Запасы нефти в России

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 12

Практика деятельности нефтяных компаний в России

Творчески применяя и развивая мировой опыт, нефтяные компании, работающие в России, используют весь арсенал средств и методов: лоббирование, взятки, организация зарубежных поездок и хорошо оплачиваемых лекций нужным людям, от которых зависит принятие тех или иных решений, нарушение законов и игнорирование предписаний природоохранных структур, нарушение свободы передвижения, законов, связанных со свободой информации, занижение сумм выплачиваемых компенсаций за ущерб окружающей среде, игнорирование экологической и экономической безопасности людей и т.д.

В 90-х годах в российских органах власти говорили о 3 методах взаимодействия сотрудников государственных учреждений с западными нефтяными компаниями, желающими работать в России:

1. "Американский".

предполагал отношения без взяток, но с приглашением делегаций в западные страны "для ознакомления с передовым опытом"

2. "Русский".

предусматривал зачисление на службу в офисы иностранных фирм родственников нужных людей

3. "Французский".

был самым простым и привычным, т.к. основывался на взятках

Российские компании часто действуют проще и прямолинейней, но суть тем не менее остается неизменной.

Примеры успешного лоббирования

По материалам, опубликованным в открытых источниках информации, обычно невозможно проследить весь процесс становления системы лоббирования. Чаще приходится сталкиваться с результатами действия уже налаженных связей фирм и органов власти. Целый ряд подобных примеров предоставила практика нефтедобычи на Сахалине. Так, экспертов Госкомэклогии, пытающихся добиться соблюдения действующего законодательства и не допустить сброс буровых растворов при бурении по проекту «Сахалин-1», а значит защитить морские биоресурсы, губернатор Сахалинской области И. Фархутдинов в своем письме президенту РФ В. Путину за 2 месяца до принятия последним указа об упразднении Госкомэкологии разве что не обвинял в сотрудничестве с ЦРУ: «В экспертную комиссию Госкомэкологии включены некоторые эксперты, заведомо ярые противники проектов, подпитываемые международными экологическими организациями. Председатель Госкомитета по экологии занял индифферентную малопонятную позицию, не вдаваясь в существо проблемы и не решая ее… Сложившаяся конфликтная ситуация значительно подрывает авторитет России на международном рынке, дискредитирует саму концепцию широкого привлечения иностранных инвестиций в Россию» («Комерсантъ», 15.03.2000).

В условиях нулевой или даже отрицательной экономической эффективности для России проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2», разрабатываемых в рамках соглашений о разделе продукции (СРП), столь активная поддержка этих проектов губернатором Сахалинской области вызывает много вопросов. Тем более, что нефтяные проекты на шельфе острова подрывают рыбные запасы, а рыба и морепродукты до сих пор является основным и часто единственным источником доходов местных жителей.

Экономические аспекты проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2» анализируются в отчете Счетной палаты РФ по результатам проверки проектов сахалинских нефтегазовых проектов, проводимых в рамках СРП: «Установлено, что исключение для Соглашений «Сахалин-1» и «Сахалин-2» из общей суммы платежей в бюджет отчислений на воспроизводство минерально-сырьевой базы акцизов на углеводороды, а также льготные условия по налогу на прибыль за период добычи предполагаемого в соответствии с условиями Соглашений объема нефти снижают расчетные поступления в бюджет в среднегодовом исчислении на сумму 1875 млн долларов США, а за весь период - на 61692 млн долларов США, в том числе в федеральный бюджет - 51766,7 млн долларов США».

Достаточно пессимистично высказывается об экономических перспективах этих проектов для России и бывший министр природных ресурсов. (подробнее см. текст во врезке на стр…)

Выводы неутешительны – в ближайшие десятилетия Россия практически ничего не получит от деятельности по добыче нефти и газа на Сахалине. Такое положение дел было очевидно еще до заключения соглашений. Остается лишь гадать, почему государственные органы и должностные лица, от которых зависело принятие решений, так легко поддержали данные проекты. (Case Study № 8)

На протяжении многих лет северо-восточный шельф острова Сахалин относился к высшей категории рыбохозяйственных водных объектов, где запрещен сброс любых отходов. Это объяснялось исключительной ценностью этих вод, являющихся местами обитания 70 видов рыб, 5 видов крабов, 7 видов креветки, 25 видов дельфинов и китов. С точки зрения промысла, основную ценность представляют многочисленные лососевые.

До 2000 г. Госкомитет по рыболовству, обладающий полномочиями по установке категорийности, отстаивал шельф от любых посягательств. Однако в связи с настойчивыми требованиями и «просьбами» нефтяных компаний разрешить им сброс буровых растворов, позиция рыбохозяйственных структур меняется, и они разрешают «временно», на период проведения буровых работ, понизить категорию до первой. (Case study № 10)

Примером успешного лоббирования являются и весьма успешные попытки получения разрешений на сброс буровых растворов на том же шельфе. В связи с высокой биопродуктивностью шельфа Сахалина и способностью рассматривать вопросы разведки и добычи нефти и рыболовства в комплексе на протяжение 25 лет, когда российские компании вели здесь бурение, сброс буровых отходов был запрещен. С приходом западных нефтяных компаний, несмотря на законодательное запрещение сброса буровых отходов, такие разрешения систематически выдавались «в порядке эксперимента». Было даже пролоббировано постановление правительства РФ, разрешающее сброс буровых отходов. Это постановление было отменено Верховным судом РФ через 2,5 месяца после принятия.

