Фсб россии огненная дуга : Курская битва глазами Лубянки
| Вид материала | Учебники |
- «Курская битва в стихах и на фотографии» Курская битва: историческая справка, 107.93kb.
- Маршал Жуков, его победы и поражения, 157.91kb.
- По данным фсб россии, в Белоруссии готовится "бархатная революция", 23.19kb.
- Курс лекцій з курсу «комп’ютерне проектування» для студентів всіх спеціальностей зміст, 296kb.
- Шульпина Ирина Юрьевна, старший преподаватель кафедры Калининградского пограничного, 5510.54kb.
- Т ойота центр, 26.77kb.
- «Курская битва», 225.8kb.
- Лабораторная работа 1 Ручная дуговая сварка штучными электродами, 173.93kb.
- Реферат по истории на тему: «Курская битва», 218.62kb.
- Реферат на тему: «Вторая Мировая война. Курская битва», 270.26kb.
Центральный архив ФСБ России
«ОГНЕННАЯ ДУГА«:
Курская битва глазами Лубянки
Москва
Московские учебники и Картолитография
2003
ББК 63.3(9)622 0–38
Редакционная коллегия: A.B. Васильев, М.М. Горинов, В.В. Кабанов, A.C. Киселев, Г.А. Свиридов, Л.Н. Селиверстова, B.C. Христофоров
Составители: А.Т. Жадобин, В.В. Марковчин, B.C. Христофоров
Археографы; И.С. Месяц, НА Тесемникова
0–38 «Огненная дуга«: Курская битва глазами Лубянки/Сост.
А.Т. Жадобин, В.В. Марковчин, B.C. Христофоров. — М: АО «Московские учебники и Картолитография«, 2003. — 480 с; ил. ISBN 5–7853–0342–6
Предлагаемая вниманию читателей книга посвящена 60-й годовщине знаменитой Курской битвы. В ней наряду с документами, отражающими деятельность уже достаточно известных исследователям наркоматов государственной безопасности и внутренних дел, впервые представлены материалы, связанные с одной из самых загадочных и боеспособных советских спецслужб военного времени — Главного управления контрразведки «Смерш«, внесшего весомый вклад не только в успешную борьбу отечественных органов безопасности со спецслужбами Германии, но и в достижение общей победы над коварными жестоким врагом в этой войне.
ББК 63.3(2)622
© Жадобин А.Т., Марковчин В.В.,
Христофоров B.C. Составление, 2003
© Абин H., Христофоров B.C. Предисловие, 2003
ISBN 5–7853–0342–6 © Московские учебники и Картолитография, 2003
О Курской битве
без грифа «Совершенно секретно«
Важнейшие события Великой Отечественной войны неоднократно анализировались историками и исследователями с различных точек зрения. Специалисты Центрального архива ФСБ России предприняли попытку взглянуть на них сквозь призму документов органов государственной безопасности. Предлагаемая вниманию читателей книга посвящена 60-й годовщине знаменитой Курской битвы. Она продолжает уже ставшую известной и получившую широкое признание документальную серию, раскрывающую ранее закрытые страницы истории отечественных органов государственной безопасности периода Великой Отечественной войны1.
Прошло чуть больше года после выхода в свет предыдущего документального сборника — «Лубянка в дни битвы за Москву«, и читатель имеет возможность ознакомиться с новой, не менее интересной книгой. В ней наряду с документами, отражающими деятельность уже достаточно известных исследователям наркоматов государственной безопасности и внутренних дел, впервые представлены материалы, связанные с одной из самых загадочных и боеспособных советских спецслужб военного времени — Главного управления контрразведки «Смерш« (ГУКР «Смерш«) НКО СССР3.
Органы контрразведки «Смерш« были образованы в апреле 1943 г., затри месяца до начала Курской битвы. «Смерть шпионам!« («Смерш«) — так лаконично и в то же время емко определил основную задачу этой специальной службы Сталин. Но органы контрразведки «Смерш« не только
См.: Сталинградская эпопея. М., 2000; Агония и смерть Адольфа Гитлера. М., 2000; Лубянка в дни битвы за Москву. М., 2002.
В соответствии с постановлением СНКСССРот 19 апреля 1943 г. № 415–138сс Управление особых отделов (УОО) НКВД было передано в НКО и реорганизовано в ГУКР НКО «Смерш«. 9-й (морской) отдел УОО НКВД был передан в НКВМФ и преобразован в Управление контрразведки (УКР) H КВМФ «Смерш«. 6-й отдел УОО НКВД, оставаясь в системе Наркомата внутренних дел, был преобразован в Отдел контрразведки (ОКР) НКВД «Смерш«, который обеспечивал безопасность войск, военизированных подразделений и учреждений НКВД.
I 'Огненн ая д у га...
3
надежно защищали части и соединения Красной Армии от вражеских агентов и диверсантов, но и добывали ценную разведывательную информацию, которая использовалась советским командованием при организации обороны и контрнаступления; вели радиоигры с противником.
Как и в предыдущих сборниках документов, подавляющая часть материалов, помещенных в нашей книге, до недавнего времени имела гриф «Совершенно секретно«. Их содержание, несомненно, будет интересно не только историкам и специалистам, но и широкому кругу читателей. Несмотря на сухой и лаконичный тон большинства документов: докладных записок, разведдонесений, ориентировок и срочных сообщений по ВЧ-связи, невольно ощущаешь то колоссальное напряжение и ту ответственность, которые легли на плечи руководителей и рядовых сотрудников отечественных органов государственной безопасности, бойцов и командиров Красной Армии в канун и дни решающей битвы Второй мировой войны — Курского сражения.
Под Белгородом и Курском гитлеровское руководство рассчитывало взять реванш за унизительное поражение под Сталинградом и вернуть себе утраченную стратегическую инициативу. План летнего наступления на Восточном фронте под кодовым названием «Цитадель« готовился в генеральном штабе вермахта в обстановке строжайшей тайны. В этой схватке не на жизнь, а на смерть на чашу весов были брошены все стратегические резервы рейха и последние достижения его науки. На сверхсекретных заводах создавалось германское «чудо-оружие« — танки «тигр« и «пантера«, самоходные артиллерийские установки «фердинанд«. Этот «бронированный зверинец«, по замыслу гитлеровских генералов, должен был в клочья разорвать оборону советских войск. Важная роль в обеспечении успеха операции «Цитадель« отводилась немецким спецслужбам и в первую очередь Абверу и «Цеппелину«.
