Geum.ru

Книга на сайте

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   19   20   21   22   23   24   25   26   ...   29

Стремясь укрепить свое положение и успокоить ортодоксальную часть исламского мира, недовольную установлением власти ваххабитов над «святыми местами», Ибн Сауд сбирает в Мекке всемусульманский конгресс, который признает саудийскую династию хранительницей «святых мест» — Мекки и Медины. Вынуждена была признать новое государство и Великобритания, которая подписывает с ним в мае 1927 г. договор «о дружбе и добрых намерениях», согласно которому она признала «абсолютную и полную независимость» нового государства. В свою очередь Ибн Сауд признал ее «особые отношения» с аравийскими протекторатами, т.е. отказался от дальнейшего «собирания» аравийских земель.

Это последнее обстоятельство сыграло существенную роль в деле образования в Южной Аравии еще одного государства — королевства Йемен. Его главой стал имам секты зейдитов Яхья, который в результате длительной борьбы добился в 1911 г. автономии горных районов Йемена, населенных поддерживавшими его зейдитскими племенами. В ноябре 1918 г. он объявил себя королем Йемена, однако только в 1925 г. ему удалось добиться объединения горной и прибрежной частей страны.

Великобритания активно препятствовала «собиранию» аравийских земель, не без основания опасаясь, что Яхья поставит вопрос об Адене и других южноаравийских протекторатах, поскольку их население принадлежит к тому же этносу — йеменскому. И это произошло, что еще более обострило британско-йеменские отношения, которые в течение всей второй половины 20-х годов характеризовались постоянными вооруженными столкновениями, в которых участвовали не только британские сухопутные войска, но и авиация. Попытки имама Яхья получить необходимую помощь (прежде всего оружием) от Италии по договору «о дружбе и торговле» 1926 г. и от СССР по аналогичному договору 1928 г. должного эффекта не дали.

Рассматривая процесс складывания двух новых независимых государств на Аравийском полуострове, нельзя не учитывать того факта, что он проходил на сугубо традиционной, феодальной основе при большой, если не решающей, роли религиозного фактора (в сектантском варианте). Иначе и быть не могло ввиду крайней отсталости аравийского общества даже по сравнению с остальными арабскими провинциями Османской империи.

Следствием этого являлась их крайняя экономическая слабость, политическая аморфность и перманентная нестабильность. Сколько-нибудь активную внешнюю политику им (особенно Йемену) было чрезвычайно трудно проводить, да и сами их интересы не выходили за рамки аравийского полуострова. В силу этого их появление не оказало в тот период серьезного воздействия на общую обстановку на Ближнем Востоке.

Становление независимости Ирака. Период 30-х годов характеризовался, с одной стороны, активным демонтажем мандатной системы, появлением новых арабских государств и формированием их внешнеполитического курса, а с другой — завершением создания основ арабо-еврейского (затем арабо-израильского) конфликта, который на десятилетия предопределил конфронтационную природу ближневосточной подсистемы.

Вслед за аравийскими государствами стал независимым Ирак. 30 июня 1930 г. был подписан британско-иракский договор, согласно которому Ирак признавался независимым государством, а мандат терял свою силу с момента принятия его в Лигу Наций, членом которой он стал 3 октября 1932 г. В соответствии с договором между Ираком и Великобританией устанавливались «союзные отношения», означавшие на деле сохранение британского военного присутствия (две военные базы вблизи Багдада) и косвенный контроль за внешней и оборонной политикой (обязательные консультации). Несмотря на определенные ограничения, подписание этого договора означало конец колониальной эпохи.

Предоставление даже урезанной независимости и устранение британского политического и административного контроля вызвали резкое обострение борьбы за власть в правящих кругах страны, что самым непосредственным образом отразилось на формировании внешнеполитического курса нового государства, в рамках которого наглядно стали проявляться две альтернативные тенденции. Сторонники первой («южной») выступали с позиций панарабизма и стремились к немедленной ликвидации «особых отношений» с Великобританией. В последующем, уже в ходе второй мировой войны они для достижения этой цели попытались использовать гитлеровскую Германию как своего союзника, исходя из принципа «враг моего врага — мой друг». Их оппоненты, сторонники второй («северной») тенденции, считали, что приоритетное значение имеет налаживание сотрудничества с Турцией и Ираном, при сохранении «союзных отношений» с Великобританией, как доминирующей силой в регионе.

