Гарри Гаррисон

Вид материала

Документы

Содержание Северная сталь

Подобный материал:

• Звезды и полосы II враг у порога гарри гаррисон пролог генерал уильям тикамси шерман, 3794.88kb.
• «Гарри Поттер» цикл шизофренических рассказов, написанных Туркменбашы и посвященных, 352kb.
• Уильям Вордсворт. Избранная лирика, 3382.82kb.
• Гарри Поттер и Орден Ленина, 2273.98kb.
• По следам Гарри Поттера. Идеи туров в Лондоне и Великобритании, 36.75kb.
• Басни Барда Бидла: Перевод Potter's Army, 451.5kb.
• Кинокомпания «люксор» представляет триллер/драму дориан грей / dorian gray молодой, 790.78kb.
• Название: Darkest Hour, 4259.61kb.
• Гарри запер мать в шкафу. Гарольд. Пожалуйста. Только не забирай снова телевизор. Хорошо,, 1802.96kb.
• Гаррисон время для мятежника, 2851.27kb.

СЕВЕРНАЯ СТАЛЬ

Тот же самый шторм, который не выпускал «Виргинию» из порта, не позволил «Монитору» покинуть Бруклинскую военно-морскую верфь. После спуска судна на воду в середине февраля последовали мучительные дни отсрочки, затянувшейся на целые недели. Эрикссон создал изумительную конструкцию, а постройка судна от киля до спуска на воду за сто один день являла собой чудо механики. Конструктор не учел только человеческий фактор.

В движение металлическое судно должен был приводить двухцилиндровый двигатель, тоже конструкции Эрикссона, крутивший единственный винт.

Инженеры, делавшие винт, допустили одну, но весьма существенную ошибку. Они предполагали, что вал двигателя будет вращаться совершенно в противоположном направлении, чем на самом деле. Так что когда капитан судна лейтенант Джон Уорден на первых же испытаниях мореходных качеств скомандовал “малый вперед”, оно задрожало, подало назад и врезалось в причал.

– В чем дело?! – крикнул Уорден старшему механику Альбану Штимерсу. К счастью, прозвучавшая в ответ непристойность потонула в лязге механизмов. Когда машина остановилась, Штимерс поднялся в рубку и доложил капитану:

– Похоже, никто не поинтересовался, будет ли винт вращаться по часовой стрелке или против. Вместо того чтобы идти вперед, судно пятится задом.

– Нельзя ли приладить новый винт?

– Нет. Этот был сконструирован и изготовлен по спецзаказу. Не знаю, сколько именно времени займет изготовление нового, но абсолютно уверен, что немало. Кроме того, для его замены судно придется вернуть в сухой док, а это займет еще больше времени.

– Проклятье! А нельзя ли в таком случае запустить двигатель в обратную сторону? Тогда корабль наверняка пойдет вперед.

Штимерс мрачно покачал головой, вытирая чумазое лицо ветошью, но только размазал машинное масло.

– Вообще-то можно. Но тогда нам не выжать больше двух-трех узлов, а судно рассчитано на семь. Уорден спустился из бронированной рубки.

– Почему? что-то я не понимаю.

– Ну, чтобы вникнуть, надо немного разбираться в двигателях. Видите ли, каждый золотниковый клапан приводится в движение эксцентриком, который частично проворачивается вокруг оси, чтобы заставить машину крутить вал в другую сторону. Это дает отличные результаты в одном положении, но только в одном.

– Тогда как же быть?

– Надо разобрать всю машину и переставить эксцентрики.

У орден знал, что на счету каждый день. Все газеты – и северные, и южные – трубили, что броненосец южан будет вот-вот спущен на воду. Кроме того, Уорден располагал более специфическими донесениями разведки, что остались считанные недели, а то и дни до того момента, когда вражеский корабль возьмется за блокадный флот. Но винт должен стоять, как положен. Негоже идти в первый бой кормой вперед!. /

– Приступите сейчас же.

Но только к девятнадцатому февраля были собраны крепкие/моряки и офицеры, и “Монитор” наконец-то проделал на буксире короткое плавание от Грин-Пойнте до Бруклинской военно-морской верфи, где установили на место пару чудовищных орудий – одиннадцатидюймовых гладкоствольных пушек Дальгрена, способных стрелять ядрами весом в сто шестьдесят шесть фунтов. Заодно судно приняло на борт провизию, а также порох, ядра, картечь и шрапнель. Стальной корабль собрался в боевой поход.

Хотя лишь после новой отсрочки.

