Geum.ru

Вертится колесо времени, раскручивается клубок событий, тысячелетия человеческой истории полны грандиозными деяниями, могучими движениями армий и народов

Вид материалаДокументы

Содержание


100 Великих узников
Орлеанская дева
100 Великих узников
Орлеанская дева
100 Великих узников
Звезда улугбека
100 Великих узников
Явезда улугбека
Подобный материал:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   68

миниатюрный колышек, сделанный собственными руками.

Годы заключения не смягчили его характера, однако гордыню свою Влад Цепеш

несколько смирил и даже перешел в католичество, руководствуясь при этом

политическими соображениями.

i

62

100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ

ОРЛЕАНСКАЯ ДЕВА

63

Уверившись в покорности узника, венгерский король выпустил его на свободу, дал

согласие на брак со своей племянницей и даже разрешил набрать войско, чтобы тот

смог снова занять пустующий престол.

Осенью 1476 года валашский господарь вернулся на родину с войском венгерских

наемников, но военная удача, видимо, уже отвернулась от него: войско бояр

разгромило его дружину, и победители потребовали выдать им ненавистного князя.

Венгерский король не собирался ввязываться из-за Влада Цепеша в изнурительную

войну с соседями и согласился выдать его. Узнав об этом, Влад Цепеш-Дракула

бежал и принял смерть в бою.

Разные источники по-разному описывают его гибель: по одним - будто бы умер

валашский господарь без видимой причины прямо в седле, по другим - от копья и

меча. Найдя тело погибшего, бояре разрубили его на мелкие кусочки. Позднее

монахи Снаговского монастыря, не забывшие щедрости Влада Цепеша, собрали его

останки и предали земле.

ОРЛЕАНСКАЯ ДЕВА

В начале 1415 года англичане начали новое вторжение во Францию. До этого времени

они прочно овладели лишь Кале и Бордо с прилегающей областью, теперь же

захватили богатейшие и жизненно важные провинции страны - Нормандию, Иль-де-

Франс, Мен и большие части Пикардии и Шампани. В руках англичан оказался и

Париж. К 1428 году владения дофина Карла были сведены к центральным провинциям

Франции, на юге в его руках оставался Лангедок, на юго-востоке - Дофинэ, а также

провинция Пуату. Здесь было много крупных городов, но эти территории были

малонаселенными, менее плодородными, к тому же они не были так связаны дорогами,

как французские владения англичан.

Решение уйти из дома, чтобы помочь Франции и дофину Карлу, зрело у Жанны д'Арк

постепенно, усиливаясь при дурных новостях и ослабевая при добрых. Но сообщение

об осаде Орлеана отбросило все сомнения, и в 1429 году Жанна д'Арк ушла из

родительского дома. Впоследствии она говорила: "Будь у меня сто отцов и сто

матерей, будь я королевской дочерью, я все равно ушла бы".

В замке Шинон она получила от дофина Карла коня, латы и длинное белое знамя. Ее

окружали испытанные боевые военачальники - Ла Гир, Сантрайль, Бюэйль и герцог

Алансонский, а в Орлеане ее ждал Дюнуа - побочный сын герцога Орлеанского. Все

они поверили в Жанну, видя тот патриотизм, который она зажигала в сердцах людей,

стекавшихся к ней со всех концов Франции. В Париже стоял большой английский

гарнизон, и взять

силой огромный город было трудно. Штурм мог удасться в том случае, если бы в

городе одновременно вспыхнуло восстание и народ открыл бы ворота, как это и

произошло потом - в 1436 году. А в этот раз Жанне д'Арк взять столицу не

удалось, и для нее потянулись месяцы томительного ожидания.

Она гостила в Орлеане, Карл VII осыпал ее милостями, но разве это было ей нужно?

В конце марта 1430 года с небольшой группой верных соратников Жанна отправилась

выручать города, которым снова грозила английская оккупация. Утром 23 мая она

вступила в город Компьен, а к вечеру, после неудачной вылазки, ее вместе с

братом и несколькими товарищами захватили в плен бургундцы - союзники англичан,

которые передали ее в руки герцога Люксембургского.

