Geum.ru

Итоги Возвращение От Системы к Источнику Кульминация

Вид материалаДокументы

Содержание


Цвет бирюзы
Источник и ключ
Мэлони и джек
Вести из ниоткуда
Апостольская преемственность
Второе поколение
Мальчики и боги
Ариман и люцифер
Военные игры
Личные дела
Школа и жизнь
Конец пути
Частная жизнь
Гуру на войне
От системы к источнику
Торжество бабуина
Подобный материал:
  1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   26


ПИТЕР ВАШИНГТОН

БАБУИН МАДАМ БЛАВАТСКОЙ

История мистиков, медиумов и шарлатанов, которые открыли спиритуализм

Америке

Главы 1-10

Перевод с английского А. Блейз, О. Перфильева

Вашингтон П. Бабуин мадам Блаватской.

М.: КРОН-ПРЕСС, 1998, сс. 6-236

В квадратных скобках [] номер страницы.

Номер страницы предшествует странице.

В фигурных скобках {} номера примечаний автора, помещенных в конце

текста.

В круглых скобках () номера подстраничных примечаний.


СОДЕРЖАНИЕ

Благодарность

Вступление. Цвет бирюзы

Источник и ключ

Мэлони и Джек

Вести из ниоткуда

Неприятности

Апостольская преемственность

Второе поколение

Мальчики и боги

Ариман и Люцифер

Военные игры

Путешествия

Личные дела

Школа и жизнь

Трудности

Конец Пути

Частная жизнь

Грешники

Гуру на войне

Итоги

Возвращение

От Системы к Источнику

Кульминация

Заключение. Торжество бабуина

Примечания


Обман утверждает ложь. Событие,

рождающее веру, утверждает истину.

Стало быть, оно не обман, а чудо.

Бернард Шоу. Святая Иоанна

[И так в себе уверен, и то не помнит,]

что хрупок как стекло, - он перед небом

кривляется как злая обезьяна,

и так, что плачут ангелы над ним.

Вильям Шекспир. Мера за меру


БЛАГОДАРНОСТИ

За помощь в создании этой книги я признателен многим людям, некоторые из

них пожелали остаться неизвестными. Среди тех, кого я могу назвать, я

особенно благодарен Элизабет Беннет и Майклу Франклину, а также Чарльзу

Клейзену, Сеймуру Гинзбургу, леди Мавалль, Биллу Томсону и Лесли Уилсону.

Искреннюю признательность я хотел бы выразить Джеймсу Муру, щедро

поделившемуся со мной глубокими познаниями в области учения Гурджиева, и

Эндрю Роулинсону, великодушно ознакомившему меня с вариантами своего

неопубликованного труда о духовных учителях. Помимо прочего, именно ему я

обязан понятием "западный гуру".

Я благодарен за помощь и информацию обществу "Этериус", Антропософскому

Обществу, Универсальной Церкви Ликования, Международному Фонду Эмиссаров,

обществу "Вечный огонь", Великому Белому Братству, центру Кришнамурти в

Броквуд-парке и Теософскому Обществу.

Мисс Лилиан Стори, библиотекарь Теософского Общества, была ко мне очень

внимательна, равно как и сотрудники Лондонской библиотеки, Британского Музея

и Публичной Регистрационной Службы. Кроме того, я в долгу перед Уорбургским

институтом, библиотекой Уильямса при Лондонском университете и

университетской библиотекой Миддлсекса.

Я чрезвычайно благодарен моему редактору, Викки Харрис, чье искусство и

красноречие сделали этот объемистый текст более живым и увлекательным.


ВСТУПЛЕНИЕ

ЦВЕТ БИРЮЗЫ

27 марта 1991 года британский футболист и эколог Дэвид Айк провел в

Лондоне пресс-конференцию по поводу выхода в свет своей новой книги

"Вибрации истины" {1}. Мистер Айк выступил перед журналистами в обществе

своей супруги, дочери и еще одной дамы - своей коллеги. Все четверо были

одеты в одинаковые бирюзовые одежды.

