Книга на сайте
| Вид материала | Книга |
- С. Е. Хрыкин Сайт «Ирпенская буквица»: Издание: авторская редакция составителя. Книга, 9693.63kb.
- В. Х. Лобас «Культура Сходу» Сайт «Ирпенская буквица»: Издание: В. Х. Лобас «Українська, 815.26kb.
- Книга взята с сайта Увеличенные иллюстрации можно посмотреть на сайте Роберт Э. Свобода, 4082.34kb.
- Ирпенская буквица, 117.9kb.
- Ответы на вопросы по лекции, проведённой в Ростове на Дону 13 мая 2011 года, 31.37kb.
- Института Магии Атлантида. 2008 Предисловие. Эта книга, 3221.07kb.
- К. С. Льюис Куда пойду от духа, 6087.2kb.
- Уоллеса Уотлза "Наука стать богатым", 730.52kb.
- Книга на сайте, 4154.17kb.
- Книга на сайте, 9763.45kb.
РАСПАД ВАШИНГТОНСКОГО ПОРЯДКА
Вашингтонская подсистема международных отношений, сложившаяся на Дальнем Востоке благодаря усилиям держав-победительниц в первой мировой войне после Вашингтонской конференции 1921– 1922 г., в значительной мере была выстроена вокруг Китая и поэтому зависела от китайского фактора. Сильнейшие страны — США, Япония, Великобритания и Франция — договорились уважать интересы друг друга в отношениях с этой страной и не стремиться к поиску односторонних выгод. Для европейских держав и США последнее подразумевало прежде всего сдержанность Японии, склонной к расширению сферы своего влияния на китайской территории. Принятые на Вашингтонской конференции решения должны были обеспечить международно-политичес-кую стабильность в Восточной Азии. Некоторое время они успешно сраба-тывали, сдерживая устремления соперничавших держав. Однако в конце 20-х годов нестабильность, связанная в первую очередь с революционными потрясениями в Китае, стала разрушать Вашингтонский порядок.
Гражданский раскол в Китае и позиции великих держав. После Синьхайской революции 1911– 1913 гг. Китай на протяжении ряда десятилетий не мог обрести внутренней устойчивости. В стране образовалось два политических центра: старый в Пекине, где доминировала бывшая императорская бюрократия в союзе с местными северокитайскими военными правителями провинций, и новый — в Гуанчжоу (Кантоне), где тон задавала коалиция революционных сил во главе с Сунь Ятсеном. В результате сложных и противоречивых внутренних трансформаций к середине 20-х годов страна так и не обрела единства. Ни одно из двух китайских правительств не контролировало всю территорию государства. Военные правители провинций могли действовать фактически независимо от любого из них.
В 1924 г. в Гуанчжоу прошел первый съезд созданной Сунь Ятсеном партии гоминьдан (Национальная партия), в ряды которой по рекомендации Коминтерна на правах коллективного членства вступили китайские коммунисты. В организации революционных сил активно принимали участие направленные в Китай Коминтерном советские инструкторы. Особое внимание уделялось формированию революционных вооруженных сил. Их вскоре возглавил Чан Кайши, один из близких соратников Сунь Ятсена, который после смерти последнего в 1925 г. стал одним из виднейших деятелей гоминьдана и кантонского правительства.
Весной 1925 г. в Китае поднялась волна буржуазной национальной революции, направленной против господства иностранных держав и власти региональных военных клик. В июле 1926 г. вооруженные силы гоминьдана под командованием Чан Кайши и при участии командированного Коминтерном в Китай известного советского военачальника В.К.Блюхера предприняли из Гуанчжоу так называемый северный поход на Пекин. В июне 1928 г. Пекин был взят гоминьдановскими войсками, однако победители не стали обосновываться на севере, и официальной столицей страны стал Нанкин. Теперь гоминьдановское правительство в Нанкине было признано великими державами в качестве законного и общекитайского.