За пробные стрельбы отвечал механик Штимерс, хотя ему ни разу не доводилось иметь дела с подобными противооткатными механизмами. После выстрела пушка скользила назад по стальным рельсам, а инерцию отдачи гасили тормозные башмаки, крепко притянутые к рельсам. Но Штимерс повернул маховик противооткатного устройства не в ту сторону, ослабив зажимы, вместо того чтобы затянуть их.

После пробного выстрела первая пушка на большой скорости отлетела назад и была остановлена только ударом шишака казенника о стену орудийной башни. Удар срезал несколько болтов, крепивших подшипники люльки к лафету. Добраться до них было трудновато, масса времени ушла на высверливание их и замену новыми.

Снова человеческий фактор. Этот инцидент так расстроил Штимерса, что он повторил ту же ошибку и со второй пушкой. И чинить ее пришлось тем же способом. Эрикссон самолично присматривал за ремонтом, испепеляя взором пристыженного механика и злобно ворча по-шведски, пока не был удовлетворен итогом трудов.

Ремонтные работы завершились лишь к двадцать шестому февраля. Следующее утро выдалось холодным и беспросветным, но ровно в семь часов “Монитора” под яростное завывание ветра двинулся навстречу снеговой круговерти, держа курс к Хэмптон-Роудс и блокадному флоту Союза. Портовые рабочие поспешили укрыться от непогоды, и на причале остались только Джон Эрикссон и Томас Фитч Роланд, владелец металлургического завода, построившего корабль.

– Наконец-то, – выговорил Роланд. – Теперь батарея Эрикссона покажет, на что она способна. Вы изобрели удивительную машину, и я безмерно горд, что мы воплотили ее в металле ко всеобщему удовлетворению.

– Она покажет все, для чего была сконструирована. Даю вам слово, – отозвался изобретатель. И вдруг охнул. -Но… Что стряслось?!

«Монитор» внезапно повернулся носом к берегу тесного, бурного пролива. Столкновение казалось неминуемым, но в последний момент нос судна повернуло в противоположном направлении – к другому берегу. Стальной корабль шел все медленнее и медленнее, рыская из стороны в сторону, пока наконец не врезался в хлипкий причал, едва не сокрушив его, и остановился.

Эрикссон чуть ли не подскакивал от ярости.

– Возьмите буксир, – процедил он сквозь зубы. – Отведите судно обратно в док.

– Я не мог его удержать, – оправдывался сконфуженный рулевой. – Стоило мне повернуть штурвал в одну сторону, и поворот в другую давался с огромным трудом. Даже вдвоем с лейтенантом Уорденом мы справлялись едва-едва. Потом стоило перевалить через середку, как все начиналось сызнова.

Эрикссон настоял на том, что Должен изучить ситуацию лично, осмотрев румпельные тяги и коромысла. Матросы передавали от него команды рулевому, чтобы тот поворачивал руль то в одну сторону, то в другую. Прошло больше часа, прежде чем конструктор выбрался из трюма, напрочь промочив брюки, перепачкавшись в грязи и смазке, но не замечая подобных пустяков.

– Руль разбалансирован. Надо увеличить рычаг коромысла Удвоить, если понадобится.

На это ушло меньше суток. Однако и трое суток спустя “Монитора” все еще стоял на приколе. Экипаж от беспокойства не находил себе места, понимая, что их судно построено для поединка с «Виргинией», которая вот-вот сойдет со стапелей, если верить сводкам, регулярно появляющимся в газетах. А поделать ничего нельзя. У побережья бушует сильнейший шторм, на берег обрушиваются исполинские волны, а «Монитор» рассчитан на судоходство по мелководью и рекам. Его низкие борта и мелкая осадка не позволяют выходить в море даже при умеренном волнении.

Шестого марта небо прояснилось, ветер стих, и море успокоилось. Было принято решение, что “Монитор” будет доставлен к месту назначения на буксире, поскольку его крейсерская скорость составляет всего семь узлов. Прицепленный толстым канатом к буксиру «Сет-Лоу», сопровождаемому паровыми канонерками «Карритук» и «Сэйчем», «Монитор» наконец-то вышел в море.

День прошел довольно легко, и экипаж начал привыкать к новой обстановке. На обед подали отварную говядину с картошкой, а после все свободные от вахты спокойно отошли ко сну. Но поспать им почти не пришлось. Ветер окреп, море разгулялось, и к утру погода испортилась окончательно. Плавание превратилось в кошмар.

Зеленые волны захлестывали крохотное суденышко, водопадом рушась на палубу, перекатываясь через рубку и врываясь сквозь узкие смотровые щели с такой силой, что сшибали рулевого с ног, отбрасывая от штурвала.

