Нагорный Карабах: факты против лжи. От автора от

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Нагорный карабах, 61.81kb.
• Манвел саркисян армянский центр стратегических и национальных исследований нагорный, 1726.61kb.
• Проблема правды и лжи. Как определить кто виновен в совершенном преступлении, 122.29kb.
• Ужесточение же санкций против Дамаска делу не поможет. Сша и Евросоюз и так уже ввели, 106.82kb.
• Ичая в ней факты и мнения, суждения и интерпретации, воспринимать альтернативные точки, 276.19kb.
• Анаболические стероиды. У. Филипс, 1061.66kb.
• Урок закрепление по роману Е. Замятина "Мы", 70.99kb.
• Аргументы и факты, Фуфырин С., 15. 04. 2009, №16, Стр, 6434.4kb.
• Исследование ряда теоретических работ по лингвистике лжи и собственный эмпирический, 397.21kb.
• Активизирующий опросник "За и против", 392.33kb.

Глава 12. Чрезвычайщина


«Если мы не выработаем эффективных и быстрых методов разрешения межнациональных конфликтов, то единственно возможным выходом для государства может оказаться путь законодательно оправданного подавления… Это будет началом конца демократических перемен, перерождением перестройки».


Аркадий Вольский,

«Социалистическая индустрия», 30 апреля 1989 года


«Нужно максимально использовать возможности чрезвычайного положения в автономной области республиканским правоохранительным органам… Необходимо переходить в фазу решительных действий, чтобы на деле восстановить суверенитет АзССР в НКАО. И делать это надо решительно, без промедления в первую очередь в азербайджанских селах»


Аяз Муталибов, Первый секретарь ЦК КП Азербайджана,

Из доклада на пленуме ЦК КПА 31 марта 1991 года


15 января 1990 года в НКАО и прилегающих к ней районах было объявлено чрезвычайное положение. Для армянского Нагорного Карабаха это период, продолжавшийся вплоть до распада СССР, стал временем наиболее тяжелых испытаний и потрясений за весь советский этап развития конфликта.

Используя с согласия Кремля расквартированный в районе чрезвычайного положения контингент внутренних войск МВД СССР, отряды милиции и спецназа, части Советской Армии, официальный Баку перешел к прямому подавлению карабахцев. Для карабахских армян режим чрезвычайного положения 1990-1991 гг. обернулся жестокой военно-колониальной диктатурой, когда любое волеизъявление подавлялось грубой силой, все гражданские и национальные права были, по сути, отменены, а человеческая жизнь обесценилась.

Под прикрытием военного режима власти АзССР не только усилили блокаду Нагорного Карабаха и продолжили расширение и заселение азербайджанских населенных пунктов с целью изменения демографического баланса. Были предприняты также массовые репрессии, аресты, многочисленные санкционированные убийства граждан и вооруженные провокации. Апофеозом и логическим следствием чрезвычайного, а фактически военного положения стала массовая депортация более двух десятков армянских карабахских сел силами МВД СССР, АзССР и Советской Армии в мае-июле 1991 года.

Одновременно колониально-военный режим в Нагорном Карабахе, ставший, по сути, прообразом всесоюзного ГКЧП образца августа 1991-го, пытался окружить горный край стеной информационной блокады.


Война постановлений


Прежде чем начать рассказ о том, чем обернулось для Нагорного Карабаха чрезвычайное положение, вернемся ненадолго к событиям конца ноября - начала декабря 1989 года, предшествовавших кровавому январю 1990-го. Речь пойдет о тех законодательных актах по НКАО, которые были приняты в Центре и на местах в этот крайне важный для дальнейшего развития ситуации в регионе период.

Вследствие имевшего место летом-осенью 1989-го года силового (блокада железных и автомобильных дорог) и политического (принятие закона о суверенитете) шантажа Кремля со стороны Баку, выпустившего на первый план «плохих парней» из Народного фронта, руководство СССР пошло на уступки.

28 ноября 1989 г., в последний день работы сессии Верховного Совета СССР, на заседание сессии от имени Президиума был неожиданно вынесен проект Постановления «О мерах по нормализации обстановки в Нагорно-Карабахской автономной области». Это случилось вместо ожидавшегося представления на сессии заключения комиссии Верховного Совета по Нагорному Карабаху и его обсуждения.