Но, столкнувшись с ожесточенной обороной, а затем с молниеносным контрнаступлением Красной Армии, войска вермахта потерпели сокрушительное поражение — фашистская «Цитадель« пала. На огненной Курской дуге окончательно сгорели надежды гитлеровского руководства переломить ход войны в свою пользу. Вчистую проиграли тайную схватку с советскими спецслужбами и германские разведывательные и контрразведывательные органы. В мемуарах прославленных полководцев, Маршалов Советского Союза Г.К. Жукова и А.М. Василевского, даны исчерпывающие оценки военным аспектам битвы на Курской дуге, вкладу в эту выдающуюся победу отечественных органов государственной безопасности.
В своих знаменитых «Воспоминаниях и размышлениях« Георгий Константинович Жуков писал: «В начале апреля у нас имелись достаточно полные сведения о положении войск противника в районе Орла, Сум, Белгорода и Харькова.,.« К середине мая «Ставка провела тщате—
4
льную агентурную и воздушную разведку, которая достоверно установила, что главные потоки войск и военных грузов противника идут в район Орла, Кром, Брянска, Харькова...«
Но даже Жуков, один из самых информированных военных руководителей страны того времени, не владел в полной мере разведывательными данными, которые поступали в НКВД, НКГБ и военную контрразведку «Смерш«. И тем более Георгий Константинович не мог себе до конца представить ту скрытую от постороннего взгляда колоссальную организаторскую и оперативно-розыскную работу, которую вели советские разведка и контрразведка.
Приведенные в сборнике документальные материалы дают достаточно полное представление о деятельности отечественных спецслужб по получению разведданных о военных приготовлениях противника к летнему наступлению на Восточном фронте. Ранней весной 1943 г. такая информация стала поступать первоначально в 1-е Управление НКГБ СССР и 4-е Управление НКВД СССР, а спустя некоторое время и в органы контрразведки «Смерш«. В марте она еще носила отрывочный характер, но уже в апреле советской резидентурой в Лондоне были добыты исключительно важные материалы, а к концу мая гитлеровский план операции «Цитадель« уже не являлся секретом для Государственного Комитета Обороны.
Особую важность представляло спецсообщение переправленное 7 мая 1943 г. в ГКО. Оно содержало подробную информацию о летнем плане наступления — операции «Цитадель«, а также оценки немецким командованием боеспособности советских войск на Курско-Белгородском направлении. За этим сообщением, не имеющим цены на чаше весов войны, стояла мощная разведывательная группа, известная сегодня как великолепная «кембриджская пятерка«, под руководством выдающегося советского разведчика Кима Филби (док. № 74).
Среди разведывательных донесений, которые поступали из органов государственной безопасности в Генеральный штаб Красной Армии, заслуживает внимания спецсообщение 1 -го Управления НКГБ СССР от 27 мая 1943 г. В нем указывались направления будущих ударов гитлеровских войск на линии фронта Курск — Белгород — Малоархангельск и сообщалось о переброске дополнительных войск из Западной Европы на Восточный фронт (док. № 98)
Эти разведывательные материалы получили дальнейшее развитие и детализацию в ходе активной зафронтовой работы подразделений 4-го Управления НКВД СССР, возглавлявшегося легендарным Павлом Анатольевичем Судоплатовым. Разведывательно-диверсионные группы управления постоянно действовали в районах сосредоточения гитлеровских войск и на маршрутах их перемещения, добывали оперативную информацию и осуществляли захваты «языков«.
5
Представленные в сборнике спецсообщения «О подготовке противником наступления на Москву, Курск и Орел« (док. № 89), «О готовящемся немецком наступлении на Восточном фронте« (док. № 102,106) отражают лишь незначительную часть разведывательной деятельности, которая проводилась в тылу противника 4-м Управлением НКВД, а также Управлениями НКГБ СССР по Брянской, Орловской и Курской областям.
Тем временем наращивали свою зафронтовую работу и органы контрразведки «Смерш«, добывавшие разведывательные данные тактического характера: о численности, боевом составе и направлениях ударов армейских корпусов и дивизий противника на конкретных участках фронта. Значительную часть такого рода сведений они получали в процессе допросов захваченных в плен агентов Абвера и «Цеппелина«, опросов перебежчиков, оперативно доводя их до командования армий и фронтов; наиболее же важная информация немедленно докладывалась в Государственный Комитет Обороны.
Так, в ходе допросов военнопленного Манера военные контрразведчики УКР «Смерш« Центрального фронта не только получили ценные сведения, раскрывающие основные тактико-технические данные новейшего самоходного артиллерийского орудия «фердинанд«, но и точно установили места расположения заводов, где те производились. В свою очередь, показания пилотов сбитого немецкого самолета-разведчика Шрамма и Гайля о составе ударной танковой группировки, сосредоточенной на Курском направлении, позволили командованию Центрального фронта принять своевременные меры по отражению ее наступления.
Ярчайшая страница в истории советских спецслужб периода Великой Отечественной войны — радиоигры, проводившиеся сотрудниками ГУКР «Смерш« с противником. В ходе них не только добывалась ценная оперативная информация о планах немецкого командования, но и передавалась врагу дезинформация, проводились комбинации по выводу на нашу сторону немецкой агентуры.
Так, с целью дезинформации германского командования УКР «Смерш« Центрального фронта и ОКР «Смерш« Орловского военного округа провели из районов Щигры — Курск — Брянск успешную радиоигру «Опыт«. Она продолжалась с 17 мая 1943 г. по август 1944 г. Работа радиостанции легендировалась от имени разведгруппы германских агентов в количестве трех человек — радиста «Шадрина«, разведчиков «Юденича« и «Сурикова«1.
Первый сеанс связи с противником состоялся 17 мая 1943 г., а затем радиостанция каждые два-три дня выходила в эфир, передавая
Во вступительной статье использован ряд документов, которые в сборнике не публикуются. (Прим. составителей.)
