Geum.ru

М., "Мир", 1977. Пер с яп. З. Рахим

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   38

нет-нет да и случаются такие вещи, вероятность которых вообще бесконечно

мала. Чтобы объяснить это, одной только теории вероятности недостаточно.

Здесь необходимо учитывать возникновение и развитие качественно иных

явлений.

Наката уже много лет занимался статистическим анализом явлений природы.

Он внес свою лепту в разработку вероятностного описания цепных процессов и

разработал топологические подходы к пониманию эволюции живой материи. Он

выдвинул теорию, объясняющую причины, по которым в природе происходят

явления, вероятность которых бесконечно мала. Эта теория, правда, еще не

получила полного признания в научных кругах, но кое-кто уже начал называть

предложенную им схему по аналогии с винеровским и марковским процессами

"процессом Накаты".

- Безусловно... - сощурил глаза Куниэда. - Такое возможно. Однажды,

когда я играл в покер, у меня три раза за вечер вышло "файф-кард", причем

два раза - подряд.

- Как только ты не умер!.. - съязвил Ямадзаки. - Говорят, если подобное

случается при игре в маджонг, человек умирает...

- Хватит об азартных играх, давайте-ка еще немного поразмышляем, -

прервал Наката. Этому талантливому математику никогда не везло в игре: во

что бы он ни играл, всегда проигрывался в пух и прах. - Грубо говоря, мы

наблюдаем два типа изменений. С одной стороны, по мере развития

исследовательских работ и накопления данных меняется общая картина нашего

представления о происходящем. С другой стороны, само явление, за которым

ведется наблюдение, тоже, видимо, претерпевает изменения. Следовательно, в

первую очередь необходимо определить направление равнодействующей векторов

всех звеньев полиморфного процесса. Тогда удастся установить, какое

явление произойдет и когда...

В этом "когда" заключалась вторая причина того, почему план необходимо

было засекретить. Профессор Тадокоро, сделав самые общие подсчеты,

приблизительно определил сроки развития и завершения ожидаемого явления:

максимальный в течение пятидесяти, минимальный - в течение двух лет. В

расчетах профессора было много неясного - уж очень своеобразен был его

метод сбора и обработки материала. Но Юкинаге, знавшему, насколько часто

оправдывается интуиция профессора, минимальный срок внушал ужас.

Необходимо было заново проанализировать обширный, порой, казалось бы, не

взаимосвязанный материал, чтобы как можно скорее проверить точность

предполагаемых сроков. Конечно, можно было бы взять среднее - двадцать

четыре - двадцать пять лет, но ведь речь идет о природе, а здесь любой,

самый незначительный случай может повлечь за собой цепь явлений,

стремительно нарастающих, словно снежная лавина. Правда, бывает и так, что

природные явления, возникнув и развиваясь, вдруг на полпути сникают.

Однако, когда речь идет о явлении, которое может иметь серьезнейшие

последствия для Японии, приходится исходить из наихудшего.

По программе Накаты, в основу которой было положено "наихудшее", и

предмет исследований, и сами исследования нуждались в абсолютной

секретности. Если в ходе исследований худшие предположения подтвердятся,

какими бы ни были сроки явления, придется принять ряд срочных мер, но во

всех случаях избежав паники и волнений. Особенно не желательна огласка за

рубежом, ибо нельзя сбрасывать со счетов международные связи на случай,

если "оно" превзойдет по масштабам определенные границы. Лучше, если

мировая общественность узнает об этом уже тогда, когда будут приняты хоть

какие-то меры. Конечно, когда четко определится тенденция в развитии

явления, эти данные придется опубликовать. Но тут возникает и другая

проблема огромной политической важности: можно ли что-то предпринять до

того, как придется раскрыть тайну? И далее: не просочатся ли какие-нибудь

сведения до публикации? Все эти соображения требовали безотлагательного и

детального изучения того, что происходит в настоящий момент.

