…Всеми будет править она
| Вид материала | Документы |
- Волки и овцы. (сказка), 20.93kb.
- Экуменизм это движение, которое содержит в себе многочисленные проблемы, 1526.19kb.
- Век только начался, а уже отовсюду слышишь прочтите книгу века, купите книгу века., 48.5kb.
- Лингвистическая сказка страна существительное, 38kb.
- Просите и дано будет вам, 3302.66kb.
- Основные темы и идеи лирики А. Ахматовой, 276.48kb.
- Книга может быть полезна всем, кто заинтересован познакомиться с процессами правотворчества, 2398.4kb.
- Б. Голдовский «идея марионетки» в искусстве эпохи надлома, 273.09kb.
- А. А. Коростелёва, 180.29kb.
- «Миллион, миллион долларов сша, и жизнь будет ха-ра-ша, будет ха-ра-ша! Ага!», 83.45kb.
«Так что ты там предрек?» – насмешливо процедил генерал Самойлов. Авель, встряхнув цепями, как мог утерся грязным подрясником и вздохнул: «Проговорился, что матушка императрица помрет 6 ноября!» – «Да как ты смеешь?!» – вскричал Самойлов. «Из воздуха глас прозвучал: рцы северной царице Екатерине. Царствовать она будет сорок годков. И понуждала меня совесть об этом гласе речь Ея Величеству. Но она-то далека… Вот я и известил начальство. До вас вот Бог довел. Хоть вы, добрый человек, ей скажите: 6 ноября сорок годков истекают!» И монах вцепился в сапог генерала. Самойлов в ужасе скинул безумца. Как можно сказать государыне такое?! Это ж верный путь в Петропавловку! Генерал рванул дверь и заорал адъютанту: «В крепость подлеца!»
9 марта 1796 года тощего монаха бросили в каменный мешок – знаменитую камеру № 22 Петропавловской крепости. Наверное, он сгнил бы там заживо, да только 5 ноября императрицу Екатерину Великую нашли на полу без чувств, а 6-го она скончалась. Вступивший на трон Павел I тут же повернул руль власти в свою сторону: все враги ненавидимой матери оказались его друзьями. Вместе с другими заключенными вышел из крепости и Авель.
Больше того – новоявленный император повелел доставить монаха к себе. Принял в личных покоях, облобызал на радостях, еще и благословения попросил. Уж так был рад, что наконец-то сделался императором. Конечно, не утерпел и осведомился о собственной судьбе. Но Авель, хоть и бывал обычно по-детски искренен, на сей раз только развел руками: «Не все мне открыто!» Видно, не хотел опять в застенок…
«Что ж, – Павел милостиво улыбнулся, – я направлю вас, отче, в Невский монастырь. Там и условия любы, и настоятель дружелюбен!»
Однако уже через год дружелюбный настоятель прислал запрос: возможен ли перевод Авеля в другой монастырь, а то уж больно смущает сей дерзкий монах братию. Рассказывает разное, а кому понравится узнать дату своей кончины?..
Фотография императора Николая II. 14 января 1910 г.
Павел подумал и перевел Авеля в Валаамский монастырь – там порядки строги, выбьют дурь из строптивца. Да только в начале 1800 года из Валаама пришла «зело страшная книга», которую сочинил монах. Книгу прочли сначала в митрополичьей службе, потом в Секретной палате, и вот Авель снова в Петербурге в Петропавловской крепости. Недовольный Павел решил лично посетить предсказателя. Для храбрости взял с собой фаворитку Лопухину. Вошли к Авелю оба веселые, глупышка Лопухина хохотала вовсю, но вышли напуганные. Как потом засвидетельствовал секретарь министра иностранных дел Ф. Лубянский – фаворитка в слезах, а Павел нервно кусал губы.
Ночью император не спал – составлял послание. Наутро лично положил бумагу в особый ларец тайной залы Гатчинского дворца, надписав: «Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины».
