В. И. Глазко В. Ф. Чешко «опасное знание» в «обществе риска» (век генетики и биотехнологии) Харьков ид «инжэк» 2007 удк 316. 24 Ббк 28. 04 Г 52 Рекомендовано к изданию решение

Вид материала

Решение

Содержание «Опасное знание» с точки зрения глобально-эволюционной парадигмы Методология глобального эволюционизма Неживая природа биосферасоциумтехнология

Подобный материал:

• Учебно-методический комплекс маркетинг удк ббк м рекомендовано к изданию Учебно-методическим, 1780.36kb.
• Учебно-методический комплекс казань 2009 удк ббк c рекомендовано к изданию методическим, 9144.13kb.
• Учебно-методический комплекс удк ббк к рекомендовано к изданию методическим советом, 2695.27kb.
• Учебно-методический комплекс удк ббк э рекомендовано к изданию методическим советом, 2520.66kb.
• Учебно-методический комплекс казань 2009 удк ббк а рекомендовано к изданию учебно-методическим, 1222.13kb.
• Учебно-методический комплекс казань 2009 удк ббк г рекомендовано к изданию методическим, 1366.95kb.
• Учебно-методический комплекс казань 2009 удк ббк п рекомендовано к изданию учебно-методическим, 2207.6kb.
• Учебно-методический комплекс удк ббк м рекомендовано к изданию методическим советом, 2605.91kb.
• Учебно-методический комплекс удк ббк к рекомендовано к изданию методическим советом, 3208.77kb.
• Учебно-методический комплекс удк ббк Х рекомендовано к изданию методическим советом, 1869.11kb.

«Опасное знание» с точки зрения глобально-эволюционной парадигмы

Глобально-эволюционный аспект феномена опасного знания кажется, в настоящее время можно рассматривать только как потенциальную опасность, чем актуальный социальный риск, но его последствия слишком важны, чтобы откладывать его исследование «на потом». Темпы развития биологии и генетики несколько раз оказывались смелее наиболее оптимистических футурологических прогнозов (расшифровка генетического кода, например, вместо столетий, произошла в течение каких-нибудь 10-12 лет – 1953-1965), а процесс интеграции новых открытий в неготовом к этому обществе окажется катастрофическим без упреждающего развития методологии социального регулирования и создания эффективно действующих систем этических приоритетов.

Реалии научно-технического прогресса ставят под сомнение основной социально-экологический принцип отношений социума и вновь создаваемых технологий – не существует технологий, опасных самих по себе, ситуация риска возникает лишь в результате их использования с неадекватными целями. Иными словами аксиологическое, ценностное измерение приобретается наукой в процессе использования ее результатов, но не собственно в ходе производства нового знания. Однако, в настоящее время само существование биологического вида Homo sapiens оказывается коррелятом созданного им же технологического феномена – генетической инженерии.

Траектория биосоциальной эволюции человечества приближается со всей очевидностью к зоне бифуркации. В сфере политического и социально-этического сознания новая эволюционная ситуация воспринимается как бремя глобального выбора. Важнейшими аспектами такого выбора являются следующие:

Выбор оптимального направления биологической эволюции человечества. Необходимым и достаточным условием является создание модели «идеального генома», той совокупности структурных генов и регуляторных генетических элементов, которые наиболее полно соответствуют представлениям человека о самом себе, esse homo. Уже по определению это потребует синтеза объективно-рационалистической (естественнонаучной) и личностно-этической (гуманистической) методологий. Консервация существующей организации генома человека (мораторий на любые генно-терапевтические манипуляции) или ограничение такого вмешательства защитой сущствующей «нормы» в этом смысле невозможно отождествить с уклонением от выбора. Ни экологический, ни социальный status quo в этом случае не будут сохраняться неограниченно долго. Следовательно, стратегия отказа от необратимых решений «до всестороннего анализа проблемы» оказывается иллюзией – в силу исключающей возможность быстрых реконструкций стагнации «невостребованных» областей научных исследований и технологических разработок.

Выбор между обеспечением биосоциальной целостности человечества и его дивергенцией на самостоятельно эволюционирующие типы. Основой последнего сценария может стать, во-первых, дифференциация системы общечеловеческих ценностных приоритетов на «субпопуляции» этических систем отдельных социальных общностей и, во-вторых, экономическая дифференциация социума, создающая неравенство в отношении доступа к генотерапии и другим (достаточно дорогим с точки зрения потребителя, принадлежащего к так называемому «среднему классу») генным технологиям. Эти тенденции еще слишком далеки от стадии биологической дивергенции и репродуктивной изоляции, однако уже достаточно значимы, чтобы стать существенными социально-политическими факторами (проблемы генетической дискриминации и генетической стигматизации).