О мерах пока совсем не думать - таково было мнение Накаты. Ибо

конкретные меры по существу можно и планировать, и принимать только в

конкретный момент. Зато очень важна установка на оперативность: если этот

конкретный момент все-таки наступит, следует быть готовыми к любым

неожиданностям и к мгновенному принятию соответствующих мер. Сейчас в

первую очередь необходимо, систематизировав, подвергнуть тщательному

анализу всю имеющуюся информацию, далее следует тщательно обрабатывать все

данные, которые будут поступать на следующих этапах работы, и, кроме того,

выяснить, где и кто лучше всего осведомлен по интересующей проблеме.

- Короче говоря, надо иметь представление обо всем, - утверждал Наката.

- В такой работе ведь нет ничего нового! Каждый по своей линии должен

иметь чутье, собирать и подытоживать материалы, только и всего.

Естественно, предполагается, что все мы обладаем некоторым чутьем,

необходимым ученому, и умеем отличать главное от несущественного...

- О-х-хо-хо... - вздохнул Юкинага. - Крупнейший авторитет в области

теории информации говорит об общем представлении и о чутье. А что же

думает по этому поводу профессор Тадокоро? Оказывается, то же самое - для

ученого самое главное иметь чутье! Как в древности!..

- Между прочим, именно теория информации подтверждает, что такие вещи

абсолютно необходимы, - убежденно сказал Наката. - Кстати, нам нужны люди

с хорошим чутьем. И как можно больше. Нельзя что-нибудь придумать, чтобы

раздобыть таких, а?..

Как-то само собой получилось, что Наката стал теоретическим

руководителем в осуществлении плана. Кроме профессора, в настоящее время в

работе участвовало всего пять человек. Все молодые, от тридцати пяти до

сорока лет.

- Я проанализировал проект Тадокоро-сенсей, - сказал самый молодой -

Ясукава, которого сманили из строительной компании, сдавшей им в аренду

контору. Сейчас он вел бухгалтерию. - Совершенно очевидно, что уже на

предварительном этапе расходы превысят средства, которые может ассигновать

отдел разведки кабинета министров. И число личного состава нужно

увеличить... А сколько аппаратуры потребуется...

- "Кермадек" мы уже закупили... - сказал Юкинага. - А сколько еще нужно

компьютеров?

- Один уже перевезли из лаборатории профессора, так что пока будет

достаточно еще одного. А частные расчеты можно распределить по фирмам, на

условиях почасовой аренды компьютеров, - сказал Наката. - Но дело в том,

что нам потребуется еще один глубоководный батискаф. По проекту профессора

Тадокоро, может быть, придется вести исследования и в Японском море. С

одним батискафом дело будет двигаться очень медленно.

- Еще один?! А где его взять? - Куниэда пожал плечами. - Арендовать за

рубежом мы не можем, а если повезет с покупкой, то где взять средства?

- Постойте, - сказал Юкинага. - Я точно знаю, что компания по

разработке шельфов КК скоро спустит на воду "Вадацуми-2".

- Это прекрасно! - щелкнул пальцами Наката. - Вот его и арендуем.

Немедленно приступить к переговорам.

К группе присоединился еще один человек. По рекомендации Накаты, из

института Министерства обороны к ним пришел сотрудник с "хорошим чутьем".

Пока этого, пожалуй, было достаточно. Но потом... Сколько потребуется

людей, сколько средств и до каких пределов придется расширить работы,

определить сегодня было совершенно невозможно. И опять-таки, как добывать

правительству деньги, если нельзя огласить, на что они нужны.

До сих пор средства выделялись из так называемых секретных фондов

отдела разведки кабинета министров, канцелярии премьер-министра и

Управления самообороны, поступила и некоторая сумма неизвестного

происхождения. Среди членов правительства в проект, кроме

премьер-министра, были посвящены только управляющий делами канцелярии

премьера, управляющий делами кабинета министров и начальник Управления

самообороны. А поскольку только Управление самообороны могло соблюдать

секретность, мобилизуя крупные материальные средства и людские резервы, то

можно было предположить, что проект постепенно перейдет в его ведение.