С тех пор вечно меланхоличный Павел вообще перестал улыбаться. Лопухина под особым секретом поведала своему очередному любовнику, что проклятый Авель предрек скорую кончину императору, к тому же не «естественную, а убийственную». Правда, срока Павел так и не узнал от упрямого Авеля, но перестал спать на одном месте и каждую ночь переходил на другое, никого не предупреждая куда. Но, как известно, это его не спасло. Заговор, о котором был уведомлен его наследник, старший сын Александр, вылился в цареубийство, которое свершили заговорщики в ночь с 11 на 12 марта 1801 года.
Александр приказал выпустить Авеля. Но тот не одумался. Опять появились «предсказательные книжки», где говорилось о будущей войне с французами, о сдаче и пожаре Москвы. Александр рассвирепел: «Заключите монаха в Соловецкую тюрьму, и пусть сидит, пока пророчества не сбудутся!» Пророчества, как известно, сбылись, и царь сдержал слово: Авеля выпустили. Наученный горькой неволей, монах уехал из России – сначала на Святую землю в Иерусалим, потом в Афонский монастырь. На родину вернулся уже только помирать – поселился в Троице-Сергиевой лавре, но жил на отшибе. Народ, прослышав, что провидец вернулся домой, повалил к нему валом. Но Авель никого не принимал, видно, прознал про указ Александра I: «Ежели вновь начнет предсказывать, держать в тюрьме или острогах под крепкими стражами». В острог на старости лет не хотелось, но и сдержаться он не смог: кое-что кое-кому опять рассказал. Духовное начальство от греха подальше перевело мятежного монаха в Высоцкий монастырь в Серпухове. Было это в октябре 1823 года, но уже через несколько месяцев по Серпухову, а потом и по Москве пошли гулять пророчества Авеля: государь Александр Павлович помрет через год, на престол вступит Николай Павлович, да неудачно. Первый же день власти омрачится невиданным в России бунтом. И бунтовать станут ближайшие друзья Николая.
И опять все исполнилось, вот только сразу же в тюрьму Авель не попал, видно, в неразберихе власти и последовавшем восстании декабристов новому монарху Николаю I не до монахов было. Но в 1826 году царь все же напомнил Святейшему синоду о «мятежных пророчествах», и на 75-м году жизни Авель оказался в арестантском отделении Спасо-Ефимьевского монастыря в Суздале. Там он и скончался 29 ноября 1831 года. «Книжки» его со временем потерялись, а может, были специально уничтожены монастырской братией. Недаром же каждый монарх старался упрятать самого мятежного пророка куда подальше – в монастырский скит или вообще в тюремный застенок.
Однако несколько пророчеств мятежного Авеля все же сохранились.
Об Отечественной войне 1812 года: «Француз Москву при нем <Александре I> спалит, а он Париж у него заберет и Благословенным наречется». «И учинится пожар великий, и сгорит град Старопрестольный. Но, аки феникс, восстановится еще краше».
О ХХ веке, смерти царя-помазанника и мировых войнах: «Две войны одна горше другой будут. Новый Батый на Западе поднимет руку. Народ промеж огня и пламени. Но от лица земли не истребится, яко довлеет ему молитва умученного царя».
О Второй мировой войне: «Война будет, великая война, мировая. По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонною друг друга истреблять начнут. Накануне победы рухнет трон царский. Измена же будет расти и умножаться. И предан будет правнук твой, многие потомки твои убелят одежду кровию Агнца такожде, мужик с топором возымет в безумии власть, но и сам опосля восплачется. Наступит воистину казнь египетская. Кровь и слезы напоят сырую землю. Кровавые реки потекут. Брат на брата восстанет. И таки: огонь, меч, нашествие иноплеменников и враг внутренний – власть безбожная будет скорпионом бичевать землю русскую, грабить святыни ее, закрывать церкви Божии, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от своего Богопомазанника. А то ли еще будет! Ангел Господень изливает новые чаши бедствий, чтобы люди в разум пришли».
