А. С. Железняков (Россия, ив ран, г. Москва)

Вид материала

Документы

Содержание Монгольская дипломатия в эпоху империи О.С. Ринчинов, Ц.П. Ванчикова

Подобный материал:

• Институт Математического Моделирования ран, Москва, Россия, e-mail: zmitrenko@imamod, 11.3kb.
• Пленарные доклады, 942.76kb.
• Академик ран и рамн, профессор, директор нии ко ронц им. Н. Н. Блохина рамн, г. Москва,, 126.09kb.
• Л. Т. Васильева 1, Д. О. Дунников 2, В. И. Мика 1 Московский энергетический институт, 133.09kb.
• Проводит XIV международная научная конференция, посвященная памяти генерального конструктора, 1295.48kb.
• Аннотации статей журнала "Химическое и нефтегазовое машиностроение" за 2009, 1058.91kb.
• Атман трансперсональный взгляд на человеческое развитие Издательство act издательство, 4520.68kb.
• Акаев А. А., иностранный член ран, г. Москва, Пантин В. И., Институт мировой экономики, 55.74kb.
• Vii международная научно-практическая конференция «тяжелые металлы и радионуклиды, 85.45kb.
• Vii международная научно-практическая конференция «тяжелые металлы и радионуклиды, 89.47kb.

Ш.Шинэгэрэл

(Монгол Улс, Улаанбаатор)


Чингисиийн «Их Засаг» хууль монгол туурагтны

/Ертoнцийг yртонцийг yзэх yзэл/ билэг сургаал


Чингис хаан тyyхийн хyрдэх дэх хорвос -ийн алаг эрээн амьдралын бyхий л талыг ooртoo авч шингээсэн олон талт oртoнц байсан гэж хэлж болно. Ooрooр хэлбэл oнгoрсoн 1000 жилд нарт хорвоог элээсэн бyх хyмyyс дотроос нэг yгээр тайлбарлахад хамгийн эзлэн тyйвэзгч гэж, ивээгч бурхан ч гэж хэлж yл таарах гагцхyy асар их аугаа хyчийг /Мoнх тэнгэрийн/ олсон хyн байв. Чингис хааны yйл амьдралын замыг мoшгoн хooж yзвэл тэрээр цаг yеэсээ огт ooр yзэл бодол, шинж чанар агуулсныг мэдэж болно. "Вашингтон Пост" сонин аргын тооллын 1101-2000 он хyртлэх тyyхэн хyмyyс дотроос хамгийн алдартай хyнээр Чингис хааныг тодруулсныхаа yндэслэлийг "Oнгoрсoн мянган жилд гарсан хамгийн том yйл явдал бол цэвэр нэг yндэстэн дэлхий даяар сyр хyчээ бyрэн тoгс илтгэж чадсан явдал бoлгoo...

Чингис хаан болон тyyний залгамжлагчид Европ-Ази тивийг хамарсан асар уудам бyс бyрэлдyyлж, дорно-oрнийн соёл иргэншлийн хэлхээ холбоог oргoжooлж oгсoн юм. Yyнийг дундад зууны yеийн САТТ-ын тогтолцоо байсан гэж хэлж болно.Тэрээр Интернэт бyтээгдэхээс аль тэртээх 1000 жилийн oмнo дэлхийг холбосон харилцаа холбооны сyлжээг анх бий болгосон байна.Тэрээр хyн хyч, шинэ арга технологийг сyлжилдyyлэн дэлхий ертoнцийг ойртуулж нягтруулсан хyн» ..гэж тодорхойлжээ.

Миний бие энэхyy илтгэлдээ Чингис хаан бол аугаа их сэтгэгч билэг сургаал зохиогч хун байсан гэдгийг нотлохыг зорилоо.Их эзэн богд Чингис хааны хэлсэн yг сургаал, хууль цааз бyгд гyн ухааны шинжтэй маш алсыг харсан зyйл байсан юм.

Ooрooр хэлбэл Эзэн Богд Чингис хан аугаа их сэтгэгч философич байсан юм. Хyний амьдрал, yйл ажиллагаа нь ертoнцийн янз бyрийн юмс yзэгдэлтэй харилцсаны yр дyн байдаг. Иймд ертoнц, тyyний дотор хyний эзлэх байр суурь, ертoнцтэй хyний харилцах харилцааны асуудал бол амьдрал yйл ажиллагааны чухал асуудал байдаг. Энэхyy асуудалд философи хариу oгдoг.