Ведь уже при закупке "Кермадека" за кулисами действовали силы морской

самообороны. Но даже и они, допустив малейшую оплошность, могли

подвергнуться нападкам за "бессмысленное разбазаривание бюджета".

Существовала и другая забота: следить, чтобы проект не просочился в

американскую армию.

Если расходы превысят ассигнования на несколько миллионов иен, это еще

куда ни шло. Но если речь пойдет о миллиардах, удастся ли скрыть истину от

политиканов? Лидеры правительственной партии вряд ли захотят обратиться за

помощью к гражданским финансовым кругам - они и так уже собирают у них

средства на предвыборную кампанию, которая состоится через два года.

- Пусть премьер и боссы заботятся о деньгах, - сказал Наката. - Здесь

мы ничего не придумаем. Наша задача - работать не покладая рук. Что мы еще

можем?..

Ясукава, пожав плечами, взял толстую пачку заказов-заявок на аппаратуру

и ушел. Почти все, что предназначалось для специальных глубоководных

исследований, приходилось делать на заказ. Естественно, и денег это

требовало много.

- А профессор Тадокоро где? - спросил Наката. - Мне хотелось бы

обсудить с ним некоторые детали нашего проекта и уточнить, в каком объеме

будут проводиться наблюдения и измерения...

- Сейчас он беседует с премьер-министром, - сказал Ямадзаки, взглянув

на часы. - Думаю, скоро вернется.

- Ну что ж, тогда отдохнем пока? - предложил Наката. - Я спущусь вниз,

выпью кофе. А вы как?

- Я скоро к вам присоединюсь... - сказал Юкинага. Никаких срочных дел у

него не было, но его не оставляло чувство подавленности и он не мог

сорваться с места с такой легкостью, как Наката.

Когда Наката с Ямадзаки ушли, Юкинага рассеянно уставился на карту

Японии, которую перевезли сюда из старой лаборатории профессора Тадокоро.

К юго-востоку от мозаичных островов Японского архипелага, там, где

проходил Японский желоб, появились красные стрелки. Это была идея

профессора Тадокоро.

Юкинага обратил внимание, что карта тихо покачивается. Опять трясет,

подумал он.

- Говорят, старик Ватари расстался с частью своей коллекции картин... -

как бы невзначай произнес Куниэда, закуривая сигарету.

- И эти деньги пошли в фонд наших исследований?

- Очевидно. У старика есть уникальные картины, на уровне национальных

сокровищ.

Что он за личность, этот сморщенный дед, сидящий в кресле-каталке? -

думал Юкинага. Удивительный старик! Родом он был из той же провинции, что

и Куниэда, как будто бы Куниэда даже попал в канцелярию премьер-министра

не без его помощи. Юкинаге, выросшему в столице, была чужда провинциальная

общинность, семейственность, все еще сохраняющаяся во многих районах

страны. Но Куниэда, видимо, поддерживал такого рода контакты, в том числе

и со стариком. Когда Юкинага рассказал Куниэде об опасениях профессора

Тадокоро, а затем вместе с ним чуть ли но насильно включил профессора в

число участников встречи, он еще не знал об отношениях Куниэды со

стариком. Даже имени его не слышал. А когда Куниэда рассказал ему о Ватари

и объяснил, кто он такой, Юкинага вспомнил, что некогда Ватари был

довольно известной личностью. Но старику уже перевалило за сто, он уже

более двадцати лет назад ушел с общественной авансцены. Поело встречи

ученых с правительственными чиновниками Юкинага был представлен ему

Куниэдой. Его поразила духовная сила, исходившая от этого сморщенного,

немощного на вид старика, острота и ясность его ума. Он задавал Юкинаге

лаконичные, точно сформулированные вопросы, но при всем том казался

простодушным и ласковым патриархом. А когда Юкинага там же, в доме Ватари,

узнал, что влияние этого человека способно заставить пошевелиться даже

премьер-министра, то без всяких возражений согласился выманить профессора

Тадокоро на свидание со стариком.