6
радиограммы с дезинформацией. Цель радиоигры на данном этапе заключалась в том, чтобы скрыть от германского командования подготовку наступления Красной Армии в районе Курска. Тексты дезинформации утверждались заместителем начальника Генштаба генерал-полковником А.И. Антоновым и начальником Оперативного управления Генштаба генерал-лейтенантом СМ. Штеменко.
В шифровках, адресованных немцам, указывалось, что в сторону линии фронта якобы проходят эшелоны со строительными материалами, бронеколпаками, колючей проволокой и другими средствами, необходимыми для обороны, а в тылу фронта местные жители и саперы роют окопы, противотанковые рвы, строят блиндажи, доты и другие оборонительные сооружения. Передавались также отрывочные данные о сосредоточении войск и военной техники.
Всего за период радиоигры противнику было передано 92 радиограммы, получено — 51. Были вызваны на нашу сторону и обезврежены три немецких агента и получены грузы, сброшенные с самолета (оружие, деньги, фиктивные документы, обмундирование и т.п.). За успешную работу по радиоигре «Шадрин« Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 октября 1943 г. был награжден орденом Отечественной войны II степени.
Тогда же, летом 1943 г., началась одна из самых крупных радиоигр «Смерша« — «Загадка«, проводившаяся против разведоргана 6-го управления РСХА «Цеппелин-Норд« до апреля 1945 г. Основной целью игры было выявление и срыв замыслов гитлеровской разведки и дезинформация противника. Всего за период радиоигры противнику было передано 159 радиограмм, получено — 170.
Тысячи обезвреженных немецких агентов-диверсантов, десятки тысяч единиц оружия, тонны боеприпасов, взрывчатки, десятки уничтоженных самолетов противника, попавших в засады, — вот далеко не полный итог радиоигр, проведенных советскими контрразведчиками.
Особое внимание уделялось нашими спецслужбами получению разведывательной информации о подготовке гитлеровских войск к возможному применению против военнослужащих Красной Армии отравляющих веществ. 20 августа 1943 г. начальник УКР «Смерш« Центрального фронта генерал-майор A.A. Вадис в спецсообщении доложил руководству Главного управления о наличии у гитлеровских войск склада отравляющих веществ и средств защиты от них (док. № 131).
Необходимо отметить, что в канун Курской битвы в Ставке впервые с начала войны по достоинству оценили представленную органами государственной безопасности разведывательную информацию. В частности, Сталин и Генеральный штаб Красной Армии извлекли уроки из летней военной кампании 1942 г., которая едва не обернулась катастрофой
7
под Сталинградом. Ведь еще в конце зимы 1942 г. наша разведка информировала советское руководство о том, что летом гитлеровские войска развернут наступление на Южном направлении. Так, в одном из своих последних донесений «Старшина«, Шульце-Бойзен — ведущий агент знаменитой советской разведывательной сети в Германии, точно указал его конечную цель — «Кавказ и кавказская нефть«. Но у Сталина тогда возникли сомнения. Почвой для них послужила военная хитрость генштаба вермахта. Чтобы скрыть направление главного удара, гитлеровские генералы разработали специальную дезинформационную директиву под кодовым названием «Кремль«. 29 мая 1942 г. на ее основе издали приказ о наступлении на Москву. В Кремле эти документы приняли за «чистую монету«, тем более что к тому времени «Старшина« уже молчал. Его и других разведчиков-антифашистов арестовало и пытало гестапо.
Летом 1943 г. подобная уловка не сработала. Благодаря советской разведке в Государственном Комитете Обороны хорошо знали, где и когда ждать удара противника. Спустя годы начальник Генерального штаба Красной Армии Маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский писал в своей книге «Дело всей жизни«: «В этот ответственный момент, в преддверии Курско-Белгородского сражения, советское командование предъявляло особые требования к органам разведки, и нужно сказать, она была на высоте и неплохо помогала нам. Как ни старался враг держать в тайне планы своего наступления, как ни отвлекал внимание советской разведки от районов сосредоточения основных своих ударных группировок, нашей разведке удалось не только определить обший замысел врага на летний период 1943 г., направление ударов, состав ударных группировок и резервов, но и установить время начала фашистского наступления«.
Но противник тоже не бездействовал, в свою очередь, активно ведя разведку. Накануне решающего сражения Великой Отечественной войны для советской контрразведки не было более важной задачи, чем сохранение втайне плана советского контрнаступления. Здесь ведущая роль принадлежала Главному управлению контрразведки «Смерш« НКО СССР. Приведенные в сборнике материалы достаточно полно раскрывают разноплановую деятельность ГУКР «Смерш« по защите секретов в штабах Красной Армии и принятию неотложных мер по перекрытию каналов утечки информации к противнику, предотвращению хищений или утраты секретных документов, по их сохранности или уничтожению в случае угрожающего положения на фронте.
В этих целях в Генеральном штабе Красной Армии, штабах фронтов и армий органами военной контрразведки осуществлялся жесткий режим и оперативный контроль за разработкой и хранением планов предстоящего наступления. В боевых порядках отслеживалась
8
скрытность рассредоточения войск, соблюдение мер маскировки, а в необходимых случаях во взаимодействии с Генеральным штабом Красной Армии проводились мероприятия по дезинформированию гитлеровского командования.
Эту деятельность органов контрразведки «Смерш« наглядно отражает сообщение от 10 июня 1943 г., в котором дан анализ состояния работы в Генеральном штабе Красной Армии с «планом наступательной операции«, уточняется круг лиц, которые в силу тех или иных обстоятельств могли ознакомиться с его содержанием, и, что особенно важно, сделан прогноз о том, на каких участках и при каких обстоятельствах может произойти утечка секретных сведений (док. № 1).
На местах военные контрразведчики неукоснительно выполняли указания руководства ГУКР «Смерш« НКО СССР по защите плана наступления. Даже отдельные факты нарушений в области сохранения военной тайны получали с их стороны самую жесткую оценку. По наиболее серьезным проступкам и происшествиям начальник Главного управления контрразведки «Смерш« НКО СССР комиссар государственной безопасности 2-го ранга B.C. Абакумов ставил в известность Государственный Комитет Обороны.