З.З.Сажинова

(Россия, БГУ, г. Улан-Удэ)


Монгольская дипломатия в эпоху империи


Известно, что монгольские ханы вели активную дипломатическую переписку с монархами и главами европейских государств, а также писали письма в Ватикан римским папам. В реестрах папских писем XIII-XIY столетий находятся письма монгольских государей папам Иннокентию 1У(1242-1254), Николасу Ш (1277-1280), Николасу 1У (1288-1292), Бонифацию УШ (1294-1303), а в Национальных архивах Парижа и Лондона – письма королям Франции Людовику IX Святому, Филиппу IY Красивому и королю Англии Эдуарду I.

Первое письмо было отправлено ханом Гуйуком 11 ноября 1246 г. папе Иннокентию IY. Тон письма не понравился понтифику, так как монголы писали, что волею Вечного Синего Неба они призваны быть единственными хозяевами Земли и латинскому миру следует им покориться.

После этого письма монгольские дипломаты держали путь во Францию. Французский миссионер Арселин де Кремон не смог отказать Байду, чтобы его сопровождали с миссией два дипломата: тюркоязычный христианин, возможно уйгур, по имени Айбек (Принц Луна) и несторианец, сириец Сергий. Ранее Плано ди Карпини не согласился на это и отказал Гуйуку. Посольство прибыло в Лион летом 1248 г.. Они привезли письмо, и содержание его было не менее оскорбительным: монголы как и прежде предлагали покориться всем, начиная с папы римского. «Говорит по воле Кагана Байду-нойон. Вы, папа, знайте, что Ваши посланники прибыли к нам и мы привезли Ваши письма. Они произнесли нам странные речи, и мы не знаем, Вы ли им приказали так с нами разговаривать или они сами это сделали…». В конечном итоге Сергий и Айбек возвращались с письмом папы от 22 ноября 1248 г., известным как Viam agnoscere veritatis ( Не знать дорогу правды). Не успели уехать эти дипломаты, как прибыли другие. Из этого видно, что дипломатическая деятельность между монголами и латинским миром была довольно интенсивной. Монголы были хорошо информированы о положение дел в Западной Европе. Они знали, что Людовик Святой готовился к Крестовым походам с 1242 г. и уже собирался к отплытию. 25 августа 1249 г. он высадился в Эг-Морте и прибыл в Кипр 17 сентября, где он пробыл до 30 мая 1249 г., чтобы завершить подготовку высадки в Египте. Впрочем задолго до отъезда Людовика Святого, которого монголы назовут самым великим государем Запада, к нему прибудут еще два посланника по имени Давид и Марк. Они высадились на северном побережье Кипра 14 декабря и были приняты в Никозии 20 числа того же месяца королем и папским легатом Эвдом де Шатору. Марк и Давид вручили им письмо Элджигитея, написанное на монгольском языке. Оно начиналось так: «По воле Вечного Синего Неба, по настоянию императора Элджигитей говорит королю Франции». Это письмо значительно отличалось по тону от предыдущих. Гуйук по-прежнему зовется в письме царем всей Земли, а Людовик Святой - как великолепный король. В письме не идет речи о том, чтобы латинский мир покорился монголам, а есть пожелание победы над врагами. По мнению Жана-Поля Ру, монголы ставили себе в заслугу дать христианскому миру урок толерантности. Несторианец (Элджигитей) был довольно плохо расположен к католикам, хотя из письма этого не видно: «Король мира приказывает, что не должно быть по воле Бога никакой разницы между римлянином, греком, армянином, несторианцем, якобитом и всеми, кто почитает крест: в наших глазах они одно и то же. Таким образом, мы просим великолепного короля, чтобы он также не делал никакой разницы между ними». Далее французский историк пишет, что дипломаты были еще и агитаторами превосходной монгольской пропаганды, что письмо было лишь поводом, чтобы замаскировать желание получить сведения о короле Франции, о его планах и возможностях. Этим он объясняет куртуазность монголов, их вежливый и почтительный тон по отношению к Святому Людовику. Прибывшие с миссией Марк и Давид много рассказывали о добрых намерениях татаров и о роли христианства в империи. Результаты поездки этих послов были большими. Повсюду на Востоке распространилась легенда о том, что Гуйук был христианином. Многие, даже хорошо осведомленные люди поверили этому, такие как Бар Хебрареус и Андре де Лонжюмо. Только Плано ди Карпини оказался осторожным и доложил, что некоторые христиане у него на службе «полагали, что в глубине души он был христианином». Об этом громко утверждали Марк и Давид, они добавляли, что Элджигитей также был христианином, и что если Байду плохо принял Аселина де Кремона, так это потому, что он язычник и находится в окружении мусульманских советников.

