Акторы региональных политических процессов в постсоветской россии: система взаимодействий
| Вид материала | Диссертация |
- На Чуаньлинь Трансформация политических партий в условиях переходного общества постсоветской, 467.79kb.
- Социальная политика как фактор адаптации населения в условиях политических трансформаций, 891.74kb.
- Роль молодежи в политической модернизации постсоветской россии, 796.87kb.
- Дипломатия как средство международно-политических взаимодействий, 271.8kb.
- Самостоятельная работа всего часов, 37.29kb.
- Взаимосвязь глобальных и региональных политических процессов (на примере Центральной, 738.45kb.
- О. В. Гаман-Голутвина Политическая система современной России и роль молодежных организаций, 1842.42kb.
- Чувилина Н. Б., канд полит, 50.63kb.
- Программа и организация исследований в исследовании социально-экономических и политических, 124.03kb.
- Методика наблюдения взаимодействий, 365.67kb.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы; характеризуется степень её научной разработанности; определены объект и предмет, цель и задачи исследований; раскрыта его теоретическая и методологическая основа; аргументирована новизна, теоретическая и прикладная значимость работы; сформулированы положения, выносимые на защиту; оценивается апробация исследования и кратко характеризуется его структура.
Первая глава «Теоретико-методологические основы анализа акторов региональных политических процессов», состоящая из четырех параграфов, аргументирует концептуальный замысел диссертации.
В первом параграфе первой главы «Политическая регионалистика как концептуальная основа анализа акторов региональных политических процессов» определены объект и предмет данной субдисциплины политической науки, аргументирована авторская трактовка её важнейших категорий.
Системное исследование акторов региональных политических процессов наиболее эффективно может быть проведено в рамках политической регионалистики. Данная отрасль политической науки анализирует территориальные аспекты процессов и институтов на субнациональном уровне. Объект политической регионалистики – регион трактуется как политическое пространство, сложившееся исторически и располагающее достаточными ресурсами саморазвития. Регион – наиболее обширная подсистема внутри государств либо трансграничных ареалов. Регион складывается на основе и вследствие взаимодействия ряда факторов: географических условий, общности истории и культуры, демографических и социальных показателей; экономической, политической и правовой систем территориального сообщества.
Политическая регионалистика междисциплинарна, т.к. она исследует субнациональный (внутригосударственный) уровень политического пространства в его развитии и структурной организации, во взаимодействиях с иными уровнями пространства. На наш взгляд, объект политической регионалистики – регион как политическое территориальное сообщество на субнациональном уровне в единстве своих институциональных, поведенческих и ментальных аспектов. Регион в данном случае есть политическое пространство, сложившееся исторически на протяжении длительного времени. Вследствие своих свойств регион имеет способность к самовоспроизводству и саморазвитию.
Регионы являются наиболее обширными подсистемами внутри государств либо транснациональных ареалов. В свою очередь, регионы играют роль макросистемы для локальных (местных) сообществ: городов, сельских районов и т.п. Поэтому объект регионалистики неизбежно включает в себя взаимодействия уровней пространства: глобального, межгосударственного, национально-государственного, регионального и местного.
Границы между регионами складываются в итоге долгосрочных политических процессов самоорганизации. Важнейшим индикатором региональной принадлежности является территориальная идентичность населения как черта региональной политической культуры. Остальные индикаторы, как правило, носят подчиненный (в рамках политического анализа) характер.
Предмет политической регионалистики – закономерности политического воспроизводства, функционирования и развития регионов. Он включает в себя исследование взаимодействий государства и его регионов, а также региональных политических институтов и процессов, неинституциональных проявлений территориальности (региональных политических культур, идеологий.
Во втором параграфе первой главы «Региональный политический процесс в контексте центр-периферийных взаимодействий» определено, что региональный уровень политических процессов – это совокупность действий и взаимодействий акторов политики на субнациональном (внутригосударственном) уровне по поводу их значимых для общества интересов, ролей и функций. К основным акторам регионального политического процесса мы относим: 1) политические институты (систему органов государственной власти, отдельные органы власти, партии, иные политические организации); 2) сообщества людей (элиты, страты, этнические и конфессиональные группы и др.); 3) индивидов; 4) транснациональных и зарубежных акторов. Кроме акторов, в структуре регионального процесса следует выделить: факты и события политической жизни; типы взаимодействий субъектов; ресурсы акторов; факторы процесса; социокультурную среду (региональную политическую культуру).