В материалах сборника имеются две его докладные. В одной из них, от 24 июня 1943 г., Абакумов информировал И. В. Сталина и начальника Генерального штаба А.М. Василевского о том, что «проводившаяся в мае и июне с.г. подготовка к наступательным действиям на участке 61 -й и 63-й армий была проведена без достаточного соблюдения военной тайны и маскировки при сосредоточении войск, что дало возможность противнику догадаться о проводимых нами мероприятиях на этом участке фронта«.
Абакумов, в частности, отмечал, что «начальник артиллерии 61-й армии генерал-майор Егоров, будучи осведомлен о подготовке операции, 27 мая раздал план наступления командирам корпусов, бригад и артиллерийских полков, приказал занять огневые позиции и произвести пристрелку, в результате на участке армии образовался массированный артиллерийский огонь«. Спустя два дня арестованный УКР «Смерш« Брянского фронта агент германской разведки Стрелков на допросе показал: «Среди немецкого командования и солдат идут разговоры, что русские готовят наступление« (док. № 4).
По подобным фактам утечки секретных данных к противнику сотрудниками органов государственной безопасности оперативно проводились расследования. К болтунам и разгильдяям принимались соответствующие суровому военному времени меры.
Другим источником информации для гитлеровского командования служили дезертиры и изменники. Достаточно посмотреть спецсооб—
9
щения и докладные записки от 12 июля, 13 августа и 30 сентября 1943 г., чтобы понять, что предатели представляли настоящую «головную боль« для органов «Смерш« (док. № 12,45, 72).
Для компрометации этого источника информации противника в управлениях «Смерш« Брянского и Центрального фронтов впервые в оперативной практике была разработана и проведена смелая и нестандартная операция, получившая название «Инсценировка «Измена Родине«. В сборнике она освещена в двух документах — № 3 от 19 июня 1943 г. и № 10 от 10 июля !943 г. — и заслуживает того, чтобы остановиться на Ней подробно.
Местом для проведения операций были избраны четыре войсковые части, из которых в течение мая 1943 г. перебежало к противнику 23 военнослужащих; переходы линии фронта осуществлялись обычно в утренние часы, небольшими группами «единомышленников«.
В ходе реализации специально разработанного плана Управление контрразведки «Смерш« Брянского фронта подготовило несколько групп военнослужащих — «добровольцев«, якобы желающих перейти на сторону немцев. Главными критериями для отбора кандидатов являлись: смелость, решительность и надежность. Причем в состав группы нередко входили военнослужащие из штрафных рот. Военных контрразведчиков не смущало клеймо «штрафника«: они полагали, что доверие может стать высшей наградой для человека, один раз совершившего ошибку. Впоследствии, по завершении операции, с участников групп, имевших судимость, она была снята, а наиболее отличившиеся — Поплаухин, Коломоец, Крицин и Шевяков — удостоились высокой боевой награды — ордена Красной Звезды.
И эти награды были вполне заслужены. Ведь, имитируя коллективную сдачу в плен, бойцы рисковали получить пулю либо от «заведенного фрица«, либо от своего сверхбдительного красноармейца. Суть же операции заключалась в том, что с приближением к немецким оборонительным рубежам «изменники« забрасывали траншеи и долговременные огневые точки противника ручными гранатами, нередко вступали в рукопашную схватку, а затем, под прикрытием артиллерийского и пулеметного огня, возвращались в расположение советских войск.
Об эффективности операции «Инсценировка «Измена Родине« можно судить по реакции противника. Спустя несколько недель после проведения майской инсценировки в гитлеровских пропагандистских передачах на линии фронта обращались к потенциальным изменникам с совершенно иным, чем раньше, предложением: «Избегайте перехода группами, так как группы будут уничтожаться. Переходите одиночками, и не утром, как мы принимали до сих пор, а ночью...«
10
Но военные контрразведчики не бездействовали и с помощью войсковой агентуры активно занимались выявлением среди военнослужащих слабодушных и враждебно настроенных к Советской власти лиц. При получении оперативных материалов тех под различными предлогами снимали с передовой и направляли в тыловые подразделения, где продолжалась их дальнейшая проверка.
О высокой результативности этой работы свидетельствует докладная записка помощника начальника ГУКР «Смерш« НКО СССР полковника В.Т. Ширманова «О результатах выезда в 13-ю и 70-ю армии Центрального фронта«. В ней, в частности, отмечалось: «Одной из положительных черт в работе органов «Смерш« 13-й и 70-й армий в период оборонительных и наступательных действий наших частей следует отметить профилактическую работу, проведенную органами контрразведки по линии борьбы с изменой Родине.
В результате своевременного ареста и отвода в тыл лиц с изменническими намерениями с 5 по 31 июля с.г., т.е. с начала боевых действий, в частях 13-й и 70-й армий не отмечено случаев перехода на сторону противника военнослужащих« (док. № 29).
Накануне боев наибольшую угрозу представляли внедренные в части Красной Армии агенты Абвера и «Цеппелина«, а также заброшенные в советский тыл разведывательно-диверсионные группы противника. Именно на этом участке борьбы были сосредоточены основные усилия отечественных органов государственной безопасности. С помощью агентуры и при активной поддержке населения им в большинстве случаев удавалось в короткие сроки выявлять и разоблачать шпионов и диверсантов противника. Публикуемые в сборнике материалы всесторонне отражают эту непримиримую борьбу советских и немецких спецслужб.
На какие только ухищрения не шли Абвер и «Цеппелин«, чтобы добиться своих целей! В феврале 1943 г. в городе Малоархангельске был задержан гражданин «Н«, чье поведение показалось контрразведчикам подозрительным. На первый взгляд, он выглядел как типичный душевнобольной, налицо были все признаки заболевания: бессвязная речь, нестандартное поведение, вызывающе неряшливая одежда. Целыми днями «Н« бродил по городу и его окрестностям, нередко появлялся в районах расположения воинских частей.
Именно этот факт и насторожил контрразведчиков. Однако во время «дежурной« проверки «блаженного« они ничего подозрительного не обнаружили: при себе тот имел документы, подтверждающие его недееспособность. Но это не усыпило бдительность чекистов — решено было продолжить оперативную проверку. «Н« отпустили, и вскоре он привел контрразведчиков к своей «лежке« — подвалу разрушенного дома. Там был обнаружен настоящий шпионский арсенал: оружие, деньги,
11
портативная радиостанция и шифры к ней, а также расписание сеансов радиосвязи с гитлеровским разведцентром — «штабом Виддера«. Взятый с поличным «блаженный« моментально обрел дар речи и память. Так провалился еще один агент-маршрутник Абвера «Деев« (док. № 78).