Наиболее серьезными достижениями сторонников первой тенденции было заключение договоров о дружбе с Саудовской Аравией в 1931 г. и с Трансиорданией в 1936 г. В этом же 1936 г. был заключен саудовско-иракский договор «Об арабском братстве и союзе», который можно квалифицировать как первую попытку арабской интеграции. В феврале 1937 г. к нему присоединился Йемен. Однако на практике этот первый арабский интеграционный проект реализован не был.

Крупным успехом сторонников «северной» тенденции можно считать заключение в июле 1937 г. «Пакта четырех» (Турция, Иран, Ирак, Афганистан), который, как предполагалось, должен был стать первым шагом к созданию Ближневосточной Антанты. Однако эти надежды не сбылись. Помешала не только вторая мировая война, но и резкий рост национализма в иракском обществе и особенно в армии, освободившейся к этому времени от британского контроля. В результате чего вновь возобладала «южная» тенденция.

Положение Египта в региональных отношениях. Принципиально по-иному развивались события в Египте, которому британские правящие круги в течение всей первой половины 30-х годов пытались навязать «союзный договор», стремясь любыми средствами изолировать вафдистов и ослабить их влияние. Однако все попытки англичан оказались тщетными, и тогда они пошли на компромисс, результатом которого явился британско-египетский союзный договор, подписанный в Лондоне 26 августа 1936 г.

По своему содержанию он был аналогичным британско-иракскому, т.е. сохранялись британское военное присутствие в Каире, Александрии и зоне Суэцкого канала и косвенный контроль над внешней политикой Египта. Вместе с тем в договоре обусловливалось, что в случае войны, непосредственной угрозы войны или чрезвычайной международной ситуации Египет обязан предоставить в распоряжение Великобритании свою территорию и ресурсы.

Великобритания пошла и на определенные уступки вафдистам, в частности был восстановлен кондоминиум в Судане, снят контроль над египетской армией, ликвидирован режим капитуляций (это было утверждено на международной конференции в Монтре в апреле-мае 1937 г.), Египет становился членом Лиги Наций (май 1937 г.).

Оценивая в целом британско-египетский договор 1936 г., следует подчеркнуть, что как компромисс он был весьма выгоден прежде всего Великобритании, особенно, учитывая неизбежность надвигающейся второй мировой войны. Тем не менее вафдисты, вопреки своей прежней стратегической линии, пошли на его заключение, т.к. они, как никто другой, четко осознавали последствия победы фашистских держав. У них перед глазами был пример соседней Ливии, где фашистская Италия установила жесткий колониальный порядок и проводила политику этнической ассимиляции.

Подписание договора 1936 г. дорого обошлось Вафд. Партия раскололась и впервые в своей истории проиграла парламентские выборы, но продолжала курс «вынужденного сотрудничества» с Великобританией фактически до конца второй мировой войны. Это обстоятельство сыграло решающую роль в деле обеспечения надежного тыла для британской армии в самые критические периоды войны, несмотря на активизацию крайне националистических движений правого и левого толка.

Идя на «вынужденное сотрудничество», вафдисты всегда подчеркивали, что оно носит временный, конъюнктурный характер и представляет собой лишь необходимый политический маневр, обусловленный наличием военной опасности, с исчезновением которой борьба за полную независимость Египта и «единство долины Нила» немедленно возобновится, что и произошло. В отличие от Ирака в египетских правящих кругах не было сколько-нибудь влиятельной и действительно пробритансокй группировки. В их среде преобладающей была идеология панарабизма, но с особой ролью Египта как естественного лидера арабского мира. Подобного рода взгляды были явно не совместимы с доминирующей ролью Великобритании в регионе.