Региональный политический процесс имеет две сферы действия: внешнюю (взаимоотношения с другими регионами, с государством, с акторами мировой политики), а также внутреннюю (развитие региона как политического территориального сообщества, отношения между акторами на уровне региона и субрегиональном (местном) уровне).
Центр и политические периферии (регионы) объективно взаимосвязаны, постоянно взаимодействуют в цикле принятия властных решений и распространения инноваций. Россия как многосоставное общество (plural society) имеет неоднородную территориально-политическую систему, в которой можно выделить «ядра», мантии ядер и периферии. Для России характерен долгосрочный цикл централизации / децентрализации, имеющий институциональный, социокультурный и коммуникативный аспект. Отношения «центр-периферии» строятся во взаимосвязанных измерениях: взаимодействие акторов политики внутри федерального центра по проблематике регионов; взаимодействия акторов «по вертикали» и межрегиональные взаимодействия акторов.
Региональные политические процессы в России имеют преобладающий харизматический тип (наряду с периферийными – идеократическим и технократическим), Эти процессы – переходные, модернизационные и вместе с тем рецидивирующие. В структуре регионального процесса базовым процессом является взаимодействие: 1) федеральных органов власти; 2) региональных органов власти; 3) политически организованного населения региона. В ряде полиэтничных и пограничных регионов России политический процесс весомо зависит от трансграничных геополитических процессов и этнополитической динамики сообществ.
Проводимая с 1999 г. рецентрализация политической системы России – ситуативный ответ на чрезмерную асимметрию социально-экономического и политико-культурного пространства страны. Рецентрализация 1999-2007 гг. сочетает консервативно-традиционалистские и модернизационные интересы элит. В целом она является способом приспособления национального государства к вызовам глобализации.
Третий параграф первой главы «Теории модернизации и посткоммунистического транзита в исследовании региональных политических процессов» посвящен анализу основных теорий, объясняющих постсоветские трансформации. Определяется степень применимости и методологические ограничения данных теорий на материале регионов России.
Политическая модернизация понимается как системный процесс упрочения конкурентной демократии, гражданского общества и правового государства, политической культуры партисипаторного типа. Политическая модернизация является подсистемой глобальных модернизационных процессов XVI-XX вв., взаимосвязана с иными подсистемами: экономической, социальной, социокультурной модернизацией. Россия относится в целом к странам вторичной, «навязанной» модернизации. Её регионы испытывают качественно разные стадии модернизации, имеют контрастные социетальные системы.
Первоначальные концепции модернизации 1950-60-х гг. были упрощенно западноцентристскими, что вызвало разработку более объективных концепций «модернизации в обход modermity», «контрмодернизации» (Ш. Эйзенштадт, А. Турен). К постсоветской России применимы черты «незападного политического процесса», определенные Л. Паем. Тем не менее, теории модернизации остаются малоприменимыми к постсоветским трансформациям из-за своего телеологизма, абстрактности многих положений.
Теории постсоциалистического транзита оценивают переходный период как стадию развития между исходным авторитаризмом и консолидированной демократией. В рамках этих теорий конкурируют структурный и процедурный подходы к стадиям и индикаторам демократизации. Мы считаем более подтвержденным практикой структурный подход, акцентирующий роль объективных предпосылок успеха демократии. В целом же теория транзита справедливо критикуется ввиду неопределенности смысла постсоветских трансформаций, упрочения авторитаризма во многих регионах России, несостоятельности ряда формализованных индикаторов. Полагаем, полезно создавать теории трансформаций на основе идей социокультурной специфики России, нелинейной траектории политических изменений, особого типа структурации и социокультурной динамики российского общества.
Четвертый параграф первой главы «Анализ взаимодействий акторов региональных политических процессов в России 1990-2000 гг.» содержит исследование коммуникативного аспекта темы.
