Радиотехнический университет

Вид материала

Методическое пособие

Содержание Тема. Искусство и культура ИСКУССТВО КАК ФЕНОМЕН ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ 2. Искусство как способ духовно-практического освоения мира 3. Культуротворческая функция искусства в системе цивилизации Искусство в мире духовной культуры. С.9-68

Подобный материал:

• Таганрогский Государственный Радиотехнический Университет Зикий А. Н. программа, 237.24kb.
• Научно-производственное объединение «московский радиотехнический завод», 62.76kb.
• Таганрогский государственный радиотехнический университет, 6423.65kb.
• Информационное письмо таганрогский государственный радиотехнический университет, 46.86kb.
• Программа государственного экзамена по специальности 010503 «Математическое обеспечение, 450.74kb.
• Секция Методы и алгоритмы обработки спутниковых данных, 88.41kb.
• Отчет промежуточный по договору elsp/B3/Gr/001-017-05 от 01 ноября 2005г на развитие, 1377.77kb.
• Методические указания к выполнению выпускных квалификационных работ для студентов дневной, 684.89kb.
• Т. С. Скворцова Рязанский государственный радиотехнический университет, 39.64kb.
• Е. И. Коняева Рязанский государственный радиотехнический университет, 38.53kb.

Тема. Искусство и культура

ИСКУССТВО КАК ФЕНОМЕН ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ

1. Духовная культура – человек – искусство

Исследование возможностей созидательной искусства в системе духовной культуры предполагает уяснение прежде всего тех важнейших социальных задач, потребностей и предпосылок, которые обусловливают процесс культурного освоения и преобразования мира, духовного совершенствования человека. В связи с этим объектом пристального научного внимания должны стать теоретико-методологические вопросы, связанные с особенностями формирования коммунистического сознания, раскрытие смысла мировоззрения, его взаимодействия с духовной культурой. Эти вопросы нельзя упускать из вида при осмыслении проблемы культурного развития общества, целенаправленного воспитания человека.

Решая сложную проблему созидания таких форм социальной жизни, которые бы обеспечивали условия для наиболее полного раскрытия творческих потенций и духовных сил личности, нельзя опускать и осуществление тех задач, которые предусматривают сознательное участие самой личности в выполнении общезначимых социальных целей и требований, ее индивидуальное саморазвитие.

Творческий характер человеческого сознания определяется его становлением как общественного сознания, как продукта общественной творческой деятельности по преобразованию окружающей действительности, природной и социальной. Поэтому, если даже индивидуальная жизнедеятельность человека не имеет творческого характера, человеческое сознание всегда отражает мир через призму его преобразования, через призму не только сущего, но и должного, не только через настоящее, но и через будущее.

Формирование творческого характера человеческого сознания и умения видеть перспективы деятельности осуществляется путем освоения форм общественной жизнедеятельности в обществе и через общество, посредством усвоения культуры данного общества, языка, жизненных целей, общественных идеалов, норм поведения, всего того, что составляет его духовную жизнь.

Основным элементом духовной жизни общества выступает духовная культура. В широком смысле к духовной культуре относят всю совокупность созданных человечеством духовных богатств и ценностей (философию, науку, идеологию, нравственность, искусство и т.д.), опыт передачи этих ценностей от поколения к поколению. В сфере духовной культуры реализуются духовно-теоретическая деятельность человека, связанная с производством идей, взглядов, мнений, и его духовно-практическая деятельность, направленная на внедрение выработанных обществом духовных образований в сознание людей, человеческое общение, социальное творчество.

Важнейшей особенностью духовной культуры является опредмечивание и распредмечивание человеческих сущностных сил: здесь не только создаются духовные ценности, но и осуществляется активная человеческая жизнедеятельность по их освоению, приумножению духовного потенциала общества. В духовной культуре раскрываются внутренняя сущность человека, его мысли, чувства, идеалы, стремления. Фундаментальная целенаправленность духовной культуры – созидание самого человека как общественного существа, субъекта истории. Гуманистический смысл и предназначение духовной культуры состоят в совершенствовании мира и человеческой личности, формировании ее творческих сил и самосознания, потребностей и ценностных ориентации. Без овладения духовной культурой невозможно развитие личности, а без развития и совершенствования личности теряет смысл культуро-созидательная деятельность.

Нормативно-регулирующие функции духовной культуры активно проявляются в формировании человеческих запросов и интересов, в выборе ориентиров самоутверждения, определении смысла жизни.

Духовной основой формирования личности является мировоззрение. Это определяется тем, что мировоззрение – форма общественного самосознания человека, через которую он воспринимает, осмысливает и оценивает окружающую действительность как мир своего бытия и деятельности, определяет и переживает свое предназначение и участие в нем. В мировоззрение входят обобщенные представления о мире и самом человеке, о направленности хода событий в мире, о смысле человеческой жизни, исторических судьбах человечества и т.п., а также система опирающихся на чувства убеждений, принципов и идеалов по мироустройству и миропереустройству.

Понятно, что мировоззрение – это обобщенные представления о мире, природе и обществе в их единстве, о человеке и его месте в мире, смысле бытия и др. Но эти представления становятся элементами мировоззрения только тогда, когда они интегрируются в форму общественного самосознания человека, где узловыми критериями выступают понятия «человек» и «мир», через которые субъект мировоззрения (индивид, социальная группа, класс или социум в целом) осознает свое место и назначение в мире.

Мировоззрение есть форма общественного самосознания и самоопределения человека во всей системе общественной жизнедеятельности. Поэтому оно отличается универсализмом, его специфика определяется его основной функцией – решать важнейшие проблемы человеческого бытия в природном и социальном мире. Отсюда ясно, что функциональный центр мировоззрения – не знание как таковое, а самосознание: оно обращено на человека, является его сущностным определением, выражает, так сказать, «мировую линию» его жизнедеятельности, основные императивы его поведения и смысл его бытия.