Обострение палестинской проблемы. Однако с наибольшими трудностями британская колониальная политика столкнулась не в Египте, а в Палестине, где она создала столь сложный клубок политических и экономических противоречий, что он оказался неразрешимым. В отличие от других подмандатных территорий, где с 1921 г. достаточно последовательно проводился курс на создание арабской государственности, в Палестине этого нельзя было сделать без отказа от декларации Бальфура, о чем и было заявлено министром колоний У.Черчиллем делегации палестинских арабов, прибывшей в Лондон с целью добиться создания арабского государства в Палестине.

Вместе с тем британские правящие круги не собирались удовлетворять и претензии Х.Вейцмана и его группы на создание еврейского государства. Первоначально в Лондоне вообще полагали, что серьезных оснований для этого не будет, т.е. они весьма скептически относились к возможностям сионистского движения организовать массовую иммиграцию евреев в Палестину, а следовательно, еврейская община никогда не станет настолько крупной, чтобы обойтись без британской поддержки. В 20-е годы эти расчеты в основном оправдывались, но мировой экономический кризис, а затем приход фашистов к власти в Германии привели к стремительному росту еврейской иммиграции, что предельно обострило и без того чрезвычайно напряженные отношения между арабами и евреями.

Уже первая волна еврейской иммиграции в последней четверти ХIX века вызвала негативную реакцию со стороны палестинских арабов. Она усилилась и переросла в открытую вражду в 20-е годы, когда началась массовая скупка земли сионистскими организациями и фондами. В августе 1929 г. в Иерусалиме у «стены плача» произошла стычка между еврейскими и арабскими религиозными экстремистами, которая послужила толчком к началу массовых арабо-еврейских вооруженных столкновений. Именно эту дату можно считать началом арабо-еврейского конфликта.

Попытка британских властей пресечь конфликт вызвала общее восстание палестинских арабов с требованием отмены мандата. И хотя британская армия достаточно быстро подавила его, вооруженные выступления палестинских арабов продолжались на протяжении всех 30-х годов. Особенно крупными были восстания в 1933 и 1936 гг.

В преддверии новой мировой войны нестабильное положение в Палестине не могло не беспокоить Великобританию. Борьба палестинских арабов усиливала антибританские настроения во всех арабских странах, что ослабляло британские позиции на Ближнем Востоке и вызывало нескрываемое недовольство руководителей арабских государств, причем даже таких пробритански настроенных, как король Трансиордании Абдаллах. Он оказался в весьма сложном положении, т.к. заиорданские бедуинские племена активно участвовали в партизанской борьбе палестинцев против британских войск, а во второй половине 30-х годов начали разворачивать партизанские действия уже на территории самой Трансиордании, создав себе опорные базы в горах Аджелун. Эти их действия создавали угрозу стратегически важному нефтепроводу Киркук-Хайфа, строительство которого было начало весной 1932 г. и завершено в конце 1934 г. и от бесперебойного функционирования которого зависело снабжение горючим средиземноморской эскадры британского военно-морского флота.

Первая попытка скорректировать британскую политику в Палестине была предпринята в самом начале 30-х годов. В ноябре 1930 г. министр колоний лорд Пассфилд опубликовал меморандум о британской политике в Палестине («меморандум Пассфилда»). В нем утверждалось, что мандатарий, т.е. Великобритания, несет равную ответственность и имеет равные обязательства в отношении арабов и евреев, а следовательно, создание «еврейского национального очага» нельзя рассматривать как ключевой пункт мандата. В нем, кроме того, отмечалось, что в Палестине уже не осталось свободных земель для еврейской колонизации, и что она не должна выходить за рамки «экономической емкости» страны. В нем также подчеркивалось, что «Еврейское агентство», хотя и является официальным органом управления еврейской общиной, не может претендовать на роль палестинского правительства.

Этот меморандум был воспринят резко отрицательно не только со стороны лидеров сионистского движения, которые не без оснований расценили его как начало ревизии декларации Бальфура, но со стороны ряда влиятельных британских политических деятелей, таких как Ллойд-Джордж, Чемберлен, Болдуин и другие, которые явно недооценивали перспектив обострения обстановки в Палестине. Под их давлением идеи, изложенные в меморандуме Пассфилда, практической реализации не получили, но к ним пришлось вернуться после восстаний 1933 — 1936 гг.