Элджигитей собирался осуществить давнее желание монголов, которое они не успели реализовать – это атаковать и разгромить халифат багдадских аббассидов. Он готовился к этому. Конечно, для этого никакой нужды во франках-крестоносцах не было: монголы были тогда непобежденными и непобедимыми. Но ему удалось заставить поверить латинский мир, что они рассчитывали на них, чтобы помочь им противостоять возможной коалиции Багдада и Каира. В этом вопросе монголы выражали свое сомнение и слабость без объединения усилий с крестоносцами. Для тех, кто собирался высадиться в Египте, услышать об этом было весьма приятно. Они всегда мечтали найти в Азии какую-нибудь христианскую державу, желающую схватить за шиворот ислам. Так зародилась, или вновь зародилась огромная надежда, огромная иллюзия, которая никогда не исчезнет, но которая, возможно, из-за двусмысленности тех первых связей оставит навсегда сомнение в мыслях и духе латинского мира, даже когда наступит время, когда монголы, уже менее могущественные, на самом деле захотят воспользоваться помощью крестоносцев и заключить с ними союз.

Императорский двор позднее не будет согласен с Элджигитеем. Его будут с горечью упрекать за то, что он уступил по основному пункту: только один государь может быть на земле. После смерти Гуйука Мунко дезавуирует (не признает) регентшу и Элджигитея, а спустя несколько лет они оба будут казнены.

Святой Людовик с радостью пожелал им ответить. Он доверил Андре де Лонжюмо, которого сопровождали шесть или семь человек, великолепный шатер-часовню, и говорят, кусочки от настоящего креста. Последняя деталь позволяет оценить всю глубину возлагаемых надежд. Дипломатическая миссия уехала в конце января 1247 г., высадилась в Антиохе или Сен-Жан д’Акре, прошла возле Моссула « с высоко поднятым флагом над землей нечестивцев» и прибыла в лагерь Элджигитея. Тот отдал им приказ продолжать путь дальше в Монголию. Тем временем умер Гуйук, и началось новое регентство. Послы добрались до местности, восточнее от озера Балхаш, пришли к той, кому была доверена власть. Говорят, что она их плохо приняла. Тому нет никаких доказательств, но ответ, который они рапортовали, был настолько вымученным, что был сделан вывод о плохом приеме. Ответ был вручен Святому Людовику в 1251 г. Жуэнвиль писал, что король «сильно раскаивался», что сделал много расходов напрасно, что письмо монголов было всего лишь приглашением к покорности. Оно обрело вновь тон предыдущих писем Байду и Гуйука: «Хорошее дело – мир […], но ты не можешь иметь мира, если не имеешь его с нами[ …]. Если мы требуем от тебя, чтобы ты нам отправлял столько-то тонн золота и столько-то тонн серебра ежегодно […]. Если ты этого не сделаешь, мы уничтожим тебя и твоих людей, как мы сделали [со всеми другими]» (Р, С. 318).

Единственное, что могло утешить короля, это то, что Андре де Лонжюмо увидел многих коренных жителей Центральной Азии, обратившихся в христианство, подтвердил добрую душевную расположенность нехристианского населения. Но с другой стороны, он встретил в Таласе, у подножия Тянь-Шаня, группу депортированных немцев, вызвавших у него волнение, а тысячи русских не вызвали у него такого волнения. Здесь остается неясным данное высказывание Андре де Лонжюмо.

Святой Людовик высказал папе свою идею о посвящении епископов и их отправке к далеким христианам. Папа не послушался его, но замысел этот будет возобновлен позднее. Действительно, это было преждевременно, так как тогда было невозможно установить какое-либо сотрудничество между слабой и раздробленной Европой и могущественной Монгольской империей - единой, дружной и убежденной, что им предназначено мировое господство. Нужно было ждать, когда изменятся времена и с ними менталитет и средства действий, чтобы в 1273 г. смог начаться диалог.