Эта комиссия, созданная еще после заседания Президиума ВС СССР 18 июля 1988, неоднократно посещала НКАО, Ереван, Баку. В ее состав входили члены Совета национальностей ВС СССР, в основном известные ученые и деятели культуры. За две недели до сессии ВС СССР, 9-11 ноября в НКАО, для ознакомления с мнением местных жителей относительно проблемы урегулирования побывал и председатель Комиссии по национальной политике и межнациональным отношениям ВС СССР Г. Таразевич (прозванный карабахцами «Таразини», по имени адвоката-мафиози - персонажа прошедшего накануне по телевидению итальянского сериала «Спрут»).

С проектом предложенного постановления не были предварительно ознакомлены и члены ВС СССР. Полностью проигнорировав мнение комиссии, Президиум Верховного Совета во главе с М. Горбачевым навязал свой проект. Армянские депутаты в знак протеста покинули зал заседаний. Однако этот демарш не мог помешать быстрому принятию проекта постановления при активном участии «агрессивно-послушного большинства» (по меткому определению академика Андрея Сахарова, скончавшегося буквально через десять дней после этого заседания).

Постановление «О мерах по нормализации обстановки в Нагорно-Карабахской автономной области», по сути дела, возвращало НКАО под власть Баку.

Пунктом третьим этого документа предусматривалось создание очередного антиконституционного органа - совместного азербайджано-карабахского республиканского Оргкомитета и восстановление местных властей НКАО (фактически упраздненных Указом Президиума ВС СССР о введении в НКАО особого управления от 12 января 1989-го) «при соблюдении представительства армянской и азербайджанской части населения пропорционально их численности».

При этом идея Оргкомитета, создание которого было предусмотрено «на паритетных началах» НКАО и АзССР, была заведомо неприемлема для карабахцев. Ведь с карабахской стороны в него должны были войти представители азербайджанского нацменьшинства, а со стороны Баку включать в этот орган никаких представителей армянского населения, естественно, не предусматривалось. Следовательно, любое предложение или решение карабахских армян было бы легко заблокировано.

Наконец, сама идея создания каких-то общих органов с Азербайджаном после безнаказанных резни в Сумгаите, погромов и блокады отвергалась населением НКАО. Тем более, речь шла о руководящем органе, который должен был заменить органы власти до их восстановления – опять-таки под собственной эгидой.

Наряду с созданием Оргкомитета объявлялось «в условиях воссоздания органов власти и управления автономной области считать нецелесообразным дальнейшее сохранение Комитета особого управления НКАО». То есть КОУ фактически упразднялся, но о каких-то конкретных сроках передачи им своих полномочий ничего не говорилось.

Создавалась и подчиненная ВС СССР союзная контрольно-наблюдательная комиссия, как было сказано в пункте 5 постановления, «для контроля и оказания помощи в осуществления мер по стабилизации обстановки в НКАО». Пункт 6 гласил, что дислоцированный в регионе контингент внутренних войск подчиняется именно контрольно-наблюдательной комиссии. Как мы увидим ниже, как сама комиссия, так и ее руководство воинским контингентом оказались очередной фикцией.

Расплывчатость и неопределенность процесса восстановления местных органов власти НКАО и «нормализации обстановки» порождали много вопросов и возможностей трактовать постановление от 28 ноября, которое в целом было набором пустых фраз.

17 января 1990-го «Литературная газета» опубликовала заметку Владислава Янелиса «Привыкнуть к боли невозможно». В ней излагалось мнение о событиях в Закавказье некоего государственного деятеля, на котором, как было сказано, «лежит немалая доля ответственности за нормализацию обстановки в НКАО». Этот человек «попросил не ссылаться на него». Как говорилось в заметке, беседа состоялась в пятницу, то есть 12-го января 1990 г. В ходе этой беседы этому деятелю «позвонил один из руководителей страны и попросил срочно вылететь в Баку. В субботу он должен был вернуться в Москву. Не вернулся. В воскресенье мы узнали о новых страшных жертвах в Баку».

Известно, что погромы в Баку начались в субботу 13 января. Из сообщений тех же СМИ известно, кто из руководителей страны находился тогда в Баку, кто из них и когда туда приехал; так что при желании анонимного «деятеля» можно вычислить.

Но в любом случае было ясно, что этот человек – один из кремлевских идеологов, причастных к разработке решений по карабахской проблеме. И вот что он говорил о Постановлении ВС СССР от 28 ноября 1989 года:

«Итак, Постановление Верховного Совета от 28 ноября… не устроило ни одну из противостоящих сторон. Хотя и был расчет на то, что по крайней мере Азербайджан воспримет его с удовлетворением… Не дает пока результатов и попытка воссоздать местные органы власти на уровне области для самостоятельного управления экономическим и социальными процессами»1.

