Geum.ru

Авторские права на роман "Крик в ночи" принадлежат Владимиру Ридигеру

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   21   22   23   24   25   26   27   28   ...   35

Работа в спецслужбе многому научила Питера, однако, и он, более чем искушенный по части конспирации, восхищался теми мощнейшими заслонами секретности, которые возведены вокруг творчества Джо Вандефула, - здесь работали группы опытных специалистов таких промышленных монстров, как "Дженерал моторс", "Форд компани", "Дженерал электрик" и многих более мелких фирм. Воздвигнутая ими стена секретности была практически непробиваема, а истинная цена коммерческой тайны трюков иллюзиониста составляла не одну сотню миллионов долларов.

Джо небрежным движением пальцев левой руки перемешал колоду карт и огромным веером бросил ее на журнальный стол.... Когда-то в Одессе, в юные годы, он слыл величайшим шулером и пройдохой: к примеру, останавливая на улице прохожего, он под видом щедрого филантропа предлагал ему двадцать рублей за червонец, а тот, предвидя обман, все равно брал деньги и, пересчитав, видел перед собой только клочки туалетной бумаги, - а филантропа и след простыл! Он обладал гипнотическим влиянием на окружающих, водил дружбу с самым, что ни на есть, отребьем, однако (как ни парадоксально!) оставался на хорошем счету у КГБ и милиции.

Все-таки насчет собственных нетронутых принципов Джо явно лукавит, подумал Питер. Бесспорно, он великий маг и чародей, но и женщины сыграли в его головокружительной карьере далеко не последнюю роль, - ФБР это было доподлинно известно. Собственно, здесь и находилась та самая тайна, та хрупкая зацепочка, которую держит про запас любая солидная спецслужба в отношении интересующего ее субъекта. Ведь как знать - в хозяйстве все может пригодиться.

...Питер вздрогнул: вместо одного карточного веера он видел уже три! Уж ни мерещится ли?

- Этому фокусу всего за пять баксов меня научил пьяный гонконгский моряк, - улыбнулся Джо. - Тогда мне позарез нужны были деньги и, кажется, не было в Одессе ни одного кабака, где б я не демонстрировал карточный трюк. Смотри, я покажу тебе, как просто все получается...

"Какого черта я подвизался в этой муторной дурацкой разведке? - размышлял Питер, бессмысленно наблюдая, сколь ловко Джо Вандефул манипулирует картами. - У него все так легко выходит, без напрягов и раздвоения личности, - одни завидки берут".

- Возьми меня к себе! - предложил Питер.

- У тебя мозги работают только в одном направлении, не подойдешь.

- Что ты имеешь в виду?

- Деньги-продюсеры-бабы. Или бабы-продюсеры-деньги, - пояснил Джо.

- Разве это настолько несовместимо с твоим ремеслом?

- Совместимо самую малость. Главное - полнейшее отрешение от всего личного, полная отдача моему искусству и работе. Но основное - честность. И не продажность. За самые баснословные деньги!

Питер засмеялся:

- Все гарантирую за исключением последнего.

Вопрос, с которым Питер задумал "подкатить" к фокуснику, не стоил для Джо, как полагал он, больших усилий. Вообще-то, подобными трюками занимались и в ФБР, как впрочем, и в других спецслужбах. Однако дело было щепетильным, деликатным и стоило престижа огромного государства как в денежном, так и в политическом аспекте, здесь даже чуть-чуть "засветиться" - было для ФБР настоящим крахом..

- Скажи-ка, Джо , - осторожно начал Питер, - много ли в твоей иллюзорной империи... двойников?

- А ты как полагаешь?

- Думаю, немало.

- Вот как? Почему же?

- Сам посуди: ты прячешь человека в ящик, а через доли секунды этот человек обнаруживается где-то в противоположном конце зала...

Джо Вандефул внимательно посмотрел на друга:

- Пожалуй, я поспешил отказать тебе в работе.

- Принимаю это как комплимент выдающегося чародея.

- Зачем вам нужен двойник?

В этом вопросе "вам" прозвучало пониманием того, с кем Джо в лице Питера имеет дело, что в свою очередь ошарашило последнего. Значит, служба охраны Вандефула успешно просвечивает всех вокруг него. Нет, в самом деле - они достойны друг друга!

- Как ты относишься к России? - спросил напрямую Питер.

- Никак, - ответил Джо. - Я люблю Одессу, люблю издалека, будто вспоминаю поблекший фотоснимок далекого детства... А в той огромной семье народов, которой является Россия, мне уже никогда не будет места.

- В семье не без еврея, - пошутил Питер.