Всего два комментария. «Новый Батый на Западе» – это, конечно, Гитлер. «Умученный царь» – конечно, царь-мученик Николай II. Недаром к концу ХХ века началось бурное движение по его канонизации.
Но ведь – поразительно! – все точно. Особенно если вспомнить еще одно предсказание: «Как я отойду Богу, в год через век и десяток <лет> учинится война великая». Авель скончался в 1831 году. Ровно через век и 10 лет началась Великая Отечественная.
Но знаете, что самое оптимистическое в пророчествах Авеля? То, что они составлены были вплоть до 2892 года. Так что до конца света пока еще далече.
Вещий инок
Существует и еще одно пророчество Авеля. Оно касается всей династии Романовых, последующей судьбы России и столь обширно, что заслуживает отдельного рассказа. В своей книге «Вещий инок» писатель Петр Николаевич Шабельский-Борк попытался реконструировать это пророчество полностью.
Несколько слов об авторе. Русский офицер, ставший в эмиграции писателем-публицистом. Его настоящая фамилия Попов, псевдоним Шабельский-Борк взял в честь крестной матери, известной тогда писательницы. Книга-сказание «Вещий инок» была издана в 1930 году в Берлине.
Ну а теперь сам текст, реконструирующий легендарную беседу Авеля с императором Павлом I. Ту самую, в которой монах-предсказатель поведал Романову о судьбе его рода и императорской династии. Автор восстановил ее по рассказам тех, кому потомок Павла, последний император России Николай II, все-таки не утерпел и доверил пересказ письма, оставленного его предком.
«Коротко будет царствование твое, – сказал Авель императору Павлу. – И вижу я, грешный, лютый конец твой. На Софрония Иерусалимского, от неверных слуг мученическую кончину приемлешь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями, коих греешь ты на царственной груди своей. В Страстную субботу погребут тебя… Они же, злодеи сии, стремясь оправдать свой великий грех цареубийства, возгласят тебя безумным, будут поносить добрую память твою…»
Пророк Авель ни в чем не ошибся. Правда, даты он посчитал по-своему, по-церковному (монах ведь). Но убили заговорщики Павла как раз на день памяти Софрония Иерусалимского. И погребли убиенного императора в Страстную субботу. И память об убиенном императоре попытались уничтожить, объявив его сумасшедшим.
«Но народ русский правдивый душой своей поймет и оценит тебя, – продолжил Авель. – И к гробнице твоей понесет скорби свои, прося твоего заступничества и умягчения сердец неправедных и жестоких. Число лет твоих подобно счету букв изречения на фронтоне твоего замка, в коем воистину обетование и о царственном доме твоем: «Дому твоему подобает святыня Господня в долготу дней…»
Опять верно – в девизе 44 буквы, и Павлу суждено было прожить 44 года.
«Зрю в этом замке преждевременную гробницу твою, благоверный Государь, – говорил Авель. – Но резиденцией потомков твоих, как мыслишь, он не будет… О судьбе же державы Российской было в молитве откровение мне о трех лютых игах: татарском, польском и грядущем еще – безбожном».
Тоже верно: было два ига – татаро-монгольское нашествие и правление самозванцев, польских ставленников, когда на московский престол сел Гришка Отрепьев – Лжедмитрий I, а за ним и два последующих. Ну а о «безбожном иге» и говорить нечего – речь идет о XX веке.