Гоминьдан и коммунисты. Как уже отмечалось, революционное движение в стране состояло из двух основных потоков — националистически-буржуазного (представленного собственно гоминьданом) и коммунистического. Обе части движения находились между собой в сложных отношениях. Коммунисты и гоминьдан были объединены в рамках «единого революционного фронта». Они сотрудничали по ряду практических вопросов и одновременно остро соперничали за власть и влияние в стране. Китайские коммунисты поддерживали гоминьдан в том, что касалось его борьбы с засилием иностранцев. Но руководство гоминьдана не разделяло радикальных революционных устремлений коммунистов. В отличие от коммунистов оно было готово прагматично сотрудничать с одними иностранными державами в интересах совместного противодействия другим.
Революционное брожение угрожало иностранному присутствию на китайской территории — прежде всего присутствию старых колониальных держав. Советский Союз в 1924 г. отказался от царских концессий в Китае и права экстерриториальности для своих граждан. СССР также согласился прекратить взимание причитавшейся России контрибуции за ущерб от «боксерского восстания» с тем, чтобы высвобождаемые средства были израсходованы китайским правительством на образовательные цели под наблюдением советских представителей. Но и СССР сохранял в Северо-Восточном Китае (в Маньчжурии) довольно существенные позиции, поскольку ему принадлежала на правах совместного владения с Китаем Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), проходившая через Маньчжурию. Советское влияние было исключительно сильным и в некоторых приграничных районах Китая — особенно в Синьцзяне, провинциальные власти которого полностью зависели от поддержки СССР.
Существенные позиции у СССР были и во Внешней Монголии — Монгольской Народной Республике, которую Москва согласно советско-китайскому договору 1924 г. формально признавала частью Китая.
Антииностранная борьба в Китае сопровождалась массовыми демонстрациями протеста и забастовками на иностранных предприятиях, бойкотом заморских товаров и захватом принадлежавших иностранным державам концессий, избиениями и убийствами иностранных граждан. Старые колониальные державы и Япония были настроены против китайской революции. США занимали в отношении националистов менее категоричную позицию. Советский Союз в принципе поддерживал китайскую революцию, но он стремился направить ее по радикальному пути в соответствие с опытом и теорией коммунистической революции в том виде, как она разрабатывалась в те годы теоретиками СССР и Коминтерна.
Коминтерн и Китай. На рубеже 1926-1927 гг. в китайской революции произошел резкий поворот влево, связанный с радикализацией позиций китайских коммунистов под влиянием поощряемых Коминтерном и Москвой идей мировой революции и создания революционных очагов в странах Востока. Гоминьдан отнесся к левацким тенденциям в компартии враждебно, считая их опасными для себя.
В начале 1927 г. в Шанхае при поддержке командированных в Китай представителей Коминтерна китайские коммунисты подняли вооруженное восстание, целью которого было свержение власти местного военного правительства и захват власти в городе. При поощрении западных держав Чан Кайши в апреле 1927 г. подавил шанхайское восстание и, разгромив вооруженные отряды коммунистов, создал свое национальное правительство Китая с центром в Нанкине. В течение весны — лета 1927 г. гоминьдановцы уничтожили свыше 330 тыс. коммунистов и других «левых». Однако некоторые коммунисты сохранили позиции в вооруженных силах Чан Кайши.
Разгром шанхайского восстания не положил конец активности Коминтерна. Часть руководства ВКП(б) в Москве стала утверждать, что мировой пролетариат упускает шанс перевести революцию в Китае на пролетарские, социалистические рельсы. В этих условиях Коминтерн принял установку на дальнейшую радикализацию китайской революции. В августе-сентябре 1927 г. компартия Китая (КПК) через Коминтерн получила указание начать борьбу за аграрную революцию и создание советов. Результатом этой директивы стала серия восстаний в сельских районах, городах и тех частях вооруженных сил гоминьдана, где на командных постах оставались коммунисты.