Мировоззренческое сознание имеет различные уровни. Таковыми являются мироощущение, мировосприятие, миропонимание, а также собственно мировоззрение, которому в наибольшей мере присущ элемент рефлексии и самопознания.

Таким образом, мировоззрение представляет собой единство теоретического (как форма общественного самосознания человека) и духовно-практического освоения мира (как способ и средство его преобразования). Именно в силу этого органическая взаимосвязь мировоззрения и духовной культуры выявляется не только в том, что духовная культура немыслима без выработки и выражения в ней общественного самосознания человека, но и в том, что культура включает в себя мировоззрение как способ духовно-практического освоения мира. Культура (в широком смысле – материальная и духовная) – это общественно-историческое материальное и духовное освоение (очеловечивание) природы, превращение ее в мир человеческого бытия. В свою очередь этот мир человеческого бытия тогда выступает как культура, когда он осуществляет функцию «формообразований человеческого духа», т.е. развития человека.

Наиболее ярко чувственная сфера человека выражается в нравственных чувствах. В них проявляются внутренняя стойкость человека, его способность возвыситься над обстоятельствами, пойти на самоотречение, даже умереть, выполняя свой нравственный долг. Можно просто знать, что такое долг, справедливость, а можно иметь чувство долга, справедливости. Знание долга и справедливости побуждает действовать из-за боязни быть наказанным или непризнанным, тогда как чувственное осознание приводит к нравственным поступкам. Ведь любое ущемление чувств вызывает душевную боль, муки совести, а удовлетворение чувственных побуждений способствует возникновению такого состояния, которое Г. Сковорода называл «веселием душевным», составляющим важнейший компонент человеческого счастья. Всемерное развитие нравственных чувств человека как основы всей его чувственной сферы – одна из важнейших задач коммунистического воспитания.

Сфера человеческих чувств имеет важное значение для развития творческих потенций человеческого сознания, ибо на их основе формируется способность воспринимать воображаемое как действительное, идеал как жизнь, прошлое и будущее как настоящее. Первым шагом к формированию этой способности являются детские игры и сказки. Детские игры – это исторически выработанная форма приобщения детей к деятельности взрослых, к их нравственным отношениям в воображении. Игра формирует способность вживаться в образы и способы деятельности других людей, усваивать лучшие общечеловеческие нравственные качества– сочувствие, справедливость, человечность. Эти же воспитательные функции выполняет и сказка, в которой нравственные категории добра и зла, справедливости и несправедливости, честности и бесчестия персонифицированы в систему сказочных образов. Сказка – это не просто развлечение, а исторически выработанная форма воспитания нравственных чувств. Если ребенок не научится огорчаться в случае торжества зла и радоваться добру, у него не сформируется чувство совести, человечность.

Сплав чувств и интеллекта в мировоззренческом сознании придает ему особую органическую целостность, слитность с внутренним миром и характером личности, с ее «я» и тем самым сообщает ему действенность, активность, волевую целеустремленность и признаки самосознательнои ориентации в мире. Эта сторона мировоззрения в равной мере важна и для практической, и для теоретико-познавательной деятельности человека.

В мировоззрении как духовно-практическом освоении мира реализуются общественно выработанные понятия о добре, справедливости, счастье, иначе говоря, идеи истины, добра, красоты. И не просто идеи, а идеалы. Мир будущего формируется именно теми идеями, которые, превращаясь в предмет человеческих чувств, становятся идеалами.

Чтобы стать человеком, обладающим широким мировоззренческим кругозором (а лишь такой человек в современных условиях может стать творческой личностью), необходимо освоить не одну отрасль знаний и даже не основы всех наук, а культуру во всех ее основных общественно значимых компонентах, начиная от сказок, песен, рисования и кончая восприятием идей, скажем, о сингулярном состоянии мира. Именно посредством культуры человек обретает возможность адекватно осознавать свое место и предназначение в мире, достигать новых высот в развитии цивилизации, материальной и духовной жизни, утверждении идей гуманизма. От того, какая культура формирует человека, зависит его мировоззрение, его индивидуальные духовно-культурные ориентации и свойства.

Как неотъемлемая часть духовной культуры искусство способно не только аккумулировать социально-исторический опыт освоения действительности, но и накапливать свой духовно-созидательный потенциал. Специфичность искусства состоит в том, что оно организует не сферу теоретического осмысления мира, а является духовно-практическим способом освоения действительности, включающим отражение многообразных взаимоотношений человека с миром. Нельзя недооценивать в этой связи способность искусства к целостному, всеобъемлющему охвату действительности, синтезированию универсального человеческого опыта, обобщенному выражению конкретно-исторического характера мировосприятия и мироотношения человека. Искусство как бы берет на себя функцию гармонизации общественного разума и чувства, постигает мир в противоречивом единстве реального и идеального, действительного и возможного, конечного и бесконечного. Тем самым искусство не ограничивается лишь освоением наличного, уже свершившегося, а стремится распознать предстоящее, постичь возможный опыт человечества, отразить проекции человеческого бытия в будущее. При этом характерно проникновение искусства в самые сокровенные глубины человеческого отношения к миру, в жизнечувствование людей. Это дает возможность представить целостное человеческое мировосприятие, выразить духовное умонастроение и мирочувствование эпохи, внутренние душевные силы и устремления масс.