Под давлением, в т.ч. и финансовым, нефтяных компаний систематически занижаются суммы выплат за ущерб морским биоресурсам на шельфе о. Сахалин при выполнении работ по проекту «Сахалин-2». Работы по расчету ущерба морским биоресурсам в результате проведения мероприятий по добыче нефти и газа в рамках этого проекта неоднократно заказывались разным исполнителям. В результате сумма, которую должна выплатить нефтяная компания, становилась все меньше и меньше. Так, ущерб от установки морской нефтедобывающей платформы «Моликпак», рассчитанный осенью 1998 г., составлял 1,68 млн долл. Весной 1999 г. он снизился до 250 тыс. долл., а летом достиг уже 120 тыс. долл. Работы по расчету ущерба последнее время финансировались наиболее заинтересованным лицом – самой нефтяной компанией. (Case study № 12)

Нарушение законов и игнорирование предписаний природоохранных структур

В Саратовской области подразделение российской нефтяной компании Лукойл (Лукойл-Саратов) проводило буровые работы на территории заказника «Саратовский» без положительного заключения государственной экологической экспертизы, нарушала режим особо охраняемых природных территорий, игнорировала предписания природоохранных органов. Работы велись в непосредственной близости от мест токования и гнездования «европейского страуса» – дрофы, редкой птицы, занесенной в российскую и международную Красные книги. Госкомэкология неоднократно требовала прекращения буровых работ. Однако крупнейшая нефтяная компания России попросту игнорировала предписания властей, обязательные к исполнению по закону. (Case study № 2)

На шельфе Сахалина американская нефтяная компания Эксон (Exxon) проводила сейсморазведочные работы в российских территориальных водах без положительного заключения государственной экологической экспертизы, игнорируя предписания федеральных природоохранных органов и рекомендации международных природоохранных структур. Работы проводились в местах сезонного кормления серых китов охотско-корейской популяции. Этих китов в мире осталось всего около 100 особей. Они занесены в российскую и международную Красные книги, а Международная китобойная комиссия приняла заявление о недопустимости проведения сейсморазведочных работ в местах сезонного обитания китов около о. Сахалин. (Case study № 11)

В Краснодарском крае консорциум, созданный для строительства и эксплуатации нового нефтепровода (КТК), нарушал действующее природоохранное законодательство при прокладке трубопровода. Во время сооружения нефтепровода были незаконно вырублены 350 га реликтовых можжевеловых лесов в районе поселка Южная Озереевка. Входящие в консорциум компании игнорируют мнение местного населения, два раза собиравшего подписи за проведение референдума о переносе места, отведенного под строительство терминала для перекачки нефти в танкеры. Охрана КТК перегораживает дороги, ограничивая права граждан на свободу передвижения в курортной зоне. (Case study № 6)

Нарушение свободы передвижения и законов, связанных со свободой информации

Нефтяные компании часто ограничивают свободу передвижения не только местного населения, но и представителей общественных организаций и журналистов. Это происходит в различных регионах России (Тюменская обл., Республика Коми, Краснодарский край). Представители нефтяных компаний ограничивают передвижение по федеральным дорогам и дорогам между месторождениями, которые не являются собственностью нефтяных компаний, с целью скрыть информацию об экологических последствиях утечек нефти. Прослеживается определенная динамика процесса возведения барьеров на получение информации, связанной с загрязнением окружающей среды. (Case study № 3)

Игнорирование вопросов экологической и экономической безопасности людей

Экологическую и экономическую опасность для местного населения представляет строящийся в настоящее время БТС - нефтепровод на северо-западе России. Реализация проекта ускорит превращение Карельского перешейка в промзону. Нефтяной терминал представляет опасность для заказника «Березовые острова», трубопровод проходит вблизи заказника «Гладышевский». Трасса БТС проходит через курортные зоны на побережье Финского залива, что значительно снижает их рекреационное значение. Подводный переход Невы нефтепроводом, расположенный выше городских водозаборных сооружений Санкт-Петербурга, ставит под угрозу, в случае аварии, водоснабжение питьевой водой многомиллионного города. (Case study № 5)

Проекты добычи нефти и газа на шельфе Сахалина представляют прямую угрозу уникальной экосистеме сахалинского шельфа. Важность биоресурсов моря для выживания населения острова трудно переоценить. Сложность природных условий северо-восточной части сахалинского шельфа и экологическая опасность проектов по добыче и транспортировке нефти и газа, уже оказывающих негативное воздействие на окружающую среду региона, позволяют сделать вывод о преднамеренном игнорировании интересов населения Сахалина, выживающего, в основном, за счет рыболовства. (Case study № 7)

При работе нефтяных компаний, в т.ч. западных в России происходит нарушение законов, относящихся практически ко все ветвям законодательства.:

1. Налоговое.

Уклонение от уплаты налогов стало притчей во языцах. На Сахалине лоббирующие способности нефтяных компаний достигли таких «высот», что областная дума своим решением освободила компанию «Сахалинская энергия» от всех видов областных налогов.

2. Трудовое.

Компания «Сахалинская энергия» не соблюдает предусмотренную СРП квоту на российский персонал (70%), аргументируя это тем, что 70% - это некий предел, к которому следует стремиться, а вовсе не исполнять (см. Case study № 8).

3. Земельное.

Площади земель, нарушаемых при добыче и транспортировке нефти, во много раз превышают те, что закреплены землеотводом (подробнее см. раздел Косвенное воздействие).

4. Водное.

Нефть, попавшая в водоемы при авариях, делает непригодными для использования кубические километры воды. По данным Всемирного банка, территория самотлорского месторождения после 25 лет добычи нефти превратилась в зону экологического бедствия. Площадь загрязненных нефтью земель составляет 30-40 тыс. га. Данные расчета ущерба для окружающей среды России, возникающего в результате утечек нефти при ее экспорте крупнейшему получателю – Германии, просто шокируют. Объем утекшей нефти таков, что загрязняет до уровня ПДК 5900 куб. км воды и уничтожает 3,4 млн. деревьев в год. (Case study № 4)

5. Природоохранное.

Нарушения в области охраны окружающей среды происходят на всех этапах добычи и транспортировки нефти. Нефтяные компании стараются как можно дольше скрывать аварийные разливы нефти и уменьшать их объемы (подробнее см. раздел Информация от нефтяных компаний). В случае сахалинских проектов нарушения также связаны со сбросом буровых отходов в море. (Case study № 9)

6. Таможенное.

В соответствии с положениями СРП по «Сахалину-2» таможенные органы должны руководствоваться не нормами законодательства РФ, а положениями данного соглашения. (Case study № 8)

Участие международных финансовых институтов в нефтяных проектах в России

Международные финансовые организации проявляют большой интерес к проектам по разработке нефти и газа в России.