На серых, выцветших от времени архивных фотографиях «блаженный «Деев«, снятый рядом с замолкшей навсегда радиостанцией, выглядит жалким и беспомощным — испуганный, в нахлобученной по самые глаза шапке, старом латаном зипуне. Но всего несколько часов назад он представлял смертельную угрозу для сотен бойцов Красной Армии, которые, теснясь в душных теплушках военного эшелона, направлялись к линии фронта. Ведь в любой момент по команде шпиона «Деева« на них с небес свинцовым дождем могла обрушиться смерть.
Гитлеровские спецслужбы широко использовали в качестве агентов и диверсантов не только «душевнобольных« или «инвалидов«, но и детей. В справке начальника УНКГБ по Курской области подполковника В.Т. Аленцева и донесении начальника ГУ KP «Смерш« H КО СССР комиссара государственной безопасности 2-го ранга B.C. Абакумова, направленных в адрес наркома внутренних дел СССР Л.П. Берия, раскрывается этот далеко не ординарный эпизод в тайной борьбе спецслужб (док. № 68, 88).
Задолго до начала Курской битвы сотрудники Абвера отобрали несколько групп беспризорников и после изощренной психологической обработки фактически превратили их в зомби. В дальнейшем, на специальных курсах, ребят обучили минно-взрывному делу и забросили в район M осковско — Курской железной дороги — важнейшей транспортной магистрали того времени. Руководство действиями детских диверсионных групп «заботливые отцы« из Абвера возложили на «дядю Ваню«, своего резидента, осевшего под надежным прикрытием в городе Щигры.
Перед диверсантами-подростками была поставлена задача — выводить из строя паровозы. В этих целях их снабдили мощными взрывными зарядами, закамуфлированными под куски угля. Однако после высадки группы, в ночь на 1 сентября, сотрудники Управления НКГБ СССР по Курской области захватили одного из диверсантов, шестнадцатилетнего «П«. Тот долго не запирался и вскоре дал развернутые показания. В результате в течение суток были арестованы еще десять участников диверсионного отряда. Всего же органы НКГБ, НКВД и подразделения «Смерш« задержали 28 диверсантов, причем 15 из них сдались добровольно. А «дядю Ваню«, пытавшегося откреститься от своих многочисленных «племянников«, доставили в управление под надежным конвоем работников НКВД.
Стремясь во время ожесточенных боев любым путем получить информацию о планах командования частей Красной Армии, гитле—
12
ровские спецслужбы «на ходу«, под угрозой расстрела, осуществляли вербовки попавших в плен красноармейцев, а затем перебрасывали их в расположение советских войск. Как правило, такие «момент-агенты« добровольно приходили с повинной в отделы «Смерш«. Тех же, кто пытался скрыть факт своей вербовки, рано или поздно ожидала судьба рядового «Е«. 14 июля, спустя неделю после «выхода из окружения«, он был разоблачен сотрудниками Отдела контрразведки «Смерш« 70-й армии. Несколько дольше продержался другой вражеский агент, рядовой «К«, который давал показания военным контрразведчикам 162-й стрелковой дивизии через 15 дней.
Несомненный интерес вызовет у читателей операция УКР «Смерш« Брянского фронта по внедрению в гитлеровские спецслужбы своего агента «Марты«. В апреле 1943 г. разведчица была переброшена самолетом за линию фронта с целью проникновения в оккупированный фашистами Орел и продвижения в разведорган — «штаб Виддера«.
Приземление прошло удачно. А дальше начался долгий и полный смертельной опасности путь к поставленной контрразведчиками «Смерш« цели. Убедившись после глубоких и всесторонних проверок в надежности и неординарных личных качествах и способностях «Марты«, немцы определили ей роль руководителя разведывательной группы, которую при отступлении оставляли в городе «на оседание«. В помощь резиденту «Марте« выделили двоих агентов, снабдив их необходимыми средствами: радиостанцией, оружием и деньгами. Расчет строился на долгую и результативную работу группы.
И «Марта« сработала. Ее радиостанция передавала «разведывательную информацию« в интересах «Смерш«. Два же «помощника« вскоре были арестованы. Но на этом потери гитлеровской разведки не закончились. За время подготовки в «штабе Виддера« «Марта« добыла данные на многих агентов, которые готовились для заброски в советский тыл, выявила ряд жителей Орла, сотрудничавших с гестапо. Эта информация существенно помогла сотрудникам «Смерш« и Управления НКГБ СССР по Орловской области в их розыске и изобличении.
8 августа 1943 г. агент «Марта« представила доклад по результатам своей работы в тылу противника. На страницах сборника читатель может ознакомиться с этим, когда-то доступным только узкому кругу лиц, совершенно секретным документом. Отчет агента «Марты« позволяет как бы изнутри взглянуть на работу гитлеровских спецслужб. Под ее «пером« приобретают реальную плоть и кровь офицеры Абвера и гестапо. За простыми строчками, описывающими положение на оккупированных территориях, живо ощущается атмосфера фронтовой весны и лета 1943 г. (док. № 40).
Но наиболее полное представление об эффективности и результативности разведывательной и контрразведывательной работы отечест—
13
венных органов государственной безопасности дает докладная записка начальника УНКГБ СССР по Орловской области подполковника А.Д. Домарева «О выявленных контрразведывательных карательных органах противника, действовавших в городе Орле в период оккупации немецкими войсками«. В ней детально раскрывается не только структура гитлеровских спецслужб, действовавших на территории Орловской области, но и перечисляется, с указанием подробных установочных данных, их кадровый состав. Благодаря этому документу мы видим, что тайная сеть Абвера, как паутина в лучах восходящего солнца, проступила перед'советскими контрразведчиками (док. № 138).