Существенно и то, что искусство обладает уникальными возможностями не только в раскрытии духовности человека, представлении ее во всем богатстве чувств и раздумий, радостей и страданий, но и в закреплении опыта всесторонней жизнедеятельности человека как субъекта общественно-исторической практики и культуры. Сущность искусства наиболее действенно проявляется в «очеловечивании» мира, в создании целостного образа человеческого рода. Подлинная сфера деятельности искусства – выражение полноты и разносторонности человеческих связей с миром, обнаружение проявлений универсальности и гармонии. Причем искусство не просто удерживает в памяти культуры человеческий образ жизни, но и проявляет незаурядное прогрессивное чутье на новое, еще не получившее отражение в других сферах общественного сознания. Именно в силу всего этого искусство оказывается способным вырабатывать свои представления о мире, человеке, культуре, раскрывать такие стороны взаимоотношений человека и мира, которые не выявляются другими способами духовно-практического освоения действительности.

Искусству как специфическому виду «духовного производства» органично присущ интерес к духовным самопроявлениям и потенциям человеческой индивидуальности, к изменениям в сфере сознания. Оно издавна погружено в поиски смысла человеческого существования, в определение ценностей бытия, в раздумья над судьбой человека и человечества. Искусство отвечает исконной человеческой потребности в распознании мотивов деятельности и поступков, выявлении истинно человеческого в человеке. По сути, в искусстве осуществляются осмысление и переживание меры очеловеченного мира, испытание идеалов, духа гуманизма. Не случайно искусство выступает незаменимым средством духовно-практического синтеза человеческого самосознания.

Показательно, что и в художественном постижении идеи человека, и в раскрытии средствами искусства многообразных отношений человека к миру непосредственно затрагиваются мировоззренческие вопросы. В содержательном плане искусство не только дает представление о мире, но и задает способ видения мира, определенные мировоззренческие ориентации. Было бы неправомерно недооценивать эти сущностные возможности искусства в мировоззренческом плане, хотя, разумеется, здесь немаловажен учет собственных потенций искусства как способа духовно-практического освоения мира. Искусство включает мировоззренческое начало, но оно проявляется специфическим образом: в соответствии с характером художественно-эстетической деятельности.

Как феномен духовной культуры искусство играет значительную роль в утверждении искомого принципа всеобщей культурной целостности – принципа единства истины, добра и красоты. Искусство приобщает индивида к интеллектуальным вершинам человеческого духа, способствует нравственному и эстетическому преображению.

Посредством постижения художественной культуры человек входит в мир других людей, живет их жизнью, переживает молодость и старость, прошлое, настоящее и будущее, включает в свой духовный мир жизнь всего человечества. Только в результате освоения и претворения в свое достояние исторически созданного богатства художественной культуры человеческий индивид становится эмоционально богатым, способным глубоко, сильно и тонко чувствовать и переживать.

2. Искусство как способ духовно-практического освоения мира

Раскрытие универсальных закономерностей мировоззрения как особой организации сознания, выполняющей функцию духовно-практического устройства и преобразования мира, имеет существенное значение не только для определения его собственных сущностных характеристик, но и принципиально важно в методологическом плане для уяснения характерных особенностей освоения мира различными формами общественного сознания, в том числе и искусством. Именно под этим углом зрения представляется целесообразным рассмотреть продуктивные возможности социальной активности искусства, его включенность в культуросозидающую деятельность человека.

В настоящее время с особой настоятельностью встает задача осмысления искусства как целостного социально-эстетического явления, активно действующего в качестве неотъемлемого компонента духовной культуры. В теоретико-методологическом плане представляет исследовательский интерес вопрос о характере духовно-практического опыта искусства в общем социокультурном контексте. Ведь, как полагает А.Г. Егоров, «искусство в определенном смысле может служить мерилом духовного развития общества». При этом необходимо выяснить не только, каковы основания для плодотворной практической действенности искусства в духовной сфере, но и в чем состоят его сущностно-функциональные особенности сравнительно с другими формами социокультурной деятельности.

Для преодоления существующих разногласий относительно духовно-практического характера искусства требуется и более пристальное внимание к исходным методологическим предпосылкам теоретического анализа. В этом плане представляется целесообразным использовать в качестве опорного методологического инструментария принцип деятельности, являющейся универсальной формой самоутверждения человека в мире. Именно деятельностный подход имеет фундаментальное значение для распознания природы разносторонней человеческой активности. Деятельность нацелена на социокультурное, практическое преобразование действительности и развитие человеческой личности, является всеобщей сферой опосредования, в которой формируется отношение человека к миру. Только благодаря реализации целеполагающей человеческой деятельности оказывается достижимым активное освоение объективной действительности, создание новых общественно-природных комплексов и социальных образований. «Эта деятельность, – подчеркивали К. Маркс и Ф. Энгельс, – этот непрерывный чувственный труд и созидание, это производство служит настолько глубокой основой всего чувственного мира, как он теперь существует, что если бы оно прекратилось хотя бы лишь на один год, ... очень скоро не стало бы и всего человеческого мира...». Смысл деятельности коренится в очеловечивании бытия, в приумножении богатств человеческой самореализации и самоутверждения.

Следует иметь в виду, что предметно-созидательный аспект искусства отнюдь не исчерпывается представлением артефактов: художественные формообразования являются одновременно и своеобразной «вещностью», материальным созданием, и продуктом сознания. Дело не только в том, что процесс созидания предваряется идеально, включает момент целеполагания, но и в самом способе постижения мира, его освоения. Задача художника не сводится к внутренней организованности и формальной законченности произведения, творческий акт нацелен на представление очеловеченной действительности, создание художественного образа мира. Предметом отображения является не только реальное бытие, но и реальность сознания, созданная воображением художника. В искусстве осуществимы самореализация человеческого духа, материализация эстетических идей, обладающих особым смысловым значением. Опредмечивание проявлений духовного лежит в основе художественной деятельности, обобщающей результаты мыслительной деятельности творца искусства.

