Geum.ru

Школьников, гуляющих рядом с памятником Маршалу Советского Союза Г. К

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   21   22   23   24   25   26   27   28   ...   68

человек, свыше тысячи самолетов и около половины танков, участвовавших в

наступлении.

За это время мы понесли большие потери. 28 дивизии, оказавшись в

окружении, не смогли выйти из него. Значительное количество личного состава

этих дивизий было пленено, сохранившие свободу перешли к партизанским

методам войны. Почти 70 дивизий понесли серьезные потери и нуждались в

пополнении. Особенно в тяжелом положении оказалась наша авиация.

Советские Вооруженные Силы, и особенно войска Западного фронта, понесли

крупные потери, что серьезно отразилось на последующем ходе событий.

Соотношение сил и средств на советско-германском фронте еще более изменилось

в пользу врага. Противник продвинулся в глубь страны на 500-600 километров и

овладел важными экономическими районами и стратегическими объектами.

Все это явилось большой неожиданностью для советского народа и наших

войск, которые в психологическом отношении не были подготовлены к таким

тяжким испытаниям.

Гитлер и его окружение считали, что Советский Союз "практически

проиграл войну". Когда генерал Паулюс доложил Гитлеру о возможных трудностях

снабжения немецких войск в России в зимних условиях, Гитлер вспылил: "Я не

хочу слышать этих разговоров... никакой зимней войны не будет. Предоставьте

это моему дипломатическому умению. Армия должна нанести русским лишь пару

мощных ударов... и затем вы увидите, что русский колосс стоит на глиняных

ногах"{47}.

Гитлеровцы, явно переоценивая успех начального периода войны, строили

далеко идущие человеконенавистнические планы.

Однако в эти тяжелые дни с особой силой проявилось

морально-политическое единство советских людей. С первого же момента,

нарастая день ото дня, развернулась грандиозная организаторская и

политическая деятельность партии, целиком и полностью посвященная одной

цели - поднять все силы народа на отпор врагу.

Уже 23 июня были введены в действие те мобилизационные планы, которые

были разработаны раньше, в частности по производству боеприпасов. Наркоматы

получили указания об увеличении выпуска танков, орудий, самолетов и других

видов военной техники. Через неделю правительство отменило ранее

действовавший план третьего квартала 1941 года и утвердило мобилизационный

народнохозяйственный план на третий квартал, который предусматривал более

чем на четверть увеличение выпуска военной техники. [294]

События, однако, показали, что этого было мало. Тогда комиссия под

председательством Н. А. Вознесенского разработала новый, еще более

напряженный военно-хозяйственный план на четвертый квартал 1941 года.

Опираясь на производственные резервы, заложенные до войны, правительство

установило на 1942 год план форсированного развития районов Поволжья, Урала,

Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии. В переводе всего народного

хозяйства на военные рельсы этим районам суждено было потом сыграть

выдающуюся роль.

Перестраивая народное хозяйство на обслуживание нужд войны, партия

исходила из указания В. И. Ленина о том, что для ведения войны по-настоящему

необходим крепкий, организованный тыл, бесперебойно и в достаточном

количестве снабжающий фронт подготовленными резервами, вооружением,

продовольствием.

Началась перестройка промышленности и транспорта, перераспределение

материальных и людских ресурсов, мобилизация сельского хозяйства на нужды

войны. Тысячи заводов, только вчера выпускавших продукцию мирного

назначения, сегодня переключались на производство боеприпасов и военной

техники.

Машиностроительные, станкостроительные заводы срочно перестраивались на

производство танков и самолетов, на металлургических заводах принимались

меры для организации массового выпуска бронированного листа, снарядных

заготовок, высококачественных сталей. Моторы и генераторы к танкам,

миноискатели, звукоулавливатели, радиолокационное оборудование должны были

теперь поступать и с предприятий радио- и электропромышленности. Авиационный

бензин и горючее для танков и кораблей становились главными в продукции

нефтеперерабатывающих заводов. Взрыватели для снарядов ставились на конвейер

вместо часовых приборов. Разбитые бронепоезда отправлялись в железнодорожные

мастерские.

Противник захватил важнейшие экономические районы, парализовал

мобилизацию в ряде бывших военных округов: миллионы советских людей,

огромные материальные ценности остались в тылу врага. Резко упало

производство стратегических материалов, чугуна, стали, проката,

электроэнергии. Угроза нависла над новыми индустриальными центрами.

Необходимо было предпринять нечто чрезвычайное, чтобы поднять с места

уцелевшие заводы, передвинуть их на восток, объединить с действующими там

предприятиями и, опираясь на эту часть страны, навалиться на врага,

остановить его, опрокинуть.

Развернулась работа, по масштабам и характеру своему невиданная в

истории. 24 июня постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР был создан Совет по

эвакуации, председателем которого был назначен Н. М. Шверник, а

заместителями - А. Н. Косыгин и М. Г. Первухин. В наркоматах были образованы

бюро и комитеты [295] по эвакуации. Более полутора тысяч предприятий,

преимущественно крупных, военных, было эвакуировано в кратчайшие сроки-с

июля по ноябрь 1941 года - и быстро вновь возвращено к жизни. В то же время

непрерывным потоком, днем и ночью на запад и юго-запад двигались эшелоны с

войсками и оружием.

Теперь, спустя более тридцати лет, трудно даже представить себе,

сколько сил, напряжения и героизма стоила нашему народу перестройка всей

жизнедеятельности страны на военные рельсы с целью разгрома вражеских сил.

Приверженцы капиталистического строя не могли понять, как нашему

правительству удалось осуществить в столь крупных масштабах демонтаж и

перебазирование крупнейших экономических комплексов. В преимуществе

социалистического строя, основанного на общественной народной собственности,

и лежит ответ на загадку "русского чуда", над разрешением которой до сих пор

бьются наши идеологические противники.

Развитие военной экономики на востоке страны - на Урале, в Сибири,

Заволжье и в других восточных районах шло двумя путями: всемерное ускорение

уже начатых строительством предприятий, которые к началу войны не были

закончены, и ускоренный монтаж эвакуированных.