Потом Павел спросил о судьбе сына своего – цесаревича Александра (будущего императора Александра I). И вот что ответил вещий инок: «Француз Москву при нем спалит, а он Париж у него заберет и благословенным наречется. Но невмоготу станет ему скорбь тайная, и тяжек покажется ему венец царский, и подвиг царского служения заменит он подвигом поста и молитвы, и праведным будет на очах Божиих…»
Действительно, после странной смерти Александра Павловича в Таганроге многие уверовали, что император не умер, а просто покинул трон и ушел в народ замаливать грехи. К тому же в Сибири еще обнаружился загадочный старец Федор Кузьмич, в котором многие признавали императора Александра I, особенно те, кто раньше видел его. И долго еще по Руси ходила легенда: Александр Павлович не умер, а ушел замаливать грехи свои страшные.
«А кто наследует императору Александру?» – спрашивает Павел. «Сын твой Николай», – ответствует Авель. «Как? У Александра не будет сына? Но ведь тогда трон должен перейти к цесаревичу Константину, младшему брату Александра». – «Константин царствовать не восхощет, памятуя судьбу твою, и от мора кончину примет. Начало же правления сына твоего Николая дракою, бунтом вольтерьянским зачнется…»
И опять ни в чем нет ошибки. Даже восстание декабристов Авель сможет предсказать.
«После сына моего Николая на престоле российском кто будет?» – выспрашивает далее Павел. «Внук твой, Александр II, царем Освободителем преднареченный. Твой замысел исполнен будет, крестьянам он свободу даст, а после турок побьет и славян тоже освободит от ига неверного. Не простят ему бунтари великих деяний, охоту на него начнут, убьют среди дня ясного в столице верноподданной отщепенскими руками…»
«Тогда-то и начнется реченное тобой иго безбожное?» – спросил Павел. «Нет еще, государь. Царю Освободителю наследует сын его, а твой правнук, Александр III. Миротворец истинный. Славно будет царствование его. Осадит крамолу окаянную, мир и порядок наведет он. А только недолго царствовать будет».
«Кому же передаст он наследие царское?» – «Николаю II – Святому Царю, Иову Многострадальному подобному. Будет иметь разум Христов, долготерпение и чистоту голубиную. О нем свидетельствует Писание: псалмы 90, 10 и 20 открыли мне всю судьбу его. На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим, как некогда Сын Божий, в 18 году примет кончину мучительную, но Искупитель будет, искупит собой народ свой – бескровной жертве подобно».
Павел ужаснулся: «Ужели сие и есть кончина державы Российской и несть и не будет спасения ей?» – «Невозможное человеку возможно Богу, – ответствовал Авель, – Бог медлит с помощью, но сказано, что подаст ее и воздвигнет рог спасения русского. Появится избранник Божий и встанет на защиту сынов народа своего».
Ну а теперь – внимание. Конечно, скептики могут сказать, что Шабельский-Борк писал свою книгу в конце 1920-х годов. Естественно, русскую историю он, образованный человек, знал превосходно. Не потому ли в «предсказаниях» Авеля, которые он приводит, нет ошибок. Все точно. Да и намеки на будущее возрождение России и явление защитника – это из разряда надежд, которыми была полна сама среда российских эмигрантов. Но вот дальше идет описание того, кто прервет «диктатуру безбожную». Внимание!
«Сей будет избранник Божий, и на главе его знак – благословение… Он будет един и всем понятен, его учует самое сердце русское… Имя его ТРИКРАТНО СУЖДЕНО в истории российской. Пути бы иные сызнова были на русское горе… – И чуть слышно, будто боясь, что тайну подслушают стены дворца, Авель прошептал: – Страха темной силы ради имя сие да пребудет сокрыто до времени… Не произнесу, ибо на виду он будет, повредить ему Небеса не велят… Велика потом будет Россия, сбросив иго безбожное, вернется к истокам древней жизни своей, к временам Равноапостольного уму-разуму научится беседою кровавою. Дымом фимиама и молитв наполнится и процветет, аки крин небесный. Великая судьба предначертана ей. Оттого и пострадает она, чтобы очиститься и возжечь свет в откровение языков…»
Разберемся. Авель говорит о том, что на голове человека, который отвратится от безбожия и станет выводить страну из коллапса и мрака, будет благословление – знак. Вспомним, как, едва появился более молодой, в сравнении с предыдущим, Генеральный секретарь КПСС – М.С. Горбачев, руководитель СССР, народ начал перешептываться: на голове у Михаила Сергеевича знак, отметина, большое родимое пятно. То есть он отмечен от рождения. Никто еще и не понимал, что это значит, но, видно, сведущие люди все же были, поскольку на всех фотографиях родимый знак тут же начали убирать и замазывать. Нечего, мол, заострять на отметине внимание народа – вдруг кто-то вспомнит о предсказании Авеля. Но разговоры о знаке все-таки появились, а слухи об избранности нового секретаря ЦК, пусть еще и непонятные, смутные, пошли по стране.