Характерно для искусства, как в целом для духовно-практического способа освоения мира, активное выражение субъективных моментов. Искусство противостоит безличностной обособленности. Художник непременно накладывает отпечаток собственной сущности на творчески воспроизводимый мир, как бы оживотворяет его. А это углубляет и сущностные возможности искусства, ибо «в человеке как творящем художнике заключен целый мир содержания, который он похитил у природы». Личностная причастность художника к открытию того, что заложено в природе, выявляет особый тип связи субъекта с объектом освоения и способствует наполнению искусства чувством жизни, ее дыханием. В этом смысле факт самовыражения придает художественному освоению индивидуальную неповторимость и одухотворение…

Отличительной особенностью искусства, вытекающей из его духовно-практической природы, является освоение мира, основанное на осмыслении и объективировании универсального человеческого опыта. Если исходить из того, что мир есть предметная действительность, ставшая, по словам Маркса, «неорганическим телом» человека, то искусство интересует прежде всего человеческое измерение мира, всеобъемлющий характер отношений к миру, связанных с развитием и совершенствованием «мира человека». Действенное художественное освоение мира предполагает воссоздание предмета в его всеобщности, а постижение человека – во всей целостности, включая многомерные связи индивида с миром.

То обстоятельство, что в искусстве осуществляется целостное человеческое мировосприятие, а также синтезируются результаты человеческого опыта и человеческого сознания, имеет фундаментальное значение для обоснования его содержательно-предметной специфичности, выяснения оснований для «продуктивной жизни» в сфере культуры, цивилизации. В самом деле, активное приобщение искусства к социально-исторической практике происходит в результате постижения и аккумулирования опыта человеческой жизнедеятельности, установления устойчивых связей с эмпирическим опытом и обыденным сознанием. Именно поэтому следует придать надлежащее значение тем продуктивным возможностям, которые обусловливают способность искусства не только быть своеобразным вместилищем человеческого опыта, но и давать о нем уникальное знание. В эстетической науке эта проблема еще недостаточно изучена, хотя и предприняты плодотворные исследовательские шаги к раскрытию природы опыта в общефилософском плане, к определению возможностей познания как опыта конкретных связей искусства с эмпирическими формами опыта. Не вполне ясны, однако, на данном этапе исследования, каковы закономерности и пределы освоения эмпирического опыта средствами искусства, что служит глубинным основанием для художественной селекции и преодоления односторонности обыденного сознания. Необходимо также уточнить отличия эстетического опыта от других разновидностей человеческого опыта. Поиски сопоставимости и коррелятивности искусства с эмпирическим опытом не могут быть сведены лишь к выявлению моментов отражения результатов эмпирического опыта в художественном творчестве, здесь важно учесть характер требований, детерминированных имманентными потребностями и задачами искусства, уровень художественного освоения опыта. В этом отношении требуют критического переосмысления концепции буржуазных теоретиков, в частности Дж. Дьюи и Т. Манро ²⁰, в работах которых была предпринята попытка определить «опытное начало» искусства с позиций прагматизма и инструментализма.

Надо сказать, что в силу своей природы искусство решает иные познавательные задачи, чем другие области общественного сознания; поэтому и предмет его познавательных изысканий, и способы, которыми оно постигает сущность, и принципы доказательности, специфичны. Необходимо особо подчеркнуть принципиальную «нефактологичность» искусства, вероятностный характер художественного познания. Нельзя не обратить внимания и на специфический характер адекватных средств познания в художественном творчестве, особые способы получения знания. В искусстве, как это тонко подмечено М.М. Бахтиным, познавательная деятельность включает момент диалогической активности художника, его оценку, углубление в раскрытие смысла явлений. Поэтому критерием познавательных результатов в художественном творчестве служит не точность познания, а глубина проникновения. «Интерпретация смыслов не может быть научной, но она глубоко познавательна. Она может непосредственно послужить практике, имеющей дело с вещами»⁹.

Искусство познает мир своим, только ему присущим способом. Отсюда вытекают и те следствия принципиального характера, которые связаны со спецификой «инонаучного» знания в искусстве. В отличие от других родовых форм знания (естественнонаучного, теоретического, философского) искусство дает знания иного рода; в соответствии со своей сущностной природой оно продуцирует так называемое духовно-практическое знание. Эта разновидность знания не верифицируется, не подлежит, подобно научному знанию, строгой проверке на достоверность, но обладает, отвечая требованиям художественной правды, самоочевидной непреложностью и силой «поэтического правосудия», о которой говорил Ф. Энгельс.

В научном анализе возможностей художественного познания нельзя не учитывать и способности искусства активно приобщаться к познавательному опыту культуры, извлекать для себя необходимые уроки. Познание социальной жизни требует и остроты политического мышления, и философско-исторической углубленности, и нравственно-ориентированного отношения к миру. Вполне понятно, чтобы стать «с веком наравне» в осмыслении коренных проблем бытия, художник нуждается в творческом осознании социально-культурных достижений в этой области, в ощущении хода общественной практики. Тем самым возникает потребность в расширении и углублении художественного мировидения, в продуктивном использовании добытых человечеством знаний об универсальной картине мира, обладающих общекультурным значением. Поэтому, осмысливая результаты обыденного опыта, искусство отнюдь не довольствуется только им, а синтезирует специфическим образом и достижения теоретического знания, отличающегося более строгой доказательностью и объективностью. Устойчивые и продуктивные контакты связывают искусство с наукой, обладающей своей познавательной силой в объяснении проблем человеческого бытия.