На крупнейших предприятиях Свердловской, Курганской, Пермской,

Челябинской и других областей под руководством партийных органов шла

гигантская работа.

За два-три месяца создавались огромные предприятия. Еще не закончилась

стройка, а с завода прямо на фронт шла военная продукция: танки, самолеты,

пушки, минометы, снаряды и много другой техники и вооружения. Работали так,

что уровень производства не только не падал, а, наоборот, все время

возрастал. Здесь сказались итоги воспитательной работы партии в предвоенные

годы, особенно большая творческая работа партийных организаций на

предприятиях. Недаром Геббельс в январе 1943 года заявил: "Кажется каким-то

чудом, что из обширных степей России появлялись все новые массы людей и

техники, как будто какой-то великий волшебник лепил из уральской глины

большевистских людей и технику в любом количестве".

Огромную организационную работу провел, в частности, Челябинский обком

ВКП(б) под руководством первого секретаря Н. С. Патоличева. Человек большой

энергии, высоких организаторских способностей, Николай Семенович много сил и

творческой энергии отдал перестройке работы промышленных предприятий

области, организации четкой взаимосвязи их между собой. Его неутомимость в

достижении задач, поставленных партией, не раз отмечалась правительством и

приводилась в пример другим И. В. Сталиным.

Высокие показатели были достигнуты на Челябинском тракторном заводе, в

состав которого влился вывезенный из Ленинграда филиал Путиловского завода.

Конструкторы танков [296] Ж. Я. Котин и Н. Л. Духов сумели через месяц после

развертывания привезенного из Ленинграда оборудования дать фронту первую

партию Т-34, а в дальнейшем сконструировали тяжелый танк ИС, который

значительно превосходил немецкие "тигры".

Придавая особо важное значение бронетанковым войскам, Государственный

Комитет Обороны постановил организовать производство танков также и в

Горьком, на Сормовском судостроительном заводе. Я вспоминаю, как в конце

первой недели войны ГКО направил наркома танковой промышленности -

заместителя председателя СНК В. А. Малышева в Горький с заданием срочно

организовать на судостроительном заводе "Красное Сормово" производство

танков Т-34. При энергичной поддержке Горьковского обкома и горкома

коллективом завода эта задача была решена в самые короткие сроки.

В октябре 1941 года, когда мне была поручена операция по обороне

Москвы, мы начали получать с Сормовского завода первые танки Т-34. Эта

помощь пришла вовремя и сыграла большую роль в битве за Москву. В

последующем завод "Красное Сормово" наращивал темпы производства танков и

улучшал их качество.

В начале ноября 1944 года завод модернизировал танк, оснастив его литой

башней и пушкой модели конструктора В. Г. Грабина. Вслед за Сормовским

заводом танки новой конструкции стали производить и другие заводы.

В ходе войны стране потребовалось сформировать многие сотни различных

частей и соединений, вооружить и снабдить их всем необходимым, а также

действующие войска на фронтах огромным количеством различного наземного,

воздушного и военно-морского высококачественного вооружения и боевой

техники. Все это давал советский тыл, наш советский народ, работавший не

зная отдыха, находясь зачастую на полуголодном продовольственном пайке.

Не могу не сказать доброго слова о нашем комсомоле, который всегда и во

всем был верным помощником партии и достойным примером для всех остальных

тружеников. В памяти народа навсегда останется подвиг комсомольцев и

молодежи, которые не дрогнули, смело вступили в бой с коварным врагом. На

заводах и на колхозных полях самоотверженно трудились не покладая рук юноши,

девушки и подростки.

Вторая половина 1941-го и начало 1942 года для сельского хозяйства

страны были особенно трудными. Нужно было привести в действие все резервы

села, чтобы вовремя и в сжатые сроки убрать урожай и выполнить

государственные поставки сельскохозяйственной продукции. Главная тяжесть

продовольственной проблемы легла на восточные районы страны. Чтобы по

возможности компенсировать потери сельского хозяйства на занятой врагом

территории, ЦК ВКП(б) 20 июля 1941 года утвердил план увеличения площадей

под зерновые культуры в Поволжье, Сибири, на Урале и в Казахской ССР Этим

постановлением было положено [297] начало изменению структуры посевных

площадей на востоке страны в соответствии с условиями военного времени. Было

принято также решение расширить посевы зерновых культур в Узбекистане,

Туркмении, Таджикистане, Киргизии и Азербайджане. Колхозники и работники

совхозов трудились от зари до зари. Высокий трудовой подъем явился

выражением их готовности преодолеть любые преграды во имя победы. Женщины,

подростки, давно находившиеся на покое старики - все были в поле, где

развертывалось сражение за урожай. Нередко работать приходилось под

обстрелом и бомбежками вражеской авиации.

Вот она, невиданная выдержка в народе, готовом в любой обстановке, при

любых условиях защищать свою Родину, народную власть!

Отечественную войну у нас называют, как я уже отмечал, всенародной

войной. И это правильно, так как советский народ защищал родное

социалистическое государство, общественный строй, рожденный Великой

Октябрьской социалистической революцией. Война против фашистской Германии и

ее союзников полностью отвечала классовым и национальным интересам

советского народа. История всех войн подтверждает, что в ней одерживает

победу тот, кто сумел создать более крепкий и организованный тыл. Это

положение в одинаковой мере относится как к тылу страны в широком смысле,

так и к тылу вооруженных сил.

Советский тыл, базирующийся на преимуществах социалистического

общественного и государственного строя, успехах индустриализации страны и

коллективизации сельского хозяйства, прочном союзе рабочих и крестьян,

братской дружбе народов всех республик, показал себя исключительно

жизнеспособным. Быстро перестроившись на военные рельсы, тыл Советской

страны к концу 1942 года в достатке питал фронты необходимым вооружением,

боеприпасами, снаряжением, продовольствием и, что особенно важно, морально и

физически крепким пополнением.

Труженики тыла, как и воины-фронтовики, заслужили всенародную

признательность. Их заслуги перед Родиной получили высокую оценку партии и

правительства.