Сохранение или разрыв с существовавшей до этого культурной традицией. В результате распада человечества на различные в генетическом отношении разумные индивидуумы; поскольку последнее будет означать конец линии предшествующей культурной эволюцией, превращение духовного достояния современного человека из эмоционально постигаемого в рационально расшифровываемый семантический код.

Исследование феномена «опасного знания» с точки зрения концепций глобального эволюционизма и синергетики выглядит достаточно актуальным с точки зрения футурологических сценариев развития социальной и экологической ситуации на нашей планете и, в особенности, влияния эволюции ментальных и мировоззренческих систем на эволюцию социума и биосферы.

Методология глобального эволюционизма

Идея эволюции существует как бы в трех измерениях – как естественнонаучная концепция развития жизни, как методология естественнонаучного мировоззрения и как система установок и стереотипов, глубоко проникших внутрь современного массового сознания (менталитета). Эволюционная идея, став в ХІХ веке парадигмой биологии, универсальной моделью познания и объяснения биологических феноменов конституируется затем как универсальный способ мышления, феномен общекультурного значения. Наряду с углублением самой теории эволюции, превращением в систему постулатов, направленных на обнаружение и объяснение причин, движущих сил и форм эволюционного развития, происходит расширение сферы применимости эволюционных идей как инструмента человеческого познания. Появляется концепция глобального эволюционизма, в основе которой лежит представление об универсальности эволюционных процессов в Макро- и Микрокосме. И действительно, многие феномены и процессы, ранее считавшиеся статичными или обратимыми во времени, ныне втягиваются в орбиту исторического метода исследования, рассматриваются как самоорганизующееся и саморазвивающиеся системы.

Эволюция, как предполагает концепция глобального эволюционизма, – сложный многоступенчатый процесс, общая схема которого включает в себя стадии¹⁹⁵ космологической, химической биологической (биогенеза) и социокультурной (социогенеза) эволюции.

На одной из стадий эволюции химического состава литосферы, гидросферы и атмосферы Земли возникают полимерные молекулы с нерегулярной первичной структурой – белки и нуклеиновые кислоты. Уникальной особенностью, нуклеиновых кислот является так называемая конвариантная редупликация¹⁹⁶ т.е. способность к самокопированию (репликации) и случайному изменению своей структуры (мутированию), которое в дальнейшем также реплицируется. Конвариантная редупликация является необходимым и достаточным условием, обеспечивающим возникновение и протекание процесса естественного отбора, поскольку в результате возникает популяция различающихся между собой репликаторов, конкурирующих за источники энергии и веществ, необходимых для собственного воспроизводства. Естественный отбор играет здесь роль информационного фильтра, пропускающего только те изменения генетической информации, которые повышают шансы выживания и репродукции репликаторов-генов.

В ходе антропогенеза возникает автономная система передачи и воспроизведения информации – через воспитание и обучение (социальная наследственность), что многократно ускорило (на несколько порядков) процесс эволюционных изменений. Как пишет В.Н.Леонтьева в своем исследовании, посвященном философскому и антропологическому анализу культуротворческого процесса, последний изначально предполагает как свои имманентные компоненты креативную и репродуктивную составляющие, связующим звеном между которыми по ее мысли является аффирмация (от лат affirmo – утверждение)¹⁹⁷ «в интерсубъектном пространстве диалога и, следовательно, в ценностно-смысловом универсуме».Не впадая на наш взгляд в излишний «биологический редукционизм», можно констатировать принципиальное соответствие этих культурологических категорий категориям генетико-эволюционным – изменчивость, наследственность, фиксация. Таким образом, культуру можно рассматривать как результат эволюционной трансформации адаптивной стратегии Homo sapiens¹⁹⁸, связанной с возникновением нового способа хранения и передачи от поколения к поколению необходимой для выживания информации¹⁹⁹. Можно предполагать, что содержание этих понятий отражает некие инварианты глобально-эволюционного процесса, общие для всех форм эволюции самовоспроизводящихся систем.