Тем самым неназванный руководитель фактически признал, что:

- во-первых, постановление от 28 ноября было задумано как средство «удовлетворения» Баку, применившего такие средства шантажа Центра как блокада Нагорного Карабаха и Армянской ССР, разбойные нападения и т.п.;

- во-вторых, восстановление областных органов власти, фактически распущенных Указом Президиума ВС СССР от 12 января 1989 года, - теперь дело не Москвы, а Баку и Степанакерта (ведь, согласно постановлению, именно с этой целью они должны были создать совместный Оргкомитет).

В принципе, все это было ясно и без особых разъяснений.

Но вот как Кремль надеялся «удовлетворить» совершенно очевидные шовинистические аппетиты Баку, когда в постановлении были явно ограничивающие этот аппетит положения?

Так, в пункте 4 постановления Верховному Совету АзССР рекомендовалось «в кратчайший срок принять законодательные меры, обеспечивающие повышение статуса реальной автономии, действенные гарантии армянского населения НКАО, соблюдение законности, защиту жизни и безопасности граждан, конституционное решение всех возникающих проблем».

Но главный, и вполне конкретный раздражитель содержался в пункте 7. В нем Президиуму Верховного Совета АзССР, Совмину АзССР и исполкому Облсовета НКАО предлагалось «принять необходимые меры с целью недопущения изменения демографической ситуации в области, нарушающего сложившийся национальной состав».

То есть Баку предлагалось добровольно отказаться от главной цели своей политики в Нагорном Карабахе, которую власти АзССР проводили на протяжении всех лет советской власти, и которую лишь ускорили после февраля 1988-го. Воистину, со стороны М. Горбачева и его окружения то была либо святая наивность, либо сознательный расчет на дальнейшее обострение обстановки в регионе!

Ответный шаг на Постановление ВС СССР от 28 ноября 1989 года последовал практически незамедлительно. Уже 1 декабря в Ереване собралась совместная сессия Верховного Совета Армянской ССР и Национального совета Нагорного Карабаха, принявшая три совместных постановления.

В первом из них, «О Постановлении Верховного Совета СССР от 28 ноября «О мерах по нормализации обстановки в Нагорно-Карабахской автономной области», давалась оценка решению Кремля от 28 ноября, которым «предусматривается фактически повторное возвращение Нагорного Карабаха под власть Азербайджанской ССР вопреки ясно выраженной воле его армянского населения, многократно подтвержденной и должным образом зафиксированной в решениях его представительных органов».

Отмечалось, что решение ВС СССР «принято в условиях, когда правительство Азербайджанской ССР отказывается от должной политической и правовой квалификации акта геноцида в Сумгаите, погромов и убийств в Шуше, Баку, Кировабаде…когда НКАО почти два года находится в блокаде и армянскому населению Нагорного Карабаха не обеспечивается безопасность... когда Верховным Советом Азербайджанской ССР принят конституционный закон, открыто провозглашающий своей целью уничтожение этого армянского национально-государственного образования… когда Армения после разрушительного землетрясения периодически подвергается блокаде»2.

Отмечались также келейный характер принятия Постановления от 28 ноября, принятого «в обход демократической парламентской процедуры», «отход от тех и без того ограниченных мер, выполнение которых представлялось как необходимое условие политического решения проблемы Нагорного Карабаха на правовой основе»3.

Совместным решением ВС АрмССР и Национального совета Нагорного Карабаха Постановление ВС СССР от 28 ноября признавалось «новым актом аннексии», «грубо попирающим принцип добровольного объединения народов ССР в советской федерации,.. нарушающим международные обязательства СССР». Постановление Верховного Совета СССР объявлялось «недействительным для Армянской ССР и Нагорного Карабаха и не порождающим никаких правовых последствий»4.

Но главным ответным ходом совместного заседания ВС АрмССР и Национального совета Нагорного Карабаха стало Постановление «О воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха».

В этом постановлении, в частности, говорилось: «Основываясь на общечеловеческих принципах самоопределения наций и отзываясь на законное стремление к воссоединению двух насильственно разделенных частей армянского народа, Верховный Совет Армянской ССР и Национальный совет Нагорного Карабаха постановляют…

3. Верховный Совет Армянской ССР и Национальный совет Нагорного Карабаха провозглашают воссоединение Армянской ССР и Нагорного Карабаха.

