Составитель. И. А. Муромов, 2003

Вид материала

Документы

Содержание 100 Великих любовников 100 Великих любовников Джордж ноэл гордон байрон 100 Великих любовников

Подобный материал:

• И. А. Муромов введение вэтой книге рассказ, 11923.67kb.
• Литература. Учебник хрестоматия для общеобразовательных учреждений. В 2-х частях., 113.09kb.
• Библиографический указатель Составитель: Елисеева, 346.68kb.
• Программа курса, темы практических занятий, рефератов, курсовых и дипломных работ Казань, 93.35kb.
• Содержание, 3544.56kb.
• Игорь Анатольевич Муромов, 8655.42kb.
• Закон Украины "О правовом статусе иностранцев и лиц без гражданства", 157.42kb.
• Культура, 1654.22kb.
• Игорь А. Муромов, 8264.88kb.
• Программа курса «содружество независимых государств» Составитель, 286.04kb.

назад между ними произошла бурная сцена, после чего Орлов уехал на три дня под

предлогом охоты. Екатерина заболела и два дня предавалась отчаянию. На третий

она написала очень нежное письмо своему возлюбленному, которое вложила в богатую

шкатулку. Она писала ему, что надеется видеть его у себя в Царском Селе, куда

отправляется. Там, действительно, произошло примирение. Мне говорили, будто там

же у нее родился еще ребенок, но мертвый. Значительное уменьшение округлости

стана и побледневший цвет лица - все признаки и все обстоятельства подтверждают

это известие..."

Екатерина продолжала щедро осыпать Орлова дарами. Она предлагала ему важные

посты, где бы он смог применить свои таланты, но эти ее усилия вызывали в

фаворите одно раздражение. От английского посланника не ускользнули происшедшие

в Орлове перемены. Букингем отметил, что вместо прежней доброжелательности

появились чопорность и напыщенность, мелочность и упрямство. Орлов стал

неопрятен в одежде и не столь внимателен к Екатерине. Частенько он днями

пропадал на охоте, а когда появлялся во дворце, то не следил за собой. А еще без

зазрения совести приударял за другими женщинами.

Букингем описал в своих дневниках любопытный случай. Одна придворная дама,

значительно моложе Екатерины, призналась посланнику, что последнее время ей не

дает прохода Орлов, но она противится его домогательствам, поскольку он фаворит

императрицы, а кроме того, она любит другого. Однажды компания придворных, в том

числе и эта молодая женщина, Орлов и Екатерина, поехали в загородное имение.

Григорий возобновил ухаживания. Неожиданно в комнату, где состоялось свидание,

вошла Екатерина.

Как писал Букингем, дама, по собственному ее признанию, "была в легком

замешательстве", однако "императрица подошла к ней сзади и, наклонившись через

плечо, прошептала: "Не надо смущаться. Я уверена в вашей порядочности и уважении

ко мне. Не бойтесь, что доставите мне огорчение. Наоборот Это я вам обязана за

ваше поведение".

Екатерина вздохнула с облегчением, когда Орлов нашел для себя новую забаву.

Кроме того, между ними уже происходили ссоры. От посторонних глаз не скрылись

"небольшие недоразумения" между императрицей и Орловым. Иные считали это верным

доказательством того, что Екатерина с Орловым женаты. Не секрет, что женатые

мужчины, как правило, забывают про своих жен. Другие же расценили это как

"капризы молодого выскочки и слабость любящей женщины".

263

Ведь Екатерина по-прежнему любила своего "большого ребенка" Орлова. Она

нуждалась в нем. Благодарность свою она выказывала щедро. При бесплатной

квартире, пропитании и покрытии всех расходов, фаворит получал 10 000 рублей

ежемесячно карманных денег, десятки тысяч крепостных крестьян, земли, дворцы,

дачи, в том числе Ропшу, где был убит Петр III. Ему был пожалован медальон в

форме сердца, осыпанного бриллиантами, с портретом императрицы и право -

которого до того никто не имел - носить этот портрет в петлице.

Но страсть Екатерины к Орлову стала ослабевать. Фаворит, не желая терять своего

положения, сразу преобразился. 2 октября 1771 года он отправился в Москву на

борьбу с чумой, вот уже два месяца свирепствовавшей во второй столице империи.