Ну а на чем была основана небывалая вдруг народная любовь, возникшая практически на пустом месте (а ведь предшественников его простые люди давно уже старались не замечать и быть как можно дальше)? Если не знать предсказания, не понимать, что этот человек был выбран еще от рождения (ведь и рожден со знаком), то эта небывалая любовь народа – нонсенс, ведь то, что часами говорил словоохотливый Михаил Сергеевич, девяносто процентов населения вообще не понимало, но слушало как завороженное и внимало прямо-таки с восторгом. Не потому ли, что происходило предначертанное Небесами?..
Разбираемся дальше: «Имя его ТРИКРАТНО СУЖДЕНО в истории России». То есть до него, как утверждает Авель, у нас должно быть два правителя с таким именем, а он – третий. Горбачева звали Михаилом. Но в истории России был, кажется, только один Михаил – основатель династии Романовых. Впрочем, это не так. На самом деле последним российским императором был не Николай II. Ведь он отрекся от престола в пользу своего брата – Михаила. Так что ветвь Романовых, начавшись с Михаила, им же и закончилась. Так что Михаил Горбачев действительно стал третьим правителем с этим именем.
Но отчего Авель не назвал Павлу имени?! Он сам ясно говорит об этом: побоялся за ТРЕТЬЕГО. Потому что предвидел, что ему суждено жить и работать посреди «страха темной силы». Действительно, новый генсек был выходцем из самого средоточия партийной власти, вокруг него практически всю жизнь кипела страшная подковерная борьба, жизнь любого члена КПСС всегда висела на волоске. Если бы возник хоть намек… Недаром Авель прошептал: «Не произнесу <имя>, ибо на виду он будет, повредить ему Небеса не велят…»
Правда, некоторые нынешние исследователи по-прежнему считают Горбачева «неправедным политиком». Но вспомним, если бы он не объявил перестройку, не возникла бы гласность, наверное, не случилось бы прорыва. СССР потихоньку загнивал бы, народ сидел на продуктовых карточках, жили бы мы за «железным занавесом». Да и никаких книг по загадкам истории, тем более по мистическим наукам, включая эту, о пророчествах и предсказаниях вообще не появилось бы. Цензура не пропустила бы. Какие такие загадки и пророчества?! Да все должны были мыслить в едином, партийном ключе. Шаг вправо, шаг влево грозили пожизненными бедами. Ученики и студенты заучивали бы вместо исторических загадок историю КПСС, а взрослое население по-прежнему проводило бы множество часов на партийных собраниях, где, между прочим, обычно должны были присутствовать и сочувствующие члены коллектива, то есть практически все. Ну неужели оно, ТАКОЕ, нам надо?!
Возвращаясь к Авелю, можно с уверенностью подвести итог: писатель Шабельский-Борк, конечно, мог в некотором роде подтасовать сведения о предсказаниях о семье Романовых, но придумать описание ТРЕТЬЕГО он никак не мог. Выходит, он действительно записал воспоминания о реальном пророчестве монаха Авеля, вещего русского инока.