Крупные международные финансовые институты (МФИ), такие, как Всемирный банк (World Bank) и Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР), обеспечивают финансирование только тех проектов, которые проводятся в соответствии со всеми требованиями национального природоохранительного законодательства и экологической политики и процедур МФИ. (78)

В России ЕБРР финансирует проект «Сахалин-2», но эта принятая практика не выполняется:

1) проект предусматривает сброс в море отходов буровых работ (отработанных буровых растворов, шлама, пластовых вод), что нарушает ст. 96 Водного Кодекса, ст. 54 Закона «Об охране окружающей среды», ст. 37 Закона «О внутренних морских водах, территориальном море и прилегающей зоне Российской Федерации», ГОСТ 17.01.03.02-77;

2) согласно российскому законодательству финансирование и проведение работ масштаба «Сахалин-2» возможно только после положительного заключения государственной экологической экспертизы (ГЭЭ). Однако подготовительные работы по установке «Моликпака» начались на сахалинском шельфе задолго до получения положительного заключения ГЭЭ по проекту «Сахалин-2».

Под давлением нефтяных компаний, задействованных в проект «Сахалин-2», положительное заключение ГЭЭ было «выбито» с разрешением, в виде исключения и в порядке «эксперимента», проводить сброс буровых растворов. Таким образом, государственный орган принял незаконное решение. Позднее была предпринята попытка придать задним числом этому решению законодательную силу. Было принято постановление правительства РФ №1131-р от 15 июля 1999 г., разрешающее сброс буровых отходов. Однако оно было отменено распоряжением председателя правительства РФ №6-р от 4 января 2000 г. в связи с решением Верховного суда РФ от 28 сентября 1999 г. по жалобе общественных организаций. (59, 83)

Согласно политике ЕБРР в области минеральных ресурсов, проект такого масштаба как «Сахалин-2» должен проходить общественные слушания/консультации на федеральном уровне. Однако это было сделано только местном уровне. (78)

Недостатки проекта «Сахалин-2» с точки зрения устойчивого развития

Требованием к проектам, финансируемым ЕБРР, является sustainability (устойчивость) как в экономическом, так и в экологическом плане. В первом, особенно с точки зрения интересов России, можно усомниться, изучая результаты проверки Счетной палаты РФ

С экологической точки зрения наибольшую опасность представляют возможные разливы нефти и низкая способность «Сахалинской Энергии» адекватно реагировать на них – организовать немедленную локализацию «пятна», сбор нефти и работы по очистке.

Отмечается неудачный с точки зрения современных технологий выбор платформы. Буровая платформа «Моликпак» была построена в 1984 г. для ведения работ по разведке нефти (а не добыче) в море Бофорта, характеризующемся более легкими ледовыми условиями и волновым режимом по сравнению с сахалинским шельфом. Хотелось бы отметить, что первоначально планировалось создание специальной платформы, отвечающей существующим ледовым и климатическим условиям. Ее стоимость оценивалась в 0,7-1,0 млрд долл. США. Однако был куплен «Моликпак» за 30 млн. долл. США. Еще 150 млн потрачено на переоборудование (предназначенный для работ с глубинами моря 12 м «Моликпак» потребовал создания специальной «подставки»). Платформа «Моликпак» имеет в плане прямоугольную форму, тогда как буровые платформы, используемые при сходных ледовых и ветровых нагрузках в Северной Атлантике, имеют в плане «резаную» форму для лучшего противодействия двигающимся льдам.

Кроме того, в рамках проекта «Сахалин-2» отсутствует требование необходимости использования танкеров с двойным дном, что отвечало бы техническим требованиям «best available» (лучшей из доступных) к проектам, финансируемым ЕБРР. (78)

Финансовая ответственность «Сахалинской Энергии» за разлив нефти заканчивается, как только танкер отошел от терминала. Ответственность владельца танкера ограничивается 81 млн долл. США. Напомним, используются танкеры вместимостью 90 000 т (есть намерения использовать до 250 000 т). При аварии танкера «Валдез» (Valdez) компании Эксон (Exxon) у берегов Аляски в 1989 г. в море вылилось около 40 000 т. Компания потратила на ликвидацию разлива 2 млрд долл. США. Еще 1 млрд уплачен по решению правительства США за причиненный ущерб, около 300 млн долл. израсходовано на удовлетворение частных исков. Кроме того, Верховный суд США обязал Эксон (Exxon) уплатить 5 млрд долл. штрафа. (79)

Страховка владельца плавучего нефтехранилища емкостью 140 000 т (комплекс «Витязь») в проекте «Сахалин-2» составляет 700 млн долл. США, что, если вспомнить об аварии «Валдез» у берегов Аляски, явно недостаточно.

Способность «Сахалинской Энергии» покрыть издержки в случае крупной аварии вызывают серьезные сомнения: уставной капитал – всего 100 млн долл. США, входящие учредителями в «Сахалинскую Энергию» Шелл (Shell), Митцуи (Mitsui) и Мицубиси (Mitsubishi) представлены только дочерними компаниями с ограниченной финансовой ответственностью. (78)

Отмечается крайне низкая готовность к быстрому реагированию в случае аварийного разлива нефти (отсутствие судов, оборудования как морского, так и сухопутного базирования, плохая связь, плохие или отсутствующие дороги). Разработанный «Сахалинской Энергией» план действий в случае аварии не учитывает существующие на Сахалине реальные условия. С учетом климатических условиях Сахалина серьезные силы для оказания помощи при разливе, по-видимому, смогут добраться до района бедствия с опозданием в 5-10 дней. (78, 79)

В материалах ГЭЭ по проекту "Сахалин-2" отмечается: «Опыта проектирования, строительства и эксплуатации морских промыслов для столь суровых природных условий, какие имеют место на северо-восточном шельфе Сахалина, в мировой практике нет.

Освоение нефтегазовых месторождений на шельфе Сахалина с прокладкой наземного трубопровода на юг острова, чревато необратимыми последствиями для рыбного хозяйства, являющегося приоритетной отраслью в экономике области.