Колхозное крестьянство все излишки продуктов питания безвозмездно

сдавало в фонд обороны. Многие колхозники по примеру рабочих и интеллигенции

также передавали свои сбережения в фонд обороны страны. Только на

добровольные пожертвования, полученные от советских граждан, а также от

реализации военных займов и денежных лотерей, Советская страна могла вести

войну около года.

В первых рядах защитников Родины находилась и советская интеллигенция.

Исключительно важную работу проводили советские ученые и Академия наук СССР

во главе с ее президентом В. Л. Комаровым, академиками И. П. Бардиным, Э. В.

Брицке, В. Н. Обручевым, С. И. Вавиловым, А. А. Лебедевым, Н. Д. Зелинским и

другими. Их активная научная деятельность способствовала [298] ускоренному

развитию производительных сил страны, увеличению выпуска военной продукции,

улучшению ее качества. Талантом и трудом советских ученых, инженеров и

конструкторов создавалось такое вооружение, которое по своим боевым

характеристикам превосходило военную технику врага.

Деятели литературы и искусства вели большую работу по воспитанию у

народа и воинов Красной Армии горячей любви к Родине и жгучей ненависти к

фашистским поработителям, бесчинствовавшим на оккупированной территории

нашей страны. Исходя из собственных наблюдений, должен сказать, что солдаты

и командиры всех степеней с большой любовью и доверием относились к их

волнующим словам. Многим из них не довелось вернуться к мирной творческой

деятельности. 410 человек- членов Союза советских писателей - героически

пали на фронтах.

В ходе войны работники науки, литературы и искусства продемонстрировали

всему миру свою неразрывную связь с трудовым народом и Советскими

Вооруженными Силами, готовность сражаться за Родину, не жалея сил и самой

жизни.

Накануне войны больше 50 процентов населения страны составляли женщины.

Эта была великая сила в строительстве социалистического общества. А когда

началась война, они активно проявили себя в защите Родины: кто в действующей

армии, кто на трудовом фронте, кто в борьбе против захватчиков на

оккупированной территории.

Прошло уже немало лет после победы над фашистской Германией, и то, что

приходилось видеть ее участникам и современникам, забыть невозможно - люди

были на крайнем пределе духовных и физических человеческих возможностей.

Мне неоднократно доводилось в ходе войны бывать на передовых пунктах

медицинской помощи- в медсанбатах и эвакогоспиталях. Незабываемы героизм и

стойкость санитарок, медсестер, врачей. Они выносили с поля боя солдат и

офицеров, выхаживали их. Бесстрашием и храбростью отличались снайперы,

телефонистки, телеграфистки. Многим из них тогда было не более 18- 20 лет.

Презирая опасность, они храбро сражались с ненавистным врагом, наравне с

мужчинами шли в атаку. Героизму и милосердию женщин обязаны сотни тысяч

воинов.

Своей преданностью Родине и постоянной готовностью отдать за нее жизнь

советские женщины изумили все прогрессивное человечество. Думаю, не ошибусь,

высказав мнение, - наши женщины своим героическим ратным и трудовым подвигом

в войне с фашистской Германией заслужили памятник, равный памятнику

Неизвестному солдату, воздвигнутому в Москве у Кремлевской стены.

С первых дней войны многие женщины заменили мужчин, ушедших на фронт.

Они строили самолеты, танки, выпускали артиллерийские орудия, минометы,

различные боеприпасы и всевозможную боевую вспомогательную технику. ЦК

партии, ГКО, местные [299] партийные организации делали все возможное, чтобы

облегчить тяжелый труд девушек и женщин и условия их жизни.

Труд советских женщин в годы войны сыграл важную, можно сказать,

неоценимую роль в борьбе с фашистской Германией.

Таких примеров можно было бы привести множество.

Я думаю, эта героическая полоса в жизни советского народа, нашей партии

со всей полнотой еще не раскрыта. Не описано до сих пор должным образом и

все то, что вообще было сделано партией и народом в экономическом отношении

в годы войны. А ведь в такие острые периоды, в свете таких грандиозных

событий наиболее ярко проявляются особенности социалистической системы, ее

огромные возможности.

Народная трудовая эпопея по эвакуации и восстановлению производственных

мощностей в годы войны, проведенная в связи с этим колоссальная

организаторская работа партии по размаху и значению своему для судьбы нашей

Родины равны величайшим битвам Второй мировой войны.

Если мне не изменяет память, в первые же дни войны по решению Политбюро

ЦК ВКП(б) непосредственно на военную работу было направлено более пятидесяти

членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), более ста секретарей краевых и

областных комитетов партии и ЦК компартий союзных республик, видные и

опытные государственные деятели. Партия сразу приняла ряд практических мер

по усилению централизованного руководства всеми сторонами жизни страны и

боевой деятельности вооруженных сил. Был перестроен аппарат ЦК, распределены

функции и обязанности между членами ЦК по руководству важнейшими участками

военной, хозяйственной и политической работы.

Наша партия имела уже опыт превращения страны в единый военный лагерь.

Об этом говорилось в начале книги. С учетом всех новых условий этот опыт был

взят на вооружение с первых же дней войны. Его ленинское начало, ленинские

принципы ведения дел, когда над страной нависла смертельная опасность, были

положены в основу всей деятельности коммунистов на фронте и в тылу. Народ

верил, что партия найдет выход из создавшегося трудного положения и сумеет

организовать разгром немецко-фашистских войск. Нужно лишь время. Неудачи и

тяжелые потери, понесенные в начале войны, осложняли ход борьбы. Войска с

боями отходили в глубь страны. Центральный Комитет нашей партии и партийные

организации на местах, Государственный Комитет Обороны принимали необходимые

меры, чтобы разъяснить народу вынужденные обстоятельства временного

отступления.

Несмотря на всю сложность обстановки, партийные организации и советские

органы Украины, Белоруссии и прибалтийских республик развернули успешную

работу по мобилизации советских людей на активную борьбу с врагом. Для этой

цели на временно оставляемой территории создавались массовые подпольные

[300] партийные и комсомольские организации, формировались основные кадры

партизанских отрядов, в которые вливались красноармейцы, командиры и

политработники частей, вышедших из окружения.

Вступив на нашу землю, немецко-фашистские оккупанты вскоре

почувствовали не только ненависть советских людей, им были нанесены ощутимые

удары теми, кто ушел в подполье.

