Составитель. И. А. Муромов, 2003

Вид материала

Документы

Содержание 100 Великих любовников 100 Великих любовников Платон александрович зубов 100 Великих любовников

Подобный материал:

• И. А. Муромов введение вэтой книге рассказ, 11923.67kb.
• Литература. Учебник хрестоматия для общеобразовательных учреждений. В 2-х частях., 113.09kb.
• Библиографический указатель Составитель: Елисеева, 346.68kb.
• Программа курса, темы практических занятий, рефератов, курсовых и дипломных работ Казань, 93.35kb.
• Содержание, 3544.56kb.
• Игорь Анатольевич Муромов, 8655.42kb.
• Закон Украины "О правовом статусе иностранцев и лиц без гражданства", 157.42kb.
• Культура, 1654.22kb.
• Игорь А. Муромов, 8264.88kb.
• Программа курса «содружество независимых государств» Составитель, 286.04kb.

поведала о том, как губернатор Арканзаса резвился, нацепив ее нижнее белье. На

прощание он предложил ей работу с окладом сорок тысяч долларов в год - в награду

за молчание

Один чиновник из руководства демократической партии предупредил: она должна быть

"паинькой", иначе ей переломают ноги.

Примерно в то же время участница рок-группы Конни Хэмзи рассказала, что однажды,

увидев ее загорающей возле бассейна в более чем откровенном купальнике, к ней

обратился один из ближайших помощников Клинтона с предложением совершить

любовный акт с его шефом. В интервью для журнала "Пентхаус" она похвасталась,

что была близка с будущим президентом.

Белокурая служащая электрической компании по имени Джо Дженкинс отрицала

близость с Клинтоном, но данные телефонной станции свидетельствуют о том, что он

звонил ей по одиннадцати раз в день Один ночной звонок длился более полутора

часов.

По признанию Дженнифер Флауэрс, Клинтон любил заниматься мастурбацией во время

телефонного разговора Правда, саму Дженнифер это не прельщало, и она только

изображала оргазм.

Потом настала очередь Полы Джонс. Она вчинила нынешнему хозяину Белого дома иск,

обвинив его в сексуальных домогательствах по отношению к ней в бытность Клинтона

губернатором штата Арканзас. И, естественно, потребовала компенсации.

Президент и его окружение с самого начала пытались заблокировать или по меньшей

мере отложить рассмотрение иска Джонс Однако это им не удалось сделать. В январе

1997 года окружной апелляционный суд постановил, что пост президента не защищает

Билла Клинтона от судебного разбирательства по гражданским искам. И дело было

перенесено в Верховный суд.

Конечно, это дело не что иное, как очередное сражение "сексуальных" войн 1990-х

годов Юридически же его можно представить следующим образом: Джонс требует от

Клинтона компенсацию в сумме 700 тысяч долларов за диффамацию и попрание ее

гражданских прав Вместе с тем дело "Клин-

549

тон против Джонс" ставит несколько серьезных вопросов конституционного

характера, в том числе главный - дано ли президенту право быть выше закона.

Имя Полы Джонс известно достаточно хорошо Ее портрет помещал на своей обложке

журнал "Пипл", а сама она часто служит объектом соленых шуточек в подгулявших

компаниях. Опросы показывают, что по крайней мере девять человек из десяти

слышали о ней. Те же опросы, однако, свидетельствуют о том, что большинство

избирателей не верят в достоверность выдвигаемых ею обвинений, и в СМИ она

фигурирует главным образом как шлюха со стоянки жилых автофургонов, непрестанно

ищущая денег и известности

Американцев, которые считают иск Полы Джонс интермедией дурного тона, возможно,

ждет сюрприз. Ее дело не настолько просто, чтобы можно было не мудрствуя лукаво

"закрыть" его в самое ближайшее время Существуют похожие на правду свидетельства

того, что Джонс приглашали в гостиничный номер губернатора Клинтона, она

оставалась там с ним наедине и сразу же по выходе из номера пожаловалась

нескольким людям на то, что Клинтон своими сексуальными домогательствами унизил

ее человеческое достоинство (именно это она позднее изложила в своем иске).