Народ там, взбунтовавшись, убил митрополита. Губернатор бежал.

Орлов вызвался поехать в зачумленный город, и Екатерина отпустила его. После

отъезда Орлова она приблизила к себе на несколько дней красивого поляка

Высоцкого.

Мятеж в Москве был усмирен, болезнь побеждена. Орлов с триумфом возвратился в

Петербург, где занял привычное место фаворита. Он опять стал для нее человеком,

не знающим опасностей, "похожим на древних римлян прекрасных времен республики",

как некогда писала Екатерина Вольтеру. В Царском, по дороге в Гатчину, была

построена триумфальная арка в ознаменование его возвращения.

На медали, выбитой по тому же поводу, портрет фаворита помещен рядом с фигурой

Курция, и под ними надпись. "И Россия имеет таких сынов!" Екатерина хотела,

чтобы стояло: "такого сына", но сам Орлов потребовал другой редакции, более

скромной...

В это время Екатерину занимал польский вопрос. Императрица решила возвести на

польский престол Августа Понятовского. Орлов вскипел от бешеной ревности. Он

вообразил, что, сделав Понятовского польским королем, Екатерина выйдет за него

замуж.

"Я вам не позволю сделать королем вашего бывшего любовника!" - закричал он в

Верховном совете, стукнув кулаком по столу.

Канцлер Бестужев и Панин привыкли к дерзостям Орлова. Императрица смолчала, но

решила, что пора положить конец диктатуре Орлова, который вел себя как

император.

Более того, Екатерине стало известно о его любовном увлечении, предметом

которого была его хрупкая кузина, едва перешагнувшая порог детства. Его

предательство глубоко уязвило императрицу.

Через несколько месяцев после своего триумфального возвращения фаворит уехал в

Фокшаны в качестве посредника при заключении мира, добытого Румянцевым. Его

сопровождала царская свита, а Екатерина писала госпоже Бельке: "Полагаю, что мои

ангелы мира находятся теперь уже лицом к лицу с этими противными бородачами

турками, граф Орлов - без преувеличения первый современный красавец - должен

казаться действительно ангелом перед этими неотесанными мужиками Свита его

блестящая и избранная... но, бьюсь об заклад, его особа затмит всех окружающих.

Странная лич-

264

100 ВЕЛИКИХ ЛЮБОВНИКОВ

Г

ность, этот посол; природа была так щедра к нему, как в отношении наружности,

так же и ума, сердца и души..."

Обосновавшись в Яссах, Григории послал Екатерине письмо, в котором требовал,

чтобы она назначила его главнокомандующим и уполномочила взять Византию. Орлов

мечтал возобновить войну и затмить с помощью генерала Бауера, содействием

которого заручился, подвиги Румянцева. Он желал командовать армией и на

заседании конгресса, начав ссору с Румянцевым, грозил повесить его. Он не

обращал внимания на инструкции, которые слал Панин. Затем вдруг прервал

переговоры и удалился в Яссы, где проводил время в роскошных празднествах,

щеголяя в платье, расшитом бриллиантами, посланном ему Екатериной.

Он не подозревал, что его комната в Петербурге занята новым фаворитом, которого

представил Панин. Через две недели после отъезда Орлова Екатерина увлеклась

Васильчиковым, и новый любовник поселился рядом с ее спальней.

Петербург пришел в смятение. Все воображали, что Орлов будет пожизненным

фаворитом "для телесной нужды", как любил говорить Иоанн Грозный.

И вдруг такой беззастенчивый, неприкрытый разврат, вызов всему обществу.

Несмотря на легкость нравов, царивших при дворе, все были смущены этой новой

открытой связью.

Григорий Орлов вскоре узнал, что у него есть соперник.

Он понял, что власть над Екатериной ускользнула из его рук и что сам он в ее

власти, как простой подданный императрицы. Орлов сразу понял, что, уехав из

Петербурга, он попал в ловушку, устроенную для него Паниным, который решил во

что бы то ни стало вытеснить фаворита.

Праздник был прерван; Орлов вскочил в экипаж и помчался в Петербург, до которого

было больше полуторы тысячи километров! День и ночь, без отдыха, сменяя лошадей,

мчался граф. Не доезжая нескольких десятков верст до столицы, императорское

приказание заставило экипаж остановиться: путешественники, приезжающие с юга,

где еще свирепствовала чума, должны были пройти карантин. К этому приказанию

были приложены инструкции и любезные предложения отбыть карантин в гатчинском

дворце на речке Ижора.