Жанну увезли подальше на север, в Нуайон, а потом в замок Болье. Известие о

пленении Орлеанской девы потрясло французов. Верные товарищи Дюнуа и Ла Гир

предпринимали отчаянные попытки, чтобы освободить ее, даже хотели прорваться к

Руану, однако сделать это с малыми силами было очень трудно. Но ни в одном из

исторических источников нет никаких сведений о том, что король Карл VII хоть

как-то пытался помочь той, которая короновала его в Реймсе.

В замке Болье Жанна д'Арк решилась на побег. Она спустилась из высокой башни на

привязанных к окну ремнях и пробралась в сторожевую башню, надеясь позже

выбраться из нее. Здесь она провела без пищи и воды трое суток, но ее обнаружили

и увезли еще дальше на север -

В замок Боревуар, рас- Жанна д'Арк на коронации Карла VII в соборе

Полагавшийся ПОЧТИ Реймса. С картины Ж.-О.-Д. Энгра 1854 г.

64

100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ

на самой границе. Здесь она часто и подолгу сидела у окна своей комнаты и

однажды обнаружила, что на одном участке двора рабочие разобрали стену. Поздно

вечером, когда все обитатели замка уже спали, Жанна поручила себя Богу и...

выпрыгнула из окна. Полумертвую, ее подобрали утром на каменных плитах двора,

женщины стали ее старательно выхаживать.

Уже через день после пленения на Жанну, как заподозренную в ереси, заявил

притязания главный инквизитор Руана. Почти одновременно с ним подобные же

требования выставил Парижский университет, в эти же дни свои права на "еретичку"

предъявил епископ Пьер Кошон. Шаг за шагом следила инквизиция за Девой и

находила подтверждения своим подозрениям. Жанна заявляла, что действует от лица

Бога, а на допросах в Пуатье подтвердила, что познает волю Божью, минуя церковь!

Это ли не еретические мысли?! Если каждый верующий будет непосредственно

соотноситься с Всевышним, то ведь тогда церковь окажется лишней и обреченной на

гибель...

В течение шести долгих месяцев Жанну перевозили из замка в замок, из темницы в

темницу, и все это время было неясно - будет ли она освобождена, останется как

заложница, передана инквизиции или продана англичанам. Когда Орлеанская дева

находилась в замке Кротуа, лежащем в устье реки Саммы, ее за 10 000 золотых

монет отдали англичанам, и дальнейший путь она совершала уже в оковах,

сопровождаемая целым войском. Жизнь ее постоянно подвергалась опасности, так как

некоторые английские офицеры предлагали, не дожидаясь суда, зашить колдунью в

мешок и утопить в ближайшей речке.

В конце декабря 1430 года мрачная процессия вступила в Руан - центр английских

владений. Епископ П. Кошон ходатайствовал перед английским правительством о

проведении процесса по обвинению Жанны в колдовстве. Регент Англии - умный и

расчетливый герцог Бедфордский - еще в ноябре 1429 года провозгласил в Париже

своего 8-летнего племянника французским и английским королем Генрихом VI,

поэтому англичанам выгодно было доказать, что Карл VII был возведен на престол

еретичкой, действовавшей по наущению сатаны. Англичане передали пленницу

духовным судьям, но с оговоркой: если они не "вразумят" обвиняемую, она должна

быть возвращена англичанам. Практически это означало: если священники не

возведут Жанну на костер, она все равно будет казнена.

В Руане англичане решили подыскать для узницы такую темницу и такого тюремщика,

чтобы у нее не было никаких надежд на избавление. Среди укреплений Руана самым

неприступным считался Буврейский замок, комендант которого, суровый и жестокий

граф Уорвик, поклялся беречь свою пленницу как зеницу ока.

ОРЛЕАНСКАЯ ДЕВА

65

Первое время Жанну держали в железной клетке, которая была устроена так, что

узница могла в ней только стоять. Чтобы усилить мучения, ее шею, руки и ноги

приковали к одной из стенок клетки. В затуманенном сознании Жанны все смешалось,

счет времени пропал, и не существовало ничего, кроме усталости и тупой боли.

Потом ее перевели в камеру, которая находилась в среднем этаже одной из башен.