Многие не принимают ее слова всерьез. Это можно, по-видимому, объяснить тем, что

Белый дом и адвокаты Клинтона ловко одурачили конформистские средства массовой

информации. Подручные Клинтона провели блестящую операцию по дискредитации Полы

Джонс, однако операции подобного рода могут в конечном счете оборачиваться и

против самых хитрых политиков. Из истории дела, восстановленной журналистом

"Ньюсуик" на основании интервью с действующими лицами скандала (Белый дом

отказался это комментировать), следует, что помощники Клинтона своими действиями

фактически исключили реально существовавшую возможность соглашения по делу еще

до его передачи в суд в мае 1994 года Главной причиной провала такого соглашения

было то, что Джонс и ее родственники посчитали оскорбительными якобы случайные

"утечки" информации из Белого дома. Но если Клинтон действительно повинен в том,

в чем его обвиняет Джонс, то почему он вел себя так неосторожно? Ведь он не

первый политик, который использовал своих помощников для приглашения женщин,

оказывающих сексуальные услуги. На память сразу же приходит кумир Клинтона Джон

Кеннеди. Могущественный политик, в особенности политик типа Клинтона,

переживавший полосу везения, мог бесспорно поддаться мании величия. В 1991 году

он не мог себе представить цену, которую придется позднее заплатить. И ущерб при

этом сказался не столько в правовой или даже политической области; избиратели,

похоже, уже простили Клинтону его сексуальные прегрешения. Что реально может

угрожать ему, так это щекотливая ситуация, в которую подпадает он сам и его

семья

Джонс поведала свою историю сотруднику солидной газеты, и она согласилась

встретиться с Майклом Айзикоффом, который тогда работал в "Вашингтон пост". В

интервью продолжительностью три с половиной часа Джонс рассказала о своей

встрече с Клинтоном, живописуя все ее детали. Она сообщила Айзикоффу, что

заметила внимание Клинтона к своей особе, когда

550

100 ВЕЛИКИХ ЛЮБОВНИКОВ

сидела за столом регистрации участников совещания в Литл-Роке по вопросам

управления качеством, которую губернатор проводил в мае 1991 года. Джонс тогда

было 24 года, она работала клерком одного из учреждений штата - Арканзасской

комиссии по промышленному развитию.

8 мая примерно в 2.30 пополудни полицейский штата Денифер Фергюсон спросил ее,

не может ли она пройти с ним в номер-люкс губернатора. Она спросила Фергюсона,

зачем она понадобилась губернатору, на что полицейский ответил: "Все в порядке.

Мы постоянно оказываем губернатору эту услугу". Сначала Джонс колебалась, но

потом все же пошла, подумав, что губернатор хочет поручить ей какую-то работу.

(Позднее Фергюсон подтвердил, что сопровождал Джонс в номер Клинтона.) По словам

Джонс, войдя в номер, она обнаружила, что оказалась наедине с Клинтоном.

Губернатор, по ее словам, начал с того, что он хороший друг начальника Джонс;

потом похвалил ее прическу и "округлости"; после чего провел руками вверх по ее

ногам, привлек к себе и перенес руки на шею. "Я никогда не забуду его лица, -

говорила Джонс. - Оно было свекольно-красным".

Джонс утверждала, что при этом воскликнула: "Что вы делаете?" - и отпрянула от

него. Клинтон забрался на диван. Согласно версии Джонс, сев на него, губернатор

спустил брюки и сказал: "Поцелуй его". Джонс в ужасе вскочила и сказала:

"Послушайте, я не из тех девиц". На что Клинтон ответил: "Хорошо, я не хочу

заставлять тебя делать то, чего не хочешь". Потом натянул брюки и сказал, чтобы

она помалкивала о случившемся.

Айзикофф получил указание заняться поиском дополнительных данных, чтобы

выяснить, действительно ли Клинтон пользуется репутацией донжуана.

Айзикоффу удалось найти нескольких женщин, которые утверждали, что Клинтон

домогался их любви. (Одна из них сообщила о том, что губернатор даже звонил ей

ночью, когда она лежала в постели со своим мужем.) Впрочем, ни одна из них не

могла рассказать ничего такого, что можно было бы сравнить с тем, о чем поведала

Джонс.