В декабре 1927 г. коммунисты сумели поднять вооруженное восстание против гоминьдана в Гуанчжоу, создав там на короткое время так называемую Кантонскую коммуну. В подготовке и осуществлении этого и некоторых других восстаний участвовали советские военные советники, сотрудники советских представительств в Китае и представители Коминтерна. Все эти восстания были жестоко подавлены гоминьдановцами. Работники советского консульства в Гуанчжоу были арестованы и те из них, которые не имели дипломатического иммунитета, расстреляны. В декабре 1927 г. гоминьдановское правительство, обвинив СССР во вмешательстве во внутренние дела Китая и провоцировании мятежей, разорвало дипломатические отношения с Москвой и закрыло советские дипломатические представительства повсюду, за исключением тех провинций, где советское влияние было сильнее власти правительства Чан Кайши и местные власти отказались подчиняться Нанкину (Синьцзян, Маньчжурия, Внешняя Монголия). Советские военные и политические советники были высланы из Китая.
Конфликт на КВЖД. Линия на вытеснение советского влияния из Китая определялась не только стремлением Чан Кайши уничтожить опасный для него союз китайских коммунистов с Коминтерном. Этот курс в принципе соответствовал антииностранной направленности гоминьдана. В политике Нанкина в отношении СССР на рубеже 30-х годов антикоммунистический и антииностранный компоненты сливались. По логике китайского руководства ликвидация советского присутствия — прежде всего в Маньчжурии — могла стать образцом и прецедентом для устранения в дальнейшем засилия и других держав. Целью гоминьдановского руководства было полное разрушение сохранявшейся системы навязанных Китаю в предшествовавшие периоды неравноправных договоров. В 1929-1930 гг. китайская сторона добилась отмены режима капитуляций от целого ряда иностранных государств. Но Франция, Великобритания, США и Япония сохранили свои привилегии.
В июле 1929 г. губернатор Маньчжурии Чжан Сюэлян по согласованию с Чан Кайши объявил о национализации принадлежавшей Советскому Союзу Китайско-Восточную железной дороги. В середине июля маньчжурские власти взяли управление КВЖД под свой контроль и отстранили от работы советских служащих, часть из которых (более 200 чел.) была арестована.
В ответ советское правительство разорвало дипломатические отношения с Китаем, отозвало всех своих дипломатических представителей, выслало из СССР всех китайских дипломатов и прекратило отправку грузов по КВЖД. Более того, на территории СССР близ границ с Маньжчурией была срочно развернута Особая дальневосточная армия под командованием В.К.Блюхера, уже имевшего опыт ведения боевых действий в Китае. Эта армия под предлогом пресечения провокаций китайских войск и белогвардейцев на советско-китайской границе вступила на территорию приграничных районов Маньчжурии и нанесла несколько чувствительных поражений китайским вооруженным силам.
Нанкинское правительство не могло обеспечить военной поддержки действиям местных маньчжурских властей. Убедившись в этом, Чжан Сюэлян пошел на переговоры с Москвой, в результате чего в декабре 1929 г. в Хабаровске был подписан советско-китайский (советско-маньчжурский) протокол об урегулировании конфликта. Статус-кво на КВЖД был восстановлен, а права СССР в отношении дороги сохранены. Первая попытка вытеснить иностранное присутствие из Китая силой оказалась неудачной.
Морская конференция в Лондоне 1930 г. В феврале 1922 г., в ходе работы Вашингтонской конференции, был подписан договор пяти держав (США, Великобритании, Японии, Франции и Италии) об ограничении морских вооружений, установивший для этих стран соотношение предельного тоннажа наиболее мощных и крупных кораблей — линкоров (5: 5: 3: 1,67: 1,67), общий их тоннаж, максимальные нормы водоизмещения (35 тыс. т) и предельный калибр орудий (16 дюймов). Этот договор устанавливал примерное равновесие военно-морских сил между великими державами и прекращал гонку в наиболее дестабилизирующем классе морских вооружений на Тихом океане, начавшуюся между США и Японией сразу после первой мировой войны.