Это был настоящий каменный мешок, почти лишенный света. В нем Жанна оставалась

по-прежнему скованной по рукам и ногам, а талию ее стягивал металлический пояс с

приделанной к нему цепью длиной в 5-6 шагов. Второй конец цепи замком

прикреплялся к толстому деревянному брусу. Эти оковы тоже доставляли узнице

страшные мучения, но теперь, по крайней мере, она могла хоть сидеть и лежать на

жесткой кровати. Но только лежать, потому что спать ей не давали... Пятеро

грубых солдат, имевших специальные инструкции, неотлучно дежурили при Жанне и

каждую ночь по несколько раз поднимали ее с кровати.

Заточение Жанны д'Арк в крепости, находившейся в ведении английских властей, уже

само по себе было нарушением правил. Так как обвиняемая должна была предстать

перед инквизиционным трибуналом, ее надлежало содержать в женском отделении

церковной тюрьмы.

Обвинение не располагало против Жанны существенным материалом, правда, "святые

отцы" Руана сожгли много "ведьм и еретиков", руководствуясь и куда меньшими

"уликами". Однако на этот раз должен был состояться "образцовый" процесс, для

которого нужны были реальные факты. А их-то как раз и не было! Предварительные

сведения были настолько неясными и противоречивыми, что судьи долгое время не

знали, что делать: обвинять Жанну в колдовстве или ереси. Чтобы устранить это

затруднение, епископ Пьер Кошон использовал разные средства, и однажды в камеру

пленницы проник его подручный - каноник Н. Луазелер, выдавший себя за ее

соотечественника. Он вкрался в доверие к Жанне, надавал ей массу "советов" и

выпытал у нее некоторые сведения. А П. Кошон и его секретари в это время сидели

в соседней комнате и все записывали. После этого делу был дан ход, хотя и на

этот раз "святые отцы" не особенно утруждали себя заботой о достоверности улик.

Епископ П. Кошон хотел судить Жанну как еретичку и колдунью, и обвинения против

нее были сведены - уже в ходе процесса - в 12 статей, среди которых назывались

ее притязания на беседы со святыми и ангелами, фальшивые пророчества, ношение

мужской одежды и т.д.

Процесс по делу Орлеанской девы длился несколько месяцев. Все это время ее

засыпали непрерывными вопросами, относящи-

66

100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ

т

ЗВЕЗДАУЛУГБЕКА_

67

мися и не относящимися к делу. Каждый из них мог содержать коварные ловушки,

однако все ухищрения судей не дали никакого результата. Прирожденный ум,

твердость духа и здравый смысл помогли Жанне не попасться в расставленные

ловушки. Кроме того, она сама не раз ставила в затруднительное положение судей.

Однажды Жанна заявила, что готова прочесть молитву, которую требовал от нее

епископ П. Кошон, если он согласится принять ее исповедь. Как духовное лицо,

епископ не мог отказать обвиняемой в просьбе, а с другой стороны, выслушав ее

исповедь, он не мог, не рискуя спасением собственной души, признать Жанну

виновной...

Во время процесса подсудимая заболела. Англичане очень забеспокоились, и

Орлеанскую деву стал лечить личный врач герцогини Бедфордской. Она поправилась,

и 2 мая 1431 года ей предъявили обвинения, потребовали отказаться от "видений" и

подчиниться церкви. Жанна отказалась. Через неделю ее привели в камеру пыток,

чтобы показать для устрашения зловещие инструменты палача. Правда, прибегнуть к

пытке судьи не решились, но они не переставали запугивать узницу муками костра и

ада. А 23 мая ей было объявлено: если она не признает своих заблуждений, то ее

сожгут на костре. Решимость и твердость духа Орлеанской девы были на какое-то

время поколеблены Подавленная рассуждениями ученых-богословов, она признала свою

вину, и судьи приговорили ее к вечному заточению.

В тюрьме обманным путем узницу снова побудили надеть мужское платье, которое она

обещала больше не носить. К тому же она взяла назад свое отречение от посещавших

ее "видений". Доказательства, что осужденная - нераскаявшаяся еретичка, были

налицо. Через несколько дней Жанну, как впавшую в новый грех, присудили к

сожжению на костре, и 30 мая 1431 года приговор был приведен в исполнение...