С иных позиций инвариантность механизмов генетической и социокультурной эволюции констатирует И.В.Бестужев-Лада, считающий эту аналогию достаточно эвристичной и доказательной, чтобы включить ее в учебное пособие по социальному прогнозированию (очевидно, возможные упреки в «биологизаторстве его не слишком пугают): «Если уподобить человеческие представления своего рода «популяциям идей», то рутинные мысли окажутся схожи с «нормальными особями» подобной популяции, а новаторские — с мутантными. И чем оригинальнее идея — тем отвратительнее представляется «мутант» нормальным особям, причем их отвращение к нему вполне рациональное, поскольку скорее всего или чаще даже почти наверняка мутант — всего лишь урод, потомство которого, если дать ему расплодиться, может привести к гибели соответствующую популяцию. Однако столь же хорошо известно, что мутация (не всякая, конечно, а оптимальная для изменившихся условий) — двигатель прогресса. И все же, как мы только что указали, почти всякий мутант — урод, грозящий гибелью. Поэтому, на всякий случай, отношение ко всем мутантам — активно негативное. По этой, довольно яркой, на наш взгляд, аналогии та идея, порождающая нововведение, которая действительно не гибельна, а позитивна, конструктивна, должна обязательно пройти возможно более суровый искус, выдержать испытание на закалку, на неприятие. И если успешно преодолеет, — значит, жизнеспособна. А если нет, — значит, нежизнеспособна»²⁰⁰.

Итак, в культурной эволюции человечества естественный отбор оказывается в состоянии играть, по сути дела, ту же роль, что и в биологической. Если в распоряжении людей появилась новая информация, которая существенно повышает их шансы на выживание и продолжение рода, то, используя ее, они могут иметь более многочисленное потомство, которому и передадут свое знание. Распространение информации в этом случае не ограничено биологическим размножением, что и объясняет на порядок более высокие темпы культурной эволюции²⁰¹. «Культурная эволюция – процесс гораздо более быстрый, чем биологическая эволюция. Один из ее аспектов – глубоко заложенная в человеке (и странным образом – ламаркистская²⁰²) способность к культурной эволюции путем передачи от одного поколения к другому накопленной информации, в том числе моральных (и аморальных!) критериев оценок» – писал Э.Майр²⁰³.

В таком контексте эволюция человека принципиально двухкомпонентна:

биологическая эволюция, связанная с передачей генетической информации, закодированной в геноме виде последовательности нуклеотидов молекулы ДНК;

социокультурная эволюция, связанная с передачей информации путем подражания и обучения. Эта вторая форма эволюции является специфической для человека.

Новая форма эволюции –социокультурная – разделяется на два потока – эволюцию общества и эволюцию культуры. Однако все они основываются на одном и том же способе хранения и преобразования информации. Поэтому, признавая свойственную эволюции общества и эволюции культуры специфичность (прежде всего, функциональную) приходится говорить о единой – социокультурной форме эволюции.

Альтернативную точку зрения излагает российский культуролог М.С.Каган²⁰⁴. В концепции последнего становление человека есть результирующая трех составляющих – биологической, социальной и культурной.

При этом под культурной здесь понимается совокупность «всех форм генетически не закодированной деятельности человека»²⁰⁵. Сам процесс антропогенеза есть «высвобождение некоего обезьяноподобного существа из под власти генетического способа кодирования и передачи поведенческих программ»²⁰⁶.

Функции социогенеза и культурогенеза принципиально различаются. Социализация индивидуума обеспечивает его интеграцию в уже существующую систему общественных отношений, т.е. формирует его ментальность на надличностном уровне. Овладение культурой, напротив, обеспечивает индивидуализацию человеческой личности, формирует социокультурное многообразие персонифицированных членов социума. Именно благодаря культуре социальная роль индивидуума с одной стороны адаптируется к его биолого-генетическим особенностям и с другой реализуется на основе выбора из некоей совокупности ценностей, накопленных культурой. Таким образом, социум оказывается здесь некоторым аналогом экологической системы, в которую интегрирован человек.

Уже в процессе социо- и культурогенеза возникает технология, производство, которая вначале имеет функцию обеспечения выживания человека и удовлетворение его индивидуальных и групповых потребностей, сохраняя свою соподчиненность специфическому для Homo sapiens способу передачи и преобразования информации – социальному наследованию, о котором говорилось выше.

Понятие коэволюции – сопряженного эволюционного развития биологических объектов различной степени сложности оказалось применимой к явлениям нескольких уровней организации жизни – от молекулярно-генетического (эволюция кодирующей и регуляторной молекулярно-генетических структур различных уровней сложности, в ходе которой формируется генома как согласованно действующая совокупность функционально дифференцированных генетических детерминантов) до популяционно-видового и биоценотического (взаимодействие любых видов, являющихся членами одного и того же биоценоза), и социогенеза²⁰⁷. Генезис самого явления коэволюции связан с образованием взаимозависимых эволюционирующих систем, прямой обмен информации между которыми невозможен или, по крайней мере, затруднен и редок. В этом случае возникает механизм, обеспечивающий взаимную адаптацию таких систем и их интеграцию в новое целостное образование. Таким механизмом в биологической форме эволюционного процесса выступает естественный отбор. Именно коэволюция есть необходимое условие происхождения целостных систем различных уровней сложности и различной природы с присущей каждому из них специфическими формами гомеостаза – геномов, биоценозов, биосферы, социумов и т.п.