На вопросы относительно цвета его одежды журналистов, вероятно, ожидавших

услышать что-нибудь про энергетический кризис, мистер Айк ответил, что

Любовь и Мудрость "вибрируют на той же частоте, что и бирюзовый цвет". Далее

он сообщил о существовании некоей группы "космических родителей", которые

под Божественным руководством в течение целых столетий контролируют развитие

нашей планеты. В число этих "родителей", известных также под названием

Владык Мудрости, по словам эколога, входят пророк Самуил, волшебник Мерлин,

Христофор Колумб, Владыка Седьмого Луча, Первосвященник Атлантиды, а ныне и

он сам, Дэвид Айк. В книге "Вибрации истины" как раз и описывается миссия

"родителей" - спасти мир от материального и духовного осквернения.

Эта пресс-конференция стала подарком для британской желтой прессы, в

особенности для издания "Сан", которое уже на следующий день озадачило своих

читателей вопросами: "Неужели Дэвид Айк слетел с катушек?" и "Дэвид Айк

рехнулся или притворяется?" {2}. 75% респондентов ответили на эти вопросы

утвердительно. К тому же утверждением, что для выполнения своей духовной

миссии он позволил вселиться в себя "Духу Христа", Айк навлек на себя

обвинения репортеров в том, что он якобы провозгласил себя новым Иисусом.

Мать Айка попыталась было выступить в защиту сына, после чего появилась

новая статья под заглавием: "Мама заявляет: "Айк - мой сын, а не сын Господа

Бога".

Хотя пресса сняла с мистера Айка богатый урожай, он не был в обиде на

журналистов - возможно, потому что знал кое-что, им неизвестное.

Действительно, если три четверти заинтересовавшихся публикациями "Сан"

читателей согласились, что Дэвид Айк "слетел с катушек", то четверть-то так

не считала. Иными словами, множество англичан либо разделяли убеждения

Дэвида Айка, либо расценивали их как совершенно нормальные. Недавние опросы

показали, что около 20% британской общественности привержено

неортодоксальным духовным учениям (что, кстати, значительно больше, чем

количество людей, регулярно посещающих христианские богослужения) и что

многие из них являются членами независимых религиозных обществ.

Среди американцев, одновременно и более набожных, и более склонных к

авантюрам в духовной области, чем европейцы, этот процент еще выше. Америка

давно получила титул страны духовной свободы, что едва ли удивительно: ведь

сама американская нация создавалась, в частности, на основе протеста против

религиозной ортодоксии. Семена этого протеста пышно цветут и по сей день,

особенно на Западном побережье, где Дэвида Айка едва ли заметили бы среди

бесчисленных контактеров, астрологов и проповедников реинкарнации.

В самом деле, трудно спорить с тем, что в наше время противостояние любым

формам религиозной ортодоксии стало сильнее, чем когда-либо. Ведь

продолжающийся по сей день спад влияния христианских церквей, начавшийся еще

в XVIII веке и ускорившийся в XIX, сейчас подхлестывается новыми мощными

культурными и социальными движениями, которые поощряют возникновение

альтернативных религий и появление новых духовных учителей.

Наиболее значительными из новых движений, вызвавших духовную революцию XX

века, являются экологизм и феминизм. Взгляд на нашу планету как на единый

живой организм и попытка рассматривать Землю в широком космическом контексте

побудили многих мыслителей пойти еще дальше и приравнять экологию к

духовности. В пользу этой тенденции действует растущий интерес к буддизму и

индуизму среди последователей учения Новой эры.