Надо думать, никто и никогда не узнает точно, что произошло в том номере отеля

"Эксельсиор" майским днем 1991 года. Лучшим выходом для президента, наверное,

было бы сделать то, чего он не сделал за день до подачи искового заявления в

суд, а именно: договориться, не доводя дела до суда. Для этого, возможно, ему

потребовалось бы извиниться, однако любой другой путь, похоже, еще хуже. Но он

не принес извинений.

...Моника Левински, молодая и красивая женщина, ее подруга Линда Трипп на 24

года старше. Обе они работали в Белом доме, а затем в Пентагоне. Однажды Моника

стала рассказывать Линде со всеми графическими подробностями о том, как она

влюбилась в президента Клинтона, и об их романтических и сексуальных отношениях.

Разговоры на эту тему велись не только с глазу на глаз, но и по телефону Моника

наговорила Линде семнадцать аудиокассет. Дело в том, что Линда Трипп записывала

на пленку откровения Моники.

Она записывала также и звонки Клинтона к ней, оставленные на автоответчике,

которые Моника в подтверждение своих слов проигрывала Линде

551

по телефону. (По некоторым данным, Линда укрепляла миниатюрный магнитофон под

одеждой и во время встреч с Моникой с глазу на глаз.)

Люди, знакомые с содержанием записей телефонных разговоров Моники с Линдой,

говорят, что молоденькая поверяла опытной о своей любви к Клинтону и об их

половой связи, которая длилась более года. (Монике было тогда немногим больше

двадцати лет.) Агенты ФБР изъяли из квартиры Моники платье с засохшим на нем

семенем Клинтона. Моника якобы говорила Линде, что гордится этим пятном, как

высшей наградой, и никогда не отдаст его в чистку. Объясняя, как президентское

семя попало на ее платье, Моника говорила, что в нем двадцать раз занималась

оральным сексом с Клинтоном. "Это платье - мой самый дорогой трофей", - говорила

она.

В субботу 17 января 1998 года президент Клинтон дал показания под присягой по

делу Полы Джонс, которые были записаны на видеопленку. Президента допрашивали

адвокаты Полы. Среди прочих ему был задан вопрос - сожительствовал ли он с

Моникой Левински? Клинтон ответил категорическим "нет". Его ответ подтверждался

показаниями самой Моники, которая тоже под присягой показала, что между ней и

президентом не было никакой сексуальной близости. Казалось бы, все ясно, вопрос

исчерпан. Но вот предательские записи, тайно сделанные Линдой Трипп,

свидетельствовали совсем об обратном.

Дело начало принимать совершенно иной - не столько адюльтерный, сколько

уголовный - оборот. Если все, о чем говорится на кассетах, правда, то это

означает, что президент Клинтон совершил несколько противозаконных деяний. Во-

первых, солгал под присягой, заявив, что не сожительствовал с Моникой Левински.

Во-вторых, склонил к клятвопреступлению и саму Монику. (В кассете имеется такая

запись' Клинтон говорит Монике: "Нет никаких доказательств нашей связи, поэтому

отрицай, отрицай, отрицай!") А этот второй противозаконный акт влечет за собой

еще более серьезное обвинение - в противодействии правосудию. Именно это

обвинение было выдвинуто в свое время против Никсона и стало основанием для

импичмента.

Президент был явно не в своей тарелке. Он даже не мог сыграть "искреннее

возмущение". Он говорил каким-то приглушенным, даже придушенным голосом, и

фразы, которые он произносил, носили печать строго дозированной юридической

казуистики Так, например, он все время повторял, что у него нет никаких

"неподобающих отношений" с Моникой Левински. Только под давлением журналистов

президент вынужден был раскрыть скобки, заменив слово "неподобающие" -

"сексуальными". Пришлось отступить и от слова "нет", подразумевавшего, согласно

грамматике, настоящее время. Вместо него прозвучало "не было".

Объясняя эту эмоциональную вялость своего шефа, один из сотрудников Белого дома

сказал: "Он даже глазом не моргнул, хотя и возмущен обвинениями в свой адрес. Но

сам процесс утратил для него шоковый эффект".

Куда большую эмоциональность в защите своего мужа проявила Хилла-ри Клинтон,

которую, вопреки обыкновению, решили задействовать по столь щекотливому поводу.