Два старинных ларца
Пророчество Авеля о династии Романовых прошло сквозь века. Как известно, Павел I это послание записал, положил в конверт с пометой: «Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины». Конверт поместил в старинный ларец и, запечатав, оставил послание на волю судьбы. Ей же оказалось угодно, чтобы Николай II, чье царствование и пришлось как раз на столетний юбилей кончины Павла Петровича, это послание прочитал.
Надо сказать, что годовщину мученической кончины (проще говоря, убийства) своего державного предка Николай II отметил 11 марта 1901 года. В Петропавловском соборе отслужили заупокойную литургию у гробницы Павла I. После службы Николай с супругой, императрицей Александрой Федоровной, с министром императорского дворца и своим адъютантом бароном Фредериксом, а также с небольшим количеством особо приближенных придворных отбыл в Гатчинский дворец. Там тоже отслужили панихиду, но уже более скромную – «домашнюю». На другой день 12 марта 1901 года Николай II объявил, что решился исполнить волю предка – вскрыть заветный ларец и прочесть послание Павла. Двор воспринял эту новость как очередное, пусть и историческое, но развлечение. Придворные кавалеры и фрейлины, улыбаясь и шушукаясь, проводили царственную чету в особую залу. Там на покрытом темной бархатной скатертью столе лежал старинный ларец. Дворцовые слуги уже успели вымыть и вычистить его, но привилегия открыть предназначалась, естественно, только венценосному потомку Павла. Только сначала государь тихонько прикрыл двери, чтобы ничей взор не смог ничего увидеть.
Часа два Николай II с императрицей Александрой Федоровной читали послание предка. Вернулась императорская чета к придворным, растеряв всякое праздничное настроение. Оба были сильно взволнованы: Александра – бледна, Николай, напротив, красен, как вареный рак. Ни слова не говоря, монархи прошли мимо притихших придворных и удалились к себе. А вечером гатчинский истопник по секрету рассказал, что государь сжег в камине какие-то старинные бумаги. Горели строки о предыдущих царях, горели и слова о самом Николае: «На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим, как некогда Сын Божий, в 18 году примет кончину мучительную».
Конечно, о кровавом пророчестве Авеля государь постарается забыть. А как жить иначе? Жить, ожидая мучительный конец, невозможно, да и надежда все-таки умирает последней. Но слова пророчества врезались в подсознание. Об этом существует множество свидетельств. Вот что записал в мемуарах литератор С.А Нилус, приближенный ко двору: «6 января 1903 года у Зимнего дворца при салюте из орудий от Петропавловской крепости одно из орудий оказалось заряженным картечью, и часть ее ударила по беседке, где находилось духовенство и сам государь. Спокойствие, с которым государь отнесся к происшествию, было до того поразительно, что обратило на себя внимание окружавшей его свиты. Он, как говорится, и бровью не повел… «До 18 года я ничего не боюсь», – заметил царь».
Правда, говорят, что императрица Александра Федоровна пыталась изменить предсказание. Не потому ли приглашала ко двору разных магов, гадалок и предсказателей? Но ни один не смог изменить «пророчество веков». Видно, Авель был силен в своих «прогнозах». Или просто прав? Не потому ли историки ХХ века начали вдруг внимательно изучать его предсказания? Жаль только, что предметов изучения осталось немного, почти все книги Авеля были уничтожены.
Так чем же оказалось это послание для последнего российского императора? Подкреплением духа царя или путами, связавшими ему руки? Может, если бы Павел не был столь скрупулезен и оставил знания, полученные от Авеля, при себе, ни о чем не подозревающий Николай II смог бы еще побороться за власть? Ведь в конечном счете все определила именно его личная нерешительность. И тут стоит снова вспомнить роковое послание: трудно ждать железной воли от человека, который узнал об исходе событий. Мало кто осмелится действовать, помня, что впереди маячит конец. Нет-нет, смельчаки, ясно же, находятся, но Николай Александрович Романов был не из их числа.