В те дни у советского командования не было иного выхода, кроме как

перейти к обороне на всем стратегическом фронте. Ни сил, ни средств для

ведения наступательных, особенно крупных, операций не имелось. Нужно было

создать большие стратегические резервы войск, хорошо вооружить их, чтобы

превосходящей силой вырвать инициативу у противника и перейти к

наступательным действиям, начать изгнание вражеских сил из Советского Союза.

Все это было сделано, но позже - в конце 1942-начале 1943 года.

К стратегической обороне наши войска переходили в процессе вынужденного

поспешного и плохо организованного отхода. Действовать пришлось в невыгодных

оперативно-тактических группировках, при недостатке сил и средств для

глубокого построения обороны, и особенно ее костяка - противотанковой

обороны.

Нельзя не упомянуть о слабости зенитных средств нашей противовоздушной

обороны и отсутствии надлежащего авиационного прикрытия с воздуха.

Господство в воздухе в начальном периоде войны было на стороне противника,

что значительно подрывало боевую устойчивость наших войск.

И все же, несмотря на ряд ошибок и порой недостаточную сопротивляемость

самих войск, стратегическая оборона была в основном организована.

Как известно, во втором и третьем периодах войны, когда гитлеровцам

пришлось испытать горечь поражений на советском фронте, они не смогли

справиться с построением такого рода обороны, что наряду с другими факторами

и привело их к катастрофе.

Главнейшими целями нашей стратегической обороны в тот период были:

- задержать фашистские войска на оборонительных рубежах возможно

дольше, с тем чтобы выиграть максимум времени для подтягивания сил из

глубины страны и создания новых резервов, переброски их и развертывания на

важнейших направлениях;

- нанести врагу максимум потерь, измотать и обескровить его и этим

несколько уравновесить соотношение сил;

- обеспечить мероприятия, проводимые партией и правительством по

эвакуации населения и промышленных объектов в глубь страны, выиграть время

для перестройки промышленности на нужды войны; [301]

- собрать максимум сил для перехода в контрнаступление, с тем чтобы не

только сорвать гитлеровский план войны, но и разгромить фашистскую Германию

и ее сателлитов.

Ведя оборонительные бои, наши войска не только отбивались от врага на

суше, в воздухе и на море, но, что самое важное, в ряде случаев наносили

существенные контрудары по противнику. Везде, где только можно было, Красная

Армия и партизаны своими героическими действиями наносили фашистским

захватчикам громаднейший урон.

Однако удары компактных групп бронетанковых и механизированных войск

противника, тяжелые потери в ходе ожесточенных сражений, вынужденный отход в

глубь страны, непрерывные удары с воздуха тяжело отражались на моральном

состоянии бойцов, некоторой части командного состава и народа.

На пятый день войны по решению Центрального Комитета партии началась

мобилизация коммунистов и комсомольцев на фронт, в том числе в качестве

политбойцов. Они должны были стать опорой армейских партийных организаций.

Накануне войны в Красной Армии и Военно-Морском Флоте было свыше 563

тысяч коммунистов, более трети всего личного состава армии составляли

комсомольцы{48}. За первые шесть месяцев войны на фронт пришли 1 миллион 100

тысяч коммунистов.

Мне не раз приходилось разговаривать с направлявшимися в войска

политбойцами. Эти люди несли в себе какую-то особую, непоколебимую

уверенность в нашей победе. "Выстоим!" - говорили они. И я чувствовал, что

это не просто слова - это образ мышления, это подлинный советский

патриотизм. Своим непоколебимым оптимизмом они возвращали уверенность тем

людям, которые начинали терять присутствие духа.

3 июля в своем выступлении по радио И. В. Сталин от имени Центрального

Комитета партии объяснил сложившуюся на фронтах обстановку и призвал

советский народ незамедлительно перестроить всю жизнедеятельность и

экономику страны соответственно требованиям войны с сильным, коварным и

жестоким врагом. И. В. Сталин призвал партию и народ подняться на священную

борьбу с врагом, покончить с беспечностью и резко повысить бдительность.

В основе этой памятной речи И. В. Сталина лежала директива СНК СССР и

ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 года, которую получили все партийные и советские

организации прифронтовых областей. В этом документе-воззвании излагались

основные задачи советского народа и его вооруженных сил в Великой

Отечественной войне.

Речь И. В. Сталина, директива партии и правительства, обращенные к

народу, звучали как могучий тревожный набат, в котором слышались отзвуки

знаменитого ленинского призыва: "Социалистическое [302] Отечество в

опасности!". Чувствовалось, что гневный и призывный голос этого набата

замолкнет лишь тогда, когда фашистские захватчики будут разбиты.

В трудные, кризисные времена в жизни любой страны, в момент атаки

внутреннего или внешнего врага величайшее значение имеет объединяющий всех

призыв, в котором должна быть выражена суть всеобщих усилий. Партия, которой

народ доверил свою судьбу, должна уметь сразу поднять все слои, все классы,

четко назвать цель и указать противника. Наша ленинская партия в

совершенстве владеет этим искусством.

В тот момент лозунгом "Все для фронта! Все для победы!" партия

повернула каждого советского человека лицом к опасности. Вокруг этого

призыва объединились люди самых различных взглядов и привычек, военные и

сугубо штатские, мужчины и женщины, без различия возраста и происхождения.

Во имя высшей патриотической цели - защиты своего Отечества поднялись

народы всего нашего многонационального государства, многократно умножив

своим единым духовным порывом материальную силу и мощь оружия.

С целью усиления партийно-политической работы и укрепления влияния

партии в вооруженных силах по решению Центрального Комитета партии в июле

была проведена перестройка органов политической пропаганды в армии и вновь

введен институт военных комиссаров.

Интересам фронта с первых же дней войны была подчинена деятельность

всех советских общественных организаций. По рекомендации Центрального

Комитета партии ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ разработали практические меры по оказанию

всесторонней помощи фронту, укреплению трудовой дисциплины и повышению

производительности труда в тылу, усилению заботы о раненых бойцах и семьях

военнослужащих, по подготовке боевых резервов, активному участию трудящихся

в организации местной противовоздушной обороны.