Литература

1. Roux, Jean-Paul. Histoire de l’Empire Mongol.- Paris, Fayard, 1993, passim.

О.С. Ринчинов, Ц.П. Ванчикова

(Россия, ИМБиТ СО РАН, г. Улан-Удэ)


Единое информационное пространство монголоязычных

народов: проблемы и перспективы цифрового сообщества


Кочевые народы Евразии создали и сохранили на протяжении веков во многом уникальные институты передачи и хранения информации. В первую очередь к ним следует отнести почтовую службу. Появившаяся впервые в кочевых империях средневековья, она явилась их вкладом в мировую цивилизацию, сокровищами которой являются и многочисленные памятники письменной культуры кочевников, их фольклор и народные традиции, - все то, что способствовало культурному воспроизводству кочевого общества, сохранению его самобытных начал. Вместе с тем кочевые общества были всегда открыты новациям в любой сфере, в том числе духовной.

Опыт кочевников во многом оказывается востребованным сегодня, когда рушатся национальные и экономические границы, и общемировым явлением становится глобализация.

Глобализация, одной из наиболее характерных черт которой является унификация общественных отношений в соответствии с западной либеральной моделью, - сама по себе чрезвычайно многостороннее явление. С одной стороны, она грозит малым сообществам потерей самоидентификации и необратимой маргинализацией (в глобальном плане), с другой, - дает им шанс сохраниться и достичь нового уровня развития, воспользовавшись новыми возможностями информационного обмена. От того, насколько сообщество окажется восприимчиво к новым методам и технологиям коммуникаций, как оно сможет поставить его себе на службу, во многом зависит его будущее. Кроме того, глобализация дает новые способы существования сообществ, основанные на международных коммуникациях, действующие поверх государственных границ, не знающие территориальных и временных ограничений. Это дает шанс малым сообществам выйти за традиционные пределы функционирования, усилить влияние и вес в формирующемся глобальном сообществе.

Составляющими любой полноценной коммуникационной сферы являются технологии, инфраструктура и информационное наполнение -контент. Сегодня существуют готовые решения в области технологий и глобальной коммуникационной инфраструктуры, освоение которых не требует значительных материальных и людских ресурсов и доступно любому, даже малому, сообществу. То, каким образом, каким контентом сообщество сможет наполнить предоставляемую ему информационную оболочку, и решает в конечном счете его успех или неуспех на поприще дигитализации.

Таким образом, наряду с глобализацией, которая часто осмысливается как идейная и культурная унификация, ныне существуют реальные возможности интеграции культур, взаимного проникновения и влияния идей и традиций. Именно в условиях открытости информационных потоков духовный опыт кочевых обществ получает шанс быть востребованным. И многое зависит от целенаправленных усилий и доброй воли тех, в чьих силах влиять на этот процесс.

Свою миссию в формировании нового сообщества монголоязычных народов ученые Бурятии видят в освоении духовного опыта предков, что невозможно представить без открытого доступа к памятникам культурного наследия, сокрытым в музейных, архивных и научных фондах и часто доступным лишь узкому кругу исследователей. Письменное наследие кочевников располагает бесценными источниками для реконструкции духовных основ созданных ими самобытных, во многом уникальных культур. Поэтому одна из главных задач исследователей - обеспечить доступность памятников культурного наследия. На современном этапе это означает широкое применение информационных и телекоммуникационных технологий.

Исторически сложилось так, что научные учреждения РАН стали, по существу, единственными собирателями и хранителями огромного пласта культурного наследия народов Центральной Азии. Крупнейшей коллекцией обладает Отдел памятников письменности Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН .

У истоков создания фондов ОПП стояли Б. Барадин, Ц. Жамцарано, X. Намсараев, Г-Д. Нацов, С.П. Балдаев, Л.Е. Элиасов. Усилиями этих людей и их последователей - Г.Н. Румянцева, Г.Ц. Цыбикова, Р.Е. Пубаева, П.Б. Балданжапова, Ц.А. Дугарнимаева, Б.Д. Дандарона, К.М. Герасимовой - отдел обладает одним из крупнейших в мире собраний памятников письменной культуры народов Центральной Азии (вторым в России после тибетского фонда Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН).