Но бой шел решительный, и пришлось пустить в дело "старую гвардию", которая, как

известно, умирает, но не сдается. Выступая

552

100 ВЕЛИКИХ ЛЮБОВНИКОВ

в мэрилендском Гоучер-колледже, Хиллари сказала: "Все обвинения в адрес моего

мужа абсолютно лживые. Это очень трудно и больно наблюдать, когда человек,

которого ты любишь, о котором заботишься, которым восхищаешься, подвергается

столь безжалостным обвинениям... По причинам, которые мне не совсем понятны, в

некоторых кругах президента считают угрозой определенным идеологическим

позициям. Предпринимаются концентрированные усилия подорвать его легитимность

как президента, подорвать все то, чего он достиг, атаковать его лично, не сладив

с ним политически..."

Тем временем на политической сцене появились новые претенденты на президентский

пост - как республиканцы, так и демократы. Безусловно, у них тоже есть "свои

скелеты в шкафу".

ПЛАТОН АЛЕКСАНДРОВИЧ ЗУБОВ

(1767-1822)

Князь, сын А.Н. Зубова, провинциального вице-губернатора.

Фаворит Екатерины II. Был поручиком конной гвардии.

Благодаря покровительству императрицы получил графское достоинство,

назначен генерал-фельдцейхмейстером, новороссийским генерал-губернатором,

начальником Черноморского флота.

У После прихода к власти Павла I потерял все чины.

Последние годы провел в Виленской губернии.

9 июля 1789 года, обсуждая недавнюю отставку фаворита императрицы Екатерины II

Дмитриева-Мамонова и появление его преемника Платона Зубова, граф Безбородко

писал Воронцову: "Этот ребенок с хорошими манерами, но не дальнего ума; не

думаю, чтобы он долго продержался на своем месте. Впрочем, это меня не

занимает". А между прочим это должно было его занимать. Через три года,

вернувшись из Ясс, куда после смерти Потемкина Безбородко был отправлен для

заключения мира, граф убедился, что "ребенок" сохранил не только свое место, но

и занял его положение...

Зубовых было четыре брата. Принадлежали они к семье мелкопоместных дворян,

отличавшейся большими претензиями. Отец, Александр Николаевич Зубов, был

провинциальным губернатором и на этом разбогател. Он также управлял имением

фельдмаршала Н.И. Салтыкова, сыгравшего впоследствии не последнюю роль в

возвышении Платона Зубова.

Старший брат, Николай, дослужившийся до чина генерал-майора, женат на

единственной "Суворочке", дочери прославленного полководца Александра Суворова.

Но, безусловно, наибольшей известности из Зубовых добился Платон.

В двадцать два года он был поручиком одного из гвардейских полков. Екатерина

обратила внимание на этого красивого, хрупкого телосложения парня. Платон тут же

стал разыгрывать роль несчастного влюбленного. Он нашел поддержку среди

окружавших императрицу придворных дам. Анна Нарыш-

553

кина, Протасова, Перекусихина уверяли Екатерину II, что Зубов без ума от нее.

Императрица, которая и в старости была убеждена, что сохранила былую красоту и

обаяние, охотно внимала их настойчивым голосам, твердившим ей о возвращении - в

шестьдесят-то лет! - вечной весны. Екатерину II привлекли в Платоне невинность,

мягкие манеры, бесхитростность. Зубов, считала государыня, отблагодарит ее

преданностью и верностью и что он, любящий и надежный, будет находиться подле

нее в дни горячки и в длинные ночи бессоницы, расстройства желудка и болей в

спине.

"Я возвратилась к жизни, - писала она своему бывшему фавориту Потемкину, - как

муха, после зимней спячки... Я снова весела и здорова... В нем есть желание всем

нравиться: когда он находит случай писать вам, он поспешно пользуется им, и его

любезный характер делает и меня любезной. В нем вся требовательность и вся

прелесть его лет: он плачет, когда ему не позволяют войти в комнату государыни".

