Geum.ru

Карташев А. В

Вид материалаРеферат

Содержание


Внутренние церковные взаимоотношения
Подобный материал:
1   ...   64   65   66   67   68   69   70   71   ...   90

Внутренние церковные взаимоотношения


Выдающиеся иерархи, как Иосиф Солтан, имели попечение об основных правах, привилегиях и интересах православия. Но специфически характерна для этой части русской церкви, как мы уже ранее подчеркнули, живая и организованная попечительность о церкви православного народа. Это начало характерно и для церковной жизни и церковной доктрины Востока вообще. При Иосифе II мы наблюдаем оживление деятельности низовых приходских церковных братства и усиление в них не одного хозяйственного, но и чисто церковного интереса. Как только Иосиф получил формальное постановление в 1509 г., так к нему и обратились Виленские "мещане" (т.е. горожане), именуя себя: — "нашего православного христианства, греческого закона братство дома Пречистой Богоматери". Оказывается, из "благословенной грамоты", которую в данном случае испросили у нового митрополита эти братчики-миряне, они вели независимо от епископов свои переговоры с КПльским кириархом и испросили у него антиминс — а он им его дал — для того, чтобы братчики в их заграничных коммерческих поездках в иноверные страны могли пользоваться свободно услугами сопровождающих их священников для совершения литургии и причащения. Новый митрополит Иосиф был, таким образом, поставлен пред лицом совершившегося факта, и ему оставалось только подтвердить и благословить сделанное самим патриархом. Это уже не скромная хозяйственная деятельность прежнего "кушнерского" братства, а автономнов предвосхищение некиих иерархических прав. Так, сама собой, под давлением текущих потребностей жизни, цеховая форма первых прицерковных братств превращается в форму инициативности и активности по линии чисто церковной, канонической. Вскоре, при возникновении униатских соблазнов в иерархии, эта чисто церковная энергия мирян находит свое оправдание в специфически расцветшем здесь институте братств.

Любопытно, что миряне поначалу не имели никакой корысти и никаких бескорыстно-идейных мотивов, чтобы стремиться влиять на более близкую им хозяйственную сторону жизни церкви. Чисто хозяйственный контроль в приходских управлениях по исконной традиции был в руках иерархии. И оживление в этот исторический момент интереса мирян к церковной жизни побудило их испрашивать у митрополитов некоторой доли хозяйственного контроля. Оказывается, ни при ежегодной ревизии церковных сумм и имуществ, ни по случаю смерти священника и передачи его места в руки другого, миряне-прихожане прямого участия не принимали. Митрополичий наместник (должность аналогичная нашим "благочинным") являлся на проверку, имея в своих руках уже реестр всего имущества и сверяя с ним и денежную и инвентарную наличность. Миряне-прихожане, естественно, тут присутствовали, но не по праву, а как добровольные зрители. Теперь прихожане-мещане, как сами создатели и охранители матерьяльных ценностей церковного инвентаря, просят митрополита благословить их с правом участвовать в контроле имущества и составлять параллельный с наместником протокол и реестр, и вносит все это в свои городские книги. Митрополит обсуждал это ходатайство "со всем крылосом соборные церкви", т.е. со своим высшим вспомогательным органом управления (аналогичным позднейшим консисториям) и постановил, что "в правилах свв. отцов того нет, чтобы мирские люди вмешивались в церковное управление или обладали церковью", но признал справедливым, что раз прихожане делают свои матерьальные вклады и приношения в свои храмы, то естественно, чтобы они имели право и оберегать пожертвованное имущество. Православные мещане заодно просили митрополита, чтобы за ними оставлено было право избирать на приходскую службу, "которого дьяка или священника доброго". Митрополит согласился на одобрение и этого, ничуть не нового, но при патронате запутанного и затемненного избирательного права. Однако, для ограждения его от произвола признал за собой и епископами вообще право высшей испытательной инстанции, чтобы в случае непригодности кандидата властно в этом отказывать мирянам. Митрополит при этом упрекнул виленцев, что они "не по уставу" в случае смерти священников, не дожидаясь наместника, берут в свои руки ключи от церкви и затем, когда уже появляется новоназначенный священник, передают ключи ему, минуя наместника. Очевидно, такой порядок создавался в силу необходимости. Нельзя же было ключи оставить без всякого хранителя. Виленцы сослались на старый обычай. Сделан был опрос. Спросили одного старого церковного боярина. Тот заявил: "я помню уже шестого митрополита, а того не слыхал и не видал, чтобы мещане брали церковные ключи и сами давали их попам...; по их просьбам митрополит поставлял священников, но "увязать (оbligarе) священника в церкви и дать ему ключи всегда посылал своего "увяжчаго". Шестым митрополитом назад от Иосиф Солтана надо считать Симеона (1481-1488 гг.). Остается всего 8 лет до смерти Григория Болгарина. Следовательно, этот порядок засвидетельствован применительно ко всему периоду церкви разделившейся с Москвой. Митр. Иосиф "обмолвивши со своими духовными в своем духовном совете определил: за какого попа или дьяка будут просить граждане, чтобы назначить его в ту или другую приходскую церковь, и он покажется нам годным, мы того и назначим. Но подавание (пребенда) священнику престола и ключей церковных принадлежит нам". Однако, митрополит узаконяет присутствие при этом процессе контроля и всего "увязания" (облигацио) двух или трех депутатов от граждан. Таким образом, между епископатом и мирянами все время была борьба за права влияния на церковные дела. Нельзя не видеть в этой епископской тенденции подражания свободе латинских епископов. А у мирян в этом несомненно проявлялся интерес к церкви и приходской жизни, ибо профессионально это не было их "делом".