Но куда опасней были волны, накрывавшие трубы воздухозаборников, возвышающиеся над палубой достаточно высоко, чтобы при спокойном море снабжать воздухом паровую машину в трюме. Вода затопила вентиляторы, намочила их кожаные приводные ремни и вывела их из строя. Без воздуха огонь в топках угас; без вентиляторов машинное отделение заполнилось ядовитым угарным газом, едва не убившим находившихся там людей.

Отвага экипажа не вызывала ни малейшего сомнения. Добровольцы с риском для жизни пробрались в машинное отделение, вынесли потерявших сознание людей и уложили дышать свежим воздухом на куполе орудийной башни. Через некоторое время те очнулись, но корабль по-прежнему подвергался великой опасности. Огонь в топках угас, без пара остановились трюмные помпы. Буксир по-прежнему исправно тянул судно по бурному морю, но оно понемногу заполнялось водой. Пытались пустить в ход ручные насосы, но все тщетно. Люди ликвидировали течь за течью, но вода все поднималась. Да еще, пробивая носом очередную волну, корабль черпал воду через клюзы. снова сел на мель. Приблизившись к нему, «Монитор» бросил якорь. Уорден послал лейтенанта Грина переговорить с командиром «Миннесоты».

– Слава Богу, вы прибыли! — вымолвил капитан Ванбрант, указывая на продолжающий пылать Конгресс. – То же самое будет с нами утром, если мы не выберемся с мелководья. Наши пушки не оставили на адской посудине даже вмятины, хотя мы очень старались.

– Быть может, наши смогут. В любом Случае мы расположимся между вами и вражеским кораблем. Чтобы добраться до вас, ему придется обойти нас, а это будет не так-то просто.

На следующее утро, вскоре после девяти часов, настал исторический миг, навсегда изменивший облик морских баталий. Наступила эра современного морского боя. Когда «Виргиния» неспешно приблизилась к застрявшему кораблю северян, «Монитор» решительно преградил броненосцу дорогу к намечет ной жертве.

– В чем там дело?! – крикнул лейтенант Джонс, не в силах толком разглядеть происходящее сквозь узкую смотровую щель.

Юнга Литглпейдж вскарабкался на броню, чтобы лучше видеть.

– Буксиры уходят. Но рядом какой-то плот. На нем что-то стоит… Вроде бы хотят отвезти котел и машину на берег.

– Чушь! Не сейчас же! – Подтянувшись наверх, чтобы тоже поглядеть, Джонс гневно скривился. – Проклятье! Это не плот, а на нем чудовищная орудийная башня. Должно быть, это батарея Эрикссона.

В самый неподходящий момент! План добить «Миннесоту», а затем рассеять остатки блокадной флотилии под угрозой.

Твердо вознамерившись прикончить раненый корабль, «Виргиния» выстрелила в сидящий на мели фрегат с расстояния в милю, и часть ядер угодила в цель. Но больше игнорировать крохотный кораблик было нельзя. Выдыхая облачка дыма, он двигался прямиком к огромному противнику, пока не зашел к нему с борта

– Стоп машина! – приказал Уорден. – Открыть огонь!

Первый орудийный расчет поднял поворотный щит с орудийного порта, выкатил пушку, и Грин дернул за спусковой шнур. Пушка рявкнула, оглушив артиллеристов, наделав больше вреда в башне, чем противнику. Ударившись о броню, ядро просто отскочило.

« Виргиния» дала бортовой залп. Сталь схлестнулась со сталью.

«Монитор» сидел настолько низко, что его палуба находилась вровень с водой, и, кроме крохотной бронированной рубки, над морем высилась только чудовищная орудийная башня. Попасть в эти мишени было почти невозможно, а несколько ядер, все-таки угодившие в цель, просто отлетели рикошетом.

И каждые три минуты собственный паровой движок поворачивал 120-тонную махину, чтобы расположенные в ней две исполинские пушки могли прицелиться. Не попасть в громадную мишень было невозможно. Юркий, идеально слушающийся руля кораблик вертелся вокруг неуклюжего, почти неуправляемого броненосного увальня южан.

Два часа корабли обстреливали друг друга монолитными ядрами, почти соприкасаясь жерлами пушек. «Виргинию» чуть не постигла катастрофа, когда ее нос увяз в илистой банке. В течение четверти часа ее чахлый двигатель силился стащить судно с мели, а “Монитор” тем временем кружил рядом, непрерывно обстреливая противника. Вскоре ядра так изрешетили трубу большого корабля, что она почти не давала тяги для машины. Ядро снесло жерла двух пушек «Виргинии». Стрелять из них по-прежнему б снова сел на мель. Приблизившись к нему, «Монитор» бросил якорь. Уорден послал лейтенанта Грина переговорить с командиром «Миннесоты».