…5. Верховный Совет Армянской ССР и Национальный Совет Нагорного Карабаха обязуются представлять национальные интересы армянского населения Шаумянского района и Геташенского подрайона Северного Арцаха»5.

Как следует из Постановления «О воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха», под Нагорным Карабахом (Арцахом) подразумевалась отнюдь не только НКАО, но и те территории края, где и после депортаций осени 1988-го еще сохранилось коренное армянское население.

Еще одно совместное постановление выражало поддержку Резолюции Комиссии по иностранным делам Сената США по Нагорному Карабаху и решительный протест против заявления МИД СССР от 19 ноября 1989 года, «которое преследует цель дезориентировать мировое общественное мнение».

В Резолюции комиссии Сената выражалась озабоченность сложившейся в регионе ситуацией, отмечалось, что «80 процентов армянского большинства НКАО постоянно выражает стремление к самоопределению и свободе», и подчеркивалось, что США поддерживают основные права и стремления народа Нагорного Карабаха. Комиссия призывала правительство США «содействовать в ходе двусторонних дискуссий с Советским Союзом справедливому урегулированию конфликта вокруг Нагорного Карабаха, которое действительно отражало бы взгляды народа этой области»6.

В лучших традициях сталинизма, в ответ на этот призыв МИД СССР разразился заявлением о вмешательстве во внутренние дела СССР, лживо утверждая, что «решение сенатской комиссии вызвало острую реакцию советских граждан», которые, естественно, даже не имели понятия ни о самом документе, ни о его содержании.

Еще 21 ноября Национальный совет Нагорного Карабаха в своем заявлении от имени армянского большинства края выразил признательность сенатской комиссии и обвинил МИД СССР в двойных стандартах по отношению к событиям за рубежом и в собственной стране7.

1 декабря аналогичная оценка позиции МИД СССР была дана уже в совместном постановлении ВС Армянской ССР и Национального совета Нагорного Карабаха.

Все это было серьезным вызовом центральной власти. Серьезным тем более, что совместные постановления руководящих органов АрмССР и НКАО затрагивали и международные обязательства СССР, фактически обвиняли Кремль в несоблюдении им же подписанных международно-правовых документов.

Сразу после этого решения в Баку и Москве были предприняты попытки объявить этот акт односторонним действием армянского Верховного Совета по «аннексии» части территории АзССР.

В свою очередь, Президиум Верховного Совета АзССР 4 декабря принял Постановление «О мерах по нормализации обстановки в Нагорно-Карабахской области Азербайджанской ССР», в котором приостанавливалось действие ряда положений Постановления ВС СССР от 28 ноября. В том числе, «раздражительных» пунктов 4 и 7, где говорилось о повышении статуса реальной автономии НКАО и недопущении изменения демографической ситуации в НКАО.

Это был первый с начала 1988 года случай законодательного «непослушания» Кремлю со стороны властей АзССР. Как мы помним из предыдущей главы, именно в этот день, 4 декабря стал раскручиваться новый виток напряженности: произошли первые митинги с выходом в приграничную полосу на советско-иранской границе в Нахичевани, нагнеталась обстановка в Баку. За этим последовали массовые увольнения и преследования все еще остававшихся в столице АзССР армян, а потом и разгром пограничных сооружений на сотнях километров госграницы.

Наконец, спустя месяц, на основании совместного Постановления ВС Армянской ССР и Национального совета Нагорного Карабаха от 1 декабря 1989 г., 9 января 1990 года ВС АрмССР своим постановлением включил в Госплан экономического и социального развития АрмССР на 1990 год план социально-экономического развития НКАО.

Последующее развитие событий в виде сознательно раскручиваемой Баку спирали насилия и погромов привело к введению Кремлем чрезвычайного положения не в Баку, где неделю шли безнаказанные погромы, а в Нагорном Карабахе, где армянское население успешно выдержало первый серьезный вооруженный натиск боевиков НФА.


Вся власть - военным


До Указа Президиума ВС СССР от 15 января в Советском Союзе формально не было прецедента с введением чрезвычайного положения. Конечно, речь идет о последних десятилетиях существования СССР, ибо предыдущие десятилетия большевизма сами являли собой пример тотальной диктатуры, фактически перманентной чрезвычайной ситуации и военного положения. Но речь, повторимся, идет о постсталинских временах и о формальных законах.