Большинство из них - женщины. И что еще более знаменательно, именно

женщины стали лидерами многих подобных движений. По-видимому, в XIX столетии

это было неизбежно: ведь духовная сфера (в том числе и литература) была

тогда едва ли не единственной областью деятельности, в которой западная

женщина имела возможность самореализации. Любопытно, однако, что эта

тенденция сохранилась и в наше время. В обход официальных учреждений и

организаций учение Новой эры обеспечило "зеленую улицу" феминизму; не

исключено, что это - одна из причин растущей популярности этого учения даже

среди респектабельной буржуазии. Например, совсем недавно Арианна

Стассинопулос, супруга миллионера, конгрессмена и потенциального сенатора

Майкла Хаффингтона, рассказала в своей книге "Четвертый Инстинкт" {3}, что

мир испытывает потребность в очищении, как духовном, так и физическом, и что

эти два процесса тесно связаны между собой. Далее она высказала идею, что у

человечества не возникло бы необходимости в создании государства всеобщего

благоденствия, если бы все люди развивали и воспитывали свои души (вероятно,

при помощи основанного Арианной Движения за Внутреннее Духовное Сознание).

Как и "Вибрации истины", книга Арианны Стассинопулос проповедует синтез

экологии и духовности с акцентом на тех качествах, которые традиционно

приписывали женской сущности: сочувствии, воображении, инстинкте, плодородии

и т.д., - в противоположность всему рациональному, патриархальному,

материалистическому, упорядоченному, связанному с Богом Отцом,

ортодоксальным христианством и ценностями среднего класса. Эти идеи не новы,

но где же почерпнули их миссис Стассинопулос и мистер Айк и почему они так

популярны? На какой почве выросли "Вибрации истины" и "Четвертый инстинкт"?

И почему все больше и больше людей обращаются к подобным учителям и

проповедникам, отворачиваясь от традиционных церквей?

Это лишь немногие из вопросов, ответить на которые мы попытаемся, излагая

удивительную историю о том, как одна русская эмигрантка, питавшая слабость к

сочинениям популярного британского романиста, принесла в Америку мудрость

Востока. Читатель найдет в моей книге также рассказ о том, как бывшая

супруга англиканского священника и Епископ, склонный к извращениям, изобрели

"западного гуру". Мы расскажем и о том, какое поразительное влияние оказали

их идеи на культурную, социальную и даже политическую жизнь трех

континентов; а также о трансформации, которую претерпели эти идеи в

сочинениях некоего армянина, умевшего ловко торговать коврами, и многотомных

трудах одного немецкого философа. В этой книге мы попытаемся проследить до

наших дней цепь захватывающих событий, которые начались в скромной

нью-йоркской квартире 7 сентября 1875 года. Именно тогда началось

головокружительное восхождение Тибетских Учителей Мудрости на Западе.


Глава 1

ИСТОЧНИК И КЛЮЧ

Девятнадцатый век в Европе был великой эпохой независимых духовных

учителей (многие из которых, впрочем, оставались, по крайней мере

номинально, христианами). Обычным поводом для разрыва с официальной церковью

было, как правило, стремление восстановить истинную веру. Но тяга к власти

заводила подобных реставраторов чересчур далеко, и мятежники против

религиозных традиций неизменно приходили к парадоксальной ситуации, требуя

от своих последователей сурового повиновения и полного подчинения.

Этот парадокс отлично иллюстрирует история англичанина Г. Дж. Принса {1}.

В 1841 г. мистер Принс, бывший в ту пору викарием при пасторе Чарлинча в

Сомерсете, основал движение за религиозное возрождение в рамках англиканской

церкви. Он был настолько уверен в принципе божественного руководства, что

советовался с Богом, стоит ли ему брать с собой зонтик на прогулку. Принс

был замечательным оратором, умелым организатором и весьма обаятельной

личностью. Без труда добившись признания своего пастора, мистера Старки,

ставшего его преданным учеником, Принс приступил к осуществлению своей

миссии. Каждое воскресенье он читал проповеди с такой страстью, что обычно

равнодушный сельский приход, состоявший из фермерских семейств и батраков,

вскоре дошел до такого безумного религиозного экстаза, какой можно было

встретить в те времена разве что у крайних сектантов.

На проповедях Принса мужчины тряслись с головы до ног, женщины вопили, и

даже маленькие дети бились в припадках. Церковь в Чарлинче вскоре приобрела

несколько двусмысленную славу, и Принс привлек к себе внимание епископа Бата

и Уэлса, который проявил недовольство своим подчиненным. Действия Принса

подрывали установленный порядок вообще и церковную иерархию в частности.

