Geum.ru

Радиотехнический университет

Вид материалаМетодическое пособие

Содержание


Поликарпов В.С. Контуры будущего цивилизаций. СПб. – Ростов-на-Дону – Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2000. С.137-158
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   20
.

Во всяком случае несомненно одно — экономический рост Запада за счет неразумного, расточительного пот­ребления невозобновляемых ресурсов приведет челове­чество к катастрофе. Если этот процесс удастся остановить, тогда можно поискать, считает А. Тойнби, инициато­ра следующего витка движения мира на Востоке, не исклю­чено, что в Китае (Тойнби А. Постижение истории.М.,1991.С. 598). Речь идет об общемировой зна­чимости конфуцианства, т. е. об исторических судьбах конфуцианства в современном мире.

Историческое значение идей Конфуция уже по достоин­ству оценено многими учеными Востока и Запада. Они рас­сматривают его как учение, которое воплотило в себе разум и дух активности всего человечества и в своем поступатель­ном развитии пересекло просторы Тихого океана, Европы и вторглось на американский континент. Некоторые из них даже считают, что «конфуцианство представляет собой на­иболее выдающийся тип культуры во всей истории челове­чества» (Конфуцианство и традиционная китайская культура: историческое наследие и современность (реферативный обзор) // Китаеведение.М.,1990.№5.С.134.

Известно, что традиционное китайское конфуцианство оказало большое влияние на разные страны мира, и прежде всего на Юго-Восточную Азию. Все они в разной мере вос­приняли конфуцианские нормы и принципы в сфере культуры, политики и этики и даже усвоили их в качестве состав­ной части собственных обычаев и образа жизни. Это историко-культурное явление квалифицируется как образование «пояса конфуцианской культуры». Именно в конфуцианской культуре усматриваются причины происшедшего после вто­рой мировой войны резкого скачка в экономическом разви­тии Японии, Южной Кореи, Тайваня, Сингапура и Сянгана. Более того, иногда даже экономика этих стран характеризу­ется как «конфуцианский капитализм» (Грейсон Дж., О Делл К. Указ. соч.С.312).

Существует точка зрения, что нормы и принципы кон­фуцианской этики, несмотря на их несовместимость со мно­гими сторонами жизни современного общества, могут сыг­рать активную роль в решении проблем современной цивилизации, морали, культуры, системы ценностей и соци­альной стабильности, с которой столкнулось «постиндустри­альное общество» (Конфуцианство и традиционная китайская культура. С.135). Дело в том, что в странах с «пос­тиндустриальным обществом» высокий уровень «товар­ности, сложившихся в обществе связей и отношений обус­ловил развитие этих стран, но одновременно нанес значительный удар традиционным межличностным отношениям, вытравив из них такие элементы, как родственные чувст­ва, духовность, нормы морали и устои внутрисемейной жизни» (Там же.С.135). В этом проявился фактически противо­речивый характер отношений между материальном и ду­ховной сторонами цивилизации, и обнажился тот факт, что высокий уровень развития материальной стороны от­нюдь не всегда означает прогресс целого.

Многие специалисты поэтому считают, что присущий конфуцианским нормам и принципам высокий гуманисти­ческий дух обусловливает способность китайской философии не только стать средством решения проблем и преодоления кризиса западной культуры, но и задать новое направление развитию всей мировой культуры. Это окажет западной куль­туре существенную помощь в выполнении своей миссии ре­гулятора духовной жизни общества. В этом усматривается новый будущий вклад китайской культуры в мировую куль­туру, в определение перспектив развития человечества в це­лом, в развитие его системы ценностей и его культуры (Тойнби А. Указ. соч.С.599; Naisbitt I., Aburdence P. Megatrends 2000. N.Y.,1990.P.183).

Не следует забывать и значимости России в станов­лении планетарной цивилизации. Хотя Советский Союз развалился, однако интеграцион­ные тенденции все равно возьмут верх и многие новые постсоветские государства снова объединятся на качественно новой основе и уровне. Россия представляет собой мост, связывающий Европу и Азию, к тому же в ее культуре до сих пор идет синтез восточ­ных и западных элементов. Именно евроазиатская двукрылость нашего отечества призвана самой историей сыг­рать роль интегрирующего начала между Востоком и Западом (См. Федоренко Н.Т. Китай: открывая будущее // Наш современник.1991.№9.С.165-166). Не случайно еще А. Герцен проницательно назвал Тихий океан, на берегах которого по соседст­ву располагаются Россия и Китай, Средиземным морем бу­дущего. Китай ныне весьма успешно проводит экономи­ческие реформы (хотя здесь имеются и трудности) и движет­ся по пути рыночного социализма, опираясь на тысячелет­ние традиции богатейшей культуры и нравственные устои народной жизни.