- Даже не в этом дело. Там не умеют и не любят по-настоящему работать, а значит, не могут дать истинную оценку труду. Какому угодно, не обязательно моему. Здесь наши мысли созвучны, не так ли?

- Вполне.

- В Россию лучше всего въезжать на белогривом коне эдаким победителем, снизошедшим до своего бывшего, вечно раздрызганного государства и столь же безнадежно униженного народа.

- В тебе говорит жалость или ностальгия?

- И то, и другое. Жалость унизительна, но таков уж народ: какой путь ни выберет - все не туда!

Кажется, Питер услышал главное. И в этом главном, при всей симпатии к России, у Джо сквозил негативизм.

- Что скажешь, если мы поставим дураков на колени? - спросил Питер.

- По-моему, они уже давно на коленях, куда больше...

- Это по-твоему. И ты имеешь в виду прежде всего народ.

- А кого еще я должен иметь в виду?

Питер помедлил:

- Правящую верхушку, к примеру.


- Ого! - воскликнул Джо. - Здесь отдает марксистко-ленинской терминологией из совкового учебника истории. Угнетатели и угнетенные - нам это вдалбливали с малых лет.

- Видишь ли... Мне плевать, что там кому вдалбливали, но, согласись, жадность и алчность президентского окружения в России уже перешла все мыслимые границы.

- Который час? - вдруг спросил Джо.

Питер взглянул на левое запястье:

- Что за чертовщина!? Я потерял свои часы!

- Отрадно еще, что не голову, - заметил Джо, протягивая другу его часы.

Питер надулся.

- Хорошо, хорошо... - примирительно сказал приятель. - Извини, конечно, но я слишком далек от высокой политики. Понятно, в президентском окружении жадность и коррупция идут рука об руку. Да, вседозволенность не знает удержу. Но что волен сдвинуть я, простой артист, в этой, старой как мир, ситуации? Я в состоянии сделать так, чтобы на глазах изумленной публики исчез вагонный состав, могу, закованный в цепи, выбраться невредимым из Ниагарского водопада, или плавно, воспарить в огромном зале над головами зрителей, но, увы! - я не наделен магической силой, способной одолеть стяжательство и коррупцию.

"Все они такие, люди шоу-бизнеса, - решил Питер, - словоохотливые, высокопарные и самовлюбленные". Он извлек из кармана пиджака снимок и протянул его приятелю.

- Занятная физиономия, - заметил Джо. - Кто это? Актер?

- Ты его не знаешь.

- Политик?

- Нет.

- Угадаю с третьего раза... Банкир?

- Точно! В самое яблочко!

- Вот видишь... - самодовольно ухмыльнулся Вандефул. - Кстати, весьма своеобразное лицо: неуловимая смесь трагизма, лирики, юмора и эгоцентризма. Не думаю, что его дела идут успешно.

- Его дела просто-напросто стоят.

- Видимо, ему не хватает везения или удачи. Однако заметно, что человек незаурядный, талантливый.

- Более чем. И невостребованный.

Во взгляде Джо читался вопрос - что дальше?

- Ты бы сумел... - Питер немного замялся, - оказать мне маленькую услугу?

- Смотря какую?

- Подобрать двойника этому типу.

Джо медленно произнес:

- Если считать это маленькой услугой...

Питер сразу подхватил:

- Твоя цена?

- Дело не в цене, хотя в любом случае она вполне конкретна. Зачем вам двойник?

- Если, проснувшись завтра, ты узнаешь, что вся твоя Империя иллюзий куплена с потрохами русскими братками - как ты к этому отнесешься?

- Не пори чепухи...

Питер сделал небольшую паузу:

- Все слишком серьезно, Джо, чтобы называться чепухой. Русские мафиози берут под финансовый контроль почти все наши экономические институты и уже обходят по многим позициям. Если эту тенденцию не пресечь, доллар задушит сам себя! Тогда придет конец намного более крепким империям, чем, к примеру, твоя. Потому и затевается крупная, очень крупная игра, Джо. Не могу тебе объяснить все наши действия по понятным причинам. Знай только, что твоя помощь и явится неоценимым вкладом против русской экспансии. Хоть мы оба и выходцы из России, но выбор свой уже давно сделали, и в чью пользу, думаю, нет смысла уточнять...

Джо махнул рукой:

- Понял, коллега. Говори, что и как нужно...


* * *


Так все и стояли, замерев, кто с ужасом, а кто и с неприкрытым отчаянием глядя на Савелия Новикова. Столь бездарно умереть, а попросту говоря, сдохнуть... Лишь молодой доктор оставался невозмутимым и, странно ухмыльнувшись, заявил:

- Все в порядке.