Значительной является коллекция тибетских памятников (до 70 000 единиц хранения). Она включает разные издания буддийского канона, собрания сочинений выдающихся религиозных деятелей Тибета и Монголии. Особенностью коллекции является большой массив разрозненных сочинений, т.н. торбу, объединяющий биографии политических и религиозных деятелей Центральной Азии, учебную литературу буддийских монастырей, обрядники, разнообразные компилятивные сочинения монгольских и бурятских авторов. Именно торбу в наибольшей степени характеризует региональную специфику буддийской культуры Бурятии.

Монгольская коллекция, общим числом до 6 000 единиц хранения, является одной из крупнейших в мире. Здесь представлены все жанры монгольской и бурятской литературы, отражающие многообразную духовную жизнь народов Центральной Азии. Особое место занимают бурятские и монгольские исторические летописи и хроники.

В 1996 г. инициирована деятельность по дигитализации фондов ОПП, которая ведется в рамках решения глобальной задачи – сохранения культурного наследия народов Бурятии, Южной и Восточной Сибири, Внутренней Азии. Эта деятельность нацелена в первую очередь на популяризацию культурного достояния народов Бурятии, обеспечение доступности уникальных историко-культурных данных широким научным кругам и общественности.

Дигитализация памятников письменной культуры рассматривается нами как одна из составляющих глобальной проблемы сохранения культурного наследия. Эту задачу мы рассматриваем как последовательное выполнение ряда этапов со специфическим комплексом технических и организационных проблем. Существует также специфика информационных ресурсов, порождаемых на каждом из перечисленных этапов:

• Инвентаризация и каталогизация существующего массива источников.
  
• Публикация разрабатываемых информационных ресурсов – каталогов, научных описаний, библиографий и пр.
  
• Создание страховых фондов на электронных носителях – перенос сканированных изображений памятников на электронные носители с целью их долговременного хранения в качестве страховых копий для полиграфического воспроизведения, библиотечного и научного обмена.
  
• Полнотекстовый ввод источников в исходной графике с использованием ручного ввода, методов оптического распознавания символов и т.д.
  

Основной чертой развиваемых подходов является ориентация на открытые стандарты, методы и инструменты создания информационных ресурсов, такие как:

• реляционные СУБД с поддержкой 8 СД;
  
• переносимые форматы данных – используются системы транслитерации Лигети для текстов на монгольском языке и ACIP/Wylie – для тибетского соответственно; использование оригинальной тибетской и монгольской графики ограничено в основном издательской деятельностью;
  
• использование Интернет-броузеров как стандартных средств удаленного доступа к информационным ресурсам.
  

Хотя означенные подходы обладают как преимуществами, так и недостатками, развитие электронной ресурсной базы идет достаточно быстрыми темпами, и проблемы сохранения и представления культурного наследия монгольских народов находят свои адекватные современным требованиям решения. Но жизнь не стоит на месте, и дальнейшие перспективы развития электронного монголоведческого сообщества, на наш взгляд, связаны с активной деятельностью в следующих областях:

• новые средства и методы коммуникаций и массового информирования;
  
• управление сообществом, эффективный менеджмент;
  
• дистанционное образование.
  

Эффективно решить эти проблемы можно с помощью веб-портала, способного всеохватно удовлетворить информационные нужды сообщества. Особенностью веб-порталов является оперативность размещения информации, интерактивность – наличие средств обратной связи, разнообразие предоставляемых информационных сервисов и ресурсов.

Главные проблемы, для которых надо найти наиболее эффективные пути решения на начальном этапе, это:

• развитие ресурсной инфраструктуры;
  
• языки коммуникации и стандарты представления информации, в первую очередь текстовой.
  

Концепция монголоведческого веб-портала является развитием идеи Бурятского академического востоковедческого информационного центра (БАВИЦ) (1), актуализированной для нынешнего уровня развития информационных технологий. Она остается открытой для всестороннего и заинтересованного обсуждения.

Подытоживая вышесказанное, необходимо отметить, что информационные технологии и глобальные телекоммуникации открывают новые возможности консолидации и развития монголоязычных народов. Академическое сообщество не должно оставаться в стороне от этих процессов, оно должно создавать ориентиры развития и активно направлять освоение новых способов функционирования общественной жизни. Только активная позиция академического сообщества будет способствовать сохранению культурной самобытности кочевников в обществе, интегрированном информационными технологиями и телекоммуникациями.