Россия тоже пойдет своим путем возрождения на основе осознания своего евразийского геополитического положения и особенностей цивилизационного развития, что включает в себя, во-первых, конструктивный диалог с другими существующими цивилизациями; во-вторых, реальную политику, которая осуществляется посредством экономики, торговли, научных и культурных обменов со странами СНГ; в-третьих, нравственные идеалы, выработанные на протяжении истории нашей страны и принимающие во внимание общечеловеческие ценности, патерналистское мышление в соединении с идеей державности; в-четвертых, восстановление государственных приоритетов в области науки, образования и культуры (См. Платэ Н.А., Титаренко М.Л. Указ. соч.). В экономическом плане возрождение России означает эффективное использование отечественного и мирового опыта, который исходит из многообразия форм собственности и хозяйствования, составляющих «многоцветную палитру» современной экономики любой страны. Иными словами речь идет о смешанном характере национальной модели экономики: «Настало время четко «вписать» смешанную экономику в систему рыночных координат и мотиваций третьего тысячелетия» (Пороховский А. XXI век и экономическая теория: мировые тенденции и российские реальности // Российский экономический журнал.1999.№11-12.С.72). Следует также считаться и с опытом, который получила России благодаря Октябрьской социалистической революции, которая «не прошла бесследно и сделала реальностью еще и представление о социальной справедливости»(Коломийцев В. Цивилизация XXI века // Свободная мысль.1996.№11.С.111). Нелишне заметить, что сейчас в отношениях между цивилизациями Запада и Незапада именно представление о социальной справедливости играет существенную роль.

На значимость Октябрьской социалистической революции для всего мира и обусловленность ею особенностей русского пути развития обращает внимание А. Зиновьев. «В России после 1917 года был осуществлен величайший в истории человечества эксперимент – впервые в истории был построен коммунистический социальный строй в огромных масштабах, и этот строй сохранялся в тяжелейших условиях и в непрерывной борьбе с превосходящими по силам врагами с течение семи десятилетий. Этот эксперимент заслуживает самого пристального объективно-научного исследования хотя бы просто как гигантский исторический феномен»(Зиновьев А. Русский эксперимент.М.,1995.С.6). Действительно, в результате Октябрьской социалистической революции в России сложился новый социальный строй, который представляет собою существенный вклад в социальную эволюцию человечества, в мировую историю. После разгрома Советского Союза Западом, для которого именно русский путь развития представлял значительную угрозу и который сейчас, как это ни парадоксально, стремится его осуществить, сейчас в России наблюдается тенденция становления гибрида остатков русского пути и навязываемого нам западнического пути. Согласно прогнозу А. Зиновьева, при отсутствии чрезвычайных событий и сохранении основных сложившихся в России условий ее дальнейшая эволюция будет определяться усилением советизации и ограничением тенденции западнизации, что является единственным путем для России стать суверенной державой(См. Зиновьев А. На пути к сверхобществу. М., 2000).

Сейчас России представился уникальный, неповторимый шанс избежать полной исторической катастрофы и возродиться в качестве мощной и процветающей цивилизации. Первостепенным для России (и всего евразийского континента) является проработка новой индоевропейской идеи. «Особенность российской судьбы и ее перспективы, - подчеркивает А.С. Панарин, - связаны с возможностью удержать и аккумулировать потенциал всех трех континентальных идей: восточной, южной и индоевропейской. Ибо Россия – это и великий мир восточного православного христианства, издавна противостоящего латинской ереси; и великая печальница и защитница униженного и угнетенного большинства, сегодня олицетворяемого великим Югом; и модернизаторский первопроходец не-Запада, осваивающего достижения западного Просвещения прежде, чем это стали делать Турция, Япония и другие страны. Индоевропейская идея позволяет России реконструировать свой европеизм, свое петровское наследие таким образом, чтобы они снова обрели первоначальный смысл, заложенный великим основателем: способствовать созиданию великой России – авангарда Евразии» (Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование.М.,2000.С.347). Именно консолидация великого евразийского Континента предполагает активную роль сильной и влиятельной России, что благотворно скажется на будущем всего человечества.