Податливость, которую проявил пастор Старки перед собственным викарием,

создавала дурной прецедент с точки зрения церкви, а зажигательные проповеди

Принса попахивали методизмом - учением, крепко-накрепко ассоциировавшимся в

представлении большинства англикан с революцией. Получив несколько

предупреждений от епископа, Принс и Старки решили покинуть не только

Чарлинч, но и саму англиканскую церковь. Они обосновались в близлежащей

деревне Спэкстон и создали независимое религиозное сообщество под названием

"Агапэ", или "Пристанище любви". Это общество финансировалось богатыми

приверженцами Принса, главным образом женщинами, в том числе - четырьмя

сестрами Ноттидж, трех из которых Принс выдал замуж за своих учеников.

Четвертую сестру родственники успели поместить в психиатрическую лечебницу,

прежде чем она последовала примеру сестер, однако сила убеждения Принса была

такова, что девушка ухитрилась бежать и в конце концов присоединилась к

остальным последователям бывшего викария.

Деньги богатых учениц и учеников текли в "Пристанище" рекой, и вскоре

Принс стал владельцем состояния примерно в 1 миллион фунтов стерлингов (в

пересчете на современный курс). Он построил в Спэкстоне огромный дом (для

братьев и сестер по вере) и жил там в довольстве и даже роскоши. При доме

были бильярдная, прекрасные экипажи и несколько лакеев. Вскоре он объявил,

что Святой Дух вдохнул в него бессмертие, велел своим ученикам именовать его

не иначе как "Возлюбленный" и без тени удивления принимал письма,

адресованные "Нашему Господу Богу".

Основной доктриной "Агапэ" было искупление человеческой телесности через

любовь. Согласно Принсу, традиционное христианство не обеспечивало эту

возможность, поскольку проповедовало умерщвление плоти в пользу духа по

примеру подвига Иисуса Христа. Но Господь открыл Принсу, что Иисус, будучи

далеко не последним Его словом в деле искупления, являлся лишь одним из

представителей длинной цепочки аватар, начинающейся с Адама и Ноя и

достигающей высшей точки в самом Принес. Каждая из этих аватар была избрана

для совершения определенного шага в развитии божественного плана. Задача

Христа завершилась в жертвенной агонии на кресте, но Принсу была

предназначена более счастливая судьба. Ибо как Святой Дух снизошел на

Принса, одарив его физическим бессмертием ради великой Цели, так и Принсу

предстояло передать это благословение другим.

Первым делом "Возлюбленный" излил это благословение на сестру Зою

Патерсон, заключив божественный союз с нею на диване в бильярдной комнате

публично, в присутствии остальных братьев и сестер. Хотя Принс и объявил о

предстоящей церемонии заранее, но не предупредил учеников ни о характере

обряда, ни о том, кому посчастливится стать избранницей. Но, главное,

результат церемонии вызвал в общине смущение. Дело в том, что Принс сообщил

своим последователям, что, по новому истинному учению, половое сношение с

Бессмертным обеспечивает приобщение к бессмертию, каковому должно

сопутствовать бесплодие. Но увы! Сестра Зоя забеременела. Тогда

"Возлюбленный" получил откровение о том, что это были происки Сатаны,

подославшего собственного младенца, чтобы подорвать авторитет нового

аватара. Такое объяснение, возможно, и удовлетворило учеников, но после

этого случая финансовая поддержка "Прибежища любви" пошла на убыль: гораздо

меньше стало посторонних вкладчиков, не принадлежавших к общине. Принс

прожил до 1899 года, после чего его сменил "Возлюбленный II" - преподобный

Г. Смит Пиготт, который в 1902 г. объявил себя божеством и стал впоследствии

отцом двух детей, получивших имена "Слава" и "Власть".

Успех, которого добился Принс в привлечении респектабельных

представителей среднего класса, несмотря на свое причудливое учение и

диковинное поведение, ясно свидетельствует о затруднительном положении, в

котором оказались в середине XIX века традиционные европейские религии.