И все же, несмотря на неповторимость и социальную значимость познавательного опыта искусства, неправомерно ограничивать только этим возможности искусства в духовно-практическом освоении мира. Нельзя игнорировать специфические потенции искусства в отражении человеческого переживания мира, в раскрытии проектно-духовных устремлений человека и человечества. Стремясь к целостному постижению смысложизненных (ценностных) измерений человеческой жизнедеятельности, искусство выполняет не только познавательные задачи; оно активно включается в освоение многообразных форм, отношения человека к действительности, всей социальной жизни с ее эстетическими проявлениями. Освоение развернутой «тотальности» человеческого жизнепереживания и разностороннего духовного опыта человечества закономерно входит в сферу искусства как специфической формы общественного сознания.

В искусстве, нацеленном на всестороннее постижение «человеческой действительности», органична причастность ко всеобщему опыту человеческого переживания. Ценностный аспект человеческой жизни не может быть осмыслен во всей полноте вне его связи с «очеловеченным чувством человека» (К. Маркс). Как инструмент ценностно-ориентационной деятельности переживание непосредственно отражает нужды и запросы субъекта, коррелирует динамику возникновения и удовлетворения потребностей. Опыт человеческих переживаний раскрывает, какие цели и мотивы движут человеком, что избирает он в качестве образца на будущее. Социокультурная роль переживаний, собственно, в том и состоит, что в них концентрируется вся полнота человеческого мироотношения.

Распознание глубин духовной жизни, проникновенное отражение движений человеческих чувств – подлинная стихия искусства. Не случайно Лев Толстой сравнивал искусство с микроскопом, способным проникать в тайники человеческой души. Согласно его убеждению, главная цель искусства – «проявить, высказать правду о душе, человека, высказать такие тайны, которые нельзя высказать простым словом»¹⁰.

И действительно, обращаясь к духовному миру человека, искусство способно вовлекать в круг социальной жизни те стороны человеческой субъективности, которые недоступны другим сферам общественного сознания. Художник открывает человеческий мир как бы изнутри, дает почувствовать живую боль и наслаждение, печаль и радость, угрызения совести и раскаяния. Причем в искусстве находят раскрытие трудно постижимые проявления интимной человеческой психики, воссоздаются те душевные состояния, которые подчас неуловимы для рефлектирующего разума.

Следует также отметить, что искусство способно по-своему вникать и в процесс общественного развития чувственности как сущностной силы человека, представлять динамическое обновление чувственного бытия и отдельной личности, и человеческого рода в целом. Искусство как форма духовно-практического освоения мира человека и человеческого отношения к миру – самобытный способ развернутого представления социально-чувственного коллективного опыта, удовлетворения потребности в свободном объективировании переживаний, самораскрытии чувств. Пристальное внимание искусства к освоению и закреплению духовно-эмоционального опыта общественного субъекта позволяет приобщиться к живому социальному процессу «самоочеловечивания», к внутреннему мироощущению личности.

Значителен вклад искусства и в постижение многогранного спектра духовных исканий, социально-культурных устремлений человечества. Именно искусству суждено вторгаться в мир сокровенных душевных запросов и порывов людей, отражать всевозможные проекции человеческого бытия в будущее. Отличительным свойством искусства является опережение времени, выход в сферу возможно-должного. Искусство призвано представить человека во всей совокупности жизненных проявлений, охватывая его сущностные возможности как действующего, чувствующего и проектирующего существа. Отражение мира реального неизменно сопровождается в искусстве и воссозданием мира, существующего в человеческом сознании, духовности.

Однако не следует трактовать эту особенность искусства лишь как способность постигать вымышленный мир, дополнять реальный опыт своеобразным опытом воображаемой жизни. Необходимо иметь в виду тот глубинный смысл, который заложен в созидательной сущности человека, включающей самопроектирование в будущее, и проницательность искусства в постижении внутренних духовных ориентации личности.

Речь идет о том, что представление о себе в грядущем – это не просто конструирование моделей возможного, а неотъемлемое условие человеческого существования. Личность не хочет, да и не может жить своей «завершенностью», и она изыскивает способы преобразования наличного бытия, выдвигает проекты «потребного будущего». Небезразличие к будущему, как и внутренняя установка на его духовно-практическое освоение, является выражением фундаментального свойства человеческой натуры, проявлением целеустремленности. Будущее – это не только то, что предстоит человеку и пока еще не осуществлено; оно своеобразно входит в мир человека, в его сознание как идеальное бытие духа, реальное переживание предстоящего. Иначе говоря, с будущим человек связывает свои планы самореализации и самоутверждения, что придает будущему особое смысловое значение. «Смысловое будущее» (по терминологии М. М. Бахтина) – это то, что жизненно важно для человека, что отвечает его духовным потребностям и практически выступает как атрибут долженствования.

В контексте духовно-практического мировосприятия человека это «смысловое будущее» непосредственно связано с проявлением различных проективных устремлений, помыслов о грядущем. К ним относятся, в частности, идеалы, мечты, надежды, ожидания, вера в будущее, которые могут быть суммарно обозначены собирательным термином – проективные детерминанты. Основной смысл проективных детерминант заключается в том, что они непосредственно участвуют в выдвижении предварительных планов и замыслов, идеальном развертывании духовного освоения мира человеком. Термин «проект» буквально означает «брошенный вперед» и фиксирует предварительность, предположительность человеческих планов и установок. Однако любые человеческие намерения, надежды, желания имеют смысл только для такой личности, которая ставит перед собой определенные цели и стремится реализовать их. В своей исходной основе проективные детерминанты связаны с мировосприятием, с субъективно-смысловыми переживаниями человеческих потребностей и интересов. Эти свойства проективных детерминант позволяют рассматривать их в качестве конструктивных моментов мировоззренческой ориентации.