Ведь сейчас идет поход Запада во главе с Америкой против Евразии, в котором «главный геополитический приз для Америки – Евразия» (Бжезинский З. Великая шахматная доска.М.,1998.С.43). Запад стремится осуществить свои беспрецедентные замыслы и бросает сегодня человечеству вызов, затрагивающий основы его существования. Сложившуюся ситуацию в мире А.С. Панарин квалифицирует как начавшуюся четвертую мировую войну Моря (Запада) против Континента (Востока):«Нынешнее наступление всеразмывающего Моря на Континент по масштабам и замыслу превышает все до сих пор известное в истории. Речь идет уже не о том, чтобы совершить очередной набег на Континент или колонизовать отдельные его части. Речь идет о попытке в корне изменить саму биполушарную структуру мира, состоящую из суши и моря, и объявить сами основы континентального существования незаконными и устаревшими. По всей видимости устойчивость человечества как вида строится на отношениях взаимодополняемости разных начал – Востока и Запада, Суши и Моря» (Панарин А.С. Указ. соч.С.281).

Так как Россия является хартлендом, сердцем Евразии, мировой осью, то наступление Запада означает незавидную участь России в XXI столетии. Поэтому ей следует не только возрождать себя, но и принимать во внимание общепланетарные процессы, чтобы использовать их в своих интересах. Для этого необходимо использовать наколенные человечеством знания, чтобы управлять ими и поставить их на службу собственному развитию (См. Знания на службе развития. Отчет о мировом развитии.М.,1999; Мильнер Б. Управление знаниями – вызов XXI // Вопросы экономики.1999.№9). Для успешной реализации стратегии развития России следует использовать наряду с другими концепциями общества идеи исторического материализма. Вспомним прогноз У. Рис-Могга о будущем сообщества современных цивилизаций в XXI столетии, в котором идет речь о господстве в мире цивилизации Запада, тогда как российской и японской цивилизациям отводится второстепенная роль. Он также подчеркивает то существенное обстоятельство, что именно прогнозы К. Маркса оказались наиболее точными для XX века, что именно марксистская теория предсказала переход от индустриальной эры к эре информатики. Поэтому следует обратиться к историческому материализму, чья обновленная версия разрабатывается на Западе.

В исследовательском «Центре международной политической экономии» Амстердамского университета изучаются на основе принципов диалектики противоречивые силы процессов глобализации современного мира. Один из сотрудников этой Амстердамской группы в своей монографии «Транснациональные классы и международные отношения» Кээс ван дер Пайджл исследует рассматривает транснационализацию производства и глобализацию финансовых рынков, используя новое прочтение таких двух фундаментальных понятий марксова анализа концентрации капитала и развития буржуазного общества, как социализация и капитал как порядок, которые исчерпывают социальный и биосферный субстрат человеческой жизни (См. Pijl van der Kees. Transnational Classes and International Relations.L.,N.Y.,1998). Эти два понятия играют центральную роль в возрождении Кээсом ван дер Пайджлом исторического материализма и дают структуру, посредством которой дается анализ мировой политики. Более того, трактовка процесса дробления капитала и различение понятий финансового капитала и производственного капитала проливает новый свет на известную дискуссию о разных «моделях капитализма» - «рейнская» и «англо-американская» модели, рассматриваемых в работах М. Альбера (См. Альбер М. Капитализм против капитализма.СПб.,1998).