– Слава Богу, вы прибыли! -вымолвил капитан Ванбрант, указывая на продолжающий пылать «Конгресс». – То же самое будет с нами утром, если мы не выберемся с мелководья. Наши пушки не оставили на адской посудине даже вмятины, хотя мы очень старались.

– Быть может, наши смогут. В любом Случае мы расположимся между вами и вражеским кораблем. Чтобы добраться до вас, ему придется обойти нас, а это будет не так-то просто.

На следующее утро, вскоре после девяти часов, настал исторический миг, навсегда изменивший облик морских баталий. Наступила эра современного морского боя. Когда «Виргиния» неспешно приблизилась к застрявшему кораблю северян, «Монитор» решительно преградил броненосцу дорогу к намечет ной жертве.

– В чем там дело?! – крикнул лейтенант Джонс, не в силах толком разглядеть происходящее сквозь узкую смотровую щель.

Юнга Литглпейдж вскарабкался на броню, чтобы лучше видеть.

– Буксиры уходят. Но рядом какой-то плот. На нем что-то стоит… Вроде бы хотят отвезти котел и машину на берег.

– Чушь! Не сейчас же! – Подтянувшись наверх, чтобы тоже поглядеть, Джонс гневно скривился. – Проклятье! Это не плот, а на нем чудовищная орудийная башня. Должно быть, это батарея Эрикссона.

В самый неподходящий момент! План добить «Миннесоту», а затем рассеять остатки блокадной флотилии под угрозой.

Твердо вознамерившись прикончить раненый корабль, “Виргиния” выстрелила в сидящий на мели фрегат с расстояния в милю, и часть ядер угодила в цель. Но больше игнорировать крохотный кораблик было нельзя. Выдыхая облачка дыма, он двигался прямиком к огромному противнику, пока не зашел к нему с борта

– Стоп машина! – приказал Уорден. – Открыть огонь!

Первый орудийный расчет поднял поворотный щит с орудийного порта, выкатил пушку, и Грин дернул за спусковой шнур. Пушка рявкнула, оглушив артиллеристов, наделав больше вреда в башне, чем противнику. Ударившись о броню, ядро просто отскочило.

« Виргиния» дала бортовой залп. Сталь схлестнулась со сталью.

«Монитор» сидел настолько низко, что его палуба находилась вровень с водой, и, кроме крохотной бронированной рубки, над морем высилась только чудовищная орудийная башня. Попасть в эти мишени было почти невозможно, а несколько ядер, все-таки угодившие в цель, просто отлетели рикошетом.

И каждые три минуты собственный паровой движок поворачивал 120-тонную махину, чтобы расположенные в ней две исполинские пушки могли прицелиться. Не попасть в громадную мишень было невозможно. Юркий, идеально слушающийся руля кораблик вертелся вокруг неуклюжего, почти неуправляемого броненосного увальня южан.

Два часа корабли обстреливали друг друга монолитными ядрами, почти соприкасаясь жерлами пушек. «Виргинию» чуть не постигла катастрофа, когда ее нос увяз в илистой банке. В течение четверти часа ее чахлый двигатель силился стащить судно с мели, а “Монитор” тем временем кружил рядом, непрерывно обстреливая противника. Вскоре ядра так изрешетили трубу большого корабля, что она почти не давала тяги для машины. Ядро снесло жерла двух пушек «Виргинии». Стрелять из них по-прежнему было можно, но после первого же выстрела вырвавшееся из них пламя подожгло деревянную внутреннюю обшивку.

Однако и на «Мониторе» была одна жертва. Его капитан выглядывал сквозь смотровую щель рубки, когда ядро попало прямо в нее. Осколки краски и металла полетели ему в глаза, лейтенант закричал от боли. Его унесли вниз, и судовой врач постарался сделать все, что мог. Один глаз спасти удалось, но второй Уорден потерял.

Битва не затихала до тех пор, пока не начался отлив. Малоподвижная «Виргиния» вышла из боя и медленно зашлепала к устью реки, а ее непобедимый противник остался на посту между ней и ее жертвой.

«Виргиния» вернулась в гавань, а «Монитор» поджидал ее на месте, будто сторожевой бульдог у крыльца.

Но броненосец южан так и не вернулся. Высокая труба зияла дырами, некоторые броневые плиты держались на честном слове. Неисправный двигатель ремонту уже не поддавался, вес судна был чересчур велик, так что глубокая осадка не позволяла ему вести боевые действия нигде, кроме спокойных вод Хэмптон-Роудс.

Боевому кораблю, навеки изменившему облик морских битв, больше не суждено было вступить в бой.

Кольцо блокады снова сомкнулось. Петля вокруг Юга начала затягиваться.

Оптимисты на Севере потирали руки, считая войну чуть ли не выигранной.