Литература

1. Ванчикова Ц.П., Ринчинов О.С.. Источниковедение и перспективы Бурятского Академического востоковедческого информационного центра // Электронные библиотеки и базы данных по истории Евразии в средние века. Вып. 7. - М.: ИВ РАН, 1999. - С. 96-101.


К.и.н. С.Ж. Дугарова

(Россия, БГУ, г. Улан-Удэ)


Из истории правоохранительных органов Бурятии в 1928-1929 гг.


В БМАССР, как в составной части РСФСР, к 1928 г., система правоохранительных органов была представлена Народным Комиссариатом Юстиции, при котором были отдел прокуратуры, Главный Суд, адвокатура – коллегия защитников, и Народным Комиссариатом Внутренних Дел, состоящим из 5 управлений: административного управления милиции; уголовного розыска; организационного управления; управления комхоза; инспекции мест заключения.

При организации БМАССР структура аппарата НКЮ была построена по губернской системе. Согласно положениям о НКЮ 1925 г., аппарат НКЮ БМАССР имел 4 отдела: судоустройство, организационно-инструкторский, отдел законодательных предложений, кодификаций и отдел прокуратуры.

В связи с сокращением штатного состава структура НКЮ БМАССР была изменена лишь 2 отдела - общее (судоустройство) и прокуратура – были сохранены, а в марте 1928 г. была ликвидирована инструкторско- ревизионная часть.

Впоследствии это отрицательно сказалось на деятельности низового судебно-следственного и прокурорского аппарата. Работа по применению практики Главного Суда не соответствовала требованиям правоохранительной деятельности.

В условиях формирования НКЮ БМАССР Коллегия НКЮ являлась руководящим центром в области администрирования и инструктирования низового судебного аппарата. Пленум Главного Суда был органом судебного надзора за нижестоящими судами. Необходимо отметить, что участниками пленума и Коллегии НКЮ являлись одни и те же лица, поэтому вопросы, рассмотренные пленумом, не передавались Коллегии НКЮ. Проведенная следующая реорганизация НКЮ в октябре 1928 г., разграничила функции судебного управления от прокурорской работы с возложением руководства и ответственности за судебное управление на председателя Главного Суда как на заместителя НКЮ по судебной линии. При этом, как подчеркивалось в отчете о работе НКЮ БМАССР по судебному управлению за 1929 г, руководство низовым судебным аппаратом усилилось не только в организационном плане (1).

Работа НКЮ республики строилась в области общего надзора по наблюдению за деятельностью уголовного розыска, органов дознания, следствия и за местами заключения. Одновременно НКЮ осуществлял контроль за деятельностью местных учреждений и организаций по выполнению постановлений и распоряжений высших органов советской власти. Судебная работа занимала особое и исключительное место. Перечень должностей ответственных работников НКЮ к 1929 г. был установлен в следующем виде:

Нарком юстиции - разряд 5 , зарплата- 275 р.;

Прокурор БМАССР - разряд 6 , зарплата – 300 р.

В должности помощника прокурора 3 человека устанавливались по 4 разряду с ежемесячным окладом - 240 р (2).

При НКЮ работала комиссия по формированию кадров органов юстиции, которая вела строгий учет кандидатур по основаниям: принадлежность к ВКП (б), партийный стаж, социальное происхождение, военное и общее образование, национальность, занимаемая должность. Исходя из этих оснований, личный состав аппарата НКЮ был представлен к началу 1928 г. 12 работниками. Из них русских было 9, бурят – 3, членов ВКП (б)- 2, беспартийных – 8, кандидатов в члены ВКП (б) – 2. Работников с высшим образованием насчитывалось 4, со средним образованием - 4 , с низшим – 4. Далее, работники по социальному происхождению распределялись следующим образом: выходцев из крестьянской среды было 3 человека, из рабочей среды- 1, служащих –9 (3).

Решения XV съезда ВКП (б), ноябрьского пленума, последующие решения партии и правительства заострили внимание на соблюдении революционной законности как хозяйственной необходимости в переходный реконструктивный период. В условиях обострения классовой борьбы партия поставила перед органами юстиции задачи организационного порядка:

сокращение расходов на содержание аппарата органов юстиции;

усиление рабоче-крестьянской прослойки в органах юстиции.