Кульминационный период борьбы отечественных и гитлеровских спецслужб приходится на июль и август 1943 г. С приближением 5 июля, дня начала Курской битвы, казалось, что сам воздух стал взрывоопасным. По обе стороны линии фронта сосредоточилось такое огромное количество военной техники и личного состава, что как среди советских, так и немецких солдат и офицеров не возникало сомнений в скором начале невиданного по своим масштабам и накалу сражения. В канун Курской битвы эта гигантская пружина войны сжалась до предела, чтобы спустя несколько часов, ранним утром, расколоть предрассветную тишину ревом десятков тысяч орудий.
И вот сражение началось. Казалось, само небо обрушилось на землю, и под ураганным огнем не уцелеет ничто живое. Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, которого трудно заподозрить в излишней эмоциональности, спустя годы в книге «Воспоминания и размышления« писал: «Все кругом закрутилось, завертелось, раздался ужасный грохот — началось величайшее сражение в районе Курской дуги. В этой адской «симфонии« звуков словно слились воедино удары тяжелой артиллерии, разрывы авиационных бомб, реактивных снарядов М-31, «катюш« и непрерывный гул авиационных моторов. Вражеские войска от нашей штаб-квартиры находились по прямой не более чем в 20 километрах. Мы слышали и ощущали ураганный огонь, и невольно в нашем воображении возникла страшная картина на исходном плацдарме противника, внезапно попавшего под ураганный удар контр подготовки«.
В этих экстремальных условиях органы безопасности усилили оперативную работу по контролю за боеспособностью войск и состоянием морально-психологического духа бойцов и командиров. Они выявляли и своевременно информировали армейское командование о фактах потери управления на отдельных участках фронта, случаях неорганизованности и неразберихи.
Приведенные в сборнике докладные записки, материалы военной цензуры и спецсообшения носят сугубо служебный характер, написаны сухим языком. И тем не менее они дают наглядное пред—
U
ставление о той исключительно острой и полной драматизма обстановке, которая сложилась в первые дни боев на передовой. Если накал «огненной дуги« потряс воображение находившегося на КП Георгия Константиновича с его «железными« нервами, то что же говорить о командирах и красноармейцах, оказавшихся в самом эпицентре ада, разверзшегося на Курской земле. Не все из них выдержали это нечеловеческое испытание.
21 июля 1943 г. комиссар госбезопасности 2-го ранга B.C. Абакумов информировал начальника Генерального штаба Красной Армии A.M. Василевского о том, что «12 июля 1943 г. в Отдел контрразведки «Смерш« 1-й танковой армии были доставлены совершено секретные документы штаба 31-го тк, найденные в районе боевых действий в дер. Зоринские дворы... Произведенным расследованием установлено, что виновным в утере совершенно секретных документов оказался зав. делопроизводством секретной части 31 -го тк, лейтенант интендантской службы Мельников«.
8 июля, во время бомбардировки, он допустил трусость, не выполнив приказ начальника штаба 31 -го танкового корпуса — доставить пакет с секретными документами (в числе которых находился и приказ Ставки Верховного Главнокомандования № 0296 во 2-Й эшелон войск). Лейтенант бежал с поля боя, «бросил планшет с секретными документами, сам уехал в тылы корпуса. Об утере секретных документов Мельников никому не сообщил и мер к розыску не предпринимал...« 14 июля Мельников был арестован сотрудниками военной контрразведки. При обыске у него обнаружили еще десять неотправленных документов, среди которых оказались «весьма срочные в адрес начальника штаба 1-й танковой армии« (док. N° 20).
Динамичная, быстро меняющаяся обстановка на фронтах, а также несогласованность во взаимодействии между частями Красной Армии порой приводили к непоправимым ошибкам — свои били по своим. Не у всех командиров хватало мужества докладывать о подобных происшествиях: видимо, рассчитывали на то, что война все спишет. Военная контрразведка не оставляла такие случаи без внимания, оперативно проводила расследование и принимала меры. В публикуемом спецсообщении (док. № 37) начальник УКР «Смерш« Брянского фронта генерал-майор Н.И. Железников информировал командующего и члена Военного совета фронта о ряде недостатков во взаимодействии советских войск на участках Брянского фронта: 12 июля под бомбежку советской авиации попали подразделения 10-й гвардейской отдельной танковой бригады; 23 июля в районе деревни Богдановка 53-й минометный дивизион «накрыл огнем« стрелковый батальон 53-го гвардейского стрелкового полка — было убито и ранено 148 военнослужащих.
15
Серьезную опасность в первые решающие дни Курского сражения представляли случаи измены Родине и дезертирства с поля боя. Конечно, советские солдаты и офицеры в 1943 г. существенно отличались от тех, которые летом 1941 г. противостояли матерым и уверенным в себе после победного шествия по Европе воякам вермахта. К лету 1943 г. советские солдаты и офицеры не только приобрели бесценный опыт ведения боевых действий, но и после разгрома немцев под Сталинградом получили уверенность в том, что они в силах противостоять хорошо отлаженной и отмобилизованной фашистской военной машине. Под Курском, может быть, впервые за годы Великой Отечественной войны столкнулись равные по силе и потенциалу противники.
Документы военной цензуры, представленные в сборнике, содержат подробный обзор писем советских военнослужащих. В них содержатся интересные для современного читателя детали и подробности, отражающие внутренний мир, душевное состояние людей той эпохи. Большинство писем были проникнуты верой в предстоящую победу.
И тем не менее небывалое ожесточение сражения сказывалось на психике советских солдат и офицеров. В письмах встречаются и пораженческие настроения. Более того, публикуемые документы свидетельствуют о том, что эти настроения воплощались в действительность. Некоторые из бойцов и командиров бежали с поля боя. Но это явление не приобрело массового характера, что подтверждают доклады и сообщения, поступавшие с мест боев в ГУКР «Смерш« НКО СССР.
В одном из них, 12 июля 1943 г., начальник Управления контрразведки «Смерш« Брянского фронта генерал-майор Н.И. Железников отмечал: «...В ходе боевых действий наших частей отделы контрразведки «Смерш« НКО с помощью подразделений заградительной службы за период с 5 по 10 июля с.г. задержали 1870 человек военнослужащих.
Большинство из них в ходе маневренных действий теряли связь со своими подразделениями и возвращены в строй, однако в процессе их фильтрации выявлено и арестовано: дезертиров — 6 человек, членовредителей — 19 человек, трусов и паникеров, бежавших с поля боя, — 49 человек« (док. № 12).