Вовчик исподлобья пронзил его тяжелым взглядом:

- Как ты сказал? Повтори-ка...

И здесь произошло нечто невероятное, нечто совершенно необъяснимое - труп, распластанный на полу, неожиданно громко... чихнул! Затем чихнул еще раз, и еще, и, в общем, принялся громко противно чихать, брызгая слюной.

- Он... что? - выдавил Вовчик.

- Что с ним, доктор?! - радостно завизжали девочки.

Врач пожал плечами:

- Чихает...

Дальше все завертелось, закрутилось, словно в дикой карусели: шум, визги, топот каблуков, мелькание счастливых пьяных лиц да... непрерывное настойчивое, перекрывающее общий гомон, чихание кандидата в депутаты.

Неожиданно Савелий присел, к его лицу прилила пунцовая краска. Похоже, он догадался, что с ним произошло что-то неладное.

- К чему шухер? - промямлил он и снова чихнул. - Дайте сопли вытереть...Тьфу! В носу какая-то гадость, нашатырь что ли...

Тут все наперебой принялись рассказывать ему, как он чуть было не откинул копыта в самый разгар веселья, как все до смерти перепугались, а одна девица с гордостью призналась, что со страха наделала в штаны.

- Ласточка моя! - растрогался воскресший. - И я маленько напрудил...

Вновь завертелось, закружилось хмельное веселье, бесшабашное и бестолковое. "Пьяницам и дуракам везет, - подумал Сомов, - хоть Новиков далеко не дурак".

- Всего хорошего, - стал прощаться доктор. - С наркотой поаккуратнее будьте.

- Он... кто? - спросил Савелий, только сейчас заметивший молодого врача.

- Спаситель твой, спаситель! - заверещали девушки. - Жизнь тебе спас!

- Да-а? - удивился Новиков. - За это ему от меня... огромное спасибо. Надо же... от смерти уберег. Как тебя звать?

- Олег.

Савелий вытащил свой огромный "лопатник" и принялся шелестеть зеленоватыми купюрами разного достоинства. Затем протянул врачу две бумажки:

- Для меня труд медика - священен. Вот, возьми, Олег, двадцатку, выпей за мое здоровье.

- Спасибо, - ответил врач, направляясь к двери, - как-нибудь в другой раз...

- Странный какой-то, - удивился Новиков, когда врач ушел. - От денег отказался...

- Да все они такие, доктора эти, - поддакнул Вовчик, - стебанутые немного.

Сухо простившись, Сомов покинул компанию кандидата в депутаты под вялые уговоры девушек остаться до утра. Им было не до него, им было вообще не до кого, кроме самих себя, живущих, словно мотыльки, одним единственным днем, вечером или ночью...

* * *

К Филдину заехал Вездесущинский, человек, о котором Дмитрий почти забыл. Да, впрочем, в его мыслях стояла сплошная путаница, они странным образом обрывались, не успевая выстроиться в логическую схему, затем внезапно возвращались, чтобы вновь рассыпаться.

- Похоже, ваше затворничество зашло слишком далеко, - заметил Валериан Тимирзяевич, обратив внимание на густую щетину бывшего пациента. Кстати, мои препараты принимаете?

- По необходимости.


- Это когда белая горячка?

- Даже не представляю, о чем идет речь.

- Молодец! - обрадовался доцент.

- Что "молодец"?

- Ваши профессиональные навыки живучи - просто отлично! При любых жизненных раскладах это необходимо как воздух. Особенно для вас.

- Вы о чем?

- О вашей скрытности... Но хватит болтовни! Перейдем-ка лучше к делу, дорогой Дмитрий Филдин, он же Джон Стюарт Филдс. Не возражаете?

- Вообще-то, нетрудно было догадаться изначально, кто вы, - ответил Филдин. - Почему Шельмягин к вам благоволит, вот в чем вопрос?

- По той же причине, что и к вам. Покуда мы нужны - мы в фаворе.. Как только мы становимся ненужными - от нас быстро избавляются. Разными способами, заметьте. Следовательно, дружище, нам с вами необходимо постоянно держаться на плаву. Однако, к черту лирику! Вот, возьмите и ознакомьтесь...

Вездесущинский положил перед Филдиным огромный почтовый конверт, из которого на стол высыпались какие-то бумаги, документы, разные вещицы.

- Вы в банковском деле... как? - спросил доцент.

- Силен, как ни в каком другом.

- Иными словами - никак.

- Тогда зачем вы спрашиваете?