На фронте и в тылу наши юноши и девушки показывали пример советского

патриотизма и постоянной готовности к самопожертвованию во имя Родины.

С некоторыми комсомольцами я разговаривал перед их отправкой в тыл

врага для выполнения разведывательных и диверсионных операций. К сожалению,

я не записывал их имен и фамилий, но встречи с ними остались в памяти.

Вот один из эпизодов, о котором хочется рассказать.

В первых числах июля, когда Минск уже был занят и вражеские войска

устремились к реке Березине, в тыл противника в район Минска должна была

быть заброшена диверсионно-разведывательная группа. В нее входили две

девушки и двое юношей - комсомольцы, хорошо владевшие немецким языком. Если

не ошибаюсь, девушки были из Института иностранных языков. В разговоре

выяснилось, что они москвички. На мой вопрос, не боятся [303] ли они лететь

в тыл врага, переглянувшись и чуть улыбаясь, ответили:

- Конечно, боязно, страшно будет, если нас схватят во время

приземления. Ну а если не схватят в этот момент, все будет в порядке.

Они были очень молоды и хороши собой. Родина позвала их, и они пошли на

опасное и нелегкое дело. Как сложилась их судьба, я не знаю. Если кто-либо

из этой группы остался в живых, может быть, вспомнит нашу встречу в Москве,

в Генштабе, на улице Фрунзе, в июльские дни 1941 года...

Значительные потери в войсках и в материальной части вызвали

необходимость провести ряд организационных мер, чтобы укрепить управление

войсками и боеспособность частей и соединений. Временно была расформирована

корпусная система управления, а ее освободившиеся кадры и средства связи

были использованы для укрепления армейского и дивизионного звена. В армии

вместо девяти-двенадцати дивизий было решено иметь шесть. Высшим тактическим

соединением вместо корпуса стала дивизия. Вдвое была сокращена численность

самолетов в полках и дивизиях ВВС. Широко развернулось формирование резервов

Главного Командования.

Государственный Комитет Обороны и Центральный Комитет партии

потребовали от военного командования и политического управления принять все

меры к укреплению дисциплины в войсках. С этой целью начальником

политуправления и наркомом обороны был издан ряд директив.

В июле обстановка на всех направлениях стала еще сложнее. Несмотря на

ввод в сражения большого количества соединений, прибывших из внутренних

округов, нам не удалось создать устойчивый фронт стратегической обороны.

Противник, хотя и нес большие потери, по-прежнему на решающих направлениях

имел трех-четырехкратное превосходство, не говоря уже о танках.

Железнодорожные перевозки наших войск по ряду причин осуществлялись с

перебоями. Прибывающие войска зачастую вводились в дело без полного

сосредоточения, что отрицательно сказывалось на политико-моральном состоянии

частей и их боевой устойчивости.

Слабость нашей оперативно-тактической обороны состояла главным образом

в том, что из-за отсутствия сил и средств было невозможно создать ее

глубокое эшелонирование. Оборона частей и соединений, по существу, носила

линейный характер.

Слабость наша состояла еще и в том, что из-за отсутствия быстроходных и

вездеходных тягачей войска не имели возможности широко маневрировать

артиллерией, чтобы в нужный момент оказать помощь в отражении танковых атак

противника. Во фронтах и армиях осталось очень мало танковых частей и

соединений. В таких условиях развернулось ожесточенное сражение за Смоленск.

[304]

Обороняли смоленское направление с северо-запада 22-я армия под

командованием генерал-лейтенанта Ф. А. Ершакова, уступом за ее левым

флангом - 19-я армия под командованием генерал-лейтенанта И.С. Конева, на

участке от Витебска до Орши занимала оборону 20-я армия под командованием

генерал-лейтенанта П. А. Курочкина, южнее по левому берегу Днепра до

Рогачева действовала 13-я армия под командованием генерал-лейтенанта Ф. Н.

Ремезова.

В районе Смоленска в резерв фронта сосредоточивалась 16-я армия под

командованием генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина. На южном крыле Западного

фронта действовала 21-я армия под командованием генерал-лейтенанта В.Ф.

Герасименко, а затем генерал-полковника Ф. И. Кузнецова, на ее участок

отходили остатки войск 4-й армии.

Замысел противника состоял в том, чтобы рассечь наш Западный фронт

мощными ударными группировками, окружить основную группу войск в районе

Смоленска и открыть путь на Москву.

В районе Витебск-Невель главный удар противник обрушил на 22-ю армию и

правый фланг 20-й армии. Соотношение сил было не в нашу пользу, 22-я армия

начала отход в общем направлении на Великие Луки. Противник захватил Невель.

Предпринятый контрудар силами двух дивизий 19-й армии, одним стрелковым

корпусом 20-й армии и двух механизированных корпусов по Витебско-Лепельской

группировке противника из-за плохой организации не дал положительных

результатов. Наносился он не одновременно и разрозненными группами.

Артиллерийского и авиационного обеспечения не было.

В результате промахов и неудовлетворительного управления 19-я армия,

неся потери, вынуждена была отступить. Фронт обороны оказался прорванным.

Войска противника устремились к Смоленску. Остановить их здесь было нечем.

Севернее и южнее Могилева наш фронт обороны был также прорван.

Вражеские войска ринулись в прорыв в направлении Смоленск-Ельня-Рославль.

У стен древнего русского города, некогда вставшего грозной преградой на

пути наполеоновских войск к Москве, развернулось ожесточенное сражение.

Против войск Западного фронта в первом эшелоне начали наступление 2-я и

3-я танковые группы армий "Центр", 2-я танковая группа из района Шклова

главный удар наносила в обход Смоленска с юго-запада, а ее 24-й

моторизованный корпус - из района Быхова на Кричев и Ельню. 3-я танковая

группа во взаимодействии с 5-м и 6-м армейскими корпусами наносила удар в

обход Смоленска с северо-запада. Противник имел значительное превосходство.