Вашингтон и Токио были главными гарантами договора. США обеспечили себе право иметь крупнейший наряду с Великобританией военно-морской флот и добились ограничения роста японского флота. Япония, получив в целом меньшую квоту, все же гарантировала себе преимущество в западной части Тихого океана, так как ее ВМФ концентрировался поблизости от Японских островов, а американский был рассчитан на просторы двух мировых океанов. Кроме того, США и Британии запрещалось иметь военно-морские базы на расстоянии менее 5 тыс. км от Японии, а Соединенным Штатам — укреплять островные владения в Тихом океане.
На Лондонской конференции по ограничению и сокращению морских вооружений 1930 г. режим ограничений военно-морских сил великих держав ужесточился и был распространен на те классы судов, которые не были охвачены предыдущим договором и активно строились — крейсеры, эсминцы и подводные лодки. Япония соглашалась, чтобы ее военно-морской флот по отношению к американскому составлял по общему тоннажу: тяжелых крейсеров — 60%, легких крейсеров и эсминцев — 70%, подводных лодок — 100%. Устанавливался потолок общего тоннажа этих судов, предельное водоизмещение подлодок, максимальное число тяжелых крейсеров. В отношении линкоров были произведены дальнейшие количественные и качественные сокращения. США, Великобритания и Япония обязались не спускать в течение 1931-1936 гг. на воду новые линкоры, сдать на слом и переоборудовать несколько линейных кораблей для уменьшения общего их числа.
Хотя Япония претендовала на большее, она согласилась на компромисс, опасаясь разорительной гонки вооружений, которую угрожали навязать ей Соединенные Штаты. Статус-кво на Тихом океане был сохранен еще на несколько лет. Однако итоги конференции и позиция японского правительства на ней вызвали недовольство военно-морских кругов в Японии, настаивавших на больших квотах. Юко Хамагути, глава правительства, на которого была возложена ответственность за соглашение по военно-морским вооружениям, был убит японским экстремистом.
Начало оккупации Маньчжурии Квантунской армией. 18 сентября 1931 г., на железнодорожном полотне принадлежавшей Японии Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД) в районе местечка Лютяогоу недалеко от Мукдена, произошел взрыв поезда. Этот взрыв, организованный, как выяснилось впоследствии, японскими агентами, был объявлен диверсией китайской военной охраны. Под предлогом обеспечения безопасности движения поездов 18 сентября в зону дороги были введены две роты японских солдат, которые были встречены выстрелами китайской дорожной охраны. Японские солдаты открыли ответный огонь, а затем в ходе продолжавшейся перестрелки напали на казармы китайской полиции и регулярных китайских войск.
С 1919 г. на части Ляодунского п-ва в Маньчжурии (обл. Гуаньдун, в западной транскрипции: Квантун; не путать с совр . кит. пров. Гуандун), до первой мировой войны бывшей германской колонией, были дислоцированны японские вооруженные силы — так называемая Квантунская армия. В соответствии с японскими оперативными планами эта армия в случае возникновения чрезвычайной обстановки должна была перейти в наступление против Северо-Восточной армии Китая и занять полосу вдоль Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД) к югу от г.Чанчуня. Этот план вступил в силу. К вечеру следующего дня (19 сентября) японские силы заняли города Мукден и Чанчунь. Китайские войска стали в беспорядке отступать.
Особенностью ситуации было то, что военные действия в Маньчжурии были начаты по инициативе самих японских военных — командования Квантунской армией. Японское правительство в Токио не санкционировало действий военных. Выступая за превращение Маньчжурии в зону японского преобладания, правительство в то же время было намерено добиваться этого политическими и экономическими средствами, хотя и при использовании угрозы силой. Однако военная верхушка действовала методами прямой агрессии, ставя гражданские власти перед фактом. В силу специфики функционирования государственной власти в Японии правительство в Токио далеко не всегда могло контролировать действия военных. Поэтому командование японскими вооруженными силами на материке обладало высокой автономностью в своих действиях в Китае. Агрессивность поведения японских военных на материке могла снижаться в случае прихода к власти в Токио относительно осторожных политиков, напротив, она могла возрастать, если правительство в столице возглавляли единомышленники руководства Квантунской армии.