В случае крушения буровой платформы, разрыва трубопровода, аварии танкера или аварии на береговых объектах хранения и переработки нефтепродуктов, сопряженных со значительным разливом этих продуктов в море, покрытое сплоченными тяжелыми льдами, ликвидация аварии и ее последствий будет практически невозможна. Вероятный объем разлива нефти авторы технико-экономического обоснования оценивают для Пильтун-Астохского месторождения в 1700-8500 куб. м летом, и 11100-36300 куб. м. зимой. Разливы нефтепродуктов представляют чрезвычайную опасность в тяжелых гидрометеоусловиях Охотского моря. Один из важнейших механизмов самоочищения морской среды от нефти (микробиологическое окисление) в условиях шельфа северо-восточного Сахалина практически исключен.

Район предполагаемой добычи нефти находится в зоне постоянного и довольно мощного холодного восточно-сахалинского течения, что создает опасность распространения загрязнения при аварийных ситуациях к Южным Курилам, которые дают до 30% улова горбуши в России.

Еще более серьезные последствия вызовут аварийные разливы наземных трубопроводов на водотоках, где загрязнение будет разноситься течением на значительные расстояния. Под его воздействием могут быть утрачены значительные площади нерестилищ.

Вопрос о достаточности финансовых средств для ликвидации возможных аварий остается открытым.

Можно сделать вывод о том, что при аварийных разливах нефти окажется загрязненным огромный участок береговой линии.

Учитывая исключительную ценность биоресурсов шельфа Сахалина и близость месторождений от береговой полосы, по мнению экспертов, сброс в морскую среду шламов, буровых растворов, пластовой воды и прочих промышленных сточных вод и отходов, должен быть полностью исключен». (59)

Все эти аспекты нисколько не беспокоили ЕБРР при принятии решений о выделении кредитов, что подтверждает выводы о существовании огромной пропасти между декларируемыми банком экологическими принципами и их реальным соблюдением. (для дополнительной информации об исследовании ситуации с займами, выданными МФИ для ликвидации последствий аварийного разлива нефти в Коми, см. Case study № 1)

Доступность информации

Информация государственных органов

К сожалению, за последние несколько лет, а особенно после упразднения Госкомэкологии и передачи его функций Министерству по природным ресурсам, вопрос доступности, а точнее недоступности, экологической информации встает все более остро. В начале 90-х годов государственные служащие действовали согласно логике: «экологически значимая информация не может, согласно закону, являться гостайной. Следовательно, я должен предоставить ее».

В последние годы логика стала следующей: «Я предоставлю вам эти сведения, только если получу письменное указание руководства». Чиновники все меньше согласуют свои действия с законом и все больше оглядываются на мнение начальства. Не в последнюю очередь это связано с переменами в руководстве страны и в его позиции по отношению к охране окружающей среды – «тратить деньги на экологию могут себе позволить только богатые страны».

На наш взгляд, одним из лучших примеров низкой информированности (или нежелания поделиться информацией) является ответ из комитета природных ресурсов по Ямало-Ненецкому АО на запрос Гринпис об объемах аварийных разливов нефти. Из полученной нами «Сводки об аварийности на нефтегазопроводах по Ямало-Ненецкому округу за 2000 г.» следует, что объем утечек в результате аварий составил в 2000 г. всего около 30 т. (70) И это в округе с добычей 26,5 млн т в год! Таким образом, из «Сводки …» следует, что объем утечек составил 0,0001% от добычи. Прямо «экологический рай» на Крайнем Севере!

В ряде случаев при анализе официальной информации из докладов Госкомприроды возникает больше вопросов чем ответов. Например, в обзоре «О состоянии окружающей природной среды Ханты-Мансийского АО в 1998 г.» на стр. 81 приводятся данные о двух авариях. При аварии, связанной с утечкой 3483,6 т на нефтепроводе «Вынгапуровское ЦПС – Белозерный ЦТП», площадь загрязнения составила 2,16 га. При аварии, связанной с утечкой 4,2 т на нефтепроводе в районе Покачевского месторождения, площадь загрязнения составила 1,044 га. Как, в схожих физико-географических условиях, при объеме разлива, отличающемся более чем в 800 раз, произошло загрязнение, отличающееся по площади всего в 2 раза? Что это? Желание нефтяников занизить площадь загрязнения с целью уменьшить штрафные платежи помноженное на «невнимательность» сотрудников Госкомприроды?

Информация нефтяных компаний

В контролирующие органы

В целом, из разговоров и неофициальных писем работников Госкомприроды известно, что объем разливов, о которых информируют нефтяные компании (НК), обычно занижается в несколько раз. По официальным данным, представленным нефтедобывающими предприятиями, ежегодно в Ханты-Мансийском АО загрязняется около 200 га. Однако, по оценкам сотрудников Госкомприроды, только в Нижневартовском районе эта цифра составляет около 600 га.

Вот цитата из официального отчета Госкомприроды Ханты-Мансийского АО за 1996 г.: «Нефтедобывающие предприятия официально сообщают лишь примерно о каждой десятой аварии, скрывая остальные случаи от природоохранных и других контролирующих органов. Все выборочно проведенные комитетом по охране природы, окружной и природоохранной прокуратурами проверки достоверности сведений о количестве аварий, потерях нефти, площади земель загрязненных ими, подтверждают этот вывод. Искажение информации о действительных размерах аварийных разливов загрязняющих веществ и сокрытие самих аварий имеют массовый характер и препятствуют объективной оценке воздействия нефтедобывающего комплекса на окружающую среду». (73)

Общественным организациям

Примером нежелания абсолютного большинства НК отвечать на вопросы, связанные с охраной окружающей среды, может быть анализ ответов на письмо, посланное Гринпис в середине мая 2001 г. на адрес руководителей 225 НК (приложение № 4).

В ответ было получено всего 14 писем. Из них:

организация не ведет нефтеразработку (1 письмо);

отписки (отсылка к вышестоящим организациям) или уверение, что все хорошо (5 писем);

реальные ответы (5 писем);

организация ликвидирована/не значится по указанному адресу (3 письма).

Нефтяные компании и малочисленные коренные народы

Даже в тех случаях, когда НК напрямую затрагивают интересы местного населения, общественных слушаний не проводится, интересы «малых народов» - представителей коренного малочисленного населения - игнорируются. Жалобы последних на сокращение поголовья зверя, рыбы, загрязнение почв и водоемов, шумовое воздействие, сокращение площадей родовых угодий, «дробление» ландшафтов в результате прокладки дорог, строительства трубопроводов, браконьерство со стороны работников НК не принимаются всерьез ни руководством компаний, ни представителями исполнительной власти.