В тяжелейших условиях боевой обстановки исключительно важную роль играла агентура органов государственной безопасности. На страницах сборника она впервые приоткрывает свой облик перед читателем. Документы свидетельствуют, что именно им, секретным осведомителям, агентам и резидентам, находившимся на самом передовом рубеже, нередко приходилось останавливать, а затем вести в бой потерявших от страха разум товарищей. Большинство агентов являлись простыми солдатами, но сила духа и та подготовка, которую они полу—
16
чили в процессе сотрудничества с органами государственной безопасности, давала им силы подняться над собственной слабостью и вдохнуть мужество в обескураженных сослуживцев. Своими самоотверженными действиями они не только обеспечили оборону порученного участка линии фронта, но, что не менее важно, сохранили доброе имя и честь многим солдатам и офицерам.
Приведенные в сборнике докладные записки начальника УКР «Смерш« Центрального фронта от 13 августа и 11 сентября 1943 г. наглядно иллюстрируют эту малоизвестную роль агентуры. Достаточно просто внимательно вчитаться в содержание докладных, чтобы понять ту великую цену «тихого« подвига агентов и резидентов органов государственной безопасности, подлинные имена которых вряд ли когда-либо станут известными.
В своем докладе в Главное управление контрразведки «Смерш« генерал-майор A.A. Вадис сообщал: «17 июля командир взвода мотострелковой дивизии младший лейтенант «А« в бою проявил трусость, бежал с поля боя и увлек за собой десять человек бойцов. Группа бойцов из 12 человек осталась без командира. Находившийся среди этой футтпы осведомитель «Ваня« объявил себя командиром взвода и повел группу в наступление и выполнил поставленную задачу.
Ранее, 15 июля, командир пулеметного взвода младший лейтенант «К« в бою проявил трусость, побежал с поля боя, увлекая за собой весь взвод. Осведомитель «Беспалько« выскочил впереди бежавших, под угрозой расстрела остановил «К«, а потом всех бойцов, вернул их на огневой рубеж и лично повел взвод в атаку« (док. № 45).
Резидент «Валентинов« из состава 209-го стрелкового полка в наиболее напряженный момент боя возглавил отступающую роту солдат и повел ее в атаку. Вскоре утраченный оборонительный рубеж был отвоеван.
Секретные осведомители «Кириллов« и «Мишин« из состава 16-го стрелкового корпуса, находясь в полном окружении, организовали круговую оборону и стойко дрались. Несколькими днями спустя ipynna руководимых ими бойцов самостоятельно вышла из окружения (док. № 66).
Можно привести десятки других примеров самоотверженных и героических действий секретных осведомителей, агентов и резидентов, но требования конспирации и соображения этического характера не позволяют сделать этого. Вместе с тем нельзя не отметить еще одну важнейшую составляющую работы агентуры — проверку лиц, на которых пало подозрение.
Приведенные в сборнике докладные показывают, что именно благодаря агентуре со многих командиров и красноармейцев было снято подозрение, и опровергают бытующее мнение о том, что в годы войны
1?
человек, однажды попавший под подозрение органов НКВД, НКГБ или «Смерш«, был обречен на лагеря и смерть. В частности, в докладной начальника УКР «Смерш« Центрального фронта генерал-майора A.A. Вадиса в Главное управление контрразведки «Смерш« сообщается о пересмотре и отмене дел на ряд военнослужащих Красной Армии.
Она заслуживает того, чтобы привести отдельные выдержки:
«...На фигуранта дела по окраске «измена Родине« — военнослужащего танковой бригады «Ч«, ранее проявлявшего изменнические намерения, дело прекращено. Основанием для прекращения дела послужили данные о его геройском поведении во время боев. Он увлек минометчиков вылезти из щелей и открыть минометный огонь по противнику«.
По другому делу — формуляр с аналогичной окраской — на сержанта воздушно-десантной дивизии «Р«, — казалось, все шло к аресту. Судимость в прошлом, в настоящем — резкие «антисоветские высказывания« и «восхваление немецкого оружия«, не оставляли ему никаких шансов. Однако после недели боев проверка сержанта была прекращена. Сотрудники «Смерш« сняли подозрения с «Р« и, отдавая ему должное, в своем докладе в Москву отмечали: «За период боев показал себя исключительно стойким бойцом в борьбе с фашистами. «Р« спас жизнь зам. командира батальона по полит, части Винокурову, в рукопашной схватке убил 7 немцев и из автомата расстрелял еще 30 солдат противника« (док. № 45).
Наряду с разведывательной и контрразведывательной работой органов государственной безопасности в сборнике широко представлена их деятельность по дезорганизации тыла противника. В этом плане наибольшей активностью и эффективностью отличились диверсионные группы 4-го Управления НКВД СССР и спецотряды, созданные из числа оперативных сотрудников прифронтовых управлений НКГБ СССР. Задолго до начала Курской битвы они развернули настоящую «рельсовую войну« на транспортных коммуникациях противника.
Так, в период с 9 апреля по 20 мая 1943 г. только силами оперативных групп НКГБ СССР было пущено под откос 20 военных эшелонов с техникой и живой силой, 1 бронепоезд, уничтожено 9 автомашин и 2 склада горючего. Их совместные с партизанами действия серьезно осложнили ситуацию на транспортных магистралях противника.
Приведенные в сборнике трофейные материалы Минского отделения имперского управления путей сообщений наглядно подтверждают это: «Положение очень напряженное! Действия партизан невыносимо увеличиваются! Как днем, так и ночью оборона от бандитов и защита перегонов являются совершенно недостаточными и безрезультатными, так как нападения совершаются ежедневно на тех же самых
18
перегонах!« (док. № 139). Иных, кроме сплошных восклицательных, знаков у чиновника железнодорожного ведомства рейха, видимо, уже не осталось.
Наиболее полное представление об этой важной стороне деятельности органов государственной безопасности дает отчет от 10 мая 1943 г. «О диверсионной деятельности оперативных групп НКГБСССР в тылу противника« (док. №91).
Несомненный интерес, безусловно, вызовут сообщения 4-го Управления НКВД СССР от 9 и 12апреля 1943 г., в которых раскрывается одно из наиболее острых и рискованных направлений деятельности советских чекистов — операции по разложению частей противника и склонению военнослужащих к переходу на сторону Красной Армии и партизан (док. № 86, 87).