В ноябре 1936 г. в Палестину приезжает специальная правительственная комиссия лорда Пиля. Ознакомившись с положением, она делает вывод о бесперспективности сохранения мандата и предлагает разделить Палестину на несколько территорий с различным международным статусом. Когда в июле 1937 г. публикуется официальный доклад комиссии Пиля, что идея территориального раздела была решительно отвергнута как арабами, так и евреями.

Несмотря на это, британское правительство, пытаясь реализовать ее, направляет в Палестину новую комиссию во главе с лордом Вудхедом, которой было поручено разработать практические предложения. Она действительно подготовила несколько вариантов раздела страны, однако все они были признаны неосуществимыми и тогда британское правительство принимает решение перенести решение палестинской проблемы на международный уровень.

В феврале 1939 г. в Лондоне была созвана международная конференция «круглого стола» по палестинскому вопросу. В ней приняли участие Великобритания, Египет, Ирак, Саудовская Аравия, Йемен и Трансиордания, а также лидеры арабских политических партий Палестины и руководители «Еврейского агентства».

Конференция началась с провала идеи «круглого стола», т.е. все арабские представители заявили сразу же о своем непризнании полномочий «Еврейского агентства» и категорическом отказе вести с его руководителями прямые переговоры. Британская делегация была вынуждена вести переговоры с арабами и евреями порознь.

Она предложила новый план разрешения палестинской проблемы, который предусматривал отмену мандата через 10 лет и создание единого арабо-еврейского государства. Еврейскую иммиграцию предполагалось в первые пять лет ограничить, а затем запретить.

Этот план был решительно отвергнут как арабами, так и евреями. Первые требовали немедленной отмены мандата и создания независимого арабского государства, а вторые — создания еврейского государства и неограниченной иммиграции. Конференция закончилась ничем, т.к. обе стороны не стремились к поиску компромисса, причем особенно жесткой была позиция арабов.

После провала конференции «круглого стола» британское правительство вновь решило действовать в одностороннем порядке. В мае 1939 г. оно публикует «Декларацию о политике в Палестине» («Белая книга»), которую иногда называют «Меморандумом Макдональда». Она может быть квалифицирована как серьезный поворот в британской политике. В ней указывалось, что «еврейский национальный очаг» уже создан и дальнейшее его развитие будет нарушением британских обязательств перед арабами. Через десять лет предполагалась отмена мандата и создание арабо-еврейского государства. На ближайшие пять лет устанавливалась квота для еврейской иммиграции в 75 тыс. чел. в год, а затем она прекращалась. Продажа земель евреям прекращалась также через пять лет.

Если арабы оценили «Белую книгу» положительно, не без оснований расценив ее как серьезный поворот в политике Лондона, то лидеры еврейской общины и руководители сионистского движения квалифицировали ее как незаконный акт и как худший пример политики «умиротворения». Лидеры еврейской общины приняли решения начать вооруженную борьбу с британскими властями. Для этого в их распоряжении имелись достаточно крупные военные формирования, насчитывающие около 60 тыс. чел. и в том числе несколько тысяч боевиков-террористов. Летом 1939 г. начались демонстрации, диверсии, террористические акты и нападения на британские войска и полицию, однако начало второй мировой войны привело к временному перерыву в этой борьбе.

Британская политика в Палестине, как и ближневосточная в целом, продемонстрировала достаточно наглядно, что правящие круги Великобритании, реалистично оценивая обстановку в регионе, предпочитали действовать в основном политическими средствами, по возможности сводя к минимуму использование военной силы. В этом плане их стратегическая линия, направленная на трансформацию мандатной системы в систему «союзных отношений», несмотря на некоторые издержки, в целом позволила обеспечить стабильность в регионе в течение всей войны.

Ситуация в Сирии и Ливане. В отличие от британской, французская политика в Сирии и Ливане отмечалась гораздо меньшей последовательностью. Для нее была характерна высокая степень зависимости от результатов внутриполитической борьбы в самой Франции. Следствием чего были резкие колебания политического курса от чисто колониального, с преимущественной опорой на военную силу, до британского варианта — «союзных отношений».