В силу своей природы искусство необычайно чутко реагирует на поиски человеком смысла жизни, осознание возможностей собственного «я». Искусство пытается выяснить своими средствами, что составляет человеческое начало в человеке, каковы перспективы его развития и совершенствования. В контексте проектно-деятельностного бытия человека искусство неизменно интересует не только то, что есть, но и что может и должно быть. Атрибутивным свойством искусства является способность к представлению человека в перспективе, предвосхищению будущего. Исторически сложилось так, что искусство неизменно привлекает то «смысловое будущее», которое определяет судьбу человека, отражает его намерения и заветные надежды. Незаменима и роль искусства в осуществлении духовно-практического синтеза самосознания личности, т.е. отношения к самому себе, к высшим целям и идеалам. В этом отношении искусство действительно не имеет себе равных, так как пытается охватить целостно все изменения в сфере духовного сознания, проницательно раскрыть новые ценностные ориентиры, предупредить потребности, которые назревают.

Для искусства в высшей степени характерен дерзкий прорыв в желаемое будущее, к свободе, полноте бытия, хотя бы в своей мечте, чаяниях и ожиданиях. Именно в искусстве наиболее наглядно представляется идеал жизни, достойный человека, воплощаются мечты о свободном и счастливом жизнеустройстве. Искусство стремится постичь вершины человеческого духа, разгадать истоки нравственности, самопожертвования во имя идеала.

Особыми возможностями располагает искусство в раскрытии того, что спонтанно рождено самой жизнью и еще недостаточно прояснено. Благодаря непосредственному взаимодействию искусства с обыденным сознанием оно способно отражать стихийные умонастроения и ожидания масс, иллюзии и прозрения различных социальных слоев. Искусство отличается пристальным вниманием ко всему, о чем грезит человек, что его тревожит и морально угнетает. Не проходит искусство и мимо житейских опасений, тревог и заблуждений. Открывая то, что, казалось бы, глубоко упрятано в недрах человеческого сознания, искусство расширяет представления о жизненном мире личности, дает о нем уникальные знания.

Весьма существенным для искусства как способа духовно-практического освоения мира является его непосредственное воздействие на человеческую личность, преобразования в сфере общественного сознания. Искусство оказывается той огромной духовно-практической силой, которая способствует становлению, а затем и развитию самосознания личности, формированию ее идеалов, ценностных ориентации. Искусство с давних пор помогает человеку понять самого себя, соотнести свои переживания с обще человеческими, прояснить и расширить собственный опыт. Искусство помогает «творить» человека, содействуя воспитанию культуры чувств, их очеловечиванию.

При этом искусство обладает специфическим механизмом социально-эстетического воздействия, выработки оптимальной стратегии поведения. Произведение искусства «всегда в чем-нибудь нас убеждает, заставляет нас думать и чувствовать иначе, чем это было раньше, куда-нибудь зовет, к чему-нибудь призывает и даже, попросту говоря, в определенном направлении агитирует и что-нибудь пропагандирует. Как это могло бы происходить, если бы художественное произведение обладало неподвижным, стабильным характером и не было бы заряжено огромной силой всех убеждать, а именно убеждать всех становиться на новый путь, всех творить новую жизнь и переделывать все устаревшее и обветшалое?»

Разумеется, следует различать идеальный план воздействия и реальные действия. Духовные моменты всегда предшествуют созидательным актам, обеспечивают определенную миропреобразовательную жизненную позицию. Искусство лишь побуждает к конкретным действиям, а их реализация зависит, естественно, от собственной активности, самодеятельности человека. И все же искусство обретает высокий духовно-практический смысл, стимулируя личность к самосозиданию и самосовершенствованию.

Как полагает психолог А.Н. Леонтьев, искусство обладает способностью открывать, выражать и передавать другим не просто значения (что характерно для познавательной, практической деятельности), а «личностный» смысл тех или иных явлений. Благодаря этой способности искусство несет практически-действенный заряд, так как передает наиболее сильное в регуляции деятельности – смысл. «...Искусство не информирует, оно движет людей, подвигает их, в смысле подвига, к жизни. Искусство этим и совершает великую борьбу против утраты смысла в равнодушных значениях. Искусство – не только для человека, как значение, как познание. Искусство за человека, в этом его главное отличие... Искусство заставляет человека жить в истине жизни, а не в истине вещей».

В условиях новой социальной реальности, когда актуализировалось решение ряда глобальных проблем, а также вопросов, связанных с ускорением научно-технического прогресса, формируется новый тип художественного сознания, изменяются масштабы и ракурс художественного видения, способы проникновения в глубинные пласты человеческого бытия и опыта. Искусство, как никогда ранее, мобильно включается в социальные, политические, идеологические битвы века, вносит свой вклад в осмысление сложных духовно-практических проблем и коллизий. Знаменательно, например, что поистине жгучий, настоятельный интерес у современных творцов искусства вызывают такие глобальные, общечеловеческие вопросы, как сохранение мира на земле, перспективы социального прогресса, сбережение духовных достояний цивилизации. В эпоху обострения глобальных проблем искусство по-своему пытается расширить горизонты человеческого мировидения, осмыслить важнейшие социально-цивилизаторские аспекты человеческого существования.

Человек как житель планеты должен мыслить и действовать не в узких рамках «отдельной личности, семьи или рода, государств или их союзов, но и в планетарном аспекте¹¹». В ответ на запросы века передовое искусство современности стремится мыслить глобально, активно включаясь в освоение новых отношений человека и мира, осмысление сопричастности индивида с родом, историей, цивилизацией. При этом характерно не просто изменение точки зрения на мир, его более «панорамное» представление, а углубленные поиски сути человеческого миропреобразования и единения. С позиций «космовоззрения» решаются, по существу, коренные проблемы человеческого бытия, индивидуальной и всеобщей ответственности. Искусство озабочено и утратой гармонического равновесия во взаимоотношениях человека с природой, и сохранением мира на планете, и проявлением рецидивов бездуховности. Все это предопределяет те повышенные качественные требования, которые выдвигаются сегодня и к отдельному человеку, и к человечеству в целом. Растущее внимание проявляется к осознанию нового типа коллективности, внутренних связен человека с человеком, народа с народом. Космизация художественного мышления способствует более развернутому постижению смысла эпохи, судьбы человека и человечества. Расширение кругозора в художественном сознании приводит к более обстоятельному рассмотрению многообразных взаимосвязей космического и социально-исторического, общечеловеческого и национального, народного и личностного.