Очень часто права на добычу нефти или прокладку нефтепровода на территориях «родовых угодий», на которых охотились и рыбачили еще далекие предки нынешних жителей, «покупаются» за ящик водки. Учитывая более тяжелые последствия алкоголизма для многих представителей коренного населения, это абсолютно аморальная практика.

Часты случаи, когда малограмотным коренным жителям подсовывают на подпись бумаги под видом малозначащих документов. Впоследствии оказывается, что они подписали развитие нефтедобычи в окрестностях своих поселений или даже собственное выселение на другие территории. Все это осуществляется при попустительстве, а иногда и участии местных властей.

Возможности самостоятельного сбора информации

Сказать, что НК неохотно делятся информацией, связанной с загрязнением окружающей среды и не в полной мере способствуют свободе передвижения представителей общественных экологических организаций и журналистов на территориях нефтедобычи и транспортировки, а это тысячи квадратных километров, то же самое, что назвать Великий Потоп неблагоприятными погодными условиями.

Примеров ограничения свободы передвижения, гарантированной Конституцией РФ, не счесть. Обычно нефтяники аргументируют это тем, что эти земли (месторождения) арендованы ими, дороги построены тоже ими. Следовательно, они имеют право выставлять посты и препятствовать движению машин и лиц без спецпропусков. Однако, как правило, дороги к месторождениям проложены по федеральной земле, не находящейся в аренде, и препятствие передвижению по ним незаконно.

В Case study № 3 приведены несколько конкретных примеров ограничения свободы передвижения, с которыми пришлось столкнуться представителям Гринпис, местным жителям и журналистам, при попытках проехать в загрязненные места в Республике Коми, Краснодарском крае и Тюменской области.

Case study

№ 1. Исследование ситуации с займами, выданными международными финансовыми институтами (МФИ), для ликвидации последствий аварийного разлива нефти в Республике Коми.

При аварии на нефтепроводе «Возей – Головные Сооружения» в Усинском районе Республики Коми в 1994 г., по данным регионального комитета по охране природы и губернатора Ненецкого АО, вылилось более 100 000 т нефти. Нефтепровод был построен в 1974 г. Утечка в 1994 г. продолжалась несколько месяцев в различных частях нефтепровода. Транспортировкой нефти через трубопровод кроме основного оператора – компании «Коми-нефть» занимались совместные предприятия («Полярное сияние» и «Комиарктиойл»). Кредитование этих компаний осуществлялось МФИ (табл. 1).

Табл. 1.

	«Полярное сияние»	«Комиарктиойл»
Входящие фирмы, принадлежность, доля участия	Коминефть (РФ) - 40% Gulf Canada (Канада) - 25% British Gas (Великобритания) - 25% Ухтанефтегазгеология (РФ) - 10%	Conoco (США) - 50% Архангельскгеология (РФ) - 50%
Финансирование	EBRD – 80 000 000 USD	EBRD – 90 000 000 USD IFC – 60 000 000 USD OPIC – 50 000 000 USD
Перекачка по нефтепроводу «Возей – Головные Сооружения»	1800 т/день	1500 т/день

EBRD (ЕБРР) – European Bank for Reconstruction and Development (Европейский банк Реконструкции и Развития)

IFC – International Finance Corporation (Международная финансовая корпорация)

OPIC – Overseas Private Investment Corporation (Американская корпорация по поддержке частных инвестиций за рубежом)

Т.к. проекты финансировались МФИ, то по правилам необходима экологическая оценка проектов до выделения средств. Таким образом, плачевное состояние инфраструктуры нефтепроводного транспорта должно быть им хорошо известно. Остается предположить:

1. Банки знали об удручающем состоянии трубопроводов, но не придавали этому значения.

2. В документах, представленных в банки, эта информация отсутствовала.

3. В документах, представленных в банки, техническое состояние трубопроводов было представлено как удовлетворительное. (78)

В любом случае вывод напрашивается следующий: «Участвующие в финансировании банки в последнюю очередь интересовались и принимали во внимание экологические последствия проектов, на которые они выделили деньги».

Наверное, для юристов, защищающих интересы этих совместных предприятий все очевидно. Они могут защитить свои фирмы от ответственности за разливы нефти. Однако для коренных жителей и природы регионов, подвергнувшихся катастрофическим воздействиям, деньги западных банков, вложенные в проекты, лишь увеличили количество разлившейся нефти.

На следующий год после аварии МФИ были выделены кредиты:

Всемирный банк (99 млн долл. США, соглашение от 25.04.1995);

ЕБРР (25 млн. долл. США, соглашение от 05.05.1995).

Деньги были направлены на проведение работ по недопущению попадания нефти в бассейн Печоры и саму реку в период весеннего половодья (т.е. на строительство дамб), очистку загрязненных территорий, поставку оборудования и проведение работ по ремонту и замене аварийных участков нефтепровода для предотвращения аварийных разливов в будущем, исследования влияния разливов нефти на природные объекты, продукты питания и их воздействие на здоровье местного населения.

Соглашения были заключены между Российской Федерацией и Всемирным банком (ВБ) и ЕБРР соответственно и утверждены постановлениями правительства РФ №№ 628 и 629 от 27 июня 1995 г. Согласно этим постановлениям погашение займов должно осуществляться за счет средств компании «Коми-нефть» (в настоящее время эта компания принадлежит Лукойлу), «преимущественно за счет выручки от продажи нефти в соответствии с соглашением между АО «Коми-нефть» и Министерствами финансов и топлива и энергетики РФ».

Кредит ВБ выдан сроком на 17 лет с отсрочкой платежа 5 лет и ставкой 7,09%. Как говорится в пресс-релизе банка, «целью проекта является внесение инвестиций и изменений в рабочие процедуры для того, чтобы быть уверенными, что будущая транспортировка нефти в Республике Коми будет производится экологически устойчивым образом» (and to support investments and changes in operating procedures to ensure that future oil transport in the Komi Republic is done in an environmentally sustainable way). (82)

В 1999-2000 гг. Гринпис провел исследования в Усинском районе Республики Коми для выяснения текущей ситуации с загрязнением нефтью и независимого анализа успешности проектов в области экологии, профинансированных МФИ (ВБ, ЕБРР). Выводы оказались неутешительными - озера нефти, примитивнейшая техника в виде лопат и ведер, используемая для очистки загрязненных участков, отсутствие средств персональной защиты у рабочих, вынужденных по 10 часов в день дышать испарениями сырой нефти. По словам нефтяников, местных жителей, представителей Комитета по экологии, разлив 1994 г., на который были выделены кредиты, убран на 40-60%. Большие значения приводят представители нефтяных компаний, меньшие – местные жители и экологи.