Уже в начале наступления ему удалось осуществить глубокие прорывы в

районах Полоцка, Витебска, севернее и южнее Могилева. Наши войска правого

крыла Западного фронта вынуждены были отступить к Невелю. [305]

Четыре пехотные дивизии, танковая дивизия, полк "Великая Германия" и

другие немецкие части наступали на Могилев. Соединения 13-й армии, упорно

оборонявшие Могилев, оказались в окружении.

Круговую оборону города держал 61-й корпус генерала Ф. А. Бакунина.

Особенно отличилась в боях за Могилев 172-я стрелковая дивизия под

командованием генерал-майора М. Т. Романова. Около 45 тысяч жителей Могилева

вышли на строительство оборонительных сооружений. Две недели отбивали атаки

врага мужественные защитники города. Совместно с правофланговыми дивизиями

21-й армии, проводившими контратаки в направлении Могилева с юга, они

сковали часть сил 46-го и 24-го моторизованных корпусов 2-й немецкой

танковой группы и нанесли им значительные потери.

В то время, когда противник вел наступление к востоку от Днепра, части

21-й армии (командующий генерал Ф.И. Кузнецов) форсировали 13 июля Днепр,

освободили Рогачев и Жлобин и с боями двинулись в северо-западном

направлении на Бобруйск. Главный удар осуществлял 63-й стрелковый корпус,

которым командовал генерал Л. Г. Петровский. Через несколько дней он погиб

смертью героя. Я хорошо знал Л. Г. Петровского как одного из талантливейших

и образованных военачальников и, если бы не преждевременная гибель, думаю,

что он стал бы командиром крупного масштаба.

Этим контрударом войска 21-й армии сковали восемь немецких дивизий. В

то время это имело очень большое значение.

Упорная оборона 13-й армии в районе Могилева, наступательные действия

21-й армии под Бобруйском значительно затормозили продвижение врага на

рославльском направлении. Немецкому командованию группы армий "Центр"

пришлось перебросить в район действия 21-й армии несколько дивизий с других

участков.

В центре фронта продолжались упорные бои с рвавшейся к Смоленску

крупной группировкой противника. Части 20-й армии, непрерывно атакуя врага и

обороняясь на широком фронте, не смогли сдержать натиск 29-й немецкой

моторизованной дивизии 2-й танковой армии, которая обошла нашу армию и

ворвалась в южную часть города.

16 июля 1941 года Смоленск был занят вражескими войсками, 16-я и 20-я

армии оказались окруженными в северной части города. Однако они не сложили

оружия и сопротивлялись еще почти десять дней, задержав тем самым

наступление немцев на московском направлении.

Падение Смоленска было тяжело воспринято Государственным Комитетом

Обороны и особенно И. В. Сталиным. Он был вне себя. Мы, руководящие военные

работники, испытали тогда всю тяжесть сталинского гнева. Приходилось

напрягать волю, чтобы смолчать и не возмутиться против несправедливых его

упреков. Но обстановка требовала от нас пренебречь своим "я" и вести [306]

себя так, чтобы помочь Западному фронту преодолеть тяжелую обстановку.

И. В. Сталин не разрешил Совинформбюро до особого его распоряжения

оповестить страну о сдаче Смоленска и потребовал вернуть город любой ценой.

Это требование Верховного в сложившейся обстановке не могло быть выполнено,

так как войска, дравшиеся под Смоленском, были окружены и вели бои в

неравных условиях.

Вернуть Смоленск нам так и не удалось. О сдаче города было объявлено

только тогда, когда нашим войскам удалось выйти из окружения и соединиться с

главными силами фронта. Это было, если мне не изменяет память, в первой

половине августа 1941 года.

Однако бои в районе Смоленска не только не затихли, наоборот - они

разгорелись с новой силой. Ставка срочно создала новый фронт обороны,

развернув его в тылу Западного фронта.

Еще в период боев на подступах к Смоленску 14 июля был развернут новый

резервный фронт в составе 29, 30, 24, 28-й и 31-й армий под командованием

генерал-лейтенанта И. А. Богданова; большинство этих войск было передано

потом в состав Западного фронта.

Армии нового фронта развертывались на рубеже Старая

Русса-Осташков-Белый-Ельня-Брянск. С целью прикрытия Москвы на дальних

подступах к ней 18 июля было принято новое решение - развернуть новый фронт

на можайской линии обороны, куда предполагалось включить формируемые 32,

33-ю и 34-ю армии.

В ходе битвы за Смоленск для ликвидации создавшегося опасного положения

Ставка решила передать командующему Западным фронтом маршалу С. К. Тимошенко

20 стрелковых дивизий из армий Резервного фронта. Эти дивизии вошли в состав

пяти армейских групп, которыми командовали генерал-майор К. К. Рокоссовский,

генерал-майор В. А. Хоменко, генерал-лейтенант С. А. Калинин,

генерал-лейтенант В. Я. Качалов, генерал-лейтенант И. И. Масленников.

Маршал С. К. Тимошенко по указанию Ставки поставил этим группам

задачу - нанести контрудары из районов Белый-Ярцево-Рославль в общем

направлении на Смоленск, ликвидировать прорвавшиеся войска противника и

соединиться с основными силами войск фронта, упорно дравшимися в окружении в

районе Смоленска.

Во второй половине июля бои в районе Смоленска и восточнее его

приобрели крайне ожесточенный характер. На всем фронте враг наталкивался на

активное противодействие частей Красной Армии.

23 июля начали наступление войска 28-й армейской группы из района

Рославля, а 24 и 25 июля - из района Белый-Ярцево, обходя Смоленск с севера

и юга, начали наступление войска 16-й и [307] 20-й армий. Противник сразу же

подтянул в район Смоленска дополнительные силы и пытался здесь разгромить

окруженные войска 16-й и 20-й армий Западного фронта. Сражение носило крайне

ожесточенный характер. При помощи войск группы К. К. Рокоссовского, в

составе которой были и танковые части, большинству частей 16-й и 20-й армий

удалось с боями вырваться из окружения южнее Ярцева и выйти на восточный

берег Днепра, где они соединились с главными силами фронта и перешли к

обороне.

Против армейской группы В. Я. Качалова, состоявшей из трех дивизий и

двигавшейся из района Рославля на Смоленск, противник бросил группу войск в

составе 9 дивизий. В их числе был один мотокорпус. Противник с ходу захватил

Рославль и окружил группу В. Я. Качалова.