Амстердамский исследователь Кээс ван дер Пайджл в своем анализе современных процессов глобализации опирается на классовую схему, раскрывает транснациональный классовый остов современного мира. «Класс, - пишет он, - обозначает аспект фактора производства и воспроизводства структур общества, основанного на эксплуатации…, воплощая структурные неравенства социального порядка, классы конституируют живую реальность этих структур»( Pijl van der Kees. Op. cit.P.31). Ведь классовая схема показывает противоречивость процессов транснациональной социализации и высвечивает потенциал трансформации транснационального классового каркаса современного мира. В российских марксистских исследованиях тоже используются категории исторического материализма, соотносимые с новыми реалиями современного мира: в них идет речь о созидании ноосферы, чьим неотъемлемым компонентом является «нравственная революция», представляющая собою органическое извлечение из нравственных исканий человека всего того, что соответствует его сущностным характеристикам. Самореализация индивида с необходимостью требует подчинения таком «нравственному императиву», как процессу переориентации с принципа прибыли как основной ценности общества на принцип развития творческих потенций человека. На этом основании делается вывод о планетарном характере революции: «Где бы ни началась революционная буря, ее в любом случае трудно будет локализовать. Об этом уже «позаботился» неуклонно развивающийся процесс обобществления труда и производства, который уже приобрел планетарный характер. Эти вещи неплохо понимают ведущие идеологи ультраимпериалистического союза наций. Но смогут ли урезать алчность транснациональных монополий и ввести эксплуатацию народов «третьего мира» в «разумные» границы? Поставленный вопрос тем более трудно разрешим, что международная эксплуатация обеспечивает высокий уровень трудящихся в метрополиях, без чего невозможно сохранить буржуазное единство наций. Стерпит ли наемный труд урезание своего потребления ради сохранения привычного порядка? Здесь замкнутый круг, разорвать который империализм – при всей концентрации им богатства, военной мощи и средств обработки умов – пока не в состоянии»(Косолапов Р.И., Хлебников И.Б. Коммунисты против «конца истории» // «Изм».1999.№2.С.98). В данном случае на языке исторического материализма схвачены вполне реальные проблемы взаимоотношения цивилизаций Запада и Незапада, которые будут определяющими в XXI столетии.

Подъем России, который обеспечит ей достойное место в сообществе цивилизаций современного мира, вполне возможен в рамках идеологии либерального консерватизма, означающей по существу осуществление симфонизма взаимодействия и синтеза разных по своей природе культур Запада и Востока в опоре на значимую цивильную прочность нашего суперэтноса. В современной науке поставлена весьма актуальная проблема цивильной прочности России: нарушены такие параметры национальной безопасности нашей страны в условиях происходящей глобализации экономики и культуры, как общекультурная, профессиональная подготовленность, мобильность, способность к адаптации, коммуникативные возможности населения, однако она продолжает существовать. Здесь правомерно сравнение с падением древнего Рима, так как все погубившее его присуще и России («третьему Риму»). Рим в качестве империи, как известно, существовал в силу того, что он жил за счет всего завоеванного им мира, который поставлял ему все самое лучшее: красивейшие женщины, искуснейшие ремесленники, острейшие умы, не говоря уже о ресурсах. Разрыв связей Рима с его ойкуменой (внешняя подпитка) и нравственное разложение общества ( внутреннее варварство) обусловили его гибель. Совсем иная картина в России, которая в отличие от Рима, съежившись геополитически и экономически, продолжает существовать и имеет шансы возродиться подобно птице Феникс. Отечественный исследователь В.В. Ильин считает, что все дело в громадном запасе цивильной прочности России: «Запас цивильной прочности (несмотря на отсталость) у России таков, что она способна существовать и развиваться автономно. У нее все есть. Ничего, ниоткуда завозить ей не требуется. Ей бы не терять, не разбазаривать, не потворствовать вывозу. В том и тайна, и загадка. Из России тянут все, кому не лень, чему она не только не противится, но зачастую потворствует, а у нее всегда всего вдоволь и в необходимый, критический момент бытия умножается неограниченно. Умом это действительно не понять. Но это и не предмет ума. Могущество России прирастает жертвенностью народа российского» (Ильин В.В. Политология. М.,1999.С.531). Иными словами, огромный запас цивильной прочности России обусловлен особенностью ее цивилизации.

Можно выдвинуть следующую гипотезу (она сформулирована совместно с В.А. Поликарповой) относительно необычайной прочности российской цивилизации. Народ России представляет собою суперэтнос – мозаичную целостность целого ряда этносов: великороссы, татары, буряты, угро-финны, скандинавы и др. (См. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л.,1990). Примечательно, что ни один народ не называет себя именем прилагательным, за исключением русского; можно сказать русский татарин, русский немец, русский армянин и т.д. В этом и сила, и слабость русского народа (В. Кожинов), что и объясняет колоссальную цивильную прочность российской (евразийской) цивилизации. Российская цивилизация – это социокультурный континуум, включающий в себя множество архетипов разных культур, каждый из которых содержит в себе в снятом виде концентрат идей других, предшествующих и окружающих культур. Так, одной из составляющих российской цивилизации является византинизм, впитавший в себя парадигмы восточного христианства, иудейский мессианизм и римскую идею мирового господства, каждая из которых в свою очередь вобрала в себя паттерны других, более древних цивилизаций вплоть до древнеегипетской и шумеро-месопотамской цивилизаций. Другой составляющей российской цивилизации выступает степная монгольская цивилизация, сумевшая наряду с паттерном эффективной организации присвоить архетипы китайской и других восточных цивилизаций. Российская цивилизация имеет и сильные европейскую и кавказскую компоненты с их культурными архетипами. Именно это многообразие архетипов, паттернов, моделей различных цивилизаций обусловливает необычайный запас цивильной прочности России и соответственно особенность русского характера, сотканного из противоречий (Н. Бердяев). Русский человек способен и на крайнее злодейство, и на крайний альтруизм; не случайно Ф. Достоевский говорил, что «слишком широк человек, укоротить бы надо». В отличие от европейца, у которого изменение аттитьюда приводит к психологической катастрофе, русский обладает необычайной адаптивностью и поэтому никакие социальные катаклизмы ему не страшны.