Наметившийся в конце 20-х годов процесс создания государственных структур в Сирии и Ливане прерывается в начале 30-х. В мае 1932 г. в Ливане и ноябре 1933 г. ранее избранные парламенты распускаются, а конституция отменяется. Вновь вводится колониальная форма правления. Однако это лишь способствовало усилению национально-освободительной борьбы. Вооруженные выступления в сельской местности сочетаются с массовыми демонстрациями и забастовками в городах.

В январе-феврале 1936 г. вся Сирия была охвачена всеобщей забастовкой, сопровождавшейся массовыми выступлениями населения против колониальных властей. Она вынудила правящие круги Франции восстановить конституцию и начать переговоры об отмене мандата. 9 сентября между Францией и Сирией был заключен «договор о дружбе и помощи», в соответствии с которым признавалась независимость Сирии и предусматривалась в трехлетний срок отмена мандата. Франция сохраняла свое военное присутствие и ряд экономических привилегий. В ноябре того же года был заключен примерно аналогичный франко-ливанский договор, который, однако, предусматривал косвенный контроль за внешней политикой страны со стороны Франции, а кроме того, давал ей право на «защиту религиозных и национальных меньшинств», т.е. открывал широкие возможности для вмешательства во внутренние дела Ливана.

В целом эти договоры, по существу, предусматривали переход от мандатной системы к «союзным отношениям», причем в Ливане это был некий промежуточный вариант с сохранением ряда чисто колониальных особенностей.

Оба эти договора были заключены при правительстве Народного фронта, уход которого привел к новому повороту во французской политике. В январе 1939 г. французский парламент отказался ратифицировать оба договора. В Сирии и Ливане был опять восстановлен колониальный режим. Было введено чрезвычайное положение, а с началом второй мировой войны обе страны были объявлены «военной зоной».

Территория Сирии была в очередной раз расчленена. Используя конфессиональные конфликты, французские колониальные власти выделили ее северо-западный регион, где проживают последователи двух крупнейших шиитских сект (алавиты и друзы), а затем значительная часть его (Александреттский санджак) была передана Турции в обмен на присоединение последней к франко-британскому военному союзу. Эта акция Франции заложила основу будущего сирийско-турецкого территориального конфликта, т.к. Сирия никогда не признала законности этого отторжения.

Такого рода территориальное приращение было в известном смысле неожиданным и для самих правящих кругов Турции, поскольку на протяжении как 20-х, так и 30-х годов основные усилия прилагались ими в западном, а не в южном направлении, т.е. происходило постепенное, но неуклонное дистанцирование Турции от арабского мира, а следовательно, от наиболее острых ближневосточных проблем.

Положение в Передней Азии. На западном направлении в 30-е годы бесспорно приоритетными являлись отношения с великими державами и на Балканах, где турецкая внешняя политика была нацелена на создание военно-политического союза всех балканских стран. Реализовать эту идею удалось лишь частично путем создания Балканской Антанты (Турция, Греция, Румыния, Югославия) в 1934 г., которая формально просуществовала до февраля 1940 г., но стоявшей перед ней задачи обеспечить статус-кво на Балканах выполнить не смогла. Это явно противоречило агрессивным планам фашистской Италии, а затем и гитлеровской Германии.

Особое беспокойство правящих кругов Турции вызывали откровенные притязания фашистской Италии на доминирующую роль в Средиземноморье («наследница Римской империи»). Это побуждало их искать пути к сотрудничеству с британско-французским блоком. Первоначально только Франция пошла на это, Великобритания же заняла осторожную позицию.

Опираясь на французскую поддержку, Турция в 1932 г. вступает в Лигу Наций, что меняет ее международный статус. Начиная с 1933 г. Турция стала поднимать вопрос о пересмотре Лозаннского договора, в части касающейся Проливов, на различных международных конференциях, однако негативное отношение Великобритании и Италии не позволяло решить данную проблему. Только резкое усиление международной напряженности, вызванное итало-эфиопской войной, ремилитаризацией Рейнской области, уходом Японии из Лиги Наций и другими событиями, заставило многих участников Лозаннского договора поддержать требование Турции.