Григорий сохранил внешнее спокойствие и не показал виду, что расстроен.

Екатерина боялась сначала какой-нибудь отчаянной выходки с его стороны, и она

вздохнула с облегчением, узнав, что экс-фаворит исполнил ее волю. Но императрица

желала, чтобы он отрекся от всех занимаемых им должностей. Она начинала

устраивать дело осторожно, посылая к Орлову то Бецкого, то Олсуфьева, то

Чернышева, удваивая любезности и заманчивые предложения.

Орлов поселился в Гатчине и понизил тон. Он посылал письмо за письмом своим

друзьям. Бецкому, Олсуфьеву и Чернышеву, умоляя примирить его с императрицей и

обещая вознаградить их по-царски за их услугу. Но Екатерина никогда не меняла

своих решений относительно фаворитов

Французский уполномоченный в делах 1 декабря 1772 года писал' "Императрица

удостоверилась, что на жалованье у Григория Орлова состоят боль-

265

ше тысячи гвардейских солдат и что он приобрел расположение духовенства... У

него, говорят, десять миллионов рублей капитала; поэтому императрица боится его

и предпочитает уладить дело мирно".

Впрочем, более нежное чувство примешивалось у Екатерины к этому банальному

опасению; а красавец Орлов со своей стороны делал все, чтобы вызвать и

поддержать оба чувства... когда императрица потребовала от него, чтобы он

возвратил ей ее портрет, осыпанный бриллиантами, который уже не должен был более

носить на груди, он прислал бриллианты и оставил портрет, говоря, что передаст

его не иначе как в те руки, которые вручили его ему.

Угрозы Екатерины не пугали его. Когда она задумала заключить его в Роп-ше, он

говорил, что будет очень рад принять ее там, как хозяин. Императрица наконец

прекратила затянувшиеся переговоры указом, объявляющим Орлова отрешенным от

занимаемых им должностей. Екатерина II писала: "Я многим обязана семье Орловых;

я их осыпала богатствами и почестями; я всегда буду им покровительствовать, и

они могут быть мне полезны; но мое решение неизменно: я терпела одиннадцать лет;

теперь я хочу жить, как мне вздумается и вполне независимо. Что касается князя -

то он может делать вполне, что ему угодно: он волен путешествовать или

оставаться в империи, пить, охотиться, заводить себе любовниц... Поведет он себя

хорошо - честь ему и слава; поведет плохо - ему же стыд".

Кончилось тем, что он приехал в Петербург. Орлов явился во всем блеске, указом

от 4 октября 1772 года ему пожалован был титул князя. Он приехал ко двору и

присутствовал, как в былые дни, при игре в карты императрицы. Он был весел,

оживлен, остроумен. Екатерина обращалась к нему с вопросами. И он отвечал без

малейшего стеснения, говорил о посторонних вещах. На другое утро он разъезжал по

городу, разговаривал со всеми, кого встречал, о перемене в своей судьбе, шутя

над своим падением, так что собеседникам становилось неловко. Он явился с

визитом к великому князю. Вечером посетил притоны разврата и открыто кутил с

публичными женщинами.

Сабатье, рисуя в 1772 году портрет фаворита, писал: "Его неудержимая страсть к

удовольствиям, безумное увлечение женщинами, отсутствие какого-либо

сдерживающего начала, моментально исполнение малейших желаний - все это

уничтожило задатки, которые могли бы развиться при ином воспитании, встречаемых

трудностях и известном честолюбии"

А один из хорошо осведомленных чиновников замечал: "С утра до вечера он с

фрейлинами, оставшимися во дворце (императрица в Царском). Обедает с ними и

ужинает. Сервировка неряшливая, кушанье отвратительное, а князю между тем очень

нравится... В нравственном отношении не лучше. Он забавляется шалостями; душа у

него такая же, как вкусы, и для него все хорошо, он любит так же, как ест, и ему

все равно, что калмычка или финка, что первая придворная красавица. Настоящий

бурлак".

Все были уверены, что красавец Орлов займет положение, подобное тому, которое

занимал Алексей Разумовский в последние годы царствования Елизаветы, когда

Шувалов занял его место во дворце. Экс-фаворит каждый день начал получать знаки

благоволения и щедрости императрицы: на него сыпались дары деньгами и натурой.