История Принса в различных вариантах повторилась во многих городах Европы

{2}. Церковь приходила в упадок. Снаружи ее атаковали атеисты и

материалисты. Церковные привилегии и тесное взаимоотношения между церковью и

государством вызвали огонь критики со стороны либералов и радикалов.

Доктринальные противоречия и идейные разногласия между реформаторами и

консерваторами подрывали церковные устои изнутри. Приверженность традициям,

строгая иерархия и влияние на светскую власть, которые так долго оставались

основой стабильности церковной организации, теперь превратились в причины

внутренних конфликтов и в поводы для нападок общественности. Короче говоря,

церковь теряла авторитет, что явно выразилось в охватившей ее духовной

летаргии. Мятежники проникли даже в высшие эшелоны клерикальной власти.

Одним из неизбежных последствий такого положения стало появление

независимых религиозных сект в масштабах, которые не имели себе равных

начиная с XVII века. Конгрегации, возглавлявшиеся священниками-шарлатанами

наподобие Принса, заявляли о своей самостоятельности. Возникла целая новая

порода проповедников и пасторов, вооружившихся радикальными доктринами и

поддержкой влиятельных лиц и готовых удовлетворить все духовные потребности,

которые игнорировала традиционная церковь. Мог ли обычный англиканский

пастор потягаться с экзотическим обаянием Принса? И могла ли традиционная

церковь убедительно опровергнуть учение Принса, в общем-то не так уж и

отличавшееся от того откровения, на котором она сама была основана? Если

Иисус Христос был Богом, то почему бы и Принсу не обладать божественностью?

Если Иисус был уникален, то и Принс - единственный в своем роде. И если

апостол Петр мог основать церковь, почему бы этого не сделать

"Возлюбленному"?

Проблемы достоверности откровения и авторитета так же стары, как сама

религия. Когда речь идет об откровении, формы, в которых оно выражается,

неизбежно искажают его суть. Появляются различные интерпретаторы, которые

истолковывают сущность учения и спорят о нем. К тому же процесс осложняется

расколами между корпоратистами, наподобие епископа Бата и Уэлса, которые

требуют подчинения установленной власти, и харизматическими личностями вроде

Принса, провозглашающими правомочность собственного откровения и на все

возражения имеющими дежурный ответ: дескать, Иисус тоже подвергался

преследованиям. Эти разногласия усугубляются далее спорами между

универсалистами, стремящимися выработать общую доктрину, и теми, кто

настаивает на приоритете индивидуального понимания Бога каждым человеком.

Вдобавок XIX столетие породило новые серьезные трудности. Давнишние

сомнения в истинности христианского учения и традиционной церкви приобрели

дополнительный вес благодаря росту престижа и авторитета естественных наук,

а также чрезвычайному усложнению библейской экзегетики. Наука стала посягать

на постижение сакраментального смысла мира, созданного и хранимого

Божественной силой, а образованные историки и текстологи, взяв на вооружение

филологию и этимологию, преуспели в демифологизации и очеловечивании самой

фигуры Христа.

В итоге христианство предстало чуть ли не заурядной, хотя и занимательной

историей одного маленького народа, дидактический вывод из которой с большей

или меньшей адекватностью воплотился в различных христианских организациях.

В таком контексте Иисус оказывался не единственным уникальным Спасителем

мира, а одним из многих авторитетных духовных учителей, в одном ряду с

Буддой, Сократом, Конфуцием, Ману и Лао-Цзы. Некоторые из них были

мифическими фигурами, другие - историческими лицами, чья реальная жизнь была

скрыта легендами. Их демифологизацией в той или иной мере занималась

современная наука. Все это давало основания предположить, что христианство

как таковое представляет собой в действительности тоже своего рода

беллетристику, трансцендентное повествование, которое хотя и способно

придать определенный смысл "истории" конкретной личности, однако ни в коем

случае не может претендовать на роль объективной истины.

Ослабление позиций христианства порождало новые сомнения, вполне

достаточные для появления принсов в неограниченном количестве. Никто из