Докладывая заместителю наркома внутренних дел СССР В.Н. Меркулову итоги одной из таких операций, начальник 3-го отдела 4-го Управления НКВД СССР А. Н. Дроздов сообщал:
«В результате агентурных мероприятий, проведенных среди добровольческого батальона «Припять«, 6 апреля с.г. к нам перешла одна рота этого батальона, численностью в 120 человек, дислоцировавшаяся в Мглине, с вооружением: 8 ручных и 2 станковых пулемета, 2 ротных миномета, один батальонный миномет и свыше 100 винтовок« (док. № 86).
По мере продвижения частей и соединений Красной Армии на запад и освобождения от фашистских войск временно оккупированных территорий, органам государственной безопасности пришлось решать еще одну масштабную задачу — выявление и изобличение военных преступников, совершивших злодеяния против мирного населения. При расследовании этих преступлений оперативным работникам и следователям, немало повидавшим и хлебнувшим на войне своего и чужого горя, пришлось снова — вместе с палачами и их жертвами — пройти все девять кругов ада: предательство, человеческая мерзость и подлость.
Чем дальше линия фронта отодвигалась от Курска и Орла, тем больше в докладных записках, справках и отчетах о следственной работе органов контрразведки «Смерш« и НКВД занимали место разделы, связанные с поиском военных преступников и гитлеровских пособников, запятнавших себя кровью соотечественников.
Наглядное представление об этой деятельности дает докладная записка начальника УКР «Смерш« Брянского фронта генерал-майора Н.И. Железникова в Главное управление контрразведки «Смерш«. В ней, в частности, сообщалось: «Бывшие военнослужащие Красной Армии ...Цветков, Бородавкин, Фролов, Рябцев, Шмаков изменили Родине, перешли на службу к фашистам и оказывали им активную
19
помощь в злодейском истреблении содержащихся в Орловском лагере военнопленных путем зверских издевательств, неоказания медицинской помощи, принуждения работать полуголодными на оборонительных сооружениях, в результате в лагере погибло до 5000 человек [...]
Дело на Цветкова и других в ближайшее время будет следствием закончено и направлено на рассмотрение суда« (док. № 72).
Всего за два месяца, с 1 июля по 31 августа 1943 г., только отделами «Смерш« этого фронта, во взаимодействии с другими органами государственной безопасности и внутренних дел, было разыскано и арестовано «298 активных пособников оккупантов«.
Среди других впервые публикуемых материалов Народного комиссариата государственной безопасности СССР внимание читателей, безусловно, привлечет служебный дневник заместителя начальника 2-го Управления НКГБ СССР комиссара госбезопасности 3-го ранга Л.Ф. Райхмана, отражающий его личные впечатления и оценки. Дневниковые записи относятся к периоду 6–10 августа 1943 г., когда Райхман находился в служебной командировке в освобожденном от немцев Орле (док. № 36,39,41,43).
В сборнике традиционно представлена работа органов государственной безопасности по изучению морально-психологического состояния военнослужащих и гражданского населения во время подготовки, проведения и окончания боев на Курской дуге. Среди этой группы документов представляет особый интерес публикация выдержек из писем иностранных подданных и представителей русской эмиграции.
* * *
Материалы, включенные в книгу, группируются в соответствии с проблемно-хронологическим принципом. В первой части — «Смерть шпионам!« — представлены документы о деятельности отечественных органов государственной безопасности на советской территории. Во второй части — «Крах «Цитадели« — публикуются материалы, отражающие работу советских спецслужб в стане врага, а также полученные от противника (трофейные документы, протоколы допросов пленных). Ряд документов, характеризующих ситуацию по обе линии фронта, даются преимущественно в первой части. В эпилоге — «Весь мир восхищается Россией« — приведены отклики зарубежных граждан на Курскую битву. Внутри разделов документы расположены в хронологической последовательности.
При составлении сборника использовались документы, хранящиеся в Центральном архиве ФСБ России, в архивах УФСБ России по Курской и Орловской областям.
20
Документы публикуются с сохранением присущих им стилистических особенностей и характерной атрибутики. Большинство из них до издания имели гриф «Совершенно секретно« и были рассекречены в установленном порядке. Явные опечатки исправлены в соответствии с правилами современной орфографии и синтаксиса, без специальных оговорок. Пропущенные в тексте и восстановленные по смыслу слова заключены в квадратные скобки. Изъятие части документа, которая не относится к содержанию данного сборника, обозначено многоточием в квадратных скобках. Упоминаемые в ряде документов старые аббревиатуры органов безопасности даются в соответствии с проведенной в апреле 1943 г. их реорганизацией. Встречающиеся в документах аббревиатуры не расшифровываются: список сокращений помещен в конце издания. В книге публикуются фотографии и биографические справки о сотрудниках отечественных органов безопасности, внесших существенный вклад в дело разгрома немецких войск на Курской дуге.
Составители и издатели выражают глубокую признательность коллективу Главного архивного управления г. Москвы, историкам, архивистам, всем, кто оказал бескорыстную помощь в подготовке документов и фотоматериалов к публикации.
Н. Абин В. Христофоров
Редакционный совет и авторский коллектив книги благодарит специалистов Управления регистрации и архивных фондов ФСБ России — ТМ. Голышкину, Ю.Н. Титова, Е.Г. Степанову;
сотрудников: УФСБ по Омской области — СМ. Белоярова, СФ. Гнедина, И.П. Науменко, Л.Н. Зыкову, Т.И. Хаеву;
УФСБ по Саратовской области — H.A. Буткова, A.M. Каземирова, СП. Шестерикова;
УФСБ по Орловской области — Ю.А. Козырева, H.A. Русанову; УФСБ по Белгородской области — С.Г. Ефимова; УФСБ по Курской области — В. Г. Карнасевича; начальника Управления СВР России СО. Панина,
заместителя начальника Управления СВР России Д.Д. Воробьева, историка М. В. Коломийца и других за работу по выявлению архивных материалов, подготовке комментариев и иллюстраций.
II
глпаиое упмиимие ионтрииавдии „CMipur—
ИНСТРУКЦИЯ
по отшиалции гозыскл лгамтэты тзашки пкпмшкка