3. Культуротворческая функция искусства в системе цивилизации

Теоретический интерес к проблеме искусство и цивилизация мотивирован особым характером взаимоотношения данной сферы культуротворческой деятельности с собственно социальными формами ее организации как способа духовно-практического освоения мира, ее активной ролью в формировании культурных ценностей. Очевидно, что эта функция искусства определяется его родовой сущностью, в то же время она социально детерминирована как в генетически-кумулятивном, так и структурно-функциональном плане.

Объяснение этой детерминации актуально для понимания и характеристики состояния современной художественной культуры, представленной относительно автономными системами различной степени социально-художественной зрелости. Осознание опосредствования культуротворческих функций искусства на стадии цивилизации социальными институтами нередко выступает в виде идеи репрессивности цивилизации как таковой по отношению к различным способам самореализации человека в обществе, в частности к искусству. Классическое завершение эта позиция, развитая в эстетике романтизма, получила в книге О. Шпенглера «Закат Европы»…

В системе цивилизации, принятой в предельно всеобщей форме, искусство выступает одновременно и как духовное богатство, т.е. как цель общественного развития, и как средство обеспечения ее единства, стабильности и воспроизводства на определенной конкретно-исторической, в том числе классовой, основе. Уже в этом заложен источник противоречивого положения искусства. Однако характер этого противоречия и способы его разрешения обусловлены как субстанциальной основой самого искусства, так и социально-культурным типом цивилизации и стадией ее развития.

В связи с этим естественно возникают два вопроса:

1. возможно ли выделить субстанциальное основание искусства, инвариантное всем социально-культурным типам цивилизации, несмотря на его очевидную вариантность;
   
2. какие функции «задает» цивилизация искусству и как последнее отвечает на это «задание», сохраняя самобытное основание своего развития?
   

Таким образом, необходимо ответить на вопрос, имеется ли в исторической закономерности искусства субстанциальный инвариант или мы должны согласиться с принципом художественного релятивизма, сформулированным Шпенглером как принцип равноценности и непроницаемости всех культур? В методологическом плане этот вопрос может быть поставлен иначе: возможно ли вывести или построить модель искусства, общую для всех исторических типов цивилизации, репродуцирующую себя на всех ее стадиях или хотя бы на достаточно длительных этапах ее развития (в этом случае нам предстоит указать ее пределы), или же мы должны для каждой локальной цивилизации отыскать свой «пра-феномен» искусства?

Художник причастен обоим мирам: миру бытия и миру события своих героев. В мире бытия он сам выступает как «другой», бытие которого остается ему до конца неведомым. Но именно в этом бытийном мире он постигает всю жизненную полноту и незавершенность бытия, неудовлетворенность которым порождает в нем стремление к упорядочению его образа и завершению его. «...Мир не удовлетворяет человека, и человек своим действием решает изменить его¹²». При этом практическому изменению мира предшествует сознание его несовершенства и ясное представление о том, каким он мог бы быть по необходимости или вероятности и, наконец, решимость, готовность к практическому действию. Но лишь вырвавшись на время из мира незавершенного бытия и заняв позицию «вненаходимости», художник может исходя из собственного опыта и знаний «о другом» преодолеть эту незавершенность бытия, завершить его в целостной картине мира.

Бытийный мир представлен в событийном мире искусства, преобразованным в соответствии с замыслом, идеями, представлениями художника о должном или вероятном. В результате искусство несет на себе отблеск своего творца. При этом сам творческий потенциал художника не определен заранее, он формируется в самом творчестве, в процессе овладения бытийным материалом, преодоления его эстетической косности и одновременно своей собственной косности. Событийный мир искусства становится, таким образом, средством самореализации художника, а вслед за ним, в результате эффекта соучастия – и зрителя. Он является проекцией не только объективного мира, но и субъективного мира творческих возможностей человека, его еще, быть может, неосознанных сил и творческих возможностей.

Мир искусства обладает самобытностью и самодостаточностью, не выходя за пределы своей данности. Однако его жизненность и самодостаточность относительна, событийна. В этой связи вспомним тезис Л. Фейербаха: искусство в отличие от религии «не требует признания его произведений за действительность¹³». Их жизненность обусловлена постоянным соотношением события искусства бытию мира, соотношением, которое реализуется художником (зрителем) в эстетическом созерцании и продуктивной художественной деятельности. Сознание перехода из бытия в событие, элемент игры, всегда сопутствующий такому переходу в случае его осознанности, а также возможность достроить событийный мир до желаемой целостности, вероятной и даже невероятной, придает художественной деятельности художника (зрителя) чувство удовольствия, которое Кант охарактеризовал как удовольствие от игры воображения с рассудком. Эта игра имеет и весьма серьезный смысл. В свободной игре искусства человек постигает, «проигрывает» меру своей человечности и полагает ее идеал. Напротив, герметизация искусства-игры, как это показал в своем философском романе «Игра в бисер» Г. Гессе, обрекает ее на гибель.

Всеобщность определения искусства, его субстанциального инварианта – искусство как со-бытие бытию мира, сознающее свою событийность – подтверждается универсальной практикой и поэтикой искусства, в том числе неевропейской художественной традиции.