ЗВЕЗДА УЛУГБЕКА

В 1409 году Шахрух, сын великого Тимура, вернул себе Самарканд, но править в нем

не стал, а объявил правителем своего старшего сына Улугбека, которому было тогда

15 лет. Наследовав государство Великого Тимура, Улугбек вынужден был вести почти

непрерывную борьбу то с беспокойными родственниками, боровшимися за власть; то с

племенами кочевников, которые нападали на окраины его обширных и богатых

владений Все старались внушить, что ему - любимому внуку Тимура - надлежит

защищать империю, созданную его великим дедом. Молодому правителю трудно было

противостоять своим приближенным, и в пер-

вые годы правления Улугбек предпринимал военные походы, отрываясь от любимых

занятий науками.

Придворные льстецы всячески старались поддерживать в Улуг-беке военный дух, но

предпринятый им в 1427 году поход на север против кочевников окончился

поражением, и Шахрух едва не лишил сына самаркандского трона. Да и сам Улугбек с

этого времени охладевает к воинской славе и со всей страстью отдается научным

занятиям. Он начинает возводить в Самарканде обсерваторию. Астрономия была его

любимой наукой, но, будучи сыном своего времени, он не был чужд и другим наукам:

знал наизусть бульшую часть Корана и толкования к нему, а также слова

комментаторов по каждой суре священной книги. Грамматику и синтаксис арабского

языка Улугбек тоже знал хорошо, был осведомлен в законоведении, логике, теории

литературного стиля и основах музыки. С его именем связан большой труд "История

четырех улусов", в котором излагается история государств, образовавшихся после

распада империи Чингисхана: Китая с Монголией, Золотой Орды, Ирана и Средней

Азии*.

Своей высотой и размерами обсерватория Улугбека поражала современников. Она была

построена на скалистом холме на берегу арыка Обирахмат и представляла собой

трехэтажное здание, покрытое прекрасными изразцами и отделенное от пыли и

сутолоки проезжих дорог прекрасными садами. В ней Улугбек делал свои наблюдения,

проверял материалы, накопленные со времен Птолемея, и в своих "Звездных

таблицах" обобщил основы астрономических исследований, проводившихся в течение

веков учеными Востока. Он определил положение 1018 неподвижных звезд и вычислил

длину звездного года (365 дней шесть часов 10 минут); по данным современной

науки, он ошибся менее чем на одну минуту, хотя в те времена еще не было ни

телескопов, ни других оптических приборов.

Занятый научными трудами, Улугбек почти не бывал в мечети, что вызывало

негодование благочестивых шейхов.

Твой отец, престарелый Шахрух, каждую пятницу посещает мечеть. Л ты, Улугбек,

помнишь ли, когда ты был на молитве в мечети? А если ты и посещаешь мечеть, то

делаешь это ради забавы, ради тщеславия. Ты и в мечети желаешь быть государем, а

не почтительным мусульманином.

Шейхи не раз пытались образумить своего правителя, но уверенный в силе

человеческого разума, Улугбек осмеливался вслух высказывать свои затаенные

мысли: "Религии рассеиваются, как туман. Царства разрушаются, но труды ученых

остаются на вечные времена". Шейхи и муллы ужасались кощунственным словам внука

Тимура и, злобно шепча о его безумии, нашли себе опору

I!

Рукопись этого сочинения до нас не дошла.

68

100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ

в старшем сыне Улугбека - Абдал-Лятифе, который не ладил с отцом и ненавидел

своего младшего брата Абдал-Азиза.

Вражда между отцом и сыном с годами усиливалась. Абдал-Ля-тиф был необузданно

тщеславен, капризен и упрям: из-за мелочных недоразумений, порой неизбежно

возникающих между близкими людьми, он затаил на отца глубокую обиду, которая со

временем перешла в жажду мести. Шейхи нашептывали ему об отступничестве отца от

строгих правил ислама, и он стал собирать вокруг себя людей, недовольных

Улугбеком, даже торговый люд привлек на свою сторону, для чего издал указ об

отмене в Балхе налога на купцов. Абдал-Лятиф прямо и откровенно говорил о якобы

жестоком и несправедливом отношении отца к нему. Опираясь на свою армию,

численностью вдвое превосходившую войска отца, Абдал-Лятиф открыто выступил

против него Две армии целых три месяца стояли на разных берегах Амударьи.