"Молодой человек очаровательной наружности, - заметил беспристрастный свидетель,

швед Штединг, автор известных мемуаров, - брюнет, стройный, небольшого роста,

похожий на красивого француза, вроде шевалье де Пюисегюра..." Однако милое дитя

или стройный молодой человек очень скоро проявил всепоглощающее честолюбие: он

захватил все дела, все влияние, все источники царской милости. Никому ничего не

доставалось, кроме него и его семьи. Богатство "мальчика" быстро росло. Он не

просил царской милости, а, пользуясь своим положением, обирал тех богатых людей,

которые вынуждены были обращаться к нему с просьбой".

В марте 1790 года Екатерина узнала, что прусский император заключил с турецким

султаном тайное соглашение. Расстроили ее и известия о потерях, которые Россия

несла в войне. Она никого не хотела видеть и проводила время, уединившись с

Зубовым и читая Плутарха. Вместе они попробовали сделать перевод этого автора.

Ненавязчивое присутствие юного Зубова было бальзамом для души императрицы,

потерявшей покой.

Платон Зубов выбрал верную тактику, разыгрывая из себя скромника. И Екатерина

буквально навязывала ему свою щедрость, так что богатство фаворита стремительно

росло. В 1791 году, например, она собиралась купить продаваемое Потемкиным

имение и подарить его фавориту. Но князь Таврический, узнав об этом от

императрицы за обедом, тут же заявил, что имение уже продано. "Кому?" -

удивленно вскинула брови императрица. - "Вот купивший". - И князь Потемкин

невозмутимо показал на ничего не подозревавшего бедного адъютанта, стоявшего за

его креслом. Государыня промолчала, а сделка была совершена, и счастливый

адъютант стал благодаря княжескому капризу обладателем двенадцати тысяч душ.

Когда Екатерина II приблизила к себе Зубова, Потемкин находился в Яссах.

Конечно, всесильный князь Тавриды вскоре узнал, что у государыни появился

"больной зуб" (так называли Зубова при дворе). Потемкин был угрюм и озлоблен, а

когда ему сообщили, что Екатерина возвела фаворита в княжеское достоинство, он

пришел в бешенство и тут же решил ехать в Россию. Увы, вскоре Потемкин умер.

После смерти Потемкина, этого действительно опасного соперника, ко-

554

100 ВЕЛИКИХ ЛЮБОВНИКОВ

торый ослаблял влияние нового фаворита, ничто больше не препятствовало

возвышению Зубова. С 1789 по 1796 год он стал графом и князем священной Римской

империи, получает орден Черного и Красного Орла и за семь лет достигает вершины,

на которую его предшественники подымались двадцать лет. В 1794 году в качестве

Новороссийского генерал-губернатора он отдавал приказ самому Суворову! 20

августа 1795 года граф Ра-стопчин писал Семену Воронцову: "Граф Зубов здесь все.

Нет другой воли, кроме его воли. Его власть обширнее, чем та, которой

пользовался князь Потемкин. Он столь же небрежен и неспособен, как прежде, хотя

императрица повторяет всем и каждому, что он величайший гений, когда-либо

существовавший в России".

Императрица, слепо увлекшаяся им, называла его умницей и давала поручения,

которые были выше его способностей. Все ежедневно убеждались, что он ничего не

знает да и ничего не хочет знать. По словам одного из современников, Зубов "до

посинения корпел над бумагами, не обладая ни живостью ума, ни

сообразительностью, без чего невозможно было справиться с таким тяжким

бременем". В делах, которые не касались его интересов, он повторял: "Делайте как

прежде". Все дела вершили три его секретаря, Альтести, Грибовский и Рибас,

которые больше заботились о своем обогащении. Приобретение польских провинций,

снисходительно приписываемое Зубову императрицей, было на самом деле воплощением

в жизнь ее с Потемкиным плана. Императрица писала фавориту: "Никто еще в ваши

годы не имел столько способностей и средств, чтобы быть полезным отечеству".

Влюбленной Екатерине, разумеется, было трудно заметить всеобщее недовольство.

Тем более что придворные льстецы превозносили на небывалую высоту

благодетельного гения, который радел о присоединении к империи прекрасных,

богатых провинций. На одном собрании один оратор старался доказать преимущества

нового Платона перед древним!

Утро фаворита затмевало собой все воспоминания об одевании маркизы де Помпадур.

"Каждый день, - рассказывал Ланжерон, - с восьми часов утра его передняя

наполнялась министрами, царедворцами, генералами, иностранцами, просителями,