В период событий в Маньчжурии японские войска насчитывали там всего лишь 10 тыс. человек, в то время как численность китайской армии в этом регионе доходила до 300 тыс. Но Чан Кайши заранее отказался от вооруженной борьбы. Он отправил телеграмму маршалу Чжан Сюэляну, в которой охарактеризовал действия японской армии как заурядную провокацию. Во избежание расширения конфликта он предложил воздерживаться от оказания сопротивления японским силам. Учитывая внутреннюю слабость Китая, Чан Кайши считал крупномасштабную войну с Японией гибельной в силу неспособности китайских вооруженных сил противостоять японским на поле боя.
По этой же причине правительство Чан Кайши формально не объявляло войну Японии и не разрывало с ней дипломатических отношений. Непосредственных переговоров с японской стороной Чан Кайши тоже избегал, придерживаясь выжидательной тактики и рассчитывая выиграть время для укрепления обороноспособности Китая. Надежды на урегулирование ситуации китайская сторона связывала с посредничеством Лиги Наций и США. Китайское руководство надеялось при этом использовать противоречия между Японией и другими державами.
Китайский вопрос в Лиге Наций. 21 сентября 1931 г. китайское правительство передало в Лигу Наций в Женеве послание, в котором, ссылаясь на ст. 11 Устава Лиги, оно призывало обратить внимание на конфликт между Китаем и Японией и принять меры для предупреждения эскалации конфликта и восстановления статус-кво.
Ведущую роль в Лиге играли Великобритания, Франция и Япония — члены Совета этой организации, однако для решения данного вопроса большое значение имела и позиция США, не входивших в состав Лиги. Во время мукденских событий Лондон стремился избежать обострения отношений с Токио. Сходную линию проводила и Франция. С подачи обеих держав Совет Лиги обратился к Вашингтону с запросом относительно наличия или отсутствия у Соединенных Штатов намерения предъявить Японии обвинение в нарушении пакта Бриана– Келлога 1928 г. (предусматривавшего отказ подписавших его стран использовать силу для решения международных споров). В ответ государственный секретарь США Генри Стимсон дал понять, что его страна не намерена принимать какие-либо меры против японской агрессии. Таким образом, в Совете Лиги китайский вопрос начал обсуждаться в обстановке, благоприятной для Токио.
В ходе обсуждения китайский представитель обвинил японские войска в неспровоцированных агрессивных действиях и призвал Лигу обязать Японию вывести свои войска с занятой территории. Японский делегат К.Иосидзава не признал справедливость обвинений. Он заявил, что в Маньчжурии произошел инцидент местного значения, а действия японской армии носят оборонительный характер и были вызваны китайской диверсией на железной дороге. Японская сторона заверила Совет в том, что японское правительство не имеет намерения расширять конфликт и выступает за его мирное решение путем двусторонних переговоров между Токио и Нанкином. Поскольку китайская сторона возражала против прямых переговоров с японской, Совет направил правительствам обеих стран телеграммы с призывом приложить усилия для недопущения дальнейшего разрастания инцидента и немедленно отвести свои войска к позициям, занимаемым ими на момент начала конфликта. И китайское, и японское правительства согласились с предложениями Совета в принципе, но не приняли на себя никаких конкретных обязательств.
30 сентября Совет Лиги принял резолюцию, предлагавшую обеим сторонам воздержаться от действий, нарушающих мир, и принять меры для нормализации отношений. Этот документ был одобрен не только японским и китайским делегатами, но и американским консулом в Женеве. Американское руководство, кроме того, сообщило, что оно независимо от Лиги будет поддерживать ее усилия по урегулированию ситуации.
Резолюция Лиги Наций не оказала сдерживающего влияния на поведение японской стороны. В Маньчжурию стали прибывать новые контингенты оккупационных войск. Командование Квантунской армии выступило против вмешательства Лиги в японо-китайский конфликт. Ее командующий генерал Хондзё заявил, что Япония не признает более власти правителя Чжан Сюэляна в Маньчжурии. Японская авиация 8 октября впервые в мировой истории подвергла бомбардировке город — Цзиньчжоу. И в те же дни японцы начали наступление на Цицикар.