Силы и здесь были далеко не равными. Группа В. Я. Качалова оказалась в

тяжелом положении, не многим удалось отойти и соединиться со своими. В этих

сражениях пал смертью героя командующий группой генерал В. Я. Качалов.

46-й мотокорпус противника захватил Ельню и пытался развить удар на

Дорогобуж, но был остановлен 24-й армией Резервного фронта.

Для обороны гомельского направления Ставка образовала 24 июля

Центральный фронт, включив в него 4, 13-ю и 21-ю армии Западного фронта,

дравшиеся на рубеже Сеща-Пропойск и далее на юг по реке Днепр.

Смоленское сражение занимает важное место в операциях лета 1941 года.

Хотя разгромить противника, как это планировала Ставка, не удалось, но его

ударные группировки были сильно измотаны и ослаблены. По признанию немецких

генералов, в Смоленском сражении гитлеровцы потеряли 250 тысяч солдат и

офицеров.

30 июля гитлеровское командование отдало приказ группе армий "Центр"

перейти к обороне. Советские войска закрепились на рубеже Великие

Луки-Ярцево-Кричев-Жлобин.

В ходе Смоленского сражения войска Красной Армии, жители города и его

окрестностей проявляли величайшую стойкость. Ожесточеннейшая борьба шла за

каждый дом и улицу, за каждый населенный пункт. Задержка вражеского

наступления в районе Смоленска явилась крупным стратегическим успехом. В

результате его мы выиграли время для подготовки стратегических резервов и

проведения оборонительных мероприятий на московском направлении.

Под Смоленском родилась советская гвардия. Здесь 14 июля 1941 года в

боях под Оршей батарея капитана И. А. Флерова впервые применила установки

реактивных минометов - легендарные "катюши".

Смоленское сражение длилось почти месяц. Обе стороны понесли большие

потери в людях и боевой технике. [308]

Надо отдать должное маршалу С. К. Тимошенко. В те трудные дни он твердо

руководил войсками, мобилизуя все силы на отражение натиска врага и

организацию обороны.

Гитлеровское военно-политическое руководство, командование и сами

немецкие войска убедились в мужестве и массовом героизме советских солдат и

в том, что чем дальше они продвигались в глубь страны, тем труднее для них

становилась борьба.

Когда войска фронта закрепились на новом рубеже, С. К. Тимошенко был

вызван в Ставку.

В конце июля мне позвонил А. Н. Поскребышев и спросил:

- Где находится Тимошенко?

- Маршал Тимошенко в Генеральном штабе, мы обсуждаем обстановку на

фронте.

- Товарищ Сталин приказал вам и Тимошенко немедленно прибыть к нему на

дачу, - сказал А. Н. Поскребышев.

Мы считали, что И. В. Сталин хочет посоветоваться с нами о дальнейших

действиях. Но оказалось, что вызов имел совсем другую цель.

Когда мы вошли в комнату, за столом сидели почти все члены Политбюро.

И. В. Сталин, в старой куртке, стоял посередине комнаты и держал погасшую

трубку в руках - верный признак плохого настроения.

- Вот что, - сказал И. В. Сталин. - Политбюро обсудило деятельность

Тимошенко на посту командующего Западным фронтом и считает, что он не

справился с возложенной на него задачей в районе Смоленска. Мы решили

освободить его от обязанностей. Есть предложение на эту должность назначить

Жукова. Что думаете вы? - спросил И. В. Сталин, обращаясь ко мне и к

наркому.

С. К. Тимошенко молчал. Да и что, собственно, он мог ответить на это

несправедливое обвинение?

- Товарищ Сталин, - сказал я, - частая смена командующих фронтами

тяжело отражается на ходе операций. Командующие, не успев войти в курс дела,

вынуждены вести тяжелейшие сражения. Маршал Тимошенко командует фронтом

менее четырех недель. В ходе Смоленского сражения хорошо узнал войска,

увидел, на что они способны. Он сделал все, что можно было сделать на его

месте, и почти на месяц задержал противника в районе Смоленска. Думаю, что

никто другой больше не сделал бы. Войска верят в Тимошенко, а это главное. Я

считаю, что сейчас освобождать его от командования фронтом несправедливо и

нецелесообразно.

М. И. Калинин, внимательно слушавший, сказал:

- А что, пожалуй, Жуков прав.

И. В. Сталин не спеша раскурил трубку, посмотрел на других членов

Политбюро и сказал:

- Может быть, согласимся с Жуковым?

- Вы правы, товарищ Сталин, - раздались голоса, - Тимошенко может еще

выправить положение. [309]

Нас отпустили, приказав С. К. Тимошенко немедленно выехать на фронт.

Когда мы возвращались обратно в Генштаб, С. К. Тимошенко

сказал:

- Ты зря отговорил Сталина. Я страшно устал от его дерганья.

- Ничего, Семен Константинович, кончим войну, тогда отдохнем, а сейчас

скорее на фронт.

С тем С. К. Тимошенко и уехал.

Этот случай был не единственным. И. В. Сталин не всегда был объективен

в оценке деятельности военачальников. Я и сам это испытал. И. В. Сталин не

выбирал выражений; он мог легко и незаслуженно обидеть человека, даже

такого, который всеми силами стремится сделать все, на что он способен.

Конечно, Семена Константиновича серьезно обидели высказанные замечания.

Но на войне ведь бывает всякое - не всегда есть возможность при решении

больших и сложных вопросов учитывать личные переживания.

На западном направлении после тяжелейших сражений в районе Смоленска

бои временно стихли. Обе стороны приводили войска в порядок и готовились к

грядущим событиям. Сражения не прекращались только в районе Ельни.

Ельнинский выступ, захваченный немецкими войсками, был очень выгодным

исходным плацдармом для удара на Москву. Немцы стремились удержать его во

что бы то ни стало.

На ленинградском направлении противник продолжал наступательные

действия. Но, несмотря на успехи, ему не удалось с ходу прорваться через

оборону советских войск и выйти на ближние подступы к Ленинграду.