266

100 ВЕЛИКИХ ЛЮБОВНИКОВ

Однако Васильчиков не принимал никакого участия в государственных делах, а

Орлов, по-видимому, даже направлял внешнюю политику. Князь явился в Царское

распорядителем. Императрица нанесла ему визит в Гатчине, и там же, в нарушение

всех правил, встречается с принцессой гессен-дармштадтской и ее двумя дочерьми,

из которых одна должна была стать женой великого князя Павла! Причем императрица

некоторое время колебалась, какую из принцесс выбрать. 5 июля 1773 года

перепуганный Сольмс отправил своему государю в Берлин курьера с депешей, в

которой, в частности, говорилось: "...Граф Панин, всегда зорко наблюдающий за

всем, что делает семья Орловых, по-видимому, имеет причины подозревать, что

князь Орлов простирает свои честолюбивые виды до намерения жениться на принцессе

дармштадской. Необыкновенная внимательность, которой он, по-своему окружает

ланд-графиню, и свободное обхождение, какое он уже позволяет себе с принцессами,

особенно же с младшей, за которой формально ухаживает, подтверждают эти

подозрения... Принцесса по живости своего характера может, не подозревая ничего

дурного, дать этому честолюбивому человеку возможность успеть в замыслах".

Впрочем, посланник тревожился напрасно: Орлов был слишком "ленив умственно",

чтобы принимать активное участие во внешней политике. Он бросил принцессу

дармштадскую ради первой попавшейся фрейлины, а государственные дела ради

удовольствий.

После возвышения Потемкина в 1774 году Орлов уехал за границу, путешествовал по

Европе, изумляя чужеземные столицы своим роскошным образом жизни и пугая самых

смелых игроков своими крупными ставками. Дидро, видевший его в Париже, сравнил

Орлова с "котлом, который вечно кипит, но ничего не варит". Вернувшись через год

в Петербург, Орлов занял положение, напоминавшее положение Разумовского в

предыдущее царствование. При дворе его звали просто "князь". С императрицей у

него, по-видимому, установились если не прежние близкие, то, по крайней мере,

приятельские, дружеские отношения, почти как между равными, а не как между

государыней и подданным. На подарок ему Екатериной дворца он ответил покупкой

знаменитого персидского бриллианта "Надир-шаха", за который заплатил 460 тысяч

рублей. Он преподнес его царице в день ее именин.

Они по-прежнему были связаны невидимой нитью. В 4776 году Екатерина писала

Гримму: "Я всегда чувствовала большую склонность подчиняться влиянию лиц,

знающих больше меня, лишь бы только они не давали чувствовать, что ищут этого

влияния, иначе я убегала со всех ног прочь. Я не знаю никого, кто бы был так

способен помочь проявиться этой склонности во мне, как князь Орлов. У него

природный ум, идущий своим путем, и мой ум за ним следует".

В 1777 году 43-летний экс-фаворит влюбился, причем серьезно. Это была любовь

счастливая, хотя встретившая вначале массу препятствий и имевшая трагическую

развязку - роман, начавшийся идиллией и окончившийся трагедией.

Хорошенькая, грациозная, только что переступившая порог восемнадцатилетия

фрейлина императрицы Зиновьева имела массу женихов. Она при-

267

ходилась двоюродной сестрой князю. Он воспылал к ней любовью и встретил

взаимность. Формальное запрещение подобных браков церковными и гражданскими

законами не остановило князя. Но брак был расторгнут постановлением сената,

которое предписывало развести супругов; и молодая женщина писала своему брату

Василию письма, полные отчаяния, рассказывала о своих неудачных попытках

увидеться с мужем. Она добавляла: "Я люблю его, как никого не любила, и,

несмотря на все, слава Богу, очень счастлива".

Наконец Екатерина решила выказать великодушие. Она кассировала постановление

сената; даже зачислила княгиню Орлову в статс-дамы и подарила ей массивный

золотой прибор. Молодые отправились провести медовый месяц в Швейцарию, и

княгиня рассказывала о своем счастье и восторге в стихах, которые скоро облетели

весь Петербург: "Всякий край, с тобою рай".