Однако, что значит убран, как выглядят официально принятые «реабилитированные» участки - песчаная пустыня с воткнутыми ровными рядами щуплыми кустиками высотой несколько десятков сантиметров (здесь до разлива была лесотундра с птицами, зверем, поросшими мхом и лишайниками деревьями и звонко журчащими ручьями).

Препараты биологически разрушающие нефть в суровом климате не работают. Летом нефть откачивается помпами, пока это возможно, затем засыпается песком. Однако болота, из которых на 80% состоят местные ландшафты, впитывают нефть на большую глубину и каждую весну на «убранных» прошлым летом местах снова выступает нефть. Продолжительность летнего периода составляет около 3 месяцев со средней температурой июля 4-12 градусов тепла и заморозками, которые возможны в любой день.

В 1995 г. на деньги ВБ в Республике Коми нефть убирал «Хартек» – австралийская компания. Итак, что же было сделано на деньги МФИ в Усинском районе с 1995 г., на деньги, которые в настоящее время приходится отдавать:

- частично (на 40-60%) сокращена площадь территорий покрытых нефтью. Назвать это реабилитацией нельзя, т.к. на «принятых как очищенные» участках сохраняется загрязнение грунтовых вод, растительность не восстанавливается и, по-видимому, никогда не примет прежнего вида. Скорее это косметическая операция, хотя и весьма дорогостоящая;

- проведены обширные исследования загрязнений, в частности, речной воды, коровьего молока и рыбы. Однако даже районный комитет по охране окружающей среды не получил информации о результатах этого исследования. Известно, что выводы, сделанные на основании этих исследований, были один раз зачитаны на общем сходе жителей поселка Мутный материк. На обращение представителей Гринпис к руководству ВБ предоставить данные материалы был получен ответ, что данные работы являются собственностью нефтяной компании «Коми-нефть» (или ее правопреемников), и ВБ не может предоставить эти материалы;

- в процессе выполнения работ по очистке большое количество нефти выжигалось. Всего было выжжено не менее 7000 т, и это делалось в т.ч. при уборке австралийской фирмой «Хартек» [78] (наверное, именно так в Австралии представляют себе современные технологии по уборке, которые требует использовать ВБ). Цитата из пресс-релиза банка: «Помощь обеспечивается международным управляющим – консорциумом лучших экспертов в области очистки нефтяных загрязнений с опытом проведения очистных работ на суше в условиях Арктики (аssistance is being provided by an international management contractor — a consortium of some of the world's foremost oil spill clean-up experts, with experience in land clean-up under Arctic conditions)». При этом нефть сжигается в Усинском районе до сих пор;

- по мнению сотрудников природоохранных ведомств, площадь вновь загрязняемых нефтью участков ежегодно в Усинском районе превышает площадь земель, ежегодно очищаемых от нефти (при этом понятие «очистки», как уже отмечалось, весьма условно). Это к вопросу о проведении работ по ремонту и замене аварийных участков нефтепровода для недопущения аварийных разливов нефти в будущем;

- применяемая техника (лопаты и ведра) и средства защиты людей, работающих на уборке нефти (вернее их отсутствие), позволяют предположить, что на дворе не ХХI, а XIX век. Это к вопросу о поставках оборудования.

Как насмешка вспоминалось письмо ВБ в Гринпис от 09.08.1999: «…хотелось бы отметить, что ни одного разлива нефти не произошло на нефтепроводе Харьяга-Усинск с 1995 г., что является значительным улучшением [ситуации]…», подписаннное Мишелем Картером, директором по России, Европе и Средней Азии. Понятно, что сам он в Коми никогда не был и разливов нефти там не видел. Но ведь можно было кого-нибудь из коллег послать, вместо того, чтобы слепо доверять сообщениям из Усинска.

А вот что говорят официальные цифры из сводного заключения «О загрязнении земель при аварийных разливах нефти в Усинском районе Республики Коми». По состоянию на 1999 г. площадь загрязненных земель составляет 698,9 га, количество аварийной нефти на разливах составляет 133,8 тыс. т, в шламонакопителях – 90,7 тыс. т. Площадь загрязненных земель в районе аварии 1994 г. составляет 59,1 га, масса нефти на разливах – 19,9 тыс. т, площадь земель под шламонакопителями в районе аварии 1994 г. – 21,6 га, масса нефти в них – 56,6 тыс. т. (80)

Напомним, что результате разлива 1994 г. площадь загрязнения на осень 1994 г. составляла около 70 га. Во время половодья 1995 г. площадь загрязнения значительно увеличилась.

В настоящее время Лукойл, приобретший «Коми-нефть», разработал план ликвидации аварийных разливов нефти в районе Усинска. По данным Лукойла, в Республике Коми планируется рекультивировать 700 га загрязненных земель, потратив в течение 5 лет 700 млн рублей (около 25 млн долл. США). (81)

23 июля 2001 г. французская НК «Тоталь-Фина-Эльф», ведущая добычу нефти на Харьягинском месторождении и транспортирующая нефть по нефтепроводу Харьяга-Усинск (оператор – компания «Коми-ТЭК»), на котором до сих пор происходит значительное количество утечек нефти, подписала с «Коми-ТЭК» меморандум о техническом сотрудничестве при очистке загрязненных нефтью участков, в рамках которого в 2001 г. планируется потратить 70 000 долл. США на очистку 2,5 га (не велики масштабы…) путем экспериментального применения специального препарата, ускоряющего биодеградацию углеводородов в условиях Заполярья. (84)

Остается надеяться, что судьба этих проектов будет более успешной, чем займов ВБ и ЕБРР.