Как бы то ни было, ясно только одно: если бы этот старик но обратил

внимания на сообщение Куниэда о встрече ученых и членов кабинета

министров, если бы он не заинтересовался личностью профессора Тадокоро и

не учуял чего-то при встрече с профессором в отеле "Палас", о плане Д не

было бы еще и речи.

Уже одно то, что какой-то столетний старик, давно удалившийся на покой,

продолжает иметь такое влияние на стоящих у власти политиков, совершенно

не укладывалось в голове Юкинаги. И все-таки он собственными глазами

видел, как старик, пригласив премьера в свой дом, несколькими словами

заставил его решиться принять план исследований. А окружение старика?

Какие-то подозрительные личности, мужчины с пытливым, острым взглядом,

видно телохранители, прелестная юная девушка... Какой-то легендарный мир,

жутковатый и привлекающий...

- Вполне возможно, что этот дед что-нибудь задумал независимо от нас, -

Куниэда погасил сигарету, смяв ее в пепельнице.

- Я все хочу тебя спросить, - сказал Юкинага. - Что он такое, этот

старик?

- Да я и сам точно не знаю. Мы с ним из одной провинции, но когда я

начинаю распутывать клубок под названием "люди из нашей провинции",

ниточка сразу обрывается. Одно несомненно, в свое время он был крупной

закулисной фигурой и в правительственных, и в финансовых кругах. Книг о

старике написано уйма, но что книги - разве в них обо всем расскажешь? А

те, кто мог бы рассказать, его современники и ровесники, теперь уже почти

все в могиле. Наверное, расцвет его деятельности приходится на времена

Манчжурских событий. Кое-кого убрал с дороги, то есть, попросту говоря,

укокошил... Пусть не собственными руками, но это не важно. Во время

последней войны, полностью отойдя от всяких дел, вел жизнь человека на

покое и потому не был объявлен военным преступником, а после войны лет на

пятнадцать опять активизировался и развил бурную деятельность. По когда

ему перевалило за восемьдесят, он перестал непосредственно участвовать в

делах. Однако разные политические деятели до сих пор к нему обращаются то

за советом, то с просьбой примирить враждующие стороны. А нынешнего

премьера старик знавал еще рядовым в партии, так что тот перед ним пикнуть

не смеет. Однажды он даже спас его, когда тот был замешан в каком-то

скандальном деле...

- Противно слышать все это... - сказал Юкинага.

- А мне, думаешь, не противно? - Куниэда нахмурил брови. - Ведь он

видел закулисный мир трех эпох - императоров Мэйдзи, Тайсе и Сева - и не

оставался пассивным в этом мраке... Нам, желторотым птенцам "эры

компьютеров", трудно понять таких людей. Да, с нашей точки зрения, они

занимались нехорошими делами. Но настоящей силой в подобном мире - в их

мире - обладают только отрицательные личности. С другой стороны, не

появись такая злая, но непреклонная воля, многое не осуществилось бы...

- Интересно, что может чувствовать человек, проживший целое столетие? -

задумчиво произнес Юкинага. - Ему век уже, а он все еще имеет власть, все

еще оказывает влияние на тайный ход событий... О чем он думает? Что еще

собирается делать?..

- Не знаю, - Куниэда встал со стула. - Одно только несомненно: только

благодаря его влиянию план Д начинает осуществляться...

Куниэда ушел на нижний этаж. Юкинага остался один. Он продолжал

рассеянно размышлять. Власть, ее темные, тайные закоулки... И он вовлечен

в темную пучину закулисной игры. Все происходит, словно в кошмарном сне...

Юкинага вдруг почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Подумать

только! Он, который всячески избегал водоворота сложных человеческих

отношений, не умевший в них разбираться и потому избравший науку, и вдруг

втянут в политическую тайну! Что же будет дальше?..