Через несколько месяцев князь и княгиня вернулись в Петербург и, по селившись в

доме Штегельмана - одном из подаренных императрицей фавориту, - вели тихую,

скромную жизнь, ничем не обращая на себя внимание и вполне отдаваясь своему

счастью. Князь редко появлялся при дворе и говорил Гаррису, что больше не

пользуется никаким влиянием.

В 1780 году чета снова отправилась за границу: княгиня недомогала и ее здоровье

требовало более теплого климата. Но, увы, вместо долгожданного материнства ее

ждала смерть. Грудная болезнь оказалась неизлечимой. Напрасно еще недавно

счастливая чета переезжала из города в город для консультаций со знаменитыми

специалистами. Княгиня Орлова умерла в Лозанне 16 июля 1782 года. Державин

посвятил ей трогательные стихи, а Орлов, вернувшись в Петербург, лишился

рассудка, его сердце не выдержало потери любимой. Рассказывали, что в припадках

бреда он видел перед собой мстительный образ Петра III и повторял постоянно:

"Наказание мне". Шесть месяцев спустя граф Орлов скончался. Екатерина писала

Гримму: "Хотя я и была подготовлена к этому ужасному событию, но, не скрою от

вас, оно глубоко опечалило меня... Напрасно мне твердят, и я сама повторяю себе

все, что говорится в подобных случаях: ответом служит взрыв рыданий, и я ужасно

страдаю".

ДЖОРДЖ НОЭЛ ГОРДОН БАЙРОН

( 1788-1824)

Шестой барон Байрон. С 1809 года член палаты лордов.

Английский поэт-романтик. Получил известность после публикации первых

частей поэмы "Паломничества Чайлъд Гарольда " (1812-1818). Позже

написаны поэмы "Шильонский узник " (1816),

"Манфред"(1817), "Мазепа"(1819), "Гяур", "Лара", "Корсар"

и самая знаменитая "Дон Жуан " (1819-1824). Первый поэтический сборник

"Часы досуга " (1807), вызвал острую критику. Особо велико значение лирики

Байрона; его заслуга - в приближении поэзии

к разговорному языку. Один из отцов романтического либерализма.

Умер от лихорадки в Миссолунге.

268

100 ВЕЛИКИХ ЛЮБОВНИКОВ

У них был общий отец - капитан Джон Байрон, которого называли "бешеным Джеком".

Мать Августы умерла рано, и девочка воспитывалась у бабки, леди Холдернесс,

которая не хотела, чтобы внучка общалась с новой семьей своего отца. Поэтому

Августа долго не знала, что у нее есть брат - "бэби Байрон", будущий великий

поэт Англии.

Джон Байрон действительно был бешеным: авантюрист, картежник, гуляка, женолюб,

он погряз в бесконечных долгах. Его вторая жена, мать поэта - Катарина Гордон,

выходя замуж, считалась богатой невестой. Тем не менее очень скоро семья

оказалась буквально на мели. Их сыну Джорджу было три года, когда отец,

совершенно опустившийся, умер по Франции. Умер под вымышленным именем. Бешеному

Джеку было тогда всего тридцать шесть лет - возраст фатальный для Байронов.

Итак, Августа и ее родной по отцу брат Джордж долго ничего не знали друг о

друге. Только после смерти леди Холдернесс брат и сестра встретились - и сразу

понравились друг другу. Хотя Джордж был моложе Августы на четыре года (ей было

семнадцать), он почувствовал себя ее опекуном. В первом письме к ней, написанном

на Пасху в 1804 году, просил, чтобы она считала его не только братом, но и

ближайшим другом: "Помни о том, дорогая сестра, что ты самый близкий мне

человек... на свете, не только благодаря узам крови, но и узам чувства".

Августа к тому времени уже была обручена со своим кузеном Ежи Леем, драгунским

полковником, которого очень любила. А Байрон томился любовными переживаниями.

Сколько женщин прошло перед ним за его коротку, но бурную жизнь? Трудно сказать.

Он посвящал свои стихи Лесбии и Каролине, Элизе и Анне, Марион и Мэри, Гарриет и

Джесси... В этих посвящениях поэт был неизменно страстным и печальным. Счастье

казалось таким близким, но любовь была только сном.

Еще юношей он влюбился в Мэри Дефф, у которой были "очи газели", черные косы,