Типы взаимодействия акторов региональных политических процессов в России 1990-2000-х гг. можно классифицировать по степени конфликтности (консенсус, компромисс, конфликт), а также по направленности (межрегиональные взаимодействия координации и центр-регональные отношения субординации), В силу территориальной и политико-культурной неоднородности России эти взаимодействия испытывают ряд устойчивых «барьеров коммуникации»: противоречие между правовыми нормами и политическими практиками, слабую интегрированность общества «по горизонтали», авторитарные методы принятия решений. Формами взаимодействия акторов региональных процессов являются: электоральное поведение, федеративные отношения, патрон-клиентарные обмены ресурсами в рамках корпоративных сетей, массовое конвенциальное и неконвенциальное участие в политике. К началу 2000-х гг. вектор территориальных политических процессов меняется: от хаотической децентрализации к рецентрализации власти. В этом отражается упрочение государственно-корпоративной модели политических отношений, жизнеспособной на среднесрочной (5-15 лет) дистанции.
Теоретические основы осмысления взаимодействий акторов региональных процессов таковы:
- альтернативность состояний и изменений общественной системы России, а также её региональных сообществ и отдельных акторов политики;
- вариативность процессов политической трансформации, а а также их институциональных итогов;
- эффективность модели «обусловленного пути» (path-dependence), позволяющей выявить причинно-следственные связи в диахронном анализе трансформаций;
- нарастающее влияние на субнациональные политические процессы в России процессов глобальных и трансграничных, что вызывает риски изоляционизма и сепаратизма;
- полезность применения модели «воронки причинности» и теории социально-политических размежеваний для анализа региональных процессов.
В рамках постсоветского периода (1992-2007 гг.) мы выделяем две последовательных модели региональных политических процессов. Первая из них (1990-х гг.) характеризуется индикаторами: децентрализация власти; асимметричный и договорной федерализм, плюрализм институционального и нормативного строения; автономный региональный авторитаризм; «пакт элит»; персонификация власти в руках высшего должностного лица региона; навязанный переход к формальной демократии.
Вторая модель (2000-е гг.) имеет индикаторы: централизацию власти; симметричный и конституционный федерализм; унификацию институционального и нормативного строения; вертикально интегрированные региональные режимы; «сообщество элит»; персонификацию власти; лояльность картельным правящим партиям.
При очевидных противоречиях эти модели преемственны друг другу, т.к. означают способ приспособления акторов политики к условиям политической коммуникации в логике «экономии издержек и максимизации прибыли».
Вторая глава «Российский федерализм в системе взаимоотношений акторов региональных политических процессов» выясняет вертикальное измерение центр-региональных взаимодействий.
В первом параграфе второй главы «Становление институциональной системы федерализма в России 1990-х гг.» определено, что федерализм является типом политико-территориальной организации общества, включает в себя множество форм политических систем. Федерализм обеспечивает демократическую саморегуляцию общества путем конституционно закрепленного распределения публичной власти. Современный федерализм -это не только институциональная структура государства, но и тип политических отношений сотрудничества между субъектами политического процесса, на основе политической культуры согласования интересов и компромисса.
Атрибутными признаками современного федерализма в политическом аспекте следует считать: двухуровневую территориальную структуру государственной власти, конституционное разграничение полномочий и предметов ведения «центра» и субъектов федерации при обеспечении государственного единства; верховенство федеральной конституции; автономию федерального и регионального уровней государственной власти в пределах их конституционной компетенции.
Постсоветская модель федерализма в России имеет устойчивую специфику, вызванную сочетанием исторических и краткосрочных факторов. Эту систему можно считать институциональным гибридом. Формальные демократические институты, «импортированные» из стран Запада и неформальные авторитарные институты интегрировались в достаточно прочную систему. Под влиянием российской политической культуры и неформальных практик приоритетными стали задачи эффективного территориального управления, согласования политических интересов между центром и регионами.