№ 2. Бурение Лукойл на террритории заказника «Саратовский»

В 1997-1999 гг. подразделение Лукойла проводило бурение скважины на территории Саратовской области. Работы осуществлялись буровой установкой БУ-6500-ДГ, глубина заложенной скважины более 5250 м. Проект не получил положительного заключения государственной экологической экспертизы, без чего любые работы являются незаконными. Однако это не остановило Лукойл-Саратов.

Бурение велось на территории федерального заказника «Саратовский» (Федоровский район). Деятельность Лукойл-Саратов прямо противоречила Законам РФ "Об охране окружающей природной среды", "О животном мире", "Об особо охраняемых природных территориях", "Об экологической экспертизе". (39, 40, 42)

Работы велись в непосредственной близости от мест токования и гнездования дрофы. Дрофа - исключительно красивая, одна из самых крупных в Европе и крайне осторожная птица. Она занесена в российскую и международную Красные книги. Российская популяция дрофы вторая по численности в мире и большая ее часть обитает именно в Саратовской области. Больше всего этих птиц в Федоровском районе области, а наибольшая плотность в районе - в заказнике "Саратовский". Здесь же гнездится стрепет и произрастает тюльпан Шренка, которые также занесены в Красную книгу. Заказник внесен в общеевропейский каталог "Ключевых орнитологических территорий", как территория, имеющая исключительное значение для сохранения российской популяции дрофы.

Лукойл-Саратов трижды нарушил природоохранительное законодательство. Первый раз - начав буровые работы без экологической экспертизы проекта. Второй - проигнорировав предписание Госкомэкологии РФ о приостановлении незаконных работ. Третий раз - продолжив работы при наличии отрицательного заключения государственной экологической экспертизы федерального уровня по данному проекту. (43, 44, 49)

Таким образом, руководство Лукойла не сочло нужным соблюдать требования природоохранительного законодательства. И в этом их поддержало высшее должностное лицо Саратовской области. 20 апреля 1998 г. губернатор Саратовской области Д. Аяцков подписал постановление № 222, которым исключил из заказника «Саратовский» территорию, отданную под незаконную разведку нефти. Данное постановление также незаконно, т.к. противоречит целому ряду российских законов. Пытаясь задним числом придать ему вид законности, губернатор обратился к премьер-министру С. Кириенко с просьбой утвердить новые границы заказника. (45, 46)

Не смогло остановить незаконную деятельность Лукойла и предписание о прекращении финансирования буровых работ. Саратовский АКБ «Экономбанк», осуществлявший финансирование, официально уведомил Госкомэкологию, что его предписание о прекращении финансирования незаконной деятельности «принято к исполнению». (47)

Саратовский областной комитет по охране природы не решился наложить запрет на незаконную нефтеразведку. Более того, 6 июня 1997 г. комитет направил письмо в Лукойл-Саратов, где сказано «Госкомэкология области считает возможным производство основных поисковых геолого-разведочных работ на территории заказника «Саратовский», а 9 июня 1997 г. в ответе председателю Госкомэкологии РФ В. Данилову-Данильяну заявил, что «по федеральному заказнику «Саратовский» направлено письмо от 6 июня 1997 г. в Лукойл, в котором сформулирован и обоснован... отказ на согласование проведения изыскательских и поисково-разведочных работ». Оба письма подписаны председателем комитета А. Маликовым. (41, 42)

Общественности пытались внушить, что бурение в заказнике, сохраняющем одну их крупнейших в мире и крупнейшую в России популяцию редчайшей птицы, затеяно для блага жителей области. Нефтяники соблазняли экологов финансированием научных и природоохранных работ, предлагали оплатить участие в международных конференциях.

В настоящее время председатель Саратовского комитета по экологии г-н Маликов, сумевший «невинность соблюсти и капитал приобрести» назначен председателем Саратовского комитета по природным ресурсам, а его бывший руководитель, председатель Госкомэкологии РФ В. Данилов-Данильян, отправлен в отставку.

№ 3. Примеры ограничения свободы передвижения представителями нефтяных компаний

Республика Коми, (нефтяная компания Лукойл), июнь 2000 г., рассказ П. Малышевой, пресс-секретаря Гринпис России (журнал “Cosmopolitan”, октябрь 2001 г.)

«Я должна была организовать поездку для журналистов – показать им, что такое нефтяной разлив, - вспоминает Полина свою экспедицию в Усинск, в республике Коми. – Приезжаем: кругом разлито никому не нужное «черное золото». Резкий запах сбивает с ног. По колено в нефтяном озере стоят женщины в резиновых костюмах и вычерпывают нефть. «Как же вы сюда попали ?» - спрашиваю. «А кушать-то надо, другой работы не найдешь», отвечают. Журналисты, особенно иностранные, поражены увиденным. Только и говорят: суд в Гааге, права человека… К нам на всех парах подлетает машина – подоспела охрана нефтяников, трое здоровых мужиков. Журналисты направили на них камеры, микрофоны. Я объясняю зачем мы здесь. Они грубо обрывают – здесь, мол, запрещено снимать, запрещено разговаривать, запрещено находиться… «А дышать-то можно, мы ведь в свободной стране», - завожусь я. «Вот и убирайтесь в свою свободную страну.» Номер нашей машины передают по рации, нас буквально пасут – встречают и провожают на каждом посту…».

К этому следует добавить постоянно звучащие угрозы в адрес местных водителей машин, на которых мы передвигались, и членов их семей со стороны сотрудников службы безопасности.

Нижневартовский район, август 2000 г.