Несмотря на ежегодное сокращение численного состава центрального аппарата НКЮ и Главного Суда БМАССР, наблюдалось увеличение штатного состава НКЮ в 1929-1930 гг. на 1,5 % по сравнению с 1928-1929 гг. Из отчета 1929 г. о работе НКЮ БМАССР ясно, что это вызвано увеличением штата участковой прокуратуры на 6 единиц в связи с организацией самостоятельного Селенгинского прокурорского участка и установлением в аймачной прокуратуре должности технического работника, организацией камеры народного суда в Баунтовском районе(4).

Путем перераспределения и уточнения обязанностей между ответственным и техническим составом, а также объединения прокуратуры и хозяйственной части НКЮ и Главного Суда штатный состав НКЮ на 1928-1929 г. был предусмотрен в 39 единиц: по НКЮ- 17; Главному Суду – 17; нотариальной конторе – 5.

Одним из основных вопросов советского строительства в национальной БМАССР являлась коренизация аппарата управления. Коренизации подлежали все учреждения и организации, работающие постоянно в пределах БМАССР. При замещении должностей предпочтение оказывалось тем работникам, которые обладали бурятской разговорной речью и письменностью.

В НКЮ БМАССР проводилась работа по ликвидации монгольской письменной неграмотности среди сотрудников НКЮ. По сведениям о ликвидации неграмотности в органах НКЮ, среди ответственных работников бурятской национальности, владевших монгольской письменностью, был 1 человек; малограмотных - 1 и неграмотных - 6. Ответственные работники НКЮ русской национальности, народные судьи, прокуроры, помощники прокуроров не владели монгольской письменностью (5).

План коренизации составлялся на два года с перечислением всех должностей и указанием состояния аппарата по национальному признаку в момент составления плана и сроков проведения национализации. Сведения давались центральными органами БМАССР, аймачными исполнительными комитетами в БурЦИК. При подборе кадров прокурорских, народно-судейских, народно-следовательских участков учитывались местные особенности, соотношения в деревнях русского и бурятского населения. Вопрос формирования судебно-следственных участков районов обязательно подлежал обсуждению на заседании бюро райкомов ВКП (б). Ответственные должности Главного Суда закреплялись за работниками бурятской национальности.

Политика коренизации НКЮ БМАССР, проведенная в 1928-1929гг., в процентном соотношении выглядела следующим образом: в составе НКЮ на 1 января 1928г. состояло 14 ответственных работников, из них бурят-монголов - 4 чел., или 28%; на 1 января 1929г. из общего числа 12 ответственных работников бурят-монголов было 3 чел., или 28% ; на 1 июля 1929г. из 13 ответственных работников в НКЮ насчитывалось 4 чел. бурят-монголов, или 33%. Среди 35 технических работников НКЮ бурят было на 1 января 1928г. 3 чел., или 8,5%; к началу 1929 г. общее количество технических работников НКЮ сократилось на 6 единиц и составляло 29 человек, из которых трое были буряты, или 10,5% . Уже через полгода на 1 июля 1929 г. технических работников в НКЮ насчитывалось 26 человек, из числа которых 5 работников, или 19%, являлись бурятами. Согласно плану коренизации на 1929-1930гг., надлежало вовлечение в аппарат НКЮ бурят-монголов - 43% и по состоянию на 1 июля 1929 г. в аппарате НКЮ состояло 10 бурят, или 26,5%.

Политика коренизации аппарата органов юстиции проводилась в соответствии с плановыми расписаниями. И уже через год (на 1 января 1930г.) было вовлечено в органы НКЮ национальных работников по центральному аппарату на ответственные должности 5 человек, или 45%, от общего числа должностей. По центральному и местным аппаратам технических работников бурятской национальности было 18 человек, или 22,5%. По плану национализации на 1929-1930 гг. по центральному аппарату было задействовано 11 человек бурятской национальности, или 31,4% . Таким образом, план коренизации НКЮ был выполнен на 61% (6). Политика коренизации проводилась и в органах рабоче-крестьянской милиции и уголовного розыска административного отделения СНК БМАССР. По центральному аппарату количество национальных работников в 1929 г. составило 18%, а в 1928 г. составляло всего 6%. По городскому аппарату представителей бурятской национальности в 1929 г. было 17%, по аймачным, районным органам милиции в 1929 г. - 36%, а в 1928 г. – 24% (7). В отчетном докладе начальника милиции за 1929 г. отмечалось, что данная политика проводится в недостаточной степени. Это объяснялось особенностями милицейской и уголовно-розыскной службы, прием на которую был в известной мере осложнен требованиями к поступающим на службу. Лица, поступающие на службу, должны были иметь определенную квалификацию, учитывались социальное происхождение, партийная принадлежность.