Небольшие отряды Абдал-Лятифа успешно переправлялись через реку и нападали на

войско Улугбека. В Самарканде в это время оставался Абдал-Азиз, но он был

неосторожным правителем, и подданные были недовольны им. Он обходил ювелирные

ряды и лавки, где продавались парча, шелковые ткани и атлас, и все, что

нравилось, забирал себе. Также насильно забирал он красивых девушек и рабынь,

поэтому неудивительно, что в городе вспыхнуло восстание. Улугбек увел свое

войско с берега Амударьи, чтобы подавить возмущение в столице, а Абдал-Лятиф тем

временем легко овладел несколькими городами и, пополнив свои продовольственные

запасы, двинулся к Самарканду.

Улугбек выступил против мятежного сына, но его войско было разбито около кишлака

Демишке. Он хотел вернуться в столицу, но его наместник, уверенный в победе

Абдал-Лятифа, не пустил

правителя в крепость, и Улугбек вместе с сыном Аб-дал-Азизом поскакал на север.

Однако и там им отказали в помощи, более того, даже хотели схватить и выдать

Абдал-Лятифу. И тогда Улугбек решил сам добровольно сдаться сыну...

24 октября 1449 года правитель Самарканда подъехал к своему дворцу, спешился и

смиренно остановился перед воротами. Стражники засуетились, а начальник караула

побежал к Абдал-Ля-

ЯВЕЗДА УЛУГБЕКА

69

Улугбек и его обсерватория в Самарканде

тифу, чтобы сообщить ему уже несколько дней ожидаемую весть: Улугбек

отказывается от дальнейшей борьбы и сдается на милость сына. Абдал-Лятиф стал

победителем и не мог отказать себе в "великодушии", которое в подобных

обстоятельствах было унизительно для Улугбека. Вечером во время угощения,

устроенного в честь Улугбека и его спутников, все, в том числе и отец с младшим

братом, встречали Абдал-Лятифа стоя, почтительно сложив руки. Он прошел на самое

почетное место и сел выше отца.

В ту ночь Улугбек не сомкнул глаз до рассвета. Родной сын открыто оскорбил и

опозорил его перед всей знатью. Все отвернулись от бывшего повелителя, который

еще так недавно осыпал их своими щедротами. Он был падишахом, 40 лет правил

страной, и вот оказался никому не нужен... Никогда еще Улугбек не чувствовал

себя так тоскливо и одиноко. На следующий день все снова собрались во дворце, и

Улугбек объявил свою последнюю волю: он уступает трон сыну и просит только об

одном - чтобы ему разрешили остаться в Самарканде и позволили заниматься

науками. Абдал-Лятиф был груб и резок, обвинял отца в несправедливости и

жестокости, кричал на старика и грозил ему смертью. Седобородые имамы совещались

недолго и постановили: чтобы замолить грехи свои, бывший правитель Самарканда

должен отправиться в Мекку. Абдал-Лятиф, чтобы показать всем, что он простил

отцу все обиды, вышел проводить его на террасу дворца, и пожелал доброго пути и

благополучного возвращения.

Улугбек отправился в свою обсерваторию, где долго стоял на площадке для

наблюдений и смотрел на окрестные поля и на сад, в котором так часто шумели

веселые пиры. Деревья уже начали облетать, и за их мокрыми стволами виднелись

голубые стены дворца. А потом сидел со своим верным соратником Али Кушчи и долго

беседовал с ним по душам. Однако в этот же день поздно вечером, когда уставший

Улугбек заснул, потрясенный и униженный предательством и равнодушием людей,

которые всего лишь месяц назад ползали у него в ногах, в одной из мечетей

Самарканда состоялся еще один суд - тайный. На нем злейшие враги правителя

решили убить его. Один из шейхов, у которого был самый красивый почерк, написал

на толстом листе рисовой бумаги разрешительную фетву, и только один из имамов

отказался поставить на документе свое имя. Это был казий Мискин, когда-то смело

обличавший Улугбека за грехи: он был человеком глубоко верующим и честным, и