2


Старомодное выражение "подвизаться на мировом поприще" внезапно вошло в

обиход примерно с конца сентября. Сначала оно прозвучало в вестибюле

парламента, затем его подхватили некоторые политические деятели, а потом и

журналисты. Один из любопытствующих журналистов задался целью выяснить,

кто пустил его в ход, и обнаружил, что приоритет принадлежит

премьер-министру. Он употребил его на встрече руководителей правящей

партии с представителями финансовых кругов. Выражение не восприняли

всерьез, но вскоре уже употребляли его, правда, не без иронии.

В своем стремлении докопаться до истоков журналист обратился к

начальнику канцелярии премьер-министра. Тот сослался на один толстый

журнал, статья в котором заставила премьер-министра глубоко задуматься.

Очевидно, впечатление от статьи и натолкнуло премьера на привлекшую

внимание фразу.

Содержание статьи сводилось к следующему. В довоенной Японии или, во

всяком случае, в Японии эпохи императора Мэйдзи для каждого японца

существовали "семья" и "мир". Мужчина, достигнув совершеннолетия, либо,

представляя "семью", входил в соприкосновение с "миром", либо, оставив

"семью", уходил в этот "мир". Однако после войны "семья" деформировалась,

превратившись в "моносемью", то есть в семью, состоящую из мужа, жены и

детей. С другой стороны, увеличение численности населения, повышение

доходов, введение социального обеспечения и удлинение сроков обязательного

обучения "привели к "интенсификации жизни общества", к "чрезмерной

общественной опеке", так что мужчина, выходя из-под опеки родителей, уже

не окунается в "мир, где бушуют ветры и ураганы". Параллельно с чрезмерной

"социальной опекой", обеспеченной мужчине, и даже как бы в противовес ей

началось массовое привлечение женщин к участию в общественно-трудовой

жизни. В настоящее время происходит процесс "осемействливания" самого

японского общества в целом, и мужчины, став взрослыми, в оранжерейной

атмосфере такого общества не могут найти себе подходящего поля

деятельности, где бы они стали "сильными, зрелыми" личностями. Известно,

что лососевым рыбам необходим океан, чтобы окончательно превратиться во

взрослых особей, иначе, оставаясь в пресных водах, где они вывелись из

икринок, они постепенно вырождаются и доживают свой век, так и не став

"большими". Примером тому может служить форель в озере Бинако или

пресноводная горбуша в озерах северо-западной Японии. То же самое и у

пернатых - подросшие птенцы обретают настоящую самостоятельность во время

первого своего перелета... Возможно, и человек, особенно мужчина, в силу

своей психической и физической организации не в состоянии стать

самостоятельной личностью без столкновения с "грубой внешней"

действительностью. Феминизация молодых мужчин Японии является фактом,

вполне естественным для "осемействленного общества", где главенствующую

роль начинают присваивать себе женщины, так что вполне закономерно, что

мужчины, подобно детям, выросшим под чрезмерной опекой семьи, навсегда

остаются инфантильными или феминизируются. Если положение не изменится,

неизбежна дальнейшая деградация мужчин. Но если японское общество в

определенном смысле "осемействилось" и находится в состоянии

"перенасыщения", то "мир", где можно было бы мужать, очевидно, существует

теперь только вне Японии. Таким образом, государство играет теперь роль

бывшей "семьи", а "миром" становится мир за его пределами. Не следует ли

поэтому во имя здоровья нации передать внутригосударственные дела женщинам

и старикам с тем, чтобы молодые мужчины могли отправиться за моря и стать

там "зрелыми личностями в мировом масштабе"...

- Значит ли это, что выражение "подвизаться на мировом поприще"

является новой политикой правительства в отношении молодежи? - спросил

журналист.

- Возможно и такое толкование, но, я думаю, проблема ставится шире, -

сказал начальник канцелярии с наигранной невинностью. - Как бы то ни было,