В связи с расширением военных действий и бомбардировкой Цзиньчжоу китайский представитель вновь обратился к Лиге Наций с просьбой обсудить создавшееся положение и снова потребовал отвода японских войск с оккупированных территорий. Однако и в данном случае члены Лиги отказались от принятия решительных мер в отношении Японии. Но они пригласили на обсуждения в Женеву специального делегата США как страны-участницы и инициатора пакта Бриана– Келлога, в нарушении которого в сложившейся обстановке можно было обвинять Японию.
Действия Японии в первой половине октября привели к некоторому изменению в политике США. Вашингтон перестал поддерживать идею прямых переговоров между Китаем и Японией и стал склоняться в пользу совместных действий стран-членов Лиги Наций. США направили в Женеву своего представителя с полномочиями наблюдателя, который должен был участвовать в обсуждении японо-китайского конфликта только в случаях, затрагивающих применение пакта Бриана– Келлога.
Между тем председатель Совета Лиги министр иностранных дел Франции Аристид Бриан обратился к Китаю и Японии с просьбой совместно выработать взаимоприемлемые условия урегулирования конфликта. Но Чан Кайши снова отказался вести прямые переговоры с Токио до вывода японских войск с оккупированной территории. В поисках выхода Бриан предложил резолюцию (принята 24 октября), которая предусматривала отвод всех японских войск к дате следующего заседания Совета, т.е. к 16 ноября 1931 г. Китай поддержал эту резолюцию, а Япония голосовала против. В итоге Бриан признал резолюцию не имеющей юридической, но имеющей моральную силу. Отказался одобрить резолюцию и госсекретарь США Стимсон, полагая, что включение ссылки на срок вывода войск придает резолюции ультимативный характер, а предъявление ультиматума должно предполагать готовность применить силу в случае его отклонения, к чему США не были готовы.
Надеясь перехватить инициативу, японская сторона направила в Нанкин предложение провести двусторонние переговоры о подавлении антияпонских движений в Китае и Маньчжурии, уважении договорных прав Японии и защите японских граждан в Маньчжурии. В зависимости от исхода предлагавшихся переговоров в Токио были готовы обсуждать и проблему вывода войск. В ответ китайское правительство повторило свою прежнюю позицию: исходным пунктом разрешения спора должен быть предварительный вывод японских войск в установленный срок. Британия была склонна поддержать позицию Японии, однако США энергично высказались в поддержку Китая.
16 ноября 1931 г. на очередном заседании Совета китайский делегат потребовал применить к Японии ст. 16 Устава, предусматривавшую введение экономических санкций. Но на этот раз американский представитель, имевший инструкции президента США Герберта Гувера сопротивляться введению любых санкций против Японии, убедил китайского делегата снять свой проект. Тогда по совету Бриана японский представитель сам внес предложение направить в Маньчжурию комиссию для изучения обстановки на месте.
Тем временем боевые действия в Маньчжурии разворачивались. В конце ноября 1931 г. Китай потребовал от Совета Лиги немедленно принять меры для создания в Маньчжурии нейтральной зоны в районе г. Цзиньчжоу с временным размещением в ней под командованием Лиги Наций войск нейтральных государств — Великобритании, Франции, Италии и др. Эта идея была подсказана Китаю Соединенными Штатами и стала его последней попыткой остановить продвижение японских войск с помощью Лиги. Однако в ответ Китай получил настойчивую рекомендацию Совета отвести китайские войска из Маньчжурии за линию Великой китайской стены во избежание столкновения с японскими частями. Войска Чан Кайши были вынуждены уйти из Маньчжурии.
10 декабря 1931 г. Лига Наций приняла решение об образовании комиссии для изучения обстановки в Маньчжурии. В январе 1932 г. она была создана. Комиссия состояла из представителей пяти стран, ее возглавил британский дипломат Виктор Александр Джордж Литтон. Дальнейшее обсуждение положения в Маньчжурии решено было отсрочить до представления доклада комиссии Литтона.