- На всякий случай. Человек, сохранивший чувство юмора, ко многому пригоден. А уж в банковском деле ему разобраться - что за ухом почесать.

- Чесание может затянуться на долгие годы.

- Смотря, с каким настроем этим заниматься. Кстати, вам необходим будет самый оптимистичный настрой.

Дмитрий усмехнулся:

- Сгораю от любопытства.

- Правильно, - заметил доцент. - Только не сгорите до тла. Итак, это - ваши личные документы, внимательно ознакомьтесь. А это - реквизиты международного банка и его филиалов, управляющим которого вы отныне являетесь. Здесь, на всякий случай, ваша автобиография, потрудитесь прочитать. Тут - номер личного счета (обратите внимание на количество нулей!), ваши кредитные карты, мобильный телефон космической связи и прочая мелочь вплоть до ключей от трех автомобилей. Это - адреса ваших квартир в Европе и Штатах, а также право собственности на владение виллой у Средиземного моря. При желании возможен и даже необходим личный самолет, этот вопрос оговорим отдельно. Кстати, у вас есть немного времени, чтобы самому подобрать себе достойную супругу, но если возникнут затруднения - поможем быстро и профессионально. Собственно, все... (Более половины из того, что наобещал доцент, оказалось обманом). А! Насчет готовности к подобной работе: с неделю пройдете краткий инструктаж у наших специалистов. Затем - вперед к победе! Вопросы есть?

- Есть.

- Не стесняйтесь, коллега!

- Скажите, Тимирзяй Валерианович, - прямо спросил Филдин, - я похож на идиота?

Вездесущенский ответил не сразу, но более чем конкретно:

- Похож.

- Тогда потрудитесь объяснить, почему!

- Потому, что не видите или не желаете видеть перспективу, черт побери! Вы как полагаете? - что-то кому-то стукнуло в голову, и тут подвернулся некто Дмитрий Филдин?! Так вы считаете?! Говорите!!

- Да, вот именно. По крайней мере, так получается.

Вездесущинский помедлил с ответом:

- Это для вас так получается, уважаемый господин. Лучше бы задали себе вопрос: какого рожна со мной вообще возятся, тратят немалые деньги и так далее? Может, из-за простого человеколюбия со стороны Шельмягина, Сомова и всего аппарата? А если нет, то скажите - по какой причине? Способны отвечать самому себе? Или разучились?

- Но вы-то, как я понимаю, работаете не только на Шельмягина? - спросил Филдин, протянув доценту письмо от Линды. - Здесь более чем прозрачный намек на мою дальнейшую судьбу.

Быстро пробежав письмо, Вездесущинский грустно улыбнулся:

- Как я желал бы получать подобные письма от любимых и, видимо, красивых женщин... Увы! Лишен такой возможности. Так что же? Тут между строк проглядывает старая истина - многое, очень многое в нашем мире зависит от женщины. Мне продолжать вам разжевывать или вы сами проглотите?

- Жуйте дальше, очень вкусно.

- Других комментариев не будет. Напоследок скажу лишь одно - ваш опыт и знания вновь, после большого перерыва, востребованы. Или вы ко всему отнесетесь с пониманием, или... обойдутся без вас. Но тогда ничего путного от судьбы не ждите. И еще. Для вас это - последний шанс. Постарайтесь им воспользоваться так, как это делал в лучшие годы агент 6407. Прощайте, коллега!..

Вездесущинский исчез так же быстро и внезапно, как появился. Больше Дмитрий Филдин никогда его не видел и ничего о нем не слышал...

Машинально потянувшись к коньяку, он неожиданно для самого себя остановился. Стал противен алкоголь? С чего бы это? Уж не обладает ли доцент каким-то гипнотическим воздействием на людей, подобных ему, думал Дмитрий. Или здесь совсем иная причина?

* * *


Еще раз, внимательно перечитав письмо Линды, Дмитрий, кажется, почти нашел ответ на вопрос, - кто может занять открывшуюся вакансию супруги банкира. Банкира? Он вслух рассмеялся этой мысли, но смех получился не очень веселым...

Немного поколебавшись, он решился и набрал по мобильному (так, от нечего делать) старый, почти забытый номер телефона Линды в Нью-Йорке. После нескольких гудков Филдин услышал ее голос на автоответчике: "Здравствуйте! К сожалению, сейчас меня нет дома. После сигнала оставьте сообщение, - я непременно вам перезвоню".

- Привет, Линда, как поживаешь? - сказал в трубку Дмитрий. - Мой московский номер...