В 1929 г. в милиции и уголовном розыске количество рабочих и крестьян к общему числу работников данных учреждений составляло 74%. Женщины были привлечены на административную работу только по центральному и городскому аппарату, их удельный вес составлял в 1930 г. 14% (8). Большинство работников милиции и уголовного розыска имели стаж работы не менее 1 года, у 21 % служащих стаж работы составлял более 3 лет. Общая подготовка личного состава была удовлетворительной. Вместе с тем отрицательно сказывалась на работу органов дознания текучесть личного состава. По городской милиции «текучка» кадров на протяжении 2-3 лет (1929-1930) достигала в среднем до 66%. Это объяснялось в известной мере трудностью работы, материальной необеспеченностью кадров милиции и уголовного розыска, а также как отмечалось в отчете начальника милиции за 1929 г., неприспособленностью национальных работников к этой работе.

Проведение политики коренизации затруднялось недостаточным количеством подготовленных работников бурятской национальности. Основной формой подготовки кадров судебных и прокурорских органов являлось обучение на сибирских краевых юридических курсах в г. Иркутске. В 1928-1929 гг. окончили юридические курсы 3 работника НКЮ бурятской национальности, из них двое получили назначение на должность народного судьи. В 1930 г. были отправлены на юридические курсы трое судебных работников. Выпускник Иркутского государственного университета бурятской национальности был назначен народным судьей.

С политикой коренизации кадров органов суда, прокуратуры, милиции был связан перевод судоговорения на национальный язык - бурятский, проведенный с 1 октября 1928 г. в некоторых народных судах восточных аймаков. В течение 1929 г. были рассмотрены дела с письменным делопроизводством на национальном языке: уголовные – 1 483, гражданские – 1 969. Кроме того, НКЮ дал распоряжение всем народным судьям, владеющим бурят-монгольской письменностью, при рассмотрении дел, в которых участвуют лица бурятской национальности, обязательно выносить приговоры и решения на бурят - монгольском языке. С этой целью выпускались для народных судов различного рода бланки для судебного производства с соответствующим текстом. Если председательствовал на суде судья русской национальности, привлекались народные заседатели бурятской национальности и переводчик. Трудность перевода судебного делопроизводства на коренной язык в западных аймаках республики объяснялась незнанием не только населением, но и работниками судебных органов в восточных аймаках бурят - монгольской письменности. Судопроизводство в Главном Суде в основном проводилось на русском языке. В Главном Суде рассматривались дела, связанные с русской частью населения г. Верхнеудинск. В отчете о деятельности Главного Суда БМАССР за период времени с 1 октября 1928 г. и по 1 января 1929 г. сообщается, что намечается постепенный переход ведения делопроизводства как НКЮ, так и Главным Судом, начиная с низовой судебной сети, на бурят-монгольском языке. С середины 1929 г. в Главном Суде было введено параллельное делопроизводство: на русском и на бурят-монгольском языках. В соответствии с проводимой политикой в 1927 г. были переведены на бурят-монгольский язык Гражданский кодекс и Кодекс о браке, семье и опеке. Штатным расписанием предусматривались на 1930 год ассигнования для перевода на бурят - монгольский язык Уголовного кодекса. В целом политика коренизации кадров не дала желаемых результатов.


Литература

1. НАРБ Ф.465, оп.1, д.47, л. 140-141.
   
2. НАРБ Ф.475, оп.1, д. 142, л.362.
   
3. НАРБ Ф. 475, оп.1, 480, л. 362.
   
4. Там же.
   
5. НАРБ Ф. 93, оп.1, д.163, л. 169.
   
6. НАРБ Ф.465, оп.1, д.47, л.152.
   
7. НАРБ Ф. 475, оп.1, д.48, л.313.
   
8. НАРБ Ф. 93, оп. 1,.д. 161, л.18