В период Смоленского сражения группа немецких армий "Север" пыталась

подойти к Ленинграду через Лугу. 12 июля 41-й моторизованный корпус врага

прошел вдоль Ленинградского шоссе к Луге, но был остановлен. Однако, нащупав

слабое место в обороне в районе Кингисепп-Ивановское, войска 4-й танковой

группы противника быстро перегруппировались из района Луги и прорвали нашу

оборону, но были остановлены подошедшими резервами.

Другая группа войск противника, пытавшаяся выйти к Новгороду и далее на

Чудово, встретила упорное сопротивление и успеха здесь не достигла.

Наступавший моторизованный корпус противника был атакован частями 11-й армии

в районе Сольцы. Контрудар 11-й армии был хорошо организован. Его поддержала

авиация. От неожиданности противник повернул вспять и начал поспешный отход.

Преследуя вражеские войска, части 11-й армии нанесли им большие потери. Если

бы не помощь подоспевшей 16-й немецкой армии, 56-й мехкорпус Манштейна был

бы уничтожен. С подходом дополнительных сил противника 11-й и 27-й армиям

Северо-Западного фронта пришлось отойти на рубеж Старая Русса-Холм. [310]

В Эстонии все это время упорно оборонялись войска 8-й армии. Только

после ввода немцами в сражение дополнительных сил войска 8-й армии отошли к

Нарве, а ее 10-й стрелковый корпус отошел к Таллину, где вместе с Балтийским

флотом и вооруженными отрядами рабочих города Таллина героически защищал

подступы к городу.

Группа армий "Север", наступавшая в составе двух армий и одной танковой

группы, встретив упорное сопротивление на Лужском укрепленном рубеже, в

районе Дно, на рубеже Старая Русса-Холм, а также в районе

Кингисепп-Сиверский, понесла большие потери и без дополнительного усиления

уже не могла наступать на Ленинград.

Итоги Смоленского сражения, возросшая активность и сила сопротивления

войск Северного, Северо-Западного фронтов. Балтийского флота и авиации

знаменовали собой серьезную брешь в плане "Барбаросса".

Что же происходило в это время на Украине, где вели ожесточенные

оборонительные сражения войска юго-западного направления?

Захват Украины имел особенно важное значение для немцев. Гитлеровцы

стремились быстрее захватить Украину, чтобы лишить Советский Союз крупнейшей

промышленной и сельскохозяйственной базы и одновременно подкрепить свою

экономику криворожской рудой, донецким углем, никопольским марганцем и

украинским хлебом.

Со стратегической точки зрения овладение Украиной обеспечивало

поддержку с юга центральной группировке немецких войск, перед которой

по-прежнему стояла главнейшая задача - захват Москвы.

С первых же дней войны ход событий и на Украине развивался не так, как

это было предусмотрено гитлеровским планом молниеносной войны. Отходя под

ударами немецких войск, Красная Армия мужественно сопротивлялась, несмотря

на тяжелые потери.

С большим упорством, умением и отвагой дрались 5-я армия под

командованием генерала М. И. Потапова, 26-я армия генерала Ф. Я. Костенко и

6-я армия генерала И. Н. Музыченко.

Мне особенно приятно назвать этих выдающихся командующих еще и потому,

что они были командирами полков 4-й Донской казачьей дивизии легендарной

Первой конной армии.

Встретив упорное сопротивление Киевского укрепленного района, немецкие

войска резко повернули на юг с целью выхода в тыл нашим 6-й и 12-й армиям,

отходившим с линии Бердичев- Староконстантинов-Проскуров. Частью сил

противник вышел южнее Киева на участок 26-й армии. Но этот выход

существенного значения не имел, так как главная группировка противника армий

"Юг" спускалась южнее. Предстояла особенно тяжелая схватка наших 6-й и 12-й

армий с этой выходившей им в тыл группировкой противника. [311]

Положение усугублялось еще и тем, что 11-я немецкая армия, прорвав

оборону Южного фронта, наносила удар через Могилев-Подольский и выходила во

фланг и тыл этим трем армиям.

Войска Юго-Западного фронта во взаимодействии с Южным фронтом

контрударами пытались задержать продвижение противника. Они нанесли ему

большие потери, но остановить не смогли. После некоторой перегруппировки

своих сил немцы вновь ударили по отходящим войскам 6-й и 12-й армий, которые

на этот раз оказались в тяжелом положении.

Из-за отдаленности и сложности управления этими армиями Юго-Западный

фронт просил передать их под управление командования Южного фронта. Ставка

согласилась, и 6-я и 12-я армии были переданы в состав Южного фронта,

которым в то время командовал генерал армии И. В. Тюленев.

Значительная часть отходящих соединений этих двух армий во время

передачи Южному фронту была окружена. Будучи тяжело раненным, попал в плен

командующий 6-й армией генерал И. Н. Музыченко. Не избежал участи пленения и

командующий 12-й армией генерал П. Г. Понеделин. В этот период на Южном

фронте сложилась также тяжелая обстановка, 9-я армия этого фронта, отходя,

вела бои в полуокружении. Армия понесла большие потери. Сохранившиеся ее

части отошли на реку Ингулец.

Выход противника на Днепр, прорыв к Запорожью, Днепропетровску и Одессе

серьезно осложнил положение советских войск на всем юго-западном

направлении. Однако и немецким войскам дорого обошлась эта победа. Они были

основательно измотаны и понесли большие потери

Все описываемые события с момента моего возвращения в Москву с

Юго-Западного фронта я видел с позиций начальника Генштаба и именно в этой

роли принимал в них участие, разделяя ответственность членов Ставки, горечь

неудач и радость редких побед наших войск. Поэтому я прежде всего хочу

специально остановиться на деятельности Ставки Верховного Главнокомандования

и в пределах возможного осветить ее роль, организацию и характерные черты в

управлении вооруженными силами в ходе войны.

По вполне понятным причинам мною не будут затронуты вопросы, раскрытие

которых может нанести вред обороне страны. Кроме специальной главы, с

которой теперь предстоит познакомиться читателю, деятельность Ставки по

подготовке и осуществлению операций и военных кампаний, а также

непосредственно Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина будет освещена

еще неоднократно и в других разделах книги. [312]