При этом очевидно, что те или другие элементы или функции искусства можно считать постоянными лишь на очень обобщенном уровне, ведь при анализе искусства как реальной системы, функционирующей в условиях той или иной цивилизации, оказывается, что даже функции, представляющиеся внешне тождественными, наполняются меняющимся культурно-историческим содержанием. Инвариантное ядро искусства позволяет последнему в зависимости от запросов и организационных усилий цивилизации выполнять ряд более или менее субстанциальных или особых функций, каждая из которых в определенных условиях может приобрести первенствующее значение или уйти в «подполье». Существует, таким образом, определенное различие между культуротворческими функциями искусства как набором возможных его реализаций и социально-культурными функциями, которые искусство реализует в ответ на запросы «своей» цивилизации. В результате в тех или иных конкретно-исторических условиях развитие искусства, его отдельных направлений, слоев может приобретать односторонний или даже деструктивный характер. Но всякий раз социальные потребности общества в культуротворческих функциях приводили к восстановлению его жизнеспособности.

Исторически искусство зарождается и формируется в сфере культуротворческой деятельности общества на основе разделения умственного и физического труда и классо-образования, т.е. на стадии цивилизации. В условиях цивилизации общество оказывается все более заинтересованным в специфических, в том числе достаточно тонких способах разрешения классовых и других, производных от них, противоречий. В частности, возникает потребность восстановления распадающегося естественного единства индивидов в сознании путем представления идеальных форм, «образцов» их связи в социальное целое и определения меры их свободы в границах целого. Из этой потребности на почве недейственного уже мифопоэтического синкретизма и возникает искусство как специализированная форма духовного производства, формируется его образно-поэтический строй, закладываются организационные структуры, определяются его функции на уровне тех новых требований и задач, которые предъявляет цивилизация.

На основе обобществления в форме отчуждения и перераспределения общественного богатства цивилизация может позволить себе направить в сферу искусства значительные материальные и духовные ресурсы, стимулируя и одновременно корректируя его развитие в интересах общества, которые, как правило, выражает господствующий класс. В результате прогресс искусства здесь осуществляется ценой отчуждения от художественной жизни основной массы индивидов, занятых в сфере материального производства.

Одиссей мог наслаждаться дивным пением сирен, лишь предварительно залив уши матросов воском. Правда, вопреки мнению Адорно, примером которого мы воспользовалась, это отчуждение не может быть полным. Существуют и возникают каналы связи между официальными и оппозиционными формами искусства, профессиональным искусством и народным творчеством, а также внеартистическими видами профессиональной деятельности, которые становятся постоянным источником его развития. Однако рациональность этой деятельности оценивается по-разному в зависимости от социально-классовых отношений и своеобразия культурных традиций цивилизации, вынужденной считаться с собственными закономерностями искусства постольку, поскольку она заинтересована в сохранении своей целостности и устойчивости. При этом она ждет от искусства или требует таких способов разрешения социальных конфликтов, которые не выходили бы за пределы функционирования наличных социально-культурных структур. Поэтому творческие функции искусства всегда обусловлены типом цивилизации, к которой оно причастно, ее доминантными характеристиками и ситуативными возможностями…

Потребности эстетического освоения все новых слоев бытийного мира побуждают искусство к постоянному совершенствованию художественных технологий и стратегий (методов творчества). При этом поиск новых художественных технологий на основе разделения труда внутри искусства может выделиться в самостоятельное подразделение художественного производства, которое, отвлекаясь и «забывая» о своей функциональной привязанности к целому, принимает форму «игры в бисер», демонстрируя свои чисто формальные возможности. Таким образом, и в цивилизациях динамического типа искусство одновременно является функциональным и дисфункциональным. Но эта двойственность здесь фиксируется, так как она не спорадическое свойство художественной структуры, а легализованная форма существования художественной деятельности как системы, активное функционирование которой в цивилизации базируется на диалектическом взаимодействии различных ее позиций. Можно сказать, что эта двойственность обеспечивает искусству в целом суверенное положение в системе цивилизации и предохраняет от истощения стереотипизированные и массовидные формы художественной деятельности.

Современное состояние художественной культуры оказывается крайне неустойчивым как в плане внутренних закономерностей его развития, так и в системе отношений мирового художественного процесса. Это и порождает в искусстве ощущение кризиса, которое на уровне философско-эстетической рефлексии оценивается как кризис искусства или даже его смерть в условиях цивилизации. Современная ситуация искусства в системе культуры характерна тем, что она захватила не только рефлексирующее, но и практическое художественное сознание. «Массовое искусство» открыто признает свою полную зависимость от социально-идеологического заказа, от коммерционизации искусства с ориентацией его на потребление.

Теоретики и критики связывают свои суждения о судьбах искусства с цивилизацией и не видят ее будущего за ее пределами. В этом отношении само искусство оказывается более прозорливым. Закат цивилизации, подобно закату солнца, создает особую, так тонко описанную Ф.М. Достоевским, атмосферу внутренней беспрерывной тревоги, вырастающей до символического звучания. Так называемое искусство кризиса в своей конкретно-исторической обусловленности есть символ цивилизации, творческий потенциал которой на исходе. Но закатное солнце уходящей цивилизации возвещает наступление нового дня, нового мира. Современное искусство стоит как бы на границе между двумя мирами, расщепляя различные слои существования и рождая идеальный образ мира, принадлежащего человечеству.

Одной из главных функций искусства становится «завершение» общественно выработанных в политической идеологии, науке, морали и самой общественной жизни идей, знаний и принципов в систему эстетических ценностей и превращение их в личное убеждение и чувствование каждого человека, в осознанный мотив его деятельности.

Искусство в мире духовной культуры. С.9-68