата на миг освещает сумрак колодца. Все. Это действительно была большая удача. Будь шурф заложен на метр-два в сторону, этого открытия не произошло бы. Кости скелета, за исключением черепа, почти истлели. Погребение ориентировано головой на северо-запад. На шее покойной — девочки 5—6 лет — было ожерелье из цветных стеклянных и пастовых бус.
Собственно гроб представлял собой деревянную долбленую колоду. Крышка гроба имела четыре ручки. Погребение было «опущено» с уровня вышележащего культурного слоя. Глубина могилы составляла всего около метра.
Ниже слоя песка, в котором было найдено погребение, снова пошел культурный слой. Последний из таких слоев зафиксирован на отметке 10,20 (глубже проходка шурфа не велась из-за сильного притока воды). Кроме фрагментов керамики в этом слое впервые найдены деревянные изделия: несколько поплавков для рыболовных сетей и деревянная уключина. Так впервые в 1971 году мы заглянули в окно, нет, скорее в щель, прорубленную сквозь пласты веков. Конечно, тогда далеко не все можно было разглядеть в полутемной глубине шурфа. Многие детали ускользали от взгляда исследователей. Но главное было ясно. Мы стояли на пороге открытий».
Четкое чередование темных и светлых слоев на разрезе (темные слои — результат жизни и деятельности человека, светлые — песок) говорило о том, что в существовании Подола были неоднократные перерывы из-за разлиюв Днепра. Керамика X — начала XI вв., залегавшая на глубине 8—9 м от современной поверхности, подтверждает выводы геологов о том, что именно в этот период в районе Киева наводнения происходили особенно часто. Периодические разливы вынуждали древних подолян покидать обжитые места, подниматься выше, надстраивать или перестраивать свои усадьбы. И чем больше песчаные наносы, тем сохраннее оказываются археологические объекты, по-
516
100 ВЕЛИКИХ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ
гребенные под ними. Поэтому при раскопках вполне можно было ожидать находок отдельных полусгнивших бревен, следов построек. Но то, что предстало перед глазами исследователей, превзошло все ожидания.
В раскопе на Красной площади исследователи обнаружили 13 срубных сооружений, залегавших на разных уровнях. Пять из них составляли единый жилищно-хозяйственный комплекс X века — усадьбу. Она была окружена деревянным забором, состоящим из дубовых досок шириной до 20 см. Четыре сруба располагались по периметру усадьбы, пятый — видимо, более ранний — несколько выпадал из общего плана. Сохранность срубов, сложенных из сосновых бревен, была поразительной: возвышаясь над землей на шесть — десять венцов, они походили не на строения тысячелетней давности, а на начатые и незавершенные постройки наших дней. За десять веков они даже не потемнели! Такого не знала даже богатая на деревянные находки археология Новгорода.
Как же могли так хорошо сохраниться постройки, сделанные из дерева — недолговечного и подверженного разрушению материала? Дело в том, что они оказались как бы загерметизированными многометровой- песчаной подушкой. Это случилось во время одного из наводнений сотни лет тому назад.
В юго-западной части усадьбы находился жилой дом, выделявшийся среди остальных сооружений большими размерами и толщиной стен. Он был срублен из сосновых бревен длиной более 6 м и диаметром 20—25 см. Между венцами сохранилась прокладка из мха. Примерно половину помещения занимал пол, настеленный из широких колотых досок, в другой половине лежали остатки рухнувшего перекрытия. Прямоугольный проем (80x90 см) вел на чердак (или второй этаж). Северный угол дома занимала печь.
Как оказалось, этот дом сооружался дважды: под ним был обнаружен еще один сруб, имевший аналогичную планировку, но превосходящий верхний размерами (7,3x7,8 м). Он сохранился на высоту четырех венцов. Особой прочностью отличались фундаменты — под южной стеной было уложено толстое (около 40 см в диаметре) дубовое бревно, однако предохранить сруб от разрушения оно не смогло. Именно в этом месте произошла значительная (до 60 см) просадка дома, вынудившая его хозяев перестраиваться. При этом неразобранные нижние венцы старого дома послужили новому своеобразным фундаментом.
Дендрохронологический анализ срубов показал, что эти постройки относятся к 913—1047 гг. Но дендрохронология определяет только год рубки дерева. Как долго существовала данная постройка, остается в точности неизвестным. Ученые предполагают, что самый первый сруб усадьбы мог простоять до 970-х годов.
В постройках и на территории усадьбы археологи нашли множество различных предметов утвари: стаканчик из бересты, деревянную лопату с обгоревшими краями, резную деревянную посуду, глиняные горшки, гребень из резной кости, бронзовый игольник, стеклянную фигурку для игры в шаш-
11. ЕВРОПА: ОТ НЕОЛИТА К СРЕДНЕВЕКОВЬЮ
517
ки. В различных местах усадьбы сохранились деревянные вымостки, которые в виде нешироких тротуаров были проложены между двумя хозяйственными постройками, а также вдоль жилого дома. Судя по археологическим материалам Новгорода, подобные элементы благоустройства чаще всего встречаются в зажиточных усадьбах. О том, что и владелец подольской усадьбы явно был богатым человеком, свидетельствуют обнаруженные при раскопках византийские монеты, принадлежавшие императорам Константину VIII (1025—1028) и Роману II (959—963), золоченые бронзовые изделия, резная кость, набор точеной столовой посуды. Кто же был хозяин усадьбы — ремесленник или купец?
Следов какого-либо производства на территории усадьбы археологи не обнаружили. Зато византийские монеты, амфоры, гирьки от весов, скорлупа грецких орехов, косточки персиков свидетельствуют о принадлежности хозяина усадьбы к купеческому сословию. Причем это был не мелкий торговец, а богатый «гость», возможно ездивший и в Византию.
Одновременно с исследованиями на Красной площади велись раскопки в котловане между улицами Героев Триполья и Хоревой, в 250—300 м к северо-западу от первого участка. Здесь также удалось раскопать срубные сооружения, относящихся к одной усадьбе, и отрезки двух городских улиц, огражденных деревянными заборами. Ширина одной из них, проходившей вдоль береговой линии Днепра, была 6 м, другой, ведшей к реке, — около 3 м. На пересечении этих улиц стояла усадьба X века, постройки которой располагались вдоль линии заборов. В некоторых срубах (их средняя площадь составляла 25 кв. м) были хорошо сохранившиеся глинобитные печи, в других — погреба. Один из жилых домов был окружен деревянной — вероятно двухъярусной — галереей, опиравшейся на толстые, около 30 см диаметром, колонны.
В археологии раскопки жилищ всегда занимали важное место. Жилище — один из основных показателей уровня развития материальной и духовной культуры общества. По образному выражению историка архитектуры Ю.П. Спегальского, жилище — это своего рода зеркало, отражающее жизнь народа, которому оно принадлежит. Срубные постройки и целые усадьбы в 1970-х годах были раскопаны во многих местах Подола. Количество обнаруженных древних срубов превышает 60. Раскопки Подола дали неоспоримые доказательства для утверждения: горожане торгово-ремеслен-ного центра Киева жили в надземных рубленых домах, а не в полуземлянках с глинобитными стенами, как это предполагалось ранее.
Жилые и хозяйственные постройки располагались на отдельных земельных участках — усадьбах, представлявших собой замкнутое пространство. Площадь таких усадеб составляла от 300 до 1000 кв. м. Характерно, что границы усадеб, установленные, вероятно, в момент первоначальной застройки участка, оставались неизменными на протяжении столетий. Возможно, это было связано с ограниченностью территории, пригодной для застройки.