Таким образом, формируется система, состоящая из сопряженно эволюционирующих автономных элементов (подсистем), для которых характерна специфическая форма и особый механизм эволюции:

НЕЖИВАЯ ПРИРОДА БИОСФЕРАСОЦИУМТЕХНОЛОГИЯ

В этой схеме каждый последующий элемент связан с предыдущим генетической преемственностью, представляя собой одну из заключительных фаз предшествующего этапа глобального эволюционного процесса.

Однако, десинхронизация скоростей эволюции участвующих в ней автономных подсистем, как хорошо известно биологам, хотя бы бегло знакомым с основными положениями синтетической теории эволюции, неизбежно означает нарушение основанного на взаимных приспособлениях экологического или социального гомеостаза; служит предвестником глубокой революционной дезинтеграции и метаморфоза сложившейся до этого структурно-функциональной организации.

Следствием этого оказывается процесс перманентной и прогрессирующей автономизации наиболее быстро изменяющейся системы. Эта закономерность можно считать общим законом сопряженно эволюционирующих синергетических систем.

Основные закономерности коэволюции взаимозависимых открытых, неравновесных самовоспроизводящихся объектов можно, таким образом, обобщить в виде двух постулатов:

Непременным условием обособления новой автономной системы, с присущей ей специфической формой эволюции является возникновение независимого способа кодирования, репродукции и преобразования информации²⁰⁸, необходимой для поддержания их структуры и воспроизводства;

Из двух сопряженно эволюционирующих автономных систем активная роль принадлежит обычно той, которая обладает потенциальной способностью к более быстрой адаптивной эволюции.

В целом, эти два постулата вполне применимы и к связке объектов (процессов) человек (биогенез) – социум (социогенез) –технология (техногенез).

Применительно к живым организмам этот принцип сформулировал И.И.Шмальгаузен, постулировавший возрастание независимости индивидуального развития от изменений внешней среды, как один из доминирующих векторов прогрессивной биологической эволюции. Аналогичная тенденция возникает и связке ЖИВЫЕ ОРГАНИЗМЫСОЦИУМ, где она реализовалась в виде свойственной Homo sapiens (по крайней мере, со времени так называемой «неолитической революции»²⁰⁹) адаптивной стратегии преобразования окружающей живой и неживой природы.

Параллельное существование протекающих с различными скоростями биологической и социокультурной форм эволюционного процесса и глобальная проблема коэволюции Человека и Природы могут рассматриваться не только в философской, но и в конкретно-биологической проекции – как исследование механизмов генно-культурной коэволюции.

Сеть прямых и обратных влияний трех человекоразмерных²¹⁰ коэволюционирующих систем исключительно многомерна. Биологическая эволюция определила генетически детерминированные особенности восприятия Homo sapiens окружающего мира (например, основную часть поступающей извне информации человек получает посредством зрения и слуха) и поведения в этом мире, обеспечившему ему выживание. Таким образом, она оказалась серьезным формообразующим фактором по отношению к архаичной культуре, первичным предпосылкам процесса познания человеком окружающего мира, развившегося впоследствии в особый тип познавательной деятельности – науку. Иными словами, первоначальный эволюционный импульс при переходе от собственно биологической эволюции предков Homo sapiens к антропогенезу выглядит следующим образом: ПриродаОбществоНаука. С развертыванием социальной истории наука, как основной источник знаний об окружающем мире, обеспечила поток информации в направлении ПриродаНаукаОбщество и создали основу для технологии. Тем самым значительно усиливается и расширяется канал обратного влияния ОбществоПрирода. Цикл замыкается.

При этом естественнонаучные знания вообще и биологические в особенности приобретают все большее непосредственное значение для человека. Это имеет два важных следствия.

Во-первых, усиливается обратное (через систему этических норм и ценностей) влияние общества на науку, которое существенно влияет на отбор направлений дальнейших исследований с одной стороны и на форму, отчасти – и на содержание научных теорий и методологию фундаментальной науки (ОбществоНаука) – с другой²¹¹.

Во-вторых, формируя особенности мировоззрения, наука в той или иной степени влияет и на характер и направление воздействия ОбществоПрирода, тем самым, канализируя возможные сценарии физической и биологической эволюции