Вводя в НКАО и прилегающих районах чрезвычайное положение, Кремль еще сам, видимо, толком не знал, что оно должно представлять собой такое положение. Не случайно, в пункте 10 Указа признавалось необходимым «ускорить рассмотрение в Верховном Совете СССР разработанного Советом Министров СССР по поручению Верховного Совета СССР проекта Закона о правовом режиме чрезвычайного положения»8.

В целом, указ носил сугубо прикладной характер и перечислял ряд мер, которые имели право применять в условиях ЧП «органы государственной власти и управления, иные уполномоченные на то государственные органы и должностные лица». В том числе:

- запрещать проведение собраний, митингов, уличных шествий, демонстраций, а также театрально-зрелищных, спортивных и других массовых мероприятий, контролировать средства массовой информации;

- приостанавливать или распускать противоречащую закону деятельность организаций и самодеятельных объединений граждан;

- запрещать забастовки;

- вводить комендантский час;

- ограничивать въезд и выезд граждан, временно выселять граждан из районов, опасных для проживания, с предоставлением им других помещений, обязывать граждан, не являющихся жителями данной местности, покинуть ее;

- ограничивать движение транспортных средств, регулировать и осуществлять их досмотр;

- вводить проверку документов, а в необходимых случаях и личный досмотр граждан, досмотр вещей;

- ограничивать или запрещать использование множительной техники, а также радио- и телепередающей аппаратуры, вводить особые правила пользования связью и проч.

Важным пунктом указа был пункт 4, в котором, в частности, говорилось: «Для защиты прав граждан, охраны общественного порядка и безопасности, объектов жизнедеятельности населения привлекаются в соответствии с законом внутренние войска Министерства внутренних дел СССР… воинские части Советской Армии, военно-морского флота и Комитета государственной безопасности СССР», которые «действуют на основе Конституции СССР, руководствуются законами, уставами и настоящим Указом»9.

Эти, казалось бы, обычные меры, принятые во многих странах мира при ликвидации последствий стихийных бедствий, беспорядков и т.п., имели главного адресата: местные органы власти и управления.

Но что это означало применительно к Нагорно-Карабахской автономной области, где эти самые органы власти были фактически ликвидированы Указом о введении в НКАО особого управления от 12 января 1989 года? Ведь Постановление ВС СССР от 28 ноября 1989 года ликвидировало особое управление в НКАО, но не восстановило местные органы власти.

Для этого предлагалось создать совместный с АзССР Оргкомитет, который и должен был заняться вопросом восстановления органов власти в автономной области. Но армянское большинство области не приняло Постановление от 28 ноября и отвергло сотрудничество с Баку, откуда исходили приказы об удушении карабахцев, и где только что прокатились армянские погромы.

Кроме того, идея Оргкомитета была неприемлемой для карабахских армян еще и потому, что никакого паритета при его создании априори быть не могло: как уже говорилось ранее, в предполагаемом органе от НКАО должно было быть представлено азербайджанское меньшинство. Этот как минимум один голос вкупе с половиной голосов от республиканской части предписанного Постановлением ВС СССР от 28 ноября 1989 года неконституционного органа был гарантией блокирования любой инициативы армянского большинства автономии.

Таким образом, в условиях вакуума власти в НКАО, местным органом власти и управления фактически стала сугубо азербайджанская часть так и не созданного на паритетных началах Оргкомитета. Соответственно, этому «недоношенному» органу, официально начавшемуся именоваться «республиканским Оргкомитетом по НКАО», де-факто подчинялись и дислоцированные в регионе войска, которые должны были подчиняться союзной контрольно-наблюдательной комиссии. Но эта комиссия существовала лишь на бумаге, и ее глава В. Фотеев лишь пару раз посетил регион за все время действия ЧП.

То есть контингент внутренних войск в районе чрезвычайного положения НКАО и прилегающих районов АзССР де-факто подчинялся Баку.

Об этом неоднократно прямо заявляли и военные коменданты района чрезвычайного положения. Так, генерал-майор Генрих Малюшкин сказал побывавшим в июле 1990-го со специальной миссией в НКАО сопредседателю московского «Мемориала» Олегу Орлову и председателю правозащитной комиссии Всесоюзного общества «Мемориал» Дмитрию: «Государственной властью является правительство Азербайджана. Организационный комитет по НКАО представляет правительство Азербайджана, деятельность которого направлена на стабилизацию обстановки в НКАО»10.