Он быстро отключил связь. Какого дьявола его так повело? Шальное сумасбродство будто выскочило наружу, истомившись по былому, давно ушедшему, но, похоже, в нетерпении ждущему продолжения. Да неужели все правда? Или это тоска по мальчишеству, зачастую присущая многим мужчинам? Ощущение непредсказуемости новой игры, в которую он втянут столь категорично и бесцеремонно? Все здесь не так уж и ново... однако затаенное чувство опасности идет параллельно с эйфорией.

Он принялся изучать документы, запоминая малейшие детали, будто вновь обрел второе дыхание опытного профессионала...

Зазвонил телефон.

- Филдин слушает...

- Здравствуйте, Дмитрий, - приветствовала Катя. - Куда вы запропали? Один знакомый журналист занимается расследованием убийства отца Алексея, есть интересные моменты, которые утаило следствие.

- Вот как? Может, загляните, расскажите подробно? Вообще, хотел бы вас видеть.

- Хорошо. В шесть вечера устроит?

- Вполне.

- Тогда ждите.

Катя повесила трубку. "А если... Катя?" - вдруг подумал Филдин, попутно отметив, сколь быстро судьба русского священника отходит для него на второй план. Она была бы идеальной женой - красива, умна, тактична, порядочна, - как всякая бывшая проститутка, окончательно порвавшая с прошлым. В ней есть тот самый неуловимый лоск, утонченность и врожденное чувство собственного достоинства, присущие далеко не каждой женщине. Здесь она во многом схожа с Линдой, но преимущество Кати - ее возраст. Хотя и возраст - дело вкуса. Мужского, разумеется.

- Нет! - воскликнул Дмитрий. - Старый я бродяга, окончательно свихнулся! Выбираю в жены баб, словно тасую карточную колоду. Значит, приободрился, почистил перышки, расправил крылышки и... вознесся. Что если все это (он взглянул на документы) банальная шельмягинская лажа? Дескать, как ты себя поведешь в подобной ситуации? Допустим, ну а... Питер, письмо от Линды? Слишком изощренная для аппаратчиков фантазия, в общем-то, лишняя при проверке. Значит, господин управляющий, продолжим наши игры...

Он обратил внимание, что уставный фонд его банка составляет двести пятьдесят американских долларов. Солидный капиталец! Хотя, как известно, это весьма условный для любого банка показатель, не способный сбить с толку грамотного финансиста. Отныне Дмитрий Филдин станет носить имя Виктор Румберг - вполне расплывчатое для определения национальности: оно может принадлежать и еврею, и скандинаву, и русскому, и американцу, и даже китайцу от неизвестного папы с редко встречающейся в Китае фамилией.

Повертев в руках ключи от машин и просмотрев кредитные карточки, Филдин неожиданно вспомнил Полину и очаровашку Мери. Как им живется? Что они поделывают? Помогает ли им маститый Пеленгас? Так стремительно меняется жизнь!

А жизнь наша на удивление быстротечна, обманчива и непредсказуема. Она может закончиться в молодые годы и начаться вновь на старости лет. Не странно ли? Мы верим и ждем, надеемся и сомневаемся, отчаиваемся и снова надеемся, покуда видим, слышим и ощущаем...

Катя приехала около семи. Извинившись за опоздание, быстро окинула критическим взглядом холостяцкую конуру Дмитрия Филдина и улыбнулась:

- Здесь просто необходимо навести порядок! Не возражаете?

- Конечно. Буду весьма признателен.

- Отлично. Тогда начнем с кухни.

"Надо было принести цветы, как я не догадался", - подумал он.

- Боже! Целая батарея коньячных бутылок! - воскликнула гостья. - Время не прошло даром для нашего бывшего больного. Это - один из характерных признаков его полного выздоровления.

- Право, мне очень стыдно...

- Где тут мусорный бак?

- Мне так неудобно...

Пройдясь в передней пылесосом по паласу, Катя переместилась в комнату, где царила полная разруха.

- Вижу явную неприспособленность к самостоятельной жизни. Если хозяин квартиры не ханжа, а я не сомневаюсь, что так оно и есть на самом деле, я готова из альтруистических побуждений раз в неделю наводить тут чистоту.

- Катюша! Вы распечатали мои мысли.

- Значит, вопрос решен.

Прибрав квартиру, Катя спохватилась:

- Забыла сумку в машине. Я быстро...

"Надо бы предложить что-нибудь выпить, - неуверенно подумал он, вожделенно вдыхая тонкий аромат дорогих Катиных духов. - Какая удивительная девушка! Простая и умная. Сделала вид, что ей доставляет удовольствие убирать в моем бардаке. А может, так оно и есть?".