Необычайная цивилизационная прочность русских и вместе с тем уязвимость (глубокая эмпатия и подражание чужой культуре – европейской, американской и др.), постоянная попытка использовать чужие культурные модели, которые оказываются нежизнеспособными на русской дикой культурной почве (нет среднего уровня культуры, бытовой культуры), объясняются тем, что наша цивилизация изначально складывается как конгломерат различных социокультурных моделей, что в ней не осуществлен синтез цивилизаций Запада и Востока. Русский очень адаптивен к экстремальным ситуациям, что обусловлено непредсказуемостью его поведения, ибо его паттерны поведения могут быть различны. В этом случае наблюдается изоморфизм его моделей поведения непредсказуемым ситуациям, возникающим в ходе социальных катаклизмов. Поэтому переживая катастрофы, русский человек и его культура остаются инвариантными в своей глубинной противоречивой сущности. Метафорически человека называют «вольноотпущенником» природы, тогда русского человека можно также назвать и «вольноотпущенником» культуры. Именно максимальная универсальность («всечеловеческая отзывчивость русского человека», по Ф. Достоевскому) лежит в основе необычайной цивильной прочности России.

В рамках данной гипотезы становится понятным необходимость взаимодействия российской цивилизации с другими современными цивилизациями. Немаловажное значение здесь приобретают контакты с африканской цивилизацией, на которую Запад всегда смотрел с высокомерием. «На фоне «новых» для Африки и во многом аналогичных российским (включая схожую каузальность и воздействие глобальных факторов) процессов становления рыночной экономики и институтов парламентской демократии, - пишет И.Л. Андреев, - особую роль приобретает геоэкономическая взаимодополняемость интеллектуально-информационных и естественно-биологических факторов, а также во многом сходных ментально-психологических предпосылок давно назревшего российско-африканского межцивилизационного диалога. Наконец, нельзя исключать того, что грядущая планетарная цивилизация сможет немало позаимствовать в «запасниках» социальной эволюции, сохранившихся в Африке, как бы это ни резало слух просвещенным прогрессистам нашего времени»(Андреев И.Л. Осторожно с «часами» истории! // Вопросы философии.1998.№9.С.52).

Миниатюрный микрочип ознаменовал своеобразный возврат на принципиально иной технологической основе к архаическим временам с их первородной человеческой теплотой к окружающему миру и другим людям. Это изобретение послужило основой не только возникновения и развития сферы информационно-компьютерного производства, но и «революции в быту», которая притупила на «сытом» Западе психологическую искру поисковой активности. Россия имеет трехсотлетнюю традицию тяги к знаниям, инфраструктуру научных учреждений, высокий профессиональный уровень отечественных ученых и специалистов, создавших в ВПК свыше 5 тысяч уникальных разработок ноу-хау, ей присуще вдохновение поисковой активности, что в совокупности образует ее мощный геоэкономический и геополитический потенциал и помогает в сложном движении современного многополярного мира. Сотрудничество стран с переходной (Россия) и архаическо-традиционной (Африка) экономикой может принести обоюдную пользу интеллектуально-информационное и научно-технологическое внедрение в весьма мало освоенные цивилизацией Запада регионы мира. «Ментальность (этнопсихология) россиян в силу длительного сохранения общинных и иных коллективных традиций гораздо созвучнее африканским аналогам, нежели западные стандарты мировоззрения, деятельности и общения… Именно в творческом сотрудничестве России и африканских стран могут быть созданы экономические, социальные, технологические, интреллектуальные и психологические предпосылки качественно новой системы образования, воспитания и творческой деятельности, таящей в себе резервы интеллектуально-креативной цивилизации, контуры которой порою проглядывают сквозь сгущающийся сумрак индустриализма»(Андреев И.Л. Африка на цивилизационном изломе // Вестник РАН.1999.Т.69.№1.С.47). В общем можно сказать, что стратегическое партнерство России с цивилизациями современного мира способно оказывать влияние на фор­мирование планетарной цивилизации.