Российский федерализм выражает следующие противоречия: между конституционным и договорным типом формирования государства, между симметрией и асимметрией статусов субъектов федерации, между административными и этнонациональными принципом субъектного состава, между предметами федерация и полномочиями уровней власти в Российской Федерации. Эти противоречия при слабости гражданского общества и ценностей демократии привели к закреплению региональных этнократических режимов в ряде республик и автономий, к опасной дезинтеграции государства.
Второй параграф второй главы «Политические преобразования федерализма в России (1999-2007 гг.): итоги и перспективы» выявил, что реформы федерализма в 1999 2007 гг. имеют цели: восстановить единую систему государственной власти и сформировать симметричную конституционную федерацию. Эти цели потребовали создать формы федерального контроля, реализовать механизмы федерального вмешательства, сформировать новый состав субъектов федерации и территориальных органов исполнительной власти. Вместе с тем, тактика компромиссов между федеральной и региональной элитами имеет пределы своей эффективности. Реформы федерализма в России (1999 - 2007 гг.) исправили наиболее грубые и не правовые формы этнократии. Но ради поддержания стабильности центральные органы власти шли на компромиссы с «этническими» регионами. Взаимодействие федеральной власти и региональных элит развивается по модели пакта, т.е. обе стороны сохраняют автономные стратегии и ресурсы влияния, их компромиссы носят тактический характер.
Основные приоритеты преобразований федерализма таковы:
1) обеспечение полного и прямого действия Конституции Российской Федерации на всей территории страны в равной мере;
2) приведение конституций (уставов) и иных нормативно-правовых актов субъектов РФ в соответствие с Российской Конституцией;
3) создание единой систем исполнительной власти;
4) подавление очагов сепаратизма;
5) пересмотр модели разграничения полномочий и предметов ведения между РФ и её субъектами по централизованному типу;
6) централизация бюджетной и налоговой систем;
7) усиление института федерального вмешательства.
Вместе с тем основные противоречия российского федерализма, унаследованные от 1990-х гг., сохраняются. Новый вид федеративных отношений (модель «ограниченного федерализма») противоречит институциональной подсистеме, реформа которой доселе фрагментарна.
Перспективы российского федерализма – затяжная адаптация его конституционных норм и институтов к реальным политическим практикам. Реформы федерализма, вероятно, в краткосрочном будущем усилят его субсидиарность и симметричность, будут деполитизировать этничность. Возможна легитимация «двухуровневого» строения федерации, превращение федеральных округов в субъекты РФ первого (расширенного) уровня полномочий.
Третий параграф второй главы «Реформа территориального устройства России в контексте центр-региональных отношений» рассматривает проблему состава субъектов федерации.
Преобразования состава субъектов Российской Федерации является одной из важнейших задач долгосрочных реформ федерализма. Причина тому чрезмерные диспропорции статусов и ресурсов 88 регионов России. Процесс изменения состава субъектов федерации должен быть демократичным. Автономные округа и автономная область могут получить новые статусы в соответствии с их ресурсным потенциалом. В целом же укрупнение регионов требует разработать и принять Концепцию развития федеративных отношений в РФ с юридической силой федерального конституционного закона.
Сравнение дискуссий по объединению ряда регионов России доказывает, что уровень политической конфликтности зависит от степени политизации этничности, от геополитических условий. Интеграционный процесс целесообразно вести постепенно, с предварительным созданием его экономических и социально-культурных мотиваций. Цели и методы реформ должны обеспечивать равенство прав граждан России, независимо от их социально значимых черт.
Административно-территориальная реформа сама по себе не может решить проблем сепаратизма и региональной фрагментации. Реформа должна стать составной частью региональной стратегии государства, реализовывать принципы равенства исходных возможностей граждан, территориальной справедливости, соразмерности ресурсов субъектов федерации. Новый состав регионов России должен быть определен по итогам профессионального научного анализа и репрезентативных социологических опросов, с предварительным принятием конституционных законов. Число новых субъектов федераций, как и их границы, должны определяться вследствие референдумов с последующим утверждением органами федеральной власти. Надлежит также определить статус нынешних федеральных округов в конституционном законодательстве. Целесообразно разукрупнение федеральных округов с 7 до 12-15, пересмотр их рубежей «внахлест» с военными, экономическими, правоохранительными и другими территориальными структурами.