Автобус с журналистами и представителями Гринпис едет по федеральной трассе Нижневартовск - Стрежевой. Мы хотим посетить поселок Посол, расположенный на берегу левого притока реки Вах, в котором проживают ханты. Понтонная переправа через р. Вах, за ней милицейский пост, небольшая очередь из машин, прекрасная солнечная погода, кто-то их журналистов выходит из автобуса, на груди висят фотоаппараты. Подходят милиционеры, спрашивают, кто такие, куда едем. Мы, без тени недобрых предчувствий, объясняем. Короткое совещание в будке представителей правопорядка, звонки куда-то, и выносится решение – нас дальше не пускают. Удивленные журналисты начинают задавать вопросы. Вроде бы, согласно действующему законодательству на федеральной трассе нас не имеют права останавливать. Выясняется, что милиционеры созвонились с нефтяной компанией и оттуда последовало указание – не «пущать» ! Короткий диалог:

Но ведь это федеральная трасса, Вы не имеете права нас задерживать.
Вы дальше не поедете !
Но почему ?
Нам поступило такое указание.
Чье указание, Вашего начальства ?
Нет, указание руководства нефтяной компании ЮКОС.
А какое отношение имеет руководство ЮКОСа к нашему передвижению по федеральной трассе ?
У них вдоль трассы расположены нефтепромыслы, вдруг Вы чего снимать начнете…
А какое Вам дело что мы будем снимать, у всех есть аккредитация, регистрация и съемки с федеральной трассы не запрещены, кроме того мы едем в Посол, а не на нефтепромыслы.
Велено не пускать.
Но ведь Вы представители органов охраны правопорядка и должны следить за соблюдением закона, а сами сейчас закон нарушаете.
Руководству видней.
Но руководство ЮКОСа Вам не начальство, как оно Вам может что-то велеть ?
У нас маленькие зарплаты и ЮКОС нам доплачивает надбавку, так что…

Все выходят из автобуса, несколько человек подсаживаются в попутную машину, остальные обходят барьер и начинают идти пешком. Милиционеры протестуют, но нас больше и физически задерживать они не пытаются, оружием тоже не угрожают. Через некоторое время возвращается группа, уехавшая ранее на «попутке». Выясняется, что на мосту через 7 км стоит еще одна милицейская машина, и там проверяют все проходящие машины – нет ли Гринписа или журналистов. Проехать действительно невозможно.

Интерес к поселку Посол, в который нас столь упорно не пускают стремительно разгорается до невероятных размеров. Попасть туда становится делом принципа. В конце концов, свет клином не сошелся на автомобильных дорогах, есть водный путь. Мы нанимаем лодку и впятером через 3 часа попадаем таки в Посол.

По-видимому, что-то там у нефтяников не сошлось или не поверили они, что мы действительно в Посол едем, но не пускать нас туда не было абсолютно никакого смысла. Недавно отстроенные нефтяниками для хантов симпатичные домики, никакого загрязнения, жители слегка жалуются на жизнь, а кто в России на нее не жалуется. Образцово показательная деревня, каких единицы не то что в Сибири, но и в Московской области. Не покидало ощущение нереальности происходящего – таких новых, пахнущих краской и смолой домиков, таких чистых улиц у нас в стране в деревнях не бывает.

Ее нефтяные компании могли бы демонстрировать всем желающим, а особенно иностранным журналистам, как пример благодушного сосуществования коренных народов (на чьей земле добывается нефть) и нефтяной индустрии.

Дороги месторождения «Самотлор» (нефтяная компания ТНК)

1999 г. Проезд не ограничен, мы можем вести любые съемки как с федеральной трассы, так и с межпромысловых дорог.

2000 г. На дорогах, ведущих к месторождениям, выставлены посты, проехать практически невозможно, монтируются барьеры на объездных дорогах. Официальное объяснение – противодействие краже и вывозу цветных металлов с оборудования на месторождениях. Странно, что это не делалось раньше – цветные металлы воруют и перепродают уже 10 лет, прошедших с распада Советского Союза. Что могли – уже вывезли. Из бесед с рабочими узнаем неофициальную версию – «в прошлом году тут Гринпис ездил, везде свой нос совал, разливы нефти фотографировал, после этого статьи в прессе появились. В этом году финансирование выделили на борьбу с разливами. Первым делом посты на эти деньги оборудовали, чтобы Гринпис не проехал. Теперь и об успехах в борьбе с разливами можно рапортовать – все равно не проверят !»

2001 г. Группа французских журналистов, съемки ведутся только с федеральной трассы. На межпромысловые дороги не проехать, посты. В последний день съемок машину тормозят на посту ГАИ на федеральной трассе Нижневартовск-Мегион. Выясняем, за что задержали – по звонку вышестоящего начальства. По закону ГАИ может задерживать машину и водителя, мы – пассажиры. Пытаемся объяснить ситуацию лейтенанту на посту и говорим, что если машину с водителем не отпускают, жаль, тогда мы поймаем попутную машину. Диалог:

Нет, и выразительно демонстрируют автоматы.
Почему ?
Приказ начальства.
Какого начальства.
Из Управления по борьбе с экономическими преступлениями.

Приезжают сотрудники с корочками уголовного розыска (?) и начинают спрашивать, что снимали, да по какому праву. Требуют показать кассету, после нашего объяснения, что означает «аккредитация», это требование превращается в просьбу. Интересуемся, как нас решили задержать ? Оказывается, на посту ГАИ увидели, что в машине иностранцы (по яркой одежде) и приняли решение остановить. А как же приказ начальства из Управления по борьбе с экономическими преступлениями ? Молчание, улыбки. Появляется официальная версия задержания – отсутствие у французов регистрации в Нижневартовске в течение 3 дней. То, что были выходные, никого не волнует.

Территория вокруг нефтепровода КТК, Новороссийск, Краснодарский край, лето 1999 г, опубликовано в газете «Вечерний Новороссийск» от 22 июля 1999 г (120):

«Несколько человек из общественной организации “Зеленые” хотели пройти по берегу от Южной Озерейки до Широкой балки. Вышедший из кустов амбал, назвавшийся представителем охраны КТК, не пустил их, заявив, что это земля КТК, частное владение.

Еще раньше заместитель главы администрации города Владимир Шейко на вопрос журналистов НТВ и представителя “Гринпис России” сказал, спешно садясь в машину, как нам показалось, без радости в голосе: “Это земля КТК”. “А мы думали это Россия”, - сказал в ту минуту один из местных жителей… Пару дней назад к месту, где КТК сносит реликтовые леса, пытались не пустить журналистов. Это не в первый раз. Во время демонстративной установки “камня КТК” милиция не пустила туда журналистов центральных газет, офицер, препятствующих проезду, заявил, что выполняет приказ нашего мэра».

№

Blog

Содержание Вступление > Общие вопросы Физико-географическая характеристика некоторых регионов нефтедобычи > Запасы нефти в России