Человеческая свобода включает в себя способность «изо­бретать» будущее, управлять историей, насколько это воз­можно. Это значит, что сегодня стоящие перед человечест­вом проблемы требуют для своего решения координацион­ного планирования. В отличие от прошлого человечество находится в уникальной ситуации, когда одновременно чрез­вычайно обострились наши проблемы и расширились наши средства коммуникации и когда впервые в истории стали необходимыми и возможными подлинно коллективные и де­мократические решения. Чтобы осуществить правильный выбор, нужно осознать ситуацию и оказать на нее воздейст­вие (См. Hawken R., Ogilvy I., Sehwartz P. Seven tomorrow toward a voluntary history.N.Y.,1982.P.9). Сегодня идет движение к многополярному миру, где придется учитывать не только интересы Запада, но и ин­тересы стран ТОБ, Африки, Латинской Америки, России.

На контуры формирующейся планетарной цивилизации указывает возникающая буквально на глазах новая куль­тура — глобалтех: «Для последнего по времени возникно­вения из основных видов культур — глобалтеха — лучшей ареной для выражения его мемов (эквивалент генов в при­менении к «видам» культур — В. П.), тем, сцен и грез оказалось не национальное государство, в жизни которого до­минируют города (как у западноевропейского вида), не имперское образование, где доминирует великая бюрокра­тия (как у восточно-европейского), не ареал какой-либо ре­лигии, живущей под контролем мулл (у вида афразийской зоны), и не какой-либо иной территориально-целостный ареал. Скорее среда существования глобалтеха — это ры­нок, на котором доминируют раскинувшие сети связей во времени и пространстве, возглавляемые своего рода кшат­риями и решающие судьбы экономики форумы посвящен­ных, что именуются планетарными корпорациями. Послед­ние связаны воедино через международные организации и профессиональные ассоциации» (Каталог Биосферы.М.,1991.С.149).

Возникает социальный суперорганизм, способный формировать в определенной степени свою судьбу и не­сущий в себе многообразие культур разных народов. Эта планетарная цивилизация осознает свое непосред­ственное окружение — Солнечную систему и начнет прони­кать в Галактику. Планетарная цивили­зация будет представлять собой психоцивилизацию, ибо че­ловечество, совершив научно-техническую и социальную ре­волюции, стоит на пороге психологической революции. Не­которые ее элементы уже проявляются в развитии американ­ской культуры. Несомненно, что на контуры планетарной цивилизации, получившей возможность «проигрывать» аль­тернативные варианты собственного развития, наложат от­печаток компьютеризация, экологизация, космизация, ген­ная инженерия и использование психотропных веществ, дей­ствующих на психику человека.

Одной из возможных альтернатив развития планетар­ной цивилизации может оказаться, в силу цикличности ис­тории, возникновение социальной Мегамашины, подобной древневосточной монархии. Ведь западная цивилизация прервала естественный ход классического восточного пути развития цивилизаций: она — аномальное явление в кругу цивилизаций. И нереализованные потенции европейской ис­тории могут обрести жизнь. Если обратить внимание на тен­денции в функционировании западных транснациональных корпораций (большинство из них являются американскими), то можно прийти к выводу о том, что нарождающаяся пла­нетарная цивилизация по своей сути имеет шансы стать неорабовладельческой. Ведь проблемы глобального харак­тера настолько сейчас усложнились, что демократические методы решения оказываются подчас уже неэффективными, и поэтому не исключена вероятность некоего «возврата» в прошлое, но на ином уровне. В отличие от физического при­нуждения классического рабства возможно применение (и это делается уже сейчас) мощных методов манипулирования пси­хикой человека при помощи средств массовой коммуника­ции и информации, непосредственного воздействия на мозг человека и пр. Планетарная цивилизация вполне может оказаться «неорабовладельческой», или «неосредневековой».

Поликарпов В.С. Контуры будущего цивилизаций. СПб. – Ростов-на-Дону – Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2000. С.137-158